Текст книги "Ее друг (СИ)"

Автор книги: Алена Февраль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 54

Полдня субботы я готовила квартиру к приходу Решетникова. Тёма тоже начал помогать мне прибираться, но в двенадцать пришла Лариса и забрала его. Сын подруги – Вася – на днях уезжал к бабушке в Краснодарский край и дети договаривались сходить напоследок в кино. Я видела, что Артемий не хотел уходить из дома, даже обговоренная встреча с другом утратила свою важность. Теперь основным приоритетом Тёмы было подготовиться к встрече с отцом, а остольное было не так важно. Вчера вечером сын перемыл в ванной все свои игрушки, чтобы папа не подумал, что он неряха. Это было так трогательно, что я потом полночи не могла заснуть, вспоминая сосредоточенно-волнительное лицо сына. Он волновался даже больше, чем я.

– Иди, родной, к Васе. Сейчас только двенадцать часов, а встреча назначена на пять. В любом случае ты успеешь.

– А ты справишься без меня? – с грустной улыбкой спросил Тёмка, когда натягивал кроссовки у порога.

– Конечно мама справится, Тёмыч. Пошли, а то Васька весь изгалделся, – поторопила сына Лариса, а мне на прощание тихо шепнула, – удачи, дорогая. Твоего сына я к половине пятого уже верну.

Когда они ушли, я ещё раз осмотрела нашу скромную однушку и приуныла. Хоть замойся, но старенький ремонт в квартире невозможно спрятать. Мы с Тёмой ещё вначале лета купили в комнату и коридор новые обои, но наклеить их так и не получилось. Одна кухня радовала глаз – месяц назад в ней был окончен косметический ремонт и куплен новый кухонный гарнитур.

– Возможно получится не выпускать Мишу из кухни? – нервно усмехнулась я, промывая тряпку в тазу.

Мне очень сильно хотелось произвести на Решетникова впечатление. Чтобы он посмотрел на наше с Тёмкой жилище и за ужином восхищенно сказал: как хорошо здесь у вас!

– Кстати, нужно достать мясо к ужину, – напомнила я себе и пошла в кухню.

Именно в этот самый момент в дверь позвонили.

– Кто это может быть? – недоумённо прошептала я и посмотрела на часы.

Два часа дня. Возможно Лариса привезла Тёму раньше? Скорее всего так оно есть – сын не смог спокойно смотреть киносеанс и напросился домой.

Обтерев руки о промокшую от воды тунику, я пошла открывать дверь.

На пороге была не Лариса с сыном. Кое как удерживая в руках большой букет роз, цвета топленого молока, на меня смотрел Миша.

– Здравствуй. Не смог дождаться пяти часов. Впустишь?

Я растерянно киваю и распахиваю дверь, чтобы впустить Решетникова. Когда закрываю за ним дверь, я нервно оправляю мокрую короткую тунику. Наверное сейчас я выгляжу как замусоленная домохозяйка.

Вот и подготовилась, ничего не скажешь!

– А Тёмы нет, – сипло выдавливаю я, когда Миша переводит взгляд на меня.

Перед этим мужчина внимательно оглядел прихожую и я в который раз пожалела, что не успела наклеить обои.

– Нет? А где он?

Хоть и Миша разговаривал со мной, но в глаза мне не смотрел. Его взгляд беспрерывно блуждал по моему телу: голые ноги, мокрая туника, шея и снова вниз... В том же порядке.

Небо! Дай мне сил успокоиться и не обращать внимание на его взгляды… Права была Лариса, когда говорила, что мне надо найти мужика, для реализации обыкновенных женских потребностей. Я всегда не соглашалась с ней, ведь ничего подобного раньше не испытывала, а теперь я готова была поаплодировать подруге за дальновидность. Воспользовалась бы её советом и сейчас не дрожала бы под Мишиным пронзительным взглядом.

– Артемий у подруги. Она его в обед забрала… Сын Ларисы – лучший друг Тёмы. Вася уезжает на днях из города, поэтому они решили сходить в кино.

– Понятно, – кивнул Миша, – а это тебе… Цветы.

Решетников протянул мне букет, отчего я сильнее разволновалась и покраснела.

– Еще… Я купил сыну планшет, не знаю есть у него такой гаджет или нет…

Я наконец ухватилась за стебли роз и наши руки на мгновение соприкоснулись.

– Ах, – не сумев сдержать стон, выдохнула я и увидела как у Решетникова дёрнулся кадык.

– Укололась? – хрипло проговорил мужчина и завёл руки за спину.

– Нет… Вроде нет.

Я положила букет на тумбу и отошла от мужчины.

Миша облизал губы и в упор посмотрел мне в глаза.

– Можно я тебя поцелую? – практически не раскрывая губ, прошептал мужчина.

Я распахнула глаза и отрицательно покачала головой.

– Лучше не надо.

– Лучше для кого?

– Для всех, – тихо ответила я и трусливо отошла ещё шаг назад.

– Не для меня, – криво усмехнулся Миша и стал медленно приближаться.

Решетников подошёл настолько близко, что я слышала как сильно бьётся его сердце, хотя возможно это было и моё сердце тоже.

– Все эти семь лет я не мог забыть вкус твоих губ, Маша. Мне всё время снилось, что я целую тебя, а когда я просыпался готов был на стены лезть от пустоты и одиночества. Я несколько лет сидел на снотворных, чтобы не один звук или шорох не смог разбудить меня и прервать блаженный сон… Я выживал благодаря этим снам, любимая. Постепенно я научился управлять такими снами… Я их вызывал. Думая о тебе перед сном, я планомерно готовился к фантазийной ночи с тобой.

Из груди вырвался хриплый стон и я прикрыла веки, чтобы он не смог разглядеть бешеное желание в моих глазах.

– Вначале я всегда целовал тебя вот сюда…

Его губы касаются мочки уха и я сжимаю руки в кулаки. Надо прекратить это безумие. Надо!

– …потом я целовал шею. Вот здесь, где можно ощутить, как бьётся твой пульс… Он зашкаливает, Маша. Это ты так сильно боишься меня или…

– Или.., – выдавливаю я и через долю секунды его губы сминают мои.

В ту же долю секунды, я ощущаю как Мишины руки задирают тунику, а его ладони больно сжимают мои ягодицы. Сознание плывёт, а тело живёт своей жизнью.

Оказывается, это мои руки стаскивают с Миши куртку.

Это мои руки тянуться к его ремню.

И это мои руки, ужас, расстёгивают его ширинку.

– Тише.., не торопись, любимая, – накрывая своей ладонью мои пальцы, шепчет мужчина, – иначе всё закончится очень быстро… Я на краю…

– Я хочу быстро, – не своим голосом, перебиваю я Решетникова, потому что чувствуя огненную пульсацию между ног.

Миша на мгновение замирает и сознание подкидывает мне картинки из прошлого.

– Или тебе нельзя? – жалобно хныкаю я, чувствуя как его руки приходят в движение и стягивают с меня трусики.

– Можно, – тихо отвечает он и резко входит в меня двумя пальцами.

– Оооо, – со свистом вылетает изо рта и я прикусываю губы от восторга.

Прикрыв веки, я откидываю голову назад – на прохладную и твёрдую поверхность двери. Тело пронзает блаженное электричество и через несколько мгновений, я чувствую приближение давно забытого чистого удовольствия.

На границе экстаза, я ощущаю дикое давление между ног, а потом невероятную наполненность. Я вскрикиваю и распахиваю глаза.

– Какая ты горячая.., – шепчет мне в ухо Миша и я чувствую как его член по новой растягивает меня.

Стиснув его плечи, я готовлюсь к новому толчку и ищу губами его рот.

– Поцелуй меня, – сипло прошу я, когда ощущаю как меня накрывает лавина экстаза…

Глава 55

– Пошли в душ, – тихо предложил Миша и поцеловал меня в висок.

Мы полулежали на небольшом диване в кухне. На диван мы переместились после горячего и быстрого секса в прихожей. Решетников практически сразу был готов ко второму раунду, но я его остановила. Голова шла кругом, а тело до сих пор не отпускала сладкая нега. В эти минуты мне хотелось просто лежать и наслаждаться, не впуская в голову посторонние мысли.

– Воды горячей нет, надо водонагреватель включить, – сонно проговорила я и примкнула носом к теплой Мишиной шее.

Небо! Неужели может быть так хорошо!

Миша притянул меня к себе и коротко поцеловал в губы.

– Люблю тебя, – шепнул Решетников и провёл ладонью по моим коротким волосам, – обрезала волосы, дурёха.

– Обрезала, – подтверждаю я и ловлю губами его указательный палец. Вначале я только слегка кусаю палец, а потом беру его в рот и начинаю ласкать языком.

Миша замирает и неотрывно наблюдает за моими нехитрыми манипуляциями. Его глаза превращаются в тёмные угольки и я останавливаюсь.

– Продолжай.., – хрипло просит Решетников и снова толкается в мой рот пальцем.

В ответ я фиксирую взгляд на его чёрных глазах и начинаю посасывать твердую плоть. Рот наполняется слюной, а внизу живота разрастается трепетный жар.

– Твою мать, – хрипло выдыхает Миша и резко отдёргивает руку, – я сейчас взорвусь…

Я опускаю взгляд и вижу насколько сильно он возбуждён.

– Ты однозначно будешь считать меня озабоченным в ближайшее время, но я настолько натосковался по тебе, что готов заниматься любовью без перерыва.

– Я тоже тебя хочу, – говорю я и вижу как по лицу Миши проходит тень облегчения.

– Пошли в душ, – хрипло повторяет Миша и берёт меня на руки.

Мы всё таки включили водонагреватель, но это было гораздо позже. Да и душ мы посетили тоже не сразу. Миша долго и степенно меня трахал. Это не моя характеристика процесса. Так говорил Решетников, когда входил в меня сзади.

– Я просто не верю, что трахаю тебя, Маша, – прикусывая кожу на шее, хрипел мужчина.

– Я буду трахать тебя всю жизнь, Маша, – шипел сквозь зубы Решетников, – когда зарывался в мои волосы, после очередной разрядки.

– Ты станешь моей женой, Маша, – утвердительно сказал Миша, когда мы уже стояли под тёплыми струями душа.

Я не могла отвечать, язык не слушался, а сознание уплывало.

– Станешь, Маша. И будет у нас самая счастливя семья. Ты, Артемий и я. Нас трое будет, понимаешь?!

Я фокусирую взгляд на ярких, счастливых глазах Решетникова и смущённо улыбаюсь.

– Надо всё обдумать.

– Думай, а я пока договорюсь, чтобы нас по быстрее расписали. Теперь тебе не отвертеться от меня, будущая госпожа Решетникова. Причины отказа можешь не выдумывать. Я люблю тебя до чертиков, как Дед говорит, и моей любви на тебя и Тёму хватит с лихвой. А тебе постепенно понравиться жить со мной, я это чувствую…

Миша сощурился и сцепил наши взгляды в прочный, горячий узел.

– Раз уж так Леопольд Генрихович говорит, то надо соглашаться, – без тени улыбки отвечаю я и чувствую, как моё сердце сжимается в груди. Сердце накачивает вены выстраданной, выдержанной и противоречивой любовью к бывшему другу.

Когда его полюбила? Не знаю. Но я теперь точно уверена в своём чувстве к такому далёкому и одновременно самому близкому мужчине.

В ответ я не дарю Решетникову признание в любви. Приберегаю его на будущее. Сегодня мне боязно признаться в ответ.

После душа, я завариваю нам кофе и достаю из холодильника блины, оставшиеся от завтрака.

– Значит ты теперь в столице живёшь? – усаживаясь за стол, спрашиваю я у Миши.

– Да. Квартиру недавно купил. Небольшую, но мне одному хватало. Дед, кстати, живёт в соседнем доме.

– Правда?

– Да. Мы долгое время вместе жили, а потом, когда я уже обосновался в столице, понял, что Деду тяжело с кем-то жить. Он не говорил мне об этом, но я чувствовал. Тогда я смел со счетов все свои накопления и купил квартиру.

– А почему в нашем городе не остался?

– А зачем? Меня там ничего не держало. Тебя в городе не было, а напоминания о нас не давали покоя. Там ведь всё было нашим, Маруся. Я ходил как чумной несколько недель и уехал. Я туда вернулся только из-за матери – у неё инсульт был, а когда она умерла, я через месяц уехал.

– Соболезную, – тихо проговорила я.

– Отец теперь пропадает на работе. Вова с семьёй перебрались на юг, поэтому главного помощника у него не стало. Он продал часть акций компании, но продолжает осуществлять общее руководство.

Миша на секунду прервался, а потом быстро добавил.

– Арсений тоже уехал. Во Владик. Вернее ему пришлось уехать, вскрылись какие-то махинации в его бизнесе и он быстро уехал.

Безразлично кивнув, я отпила остывающий кофе.

– А Яна? – не удержавшись, спросила я.

Миша тяжело вздохнул и неохотно ответил.

– У Яны три года назад выявили рак. Сейчас четвёртая стадия. Сестра умирает, а я не могу заставить себя приехать к ней. Не лежит сердце, понимаешь. Она всё время зовет меня к себе, прощение часто просит по телефону… А мне даже сказать ей нечего. Как теперь оказалось – моё предчувствие меня не подвело. Ты ведь из-за неё уехала, Маруся.

– Я не держу зла на твою сестру, – торопливо сказала я, наконец простив девушку за былое.

Сознание быстро нарисовало картинку умирающей девушки и я отпустила обиду. Что было, то было. Я точно не желаю ей смерти.

– А ты как жил все эти семь лет? – переводя тему спросила я у Миши.

– Я не жил, Маруся. Скорее существовал. Когда увидел тебя у актового зала, словно переродился. Так что живу я, в полном смысле слова, только последние два дня, а до этого я бессознательно двигался и существовал. Только в одном хочу тебе признаться и это очень важно. У меня не будет детей. Несколько лет назад мне поставили диагноз вторичное бесплодие. Причины не хочу озвучивать, просто так вышло…

– У нас есть Тёма, – пряча непрошенные слёзы, прошептала я, – пусть нас будет трое. Пока. Потом на внуках отыграемся.

Миша отставил чашку с кофе и притянул меня к себе.

– Я не верю в происходящее. Все время кажется, что я сплю. Я думал буду штурмовать тебя как непреступную крепость, а на деле ты оказалась теплым и уютным домом.

– Не делай быстрых выводов, Миша. Штурмы и штормы я тебе обеспечу. Будь уверен.

– Я подготовлюсь.

– Готовься. А теперь надо приготовить ужин. Совсем скоро Лариса приведёт Тему. Полчаса осталось, а я даже мясо не вытащила из морозилки. Как ты относишься к бигусу с колбасками, Миша? Мы с Тёмой очень любим капусту.

– Нормально. Давай помогу тебе…

Глава 56

Наше совместное приготовление ужина, окончательно лишило меня эмоциональной устойчивости. А мне ведь ещё предстоит выдержать встречу сына с Мишей.

Ох...

Мы с Мишой вместе резали капусту, лук и морковь. Потом мы также вместе пережаривали овощи и обжаривали охотничьи колбаски. При этом Миша, все время старался меня приобнять, потрогать, поцеловать… А ещё мужчина не отрывал от меня глаз... Решетников смотрел на меня с такой нежностью, что порой я не выдерживала и смахивала со щёк непрошенные капли слёз. Я умилялась, смущалась и дрожала в его руках, как опавшие осенние листья на ветру. Я капитулировала, также как и листья перед силой природы.

Неужели так будет всегда? Мы вместе будем готовить ужины, гулять, ходить в кино, театры. Миша, а не только я, будет читать Тёмке книги, после чего они наконец дособирают 3D конструктор, на который у меня не хватало времени, а у Тёмы терпения. Теперь у сына буду не только я!

– Ты чего, Маруся, притихла? Обдумываешь варианты штормов, которые ты мне пообещала?

Я отрицательно качаю головой и выключаю плиту. Бигус готов, теперь ему надо настояться.

– Миш, а ты правда решил жениться на мне?

– Конечно. Я это решил ещё в четырнадцать лет, когда ты лечила моё разбитое колено пыльными подорожниками. Ты тогда сказала, что даже грязный листик в твоих руках станет лучшим лекарством от всех ссадин на свете.

– Я так сказала? Не помню…

– А я помню всё, Маша. Наше общее будущее точно кому-то сверху необходимо, иначе мы бы не встретились в этом сибирском городке...

Миша не успевает договорить, из прихожей слышится трель звонка.

– Лариса привела Тёму, – с придыханием, говорю я и вижу как лицо Решетникова теряет всю краску, – подожди здесь. Я пойду открою.

– Вместе пойдём.

Я киваю и мы вместе открываем входную дверь.

– Маш, возвращаю твоего парня.., – начинает Лара, но резко прикусывает язык, когда видит рядом со мной Мишу, – ой, здравствуйте.

– Здравствуйте, – кивает Миша, а сам, в это время, разглядывает вошедшего сына, – привет, Артемий.

Тёма жмётся ко мне, но взгляда с отца не сводит.

– Добрый вечер, – шепчет сын и сжимает моё колено настолько сильно, что я вздрагиваю.

– Я пошла, Маш. Надо Васю собирать.

– Да-да. Спасибо, Лариса. Пока.

– До свидания, – хором отвечают Миша и Тёма, не разрывая зрительный контакт друг с другом.

Когда дверь за Ларой закрывается, я опускаюсь на колени рядом с Артемием и, дрожащим голосом, говорю.

– Сынок, познакомься... Это твой папа. Он.., – я поджимаю губы, чтобы не расплакаться, на что Тёма удивлённо поднимает брови.

– Ты плачешь, ма? Что-то случилось?

Я открываю рот для ответа, но слова так и остаются в проекте, потому что рядом с нами на колени опускается Решетников.

– Мама рада, что мы с тобой встретились, друг, поэтому не может сдержать слезы.

– Девчонка, – пытается в шутку резюмировать сын, но сам начинает дрожать и зажиматься. Глаза мальчика наполняются еле сдерживаемыми слезами.

– Точно. Мама – девочка и может поплакать. Но знаешь.., я вроде мальчик, но мне тоже хочется расплакаться. В такие моменты, я считаю, можно всем плакать.

Тёма удивлённо смотрит на отца и я вижу как первые слезинки кататься по его щекам.

– Ты так считаешь? – тихо спрашивает Артемий у Миши.

Решетников кивает и еле успевает поймать, бросившегося к нему на шею мальчика.

Мы плачем. Втроём. А ещё обнимаемся и тоже втроём. Мы сейчас как спиннер, который одно время любил Тёма. Миша, Тёма и я – три лопасти одного спиннера, в центре которого расположено круглое начало этих лопастей – любовь. Безусловная любовь связывает нас троих стальным, нерушимым основанием. Такую любовь невозможно убить или разрушить. Как оказалось наша любовь способна выдержать всё.

– Я очень люблю вас, родные, – через время шепчу я и две пары, потрясающе похожих, светлых глаз смотрят на меня с ответной любовью.

– Спасибо, – беззвучно шепчет Миша и наконец выпускает Тёму из объятий.

– Ты больше не потеряешься? – вытирая почти сухие глаза, спрашивает сын у отца.

– Нет. Я маме предложил жить вместе. Ты как на это смотришь, друг?

Тёмкины губы расплываются в улыбке и он заговорщиски подмигивает отцу.

– А ма, что ответила? С ней бывает не так то просто договориться.

Миша наклоняется к сыну и тихо ему говорит.

– Девчонка!

Артемий совсем расслабляется и теперь уже привычный детский смех раскатывается по прихожей.

– Пойдём, я тебе такого дракона покажу! Его можно только мужчинам в руки брать, он такой горластый.

Сын с Мишей одновременно поднимаются с колен и отправляются в комнату, откуда сразу слышится воодушевлённый Тёмин голос.

Поднявшись, я медленно иду на кухню, чтобы накрыть на стол к ужину. Былое напряжение отпустило тело и теперь мне хочется петь от счастья, заполнившего каждую клеточку моей заштопанной когда-то души.

Я больше не плачу. Сердце и голова впервые сошлись в одном фундаментальном направлении – надо верить в лучшее, всего предугадать нельзя. Жить прошлым и не наслаждаться настоящим – это прямой путь в болото. И бесконечное переживание о будущем, тоже ни к чему хорошему не приведет. Я буду просто жить. Здесь и сейчас. Рядом с моими мужчинами.

– Ужин на столе. Мойте руки, – кричу я и наслаждаюсь звуком приближающихся шагов.

Мои…

Эпилог

Больше месяца спустя

– Не переживай, Марусь. Тёмка с дедом, поэтому можем задержаться ещё на десять минут. Соскучился.

Муж тянет меня к себе и жадно целует в губы. Я тоже соскучилась, поэтому откликаюсь на его поцелуй, но более сдержанно, ведь мы находимся среди толпы людей в столичном аэропорту. Час назад я приехала сюда встречать Мишу.

Мы не виделись больше недели. Решетников уезжал в наш родной город по просьбе отца. Яне предстояла очередная сложная операция и она заклинала брата приехать. Муж отказывался ехать, но я его уговорила. Я подумала, что так будет лучше для всех нас.

– Человек смертельно болен, возможно вы не увидитесь больше никогда. Надо ехать, – пыталась привести нужные доводы я и Миша согласился.

– Поеду. Надо и правда закончить с этим делом.

Он уехал, а мы остались ждать его в Мишиной столичной квартире. Когда месяц назад мы переехали сюда из Сибири, меня поразили масштабы квартиры и обстановка.

– И это ты называет небольшая квартира? – в шоке прошептала я, когда мы с Тёмкой облазили каждый уголок нашего нового дома.

Современный ремонт и обстановка не шли ни в какое сравнение с тем, что было в нашей с сыном квартире.

– Эта планировка удачная, – с улыбкой объяснил муж и в который раз поймал мою ладонь, чтобы посмотреть на кольцо, которое красовалось на безымянном пальце, – ты лучше скажи, любимая, как тебе быть женой такого хорошего юриста как я? Брачный договор так и не прочитала?

– Нет. И читать не собираюсь. Зачем ты только это выдумал?

Сразу после ЗАГСа Миша настоял, чтобы мы заключили брачный договор, по которому его столичная квартира, машина и даже машинное место, после заключения брака, переходили в мою и Тёмину собственность.

В Сибири мы быстро продали мою квартиру и полностью погасили ипотеку. На оставшиеся, очень небольшие деньги, было решено съездить на море. Вернее так решила я, а Мишу этот факт почему-то беспокоил. Он говорил, что и так отвезет вас куда мы скажем, но я настаивала. Решетников и так потратился на наш переезд, да и вообще было неудобно все траты перекладывать на Мишу. Тогда то он и выдумал этот брачный договор.

– Хочу чтобы у вас с сыном была квартира, чтобы не случилось.

– А что должно случится?

– Всякое в жизни бывает.

Мы всё-таки смогли оторваться друг от друга, когда в нас врезался, опаздывающий на рейс мужчина.

– Простите. На регистрацию опаздываю.

– Прощаем, – хором отвечаем мы и Миша поднимает с пола рюкзак, – пойдём в машину. У меня к тебе есть важный разговор, но это позже. По сыну я соскучился не меньше, поэтому поехали домой – разделим этих заговорщиков.

Я улыбнулась и вспомнила как Тёма познакомился с дедом. Эти двое с первой минуты нашли общий язык. Более того, мне иногда казалось, что сын любит деда больше, чем нас с Мишей вместе взятых. А Леопольд Генрихович, в свою очередь, любит правнука больше, чем внука. У них даже свои секреты появились, настолько они стали близки.

Дед часто бывал у нас и каждый раз его приход превращался в праздник поклонения и восхищения Тёмой.

– Миша, дед хочет купить для Артемия загородный дом, чтобы ему было где порезвиться, как он выразился. Я против, это такие большие траты и он разбалуется…

– Пусть покупает, – мягко перебил меня муж, – понимаешь, Маш, для деда наш сын – это настоящий источник жизни и радости. Я не баловал его хорошими моментами за последние восемь лет и дед стал чаще болеть, унывать… Темка вернул его к жизни. Когда я увидел этих двоих на роликовых коньках, офигел и это ещё мягко сказано. А дед ничего, улыбается, только палки для скандинавской ходьбы сильнее сжимает. Ему нравиться забирать сына со школы. Он вчера мне целый час по телефону рассказывал, как учитель хвалила Артемия за учебу и в тоже время просил поговорить с ним о поведении на переменах.

– А что случилось? Мне Варвара Петровна ничего не сказала.

– Тема на переменах выстраивает полкласса в круг и они играют в игру, наподобие горячей картошки.

– Я знаю такую. Помнишь мы тоже играли.

– Только вместо мяча они используют мокрую тряпку для доски и при этом кричат сильнее царя зверей, когда такая тряпка прилетает в их белые рубашки и блузки. Грязные, мокрые и взлохмаченные дети возвращаются на урок, где учитель проводит с ними беседу на тему: «Как нужно вести себя на перемене». Толку нет. На следующей перемене наш сын снова организует ребят.

– Я с ним поговорю.

– Я сам, – улыбается Миша, – я также как и дед, который с гордостью рассказывал об этих играх мне, считаю, что в этой ситуации нет ничего страшного. Только мокрую тряпку надо сменить на воланчик, например. И не пугать своими громкими рыками полшколы. Артемий демонстрирует организаторские способности и упрямство – дед этим гордится. Да и я тоже.

– Вы априори Тёмой гордитесь, это может разбаловать его, – вновь говорю я.

– Не разбалуем. Поверь мне, я теперь четко понимаю, что такое быть разбалованным. Я таким был. Встреча с отцом и Яной четко показала мне это, да и вообще открыла глаза на многие вещи.

– На какие? Яна как себя чувствует?

– Операция прошла нормально, но выглядит она паршиво. Мне одновременно жалко сестру и одновременно хочется настучать ей по голове.

– Не поняла?

– Именно Яна и Арсений стали катализатором всего, что произошло с нами почти восемь лет назад. Мама тоже приложила к этому руку, но на неё я злиться не могу.

Мы садимся в машину и Миша продолжает.

– Твоё соблазнение было четко продумано и спланировано братом и сестрой. Твой позор был поддержан и распространён по городу благодаря Яне и Арсению. Лика скинула фото и видео только в местную группу, а Яна постаралась распространить видео и фото везде, где можно. Кстати, полицию тоже вызвала сестра, при этом она заплатила сотрудникам, чтобы те максимально испугали тебя и унизили.

– Боже!

– Да. К тому же к ней по ошибке попал конверт с результатами твоей экспертизы, про которую Яна изначально не знала. А когда увидела результаты, сестра спрятала конверт, чтобы я не понял, что у вас с Арсением ничего не было.

Я сжимаю в ладонях ручку сумки и поднимаю взгляд на Мишу.

– Любимая, прости меня за всё. Я реально был избалованным мудаком, который разозлился, когда его кукла вышла из под контроля и ушла гулять с другим. Я любил тебя безумно, но воспринимал тебя как собственность, куклу, которая будет вести себя только так, как я захочу и будет чувствовать то, что я себе нафантазировал. Ведь я для куклы столько всего сделал, а она не оценила. Только делал я это больше для себя, а не столько для тебя, Маша. Теперь я это понял на сто процентов. Прости.

– Я давно простила. С себя я тоже вины не снимаю…

– Нет. Если бы я доверял тебе и ценил твои личные чувства, такой заварухи бы не было.

Я тянусь к Мише и обнимаю его за шею.

– Давай все оставим в прошлом. Я такая счастливая в последний месяц, о прошлом не думаю. Люблю тебя, мой сильный Медведь.

– И я тебя, моя милосердная Маша.

– Но ты не думай, что я всегда и за все буду тебя прощать. Помни про штормы.

– Помню. О таком невозможно забыть, – Миша целует меня и заводит машину, – давай заедем в спортивный мир. Купим деду с сыном шлемы. Чувствую этим двоим они пригодятся.

– Заедем.., – нежно шепчу я и откидываю голову на спинку кресла.

– Учти, Маруся. Сегодня ночью ты не уснёшь. Я столько всего нафантазировал за эту неделю. Голова кругом!

– Фантазёр! Ты ещё мои фантазии не знаешь.

– Мария, я в предвкушении, – официально продекламировал Миша и стиснул ладонью мое колено.

Я тоже в предвкушении… счастья.