Текст книги "Чарусы (СИ)"

Автор книги: Алёна Моденская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13. Выгодное предложение

Антон, как и обещал, наконец устроил пикник у заводи Скиркудово. Только ждать пришлось почти месяц – на лодочную прогулку компания отправилась уже после майских праздников. И то – собраться смогли не все, кого приглашали и кто изначально планировал.

Например, родители Леты укатили на майские на какой-то курорт, оставив её на попечение Давида Юрьевича, который из-за подготовки к экзаменам и выпускным праздникам даже позавтракать забывал. Как и поужинать, и пообедать. Лета подкладывала ему бутерброды в портфель и радовалась, что он из-за занятости не замечает отсутствия у неё кулинарных способностей.

– Не, ну я яблоко-то могу порезать, – рассказывала Лета, растянувшись на покрывале, расстеленном на свежей зелёной травке откоса у заводи. – Правда, криво.

– Женщина должна уметь готовить, – поучительно сказал Коля, копаясь в корзинке с припасами.

– Женщина никому ничего не должна, – парировала Лета, – прикрывая глаза на солнце. – На то она и женщина.

– Я не согласен, – упрямо заявил Коля.

Дальше их препирательства Василиса слушала вполуха. Она тоже сидела на покрывале, вытянув ноги в коротких штанишках, и наблюдала, как отец Павел и её папа устраивались на деревянных мостках с удочками, а Антон там же возился с лодкой. Оказывается, этой весной заводь так разлилась, что старого мостка под водой совсем не было видно. Он показался только теперь, когда паводок стал сходить.

Василисина мама укатила к бабушке помогать с огородными посадками и обещала привезти из Растяпинска материал для выпускного платья. А самой Василисе до праздника совсем не было дела, она даже не смогла внятно объяснить маме, какой цвет ей нужен. Потому что никакой цвет ей сейчас не был нужен. Вообще всё как-то тоскливо стало. Школа-музей-дом, и везде сплошная учёба. Только непонятно, ради чего. Даже если случится чудо, и она куда-нибудь поступит. Дальше-то что?

От мягкого тычка в бок Василиса встряхнулась. На неё вопросительно смотрели Лета и Коля.

– А? Что? – захлопала глазами Василиса.

– Ты как думаешь? – спросила Лета.

– Насчёт чего?

Лета только вяло отмахнулась и подставила лицо солнцу. Самое прекрасное время – уже тепло и солнечно, но не душно, и огромных туч насекомых пока нет.

– Почему твои родители не с нами? – спросила Василиса у Коли, подпирая голову рукой.

– Огородничают. Я хотел им помочь, но они сказали, чтобы не мешал.

Лета тихо усмехнулась. Она и сама всем рассказывала, что Давид Юрьевич был несказанно счастлив избавиться от неё хотя бы на несколько часов.

– Ну что? Кто первый? – радостно воскликнул Антон, выйдя босиком из лодки на мягкий зелёный травяной ковёр. – Я сяду на корму, а кто на вёсла?

– А можно не кричать? – донёсся из-под панамки цвета хаки голос Василисиного отца. – Всю рыбу распугаешь.

Лета уже бежала к заводи вприпрыжку, Коля чинно шёл следом, шествие замыкали Василиса и круживший у её ног Изюм, которого она наконец отважилась спустить с поводка.

– Дамы вперёд, – галантно произнёс Коля, делая приглашающий жест рукой и пропуская в лодку Лету и Василису.

– Нет, давай сначала ты, – подал ему руку Антон. – Научишься грести, а потом девчонок покатаешь. Ну, залезай.

Коля кое-как спустился в лодку и чуть её не опрокинул. Взмахнул руками в поисках равновесия, но удержался. Правда, в основном, благодаря Антону, который успел ухватиться за края лодки.

– Ничего, всё нормально, – подбодрил Колю Антон, помогая сесть на скамейку. – Всё когда-то бывает в первый раз. Так, теперь бери вёсла.

Лета уже достала телефон, чтобы заснять первый заплыв Коли, но Василиса толкнула её локтем и помотала головой. Лодка отплыла от мостков на пару метров, и под команду Антона Коля забавно размахивал вёслами, то крутясь на месте, то резко разворачиваясь. Антон хватался за борта лодки, его то и дело окатывало водой, но он продолжал жизнерадостно раздавать подсказки. Наконец Коля вроде бы приноровился к вёслам и даже сумел проплыть небольшой круг по заводи.

– Теперь я – рыбачить, а ты учи девчонок, – скомандовал Антон и выбрался на берег.

Правда, толком порыбачить ни ему, ни остальным двоим не дал громкий счастливый визг Леты, то и дело роняющей весло и попросту дурачившейся в лодке. Коля краснел и возмущённо надувал щёки, но она со смехом брызгала в него водой.

Василисе это поднадоело, и она пересадила Лету на скамейку к Коле, чтобы самой попробовать научиться грести. Лета не возражала – она тут же обвила шею Коли руками и, широко улыбаясь, почти повисла на нём, то и дело взъерошивая его рыжие кудри, на весеннем солнце мерцающие золотом.

Василиса, увидев вокруг Колиной головы нимб, против воли улыбнулась – такими счастливыми выглядели ребята.

– А у тебя хорошо получается, – похвалил Василису с мостков Антон.

Отец Павел смотрел на воду, задумчиво чему-то улыбаясь, а Василисин папа, похоже, просто спал, прикрывшись панамой.

– Кажется, меня укачало, – произнесла Лета, держась за живот. – Давай к берегу.

Антон помог выбраться ей и Коле, а Василиса поманила в лодку Изюма и попросила:

– Можно я ещё кружок сделаю?

– Да пожалуйста, – зевнул Антон, тоже надвигая на глаза кепку. – Только далеко не уплывай.

Изюм поначалу беспокойно крутился в лодке, раскачивая её из стороны в сторону и угрожая опрокинуть. Но потом Василиса строго скомандовала ему лежать, и пёсик разместился на дне. Вроде бы успокоился, из-за бортов осматривая окрестности.

Руки уже давно ныли, но история с местом, исполняющим желания, даже в самое напряжённое время мерцала в уме маяком. Так что Василиса намеренно повела лодку в другую сторону, чтобы никто сразу не заметил её интереса к большущим ивам, свисающим ветвями до воды и образующим тоннели.

Проплыв мимо противоположного берега, Василиса всё-таки решилась приблизиться к деревьям. Остановилась, повернула лодку. Наклонилась, чтобы увидеть, куда дальше убегает ручей. Кажется, ничего особенного – зеленеющие берега, колышущиеся ветви ив, камыши, кусты, круглые листья водяных лилий. Правда, где-то вдалеке, где ивы сходились зарослями и волновались на ветру, будто дышащие…

– Эй, ты чего там?!

Василиса вздрогнула и обернулась на голос Леты. Она стояла на берегу, уперев руку в бок, а другую приложив к глазам козырьком.

Вздохнув, Василиса развернула лодку и поплыла обратно к мосткам.

– Что там? – повторила вопрос Лета, помогая Василисе выбраться из лодки. Изюм выскочил сам и, кажется, был несказанно рад окончанию водной прогулки.

– Да ничего, – намеренно равнодушно произнесла Василиса. – Просто посмотрела, куда дальше ручей течёт.

– В Гнилые болота он течёт, – проговорил Коля, привязывая верёвку лодки к столбику.

– Это Чарусы? – спросила Василиса, изображая полную невозмутимость.

– Можно и так, – кивнул Коля. – В любом случае, лучше держаться от них подальше.

– Это почему? – с любопытством спросила Лета, воспринимающая любой запрет как вызов.

– Они очень большие и опасные. Там легко заблудиться.

– Скука, – запрокинула голову Лета.

– Может, тогда пойдём, усадьбу посмотрим? – как бы невзначай предложила Василиса.

– Это ещё зачем? – вскинулся Антон, отодвигая кепку с лица.

– Что за усадьба? – Лете, кажется, предложение понравилось.

– Скиркудово, – медленно произнёс Коля, глядя на всех по очереди. – Но туда тоже лучше не ходить.

– Туда лучше не ходить, сюда лучше не ходить, – размахивала руками Лета. – Лучше дома сидеть у телевизора.

– Там же просто заброшенный санаторий, – сыграла наивность Василиса.

Антон и Коля, всю жизнь прожившие в Покрове, переглянулись. Отец Павел смотрел на них со стороны молча.

– Это про́клятое место, – наконец произнёс Коля, как будто нехотя.

– Отлично! – воскликнула Лета. – Тогда пошли! Где оно тут?

Коля лишь закатил глаза.

– Давайте пойду я с вами, – предложил отец Павел, поднимаясь.

Тут уже Василиса с трудом удержалась от закатывания глаз, потому что этот святоша был последним, в чьей компании она хотела бы оказаться.

– Вот это так себе идея, – покачал головой Антон. – Коля прав, гнилое это место.

– Почему тогда там устроили санаторий? – упрямилась Василиса.

– Надо же было как-то это здание использовать, раз у помещика его всё равно отжали, – пожал плечами Антон.

– Мы идём или нет? – капризно спросила Лета.

Коля явно не хотел приближаться к усадьбе, отцу Павлу было вроде бы всё равно – сидеть с удочкой у заводи или сопровождать детишек по проклятым местам. А вот Лета приплясывала от нетерпения.

– Предлагаю компромисс, – проговорила Василиса, глядя на всех по очереди. – Пойдём, но посмотрим издалека.

Лета недовольно цыкнула, Коля обречённо вздохнул и махнул рукой. В итоге их компания всё же двинулась по направлению к усадьбе.

– Так что там за ужасы? – спросила Лета, избавив Василису от необходимости задавать этот вопрос.

– Там жили Савельевы, – ответил Коля, глядя по сторонам, как будто с опаской. – А они, знаешь, люди были так себе. Очень богатые и очень жестокие. Есть даже мнение, что они приносили человеческие жертвы тёмным силам, а те взамен давали им золото.

– Что-то знакомое, – едва слышно пробормотала Василиса. Но из остальных троих у Вражьей горы побывал тогда только отец Павел, так что Лета просто пожала плечами и весело пошла дальше. Коля, наслышанный о том, что тогда случилось, глянул на Василису с выражением вроде «и тебе всё равно хочется туда идти, да?».

– Они, кстати, были отлучены от церкви, – продолжил рассказывать Коля, выразительно глянув на отца Павла. – Правда, кто-то один из них всё-таки стал не то священником, не то монахом. Но его тогда выгнали из семьи, и он всю жизнь прожил в нищете.

– А я слышала, там где-то есть ворота в ад, – снова вроде как к слову добавила Василиса.

– И такое мнение есть, – согласился Коля. – Говорят, навыпускал Савельев оттуда всякой погани, которая теперь по округе шастает.

– Погани и без этого хватает, – пробормотала Василиса, припомнив праздник в «Подсолнухе» и гадости, которые чинили отцу Павлу.

– А привидения там есть? – снова задала правильный и своевременный вопрос Лета.

– Сколько угодно, – вздохнул Коля, которому уже трудновато давались спуски-подъёмы по холмам.

– Кажется, там есть не только привидения, – проговорил отец Павел, щурясь на густую зелёную изгородь, за которой, как уже знала Василиса, начинался сад. – Давайте-ка дальше не пойдём.

– Это почему? – звонко возмутилась Лета.

– Мне показалось, там кто-то прошёл, – ответил отец Павел, останавливаясь. А Василиса постеснялась бы сказать это вслух.

– Серьёзно? – удивился Коля. – Интересно, кто?

– И правда, – вступила в разговор Василиса. – Вам не кажется, что изгородь выглядит ухоженной? Как будто её обстригли?

– А там точно никто не живёт? – с сомнением спросила Лета.

– Да кто ж в здравом уме согласится там жить, – буркнул Коля.

– Не знаю, – пожала плечами Лета. – Бомжи. Или беглые уголовники.

– Так, возвращаемся. – Коля уже развернулся было, чтобы уйти, но тут в арке между краями зеленеющей изгороди, появился силуэт.

Женщина в длинном белом платье и накидке плавно прошествовала мимо входа в сад. Будто прогуливалась.

– Это ещё кто? – шёпотом спросил Коля.

– Ну да, не похожа она на бомжиху. – Лета упёрла руки в бока, потом двинулась вперёд. – Пойдём и спросим.

– Ты что! – схватил её за руку Коля.

– А вы кого видели? – спросила Василиса у отца Павла. Ей тоже не очень-то хотелось знакомиться с местными обитателями. Уж слишком плохая репутация у этого места.

– Нет, мне показалось, что там прошёл мужчина, – медленно проговорил священник, двумя руками будто за что-то держась. – Как будто в панаме и с такой этой…

– Тачкой? – подсказала Василиса, которой и в прошлый раз привиделось здесь нечто подобное.

– Да, как будто садовник.

– Всё, идём назад, – безапелляционно заявил Коля, развернулся и, ни на кого не глядя, потопал к заводи.

Василиса пожала плечами и пошла за ним, а Лета, закатив глаза, прошипела что-то про душнил и занудных убивателей веселья.

– Как прогулялись? – спросил Антон, сматывая удочки, когда компания вернулась к мосткам.

– Да так себе, – тихо сказал отец Павел.

– Зато мы видели привидений, – произнесла Лета так, будто это был предмет для зависти.

Антон в ответ только что-то промычал, а Василисин папа указал на небо, где появились тёмные тучи:

– Дождь собирается, так что давайте-ка и мы собираться домой.

– Так, а лодка? – почесал затылок Антон. Сюда-то он её привёз на прицепе к велосипеду, но чтобы устроить её там снова, потребовалось бы не меньше получаса.

– Да здесь её оставь. Кому она нужна, – пожал плечами Василисин отец. – Как-нибудь заберёшь. Или ещё пригодится.

– В общем, да, – кивнул Антон. – Поможешь её под ивой устроить?

Вдвоём они быстро вытащили лодку на берег у большой старой ивы, перевернули и оставили у корней дерева, прикрыв длинными ветвями.

– И не намокнет, – проговорил Антон, отряхивая руки.

Когда вся компания возвращалась в Покров, над их головами уже слышались близкие раскаты грома, так что пришлось прибавить темп. Василисе, у которой от вёсел ныли руки, было даже руль велосипеда держать трудно, да ещё Изюм всё возился в рюкзаке за спиной. Зато не зря съездили.

Лета покатила домой к Давиду Юрьевичу, Коля и остальные – к себе. А вот Василисиному папе, отдавшему весь улов священнику, отчего-то приспичило заскочить на работу.

– Я про заявления совсем забыл, – бормотал папа, отпирая замок опорного пункта. Потом вспомнил про дочку: – Одна до дома доберёшься? Или подождёшь? Может, в кафе пока посидишь?

– Туда с собаками нельзя, – произнесла Василиса. Не напоминать же, что она теперь туда вообще не ходила.

– А, ну да. – Отец и сам всё понял, без лишних слов.

– Я лучше в музее тебя подожду. Только Изюма придётся у тебя оставить, потому что к нам с собаками тоже нельзя.

– С чего бы это, – улыбнулся отец, пропуская пёсика в опорный пункт.

Под раскатами грома Василиса перебежала площадь и вошла в музей. Поднялась в библиотеку, хотя дел у неё там и не было. Наталья Львовна, судя по отголоскам, с кем-то разговаривала по телефону, сидя у себя в кабинете.

Василиса подошла к окну, по которому уже застучали крупные капли первой в этом году грозы.

– Можно? – раздался за спиной насмешливый женский голос.

Василиса обернулась. Посреди книжного зала, брезгливо осматриваясь, стояла Фаврелия.

– Хотите записаться в библиотеку? – нарочито спокойно произнесла Василиса. Хотя у самой ладони вспотели.

– Обязательно, – светски улыбнулась Фаврелия. – Но в другой раз. Сейчас у меня здесь другое дело.

– И какое? – спросила Василиса, садясь за стол, чтобы выглядеть по-деловому и колени сильно не тряслись.

– Хочу сделать тебе выгодное предложение. – Фаврелия уселась на стул напротив Василисы.

– Я вас слушаю, – не глядя на нее, произнесла Василиса.

– Я могу отпустить твоего прынца, – со смешком проговорила Фаврелия. – Я его присушила, я же могу и отвадить. Проще пареной репы. Он, правда, чуток подсох, но ничего – откормишь.

Василиса никак не находила остроумного, или хотя бы просто достойного ответа, поэтому просто скроила удивлённое выражение лица.

– Что непонятного? – грубо спросила Фаврелия. – Получишь своего Гаврика назад. Приворот с него сниму. Ясно? Соглашайся, пока я добрая.

– А с чего это вы такая добрая? – наконец спросила Василиса, глядя на Фаврелию исподлобья.

– Да на кой он мне нужен, – вернула насмешливый тон Фаврелия. – Не знаю, чего Зоя в него вцепилась. С её-то потенциалом. Вполне может найти и кого-нибудь получше. А вот на тебя, убогую хромоножку, больше никто не посмотрит. Тем более что в этой дыре больше и нет никого. Так что соглашайся, пока я не передумала.

– Ясно, – кивнула Василиса, снова не глядя на визитёршу. – И что взамен?

– А что тебе подарила Агафья Русакова? – спросила Фаврелия, подавшись вперёд.

– Что… откуда… – Василиса даже не могла взять в толк, о чём речь.

– Мне твои подружки напели, – снова расплылась в жуткой улыбке Зоина мамаша. – Что у тебя от встречи с этой ведьмой сувенирчик остался. Вот принесёшь мне его, и обменяемся. Ты – мне, я – тебе.

– Не понимаю, – покачала головой Василиса.

– Ну, если вдруг поймёшь, то дай мне знать. – Фаврелия поднялась и сделала вид, что собирается уходить, но потом упёрлась руками в стол и прошипела: – Только имей в виду, что всё нужно обделать до солнцестояния. Потому что потом даже я не смогу приворот снять. А присушенные, знаешь, долго не живут.

– А вы что здесь забыли? – резко спросила появившаяся откуда-то Наталья Львовна.

– Не твоё дело, бегемотиха, – грубо ответила Фаврелия и, топая каблуками по паркету, ушла.

Наталья Львовна некоторое время смотрела ей вслед, потом повернулась к Василисе и спросила:

– Зачем она приходила?

– Я, если честно, и сама не поняла, – отвела взгляд Василиса. Она только теперь вспомнила про кольцо, что осталось у неё от прошлогодних приключений в Багрянице. Видимо, оно стало ценой, которую установила Фаврелия за Гаврила.

Глава 14. Жертвенник

Василиса снова плутала по лабиринту живых изгородей и всё никак не могла ни выйти к Скиркудово, ни найти обратного пути домой. Кругом цвели розы и водяные лилии в прудиках, лёгкий ветерок слегка шевелил тонкие ветви кустовых стен сада-лабиринта. Но ни солнца, ни неба видно не было – золотистые лучи лишь мерцали в густом тумане.

Между краями кустовых стен лабиринта появился довольно широкий проход. Миновав его, Василиса вышла на небольшую площадку, в центре которой из волн тумана выглядывал каменный постамент с резьбой. На нём, спиной к Василисе, на боку лежал Гаврил.

Мраморная плита под ним скалой выглядывала из волн тумана, но солнечные лучи будто обходили это место стороной, оставляя постамент в холодной тени. Гаврил лежал странно-неподвижно, будто сам окаменел.

Откуда-то вышла женщина, похожая на ту, что Василиса с компанией видели во время прогулки рядом с усадьбой. В длинном лёгком платье, спадающем волнами, и кружевной накидке, она двигалась сквозь туман, и сама полупрозрачная, лёгкая и колышущаяся.

Женщина обошла постамент и невидимой ладонью в широком жемчужном рукаве провела по светлым волосам Гаврила, по острому выпирающему плечу и тощему боку. Даже не взглянув на Василису, она отправилась к цветочной арке на противоположной стороне площадки.

Дождавшись, пока дама в белом исчезнет, Василиса осторожно ступила в туман, покрывающий всю землю плотным матовым ковром. Не видя ног, двигаясь почти на ощупь и боясь провалиться куда-нибудь, Василиса медленно дошла до постамента.

Гаврил лежал, как неживой. Волосы, обычно мягкие и чуть вьющиеся, стали сухими и жёсткими, будто соломенными, лопатки и плечи выпирали мосла́ми. Гаврил совсем не походил сам на себя, однако откуда-то Василиса точно знала, что это именно он. А ещё она знала, что его здесь нет.

Продолжая ступать аккуратно, будто по тонюсенькому льду, Василиса обогнула постамент, особенно к нему не приближаясь. Спутанные волосы Гаврила, макушка, чёлка и… Василиса судорожно вздохнула и отступила на пару метров, уже не заботясь о том, что там под ногами.

Это был не Гаврил, а его мумия – кожа стала серой и обтягивала кости тонкой резиной, связанные старой верёвкой руки скрючились у груди, а лица не было совсем. Жёсткие волосы чуть прикрывали череп с прилепленной к костям землистой высохшей кожей.

Краем глаза уловив слабое движение, Василиса резко повернулась и столкнулась лицом к черепу с той самой женщиной в белом платье. Кремовые кости плавали в жемчужных струящихся складках накидки, а пустые глазницы таращились на Василису.

Женщина отвернулась и спокойно двинулась дальше сквозь арку. Василиса наконец снова смогла дышать. И проснулась.

В очередной раз порадовалась, что оказалась дома, в своей спальне, а не где-то в кошмарных руинах, лабиринтах или болотах. Отдышалась. Посмотрела на часы.

Нет, это не отдых, она уснула всего час назад, до этого полночи проворочавшись. Если так пойдёт и дальше, высоких баллов на экзаменах ей не видать. Просто потому, что она их проспит.

В голову снова полезли воспоминания о Фаврелии и их разговоре. И надо же было этой ведьме притащиться в Покров. Валандалась бы дальше по городам и весям, так нет – потянуло на родину. Конечно, бабушка же без её участия вырастила Зою, уже можно появиться и перетянуть её в своё болото.

Теперь ещё про кольцо Агафьи кто-то ей напел. Василиса так старательно избегала воспоминаний о приключениях в Багрянице, что и про кольцо благополучно забыла. Валяется теперь где-то. Кстати, где? Вспомнить бы.

Хотя кого она обманывает – всё она помнит. Василиса снова глянула на часы. Ну и ладно. В школе теперь всё равно делать больше нечего – сплошная зубрёжка с тестами.

Встав ногами на кровать, Василиса стала швыряться на полках-клетках шкафа, уходящего под потолок. Ага, вот она, шкатулка. Карта, подаренная Васей бритва, и кольцо.

Вернув шкатулку на место, Василиса подошла к окну, откуда падал слабый лунный свет. Ну, перстень. С большим красным камнем. Дорогой, наверное. Но не нести же его ломбард.

Покрутив кольцо в руках и насмотревшись на отблески, играющие на гранях камня, Василиса глянула по сторонам. Конечно, никого поблизости не было. Тогда почему бы и нет. Примерив перстень на разные пальцы, Василиса наконец пристроила его на среднем пальце левой руки. А что, будто бы недурно.

Вернулась в кровать, продолжая рассматривать камень. Рубин, наверное. Из про́клятых сокровищ Агафьи Русаковой. Столько лет тысячи людей их ищут, и безуспешно. А досталось ей, Василисе. Интересно, за какие такие заслуги.

Василиса закинула руки за голову. Жалко отдавать такой артефакт, да ещё непонятно кому. То есть, как раз это понятно – мерзкой ведьме. Добра от неё и так не жди, а с таким кольцом она вообще бог знает что может натворить. Жуть.

Широко зевнув, Василиса повернулась на бок. И не заметила, как заснула.

Зато проснулась со звонком будильника. Бодрой и отдохнувшей, а не как обычно – в состоянии гнилой развалины заброшенного парка. Встала, приняла душ. Спустилась во двор, выпустила Изюма. Сделала зарядку, наблюдая, как солнечные лучи яркими искрами отражались от углов маминых теплиц. Кстати о маме. Она вообще домой-то собирается, или как? Надо бы ей позвонить. И про материал для платья спросить.

А сейчас надо завтрак сделать, ведь папа скоро встанет. Василиса побежала к себе, перепрыгивая через две ступеньки. И уже у двери в свою комнату чуть не врезалась в косяк. До неё лишь теперь, уже наверху, дошло, что в последний раз она могла так резво прыгать по ступенькам года этак два назад.

Василиса прошла туда-сюда по коридору. Никакой хромоты. Обе ноги работали одинаково хорошо.

– Вась, я сегодня уеду, – откуда-то из родительской спальни проговорил отец.

– Куда это? – громко спросила Василиса, размахивая ногой, ставшей вдруг здоровой.

– В Растяпинск за мамой. Она, оказывается, ещё вчера сообщение прислала, чтобы я её забрал. – Отец вышел в коридор, застёгивая часы.

– А сама?

– Да она там чего-то накупила. – Отец задумчиво смотрел в пространство. – Боюсь даже подумать, чего именно.

– Ладно. Я сейчас спущусь, кофе сварю. – Василиса заскочила к себе, чтобы переодеться и заметила, что перстень-то так и оставался на её пальце. Сняла, убрала в шкатулку.

Когда вприпрыжку спускалась вниз, подвернула ногу и чуть не расквасила нос о перила.

– Эй, ты чего? – испуганно спросил папа. – Давай как-то поосторожнее.

– Да, чего-то я это… – Василиса шмыгнула и поковыляла на кухню.

Задумчиво глядя, как закипал кофе в турке, вдруг поняла со всей ясностью, что стоило снять кольцо, как вернулась хромота. И такой прекрасный предмет у неё хотят теперь отнять.

А вот фигушки Фаврелии. Эта штукенция и самой пригодится.

Оказалось, школьные занятия отменили совсем, оставив только подготовку к экзаменам для девятых и одиннадцатых классов. Давид Юрьевич нервничал всё больше, стал бледным и отощавшим.

– Вы мой первый полноценный выпуск, – без конца повторял директор школы. – Постарайтесь сделать так, чтобы меня не опозорить.

– Достал, кретин, – со вздохом прошептала Диана, когда он вышел из класса, и бросила ручку на парту. – Кому нужны эти твои экзамены.

– Правильно, все эти оценки и баллы – просто туфта, – поддакнула Олеся, рассматривая нарощенные ногти. – В жизни это не поможет. Можно быть круглым отличником и при этом по жизни – тупым неудачником. Как этот Дэйви.

Услышав прозвище Давида Юрьевича, ходившее у старшеклассниц весь последний год, девчонки захихикали. Громче и натужнее остальных давилась Зоя.

А вот Василисе, с которой Давид Юрьевич возился, как с малолетней, да ещё бесплатно, вдруг стало за него обидно.

– Кто бы говорил про неудачников, – как бы шёпотом, но чётко и довольно громко произнесла Василиса.

– Действительно, – фыркнула Диана, раскачивая ногой в туфельке на высоком каблуке. – До МГУ всё равно не дохромаешь, будь у тебя хоть пятьсот баллов.

Тут уже девчонки рассмеялись во весь голос.

– А у кого-то и две ноги здоровые, да обе левые, – парировала Василиса, демонстративно глядя в учебник. – Ногти делать научилась – считай, жизнь удалась.

– Идиотка, – раздался злобный шёпот Олеси, уже полгода трудившейся в Покрове мастерицей маникюра. Жена техника с конезавода, до этого бывшая единственным в посёлке мастером по бровям, ресницам и ноготочкам, её люто ненавидела.

– На ногтях можно заработать куда больше, чем если целыми днями просиживать штаны в пыльной конуре, да ещё за копейки. – Диана, теперь тоже рассматривала пастельный маникюр, продолжая раскачивать ногой.

– Копейки, – притворно согласилась Василиса, – зато свои. А не те, что папа кидает, как объедки от трат на любовниц.

– Что-о?! – взревела Диана, выпучивая глаза. – Да ты кто такая, чтобы…

В этот момент в класс вернулся Давид Юрьевич.

– Так, что происходит? – строго спросил директор. – Задание сделали уже? Сейчас проверим.

До конца занятий Диана о чём-то истерично разглагольствовала с подобострастно кивающей Олесей и сочувственно надувающей накрашенные губы Зоей. То ли Диана была не в курсе увлечений её папаши на стороне, то ли просто делала вид оскорблённой невинности.

Василиса-то точно знала, что её папочка не просто так не появляется в Покрове уже которую неделю. Сама случайно прошлым летом подслушала, как он рассказывал про свою пассию. Ну, и видела его как-то с ней в Растяпинске. Она выглядела чуть ли не младше самой Дианы.

Ну да, Василиса тогда подслушивала, а потом ещё специально проследила за Короедовым с подружкой. Ну и что с того. Можно подумать, все кругом ангелы.

После занятий Василиса пошла в музей и как раз успела пожелать счастливого пути отцу, отправлявшемуся в Растяпинск за мамой.

В библиотеке, как обычно, никого не было – младшие школьники репетировали концерт к Последнему звонку, а старшие, только выйдя из школы, забрасывали тетрадки-учебники куда подальше и занимались своими, более приятными и интересными, делами.

Ближе к вечеру, когда у Василисы после часов чтения и переписывания уже плыли круги перед глазами, раздался странный звук. Хлопнула входная дверь, и по лестнице застучали чудны́е шаги. В библиотеку вошла Ядвига Мстиславовна.

– Добрый вечер, – произнесла Зоина бабушка, потирая спину. – Ну и лестница у вас.

– Здравствуйте, – изобразила вежливость Василиса. – Чем могу вам помочь?

– Так это я тебе пришла помогать. Вот, фотографии принесла, как ты просила. – И Ядвига Мстиславовна достала из кармана вязаной кофты несколько цветных фотографий.

Василиса включила верхний свет, чтобы получше рассмотреть снимки. В основном, это оказались просто панорамные изображения – Скиркудово в летнем цвету, люди в купальниках у заводи, шезлонги под зонтиками в саду, танцы на площадке…

Что-то знакомое. Василиса приблизила снимок к глазам. Да это же та самая площадка в садовом лабиринте, которую она видела во сне.

– А постамента нет, – пробормотала Василиса, глядя на танцующих парами людей.

– Так его ещё сто лет назад сломали. По что он там?

– А зачем он вообще там был нужен? – спросила Василиса, рассматривая женщин в нарядных лёгких платьях.

– Жертвенник, – буднично кивнула Ядвига Мстиславовна.

– Что? – Василиса наконец отвела взгляд от снимка.

– Ну, так болтали. Что, мол, Савельев там жертвы приносил. А что это за штука была на самом деле, кто знает. Фух, отдохну. – И Ядвига Мстиславовна уселась на стул со спинкой.

– Я отсканирую фотографии, ладно? Вы подождёте?

– Давай, давай, – закивала бабуля, снимая цветастый шёлковый платок.

Василиса включила сканер. Хорошо, что у них всё по отдельности – и принтер, и сканер, и копир. Меньше электричества едят, и не надо ждать, когда всё прогреется.

В соседнем зале торопливо затопали шаги.

– Василиса… – произнесла было Наталья Львовна, влетая в библиотеку, но увидев, посетительницу, резко остановилась. – А вам что здесь нужно?

– Я фотографии санатория принесла, как обещала, – спокойно ответила Ядвига Мстиславовна.

– Да. Спасибо, – сухо сказала Наталья Львовна. Помялась, потом всё-таки обратилась к Василисе: – Послушай, мне надо срочно уйти. Закроешь тут всё, ладно? Я тебе ключи оставлю, ты их потом просто в администрацию занеси. Эдик должен быть ещё там, он допоздна сидит.

– Ладно, – кивнула Василиса. – А что случилось?

– Гаврил там… кхм. – Наталья Львовна косо глянула на бабулю. – То ли упал, то ли на него что-то упало. Пойду разбираться.

Василиса только молча кивнула, и Наталья Львовна быстро убежала, кинув звякнувшую связку ключей на стол.

Ядвига Мстиславовна прокашлялась и сложила руки на своей клюке. Василиса вернулась к сканированию фотографий.

– Жаль мальчишку, – вздохнула Ядвига Мстиславовна.

– Серьёзно? – через плечо спросила Василиса. – Вам его жалко?

– А тебе нет?

– А я тут при чём? Это же ваша дочка его скрутила. – Василиса отвернулась.

– Кто это тебе сказал?

– Так она сама и сказала. – Василиса вложила в сканер очередную фотографию.

Ядвига Мстиславовна помолчала, потом спросила:

– С чего это она с тобой так разоткровенничалась?

– Да так, – неопределённо произнесла Василиса, сохраняя картинку с видами Скиркудово. – Говорит, всё можно вернуть.

– А ты что?

– А я тут при чём? – разделяя слова, спросила Василиса, глядя прямо в глаза Ядвиге Мстиславовне.

– Так всё из-за тебя, – сказала бабуля, будто бы о чём-то обыденном.

– Чего? – усмехнулась Василиса.

– Если б не ты, то они с Зоей так и соединились бы, и не надо было бы никого присушивать. Слушай, отпустила бы парня, а? – Ядвига Мстиславовна отчего-то взяла доверительный тон. – Школу закончишь, и поезжай куда-нибудь. Ты молодая, красивая, найдёшь ещё себе. А этого уж Зое оставь. Они ведь с малолетства вместе.

Услышанное в мысли не умещалось, выглядело как полный бред. Зоя с мамашей наворотили дел, человека чуть в могилу не свели, а может, ещё сведут. А виновата, оказывается, Василиса.