Текст книги "Мысли для облаков
(Сказочная повесть)"

Автор книги: Алена Кашура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Разговор с небом

В минуты переживаний Матуче всегда делала уборку. Чем сильней она волновалась, тем ярче сверкал чистотой дом. Поэтому на второй день отсутствия мужа Матуче решила устроить не просто уборку. Ей захотелось провести Генеральную Чистку.

Госпожа Пышус накормила пухликов кокосовой стружкой и проводила их во двор, а сама рьяно взялась за дело. Вымыла столовую, заново расставила книжки в библиотеке, протёрла от пыли огромный телескоп в обсерватории и все карты звёздного неба, отдраила кабинет мужа. И, конечно, навела блеск у себя в мастерской.

Так за делами незаметно пролетел день. И когда вечером пухлики вернулись с прогулки, они нерешительно замерли на пороге – вокруг была чистота, а с их обуви и одежды отлетали комки грязи. Правда, одного человечка это совершенно не волновало.

– Ну чего столпились, как облака перед грозой? – Опакус растолкал мастеров и прошлёпал в обуви через коридор прямо на кухню – ему хотелось посмотреть, осталась ли ещё кокосовая стружка.

– Опакус, вернись, подушка ты эдакая! – крикнул Сириус.

– Вот ещё, – ответил мастер и стал карабкаться на стол.

– Ну, я его сейчас, – Атиком быстро скинул башмаки и, догнав Опакуса, схватил за шиворот. – Выбирай – земля или воздух? – великодушно предложил силач.

«Земля» означала час спокойного сидения в уголке на полу. «Воздух» – час лежания в гамаке в спальне пухликов. И первое, и второе было для Опакуса невыносимым наказанием. Он привык бегать по заводу со скоростью света и всюду совать свой нос.

– Пусти, пуфик прикроватный! Валик диванный! – Опакус болтал ногами в воздухе, безуспешно пытаясь вырваться. – Всё Матуче расскажу!

– Что расскажешь? – госпожа Пышус спустилась вниз и теперь с улыбкой наблюдала за мастерами.

– Э-э-э… – Опакус растерялся.

Госпожа Пышус улыбнулась ещё шире.

Она знала – мастера никогда друг на друга не жалуются. Это Август научил их, что ябеды – самые приземлённые личности. «Возвышенные натуры, близкие к небу, всё прощают. Даже более того – не замечают обид», – часто повторял он. И, конечно, человечкам очень хотелось быть возвышенными.

– Ладно, иди сюда, чудо ты моё, – Матуче взяла Опакуса на руки и ловко сняла с него башмаки и куртку.

– Я чудо! Все слышали? – обрадовался пухлик и показал Атикому язык.

– Да уж, – проворчал Нимбус.

Он считал, что Матуче следовало быть построже с пухликами. А в первую очередь – с Опакусом. Но держал свои мысли при себе. Всё-таки госпожа Пышус их сшила и поделилась с ними облачным секретом. Кто он такой, чтобы её учить?

Пока остальные пухлик и снимали грязную обувь, Матуче быстро убрала за Опакусом и приготовилась развлекать мастеров. За уборкой у неё родилась гениальная идея, как отвлечь пухликов от неба. Ведь здесь, в доме, всё напоминало о нём – и потолок с мягкими переходами от лазури до глубокого синего цвета, и светильники в форме облаков, свисающие сверху, и шторы – голубые в белый горошек. А ещё картины художников, вышивки Матуче, салфетка на кофейном столике, лоскутное покрывало на диване – все с небом и с облаками.

– Предлагаю устроить турнир по сражению на подушках, – предложила Матуче и притворилась, словно бросает в Минивита воображаемую подушку. – Это будет самый мягкий турнир на свете!

– Ура!!! – обрадовались пухлики.

Они готовы были поддержать любое предложение Матуче. А идея с мягким турниром особенно пришлась им по пуху. Пошалить да покувыркаться лишний раз перед сном – что ещё нужно для непоседливых мастеров?

Все быстро переоделись и собрались в мягкой комнате, специально обустроенной для подушечных сражений. И стены и потолок здесь были мягкими, как пуховая перина. Такие комнаты делали на каждом заводе облаков. В них мастера прыгали и мутузили друг друга подушками, если тополиный пух внутри у человечков становился жёстким и сваливался.

А уж против грусти и печали мягкие комнаты были самым первым лекарством. Десять-пятнадцать минут прыжков – и все тяжёлые мысли вылетали из головы.

Обычно мягкие комнаты строили небольшими, только для мастеров. Но Матуче отвела под неё просторное помещение с высоким потолком. Так что и она сама, и господин Пышус частенько заходили сюда.

Матуче знала, что делала, предлагая «самый мягкий турнир», Пухлики не только забыли про облака. Они ещё и здорово устали. И когда легли спать, все сразу уснули. К счастью, вопросы о том, скоро ли вернётся директор с новым мечтателем, даже не успели возникнуть. Иначе госпожа Пышус не знала бы, что ответить. Врать своим мастерам она не умела.

Когда человечки уснули, Матуче долго ходила между их гамаками, внимательно рассматривая каждого мастера.

Вот славный Лентик. Он получился слишком пухлым, потому что госпожа Пышус напутала с выкройкой, да ещё и переборщила с набивкой. Зато Лентик постоянно мирил тех, кто ссорится, а за его широкой спиной Опакус прятался от Атикома.

В соседнем гамаке Минивит – любитель аскорбинок. У него в кармане всегда есть баночка с витаминками, поэтому о его приближении легко узнать заранее по грохоту жёлтых бусин. Лишь одно могло заставить Минивита расстаться со своим сокровищем – запуск облаков. С пузырьком в кармане взлетать не получалось.

А вот Сириус и Нимбус – старшие мастера. Они всегда вешали свои гамаки высоко-высоко под потолком, словно и во сне желали быть ближе к небу. На этих мастеров можно было со спокойной душой оставить весь завод и Тополиную долину в придачу. Они вели себя так серьёзно и рассудительно (если не играли во дворе и не бились на подушках в мягкой комнате), что Матуче казалось, будто на самом деле руководят заводом Нимбус и Сириус, а они, Пышусы, им помогают. «Даже удивительно, как эти двое ещё умудряются взлетать со всеми своими заботами, которые они постоянно носят в голове?» – подумала Матуче.

Вдруг кто-то чихнул в дальнем углу спальни. Госпожа Пышус подошла и увидела крепыша Атикома, который с трудом уместил в гамак свои длинные руки и ноги. Прошлой зимой он переболел каменной оспой, и Матуче целый месяц носила его на себе в рюкзаке, чтобы напитать своей любовью и лаской. Атиком поправился, но на удивление всем начал расти. Матуче спрашивала совета у знакомых пуходелов, однако все предлагали одно – выслать Атикома для исследований, ведь он был первым в истории мастером облаков со столь необычным свойством. Разумеется, Матуче не захотела никуда его отправлять. «Завтра же сплету ему новый гамак!» – решила госпожа Пышус и пошла посмотреть на Опакуса.

Даже во сне этот непоседа болтал ногами и что-то бормотал про догонялки и жмурки. «Не иначе, как опять свалится на пол», – с тревогой подумала госпожа Пышус, заталкивая Опакуса поглубже в гамак. На днях он вывалился на пол посреди ночи и перебудил всех мастеров – решил, что пора запускать облака. Ох, и досталось ему тогда от Атикома!

А вот Флокус – милый скромник, который каждый день дарил Матуче букеты – если не цветов, то листьев или даже простых веточек. Госпожа Пышус всегда принимала эти букеты с благодарностью, но всерьёз опасалась, что от её огорода, сада и клумб скоро ничего не останется.

Верте – шалун и непоседа. Правда, до Опакуса ему далеко. И хорошо! Двое озорников для одного завода облаков – это уж слишком, А вот Фимус и Симус – близнецы, которых Матуче сшила в один год. С виду они совсем разные. Фимус – высокий и крепкий, может легко побороть Атикома. А Симус – маленький и юркий. Но зато они умеют разговаривать без слов и никогда не ссорятся. Даже на ночь братья не желают расставаться и спят в соседних гамаках. Рядом с ними – Лион и Юмиль, которые могут развеселить господина Пышуса, когда он не в духе. Однажды своей шуткой они сорвали запуск облаков – все хохотали и не могли работать.

«Ах, что с вами будет, если мы не сумеем найти мечтателя», – вздохнула Матуче и распахнула окно, чтобы по комнате гулял сквозняк, который любят пухлики. Она уже хотела выйти, как вдруг увидела гамак Летако – пустой, без хозяина. В груди у госпожи Пышус больно кольнуло.

Весь день Генеральная Чистка не давала ей думать про младшего мастера, а теперь тревоги накатили на неё с новой силой… Как он там, в большом и шумном Тэфе? Сумеет ли Орли позаботиться о нём? И найдёт ли Август комондора с пухликом? Сами-то они наверняка не вернутся, пока не отыщут мечтателя.

Матуче поправила плед в гамаке Летако и поспешила выйти из комнаты мастеров, чтобы не разбудить их своими волнениями. Но не думать про Летако она уже не могла. Госпожа Пышус вдруг вспомнила, как собирала пушинки старого тополя, чтобы заполнить оболочку тринадцатого мастера, В те дни она была уверена: семена дерева сделают человечка особенным, непохожим на остальных. И вот, пожалуйста…

– Хороший мой, маленький, – прошептала Матуче и заплакала.

Она редко позволяла себе пускать слёзы. Госпожа Пышус всегда была сильной и старалась верить в лучшее. Даже в самом начале, когда казалось невозможным построить завод. Когда у Августа опускались руки, она помогала ему продолжить дело. А теперь запас прочности кончился – слишком сильно Матуче переживала за Летако и слишком хорошо понимала, что ничем ему не поможет. И, конечно, душа её тревожилась за Тополиную долину.

С болью в сердце размышляла она о том, что произойдёт с долиной, если Август не найдёт мечтателя? Расширит ли свои границы Мёртвая пустошь? Не замёрзнут ли поля без снежного покрывала? Не развеет ли ветер плодородную землю?

Да, подумала Матуче, безоблачная жизнь далеко не так хороша, как думают многие люди. На самом деле это и не жизнь вовсе. Как существовать без облаков? Они дают приятную тень в жару. Они приносят дождь, который питает всё зелёное. И снег, который укрывает землю в морозы, чтобы сохранить её до весны. Они просто радуют глаз, А стоит взглянуть на облака в чужой стороне, сразу покажется, будто очутился дома.

Матуче почувствовала, что в доме совершенно нечем дышать. Она побежала на улицу, но не во двор, а на маленький балкон, куда можно было попасть через обсерваторию, самую верхнюю комнату в доме.

Августа рывком распахнула дверь и, опершись на парапет, долго дышала, как рыба, которую с берега отпустили обратно в море.

А потом посмотрела вверх и замерла от восторга. Зимняя ночь была сказочной. На тёмно-фиолетовом небе сверкали миллионы звёзд – больших и маленьких. Они переливались, подмигивали, соединялись в созвездия и сияли поодиночке. И все были прекрасны…

Матуче любила ночное звёздное небо. И её муж – тоже. Он говорил, что звёзды, как и облака, помогают людям мечтать. Поэтому на заводе редко совершали запуски после заката. Господин Пышус брался за работу, если надо было переправить дождь в дальнюю часть Тополиной долины, а ветер дул слабый и переменчивый. Или чтобы освежить город перед каким-нибудь важным праздником. Но это случалось редко.

– Небо, небо, – робко позвала Матуче. – Ты всё видишь. Всё знаешь. Прошу, помоги Августу найти мечтателя!..

И в ту секунду, когда она произнесла последнее слово, с неба сорвалась звезда и полетела в сторону Тэфа.

Словно сигнал – просьба услышана.

– Спасибо! – с благодарностью прошептала Матуче, чувствуя, что её снова наполняет уверенность.

Страх ушёл. Внутри у госпожи Пышус воцарилась тишина. Точно такая, как на бескрайнем звёздном небе.

Мечты сбываются

Господин Пышус и его сосед увлечённо мечтали вслух, когда за дверью камеры директора загремели ключи.

– Кто-то идёт, – вздрогнул господин Пышус.

– Всё будет хорошо, – заверил голос.

И вот в камеру вошёл страж Карл. Лицо его сияло от радости, затмевая даже блеск золотой медали, висевшей на груди.

– Поздравляю! – воскликнул он.

– С чем? – недоверчиво поинтересовался господин Пышус.

– Настоящий преступник задержан, а вы – свободны! – ответил страж. – Случилось невероятное!..

И вот что он рассказал…

После ареста господина Пышуса бедняга Карл долго не мог опомниться. Он отказывался верить в то, что щедрый меценат и ценитель прекрасного способен опуститься до воровства. Молодой страж был уверен – произошла ошибка, которую он просто обязан исправить. «Недаром же я очутился здесь в этот день и в этот час», решил Карл. И когда его напарник со спокойной совестью отправился домой, тот остался на посту. Вдруг настоящий вор захочет выйти из города сегодня или завтра? Карл затянул потуже пояс и стал смотреть на дорогу, стараясь не думать про цыплёнка, который наверняка был запечён до золотистой корочки.

Ждать ему пришлось долго. Угорь не торопился – он решил дать стражам время разойтись по домам. Лишь на рассвете преступник подошёл к воротам. И очень удивился, когда из будки послышался сонный голос «Стой!», а потом дорогу ему преградил страж.

– Пройдите, пожалуйста, рядом с этой гирляндой, – попросил он вежливо, но твёрдо.

– Зачем? – воскликнул Угорь. – Ведь вора уже поймали!

– Пройдите, – настойчиво повторил Карл.

Ему показалось подозрительным, что этот франт уже разнюхал про арест господина Пышуса. Ведь даже пронырливые журналисты всё ещё оставались в неведении – стражи порядка строго соблюдали тайну.

– Ну если вы так просите, – с деланным равнодушием вздохнул Угорь и сделал один маленький шажок по направлению к улавливателю.

– Смелее, – подбодрил его Карл.

– Сейчас-сейчас, просто в ботинок что-то попало, – сказал Угорь и начал медленно разуваться, по очереди снимая ботинки и вытряхивая из них несуществующий сор.

Сам он тем временем думал, как выкрутиться. А Карл уже взял его на прицел, нажав кнопку включения ловушки-сети.

Эта сеть висела над городскими воротами ещё с лета, когда среди стражей проводили учения по поимке шпионов. Стоило шпиону переступить определённую черту, она молниеносно падала вниз и накрывала жертву. И когда Угорь оттолкнул Карла, чтобы убежать, сеть сработала, как часы. Преступник был пойман.

При обыске у него обнаружили все остальные похищенные украшения и самое дорогое колье. И, конечно, поняли, что господин Пышус вовсе не Угорь. Карлу вручили наградную медаль, а потом отправили выпускать на свободу невинного человека, И пока Карл шёл в тюрьму, он думал о том, что родители не зря хотели видеть его стражем порядка. Ведь это так здорово – помогать невинным людям и ловить настоящих преступников, А рисовать можно и по вечерам на чердаке. Никто же не мешает…

– Ах, Карл! Какая удача! Как я благодарен вам, друг мой! – обрадовался директор и так сильно сжал руку стража, что у бедняги лицо перекосило от боли. – Будьте уверены, при следующей встрече я отблагодарю вас не только словами!

– Ну что вы, – смутился Карл, спасая руку из крепкого рукопожатия. – Это моя работа…

– Мой дорогой сосед! – сказал директор, выходя из камеры. – Я был счастлив сидеть в тюрьме рядом с вами. Вы преподали мне отличный урок! Надеюсь, мы встретимся на свободе. Я что-нибудь придумаю, обещаю!

Господину Пышусу никто не ответил. Наверное, сосед снова погрузился в свои мечтания. В них ему было куда лучше. А директор получил обратно свои вещи, ключи от автомобиля и вышел на свободу.

Он решил больше не задерживаться в Тэфе. «Встречу Рождество вместе с Матуче и опять вернусь в город искать мечтателя», – подумал господин Пышус, заводя мотор. Путь до завода был неблизкий, а он ужасно проголодался за решёткой.

Не дожидаясь, пока двигатель прогреется, директор нажал педаль газа и тронулся с места. Но вдруг какой-то мальчишка выскочил на дорогу.

Завизжали тормоза, раздался удар о капот, и всё стихло.

Господин Пышус замер, вцепившись в руль. А потом выскочил из машины и увидел, что мальчишка сидит на дороге. Похоже, он здорово ушибся, потому что подняться уже не мог.

– Ох, небо! Да куда ты летел? Почему не смотрел на дорогу? – воскликнул директор и присел рядом с мальчиком. – Я подумал, что задавил тебя! Встать можешь? – лихорадочно спрашивал он, с тревогой всматриваясь в веснушчатое лицо, – Отвезти тебя в больницу? Или позвать на помощь стражей порядка?

– О, нет! Прошу, не надо! – испуганно пролепетал мальчик. – Я посижу здесь немного, а потом пойду.

– Посидеть тебе надо, это верно. Только не здесь. Ну-ка, хватайся за меня, – уже спокойнее сказал директор и, открыв дверцу, аккуратно опустил мальчика на заднее сиденье своего автомобиля. – Побудь здесь, ладно? Присмотри за машиной. Я сейчас.

Огонёк – а это была она – хотела дать дёру, но после падения в голове у неё всё кружилось и звенело, как в сломанном калейдоскопе. А на ногу невозможно было наступить – щиколотка жутко болела. К тому же, она не могла убежать, не простившись. Ведь добрый господин так из-за неё переволновался.

Вскоре директор вернулся. В руках он держал пакет с бутербродами и бутылку лимонада. Господину Пышусу хотелось загладить неприятное событие угощением. Он чувствовал себя виноватым, хотя прекрасно понимал, что мальчишка сам выскочил на дорогу и притом в неположенном месте.

– Я, знаешь ли, ужасно проголодался, – сообщил директор. – Составишь мне компанию?

Не дожидаясь ответа, он вручил Огоньку пышную стопку бутербродов, и принялся за еду.

– Спасибо, – робко улыбнулась девочка и стала осторожно откусывать по кусочку, хотя ей ужасно хотелось запихнуть в рот всё сразу, ведь она целый день ничего не ела.

– Куда же ты так летел? И почему не смотрел под ноги? Замечтался? – директору очень понравился скромный мальчик, и ему захотелось узнать о нём побольше. Может, когда на заводе появится мечтатель, он пошлёт мальчику ободряющий сигнус – например, облачную тройку лошадей или силуэт отважного рыцаря…

– Мне хотелось сочинить радостную песню, – ответила Огонёк, – но рифма не шла. А теперь слова и вовсе вылетели из головы.

Господин Пышус ласково улыбнулся.

– Ничего, слова к тебе вернутся, и рифма придёт. Лучше давай посмотрим твою ногу, – сказал директор, ощупывая щиколотку.

Огонёк сцепила зубы, стараясь не закричать от боли.

– Всё в порядке, – с трудом выдавила она.

– Да уж, я вижу, – вздохнул директор.

Он положил оставшиеся бутерброды на сиденье и снова включил двигатель автомобиля.

– Говори, куда тебя отвезти? – спросил господин Пышус, – Если не хочешь в больницу, значит, надо домой. А сам ты вряд ли дойдёшь.

– Мой дом на краю города. Там, где новостройки, – сказала Огонёк.

Она весь день бродила по Тэфу, но так и не смогла найти братьев и Орли с Летако. Поэтому решила, что вернее всего подождать неподалёку от «Кротовьей норы».

– Значит, нам по пути! – рассмеялся директор. – Успеешь заново сочинить свою песню и исполнить её для меня.

И нажал на педаль газа.

Огонёк счастливо улыбалась, глядя на мелькавшие за окном дома. Ей было так тепло, спокойно и сытно, а машина так плавно покачивалась при движении, что вскоре девочка погрузилась в сон…

– Намаялся, бедолага, – усмехнулся директор.

Он засмотрелся на безмятежное лицо паренька, всё сплошь покрытое веснушками, и случайно наехал на камень. Машина подпрыгнула, кепка соскочила с головы мальчика, и по плечам рассыпались длинные светлые локоны.

– Да это же девочка! – ахнул господин Пышус. – И как я сразу не догадался, тучи-бучи меня разбери, Совсем нюх потерял…

Он доехал до новостроек и озадаченно остановился. Где же могла жить эта малышка? Разбудить, чтобы спросить? Но она так сладко спит. Жалко нарушать сон. Что, если ей снится самая заветная мечта?

Господин Пышус заглушил мотор и обернулся к девочке. Она сидела, прижавшись щекой к мягкой обивке дверцы и подложив ладонь под голову.

От этого рукав её куртки поднялся вверх, открыв алую розу на запястье. Такие рисунки делали всем девочкам из приюта. А стереть его можно было лишь специальной жидкостью, которую госпожа Спрут держала в сейфе.

– Так ты сирота, – вздохнул господин Пышус.

Он понял, что девочка попросту скитается по подвалам, сбежав из «Алой розы». И ему вдруг захотелось отвезти малышку на завод. Августа всю жизнь мечтала о детях, но так и не смогла стать матерью.

Лишь огромным усилием воли директору удалось подавить громкий голос сердца и последовать тихому совету разума. Он вспомнил строгий закон, который ясно говорил: на заводе облаков могут находиться только те, кто служит небу, или их ближайшие родственники по крови.

Так что господин Пышус развернул автомобиль и поехал в центр Тэфа, где стоял приют «Алая роза». Там он взял спящую девочку на руки и бережно передал её госпоже Спрут.

– Я нашёл эту малышку в городе, – смущённо пробормотал он. – Бедняжка сильно ушибла ногу по моей вине. Но я готов оплатить все расходы на лечение.

Директор сунул госпоже Спрут свою визитную карточку, а потом развернулся и побежал обратно к машине. Он боялся, что девочка проснётся и станет его искать. А ведь он, туча дырявая, даже не узнал её имя…