Текст книги "Красная шапочка для босса (СИ)"
Автор книги: Алёна Амурская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Какое-то время я терплю, сама не зная, на что надеясь... может на то, что Толик как-то отреагирует на эти пинки по сиденьям. Хотя бы попробует дать киношным хулиганам какой-то отпор. Но какое там. Нет, сидит, жует свой попкорн и увлеченно таращится на экран.
Мое терпение лопается, когда один из придурков очередным пинком под сиденьем поддает мне снизу прямо по заду. Неприятно – не то слово. Это отвратительно!
– Может, хватит уже свои ноги разбрасывать под чужим местом?! – рявкаю я, гневно разворачиваясь. – Не у себя дома же сидите!
– Тебя забыли спросить, – лениво чавкает чипсами обладатель беспокойных конечностей. – Чë вопишь, как потерпевшая? Вон кино идет, зырь в него и не возникай.
Я бросаю на него беспомощно-возмущенный взгляд, потом кошусь на Толика.
Он, конечно, уже обратил внимание на мое недовольство, но по-прежнему ведет себя так, словно всë нормально. И отвечает мне кривой гримасой – мол, забей, ничего тут не поделаешь.
Зашибись, «приятное» свидание! Опять промахнулась я с парнем. То бессовестный Димка-насильник, то этот трусливый Толик-«алкоголик».
Что ж мне так с парнями не везет-то, а?
Пожалуй, следующие лет сто я как-нибудь обойдусь без таких свиданий.
В какой-то момент грубияны с заднего ряда отчаливают в туалет, и тогда Толик мгновенно оживляется. Даже отвлекается от экрана, на котором носится космический маньяк в залитом кровью скафандре.
– Крутое кинцо, да? – подмигивает он.
– Ага, – с сарказмом киваю я. – Самый романтичный триллер , который я когда-либо видела!
– Да ладно тебе, – ничуть не смущается Толик, – ну ошибся немного с названием, бывает. А насчет романтики... без проблем, сейчас всë будет.
Я даже опомниться не успеваю, как он стремительно наклоняется ко мне в полумраке кинозала и впивается в губы соленым от попкорна поцелуем.
Глава 41. Герой моего романа
Меня аж парализует от неожиданности.
Фе-е-е...
Этот внутренний возглас отвращения только-только дает мне импульс, чтобы отпрянуть, но еще раньше Толик вдруг куда-то исчезает. Целиком. С губами, попкорном и вообще всем своим физическим присутствием.
Я ошеломленно моргаю, верчу головой...
И вдруг натыкаюсь взглядом на атлетическую фигуру какого-то мужчины за спинкой своего кресла. Он как раз небрежно приземляет на пол схваченного за шиворот Толика и только затем поворачивает ко мне голову.
Эти сверкающие серые глаза я узнаю где угодно.
– Максим, – шепчу одними губами.
– Эй, мужик, ты чего?! – не узнает его впотьмах Толик. – Спятил, что ли?
– Руки в ноги и свалил отсюда, – угрожающе низким тоном приказывает Волчарин. – Третьего предупреждения не будет.
У того в запоздалом озарении отвисает челюсть.
– Максим Романович..? – он быстро сглатывает и поднимает руки вверх, как будто на него наставили пистолет. – Э-э... слушайте, я же ничего такого... мы с Мариной просто... я ж не думал, что вы тогда всерьез мне это предупреждение...
– Жди здесь, – говорит мне Волчарин.
Затем снова бесцеремонно хватает невезучего конюха за шиворот и тащит по проходу прочь, заставляя по-мультяшному быстро перебирать ногами.
Ну и дела.
В полном обалдении я наблюдаю, как оба исчезают за высокими дверьми кинозала. Потом с экрана раздается вопль очередной жертвы космического маньяка, машинально притягивая взгляд, но кино уже не воспринимается от слова совсем.
Из состояния прострации меня выводят те же гопники – неестественно оживленные и еще более шумные. Не иначе, как в туалете накидались чем-то мутным, идиоты.
– Опа, глянь, а наша возникуля праведная одна осталась! – гыкает один прямо над моим ухом. – Чë-как, соскучилась?
Сверху на меня падает горстка попкорна, будто какое-то жирное конфетти, и я с отвращением стряхиваю его с головы.
Вот уроды!
Но в покое меня никак не оставляют. На подвиги их тянет, блин.
Оба наваливаются локтями на спинки соседних кресел, заключая меня в живой неадекватный капкан, и заглядывают в лицо.
– Эй, а ты ничего, симпотная..! Слышь, а да-а-авай знакомиться..?
– Не хочу! – злобно отрезаю я. – Вы мне не нравитесь.
– Ничо-ничо, ща как понравимся – обалдеешь!
На нас начинают оглядываться зрители с передних рядов. Но из всей толпы только какой-то полный пожилой мужчина осмеливается сделать замечание:
– Молодые люди! Ведите себя прилично.
– Да пошел ты, пердун жирный! – громко и нагло отвечает один из гопников. А второй тут же заливается нездоровым гоготом.
Теперь на них смотрят все. Вот только больше ничего не предпринимают. Связываться с потенциально опасными нариками и огрести кучу проблем никому неохота...
Короткий оглушительный свист стреляет по ушам, как взрыв петарды.
– Ну-ка рассосались, живо! – недовольно бросает над моей головой Волчарин, и я с облегчением выдыхаю. – Марин, ты прямо какой-то магнит для неприятностей. Ни на секунду одну оставить нельзя.
«Вот и не оставляй!» – хочется запальчиво ответить, но вместо этого я вздыхаю и отмалчиваюсь.
– Че за крендель? – подает голос опешивший гопник, настороженно оглядывая высокую плечистую фигуру Волчарина. – Занято тут, мужик, мест нет. Или че тебе надо?
– Я смотрю, девушку вы мою тут обижаете, – лениво говорит он, и у меня сладко ëкает сердце.
Он сказал... мою девушку?!
Видно, что мои обидчики так и порываются снова лезть на рожон, но почему-то ни один из них не торопится с инициативой. И причина вполне прозрачна. Будучи примитивно-быдловатыми личностями, они отлично чуют на уровне подкорки, что человек перед ними отнюдь не простой. И очень опасный. Да и весовые категории у них разные, это очевидно.
– Да мы ниче ей не делали, какие претензии? – наперебой отнекиваются перед Волчариным. – Даже пальцем не трогали!
От возмущения меня аж подбрасывает.
– Вы пинали мое кресло! – возражаю гневно и, подумав, ябедничаю: – А еще попкорном кидались.
– Да ладно, мы ж шутили! Че ты, шуток не понимаешь..?
Волчарин окидывает обоих холодным взглядом, а потом хмуро спрашивает меня:
– Кино свое досматривать будешь?
– Нет, – поспешно отказываюсь я.
– Отлично. Тогда идем, – он слегка перегибается через спинки предпоследнего ряда, а затем на глазах любопытной толпы, которая уже давно вместо ужастика глазеет только на нас, поднимает меня за подмышки, как куклу...
И ставит рядом.
Слышу из ближайших рядов несколько восхищенных женских возгласов и одобрительных мужских смешков. Хорошо, что в зале темно. Щеки у меня огнем горят.
Волчарин молча приобнимает меня за талию, увлекая к выходу... и внезапно, проходя мимо «шутника» с ведерком кукурузного фастфуда – чисто случайно, ага! – с силой цепляет его своим крепким бицепсом. Да так, что картонная емкость взлетает вверх, а на головы обоих грубиянов обрушивается настоящий град из попкорна.
И в этот момент я окончательно, бесповоротно и взволнованно осознаю одну очень важную вещь.
Это не просто влюбленность. Я люблю Волчарина. По-настоящему. Безумно...
Господи, как же сильно я его люблю!
Глава 42. Бабушка Волчарина
На площади перед зданием кинотеатра уже сумерки.
Когда мы выходим в этот блестящий полумрак в бликах городских фонарей, я невольно оглядываю улицу в поисках бедолаги Толика, но его нигде нет. Только припозднившаяся цветочница возится перед своим магазинчиком, перенося товар с открытой уличной витрины в помещение.
Я невольно кошусь на чахлый букетик, который до сих пор сжимаю в руке. Рюкзака у меня с собой нет, поэтому так и пришлось везде таскать его на виду у всех. И в сравнении с пышными сочными розами цветочницы смотрится он нелепо и убого. Как маленький веник или кучка сорняков.
Блин, куда бы его незаметно выкинуть...
Но, к моей досаде, Волчарин букетик уже заметил. Вон, смотрит каким-то нехорошим взглядом, презрительно кривит губы. А затем вдруг бесцеремонно отнимает у меня букетик, пару секунд брезгливо вертит в пальцах... и небрежно роняет его на асфальт.
– Максим! – возмущенно раскрываю рот. – Это был мой букет!
Он с хрустом наступает на вялые стебельки тяжелым ботинком и надменно произносит:
– Самая жалкая цветочная взятка, какую я видел.
– Взятка? Это был подарок! Может, и не самый красивый, но...
– Я куплю тебе другие цветы, – Волчарин кивает в сторону яркого букетного магазинчика. – Какие хочешь? Только покажи.
Но я всë еще перевариваю его чересчур вольное обращение с подарком Толика и упрямо мотаю головой:
– Никакие не хочу! – и насупленно отворачиваюсь.
Слышу за спиной тяжелый мужской вздох. А затем на плечи ложатся большие теплые ладони.
– Марин. Я не хочу, чтобы ты принимала подарки от этого конюха. Он... бесит меня, – с небольшой заминкой говорит Волчарин, и я быстро поднимаю на него глаза.
Он смотрит на меня мрачно и пристально. С каким-то сильным... очень сильным и серьезным чувством в глубине темных зрачков...
Обалдеть. Неужели ему так сложно признать вслух, что он ревнует? И-и... тогда как у него обстоят дела с признанием в любви..?
Мысль об этом безумно волнует.
Причем настолько сильно, что мне очень хочется просто вцепиться в воротник его темно-серого пальто и требовательно воскликнуть: «Признавайся! Ты всë-таки меня любишь или нет?»
Я лихорадочно облизываю губы. А затем, сама себе не веря, открываю рот и...
– Максим! – окликает его со стороны проспекта красивое грудное контральто какой-то женщины. И звучно хлопает дверца машины.
Я недовольно кошусь туда и вижу статную тетку в средних годах, которая уставилась на нас с таким выражением, будто увидела инопланетян, как минимум. И выглядит она так ухоженно и элегантно, что тянет на звание настоящей светской леди, не меньше.
Кто это такая..?
Мне становится как-то неловко под ее изумленным взглядом, и я дергаюсь в сторону, чтобы отступить от Волчарина хотябы на шаг.
Но он меня не отпускает. Сжимает за плечи крепче и с удивительным почтением кивает пожилой леди:
– Добрый вечер, бабушка.
Ого! Впервые вижу хоть какую-то родственницу Волчарина воочию. А то после того, что он мельком рассказал про свою мать, мне начало казаться, что он сознательно решил больше не поддерживать личных связей ни с одной из представительниц женского пола...
– Как же так, Максим! – с легким упреком произносит своим певучим голосом эта великолепная старая леди, не переставая внимательно разглядывать меня. – Я полагала, что каждую первую субботу месяца мы с тобой полноценно проводим вместе... а ты что сделал? Сорвался по какому-то нелепому поводу и умчался, ничего не объяснив. Ты ничего не хочешь мне сказать? Кто эта юная особа..? Надеюсь, ей хотя бы восемнадцать есть?
– Есть, – мой голос кажется похожим на писк.
А вообще сама себе я изрядно начинаю напоминать зашуганного крольчонка. Особенно когда Волчарин задвигает меня поближе к себе, чуть ли не в подмышку, а потом уверенно произносит:
– Это моя девушка Марина. Марина, это моя бабушка Алла Дмитриевна, – и сообщает своей бабушке с какими-то отчетливо предостерегающими нотками в голосе: – Марина недавно подвернула ногу. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я проведу сегодняшний вечер с ней? В виде исключения.
Алла Дмитриевна выразительно вздергивает красивую тонкую бровь.
– Ну... раз уж ты так экспрессивно об этом заявляешь... хорошо. Ступай, мой мальчик. – А когда Волчарин кивает и быстро подталкивает меня в сторону своей машины, небрежно спрашивает вслед: – А какая, говоришь, фамилия у твоей девушки..?
Волчарин в этот момент молча распахивает передо мной дверцу внедорожника и отвечать не торопится. Блин, это ж как-то невежливо!
Я оглядываюсь на его великолепную бабушку и смущенно отвечаю:
– Моя фамилия Зайцева. Я студентка гуманитарного фа...
– Достаточно, Марин, – хмыкает Волчарин и запихивает меня вместе с недосказанной фразой на пассажирское сиденье. – Теперь готовься к сюрпризам от жизни, сама напросилась.
– Приятно познакомиться, Марина Зайцева, – с улицы прилетает мелодичный смешок, а затем Волчарин захлопывает дверь, отрезая нас от окружающего мира.
Глава 43. Огонь между нами
Хищный серый внедорожник, который когда-то так сильно напугал меня в лесу, с ленивой мощью преодолевает бордюр и сворачивает напрямик через пустынный тротуар в автоматически разъехавшиеся ворота.
Я кошусь на невозмутимого Волчарина.
Вот лентяй! Мог бы и объехать через кольцевую. И кстати... непонятно, почему мы свернули тут перед самым лесом и нырнули в ограду элитного частного сектора...
– Максим, куда мы приехали?
– Ко мне домой.
– Не знала, что мы едем к тебе, – хмыкаю я и с любопытством разглядываю роскошные особняки, проплывающие мимо в окне.
Каких тут только нет! Лаконичные таун-хаусы, бревенчатые теремки, каменные мини-замки с башенками... настоящее ассорти!
Дом Волчарина стоит с краю, возле самого леса. Высокое трехэтажное здание простого серого цвета, холодноватое, сверкающее и хищное, как и его хозяин...
Вот только жилым можно назвать лишь третий этаж. Просто потому, что весь первый уровень занимает гараж и тренажерный комплекс за прозрачным стеклом. А второй уровень оккупировала терраса с бассейном в окружении густых декоративных зарослей – эдакий подвесной сад в миниатюре... и вся эта красота тоже прячется за непрошибаемо толстым стеклом.
Следуя логике странной волчаринской архитектуры, на третьем этаже, наверное, находится чисто спальня и бар-кухня в едином комплекте. По типу настоящего холостяцкого логова.
– Я решил, что тебе понравится эта маленькая авантюра, – заявляет Волчарин и смотрит на меня с ласковой насмешкой. – Ты ведь у меня девушка с приключениями...
Сердце трепещет от этого его очередного собственнического «девушка», но я всë еще с трудом могу поверить, что мне это не снится. Что он действительно вот так взял и сделал меня своей официальной подругой. Причем даже не спросив моего разрешения, нахал такой!
Смотрю в серые глаза с чувством взволнованного смирения.
Что ж, Волчарин такой, какой есть. Сильный, самоуверенный, непрошибаемо упертый... и любимый. Остается только надеяться, что он хоть краешком позволит заглянуть к нему в душу и понять, какие там приоритеты и планы относительно «его девушки».
И хоть одну вещь я знаю точно.
Что у Волчарина в приоритете по-настоящему и однозначно, так это – состояние моего здоровья. Потому что как только я собираюсь самостоятельно вылезти из машины, он сразу же бесцеремонно сгребает меня в охапку.
– Я могу ходить сама, – замечаю тихо, поглядывая снизу вверх на его щетинистый подбородок. – Медленно.
Взгляд невольно цепляется за твердые мужские губы, и душу обжигает воспоминание о том, как жарко они терзали и покоряли меня совсем недавно.
Боже... как же хочется почувствовать его поцелуи снова!..
– А я могу тебя носить на руках, – произносят эти потрясающе классные губы и слегка изгибаются в провокационной усмешке. – Тоже медленно. Или быстро. Как тебе больше нравится... а, Марин?
От переизбытка чувств я судорожно втягиваю воздух. И простодушно заверяю его:
– С тобой мне нравится по-любому, Максим. И быстро, и медленно!
Волчарин почему-то вдруг останавливается так резко, будто в стену врезался, и поворачивает ко мне голову.
Чего это он так уставился?
Моргнув, я поспешно осмысливаю всë, что сказала... и неудержимо краснею под его горячим жадным взглядом.
– Я запомню, – сообщает Волчарин хрипловато-низким голосом.
Всë внутри у меня восхитительно-приятно сжимается от многозначительного обещания, которое горит в его потемневших глазах. И пульс от волнения зашкаливает – да так, что меня немножко потряхивает.
Ох, Марина, что же будет... что же сейчас будет...
Как любая влюбленная девушка, я всеми нервами ощущаю между нами с Волчариным огромное напряжение. Живое электричество. И оно предвещает нечто феерически желанное... глубинно-настоящее... на уровне чистейших эмоций и мощных человеческих инстинктов...
То, о чем думать мне и сладко, и страшно одновременно!
Не отрывая от меня глаз, Волчарин проходит через первый уровень к лифту – тоже с прозрачными стенами, как и всë к него тут на первых двух этажах, – и жмет на самую верхнюю кнопку. Цифра «три» вспыхивает ярко-красным и гаснет через пару секунд.
Несколько широких шагов, и меня бережно усаживают на высокий стул возле барной стойки – именно та, обстановка, какую я и предполагала увидеть. В том числе и широченную кровать возле стены с окном от пола до потолка.
Ну надо же, как приятно быть догадливой в отношении Волчарина... Не думала, что я уже настолько хорошо изучила его и теперь могу предугадывать некоторые предпочтения заранее. Это прям круто!
Интересно, какая у него ванная..?
Но отвлечься на изучение обстановки мне не дает сам хозяин.
– Останешься сегодня у меня на ночь? – предлагает он, настойчиво поглаживая мое бедро.
Я взволнованно ерзаю и смотрю на его руку. В мыслях полным ходом бурлит типичная внутренняя дискуссия между всеми моими восторженно-девичьими «за» и суровыми бабушкиными «против».
– Не знаю... я как-то не планировала ночевку...
Слышу над головой нетерпеливый вздох.
– Марин, посмотри на меня, – его пальцы властно приподнимают мой подбородок, и проницательные серые глаза, кажется, заглядывают мне прямо в душу. – У нас с тобой всë серьезно. Понимаешь? Не беспокойся ни о чëм. Я тебе обещаю.
– Правда? – по-дурацки переспрашиваю я.
Отчаянно надеюсь, что он добавит наконец те самые три волшебных слова, которые мечтает услышать каждая девушка хоть раз в жизни... но Волчарин только придвигается ближе и шепчет на ухо, едва-едва касаясь в милолетной ласке губами моей щеки:
– Правда. Позвони прямо сейчас через своего соседа, поговори с Ревой Виссарионовной, чтобы не волновалась.
Он отступает к лифту, и я нервно спрашиваю:
– А ты куда?
– Спущусь к бассейну на второй этаж. Не буду тебе мешать общаться с бабушкой.
***
Лифт у Волчарина прямо реактивный. Не успела ткнуть кнопку, как он уже приехал. Кусаю губы и делаю шаг в кабину, стараясь не думать о том, что только что соврала бабуле.
Я просто не смогла вывалить на нее правду. Язык не повернулся... да и слишком сильное было опасение, что она моментально отчитает меня по первое число за наивную доверчивость к мужчине. Зато отпроситься с ночевкой «в гости к моей Нове» получилось быстро и без препирательств. Очень уж благодушно баба Рева относится к моей лучшей подруге. И неудивительно, ведь она такая тихая и скромная!
Мук совести это, конечно, не отменяет... но открывшаяся на втором этаже картина мгновенно выметает все внятные разумные мысли из моей влюбленной головы.
Волчарин.
В одних плавках, полуголый и мокрый, он размашистыми гребками рассекает дорожку бассейна передо мной. Его мощная спина вся блестит и играет рельефными мышцами... и это самое завораживающее зрелище в моей жизни.
Подхожу к бортику и несколько секунд восхищенно слежу за каждым его движением.
Откуда в нем столько неуемной энергии? Взгляд оторвать невозможно...
Именно поэтому я на мгновение беспомощно прикрываю глаза и снова открываю их, уже глядя в сторону прозрачной стены в пышном обрамлении зелени. И тогда убойная магия мужской красоты и энергетики уже не так сильно кружит голову.
Я даже вдруг подмечаю необычный внутренний дизайн второго этажа.
Вокруг бассейна – настоящая оранжерея! Только не классическая, а весьма своеобразная. Сплошные хвойные и лиственные кустарники без малейшего наличия каких-либо цветочков. Похоже на настоящий лес в миниатюре...
Ничего себе. Да тут даже кожаная обивка на закругленных лежаках-матах вдоль бассейна стилизована под бревна!
– Ты уже всë?
На мою ступню со всплеском ложится влажная тяжесть, и я подпрыгиваю от неожиданности.
– Ох! – взгляд цепляется за подплывшего к бортику Волчарина.
Выдыхаю и хочу сказать ему, что всë нормально... но тут с легким испугом чувствую, что из-за своего шараханья балансирую уже на самом краю и соскальзываю обеими ногами прямо в воду, как на лыжах.
❤
Дорогие читатели! У книги «Босс для Золушки» есть бесплатная аудиоверсия! Озвучка – сказочный голос Натали Скрипки. Приглашаю вас послушать:
https:// /ru/audio-reader/boss-dlya-zolushki-b404527?c=4379081p=1
Глава 44. Огонь между нами-2
Плюх!
В последний момент мне удается вцепиться в плечи Волчарина, чтобы не нырнуть в бассейн с головой – и то, благодаря тому, что он удержал меня за талию. А так я ухнула в воду аж по самые бедра. Да еще и задом приземлилась на сам бортик.
И это скорее досадно, чем реально больно.
– Поймал, – сообщает Волчарин, разглядывая меня со странным выражением. И особенно пристально он изучает... мою грудь.
Ой. Да у меня же блузка промокла!
– Ушиблась? – его голос звучит напряженно и глуховато.
– Не особо, – я расстроенно вздыхаю, стягивая на груди края промокшей одежды. – Слушай, ты наверное уже считаешь меня каким-то ходячим недоразумением и дурочкой, а не нормальной адекватной девушкой... Но я тебе точно говорю – такая вот ерунда происходит со мной только в твоем присутствии! Честно.
Волчарин неопределенно приподнимает брови, слушая мои жалобные оправдания.
– Ты всерьез думаешь, что из-за твоей неклюжести мое отношение к тебе может измениться?
– Не знаю... – тяну неуверенно. – Тебе видней. Ты же ничего не рассказываешь об этом самом отношении...
Внезапно он выпускает меня, рывком вытаскивает из воды свое великолепное мускулистое тело на бортик и встает. Я настороженно поднимаю глаза вверх и вижу протянутую руку.
Едва касаюсь ее пальцами, как он меня тоже вздергивает наверх.
– Свое отношение к тебе я могу показать наглядно, – низкий голос Волчарина обволакивает слух соблазнительно вкрадчивыми интонациями. – Не люблю лишних слов. Тем более, что слова без поступков ничего не стоят.
– Ну не знаю, – упорствую я, немного приободрившись от редкого приступа его разговорчивости. – Ведь можно же использовать и то, и другое, верно? Например, мужчина говорит девушке, что любит ее, дарит цветы и всë такое...
Волчарин почему-то еле заметно морщится, как будто я напомнила ему о чем-то неприятном.
– Предпочитаю альтернативу, – коротко роняет он.
– Какую... аль... о-ох-м...
Его поцелуй затыкает мне рот надежнее любой затычки.
...и мои мысли путаются.
Превращаются в кипящее варево невнятных слов, густо замешанных на радости и панике. Он со мной! Он меня целует...
Поначалу его губы действуют осторожно и скорее заигрывают, чем властвуют... но когда Волчарин вынуждает меня наконец разжать зубы и врывается с нарастающей инициативой, у меня просто голова идет кругом.
Всë внутри с горячим одобрением отзывается на его ласки... расцветает алыми всполохами перед полузакрытыми глазами и дрожит, как жаркое пламя на ветру. Когда он на секунду отрывается от меня, чтобы расстегнуть мокрую блузку, мне хочется зарыдать и взмолиться, чтобы он не прекращал...
Ведь всего один его поцелуй – это так мало!
А я хочу заполучить его всего, целиком и полностью. Хочу почувствовать, что он только мой – этот невыносимый, холодный босс, мой бесчувственный любимый киборг с ледяными серыми глазами!
Слабый треск ткани...
Отлетели пуговицы..? Неважно...
Какой же Волчарин горячий! Как хорошо и тепло в его объятиях... и какой невесомой я себя чувствую на его руках, когда он держит меня на весу и гладит, сжимает... несет куда-то через свой удивительный домашний лес и стремительно опускает на упругую поверхность одного из кожаных матов...
Я смотрю затуманенным зрением вверх – прямо в серые глаза с горящими черными зрачками, – вижу нависающие над нами хвойно-игольчатые ветки...
И меня настигает сумасшедшее чувство дежавю.
...это снова лес. Снова ночь и хвойная тьма вокруг. Я лежу на земле – под весом пугающе опасного и настойчивого преследователя... и вся изнемогаю от безумно сладкого желания, вспыхнувшего ошеломляюще остро и нежданно...
– Не бойся... – говорит он. – Ничего не бойся со мной...
А затем реальность и фантазия смешиваются в яркой вспышке блаженства от уже знакомой виртуозной игры его талантливых пальцев на мне.
– О... Боже... – я изгибаюсь дрожащей струной на грани обморока и тут же бессильно падаю на спину. – Боже... о-о...
– Обхвати меня ножками, – шепчет Волчарин с искаженным от страстного напряжения лицом. – Ну же...
Я с трудом фокусирую на нем затуманенный наслаждением взгляд и послушно приподнимаю дрожащие коленки. Чувствую, как мои губы трогает непроизвольная улыбка.
– Вот ты и поймал меня, серый волк, – говорю ему нежно.
Волчарин прислоняется лбом к моему лбу, щекоча кожу своими ресницами. Чуть отстраняется, чтобы заглянуть в лицо...
А затем на жарком выдохе шепчет:
– Охота окончена, – и плавным гибким толчком проникает в меня.
Последующий взрыв новых чувств и ощущений обрушивается на меня волнами феерического безумия. Чувствую себя податливой горячей глиной в руках настоящего мастера, который творит и вытворяет из меня гениальные шедевры самого яркого наслаждения в моей жизни.
Мастера, который делает из меня свою... и только свою... женщину...
Ох, Волчарин...
Ты – моë цунами.
***
Этим вечером я счастлива, как никогда.
Мы вместе принимаем душ, ужинаем, смотрим какой-то фильм... а точнее – снова сливаемся в объятиях под его фоновые звуки. И это наполняет меня невыразимым восторгом. Если не считать одну вещь.
Волчарин так и не сказал мне самое важное...
Уже поздней ночью я утыкаюсь ему в плечо и, зевая, счастливо признаюсь:
– Максим... я люблю тебя...
А в ответ, после короткой, почти незаметной паузы, слышу только слова:
– Сладких снов, моя девочка... – и участившийся стук его сердца под моим ухом.
Глава 45. Случайное откровение
Утром я просыпаюсь в неуютном одиночестве из-за прохладного сквозняка, которым тянет из приоткрытой форточки. Несколько секунд спросонья ищу рядом Волчарина, но широкая постель пуста. И это мгновенно напрягает меня.
Не поняла...
Он что – куда-то ушел с утра пораньше?
Следующие полчаса я еще надеюсь на какое-то недоразумение. Умываюсь, одеваюсь, привожу себя в порядок. Смотрю, нет ли где на столе записки или хоть какого-то намека на странное исчезновение мужчины, который накануне лишил меня девственности...
...и проигнорировал признание в любви.
Воспоминание об этом больно царапает. Очень больно.
Потому что надо быть совсем уж дурой, чтобы не понимать: если любимый человек оставляет слова любви без ответа, то это означает лишь одно...
Неразделенную любовь.
Один из самых страшных кошмаров юной неопытной женщины.
Ночью я была слишком сонная и усталая, чтобы задуматься об этом и осмыслить по-настоящему. Просто вырубилась в обнимку с волчаринским бицепсом. А сейчас меня начинает трясти.
В отчаянии смотрю на часы.
Полчаса! Полчаса, как я проснулась, а от Волчарина до сих пор ни слуху, ни духу. Ну как так? Как так-то вообще, а?!
Изрядно распсиховавшись, я порывисто натягиваю свой плащ, красную беретку и влезаю в ботинки. Спускаюсь вниз и обнаруживаю, что и внедорожник на первом уровне испарился вместе с хозяином.
И это только подбрасывает дровишек в праведный огонь моего гнева.
Стиснув зубы, выхожу за ворота и топаю по дороге прямо так, пешком. Слез пока нет – я слишком зла на Волчарина, чтобы начать себя жалеть. Зато оскорбленной ярости – хоть отбавляй.
Вот, значит, как он со мной решил поступить. Поматросить и бросить! А еще врал вчера насчет того, что «у нас всë серьезно». У-у, сволочь!
– Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, ненавижу! – бормочу под нос, зло пиная подвернувшийся под ноги камушек. – Робот бесчувственный!
– А, Мариночка! Доброе утро.
Этот мелодичный грудной голос, окликнувший меня только что, парализует очень знакомыми интонациями. Вчера же их слышала!
Медленно поворачиваю голову, чтобы проверить... да, так и есть.
На крыльце приятного кирпичного особняка неподалеку стоит элегантная бабушка Волчарина!
– Здрасьте, – не слишком дружелюбно бросаю я и делаю попытку пройти мимо, но Алла Дмитриевна, пристально глядя на меня, вдруг повелительно распоряжается:
– Мариночка, будь добра, зайди ко мне! Поговорить хочу.
Отказаться или проигнорировать ее просьбу у меня почему-то духу не хватает. Хотя в другое время подобного запаса внутреннего злого гонора мне хватило бы на отпор, как минимум, целому десятку высокомерных Полинок. Это для примера. А тут всего одна любезная женщина с повадками светской львицы...
Хотя с другой стороны, почему бы не подойти. Убудет от меня, что ли?
Автоматические железные ворота распахиваются перед моим носом сами собой. Я уныло останавливаюсь на нижней ступеньке крыльца, но бабушка Волчарина приглашающе манит холеным пальцем к себе на веранду, где у нее накрыт столик для реального пафосного чаепития.
– Ты голодна? Угощайся.
– Послушайте... – раздраженно вздыхаю я, плюхаясь в кресло. – Если у вас есть что сказать – говорите. Я сюда не есть пришла. Да и всë равно у меня нет аппетита!
– Понимаю, – невозмутимо кивает Алла Дмитриевна. – Ты слишком взбудоражена и, как я поняла, только что поссорилась с моим внуком..? Я видела в окно, как полчаса назад он умчался в город, как угорелый.
Услышать от свидетельницы бегства Волчарина прямое тому подтверждение становится для меня новым ударом. И я не выдерживаю.
Срываюсь.
– Н-нет, мы не ссорились... – тихо давлю первый всхлип, и чувствую, как поникают мои гордо расправленные плечи. – Он просто... просто меня бросил, Алла Дмитриевна. Даже не поговорил по-человечески... и я не понимаю, за что!
Вижу сквозь слезы, как ползут вверх ее красивые тонкие брови.
– Не может такого быть, – скептически качает она головой. – Уверена, что это какое-то недоразумение. Максим никогда бы так не поступил... тем более, по такому поводу.
Отворачиваюсь в сторону, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Как же невовремя я расклеилась!
– Он сам вчера дал понять... что терпеть не может разговоры.
– Да, – вдруг соглашается бабушка Волчарина. – Выяснять отношения он не любит. Как и все мужчины. Но это не значит, что он бы сбежал вместо того, чтобы высказать неприятную правду девушке в глаза. Наоборот, у него всегда были проблемы как раз из-за вот такой правдивости. Так что обычно на него злились исключительно по поводу... м-м... как бы это помягче сказать... открытого проявления равнодушия. А никак не из-за молчаливого бегства. Это даже как-то смешно – подозревать его в такой нелепости. Особенно учитывая то, что вчера я своими ушами слышала, как Максим объявил тебя своей девушкой. А мой внук – не из тех, кто просто так разбрасывается громкими заявлениями.
Я мрачно кошусь на нее исподлобья, и в глубине души у меня смутно начинает теплиться слабая надежда... пока непонятно, на что.
– Тогда вообще не понимаю что творится в его голове! – признаюсь расстроенно и неожиданно для себя начинаю откровенничать: – То он мчится меня спасать из разных передряг и проблем, то игнорит... то вроде бы ревнует из-за чужого букетика... обзывает его какой-то «жалкой цветочной взяткой» и рвется заменить... а потом привозит к себе домой... чтобы утром сбежать! Вот как его понимать?
