Текст книги "Красная шапочка для босса (СИ)"

Автор книги: Алёна Амурская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Словно заглаживая свою вину, ко мне подходит черный жеребец и бодает носом в плечо. Отлично, пусть по будет костылем.

Я с облегчением хватаюсь за седло и перевожу дыхание.

– Марина, не дури, – окликает сверху Волчарин. – Я тебя отвезу.

– Не надо, Максим Романович. Мы с Мраком прогуляемся. Так будет лучше для всех...

Строптивый жеребец снова радует меня своим исключительным пониманием и неожиданно устремляется спокойным шагом в сторону родной конюшни. И тем самым утягивает меня на своем весу, избавив от спора с помрачневшим боссом.

Кстати, он-таки умудряется подметить, что со мной не всë ладно.

– Ты ногу ушибла? – догоняет меня в спину его голос.

Но я предпочитаю проигнорировать вопрос с уклончивой отмазкой:

– Всë нормально!

– Ты прихрамываешь.

– Всë нор-маль-но, – по слогам подчеркиваю я, уже не скрывая того, что злюсь.

Прожигая меня взглядом, Волчарин пускает свою лошадь медленным шагом вровень с моим чëрным коньком. Так что какое-то время мы идем рядом в наэлектризованном молчании.

От боли в лодыжке душевные переживания немного ослабевают, и это очень кстати. Уж лучше сосредоточиться на усилиях, чтобы не хромать слишком явно, чем бороться с разочарованием и обидой.

Издали уже видно распахнутые ворота. И как только мы преодолеваем злополучный поворот лесной дороги, из двери выскакивает парень-конюх на второй гнедой кобыле.

Что-то поздновато он спохватился!

Причина его задержки становится ясна уже вблизи. Очень красноречиво припухшая шишка на лбу... и опасливый взгляд, косящий на моего босса.

Не поняла. Волчарин его случайно башкой о стену, что ли, приложил, когда за взбесившимся жеребцом кинулся..? Вот бедняга. Он же по сути щупловатый юнец не старше двадцати трех. Возможно, даже мой ровесник. Не удивлюсь, если босс снес его с пути, даже внимания не обратил.

Я останавливаюсь и, как назло, случайно наступаю на больную ногу. Шипение сквозь зубы сдержать на этот раз не удается.

– Всë в порядке, надеюсь? – бросается конюх ко мне с непритворной озабоченностью. – Э-э, да ты лодыжку подвернула?

Он спрыгивает с лошади и начинает щупать мою ногу с такой бесхитростной деловой непринужденностью, что у меня и мысли не появляется возразить.

Пристальный взгляд босса превращается в почти физическую тяжесть на моем затылке. Он оказывается рядом за долю секунды, но конюх уверенно сообщает ему:

– Ничего страшного, доверьтесь мне. Я на медфаке учусь и неплохо разбираюсь в травматологии. Думаю, тут простое растяжение.

– Растяжение, – повторяет Волчарин недобро и цедит в мою сторону: – Это у тебя называется «нормально»?

– Я часто эту лодыжку в детстве подворачивала, – вздыхаю расстроенно. – Эта нога у меня какая-то несчастливая. Я привыкла.

– Не переживай, до свадьбы заживет!.. – утешает конюх, потом смотрит на мое кислое лицо и пытается подбодрить шуткой: – А на свидания уже через недельку, думаю, сможешь бегать. Хотя... если парень готов под локоток тебя везде водить или даже носить на руках, то можно хоть завтра.

Я угрюмо ворчу под нос:

– Где бы еще найти такого надежного парня. Всем только девчонок без напряга подавай...

– Эй, а я как раз такой серьезный парень! – расплывается в улыбке конюх, хитро глядя на меня снизу вверх. – Меня Толиком зовут, кстати, – и он заговорщицки понижает голос: – Как насчет свидания со мной?..

Тяжесть волчаринского взгляда приобретает уже какие-то космические формы. Но мне сейчас на это просто наплевать. Спасибо конюху – предоставил такую возможность показать боссу, что у меня есть выбор и помимо его драгоценной непрошибаемой персоны.

– Знаешь, Толик... – я заставляю себя натянуто улыбнуться. – А почему бы и нет? Отличная идея.

Глава 28. Офисный планктон

Сижу в приемной генерального директора «Альфа-Централ» и механически перебираю-сортирую письма в официальной электронке наших гостинично-туристических комплексов. Спам безжалостно удаляю, самое важное пересылаю Волчарину, а на всë остальное пока ставлю пометки для отдела работы с клиентами.

После конюшни меня отвезли в травмпункт, где диагноз конюха Толика подтвердился. Да и он сам настоял поехать с нами, беспрестанно извиняясь за свой косяк с обслуживанием. Между делом деликатно шепнул, что хозяин конюшни голову ему оторвет за разрешение неопытной клиентке сесть на такого нервного коня. А когда я вышла, прихрамывая, из кабинета смотровой, он обратился к мрачно-безмолвному Волчарину:

– Максим Романович, вашей помощнице бы больничный на недельку... – и добавил весело, обернувшись на меня: – Как раз и на свидание сходим! Может, в кино? Буду носить тебя на руках, как королеву!

Сначала мне показалось, что Волчарин насчет больничного абсолютно согласен... но по мере речи Толика его лицо окаменело настолько, что его можно было принять за статую. И в конце концов, когда конюх снова посмотрел на него в ожидании ответа, бескомпромиссно и жестко отрезал:

– Нет. Марина понадобится мне в офисе. Растяжение не помеха работе офисного планктона за компьютером.

– Офисного планктона? – возмутилась я.

– Именно, – припечатал Волчарин и, пронзительно глянув на Толика, мотнул головой в сторону безлюдного окна травмпункта. – Отойдем на пару слов. По поводу транспортировки выбранных экземпляров.

Не знаю, точно ли они там обсуждали лошадей для лайтовых туристических прогулок в «Горной сказке»... но физиономия у конюха сделалась бледной, как будто его мукой обсыпало. Он как-то неуловимо уменьшился в размерах – то ли сжался, то ли втянул голову в плечи, непонятно, – а потом обменялся с Волчариным еще парой фраз и вернулся ко мне.

– Слушай... – нервно сказал он, понизив голос, – ... ну и зверь у тебя начальник, прям не позавидуешь! Безжалостный гад, жесть. Зажал больничный из-за перебирания каких-то бумажек, эх... Ладно, выздоравливай, мне пора бежать...

Мне стало одновременно смешно и грустно. Похоже, Волчарин чем-то его запугал.

Я с иронией напомнила:

– А кино? Можем встретиться вечером после работы.

– Созвонимся, – кивнул он. Затем ободряюще похлопал меня по плечу и скрылся в дверях.

А я вспомнила, что мой телефон он записать так и не удосужился.

Так что настроение у меня до сих пор отвратительнее некуда. И дело даже не в том, что Толик мне приглянулся, нет. Обычный смазливый худощавый пацан, каких полно.

Всë дело в загадочно противоречивом поведении самого Волчарина.

Мало того, что он меня на лошади эмоционально «поматросил и бросил», так еще и свидания лишил. Это как вообще называется? Ни себе, ни людям? Собака на сене, блин!

В который раз накатывает горькое чувство обиды, щедро замешанной на злости.

Ну почему он со мной так, а? Почему я недостаточно хороша для серьезных отношений?!

К счастью, от тяжелых мыслей очень скоро отвлекает сама природа. А именно – мочевой пузырь, который я сегодня утра активно нагрузила аж целыми пятью чашками кофе.

Недолго думая, я откатываюсь на кресле подальше от стола, чтобы удобно встать на здоровую ногу. Поджимаю другую – и бодро прыгаю в сторону двери.

Туалет на этаже возле приемной находится в конце коридора. Добираться мне туда сейчас не очень удобно, но ничего, потерплю. Правда, придется мимо волчаринского кабинета как-то проскочить. Сегодня он как пришел, зыркнул на меня мельком, выдал список заданий по электронке и сразу же закопался в аудиторские отчеты. Даже обед заказал с доставкой, чтобы никуда не выходить. А туалет у него свой, отдельный.

Надеюсь, мы с ним вообще не пересечемся!

Пока я старательно прыгаю, в кармане начинает вибрировать мой мобильник – новенький, но такой же дешевый, как и предыдущий. Я вообще уважаю такие модели без лишнего функционала. И в интернет можно выйти, и поболтать с кем-то... но прям залипать в соцсетях, теряя попусту время, там особо не получится. Слишком экран маленький и неудобный.

Звонок идет с незнакомого номера.

– Алë! – пыхчу в трубку, прикрывая рот рукой, чтоб звучать потише.

Мимо как раз в синхроне с моими прыжками в противоположную сторону скачет дверь начальственного кабинета. Ну, по крайней мере с моей стороны это выглядит именно так.

– Привет, Марин! – дружелюбно говорит юношеский голос. – Это я, Толик. Узнала?

– А... уф-ф... да. Привет!

– Ты чего пыхтишь? – задает он абсолютно неудобный сейчас вопрос, и я парирую его встречным:

– А ты чего звонишь?

– Так кино же обещал, – поясняет Толик и немного виновато добавляет: – Только ты начальнику своему не говори, ладно? А то знаешь... мне показалось, что он к тебе неровно дышит. Думал, на днях в травмпункте, что загрызет меня. Реально. Так наехал... и причем намекнул почти прямо, что если я не свалю в туман, то вылечу с конюшни пинком под зад. Прикинь? И так еле телефон твой пробил окольными путями, а тут еще и угрозы эти вспомнились. Короче, очкую я чëта, что он узнает.

– Ты редкий парень, – хмыкаю я. – Обычно все очкуют как раз признаться именно в самом факте, что очкуют. Ладно... ты подожди минут пять, я перезвоню.

Пока разбираюсь с зовом природы, снаружи вроде бы слышатся чьи-то голоса. Старательно прислушиваюсь, но больше ничего не улавливаю.

Хм, наверное, к Волчарину кто-то заявился. Кто-то из его корпоративных партнеров.

Обычно у него в расписании мелькают то седой Морозов, то Боярка, но первый – чаще всего. Слышала, как дамы из бухгалтерии обсуждали недавно в нашей столовой, что босс приятельствует с Морозовым очень давно. И тот его знает, как облупленного, с самого детства. Последнее замечание особенно запомнилось, потому что после этого наши бухгалтерши активно принялись фантазировать на тему, каким мальчиком Волчарин мог быть в детстве...

И многие сошлись в теории, что он наверняка был всезнающим-всеумеющим и всегда невозмутимым... Электроником. Прям как из любимого бабушкиного фильма советских времен.

Сплетницам тогда не повезло – неподалеку оказалась Валерия, которая как раз в этот день заходила в бухгалтерию за расчетом. Услышав все эти теории, она, видимо, решила напоследок не сдерживаться и надменно фыркнула на всю столовую:

– Никаким всезнайкой Максим Романович не был! Я общалась с ним в детстве и помню его нормальным креативным мальчишкой... ну, по крайней мере, до развода его родителей.

Любопытство, конечно, тогда она всколыхнула у всех дам немалое. Включая и моë. Но расспрашивать ее всерьез насчет подробностей волчаринского становления взрослым никто, естественно, не решился. Очень уж демонстративно Валерия транслировала своë высокомерное и презрительное отношение к окружающим.

Задумавшись об этом, подхожу к двери, и телефон снова напоминает о себе.

– Эй, ты перенабрать обещала, – укоряет Толик. – Ну так чего, идем в кино на свидание?

Я толкаю дверь туалета и осторожно перешагиваю порог, держась за стену и внимательно глядя под ноги.

– На свидание... – повторяю рассеянно, прикидывая свои силы. Нога уже болит гораздо меньше, и можно, пожалуй, обойтись без прыжков. Просто хромать и бдить. – Да, давай сходим. Когда, во сколько и где?

– Давай тогда на выходных. Сам за тобой заскочу, скажи адрес.

Диктуя координаты бабушкиного дома, я случайно поднимаю голову... и напарываюсь на острый, сумрачный взгляд Волчарина, словно птичка на железную проволоку.

Дрожь в сердце. Задержка дыхания.

Он стоит неподалеку, возле своего кабинета с Матвеем Морозовым и Яром – то ли приятелем, то ли водителем Боярки.

– ...эй, ты чего замолчала? – бубнит в ухо трубка. – Номер дома еще надо, а то я так весь вечер буду бродить-искать.

– У нас с бабулей нет номера дома, – разлепляю я пересохшие губы. – Есть только номер участка. Это же дачный посёлок...

И делаю шаг вперед, как загипнотизированная. Слишком твердо и сильно для моей хромой ноги.

– Ох...

Тупая ноющая боль прошивает ее аж до самого колена. Ощущение – будто в лодыжке изнутри одно огромное пятно ожога.

Пока я перевожу сбившееся дыхание, согнувшись в три погибели, на меня налетает настоящий вихрь. Он в одно мгновение лишает меня равновесия. Я ошеломленно моргаю и лишь затем осознаю, что уже не стою, а вишу в воздухе.

На руках своего босса.

Глава 29. Сигнал Медведского

Томительная, невыразимо приятная, бархатная слабость.... и тоскливое женское отчаяние.

Вот что я чувствую, когда мускулистые руки Волчарина крепко, но так бережно прижимают меня к себе. Потому что теперь я понимаю, что сила его объятий – не для меня.

Это глупая случайность.

Жестокая насмешка мужского воспитания, призывающая спасти любую «деву в беде», если она подвернула вдруг ногу. Или подверглась нападению подонка-однокурсника...

Господи, уж лучше бы этот невыносимый босс бесчувственно отвернулся и проигнорировал мои затруднения! Не бередил бы душу такой характерно мужественной заботой, от которой не радостно, а горько. Так и хочется заплакать, выплескивая свою тоску по нему.

Он даже не смотрит на меня. Тащит по коридору, как условно ценную вещь, которую надо сберечь по зову логики, а не сердца. Ведь личная помощница должна функционировать на работе исправно, угу.

– ...Марин, ты тут? Марин! – зовет голос Толика из мобильника, который я так и держу в руке.

Спину что-то словно клещами сжимает. Пальцы Волчарина...

Впиваться в поясницу они перестают почти сразу, но я все равно морщусь и неловко бормочу в трубку:

– Давай ближе к выходным соз... – и умолкаю с раскрытым ртом.

Потому что одна из рук, что меня держит, внезапно дотягивается до моей ладони с телефоном и крепко стискивает еë. Связь из-за этой выходки, естественно, обрывается.

Дар речи возвращается ко мне только в приемной, когда Волчарин целеустремленно проходит мимо своих недавних собеседников и ставит меня на ноги уже возле моего стола.

– Эй, я не договорила! – от возмущения я совсем забываю о необходимости придерживаться ровного официального тона.

– А мне показалось, что договорила, – холодно поясняет Волчарин и пожимает плечами. – В любом случае тебе сейчас некогда заниматься посторонней несущественной болтовнëй. Я должен срочно уехать, а ты продолжай разгребать письма и заявки, пока меня не будет. Личные дела можно улаживать в свободное от работы время.

Хоть и с трудом, но эмоции я кое-как унимаю. Вообще-то он прав. Работа есть работа. Правда, босс мог бы и поменьше руки распускать, посягая на мои личные вещи.

– Надолго? – уточняю гораздо спокойней.

– Макс! – в приемную заглядывает не очень довольный Морозов и требовательно напоминает: – Медведский не может долго ждать. Сигнал передал, надо действовать. Бейбарыс уже идет по следу.

На меня седой красавец поглядывает как-то странно. Не так дружелюбно, как раньше, а задумчиво-оценивающе. И при этом еще почему-то с плохо скрываемой жалостью.

– Секунду, – дергает щекой Волчарин и переводит на меня тяжëлый неоднозначный взгляд.

Сквозь общее непонимание внутри начинает густеть туман беспокойства.

– В чëм дело? – спрашиваю я и обессиленно опускаюсь в свое кресло. – Что-то случилось?

Вместо внятного ответа на вопрос Волчарин хмуро произносит:

– Марина, я знаю, что у твоей бабушки нет своего телефона, но у нее есть более современный сосед. Можешь как-то связаться с ней через него?

– Зачем?

– Скажи ей, чтобы куда-нибудь уехала подальше с ночевкой. Прямо сейчас. Только не к родственникам и не к знакомым.

– Да что случилось-то?! – я прижимаю стиснутые кулаки к груди, испуганно уставившись на Волчарина. – Объясните мне! Пожалуйста...

– Случился Бейбарыс. Он... разговорил Ульяну насчет копии флешки, и она призналась, куда ее дела. Ты ведь помнишь Бейбарыса?

Еще бы не помнить такого жуткого типа. Азиата с повадками киллера, блин.

– А при чем тут моя бабуля? – с тихим ужасом шепчу я по инерции, уже понимая, к чему все идет.

Вместо Волчарина отвечает незаметно выросший рядом Яр:

– Ульяна подкинула флешку к ней в сумку. Мы сейчас поедем на дачи, но можем не успеть. И твоя бабушка может заартачиться... Она в опасности, Марина. Свяжись с ней прямо сейчас.

Всего одну секунду я онемело перевариваю услышанное. Затем хватаюсь за телефон и набираю номер бабулиного соседа Михалыча. В голове набатом бьется мысль: как так произошло, что проклятая флешка с компроматом на Мрачко оказалась у бабули без ее ведома? Не понимаю. Она же не общалась с этой Ульяной! Или..?

Перед внутренним взором быстро-быстро мелькают кадры воспоминания.

Вот прачка следит за бабулей из-за фикуса... потом подходит и бормочет оправдания про каких-то соседей сверху с потопом... спешно прощается...

И озадаченный голос бабы Ревы эхом приговаривает в моей голове:

« Ишь, какая эмоциональная стала, обниматься приучилась. А раньше-то и руку постороннему пожать брезговала, надо же ... »

Кусая губы, вслушиваюсь в равномерные быстрые гудки из трубки.

Пи-и-ип... пи-и-ип... пи-и-и-ип.

« Абонент находится вне зоны доступа. Попробуйте перезвонить позднее еще раз », – безупречно вежливо рекомендует мелодичный женский голос.

Я сдавленно бормочу:

– У соседа связь не работает... может, забыл подзарядить телефон?

Но в воздухе всë равно витает недоговоренное опасение. А вдруг с бабулей что-то уже случилось? И с Михалычем тоже. Они ведь часто друг к другу в гости заглядывают в течение дня...

– Поспешим, – тяжело роняет Волчарин. – И Котова, пожалуй, придется подключить.

– Я с вами! – подскакиваю в кресле суматошно... и тут же с охом хватаюсь за ногу.

– Нет, ты остаешься, – тон босса звучит категорично и жестко. – Ты сейчас для нас будешь только обузой. Смирись и не спорь, если хочешь помочь бабушке.

Глава 30. Только попробуй пикнуть

До самого вечера я места себе не нахожу.

То подрываюсь нарушить приказ Волчарина и рвануть – в смысле захромать со скоростью улитки, – в направлении бабулиного дома... то мучаю свой мобильник, безуспешно пытаясь дозвониться до Михалыча.

Всë напрасно.

Абонент по-прежнему недоступен, а тело предает своим ужасно несвоевременным недугом. Впрочем, о чем это я... разве всякие болячки-болезни когда-нибудь бывают к месту..?

Один раз даже заставила себя набрать волчаринский номер, но телефон босса почему-то тоже оказался без связи.

Тоскливо смотрю в дождливые сумерки за окном.

Потом замечаю, что уже некоторое время бездумно-нервно покусываю свои ногти и запоздало одергиваю себя. Дурная привычка, но что поделать! У меня всегда так, если переживаю сильный стресс.

Почему, ну почему Волчарин так и не позвонил хоть с какими-нибудь новостями о бабуле..? Ведь он знает, что я тут дико волнуюсь!

Так и не придумав достаточно успокоительного оправдания, нервно собираюсь домой. Придется всë узнавать самой! Не торчать же на работе всю ночь. И так уже на час с лишним задержалась.

Спускаюсь вниз на служебном лифте и так глубоко погружаюсь в свои переживания, что промахиваюсь с этажом. Створки с мягким шуршанием размыкаются, а за ними возникает коридор, ведущий в подсобные помещения и прачечную.

– Тьфу ты..! – бормочу под нос.

Но когда мой палец раздраженно вдавливает кнопку первого этажа, в сужающийся просвет лифта кошмарным видением какого-то мрачного триллера вклинивается... жилистая мужская рука.

Затем этот кошмар обретает черты.

Остроскулое сусликоподобное лицо с тоненьким немужественным носом, юркие лживые глазëнки и противный рот с губами-ниточками... Да это же Сусаев Малик Ахмедович! Только что он делает здесь, в гостинице, в такое позднее время..?

– А-а... – брюзгливо выдает он, втискиваясь в лифт и трусовато оглядываясь. – Это ты. Отлично. Ты ведь знаешь Ульяну? У вас тут в прачечной должна работать.

От нехорошего предчувствия внутри покалывает льдинка острой тревоги.

– Тут много кто работает, всех не упомнить... – уклончиво отвечаю и хочу попятиться, но проклятый Сусаев вдруг больно хватает меня за локоть.

– По глазам вижу, что знаешь ее! – шипит злобно. – Где она? Быстро сказала! Ну?!

С перепугу у меня аж душа в пятки проваливается, но я пока еще упрямлюсь:

– А зачем она вам?

Треньканье лифта возвещает о прибытии на первый этаж. Я с облегчением дергаюсь в сторону фойе в надежде найти защиту от этого столичного неадеквата у охранника... и шокированно чувствую, как в бок под локтем упирается что-то опасно-жесткое и стальное.

Всяческих блокбастеров за свою жизнь я насмотрелась достаточно, чтобы мозг сразу сообразил, что это такое.

Пистолет...

И вполне вероятно, что даже не газовый, если вспомнить о криминальных связях Суслика.

– Топай давай! – продолжает он шипеть, брызгая в ухо слюной. – Мордашку попроще сделай и без глупостей!

От ужаса ног под собой не чую. Даже о хромоте своей забыла. Это всë какой-то страшный сон! Никогда в жизни не думала, что буду куда-то тащиться под дулом пистолета, словно попала в чужое странное кино с кровавым финалом. Так и хочется ущипнуть себя, чтобы проснуться.

Пистолет болезненно давит куда-то под ребро. Пистолет. Господи...

Нет, это происходит не со мной. Это не может быть про меня! Проснись, проснись, проснись... пожалуйста...

– Марина Сергеевна, вам вызвать такси за наш счет? – с натянутой любезностью спрашивает швейцар Геннадий, косясь на буквально приклеившегося ко мне спутника. – Максим Романович сказал, что вам пока сложно двигаться самостоятельно.

– Да, мне бы...

Сусаев стискивает мой локоть еще больней и слащаво перебивает мой слабый голос:

– Я лично позабочусь о Марине Сергеевне, Геннадий. Подвезу ее прямо до дома, не беспокойся.

И настойчиво утаскивает меня в прозрачные двери на улицу.

– Только пикни мне щас... – угрожающе бормочет он под нос. – Только попробуй пикнуть, овца гордая...

В свою машину – блеклый древний экземпляр отечественного автопрома, явно у кого-то позаимствованный, – Сусаев меня заталкивает уже без притворной бережности. Колено чувствительно ударяется о какую-то железяку между задними сиденьями, выбив у меня короткий вскрик.

– Заткнись!

Двери блокируются со зловещим щелчком.

Завести свой транспорт у Сусаева получается только с третьего раза. Он без конца грязно матерится под нос, выруливая с парковки и оглядываясь назад. Немного успокаивается только на городской трассе... а я наконец справляюсь с первым шоком и осмысливаю поганую ситуацию, в которую нежданно-негаданно влипла. Вспоминаю всë, что слышала про Сусаева с момента его исчезновения.

Он в бегах.

Проворонил компромат на какого-то криминального авторитета Мрачко, и другие бандиты его украли. То ли Медведевы, то ли Медведские... так что теперь этот Мрачко устроил на него охоту.

Бандитская сообщница Ульяна сглупила и зачем-то сделала себе копию. И теперь об этом знают все, кому не лень.

Господи, какой кошмар...

Я не хочу участвовать в криминальных разборках!!!

Словно откликнувшись на мои мысленные вопли, Сусаев издевательски информирует меня:

– Сейчас прокатимся по домашнему адресу Ульяны. И если не найдем там то, что я ищу, тебе не поздоровится. Ты ведь в курсе, что я ищу... не так ли, детка?

Глава 31. Треш на заправке

Лампочка горючего сигналит о низком уровне топлива еще до того, как Сусаев успевает покинуть центральную трассу. Он с жгучей ненавистью смотрит на панель управления и снова изрыгает под нос грязные ругательства.

Но я их не слушаю.

Все мысли сосредоточены на том, чтобы нашарить в рюкзачке бабулин перцовый спрей... вот только на дне его нет. Зато в боковой части возле кармана обнаруживается небольшая прореха.

Это у меня пару дней назад в автобусе, что ли, так подрезали? Господи, ну как же так... я такая растяпа!..

От страха и растерянности меня трясет мелкой противной дрожью.

Эх, беда, ну почему ты не приходишь в гордом одиночестве? Почему всегда наваливаешься с группой поддержки из мелких пакостей, которые готовы загрызть тебя без суда и следствия за малейшую оплошность?..

Риторический, но такой больной вопрос!

Сусаев резко сворачивает на ближайшей заправке и перед тем, как выйти из машины, неожиданно стягивает мне руки за спиной обыкновенной кабельной стяжкой. Затем тщательно обшаривает мои карманы, рюкзак и забирает мобильник.

– Ноги оставлю тебе как есть, так и быть, – с гадкой усмешкой сообщает он. – Хромой далеко не ускачешь... Сиди тихо и не рыпайся.

Глухо хлопает дверца. Вибрация от удара неприятно отдается в копчике, и я морщусь.

Сумерки всë сгущаются и сгущаются. И морось осеннего дождя незаметно переходит в настоящий ливень.

Бежать!

Надо немедленно бежать, пока этот урод отвлекся!..

Я неловко ерзаю, помогая себе связанными руками, и осторожно выглядываю в дождливое окно. В щель неплотно закрытого стекла влажно-колко дует. Сусаев возится с заправочным шлангом совсем рядом, сбоку от капота.

М-да... фиг проскользнешь.

Сама заправка почти безлюдна... если не считать огромного пятна какого-то внедорожника возле придорожной кафешки. Из водительского окна высовывается мужчина, поглядывая на табло электронных часов. Там неровно моргают ярко-красным цифры: девятнадцать и сорок один.

Позвать на помощь..?

Для этого надо хотя бы дверь открыть, но тут риск, что Сусаев сразу же заткнет мне рот. Да еще и наподдаст физически, пользуясь моей беспомощностью. Страшно. Но и страх перед ближайшим будущим не менее силëн.

Пока я рефлексирую и между делом активно стараюсь избавиться от стяжки на запястьях, к мужику в большой машине подъезжает такси. Оттуда выбирается низкорослый тип с небольшим пивным брюшком и ловко раскрывает над головой широкий черный зонт. Потом как-то воровато вертит головой и вдруг впивается глазами в Сусаева. Тот как раз вешает шланг на место и замечает наблюдателя.

Оба быстро отворачиваются друг от друга.

– Черт! – бормочет Сусаев и юркает обратно на водительское сиденье. – Черт, черт, черт... Глеб... что он здесь забыл?

На меня внимания вообще не обращает, словно рядом с ним пустое место.

Я молча продолжаю сражаться со стяжкой, но она ни на миллиметр не сдвигается. Тот самый случай, когда качество какого-то приспособления – невероятно досадное явление...

И все-таки сусаевская суета невольно приковывает внимание к мужчинам, за которыми тот наблюдает. Чем они его так разволновали?

Мужчина за рулем чуть высовывается наружу, что-то говоря пузану с зонтом, и яркий свет фонаря озаряет его белозубую усмешку на симпатичном лице. И я широко распахиваю глаза.

Ой!

Да это же Боярка...

Пузан, которого Сусаев назвал Глебом, вдруг резко оборачивается на кафешку напротив и чуть не подпрыгивает. Весь как-то подбирается, сжимается, словно ему грозит опасность.

Я тоже щурюсь в ту сторону, не понимая, чего он так испугался. До тех самых пор, пока из-за угла не выходит медленной походкой хищной черной пантеры... Яр.

– Ля-я... только Медведского мне не хватало...– страдальчески стонет Сусаев и судорожно сползает по сиденью вниз. Видимо, старается стать максимально незаметным.

Но сегодня удача не на его стороне.

При виде Яра незнакомый пузан Глеб с нетипичной для такого толстяка скоростью круто разворачивается и чешет прямиком в нашу сторону. Даже зонт роняет в спешке, и тот немедленно укатывается к мусорке под рваными порывами ветра.

– Ля-я... – стенания Сусаева срываются совсем уж в позорный фальцет, а сам он уже откуда-то из-под руля бешено старается завести машину.

Так-то она заводится с полоборота. Только пузан Глеб оказывается куда расторопнее моего персонального врага. Одним прыжком внедряется на пассажирское сиденье рядом с ним и ревëт:

– Гони, Суса, гони!

От рывка меня опрокидывает на правый бок. Без опоры связанных рук я пребольно плюхаюсь на пол всем телом, словно одна длинная шаурма. Голова кружится, глаз саднит... кажется, налетела на какой-то твердый выступ под сиденьем. Да еще и нога стреляет пульсирующей болью в лодыжке.

Ужасный день, ужасный вечер...

...ох, мамочки, чего же ждать от ночи?!

Машина с визгом шин несется вперед, и слуха касаются громкие голоса впереди.

– Глеб Юрьевич, вы как тут..? – непонимающе скулит Сусаев. – Почему без охраны? А ваш брат... Герман Юрьевич в курсе?

– Заткнись и прибавь скорость! – приказывает сипло-прокуренным голосом пузан. – Если че, Медведский нас обоих порешит за свою сеструху, если поймает. Ля-я... знал бы о подставе, снайперов бы прихватил! Не ждал такого от Боярки... не ждал от гаденыша! [*]

Дворники работают, как угорелые, разводя по сторонам лобового стекла струи дождя.

– А меня за что?.. – трусовато бормочет Сусаев. – Я ж сестру Медведских знать не знаю! И тогда, три года назад... и сейчас...

– А их младшему насрать! Порешит всех, и дело с концом, – зло обрывает его пузан и оглядывается. – Сели на хвост... у Боярки движок мощнее, догонят... с ними еще и Волчара, это плохо...

– Волчарин? – переспрашивает Сусаев и вдруг оживляется. – Тогда у нас есть решение проблемы...

– Ну и..?

– Девка у меня тут есть, глянь. Волчара из-за нее пацана одного из мрачковских людей выкинул из универа. Всех там на уши поставил... Говорят, он с ума по ней сходит.

❤

[*] Брат Мрачко говорит о сестре криминальных братьев Медведских, которая подверглась насилию 3 года назад, а преступник не был пойман. Их младший блудный брат так и не смирился с этим и жаждет мести.

См. первое упоминание об этом в книге «Алëнушка для босса», глава 31 (осторожно, там могут быть спойлеры, если вы не читали эту дилогию!)

Также более конкретно о трагедии с сестрой упоминается в книге-версии от лица Царевичева «Золушка. Испытание босса», бонус 18

Глава 32. Слабое место босса

– Вот это подарочек! Ля-я, Суса, да ты чисто волшебник..!

Перегнувшись через спинку переднего сиденья, пузан шарит по мне жадными глазами – слишком маленькими для такой жирной щекастой физиономии с двойным щетинистым подбородком.

– Как тебя звать, мой зайчоночек? – похотливо-слащаво сипит он своим мерзким «простуженным» голосом, но у меня не получается выдавить ни слова. – Ути-пути, какие у нас глазки испуганные..! Э-э, ты че, немая? Язычок проглотила?

Вот придурок! Как будто сам не понимает, каково мне!..

Во-первых, я застряла в неудобной позе на полу между сиденьями, а во-вторых, мне тупо страшно. И трясет сильно. Если раскрою рот, за нервозным клацаньем зубов наверняка и ответа слышно не будет...

– Ее Мариночка зовут, Глеб Юрьевич! – кряхтит Сусаев, натужно выворачивая руль, чтобы вписаться в поворот.

Машину подбрасывает на какой-то колдобине, и я понимаю, что пригородная лесополоса уже близко.

Жирная физиономия отодвигается от меня и смотрит в сторону заднего окна.

– Догоняют... ничего, сейчас мы обрадуем Волчару с Бояркой новостью! – сообщает противный голос. – Ща динамик врублю, пусть свою девку услышит для надежности...

И я вижу, как трясущиеся от возбуждения пальцы – кривые и пухлые, как сардельки, – торопливо тыкают по экрану мобильника.

– Э-э... Глеб Юрьевич, – пришибленно блеет Сусаев, – а вы не могли бы меня не упоминать... ну, как бы, я же не при делах...

В ответ раздается высокомерный сиплый гогот.