Текст книги "Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314"
Автор книги: Ален Демурже
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Тамплиеры особенно упирали на свои финансовые затруднения, называя даже в числе возможных свидетелей самих сарацин, которые знали, что братья испытывают нехватку в оружии, лошадях и людях. Они приращивали свои ресурсы на Западе, чтобы восполнить все увеличивавшиеся потребности на Востоке: всеобщее отступление мусульман, невиданная агрессивность мусульманских султанов вынуждали их платить значительную дань и поборы, чтобы вырвать у врага разрешение на перемирие, передышку и добиться выдачи пленных. В конце концов, тамплиеры предлагали проверить их счета. Естественно, этот аргумент должен был до глубины души удивить немало соборных отцов, убежденных в богатстве ордена Храма. Однако описи, составленные в 1307 г., сведения из Арагона, о которых упоминалось в предыдущей главе, свидетельствуют в пользу аргументов тамплиеров.
Боялись ли тамплиеры только за свои привилегии? Могли ли они представить себе, что само их существование поставлено под угрозу? Предчувствовали ли они, что собор может принять решение, противное их интересам? И вот тут мы снова возвращаемся к проблеме слияния орденов. Теперь я попробую взглянуть на нее глазами тамплиеров. А у них могло возникнуть впечатление, что это слияние задумывалось как поглощение ордена Храма орденом госпитальеров. Разве не могли госпитальеры в силу своего двойного призвания – военного и милосердного – выполнять самые разные миссии, которые собирались вменить единому ордену? Святая земля была потеряна, но у ордена госпитальеров оставались его бедняки… Это вполне может объяснить, почему тамплиеры так настойчиво указывали собору на свою благотворительную деятельность. Не этого ли боялся Жак де Моле, когда писал в своей записке на имя Климента V: «Крайне жестоко и неприязненно принуждать человека, который по зову сердца предпочел одеяние и убеждения одного ордена, изменять свою жизнь и обычаи или выбирать другой орден, чего он совсем не хочет».
В своей записке Жак де Моле изложил аргументы против объединения орденов: в общем, то, что нормально при двух существующих орденах – здоровая конкуренция, соревнование, – станет гибельным при одном ордене – конфликты, внутреннее бездействие. Признаем, в своих аргументах Моле не всегда отличался широтой взглядов. Ему явно не нравилось, что он больше не будет великим магистром. Его аргументация становилась попросту смешной, когда он утверждал, что «во время военных походов на сарацин принято, чтобы один орден находится в авангарде, а второй – в арьергарде». Если останется только один орден, то авангарда и арьергарда просто не будет.
Но Моле был своего рода ограниченным реалистом, который знал толк в людях и честолюбии: борьбу с ними он считал абсолютно бесполезной. Предложенное магистром сравнение с двумя существовавшими тогда нищенствующими орденами, которые «оба тщатся заполучить самых лучших людей и все больше подбадривают своих монахов во всем, что касается совершения богослужения, проповеди и наставления в слове Божьем…», очень уместно. Следует отметить, что соперничество между орденами тамплиеров и госпитальеров никогда не мешало им действовать сообща, когда в этом появлялась необходимость. Факты этому не противоречат, а современники – тем более: ведь, даже сетуя на разногласия и конфликты, они, как мы видели, хвалят или порицают оба ордена вместе, а не по отдельности.
Затем Моле излагает доводы в пользу слияния. Оно способствовало бы значительной экономии, «так как там, где сейчас два прецептора, остался бы всего один». Но главное, под видом защиты проекта объединения магистр хитроумно выдвигает самый сильный аргумент, в силу которого слияние не должно состояться: он отмечает, что по сравнению с прошлым щедрость верующих по отношению к орденам уменьшилась, и «им постоянно наносят большой ущерб прелаты и прочие люди, могущественные и нет, клирики и миряне». Однако, продолжает Моле, «если слияние все же произойдет, то [новый] орден станет таким сильным и могущественным, что сможет защитить свои права от кого угодно и непременно так и сделает».[469]469
Lizerand… P. 3–15. J. N. Hillgarth. Ramon Lull and Lullism in Fourteenth-Century France. Oxford, 1971. P. 87, n. 152.
[Закрыть] Вне всякого сомнения, именно так и рассуждали Филипп Красивый, Эдуард I, Хайме II или король Кипра – убежденные противники объединенного ордена.
Очевидно, что, даже не произнося этого вслух, Моле наверняка не сомневаться в том, что этих самых монархов больше устраивало существовавшее положение дел. Но именно в этом вопросе интуиция подвела Моле, в отличие от Фулька де Вилларе, великого магистра госпитальеров, который сумел вывести свой орден из-под удара, разместив его за пределами Западной Европы.
Моле не был гением, это ясно. Однако было бы неправильно целиком сосредотачиваться на двух-трех нелепых или несомненно смехотворных положениях его записки для папы. При более внимательном прочтении видно, что автор обладал здравым смыслом, ему не чужд был реализм и даже хитроумие. Моле – консерватор: он так и пишет в начале своего доклада: «Невозможно или по крайней мере редко удается вводить новшества, не вызывая великих опасностей». В этом он полностью остается человеком своего времени – средневековья. Написанное им почти не отличается от того, что в это же самое время вышло из-под пера ученых авторов записок о крестовом походе и слиянии орденов. Например, Раймунд Луллий совершенно серьезно рассуждал о цвете плаща и креста будущих рыцарей единого ордена. А уже в середине XIV в. Филипп де Мезьер, автор трактата на ту же тему, посвятил этой проблеме не одну страницу, исполненную самой искренней заинтересованности. Почитать бы им «Новые приклюгения Лиса»!
Короче говоря, я не нахожу в докладной записке Моле ничего, чтобы могло бы оправдать то нелепое обвинение в глупости, которое обычно предъявляют Моле. Филипп Красивый и его советники, похоже, были того же мнения. Они предпочли обвинить его в ереси.
Часть VI. ГИБЕЛЬ ОРДЕНА ХРАМА
Глава 1. Упущенные возможности
Падение Акры в 1291 г. в каком-то смысле стало для ордена Храма смертным приговором. Именно ему, а не какому-то другому ордену, потому что он упустил возможность приспособиться к изменившейся ситуации.
Геройская смерть Гильома де Боже в 1273 году…
умер брат Берар, магистр ордена Храма, и магистром стал брат Пмьом де Боже. Он был добрым дворянином, родственником короля Франции и неоднократно доказал свое великодушие и щедрость, раздавал милостыню, что принесло ему добрую славу. И в его время орден Храма внушал большое почтение и страх. До того, как стать магистром, он был командором в Апу-лии. Он провел два года за морем и посетил все дома Храма в королевстве Франция, Англия и Испания, собрав огромные богатства, и отправился в Акру…
Он приходился кузеном Карлу Анжуйскому, королю Сицилии. Его брат, Людовик де Боже, был коннетаблем королевства Франция и умер во время крестового похода на Арагон в 1285 г.
Магистр ордена с 1273 по 1291 г., Гильом де Боже был воплощением одновременно всех пороков и добродетелей тамплиеров: надменности, мужества, презрения к людям и опасности. Разумеется, он был предан Анжуйской династии; но в той же мере он был предан и ордену. С самого начала все его действия встречали осуждение даже в самом ордене. Даже его смертельное ранение в первый момент посчитали притворством. Но тем не менее какой конец! Каким символом единства ордена стал долгий путь раненого магистра, которого его люди несли по улицам пылающей Акры! Вспомним события, которые привели к крушению латинских государств и гибели Гильо-ма де Боже.
В 1289 г. магистр ордена Храма узнал через одного из своих тайных агентов при каирском дворе султана Калауна, что тот собирается напасть на Триполи. Гильом де Боже предупредил графа, который не прислушался к его словам – что не удивительно, учитывая непростые отношения между орденом и триполийским двором. Некоторые «грубо отзывались о магистре и уверяли, что он просто пытается их запугать». Но в мае город пал, а его население перебили мамлюки.
Тогда Калаун обратил внимание на Акру, прекрасно укрепленный и защищенный город с сорокатысячным населением. Открыто, не скрываясь, он начал крупномасштабные приготовления к осаде. Естественно, Боже с самого начала знал об этом. Смерть Калауна в 1290 г. ничего не изменила: в начале весны 1291 г. его преемник Малик-аль-Ашраф осадил город, только со стороны суши, не с моря. Семнадцатого мая мусульмане пробили брешь в стене и ворвались в Акру. Контратака, предпринятая военными орденами, захлебнулась. Именно в этом бою Гильом де Боже и получил смертельную рану.
Он выбрался из свалки: «Сеньоры, я больше не могу, ибо я мертв; видите рану». Его люди «сняли его с коня и положили на щит… и понесли его, чтобы похоронить у ворот св. Антония, которые нашли закрытыми». Через другие ворота они попали в какой-то дом, где смогли снять с магистра доспехи. Затем…
они завернули его в покрывало и понесли его к берегу, то есть к пляжу между бойней, где забивали скот, и домом, принадлежавшим сеньору Тира. <…> Люди магистра вышли в море, чтобы подвести к берегу две находившиеся неподалеку барки.
Однако шторм помешал им отплыть.
Другие люди из дома магистра принесли его к дому Храма, и внесли его в дом, не без усилий, так как им не желали открыть, в некое место, во двор, куда выбрасывали нечистоты. Он прожил до конца дня, но так ничего не говорил. <…> Он отдал душу Богу и был похоронен перед алтарем, то есть престолом, где служили мессу. И благоволил к нему Господь, ибо его гибель стала великой потерей[470]470
Все тексты, цитируемые в данном параграфе, приводятся в выдержке из Templier de Tyr (P. 202, 250–251) или в пересказе.
[Закрыть]
Главным очагом сопротивления стал квартал ордена Храма, который был лучше всего защищен. В конце концов главный дом Храма обрушился, погребя под собой и защитников и нападавших. Те, кому это удалось, отплыли на Кипр или к крепости тамплиеров Шато-Пелерен. Все было кончено. В течение следующих недель Тир, Бейрут и Сидон были оставлены без боя. Четырнадцатого августа 1291 г. тамплиеры ушли из Шато-Пелерена, последнего замка Святой земли.
Жак де Моле или упущенная возможность
Весть о гибели де Боже и падении Акры тут же достигла Сидона, который принадлежал ордену Храма. «По выбору братьев магистром ордена стал Тибо Годен, великий командор Святой земли…». Он почти не оставил следа в истории: отправившись на Кипр в поисках помощи, он там и оставался, ничего не предпринимая. Он умер в 1293 г. Его преемником стал Жак де Моле.[471]471
По поводу Жака де Моле, см., в частности: M. L. Bulst-Thiele. S. 295–359. M. Barber. James of Molay, the Last Grand Master of the Order of the Temple… P. 91–122.
[Закрыть]
Этот рыцарь из графства Бургундия[472]472
Известно о двух возможных Моле: Моле из кантона Витри, департамент От-Савон, и Моле из кантона Доле, департамент Ду.
[Закрыть] (совр. Франш-Конте) был принят в орден в командорстве Бон в 1265 г. Какое-то время он провел в Англии, а около 1275 г. отправился на Восток. Интриговал ли он, чтобы стать магистром? Доказательств этому нет. Избрание происходило на Кипре, куда военные ордены перевели свои резиденции: затем Моле отправился в путешествие «за море», т. е. в Европу. Новый магистр побывал в Южной Италии, Венеции, Франции и Англии. Он снарядил корабли, снабдив их оружием, и добился права экспорта зерна из Южной Италии на Кипр. Однако эта помощь была слишком ограниченной, чтобы стать результативной, и латиняне не смогли воспользоваться монгольским вторжением в Сирию, несмотря на все призывы кочевников (1299–1300). В то же время отношения орденов с кипрской королевской властью складывались неровно: короли Кипра совершенно не намеревались подчиняться их влиянию. К тому же между военными орденами и крестоносцами не было единодушия в выборе цели: нужно ли в первую очередь поддержать армянское государство Киликию, последнее христианское королевство в Восточном Средиземноморье? Или начать массированный крестовый поход в Сирию-Палестину, а возможно, и в Египет?
В июне 1300 г. два ордена при поддержке крестоносцев с Запада и кипрских войск совершили несколько морских рейдов на Александрию, дельту и сирийское побережье, особенно Тортосу, где онитщетно ждали монголов – этот шанс был уже упущен. Тамплиеры во главе с Моле заняли и обороняли островок Руад в виду Тортосы. Маршал ордена Бартоломе командовал отрядом из ста двадцати рыцарей, пятисот стрелков и четырехсот служителей. Но у них не было кораблей, что и стало причиной их поражения, о котором рассказывает тамплиер из Тира:
Султан, гонитель христиан, приказал снарядить шестнадцать кораблей и дал их одному эмиру, который раньше был христианином. <…> Когда братья увидели, как они приближаются, то сильно встревожились, ибо у них не было галер, разве что несколько небольших лодок. <…> Сарацины причалили к острову в двух местах, и один отряд тамплиеров остановил их и сбросил в море…
После нескольких стычек, сарацины высадились на остров вопреки сопротивлению…
пеших сержантов-лучников и сирийцев, которые доблестно защищались и перебили множество сарацин, но это не позволило братьям-рыцарям и прочим продвинуться вперед. <…> Сарацины отправили братьям Храма послание, предложив сдаться под честное слово, и пообещали препроводить их в любое место христианского мира, куда те пожелают. Тамплиеры поверили их коварству и сдались по совету брата Гуго д'Анпура [возможно, имеется в виду Ампурия в Каталонии] и вышли. Сарацины отрубили головы всем сирийским сержантам за то, что они хорошо сражались и нанесли большой урон сарацинам. А братьев Храма с позором отвезли в Египет.[473]473
Templier de Tyr. P. 309–310.
[Закрыть]
Так закончилась последняя крупномасштабная военная операция тамплиеров. Вся ответственность за это плохо организованное мероприятие лежит на Моле. Но он, по крайней мере, решился на нечто более серьезное, чем бесплодные набеги на прибрежную полосу.
С этого момента Моле во всю ратует за всеобщий крестовый поход. Смысл его переговоров с папой Климентом V сводился к тому, что крестовый поход может увенчаться успехом, если опираться на Кипр и сильный флот, командовать которым должен грозный адмирал арагонского флота Сицилии Рожер де Лаурия.[474]474
J. H. Pryor. The Naval Battles of Roger of Lauria. Journal of Medieval History, 9 (1983). P. 179–216.
[Закрыть] Конечно, постфактум легко утверждать, что этот план был неосуществимым. Но ведь Моле знал, о чем думают по всей Европе – короли, твердившие, что все их помыслы о крестовом походе, священнослужители и писатели, которые один за другим составляли проекты освобождения Святой земли.
Это «упрямство» ордена Храма часто сравнивали с позицией госпитальеров, которые в 1306 г. силами небольшого флота, усиленного генуэзскими кораблями, напали на греческий остров Родос и одержали победу. Пятнадцатого августа 1306 г. единственный город Родоса оказался в руках ордена св. Иоанна, однако, чтобы довершить завоевание всего острова, потребовалось еще три года. Впрочем, не стоит слишком настаивать на противостоянии между тамплиерами и госпитальерами. Орден госпитальеров пережил жестокий внутренний кризис: в 1297–1300 гг. великий магистр Гильом де Вилларе созвал генеральный капитул во Франции: он подумывал о том, чтобы перенести туда главную резиденцию ордена. Капитул дважды решительно отверг предложение своего магистра. Племянник Гильома, Фульк, избранный великим магистром в 1305 г., выбрал другой курс: он предпочел сделать орден серьезной военно-морской силой на Средиземном море и обеспечить ему надежный плацдарм на греческих островах Додеканеса. Первоочередной задачей родосской операции вовсе не была борьба с турками. Что касается идей Фулька де Вилларе в том виде, в каком они сформулированы в его первой записке, поданной на имя папы, то они практически не отличаются от соображений Моле, несмотря на то что между 1307 и 1310 гг. магистр госпитальеров претворял свой план в жизнь только на одном Родосе.[475]475
J. Petit. Le memoire de Foulques de Villaret sur la croisade*… S. M. Kedar et S. Schein. Un projet de «passage particulier» propose par l'ordre de I'Hopital, 1306–1307… P. 222–226.
[Закрыть]
Для ордена госпитальеров это завоевание стало невероятной удачей, и тамплиер из Тира нисколько не обманывается на этот счет:
По примеру тевтонских рыцарей, обосновавшихся в Пруссии, госпитальеры в свою очередь создали теократическое государство. И нельзя сравнивать с ними тамплиеров, попытавших счастья на Руаде, так как этот остров был слишком мал для государства. В момент завоевания Родоса госпитальерами тамплиеры открыто поддержали восстание Амори против его брата, короля Генриха Кипрского. На что мог надеяться орден Храма? На то, чтобы самому завладеть островом? Определенно, нет. Выкроить себе на Кипре такое же место, какое он занимал в акрском королевстве? В 1302–1306 гг. орден Храмаупустил свой шанс. Может быть, так случилось из-за того, что Моле и сановники ордена сохраняли верность решениям, которые теперь принадлежали прошлому – например, идее всеобщего крестового похода? Хотел ли орден стать государством в государстве на Кипре? А нужно было стать просто государством.
Орден Храма и Филипп Красивый
Такое «просто государство» Жак де Моле нашел во Франции Филиппа Красивого. В июне 1306 г. папа Климент V, который тогда жил в Пуату, вызвал к себе магистров обоих орденов. У него уже находились составленные ими доклады о крестовом походе. Жак де Моле прибыл во Францию в конце 1306 или в начале 1307 г. Магистра сопровождал прецептор Кипра Рембо де Карон. Его присутствие доказывает, что разговор должен был пойти о крестовом походе. Моле не «эмигрировал» и не собирался переносить постоянную резиденцию ордена во Францию. Он лишь прибыл в ответ на приглашение папы, чтобы поучаствовать в обсуждении вопроса, в котором был до известной степени компетентным. Магистр ордена госпитальеров, задержанный делами на Кипре, приехал позднее, в августе 1307 г. Не следует противопоставлять храброго Вилларе, у которого из-за войны с турками не находилось времени, чтобы предстать перед папой, и праздного Моле, который охотно совершил приятное путешествие во Францию. Вилларе, безусловно, прибыл с опозданием, но и он оставался в Европе до октября 1309 г., так что остров Родос был покорен без него.[477]477
J. Riley-Smith. The Knights of Saint John in Jerusalem and Cyprus, c. 1050–1310… P. 216.
[Закрыть] Что касается Моле, прибывшего на совет к папе, то поистине не его вина в том, что он так и не смог вернуться на Восток!
Каковы же были в то время отношения ордена Храма с французской монархией? Даже если сановники ордена Храма этого и не знали, то в 1306–1307 гг. эти отношения складывались не лучшим образом. Но с каких пор началось это похолодание? Были ли арест тамплиеров и суд над ними спланированы заранее? Или же все было организовано если не в последний момент, то, по крайней мере, за предшествовавшие этим событиям четыре-пять лет? Возможно ли, что, изучив процесс тамплиеров и его исход, историки истолковали малозначительные факты как проявления глубокой враждебности короля и его окружения к ордену Храма? Примером тому может служить случай с переводом королевской казны из парижской резиденции ордена в Лувр в 1295 г.
В действительности признаки разногласий с монархией в вопросе о правах и привилегиях ордена Храма наблюдаются с правления Людовика IX. Но в этих разногласиях нет ничего нового, ни присущего исключительно Франции, ни какой-то особой нацеленности на орден Храма. Перевод казны в Лувр не являлся признаком недоверия – в противном случае почему оно исчезло в 1303 г., когда казна вернулась в парижский дом ордена?
Хроника тамплиера из Тира упоминает о бестактности, если не грубости, проявленных Моле в отношениях с папой, и рассказывает об одном случае, который привел к столкновению магистра и короля: якобы парижский казначей ордена Храма одолжил королю четыреста тысяч флоринов, не посоветовавшись с магистром. Моле, рассерженный подобным нарушением устава, исключил казначея из ордена и остался глух к просьбам о помиловании со стороны короля, а затем и папы. Можно усомниться в реальности этого происшествия, поскольку о нем поведал человек, остававшийся на Кипре и располагавший крайне скудной информацией о событиях на Западе (как показывает его рассказ о процессе тамплиеров); впрочем, тамплиер из Тира подтверждает другие свидетельства, представляющие Моле «скаредным человеком» (вспомним рассказ о приключениях Рожера де Флора, ограбленного магистром ордена Храма, которым, без сомнения, был Моле). Правда это или нет, но подобный случай никак не мог стать истинной причиной процесса тамплиеров. Скорее его, то была последняя капля, переполнившая чашу терпения Филиппа.[478]478
Templier de Tyr. P. 329.
[Закрыть] Наконец, в какой степени присутствие тамплиера Гильома де Буанема, или Бубена, среди предводителей восстания в Брюгге в мае 1302 г. могло восстановить короля Франции против ордена в целом?[479]479
Chronique tournaisienne / Ed. F. Funck-Brentano (flonojiHHBinaa Chronique artesienne). Paris, 1899. P. 39, n. 4. Chronique et Annales de Gilles Le Muisit / Ed. H. Lemaitre. Paris, 1906. P. 62. Chronique normande du XIV siecle / Ed. A. Molinier, Paris. P. 20.
[Закрыть]
Тамплиеры королевства и Гуго де Пейро, влиятельный сановник главный досмотрщик ордена, поддержали Филиппа Красивого в его борьбе с папой Бонифацием VIII. Это содействие вовсе не было незначительным; король в нем нуждался. Кроме того, по причинам, о которых я подробно расскажу, приступив к рассмотрению процесса тамплиеров, я полагаю, что «Дело» могло начаться только после пленения папы в Ананьи и окончанием конфликта с Бонифацием VIII. То есть не раньше 1303 г.
