Текст книги "Ее друг (СИ)"
Автор книги: Алена Февраль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 6
Что можно вместить в Мишино понимание слова «нормально»?
То, что мне вместо туфель, как у остальных, принесли белые шлёпки из резины. И пусть их не купили на местном рынке, и они были с логотипом неизвестной мне, но наверняка дорогущей фирмы, факт оставался фактом – мне вручили обычные шлёпки.
И где они выкопали эти скороходы? Неужели лично для меня хранили?
Даже друг «оценил» сочетание моего черного платья и колготок с белым резиновым великолепием. Миша хмуро уставился вначале на шлёпки, потом на маму, но в итоге дипломат в нём как всегда победил. Парень наклонился ко мне и совсем тихо проговорил.
– Под столом их не видно, а на днях мы купим тебе туфли.
Или возможно друг хотел вместить в своё утешительное слово «нормально», то с каким удивлённо-пренебрежительным видом смотрели на меня всё семейство Решетниковых, когда мы оказались за столом.
Дело в том, что меня никто и никогда не учил работать вилкой и ножом одновременно. С детства мне пришлось мастерски научиться владеть ложкой и вилкой, чтобы с ракетной скоростью уплетать всё, что мне было позволено – или чаще не позволено – сожрать.., а здесь…
Здесь – за столом – все ели не спеша, тщательно пережёвывая каждую пищинку пищи. В такие пищинки еду превращал абсолютно тупой нож, больше похожий на пилу. Я не из леса вышла и видела как люди одновременно едят и ножом, и вилкой, но... Но! Я полагала, что для семейного обеда это умение мне не пригодится.
Замучившись ловить оливку в салате, чтобы её разрезать, как это сделала манерная Яна, я с бешеным остервенением накинулась «напильником» на гриб и он не выдержал такого напора. Серенький грибочек предательски катапультировал из моей тарелки и угодил как раз в бокал с вином Александра Степановича.
– Метко, – в полнейшей тишине хмыкнул Арсений и я словно по команде подскочила с места.
– Я исправлю, – разволновавшись прошипела я, а затем перевалившись через стол, решила вытащить непослушный гриб из бокала главы семейства.
Проклятый гриб снова сопротивлялся и не хотел добровольно покидать бокал, но в итоге я добилась своего.
– Вот, – выдохнув проговорила я и закинула побеждённый гриб в рот.
Надо было видеть глаза Мишиного отца – они расширились примерно также как и его рот. Мужчина, видимо, настолько был поражён, что даже не нашёл что сказать. Да и за столом никто не спешил комментировать ситуацию.
Только через полминуты Александр Степанович часто заморгал, потом заглянул в свой бокал и молча свёл брови к переносице.
– Я руки мыла, – на всякий случай пропищала я и краснея опустилась на стул.
Общее молчание нарушил дед. Леопольд Генрихович поднял свой бокал и отсалютовал зятю.
– Саш, пей вино. Это всего лишь гриб, а не то, что могло прилипнуть к сапогам девочки.
Людмила Леопольдовна снова сморщилась и с укоризной посмотрела вначале на отца, а потом и на Мишу.
Вцепившись в салфетку на коленях, я окончательно убедилась в одной-единственной мысли… Вернее в двух. Первая – не нужно было сегодня приходить на этот обед. Не готова я ещё к такому испытанию. И вторая, самая главная мысль, которая вытекала из первой – мне срочно нужно научиться всяким разным этикетным штучкам. Если я хочу стать женой Арсения, то должна непременно соответствовать ему и обязательно нравиться Решетниковым-старшим.
Обед набирал силу: блюда менялись, беседа постепенно возобновилась и теперь уже никто не заглядывал ко мне в тарелку. Возможно это произошло по причине того, что я перестала кушать. Я решила, что лучше пить больше сока и молчаливо вслушиваться в общие разговоры, чем позорить себя и снова привлекать внимания к своей неуклюжей персоне. Мне даже показалось, что все забыли про мои глупости, но я ошибалась. По окончанию обеда, Яна приблизилась ко мне вплотную и едко шикнула мне в ухо.
– Хуже тебя за столом может быть только свинья. Надеюсь ты пирожными не станешь кидаться за чаем?
Я сразу не нашлась, что ответить девушке, слишком была растеряна после неудачного обеда, а когда придумала ответ, индюшка уже пропала из вида.
– Маш, – раздался голос Миши рядом, – ты сходи на террасу подыши свежим воздухом, а я скоро присоединюсь к тебе.
Я внимательно посмотрела на друга и тревожно спросила.
– Всё плохо, да? Тебе стыдно за меня..? Может мне домой…
Друг отрицательно качнул головой и с улыбкой сказал.
– Всё нормально. Я хотел перекинуться с родителями парой слов, вот и всё. Иди… Я скоро.
Мишка сжал мою ладонь и проводил до двери террасы.
Очутившись на огромной, заставленной комнатными растениями террасе, я прижалась спиной к окну и стала растирать вспотевшие руки.
Так глупо я давно себя не чувствовала. Позор на позоре! Представляю, что они все обо мне теперь думают. Эх...
Стук открывающейся двери отвлек меня от актов самобичевания и я торопливо подняла взгляд на входящего мужчину. Это был не Миша… Арсений!
Глава 7
Растерянность – первая эмоция, которую поймало подсознание и тут же распространило её по телу. Я очень хотела и ждала нашего уединения, но почему-то оказалась к нему совершенно не готова. Дрожь мелкими мурашками заскользила по коже и задержалась в коленках, которые начали дрожать.
Арсений же напротив был очень уверен и расслаблен. Неторопливой поступью, мужчина преодолел расстояние между нами и остановился в полушаге от меня.
Слишком близко. И слишком не готовой я оказалась к такому…
– Вывили тебя погулять? – будто к ребёнку обратился ко мне Арсений.
Его чувственный рот смешливо растягивал слоги, но глаза при этом смотрели совсем без улыбки. Мужской взгляд словно оставлял темные метки на каждом сантиметре моего дрожащего тела.
Кое как, но я смогла сделать шаг назад, при этом плечё сразу упёрлась в прохладное стекло. Дальше отступать было не куда, а мне, почему-то, безумно захотелось освободить себе пространство для дыхания. Неожиданно я обнаружила, что рядом с Арсением спокойно дышать не могу. Если только урывками, да полувздохами.
– Я сама вышла, – прочистив горло, хрипло соврала я и мужчина наконец оторвал взгляд от моих ног.
– Врёшь! – сощурившись усмехнулся Решетников, – я не люблю, когда меня пытаются наеб…ть, помни об этом… в будущем. У нас ведь будет совместное будущее, как считаешь, Машенька?!
Арсений широко улыбнулся и снова шагнул ко мне.
Приоткрыв рот, я пыталась сосредоточится на мужских словах, но их значение улетучивалось, прихватив с собой остатки прохладного воздуха.
– Молчание знак согласия, маленькая. Поиграй пока с Мишей, а когда захочешь взрослых сценариев – обращайся!
Решетников достал пачку сигарет и зажигалку. Не тратя ни секунды, он быстро достал одну сигарету и закурил.
– Обращайся, когда захочешь.., – затянувшись, повторил мужчина и сделал пару шагов назад.
До меня не сразу, но дошёл смысл последней фразы Арсения. Он предлагает мне что-то, если я захочу... Неужели это не сон.
Не веря своим ушам, я с оттолкнулась от окна и возбуждённо прошептала.
– Я хочу… Давно...
С лица мужчины слетели зачатки усмешки и он стал всматриваться в моё лицо, немного заткинув назад голову. Затяжки сигареты стали чаще и дыма они теперь оставляли гораздо больше. Вся терраса оказалась в тумане из выдыхаемых паров.
– Не верю.., – снова усмехнулся Арсений, – докажешь?
Звук его хрипло-приторного голоса по хозяйски проникал под кожу и зарождал в душе зачатки страха.
– Что ты позволяешь брату, Машенька?
Я непонимающе моргала и старалась снова не потерять нить разговора. С Арсением я не могла здраво рассуждать.
– Что позволяю..? – считая себя полной дурой, спросила я у мужчины.
Решетников не спеша кивнул и снова уставился на мои ноги.
Я открыла рот для нового вопроса, но дверь резко открылась и на террасу влетела Яна.
Арсений повернулся к двери и увидев сестру с полуулыбкой проговорил.
– Дипломатическая миссия подошла к концу?
– Ну, – пробурчала девушка и бросила в мою сторону пренебрежительный взгляд, – к консенсусу не пришли.
– Так я и знал, – уверенно ответил Арсений и повернувшись, весело подмигнул мне, – я пойду, а вы тут пообщайтесь, девочки. Правда я не смогу предложить вам общую тему, но вы ведь и без меня справитесь?
Мужчина развернулся и довольно быстро покинул террасу.
Глава 8
С Яной разговора не вышло, но она явно хотела мне что-то сказать. После ухода брата, девушка сразу же приблизилась и с насмешкой начала.
– Я всегда знала.., – только успела произнести Решетникова и дверь снова распахнулась: на террасу вошёл Миша.
С облегчением я посмотрела на друга и заметила, что он был словно сам не свой. Грусть вперемешку с досадой отражались в его светлых глазах.
– Всё нормально? – поддавшись порыву спросила я, при этом забывая, что мы не одни.
При Яне я не хотела ничего обсуждать или тем более показывать ей свои эмоции, но неважный вид друга в конец расшатал нервы.
Миша взглянул на обернувшуюся к нему сестру и тихо попросил её выйти.
– Оставь нас.
Яна пару секунд наблюдала за братом, после чего сухо сказала.
– Ну ты ведь знал, что так всё и будет.
– Оставь нас, – с напором повторил молодой человек и Яна, злобно фыркнув, покинула террасу.
После того, как девушка вышла, Миша шагнул ко мне и, сложив руки за спиной, сказал.
– Ты не устала? Может покатаемся по городу? Или на горку съедем?
– Не поняла... На горку?
– Ну, да, – пожимая плечами, ответил друг.
– Я… вроде как…. не одета для горки, – грустно продолжила я и опустила глаза.
Скорее всего Мишу попросили выгнать меня из дома и он теперь не знал, как это сделать помягче. Он ведь дипломат – на чистоту сказать не сможет.
– Мне что надо уйти? – нервно уточнила я у друга, – ты так и скажи… Не надо этой чёртовой дипломатии. Я и так всё поняла…
В ответ Миша быстро подошел ко мне и попытался приобнять, но я сразу увернулась от его рук.
– Маш-ш, не выдумывай. Ничего такого не было, – стал оправдываться друг, пытаясь поймать меня в кольцо своих рук, – не хочешь кататься – останемся дома.
Мишка всё таки успел меня поймать. Его горячие пальцы сомкнулись на моей талии и прижали к себе очень крепко. Я перестала уворачиваться и пытливо заглянула ему в глаза.
– Ты обещал мне не врать, Миш, а сам обманываешь… Я ведь никому не понравилась, так? Твоя семья меня не приняла. Конечно, я сама в этом виновата и…
– Тшшш, – прошептал молодой человек и осторожно прошёлся ладонью по моим волосам, – не утрируй, Маруся. Какая же ты у меня мнительная. Я тебя никогда не обманывал и сейчас говорю правду. Из дома тебя никто не выгонял, а к твоим... ммм… особенностям скоро все привыкнут.
Друг наклонился и еле касаясь, чмокнул меня в висок.
– А если не привыкнут? – растерянно спрашиваю я и затаив дыхание жду ответа Миши.
Если меня не примут Решетниковы, значит нашей дружбе конец. К тому же Арсений наверняка не захочет серьёзных отношений со мной и это станет настоящей катастрофой.
– Ну-у.. значит мне будет всё равно.., – как-то грустно начинает молодой человек, а потом продолжает очень серьезным, суровым тоном, – семья не поменяет моего отношения к тебе, Маша.
Я вначале теряюсь от непривычных нот в голосе друга, но потом его слова меня немного успокаивают. Интересно как-бы Арсений ответил на мой вопрос? Теперь я знаю, что Миша меня не оставит, а как бы поступил его брат? Что там Арсений говорил мне сегодня – чтобы я к нему обращалась.
– Миш, твой брат мне сегодня помощь предлагал.., – издалека начала я, но тут же пожалела о выскользнувших с языка слов.
– Не понял? Кто предлагал? – перебил меня Решетников.
– Арсений.
Миша на пару секунд словно закаменел. Руки, лежащие у меня на талии ненадолго сжались, а потом друг непривычно резко спросил.
– С чего бы это..?
Я даже рот раскрыла от удивления. Откуда такая реакция у Миши? Если б я знала, что он так отреагирует, не за что бы не подняла тему с Арсением.
Пока я молча размышляла, друг пронизывал меня внимательным взглядом и не давал прервать наш зрительный контакт не на секунду.
– Что он тебе сказал и когда, Маш?
– Он сегодня сказал, что я к нему могу обращаться.., – уклончиво стала оправдываться я, стараясь при этом и не обмануть друга, но и не раскрывать ему всех подробностей.
Снова я навела на себя смуту. Язык мой враг.
– Забудь! – жёстко перебил меня Миша и я вновь по новому взглянула на друга.
Молодой человек очень редко выходил из себя – чаще всего он сдерживался и старался решать вопросы на «холодную голову», как любил вырожаться друг. Мишка и будущую профессию себе выбрал подходящую – юридическую, поскольку всегда считал, что все вопросы можно и нужно решать путём переговоров и в рамках закона.
– Может и правда прокатимся.., – переводя тему, сказала я и судорожно выдохнула, когда Мишины глаза стали постепенно теплеть.
Глава 9
С тех пор как Миша получил права совместные вечерние поездки по городу на машине, стали нашим любимым занятием. В машине я обычно не умолкая болтала, а друг напротив – больше слушал или улыбался, но главное нам всегда было хорошо. В душе я даже завидовала его будущей девушке – если он для друга столько всего делает, то на что пойдёт ради любимого человека. А в том, что некая девушка у друга очень скоро появится, я была уверена. Мишка всегда пользовался популярностью у девчонок. В старших классах за его внимание даже драки случались и один раз мне пришлось самолично разнимать двух особенно преданных поклонниц моего Медведя. Девочки ругались, лезли к Мишке, а ему хоть бы что: смотрел на поклонниц равнодушно или пытался дипломатично отваживать их от своей светлоглазой персоны.
Я друга понимала. Ведь пока я не влюбилась в Арсения, я как и он не замечала парней в принципе. Пожалуй я сейчас и не вспомню были ли у меня раньше поклонники. Возможно парней отпугивало то, что я редко где-то бывала одна – со мной всегда был Мишка.
Мы и в колледж поступили в один, хотя родители друга настаивали на «вышке», но младший Решетников упёрся и решил вначале закончить колледж. В итоге Мишка поступил на юриста, а я пошла на делопроизводителя. Наш друг Колька часто подтрунивал над нами, что даже здесь мы всё просчитали на будущее: когда у Мишки будет своя юридическая фирма, меня он конечно возьмёт к себе секретарём. На самом деле никакого расчёта не было, просто бюджетных мест на делопроизводстве было больше всего, а с моим неидеальным аттестатом это было подарком судьбы.
Как правило после пар Мишка вёл меня обедать, а после мы до вечера расходились. Друг все чаще стал пропадать в фирме отца, а я неслась на очередную подработку. Вечером – около восьми – Решетников на машине заезжал за мной и мы снова были вместе.
Сегодня мы катались дольше обычного и болтать как раньше мне совсем не хотелось. Миша сосредоточенно вел машину, иногда бросая в мою сторону задумчивые взгляды. Он сейчас был какой-то другой, хотя, если быть честной, то и во мне сегодня что-то изменилось. Пока не знаю что именно, но в том, что сегодняшний день отразится на моей дальнейшей жизни, я не сомневалась. Словно я что-то предчувствовала, ощущала, но пока не могла понять плохое или хорошее меня ждет впереди.
– Можно сделаю пару затяжек? – спросила я у друга, прежде чем открыть бардачок.
В бардачке была пачка тонких сигарет, к которой я редко, но прикладывалась. Миша это совсем не одобрял, но некоторое время назад мы пришли к соглашению, что он будет позволять мне это делать, хоть и не часто.
Прежде чем ответить Мишка стрельнул глазами в открытый бардачок, потом на меня и лишь потом устало сказал.
– Бери. Что с тобой поделаешь… Давай только не в машине. Сейчас я припаркуюсь и выйдем на минутку из салона.
Заёрзав на сидении, я достала пачку и тихо сказала.
– Спасибо.
На улице дул ледяной ветер, который после теплого воздуха автомобильного салона показался мне вихрем.
– Иди ко мне, а то в льдину сейчас превратишься.
Мишка расстегнул свой оверсайз пуховик и притянул меня к себе. Прижавшись спиной к его горячей груди, я почувствовала как друг накрывает меня полами пуховика, чтобы закрыть от холодного ветра.
– Давай подкурю тебе, – продолжает он и забирает у меня пачку, – ровно две затяжки, Маруся. Не больше.
– Ага, – киваю я и жду когда молодой человек поднесет к моим губам сигарету.
Сам он не курил, хотя и подкуривал мне всегда, и свои две затяжки я получала только из его рук.
Отсчитав обещанную пару, Мишка брезгливо выкидывает окурок в урну, а потом резко разворачивает меня к себе лицом.
Захватив меня в кокон своих рук, Решетников запахивает полы пуховика теперь уже на моей спине и тихо говорит.
– Люблю тебя, Машка. Горе ты моё… луковое.
– Почему луковое? – также тихо спрашиваю я, уткнувшись носом в холодный подбородок друга.
– Не знаю, – отстраненно отвечает Миша, – дед тебя сегодня так назвал, а я сейчас повторил…
– Это плохо..? Ну, что так назвал?
– Думаю, что нет… В детстве дед также меня называл, а он никогда не считал меня плохим.
Мишка всё наклонял и наклонял ко мне голову, а его шёпот я еле улавливала из-за свистящего ветра.
Когда его нос коснулся моего, я с коротким выдохом, хрипло сказала.
– Пойдем в машину, а то наши носы превратятся в ледышки снеговиков.
Как то странно я сейчас себя чувствовала. Кровь слишком быстро побежала по венам и мысли в голове стали путаться. Скорее всего я стала замерзать…
– Пошли.., – чуть заметно кивая, ответил Миша и освободил меня из горячего кокона пуховика, – раз ты замёрзла.
Глава 10
Около двух недель спустя.
Всё изменилось... Всё как-то резко поменялось и не хотело возвращаться в прежнюю колею. В одном я точно не ошиблась: первое января две тысячи двадцатого года я не забуду никогда. Этот день запустил череду неприятных событий и беды теперь липли ко мне как мокрая майка к телу.
Последние десять дней я только и делала, что отбивалась от нескончаемых «подарочков» судьбы.
Началось с неприятностей дома…
Второго января дядя узнал, что я разбила его особо оберегаемую бутылку коллекционного вина. Этот дорогущий сорт вина дядьке подарили на юбилей его давние состоятельные друзья – Игорь и Георгий. Он холил и лелеял эту бутылку и всё время повторял, что на следующий юбилей он обязательно её откроет. И конечно бы открыл, если бы Семеновы не попросили меня достать из бара вишневую настойку. Захотелось им под бой курантов отведать вишнёвки. Ну я и достала, а впридачу и коллекционную расхерачила. Я даже не стала особо переживать, никто ведь не знал, что дядьке через два дня приспичит залезть в бар...
Как на зло второго к нам притащились эти самые дарители и дядька решил похвастаться перед корешами: "вот мол, смотрите, не распил я ваш ценный нектар, а сохранил для случая…"
Надо было видеть дядь Колино лицо, когда он открыл бар и не обнаружил бутылки. Мужчина вначале побелел, потом покраснел, а потом… он к сожалению вспомнил, что последней в его шкафчик лазила племянница. Я даже с места не успела подскочить, как бешеный Николай ухватил меня за косу, а потом под общий вздох потащил в комнату. Оправдываться или что-то отрицать было бесполезно, я даже не плакала, когда дядькин ремень полосовал спину и ягодицы. А когда я узнала, что это вино стоит как две дядькиных месячных зарплаты, я поняла, что одним ремнём я не отделаюсь.
И ведь правда не отделалась… Николай на семь дней закрыл меня в кладовке, но перед этим, он забрал телефон и наказал тетке кормить меня одними сухарями с постным супом.
Мишка приходил каждый день, один раз я даже слышала его голос, но родственнички ему бессовестно врали, что отправили меня отдохнуть в к друзьям.
Пока сидела в тёмной кладовке, мысленно проклинала дядю с тёткой последними словами: из-за красного пойла они готовы были со свету меня свести. Подумаешь – разбила. Будто я это сделала специально. Пусть теперь сами свои настойки себе таскают, ироды.
Тогда я ещё не понимала, что заточение и порка – это не конец моих бед.
Девятого января дядька выпустил меня из кладовки и тут же заявил.
– Это ещё не всё наказание, проклятый ты сорванец. Моему другу Игорю ты понравилась и он решил оплатить твоё распиз…во. Сегодня, когда он привезёт новую бутылку вина, ты поедешь с ним.
– В смысле поеду? Куда? – распутывая пальцами скатанные локоны волос, пробурчала я.
– Куда-куда! Раскудахталась, – разорался Семёнов, – куда скажет, туда и поедешь. И будешь с ним покладистой и ласковой, иначе полетишь из дома на все четыре стороны.
– Ты спятил?! – в ужасе прошипела я, после чего дядька ещё больше рассвирепел.
– Это ты у нас чокнутая, а я за будущее твоё беспокоюсь. Потом спасибо мне ещё скажешь. Решетниковым ты на хрен не сдалась, а Игорь 3же сейчас готов тебя, а потом возможно и нас, обеспечивать. Главное гонор свой убавь и…
Я не стала слушать безумные речи дяди и сорвалась с места, чтобы поскорее убежать в комнату и всё обдумать.
– А ну стой, ты!.... Неблагодарная бестолочь. Если откажешь Игорю – можешь собирать вещи и проваливать из моего дома. Поняла?!
Развернувшись на пороге, я уставилась в багровое дядино лицо и попыталась не показывать страха, пронзившего каждую клетку тела.
– Я не соглашусь.
Дядя плотно сжал губы, а через минуту грубо выплюнул.
– Тогда вали отсюда и по быстрее, вредительница. И про пенсию забудь – она будет хоть немного компенсировать мои потери.
Мне тогда казалось, что дядь Коля ещё передумает, остынет, но нет… все его угрозы оказались правдой.
Дядька выкинул меня на улицу, словно бродяжку какую-то и даже вещи толком не дал собрать. Последней каплей стало то, что Семеновы решили не отдавать мне телефон, который я покупала на свои деньги.
Не выдержав, я расплакалась от обиды и пригрозила родственникам заявлением в полицию.
Дядя долго смеялся после моих сбивчивых угроз.
– Тебе никто не поверит, – усмехнулся он, – сколько у тебя приводов в полицию? Три привода за два года. Вот! Даже не пытайся, сорванец. Как решишь принять предложение Игоря – приходи. Мы тебя так уж и быть простим.
Утерев заплаканное лицо, я показала дяде средний палец и поплелась к деду. Конечно можно было идти к другу, но после новогоднего застолья в доме Решетниковых, я очень сомневалась, что меня там примут. Да и друга подставлять не хотелось… Оставался только родной дед, который ещё ни разу не назвал меня по имени. Я с детства была для него дьяволёнком… И похоже дяволенком и осталась. По крайней мере, когда дед открыл входную дверь и увидел внучку с рюкзаком и сумкой на пороге, он несколько раз перекрестился и быстро захлопнул дверь.
Вариант с дедом провалился и я оказалась на пустынной, засыпанной снегом улице одна – без денег, телефона..., хотя и это не стало последней моей неприятностью.
На пешеходном переходе я сильно поскользнулась и стремительно покатилась под ближайший автомобиль, который уже начал движение… Под визг тормозов из машины выбежал мужчина и стал посыпать мою голову отборным матом. Всхлипнув, я подняла голову, чтобы рассмотреть грубияна и... столкнулась с темными глазами Арсения.
