Текст книги "Шанс на жизнь, шанс на смерть"

Автор книги: Алена Киселева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Я хотела извиниться перед тобой за вчерашнее.

– За вчерашнее? – не сразу сообразила я. – А-а, за ночь что ли? Да брось, наверное, любой бы в шоке был.

– Нет, ты не должна так думать. Я вообще оборотень, это шокирует практически любого человека, но я же считаю себя в праве обижаться на подобные вещи. А, если не секрет… кто ты?

– Человек я, самый обычный человек, – с невесёлой усмешкой третий раз за день сказала я, попутно обдумывая, есть ли в этом мире хоть что-нибудь, что нельзя списать на простую расовую принадлежность. – А рассказывать, откуда у меня такие странные… э-э… способности, я не стану – длинная и грустная история, и счастливый конец не предвидится.

– У меня есть время. Может, хочешь поделиться?

Ориен повернулась ко мне, и я, пожалуй, впервые за время нашего знакомства увидела в её глазах непритворное соучастие. Возвращение домой делает порой с людьми удивительные вещи…

– Спасибо за заботу, – улыбнулась я, – но не стоит. Ни к чему это. И давай не будем о грустном – всё-таки я завтра уеду, лучше закончить на хорошей ноте.

Ориен ответила на улыбку гораздо искренней, чем это выходило у неё обычно, и послушно перешла к нейтральным вопросам.

– Как тебе понравилось в Долине? И где ты так долго была?

Признаваться, что большую часть времени сидела на дереве и пила высокоградусную настойку, мне не очень-то хотелось, но и об остальных событиях можно было рассказывать долго.

– Сначала я пообщалась с местными жителями, – сильно приукрасила я разговор с Ити, – потом зашла перекусить и немножко подралась, познакомилась с нетипичным представителем твоей расы, который показал мне местные достопримечательности.

Удивлённо округлив глаза, Ориен уточнила:

– Так ты участвовала в драке в трактире с тремя оборотнями из бойцовского клана, о которой ходят слухи на полДолины?! Тебе нельзя было туда соваться, человек им на один укус!

– Да, да, я уже слышала, что они могли размазать меня по стенке. Но так вышло, – виновато пожала плечами я. – Всё же обошлось, что переживать. Лучше скажи, что ты думаешь вот об этом.

Я вытащила из разреза рубашки амулет и, стянув его с шеи, передала Ориен. Девушка заинтересованно покрутила его в руках.

– Тебе кто-то подарил? Знаешь, у нас это считается довольно серьёзным жестом… – она пригляделась к фигурке, поднеся её почти к самому лицу, выражение которого начало быстро сменяться на благоговейный трепет. – Не может быть!

– Что-то не так? – подозрительно уточнила я причину её возгласа.

Ориен подняла на меня глаза и чуть ли не по слогам, тоном как-можно-не-знать-таких-элементарных-вещей проговорила:

– Это же вторая ипостась оборотня-без-лица!

– Без лица? – переспросила я, не припоминая у Кирма такого оригинального анатомического недостатка.

– Не в прямом смысле, конечно. Просто у нас его так называют. Это единственный оборотень, способный к частичным перевоплощениям, из-за чего часть моих сородичей готовы ему поклоняться в надежде получить от него в дар какие-нибудь возможности.

– А другая часть?

– Остальные оборотни по разным причинам хотят от него избавиться. Некоторые завидуют и считают, что он знает тайну своего дара, но не хочет ей делиться. Другие, в частности бойцовские кланы, думают, что такие способности не к добру, и однажды оборотень-без-лица поделится ими, и начнётся конец света. Есть ещё много других мнений, но суть одна.

– А к какой части относишься ты?

– Скорее к первой. Нам, раздельноипостасным оборотням, такой дар был бы весьма полезен… Так ты с ним знакома?

В глазах Ориен появился жадный блеск, а я пообещала себе не сболтнуть чего лишнего, чтобы не выдать Кирма даже случайно.

– Ну да, он был в том трактире, а потом показал мне поляну с костром. Но я ничего о нём не знаю.

– Жаль, – разочарованно вздохнула Ориен. – Но ведь ты знаешь, как он выглядит! Может, опишешь?

– Прости, Ориен, – не выдержала я, – но я чужие секреты не выдаю. Судя по тому, что ты мне рассказала, у него и так много проблем, и добавлять новые я не хочу.

– Твоё право, – неохотно признала девушка. – Если бы я не чувствовала себя виноватой, то поспорила бы… а так…

Она расстроенно махнула рукой и отвернулась. Снисходительно улыбнувшись, я похлопала её по плечу.

– Не переживай. Во-первых, я далеко не уверенна, что Ки… то есть, этот твой оборотень-без-лица, действительно может как-то делиться своими способностями. А во-вторых, если бы я даже рассказала тебе всё, что знаю, вряд ли тебе бы это помогло: он же как перекати-поле – сегодня здесь, завтра там.

Дверь дома скрипнула (похоже, в этом мире ещё не изобрели смазку или же поголовно ей не пользовались), на пороге показался Игнис. Окинув блуждающим взглядом небо, лес и нас с Ориен, он непринуждённо откинулся на косяк и предложил:

– Шла бы ты спать, Полесия, вставать завтра рано.

«И с чего бы такая забота?» – чуть не ляпнула я, но сдержалась: в конце концов, Игнис ничем не заслужил насмешек.

– Я приду через минуту, – чуть поколебавшись, ответила я.

Наёмник молча кивнул и неторопливо пошёл в сторону нашей комнаты. Мы синхронно проводили его взглядами: я – задумчиво-мечтательным, Ориен – настороженно-недобрым.

– Держалась бы ты от них подальше, – неодобрительным тоном посоветовала она, продолжая опасливо следить за пустым коридором. – О втором я вообще молчу, а этот… Он меня пугает.

Ориен перевела взгляд на меня, выжидающе наклонив голову; я же ответ только улыбнулась. От Кейрена я бы и рада держаться подальше, да без кардинального вреда его здоровью это невозможно. А вот Игнис – совсем другой случай… Порой он и меня пугал, точнее пугало его холодное, смертельно опасное пламя, хотя, по счастью, против меня оно никогда не оборачивалось. Однако, несмотря на это, было в нём что-то притягательное, ради чего я готова была разделять с ним путь даже без всяких обещаний. Но рассказывать об этом Ориен я, разумеется, не стала – подумает ещё что-нибудь не то…

– Думаю, у меня с ними всё будет нормально, – нейтрально отреагировала я и, сладко потянувшись, решила. – И пойду-ка я действительно спать. Сегодня был длинный день. Мы увидимся утром?

– Да, конечно, я провожу вас.

– Хорошо. Тогда доброй ночи.

– И тебе…

Оставив девушку наслаждаться ночным пейзажем, я на ощупь прошла по тёмному коридору и, не без труда найдя ручку двери, вошла в комнату. Кейрен уже спал, мило свернувшись калачиком на расстеленном на полу одеяле; Игнис же ждал меня; сидя на краю кровати, он увлечённо читал свою книгу, поставив рядом с собой свечу. Увидев меня, наёмник отложил чтение и, не сказав ни слова, перебрался на пол по другую сторону от постели, где, как я заметила теперь, было приготовлено место для сна. Донельзя удивлённая джентльменским поведением моих спутников, я не решилась нарушать тишину, молча сняла сапоги и куртку и забралась под одеяло. Кровать оказалась идеально мягкой и удобной, я провалилась в сон почти мгновенно, хотя долго ещё чувствовала на себе взгляд Игниса, который, впрочем, не раздражал, а служил последней ниточкой в реальность из мешанины моих обычных кошмаров-воспоминаний…

…Звонит телефон! Звонит телефон! Осознание необходимости поднять трубку в спящем мозге. Первая мысль – убить любого, кто додумался звонить мне в такую рань. Вторая мысль – а который, собственно, час? Подчиняясь вялому желанию узнать время, один глаз открывается и честно пытается сфокусироваться на экране электронных часов. Один-четыре-пять-семь… Так, цифры я знаю, отлично… Но что они обозначают?.. Голова жалобно сообщает, что по ней бьют молотком, во рту – пустыня… Похмелье? Мозг подсказывает – нет, алкоголь нам больше не интересен. Тогда что?.. Ах да, три литра кофе, выпитые мною на спор, видимо, не пошли на пользу… А телефон всё звонит… Вот настырный! Хотя… Неожиданное просветление приносит расшифровку загадочных цифр – уже почти три часа дня! Я проспала не то что начало занятий, но даже и их конец… Может, из института звонят? Или кто из друзей беспокоится? Я всё же заставляю себя протянуть руку к столику, прижимаю трубку к уху:

– Алло? – вопросительно отвечаю я, сама не узнавая свой хриплый голос.

– Здравствуйте! – жизнерадостно из трубки. – Я рад, что застал вас дома.

– Кто это? – недружелюбно осведомилась я, так и не узнав звонящего и не имея желания говорить с кем-либо вообще.

– Это Николай Григорьевич из НИИ, мы говорили с вами недавно.

– Есть новости? – без особого энтузиазма продолжила расспросы я, смутно припоминая имя начальника лаборатории, в чьём кабинете я устроила неплохой погром.

– Если вы о том, не возобновилось ли финансирование проекта, то ничем не могу порадовать, – фальшиво огорчился Николай Григорьевич и тут же продолжил прежним оптимистичным тоном. – Но мы решили продолжить исследования! Наблюдение за поведением бактерий в вашем организме могло бы стать бесценным источником информации! Правда, к сожалению, для этого важного и полезного дела вы должны будете круглосуточно находиться в лаборатории.

– И вы сможете мне помочь?

– Кхм… – внезапный приступ кашля помешал начальнику лаборатории ответить, но я терпеливо молчала, и он был вынужден признаться. – Нет, лично вам мы ничем не можем помочь. Для разработки антител требуется много времени, работы, сотрудников и денег, а также помещения и особые условия. Я не могу предоставить ничего из этого, поскольку…

Николай Григорьевич вновь замялся, сообразив, что сейчас сболтнёт лишнего. Но я не дала ему смолчать.

– Говорите прямо.

– Ну, хорошо. Разработка антител не входила даже в прежний, ныне замороженный проект. А теперь это и вовсе неофициальная работа… Мы доводим наше изобретение до ума по заказу одних… господ.

– И вы хотите, чтобы я по доброте душевной вам помогла?! – уже закипая, почти прокричала я в трубку. – После того, что вы со мной сделали?!

– Нет-нет, – зачастил Николай Григорьевич, всё ещё надеясь усмирить мой гнев. – За возможность обследования мы вам хорошо заплатим!

Я зло рассмеялась, наверняка заставив собеседника нервно съёжиться в своём кресле.

– И на что мне их потратить, эти ваши деньги? Заказать похороны с размахом? Идите вы знаете куда вместе со своим НИИ, влиятельными заказчиками и деньгами! Не смейте больше мне звонить!

Швырнув ни в чём не повинную трубку на пол, я откинулась на подушки, буквально трясясь от злости, перевернулась на бок и накрылась одеялом с головой. Лучше спать целый день, чем выслушивать такие «заманчивые» предложения…

…Едва закрыв глаза во сне, я тут же открыла их наяву. Взглянув на часы, я со стоном откинулась на подушку. Пять утра! Пять! В доме стояла рассветная тишина, даже птицы за окном, как ни странно, не пели. Справа безмятежно спал Кейрен, на его лице блуждала трогательная улыбка, какую во время бодрствования мне у него увидеть не удавалось. С другой стороны, вытянувшись в струнку, лежал Игнис, как обычно напряжённый и готовый вскочить на любой шорох. Но даже он, похоже, спал в этот ранний час. А я по опыту знала, что заснуть уже не смогу. Прошли те времена, когда никакие кошмары не могли нарушить мой сон…

– Если ты проснулась, поедем сейчас, – почти мгновенно отреагировал на моё шевеление Игнис, как ни в чём ни бывало поднимаясь с пола, будто и не спал секунду назад.

Впрочем, я была этому только рада: просто валяться в кровати сейчас означало бы для меня посвятить время не слишком позитивным размышлениям, что ещё никогда не становилось хорошим началом дня. Кейрен зато моего энтузиазма не разделял: грубо растолканный Игнисом, а потому недовольный и заспанный, он хмуро заталкивал одеяло в сумку и посылал мне крайне недовольные взгляды. Сборы не заняли много времени, а на крыльце нас уже ждала Ориен, словно не сходила с этого места всю ночь. Мужчины прошли мимо, будто не замечая её, я же остановилась попрощаться. Конечно, характер Ориен был далёк от моих представлений о хорошем друге, но ей я хотя бы шатко-валко могла доверять, чего нельзя сказать ни о Игнисе, ни, в особенности, о Кейрене.

– Вы действительно едете в Огватан, Полесия? – негромко спросила девушка, грустно глядя себе под ноги.

– А это важно? – усмехнулась я. – Да, мы хотим навестить Долину драконов. Спросишь зачем?

– Нет. Я и так знаю, что в Огватан ходят либо за мифическими сокровищами, либо за головой дракона. На рыцарей твоя компания не тянет, а о тайнах, цена которых имеет вес в золоте, лучше не знать.

Ориен всё-таки посмотрела на меня, неловко улыбнулась, не зная, что сказать.

– Нам ещё долго тебя ждать?! – нетерпеливо окликнул меня Кейрен, недовольно ёрзая в седле и вводя этим в недоумение лошадку под собой.

Наградив его недовольным взглядом, я со вздохом повернулась к девушке.

– Ладно, Ориен, мне пора. Знаешь, ты была не таким уж плохим попутчиком.

– А ты была неплохим другом, – неожиданно призналась Ориен, глядя мне в глаза. – Не думала, что скажу это когда-нибудь человеку, но… Теперь мой дом открыт для тебя всегда.

– Спасибо, – не нашла я другого ответа на столь удивительную речь, уж точно не желая добавлять, что воспользоваться гостеприимством едва ли сумею.

Лошадей мы не подгоняли, и они выбрали для передвижения неторопливый шаг, а я ещё долго смотрела назад на медленно скрывающийся за деревьями дом Ориен, на уползающую за поворот тропинку, на проплывающую мимо таверну, пока Арктур, подло воспользовавшись моим рассеянным вниманием, не взбрыкнул на ровном месте, чуть не выбив меня из седла и вынудив обернуться и следить за дорогой. К сожалению, ностальгического настроения это не изменило, и даже когда я глядела вперёд, мысли мои упорно возвращались в прошлое. Когда я впервые смогла здраво, без эмоций оценить своё положение, то сразу ощутила острое ограничение во времени. Все события стали восприниматься как-то иначе: каждая встреча казалась не меньше чем новым жизненным этапом, а каждое расставание отдавалось болью в сердце, грозя стать окончательным и одновременно словно напоминая, что время песком утекает сквозь пальцы и что, если сегодня я прощаюсь с другом, завтра, возможно, придётся сделать то же самое с жизнью…

Глава 11

Это черное безумье

Зверь выходит на охоту

За тобой

Ведь сегодня полнолунье

Застилает мне глаза

И я иду на бой

Jam

Из почти философских размышлений меня вывел открывшийся после выезда из леса пейзаж. Узкая дорога-тропинка теперь лежала вдоль огромного озера, правая и левая части которого довольно заметно различались по цвету. Одна была зеленовато-голубой, кристально-прозрачной до такой степени, что поверхность имела оттенок жёлтого речного песка. Другая же часть озера была более глубокого синего цвета, вода там казалась плотнее и, хоть выглядела такой же чистой, не допускала смешения своей и донной окраски. Граница между этими половинами имелась, хоть и довольно размытая – поверхность в этом месте напоминала плохо очищенную палитру. По странному озеру плавало несколько десятков лодочек, совсем маленьких; некоторые были пусты, в других виднелись люди, но они не ловили рыбу и не прогуливались, а просто сидели на месте с одним им известной целью. Впрочем, причины странного паломничества открылись мне быстро. Вода около одной из занятых лодочек заволновалась, и на поверхности показался речной дельфин. Хоть я никогда раньше их и не видела в живую, но сразу узнала по несколько жутковатому виду и нехарактерному для пресноводных жителей размеру. Ламантин взвился в воздух перед самой лодкой, очевидно, пытаясь перепрыгнуть через неё, но оборотень был начеку: когда дельфин пролетал над его головой, он вскинул руку; силуэты обоих на секунду расплылись… и ламантин исчез. Точно также, как по малейшему желанию Ориен растворялась в воздухе её белая лошадь. Оборотень не спеша достал со дна лодки вёсла и погрёб к берегу, а точнее, к маленькой деревянной пристани, около которой уже были привязаны три-четыре аналогичных плавсредства. Надо же, не думала, что среди оборотней есть и такие, со вторыми ипостасями-амфибиями… Наверно, это нелегко – совмещать по большей части сухопутную жизнь человека с вечной тягой к водной стихии, не имея возможности удалиться от берега ни в одну, ни в другую сторону. Заметив мой интерес, Кейрен какое-то время хмуро молчал, но потом всё же решил блеснуть познаниями:

– Это озеро – гениальнейшее творение наших магов, во всём мире нет ничего подобного.

– В чём же его особенность? – поощрила я его заинтересованно-восторженным взглядом.

Одобрительная улыбка и наивное хлопанье ресницами возымели эффект: Кейрен почти перестал хмуриться, важно расправил плечи, словно собирался рассказать не меньше чем государственную тайну.

– Видишь, вода немного отличается по оттенку? – поучительным тоном начал он. – Это потому, что озеро наполовину солёное. Территория Долины не слишком велика, и создавать здесь два полноценных, обширных и глубоких водоёма было нерационально, но среди оборотней, к несчастью, встречались и пресноводные, и морские ипостаси, поэтому проблема нуждалась в решении. И оно нашлось в этом гениальном творении магической мысли. Вокруг сплотилась большая община раздельно– и совместноипостасных оборотней, озеро идеально удовлетворяет все их потребности…

– Идеально? – подал голос Игнис, держащийся на пару шагов впереди, но наверняка прекрасно слышавший весь разговор. – А мне кажется, им не позавидуешь.

Кейрен растерянно замолчал, не решаясь спорить с наёмником, хотя и отчаянно желая защитить честь магического сообщества.

– Что ты хочешь этим сказать? – угрожающим, как ему казалось, тоном уточнил он.

– Ничего, – спокойно ответил Игнис, даже не оборачиваясь. – Им в этой ссылке, по ошибке называемой добровольным отделением, пришлось хуже всего. Раньше водозависимые оборотни были вторыми по численности после тех, у кого во второй ипостаси ходили крупные лесные хищники. Теперь же посмотри – их осталось не больше, чем этих лодок. Двадцать? Тридцать? Но они не умерли своей смертью – в этом магов не упрекнёшь, выжить здесь действительно можно. Они уходили постепенно – топились в этом самом озере, которое тебе кажется идеальным для жизни.

– Ужас, – вырвалось у меня.

Теперь поверхность с точечками лодок казалась мне донельзя зловещей, словно и не лодки вовсе, а гробы покачивались на воде… Тоска и отчуждённость разливались по озеру, прилетали к дороге с каждым порывом ветра – я ощущала это и раньше, но только сейчас поняла, откуда. На мой тихий возглас Игнис обернулся, долго смотрел мне в глаза – казалось ещё чуть-чуть, и он снимет с сердца пару блоков, откроется немножко больше, чем обычно, но… Наёмник просто отвернулся и продолжил говорить, словно и не прерывался.

– Не понятно мне одно: почему ты так рьяно защищаешь магов, если они даже не позволили тебе закончить обучение. При твоём характере ты должен бы их ненавидеть, даже понимая, что способности действительно подкачали.

Игнис говорил спокойно, без эмоций, чем доводил Кейрена до белого каления. Сжав зубы, вор удержался от неосторожного ответа, который, по всей видимости, так и просился на язык, и злым тоном проговорил:

– Я защищаю не магов, а политику Совета относительно других рас, с которой я полностью согласен. А со способностями у меня всё в порядке!!!

Обидно фыркнув-усмехнувшись, Игнис не стал ничего отвечать и подогнал свою лошадь, увеличивая дистанцию между нами до нескольких метров. Сомнений в том, что разговор окончен, ни у кого не возникало… Кейрен явно был крайне недоволен, что не сумел оставить последнее слово за собой, но, несмотря на его злой вид, я всё же решилась задать ещё пару вопросов – никогда не любила усмирять любопытство.

– А как они жили раньше, если теперь им так плохо на этом озере?

Гримаса блондинки на научном симпозиуме сработала и на этот раз: хоть и без прежнего энтузиазма, Кейрен снизошёл до ответа:

– Они большего не заслуживают, – агрессивно выпалил он, но, смутившись появившегося на моём лице неприязненного выражения, продолжил более мягко. – До отделения практически все водозависимые оборотни проводили жизнь в плаваниях на морских и речных судах. Справедливости ради скажу, суда их считались самыми надёжными для перевозки ценных грузов и высокопоставленных особ, а услуги были по карману далеко не каждому. Такая жизнь их устраивала: будучи как нельзя более близко к родной стихии, они не испытывали неудобств в человеческой ипостаси и могли годами утаивать свою расовую принадлежность, если в том возникала потребность. Уверен, на морских судах до сих пор можно найти успешно скрывающихся от закона оборотней. Но ничего, однажды у Совета и до них руки дойдут, – с непонятным мне фанатизмом закончил вор.

– Геноцид какой-то, – тихо буркнула я.

Кейрен подозрительно на меня покосился, однако переспрашивать не стал, догадываясь, что объяснение вряд ли окажется для него лестным.

Тем временем озеро осталось позади, дорога повернула, открывая взору бескрайний луг с ароматным запахом полевых цветов и лета. Пейзаж не менялся до самого вечера, когда яркий закат окрасил травы в зловещие оттенки красного, а на горизонте появился и начал стремительно приближаться силуэт мельницы. По мере нашего продвижения по краям дороги стали всё чаще появляться старые, заросшие бурьяном пепелища, обгорелые остовы домов и хозяйственных построек, а кое-где даже выбеленные солнцем и ветром кости. Казалось, мельница была единственным, что осталось от крупного, необычайно плотного для оборотней поселения. Лопасти печально поскрипывали от каждого дуновения ветра вместе с приоткрытыми ставнями единственного окна. Мы уже собирались проехать мимо, но вдруг я отчётливо увидела, как дверь мельницы на мгновение приоткрылась и тут же захлопнулась вновь.

– Здесь кто-то есть, – шёпотом проговорила я, но тихий голос разнёсся, казалось, на весь луг.

Игнис остановился, с сомнением оглянулся на возвышающуюся рядом мельницу.

– Попробуем попроситься на ночлег, – решился он. – В этих местах небезопасно оставаться без крыши над головой в тёмное время суток.

Я охотно развернула Арктура, хотя одинокая мельница и не вызывала у меня доверия; Кейрен нарочито небрежно пожал плечами, силясь скрыть радость за безразличием – просить приюта у оборотня было для него всё-таки лучше, чем остаться ночью ничем не отгороженным от местных жителей. Мы подъехали ко входу, спешились, Игнис на правах главного постучал в дверь. Ответа не последовало ни через минуту, ни через две, только было слышно как ветер свистит в перекрытиях, продувая мельницу насквозь через частые щели в стенах.

– Может, тебе показалось? – недоверчиво уточнил Кейрен.

Я пожала плечами и, решительно взявшись за ручку, потянула дверь на себя; та легко поддалась и с лёгким скрипом распахнулась. Внутри было сыро и пахло прелой мукой – у дальней стены под лестницей лежало несколько мешков, забитых до отказа, там же, попав под случайный лучик света, блеснули глаза.

– Эй, зачем вы прячетесь?

Я осторожно сделала пару шагов вперёд, и хозяин мельницы решил не дожидаться, пока я подойду, а вылез сам: оборванный, невысокий и болезненно худой он буквально подбежал ко мне, заставив мнительно отшатнуться, но тут словно силы покинули его – оборотень отступил и опустил глаза, воспалённые, как от долгого недосыпания.

– Уходите отсюда и поскорей, – не допускающим возражений тоном сказал он, очевидно надеясь, что мы тотчас же без вопросов развернёмся и уйдём.

– Мы хотели всего лишь попросить о ночлеге, – вежливо ответил Игнис, выдвигаясь вперёд.

Оборотень хрипло рассмеялся.

– О ночлеге? Здесь? Да вы не представляете, куда попали.

– Мы будем весьма благодарны вам, если вы нам об этом расскажете, – терпеливо продолжил наёмник.

– Рассказать? Отчего же не рассказать, только время дорого. Да вы, я вижу, просто так не уйдёте… Здесь раньше деревня была клана чёрных волков, да беда к нам пришла, маленький я тогда совсем был. Хворь на нас напала, да непростая – всяк её прихвативший по ночам в безумие впадал. Как зайдёт солнце – оборачивались бесконтрольно и нападали на всё, что движется, ни своих, ни чужих не различая. Пытались как-то спасаться, лечиться, по ночам в подвалах себя запирали – да всё без толку. И недели не прошло, как ни одного здорового оборотня в деревне не осталось. Всё меньше нас становилось, а однажды утром очнулись на пепелище. Что горело, как горело, никто не знает. Мы же ночного безумия не помним. Остатки деревенских разбрелись по окрестностям, не знаю, что с ними потом стало, а я здесь остался, хорошенько на ночь запираюсь и никому вреда не чиню. А теперь убирайтесь отсюда, да поскорей, не ровен час солнце сядет.

Перспектива ночевать на лугу, по которому, возможно, до сих пор бродят обезумевшие волки-оборотни, меня совершенно не прельщала, и спутники мои, похоже, это мнение разделяли.

– А давайте-ка сегодня мы на вашей мельнице запрёмся, а вы ночку на воле погуляете, – вкрадчиво предложил Кейрен.

– Нет, ни за что! – вскинулся оборотень, в его усталых глазах читался ужас. – Я же навредить кому-нибудь могу, нельзя мне на свободе гулять!

– Извините, но нам придётся поступить именно так, – вставил своё веское слово Игнис и, ненавязчиво подталкивая оборотня в спину, увлёк его к дверям. Несчастный узник мельницы даже не сопротивлялся – у него не было на это сил – только растеряно бормотал что-то протестующее. Я мысленно сочувствовала оборотню, не совсем поддерживая решение своих спутников, но не спорила, отчасти из-за полной бессмысленности этого, отчасти потому, что не могла предложить ничего взамен не очень гуманного, но безопасного варианта. Игнис вытолкал оборотня за порог, плотно прикрыл дверь и опустил массивный засов в пазы. Мне сразу стало как-то неуютно в пустой, пыльной, едва освещённой закатным неярким солнцем мельнице. По испещрённым щелями стенам бежали зловещие тени, сквозняк гонял по полу сухие листики и травинки, окно недобро светилось красным. Спутники моих опасений не разделяли: Игнис уже бродил по помещению в поисках удобного уголка, а Кейрен присел на лестницу и что-то искал в сумке. Мне ничего не оставалось, как отбросить свои сомнения и последовать их примеру. Располагаться на грязном полу мне не хотелось, а мешки с мукой показались неплохими претендентами на роль матраса. Я схватила за горловину один их них и поволокла его в угол. Мешок был совершенно неподъёмным для меня, и я десять раз успела пожалеть о так не к месту проявившейся тяге к комфорту, пока дотащила его. Запинав свой будущий матрас в угол, я обессилено плюхнулась на него, подняв в воздух тучи пыли с примесью муки и уже почти отчаялась воплотить свои мечты о кровати в жизнь, но Игнис, оценив мою целеустремлённость, молча и без видимых усилий подтащил ко мне ещё два мешка.

– Спасибо, – несколько удивлённо поблагодарила я, но наёмник уже отошёл, как обычно, ничего не ответив.

Постелив на мешки одеяло, я села по-турецки и, стараясь не обращать внимания на неприятный запах, исходящий от лежанки, принялась за нехитрый ужин: пара кусков вяленого мяса из общих запасов и вода. Вокруг становилось всё темнее, щели на стенах, раньше напоминавшие открытые раны благодаря яркой закатной подсветке, теперь были почти не видны. Игнис сидел напротив меня, у самой двери; в темноте его глаза всё отчётливей светились настороженным синим огнём. Кейрен предупредительно завёл в помещение лошадей; они недовольно фыркали, но слушались, словно чувствуя, что оставаться на улице опасно. Когда мельница окончательно погрузилась во тьму и ничего нельзя было разглядеть на расстоянии вытянутой руки, я уже дремала, убаюканная тишиной и мягкостью своей лежанки, наёмник зажёг… или создал?.. в середине комнаты невысокое, но яркое пламя, неестественного сине-фиолетового цвета. Огонь распространял вокруг холод, заставивший меня поёжиться и плотнее закутаться в куртку, зато давал много света и не покушался на деревянный пол, не нуждаясь в такого рода пище. В окно впорхнула ночная бабочка, доверчиво подлетела к самому пламени, влекомая необъяснимой любовью и отсутствием инстинкта самосохранения, закружилась вокруг, заигрывая с холодными синими искрами. В следующую секунду огонь, как живое существо, вспыхнул и вновь уменьшился, поглотив неразумное создание. Я вздрогнула, чуть испуганно бросила вопросительный взгляд на Игниса, тот почти сразу отвёл глаза, в которых, как мне показалось, под привычным безразличием мелькнуло сожаление или даже боль. Встав на ноги, я осторожно приблизилась к огню, протянула руку навстречу жадно потянувшемуся ко мне язычку пламени; от кисти к локтю, а потом и дальше, к плечу побежал холод, нехороший такой, недобрый, словно кровь остывала. Умом я понимала опасность, но руку отдёрнуть уже не могла, мало того, мне стоило немалых усилий не потянуться туда всем телом. Вдруг язычок пламени дёрнулся, как от удара плёткой, и послушно отступил, так и не прикоснувшись к моей коже. Наваждение тут же прошло, я отшатнулась, обернулась, ожидая увидеть Игниса чуть ли не с хлыстом в руке, но он просто смотрел на меня, а в глазах его плясал тёмно-голубой огонь.

– Не подходи к нему близко, – сухо предупредил наёмник.

Я стояла на месте, не зная, не то извиниться, не то промолчать. Конечно, мой поступок был довольно глупым, да только что-то в моём поведении причинило Игнису боль, и я не хотела повторения этого. Мои моральные метания прервал шорох. Даже не совсем шорох, а будто кто-то тихонько скрёбся в дверь. Мы насторожились: я обхватила рукоятку меча, Кейрен взялся за арбалет, не полагаясь на свои сомнительные магические способности, Игнис повернулся ко входу, смертельно опасный и безо всякого оружия. Ночной посетитель рвался к нам всё настойчивей; дверь сотряслась от нескольких сильных ударов, но вдруг стало тихо – только лошади испуганно всхрапывали в своём углу. Пару секунд ничего не происходило. Мы ждали, понимая, что верить в капитуляцию предполагаемого врага преждевременно. Сложно было пропустить тот момент, когда стены вздрогнули от пары десятков ударов, сопровождаемых воем, визгом, лаем, словно нападавшие договаривались, куда и как сильно бить. Дверь, которой доставалось больше всего, оказалось необычайно крепкой и исправно несла свою службу в любых условиях эксплуатации. А вот стены такую завидную надёжность не проявили: одна из них дрогнула под напором и проломилась. Наша реакция была мгновенной: я выхватила меч, Кейрен подскочил ко мне с уже взведённым арбалетом, и мы встали спина к спине на месте исчезнувшего костра так быстро, будто тренировались всю жизнь. В глазах Игниса разгорелся багровый пожар, стало совсем холодно. Заняв позицию рядом с нами, наёмник окружил нашу тройку кольцом тёмно-красного огня, оставляющего на деревянном полу выжженный след. Через дыру в стене вбегали чёрные волки. Их было около двадцати; безумный взгляд, капающая из пасти слюна, звериный инстинкт, не позволяющий приблизиться к пламени и заставляющий брать нас в кольцо, – если днём они и превращались в людей, то сейчас в них не оставалось ничего человеческого, хотя и обычный лесной хищник выглядел бы по сравнению с ними куда разумней. Стоять в окружении не то голодных, не то очень злых волков было жутковато. Они рычали и скалились, безумная жажда крови перевесила даже инстинкт самосохранения: один из них бросился вперёд, надеясь перемахнуть невысокий огонь, но пламя взлетело вверх на метр точно в момент прыжка, в мгновенье ока превратив тело волка в пепел и тотчас опав до прежней высоты. Мы бы, наверно, ещё долго могли стоять в круге под надёжной защитой Игниса, если бы не моя неуклюжесть. Словно не замечая гибели соплеменника, ещё два волка решились преодолеть контур одновременно. Первый зверь исчез мгновенно, второй – на доли секунды позже, едва не дотянувшись когтистой лапой до Кейрена. Вор рефлекторно отшатнулся, толкая меня в спину – ненарочно, конечно, просто мы стояли слишком близко… а круг был слишком мал. А я слишком увлеклась происходящим за его пределами и равновесия вовремя удержать не смогла. Падая прямо на огненную полосу, охотно ринувшуюся мне навстречу, я уже отчётливо представляла себе пепельно-серый след на досках, повторяющий силуэт человека и даже пропустила момент, когда ощутимо ударилась о пол. Пламени вокруг не было – Игнис успел убрать его вовремя, не позволив прикоснуться ко мне ни одной холодной искре, но и волки не дремали – они бросились вперёд в тот же миг, и восстановить защиту не представлялось возможным. Чувствуя себя виноватой, я удивительно быстро вскочила на ноги, готовая реабилитироваться полным очищением периметра от врага, однако Игнис, похоже, всерьёз принялся за мою опеку, окончательно разочаровавшись в моих боевых навыках. Ни один волк не успевал подбежать ко мне на длину клинка: каждого за полшага до этого охватывало тёмно-красное пламя. Зверей было много, и Игнису было всё трудней защищаться самому и следить за мной: один из оборотней подошёл ко мне совсем близко, прыгнул, метя в горло, но напоролся на удачно подставленный меч и почти в тот же момент сгорел – я только озадаченно качнула оставшимся идеально чистым клинком, в миг ставшим таким холодным, что от него повалил пар. Видя, что не справляется с двойной работой, и получив по неосторожности пару глубоких царапин на спине, наёмник выбрал наиболее простой для себя вариант: вокруг меня выросла двухметровая стена пламени, оставляя мне роль стороннего наблюдателя. Я боялась шевельнуться, зажатая в тесный кокон, готовый меня поглотить при малейшем поводе, и была вынуждена спокойно следить за развитием событий сквозь полупрозрачный огонь. Вот Кейрен выпускает в оборотня болт почти в упор, около него уже лежит несколько метко подстреленных волков. Вот он отступает к стене, с благоговейным трепетом глядя на бушующий вокруг Игниса огненный шторм. Лошади, ведущие себя во время нападения довольно спокойно и бережно оберегаемые мужчинами от зверей, теперь испуганно взбрыкнули и ломанулись в пролом в стене – все, кроме флегматичного чёрного коня, застывшего на месте аки памятник. Наёмника было практически не видно, он словно стоял в центре огромного костра, во все стороны от него разбегались языки пламени, которые безразлично облизывали доски пола, даже не оставляя на них следов копоти, зато жадно набрасывались на каждое живое существо, не обходя вниманием и тела застреленных Кейреном волков. Правда, его совсем не заинтересовал конь Игниса, безразличный к бушующей стихии… Никого из оборотней уже не осталось, но огонь всё бушевал, обыскивая каждый уголок, каждое укромное место, словно чувствуя, что здесь есть ещё чем поживиться. Кейрен медленно отступал вверх по лестнице – в единственном доступном ему направлении, а пламя будто шло по следу: взбиралось по ступенькам, оплетало перила…