Текст книги "Защитник для Хранителя (СИ)"

Автор книги: Алёна Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Сейчас его интересовал один вопрос, главный для него вопрос.

– Алек жив?

– Да…

Часть 2. Сердце Златомирья

Глава 1

В саду заливисто лаяли Уголёк и Волчонок, смеялась Соня. На кухне привычно гремела посудой Улыба. Предзакатное солнце окрашивало белые стены Златограда в розовые прощальные тона.

А Ника уже не менее часа стояла у окна в мансарде и не могла оторвать взгляд от сверкающего серебряного шпиля Великого Храма. Невольно теребила колечко, алый камень на котором испускал розовое сияние. На душе с самого утра поселилась тяжесть. Сердце сжималось от предчувствия. Нестерпимо тянуло пойти в Храм. Нику там ждали, она необходима, без её помощи никак. И только усилием воли она не позволяла себе поддаться зову.

Пусть жрецы собирают наёмников! Пусть пришло время Великого похода, о чём глашатай сегодня на площади не сказал ни слова. Она знала, что это так. Она чувствовала всем своим существом. И не собиралась поддаваться!

Она нашла свой дом! Она нашла семью. Улыба относится к ней, как к дочери, Беляна, Черняк, Микула и Соня стали её братьями и сёстрами. И она готова их защищать всеми силами. Пусть иногда, особенно по ночам, до слёз скучает по маме и друзьях, но со временем привыкнет жить без них.

Она, в конце концов, нашла себе занятие по душе. Наёмница. Неплохая наёмница. И менять ничего не собирается! Путь Защитницы – не её путь! Хранитель, кто бы он ни был, обойдётся без неё.

Она выдержит! Она справится! Пару дней и отряд Хранителя уйдёт…  без неё!

Так, а это что?

Из-за угла дома на той стороне улицы вышла тройка стражников, а между ними шагал поникший Черняк со связанными за спиной руками. Он, словно почувствовав взгляд Ники, поднял голову. Вокруг правого глаза наливался красный синяк, в краешке губ запеклась кровь. Черри криво усмехнулся и, скривившись от боли, пожал плечами. Мол, так получилось. Один из стражников, поторапливая, толкнул его в плечо. Черри едва устоял на ногах, сердито оглянулся, что-то неприятное крикнул стражнику. Тот нахмурился, но лишь махнул рукой вперёд: иди давай! Компания прошла калитку и пропала из виду.

Во что этот неугомонный тип снова влез?!

Ника слетела с лестницы вниз и замерла на пороге гостиной. Здесь собрались все взрослые домочадцы. Улыба в фартуке, местами запорошенном мукой, с растерянным видом держала скалку. Беляна с тревогой прикладывала к глазу Черняка смоченную чем-то пряным тряпку. Алшан прислонился к подоконнику и с холодной невозмутимостью смотрел на присутствующих. При появлении Ники, Черри виновато опустил голову. Чем подтвердил, что дела совсем плохи. Обычно при любых неприятностях он либо злился, либо посмеивался.

Стражники остались стоять на пороге.

– Капитан Ставр, что случилось? – окликнула Ника крепкого рыжего стражника.

Ей не раз и не два приходилось сталкиваться с этим умным и решительным мужчиной, возглавляющим стражу в их районе. Почему-то Богдан – хозяин таверны «Боцман» – у которого она продолжала брать задания, предлагал лишь те, где нужно было что-то расследовать или искать. Поэтому к помощи мечей ей редко приходилось прибегать, а вот общаться со стражей намного чаще. К счастью, капитан не возражал против помощи наёмницы.

Капитан откинул полы синего плаща и сложил на груди руки, нахмурил густые рыжие брови.

– Сударыня, ваш брат превзошёл сам себя. На мелкие его проступки мы не обращали внимание. Но то, что он сделал сегодня, – покачал головой. – Он влез в сад графа Чернигова! Когда охранники хотели его остановить, затеял драку. Сопротивлялся и подоспевшей страже. Едва смогли его скрутить. К сожалению, сегодня у графа был бал и присутствовало много высокопоставленных гостей. Они остались недовольны переполохом, устроенным вашим братом. За проникновение в чужие владения, за сопротивление страже и за нанесение оскорбления гостям графа…

– А что они влезли со своими комментариями…

– Черняк! – резко оборвала друга Ника и кивнула капитану, чтобы продолжал.

– Вашего брата ждала бы темница лет на десять. Это если бы граф не обвинил Черняка в попытке воровства.

– Ждала бы? – уцепилась она за слова капитана, как за соломинку.

– Среди гостей находился городничий. Он предложил наказание заменить отступным. Граф пошёл навстречу.

Городничий навряд ли решил совершить доброе дело. Не после столкновений с ними из-за его желания присвоить дом Улыбы.

– Сколько?

– Тысяча злат в течение недели!

Беляна ахнула, Улыба ошеломлённо выдохнула, Черри дёрнулся. Ника прикусила губу, сдерживая желание переспросить. С уверенностью, которой и в помине не было, произнесла:

– Мы найдём деньги! Черри может остаться дома?

– До выплаты отступного по правилам я должен забрать его…  Но из-за расположения к вам и в благодарность за помощь, я согласен положиться на ваше слово, сударыня.

– Обещаю! Он никуда из города не денется. Пока мы не выплатим отступное.

Капитан на прощание кивнул и вместе со своими людьми покинул дом. В гостиной воцарилась тяжёлая тишина.

– У нас нет столько…  – вздохнула Беляна и одновременно с ней Черняк:

– Я не думал…

– Ты никогда не думаешь! – сердито бросила Ника и отвернулась к окну, чтобы не видеть лиц тех, кто стал семьёй. Чтобы не показать своего отчаяния и страха за друга.

Она не позволит забрать Черняка! Но если даже она соберёт все свои накопления – этого не хватит. И ни один заказчик не даст столько. Если бы ещё у них был месяц, два, то возможно бы и удалось собрать. Но неделя…  Проклятый городничий! Она что-нибудь придумает. Должна придумать!

А может что-нибудь продать? Но что? Что стоит тысячу злат?

Громкий стук в дверь заставил вздрогнуть. Что ещё там на их головы? Ничего хорошего ждать на ночь глядя не следовало.

Ника переглянулась со всеми и направилась открывать. Стоило распахнуть дверь, как мальчишка-посыльный, который нетерпеливо переминался на пороге, закричал:

– Вероника Мирская? Наёмница? Вам послание! От Первого жреца! – протянул запечатанное жёлтой, как солнце, печатью письмо.

Стоило ей его взять, как мальчишка помчался дальше, на удивление, даже не став ждать монетки.

«Повелительница? Это вы? – с достоинством зашептало письмо, пока Ника возвращалась в гостиную. – Я от Первого жреца Добра. Он приглашает вас завтра утром прийти к Храму. Там, если вы пройдёте отбор, для вас будет задание. Задаток две тысячи злат…».

Ника даже запнулась.

– Повтори…

«Две тысячи злат».

– Что там? – с тревогой спросил Черняк, видимо, вид у неё был ещё тот ошеломлённый.

Беляна и Улыба вопросительно посмотрели на неё. А вот Алшан, мельком взглянув на письмо в её руках, с ледяной усмешкой бросил:

– Как вовремя! Предложение, от которого при данных обстоятельствах отказаться никак нельзя. Не так ли?

Ника передёрнула плечами и, вручив письмо Беляне, вновь отвернулась к окну. Добр! Опять первый жрец вмешивается. Неужто он и есть тот игрок, что двигает ею словно шахматной фигурой – пешкой? Но Алшан прав. Отказать она не может. Ради Черняка…  друга…  брата…

Взгляд невольно устремился на возвышающийся над городом серебряный шпиль. Рука коснулась колечка. На сердце стало легко и спокойно. Она поступает правильно. От судьбы не убежишь. Ника невесело усмехнулась. И кого она хочет обмануть? Она ведь рада, что так всё повернулось. Что ей не оставили выбора. Что у неё есть лишь единственный путь – вперёд! Что не нужно сражаться с собой, со своим желанием.

Ника решительно повернулась к родным:

– Я завтра пойду к Храму и присоединюсь к отряду Хранителя!

– Кто бы сомневался! – хмыкнул Алшан. А насмешка в тёмно-карих глазах напоминает об их разговоре после его ранения.

Но он всё равно не прав. Когда есть кого защищать, на слабость уже не имеешь права.

– Ника, прости, – Черняк виновато прятал глаза. – Если бы не моя глупость…  Я ведь знаю, как ты не хочешь…

– Успокойся! Ты сам прекрасно знаешь, что мне вряд ли бы удалось избежать Похода. Как бы я ни старалась!

– Я пойду с тобой!

– Я тоже, – добавила Беляна.

Как бы Нике ни хотелось оставить их дома, они не согласятся. Ну что ж, Черняк частенько помогал ей в заданиях. А наличие в отряде такого лекаря, как Беляна, сильно увеличит шанс остаться в живых.

– Надеюсь, без меня вы никуда не собираетесь, леди? – В холодном голосе Алшана ни капли сомнения, что никуда она от него не денется.

Ника недовольно глянула на него. Его молчаливое самомнение и отстраненность настораживали её.

От раны и впрямь на утро не осталось ни следа. Ника думала, что шаршанин тут же покинет их дом, но он сразу ухватился за предложение Улыбы остаться. И оплатил, не взирая на все возражения, двадцать злат за месяц проживания. За эти пять дней дома почти не бывал: утром уходил и лишь вечером появлялся. Ничего о себе не рассказывал. На все вопросы был один ответ – высокомерный взгляд, мол, кто вы такие, чтобы его о чём-то спрашивать. Черняк бесился, Беляна с улыбкой пожимала плечами, Улыба взяла его под свою опеку. А дети…  Соня, не обращая внимания на его недовольство, по вечерам шла к нему в комнату и, усевшись на стул, рассказывала, как провела день. Пока Улыба с извинениями не забирала дочь. Началось это с того, что Алшан ответил отрицательно на вопрос девочки: есть ли у него друзья? «Тебе ведь одиноко и скучно!» – воскликнула Соня и решила разнообразить ему вечера. Нику подкупило то, что как бы Алшан ни был недоволен присутствием малышки, он не выгонял её из комнаты. А Микула и сам вечно пропадал, охотясь за слухами.

Ника едва заметным кивком подтвердила, что про шаршанина не забыла. Забудешь его! Напомнит! И не раз!

– В Поход мы отправимся все вчетвером. Но завтра на встречу я иду одна. Некоторым, – кивок на Черняка, – в ближайшие дня два нечего выходить наружу, пугать своим внешним видом окружающих. – Черри промолчал, видимо ещё чувствует вину. – А другие…  – посмотрела на Алшана.

Он кивнул, мол, может не продолжать. Всё сам понимает. Шаршанина в отряд ни за что не примут. Если, конечно, будут знать, кого принимают.

– Надеюсь на тебя, Защитница!

* * *

Храм напоминал птицу, распахнувшую крылья. В центре возвышалось Святилище, заканчивающее серебристым шпилем – тело птицы. По правую и левую стороны к нему, словно крылья, прилегали два здания, обхватывающие храмовый двор. Одно здание имело отдельный вход, там располагалась библиотека. А во второе можно было попасть только через Святилище.

Два младших жреца записывали наёмников, входящих во двор через открытые настежь кованые ворота. В большинстве, конечно, были люди: мужчины и изредка женщины. Но попадались и представители других рас. Пара дубровэльцев-изгнанников с луками за спинами наблюдали поверх голов всех остальных за переливающимся фиолетовым небом на востоке. Солнце золотыми лучами тянулось к набухающей туче. Издали доносилось приближающее бурчание грома. В воздухе повисло душное ожидание: ожидание природой освежающей стихии, ожидание наёмниками известия, зачем их всех созвали. Даже группа гномов, которые обычно не сдерживали голоса, на этот раз говорили в полтона. По крайне мере не перекрикивали всех остальных. Пятёрка рыссаров, помахивая мохнатыми хвостами, вертели с любопытством головами, уши с кисточками забавно шевелились. Коты перебрасывались между собой тихими репликами, словно перекидывали мяч.

Ника поёжилась от воспоминаний о первом знакомстве с представителями этой беспокойной расы. К счастью, рыссары слыли одиночками и не в чести у них было мстить за погибших в честном бою.

Взгляд Ники с наёмников вновь переместился на статую, у которой она остановилась. Ещё когда она первый раз наведалась в Храм, она обратила внимание на неё. И каждый раз не могла устоять перед тем, чтобы на минутку остановиться и полюбоваться ею. Посреди храмового двора на высоком постаменте стоял хрупкий прекрасный эльф в лёгких с изумрудным оттенком доспехах. Взгляд огромных радужных глаз с надеждой и грустью направлен вверх. Туда же протянуты ладони, на которых сияет сердце-камень. Ветер играет с переливающими радугой длинными волосами, сдерживаемыми лишь тонким золотым, украшенным затейливой росписью, обручем. Казалось, сейчас эльф сделает шаг, взмахнёт тонкими прозрачными крыльями и взлетит в синь небес…

– Это Мир из рода Файри – первый Хранитель Златомирья, – раздался за спиной негромкий голос. – Сын владыки эльфов.

Рядом с Никой стоял высокий крепкий мужчина в золотистой жреческой мантии. Синие-синие глаза с золотистой кромкой смотрели с облегчением. На миг Нику окружила небесная синь, сознание затуманилось. Жрец отвёл взгляд, и всё прекратилось.

– Вероника, я рад, что ты всё-таки пришла. Без Защитника Хранителю было бы трудно…

– Вы сделали всё, чтобы я приняла нужное вам решение! – уверено проронила она, не сомневаясь, что перед ней Добр.

– Мне ли? – понимающе усмехнулся жрец. И Ника потупилась от смущения. Неужто ему ведомы все её переживания? – Вероника, поговорим позже. А то наши наёмники уже теряют терпение.

Кивнул на прощание, шагнул от Ники и вдруг обернулся. На лице возникла улыбка, и синие-синие глаза сверкнули обволакивающим золотом:

– Девочка моя, пешка, бывает, становится ферзем…

И оставив Нику ошеломлённо глядеть ему вслед, зашагал к ступеням, ведущим в Храм. Как он мог узнать, о чём она думала?

Первый жрец поднялся на крыльцо Храма и оглядел наёмников спокойным повелительным взглядом, так что на храмовой двор опустилась тишина.

– Я приветствую всех, кто пришёл помочь нашей богине. Наступило время нового Великого похода! – среди наёмников пролетел восторженный гул. – По традиции, мы бросили призыв, не уточняя причины. И вы те, кто откликнулся на зов Златы. Не все из вас пойдут в Поход, ещё меньше из него вернутся. Но все те, кто будет участвовать, войдут в летописи Златомирья! А некоторые и при жизни станут обеспеченными знаменитыми героями.

– Эй, жречишка, а чью задницу будем защищать, кто Хранитель-то? – проорал кто-то из гномов.

Добр недовольно посмотрел в сторону жителей Камекада, но всё же ответил:

– Это узнают лишь те, кого выберут для Похода. Сейчас выйдет младший жрец и будет приглашать по списку, в который вы записывались при входе. Если участвовать собирается команда, то приглашаем лишь командира. Остальные могут покинуть территорию храма. С соратником встретитесь после того, как все пройдут отбор. Пусть Злата присмотрит за всеми вами!

Добр исчез за дверью в Храм.

И гул среди наёмников разросся. Все обсуждали неожиданную новость и предвкушали участие в деле, которое прославит их. И почему только она этого не ощущает? Может, пугают рассказы Черняка о славе и обязанностях, которые навалятся на Защитника после Похода? Чего она не желает всей душой, и боится, должна признаться хотя бы себе.

– Кого я вижу, никак красотка всё же решилась?! – вдруг раздалось насмешливое над головой.

Ника подняла взгляд. На постаменте у ног статуи, подогнув одну ногу и обхватив колено, а другой покачивая в воздухе, сидел знакомый полукровка – Владнэль. Янтарные глаза с серебристой каёмкой весело за ней наблюдали.

Для полного счастья ей только встречи с полуэльфом и не хватало!

– Красотка, а ты с последней встречи стала ещё краше. Надеюсь, в походе у нас будет время познакомиться поближе, – и окинул Нику таким недвусмысленным взглядом, что щёки обдало жаром, и она вмиг пожалела, что из-за тёплой погоды не надела курточку, а была лишь в лёгкой шелковой рубахе. Она так и не научилась ставить на место тех, кто пытался к ней приставать. Сразу от растерянности теряла дар речи.

К счастью, жрец у входа в Храм оповестил:

– Владнэль Странник!

– А вот и моя очередь. Пожелай мне удачи, красотка! – полуэльф, легко спрыгнув на землю, послал Нике воздушный поцелуй и, насвистывая весёлый мотивчик, зашагал к Храму.

Только бы не прошёл отбор! Оказаться в одном отряде с ним? Да она от смущения сквозь землю, в конце концов, провалится!

Никто из наёмников, исчезнувших за дверьми в Храм, обратно не выходил. Или оставались внутри или же уходили из невидимого отсюда выхода.

Вскоре провозгласили и её имя. Сделав глубокий вдох, Ника направилась к входу в Храм. Навстречу к своей Судьбе!

* * *

За дверью в притворе Нику встретил молоденький жрец, который сразу же пригласил следовать за собой. Он повернул к боковой двери, а не пошёл напрямик. Ника с интересом заглянула в приоткрытую арочную расписную дверь.

Там находилось главное помещение Великого храма – Святилище. В просторном зале изображение Златы и Мира на бесконечно высоком своде отражалось в зеркальных плитах пола. Как и картины витражных арочных окон. Напротив входа купалась в свете статуя золотоволосой Златы. Вокруг неё стояло множество горшочков с живыми цветущими цветами, принесёнными просителями.

– Сударыня, – укоризненно окликнул жрец.

Ника виновато улыбнулась и последовала за ним по просторному коридору, освещаемому факелами. По узкой винтовой лестнице на второй этаж. Мимо дверей по обеим сторонам к расписной двери в конце коридора.

– Сударыня, вам сюда, – жрец толкнул дверь.

В просторной гостиной, обставленной в светлых тонах, находились Первый жрец и всё царское семейство: его величество Честислав сидел во главе стола, по правую руку от него Добр, по левую Светояр, два других царевича по краям.

Ника на миг растерялась. Она даже и предположить не могла, что окажется под взглядами венценосных особ. Как их должна приветствовать? Сделать реверанс, а разве для этого она не должна быть в платье? Сделать земной поклон? Или же просто хватит склонённой головы?

Остановилась на последнем варианте.

– Да благословит вас Злата, – с обычным златоцветским приветствием склонила голову, посчитала мысленно до трёх и подняла её.

Её взгляд невольно замер на младшем царевиче. Зелёные глаза Светояра в удивление расширились, в них мелькнуло несогласие. И вдруг он в решительности прищурился.

Царь и жрец ответили благосклонными улыбками. Старший царевич остался невозмутим, а вот второй царевич презрительно скривился и смотрел на неё, как на низшее существо. Знакомый взгляд. Привычная реакция на присутствие полукровки. Сколько раз она наблюдала его за два месяца, что находится в Златомирье. Неприятно, конечно, но не смертельно.

– Представьтесь, – попросил Добр, лёгкой улыбкой подбадривая. – Расскажите о себе…

– Вероника Мирская, наёмница…

– Нет! – вдруг ледяным непреклонным тоном прервал её Светояр, даже привстав со стула. – Ты нам не подходишь!

– Правильно! – хмыкнул Целибор. – Нечего привечать этих полукровок…

Светояр зло глянул на брата:

– Да причём здесь…  – умолк, сделал глубокий вдох, сел. Вновь посмотрел на Нику. Глаза были ледяными, словно изумруды. Такие же зелёные и непроницаемые. Губы раздвинулись в кривой усмешке. – Брат на сей раз прав. Наш Поход во славу Златы. И оскорблять её присутствием одной из этих проклятых…  значит оскорбить нашу богиню!

Ника гордо вскинула голову, сжала зубы. Призвала все свои силы, чтобы не показать, как её обидели слова младшего царевича. Почему-то от него она совсем не ожидала презрения. Глупо! Он такой же, как все. Расист! Цены бы ему не было на Земле среди фашистов в Великую отечественную войну.

Не больно-то и хотелось! Навязываться она ни к кому не собирается. Хотя и непонятно, почему распоряжается именно он. Она-то думала, что будет присутствовать Хранитель. Именно его в первую очередь касается Поход и те, кто будут сопровождать его в пути. Не может же царевич быть…

Уйти! И пусть сами разбираются…

Черняк! Проклятие! Она не может просто развернуться и уйти! Она здесь, в том числе, и ради друга.

Вопросительно посмотрела на жреца. Почему он молчит? Не пора ему вмешаться? Добр, с необычной грустью смотревший на Светояра, словно почувствовал её взгляд, повернулся к ней и согласно кивнул. Обратился к младшему царевичу:

– Простите, ваше высочество. Вы не можете решать, брать эту девушку в Поход или нет. Выбор уже сделан давным-давно. И не мною, и не вами…

– Ты о чём? – нахмурился царевич.

– Смотрите сами!

Добр снял с шеи маленький золотой ключик и отпёр шкатулку, стоящую перед ним. Две половинки распались. На золотистом бархате, на подставочке лежал переливающийся алый камень, размером с куриное яйцо. Ника неожиданно не могла оторвать от него взгляд. Все обиды, неприятности растаяли, стали неважными. Тепло, забота, утешение окружили её. Вот что её звало, влекло сюда.

– Вероника, подойди и возьми в руки камень.

Упрашивать её не надо было. Сердце Златомирья притягивал её своим сиянием.

Ника шагнула к столу. С почтением сначала прикоснулась к граням кончиками пальцев, а затем осторожно взяла камень в руки. Казалось, в её ладонях и на самом деле пульсирует живое сердце, делясь силой, добротой, покоем и…  радостью?

Ники удивлённо посмотрела на Добра.

– Да, Вероника, это то самое Сердце Златомирья. И прикоснуться к нему могут лишь три…  человека. Я – Первый жрец Храма Златы, Хранитель и его Защитник.

В тишине Ника передала камень Добру и с сожалением отступила на шаг.

– Это ничего не значит! Я справлюсь без неё! – зло воскликнул Светояр, с такой силой сжал край столешницы, что побелели костяшки. А в зелёных глазах мелькнуло отчаяние. Или ей показалось?

И всё-таки она была права. В отборе участвует Хранитель.

Хочет он или нет, но она станет его защищать. Встанет между ним и опасностью, лишь бы только он помог Сердцу Златомирья вернуть былую мощь!

– Сын! – вмешался царь твёрдым голосом. – Девушку выбрала Злата. Ты собираешься оспорить её выбор? И кто после этого оскорбляет нашу богиню?

– Проклятье! Да делайте, что хотите! – мрачно буркнул Светояр и устремил взгляд на сжатые в кулаки руки.

Как же он всё-таки не желает путешествовать с полукровкой. Вот только ни у него, ни у неё выбора нет.

Добр неодобрительно покачал головой и повернулся к Нике.

– Вероника, тебе нужно подписать договор.

Она кивнула, отводя взгляд от Светояра, и добавила:

– Вместе со мной будут ещё три человека. Маг, целитель и воин!

– Хорошо. Впиши их имена в договор.

В рукописном бланке, куда в пустые графы нужно было вписать лишь имена, говорилось, что наёмники обязуются помочь Хранителю добраться до Блуждающего храма. Задаток две тысячи злат на команду. По окончании Похода получат по пять тысяч на каждого. Договор вступает в силу по подписанию всеми сторонами. И расторгнутым не может быть ни при каких обстоятельствах, никем!

Ника поставила подпись внизу документа и за себя, и за команду. Затем расписался Добр, Светояр, даже, кажется, не взглянув, размашисто подмахнул. И последним заверил царь. После чего Добр провёл рукой над договором. Над ним вспыхнуло золотистое пламя, договор разделился на три копии, а подписи с именами на них засияли переливающимся светом.

Один договор вручил Нике, два других Добр положил перед собой.

– Вероника, завтра утром ждём тебя и твоих друзей во дворце. Нужно будет разработать план Похода. Там же получишь задаток. За дверью тебя встретит жрец. Пожалуйста, пройди с ним.

Ника на прощание склонила голову и направилась к выходу, чувствуя спиной провожающий её злой взгляд. У самой двери оглянулась. Второй царевич не опустил хищно прищуренных глаз. А вот Светояр, по-видимому, так и не поднимал головы.

За дверью Нику встретил тот же жрец и повёл дальше по коридору. Не к выходу. На душе был разброд. Если при царском семействе она сдерживалась, то почти наедине вновь вернулась обида на младшего царевича. Почему-то неприятие Целибора оставило её равнодушной. Но вот Светояра…  Что полукровки сделали ему плохого? Почему он так негативно относится к ним? Неужто не понимает, что все люди…  эльфы…  гномы, да кто угодно – разные. Со своими личными, нежно лелеемыми тараканами. Неужто нельзя просто попытаться понять человека, его поступки, а не сразу судить из-за одного лишь происхождения?! Не понимает она этого! А сама-то разве из-за некоторых шаршан не относится ко всем тёмным эльфам настороженно? Чем она лучше царевича?!

– Сударыня, вам сюда! – окликнул жрец, отвлекая от грустных мыслей, и толкнул толстую крепкую дубовую дверь.

Ника даже зажмурилась, таким резким получился переход из полутёмного коридора в залитую солнечным светом комнату. Когда разглядела в ней трёх человек, в неверии собственным глазам застыла. Они просто не могли здесь, в этом мире, находиться. Она ошибается.

– Барышня! – радостно закричал Мишка.

Не успела до конца принять, что это и впрямь её дорогие друзья, как оказалась в крепких объятиях друга.

– Эй, дай мне её обнять! – прогрохотал Степан, и она тут же была вырвана из объятий Мишки и её закружили в воздухе.

Ника засмеялась от счастья.

Степан поставил её на ноги. Сергей с нежной улыбкой поправил ей волосы и с облегчением произнёс:

– Как же я раз тебя видеть, Барышня!

А она-то как рада. И изумлена!

Ника, ошеломлённо качая головой, отступила от друзей и ещё раз оглядела их. За эти два месяца они изменились. Стали взрослее, серьёзнее. На Сергее сине-золотистая форма телохранителей советника, а на Мишке и Степане – алые плащи Чёрных львов.

– Как…  почему… откуда…  Неужто это и правда вы? Или мне всё это только снится? Вы снитесь?

– О нет! Не мечтай! Мы это, не сомневайся! – хмыкнул Мишка.

– Но откуда? Как?

– Они не смогли оставить свою Барышню одну в чужом мире и, не сомневаясь ни секунды, последовали за мной в Златомирье.

Лишь только зазвучали за спиной первые слова, Ника начала медленно оборачиваться. Боялась, до замирания сердца боялась, что она ошиблась, что нежный родной и любимый голос ей померещился. Что за спиной окажется незнакомая женщина.

Серо-голубые глаза были полны нежности и облегчения, на губах ласковая улыбка.

– Мама? – шепнула Ника, боясь, что от её голоса мама растворится, как мираж. Глаза защипало, в горле появился ком. Со всхлипом: – Мама!

Ника бросилась к самому дорогому во всём мире…  в двух мирах! человеку. Обняла за талию, уткнулась в грудь, её обняли такие знакомые руки, оберегающие её с самого рождения, и Ника разрыдалась. От облегчения – она уже и не надеялась увидеть маму, что теперь не одна, что родные люди рядом, от всего, что ей пришлось пережить без них. Что среди них не надо быть сильной, а можно вновь стать оберегаемым и любимым ребёнком, подругой. Рука мамы легко, успокаивая, гладила по волосам:

– Всё хорошо, моя девочка. Теперь будет всё хорошо.

Друзья не вмешивались, тихо стояли за спиной. Но их сопереживание она чувствовала всей душой…

Потом они сидели за столиком, пили чай и разговаривали обо всём, что им пришлось пережить во время разлуки. За окном потемнело, ветер выл, бил ставнями, по крыше тарабанили крупные капли дождя. Гроза добралась и до них. А в комнате было тепло и уютно. Ника боком касалась мамы, руки их были соединены, словно и Ника, и мама боялись, что стоит только перестать прикасаться друг к другу, как вновь расстанутся и уже навсегда. Напротив Ники сидели друзья, которых она уже и не чаяла увидеть.

Удивительно было слышать, что весь последний месяц они были совсем рядом друг от друга, что иногда лишь крохотная случайность не давала им встретиться. Если бы она тогда, в свой первый день в Златограде, заинтересовалась парнями, которые показались ей похожими на друзей, то кто знает, что бы сейчас было. Но всё что ни делается – к лучшему!

Через пару часов парни переглянулись и одновременно встали.

– Ника, нам нужно сделать пару дел, – произнёс Сергей, его карие глаза тепло блестели.

Ника заметила, что, в отличии от Степана и Мишки, выложивших всю подноготную, Сергей что-то упрямо умалчивал. Но допытывать, что он скрыл, как и показывать, что заметила его недоговорённость, не стала. Друзья имеют право на тайны. Она и сама не всё рассказала. Про последнее покушение промолчала, не желая тревожить ни маму, ни друзей.

– Барышня! Не смей без нас уходить! Ты бы знала, как хочется познакомиться с твоими новыми друзьями. Мы отвлечёмся лишь на часик и встретим тебя у храмовых ворот, – распорядился с улыбкой Мишка.

Когда друзья исчезли за дверью, мама улыбнулась:

– Какая незаметная учтивость!

Не заметить, что друзья просто решили их с мамой оставить одних, позволив им поговорить без свидетелей, мог лишь слепой, да и глухой к тому же.

Мама вздохнула:

– Но они правы. Я должна тебе рассказать, как так получилось, что мы очутились на Земле. Кто ты, наконец. Наверняка ты уже поняла, что один из твоих родителей эльф…

– Просветили! – вздохнула Ника, невольно касаясь заострённого уха.

– Не сомневаюсь. Не любят у нас полукровок…  – и немного отстранёно, словно говорила не о себе с Никой, а о ком-то постороннем, мама продолжила: – Твой отец был главой одного из высших родов Шаршанской империи. Когда Карашан вознамерился захватить власть, он убирал со своего пути всех, кто мешал. В их число попал и твой отец. Ты тогда была совсем крохой, лишь пара месяцев, но уже несла опасность для Карашана. Лишь чудом я успела тебя спасти и унести из империи. Но я знала, Карашан не прекратит попыток тебя убить останься мы в Златомирье. Пришлось обратиться за помощью к жрецам Златы. У них есть сила открывать портал в измерение Земли. Сомневаюсь, что жрецы согласились бы помочь маленькой полукровке, даже не смотря на выбор мечей. Но кольцо Златы подтвердило, что ты и есть искомая Защитница. Жрецы открыли портал. Так мы оказались на Земле…  Девятнадцать самых спокойных и счастливых лет…  Но за всё нужно платить…

– Участие в Походе – моя плата за спасение?

Мама покачала головой.

– Это твоя судьба! А моя плата – это расставание с тобой.

– Но зачем горному повелителю меня убивать? Чем я могу ему угрожать?

– Как-то Карашану предсказали, что на его пути встанет Защитник и не позволит получить то, что он желает всей душой.

– Но тогда он не мог знать, что я будущая Защитница!

– Одиннадцатого Защитника выберет древний меч, а кольцо лишь подтвердит его выбор – так гласит писание. Никто не мог предугадать, что это за меч. За семитысячную историю нашего мира в Златомирье каких только старых и, даже, легендарных мечей не было! Вот только, именно в Шаршанской империи НатЭль избрал тебя, одну из древнего рода. Карашан не мог пропустить этого совпадения, – со вздохом и с болью в голосе добавила: – И он, к сожалению, никогда не забудет о тебе и будет раз за разом пытаться тебя убить.

Весть об убийстве отца Карашаном ничего в Нике не затронула. Она не знала своего родителя. У неё есть лишь единственная и родная мамочка, которая сделала всё, чтобы спасти дочь. И даже вернулась за ней в мир, где ей самой угрожает опасность. Навряд ли повелитель благосклонно отнесётся к той, кто из-под носа у него утащил младенца, угрожающего его благополучию.

Ника обняла самого близкого для неё человека и тихо-тихо шепнула: