Текст книги "Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314"

Автор книги: Ален Демурже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

В Испании, где тамплиеры непрестанно воевали, король Арагона трижды звал их на войну со своими христианскими противниками: с французами в 1283–1285 гг., Кастилией в 1300–1301 гг. Но то были оборонительные войны. А вот поход на Наварру в 1292 г. был уже войной наступательной. Король призвал на военную службу людей Храма, а также тамплиеров: в случае неявки они должны были уплатить штраф. Во имя принципа «обороны страны» король позволил угрозы. «Если вы поступите иначе, – заявил он магистру арагонских тамплиеров в 1300 г., – мы начнем преследовать вас и владения вашего ордена, как подобает поступать с теми, кто бесчеловечно отказывается сражаться за свою страну».[398]398
  Forey. P. 135–136.


[Закрыть]

Запомним это «бесчеловечно»: впоследствии Филипп Красивый и его советники перемешали свои обвинения против ордена Храма этим словом. Таким образом, на пороге XIV в. у ордена Храма и других международных организаций хватало хлопот, связанных с монархическими государствами – теми самыми государствами, которым рыцари-монахи оказывали столь действенную финансовую помощь.

Тамплиеры, королевские «чиновники»

Средневековые монархии часто обращались к духовенству в поисках компетентных помощников, в которых очень нуждались: поэтому тамплиеров и госпитальеров охотно приглашали на государственную службу. Некий Роже Тамплиер, лондонский прецептор, одновременно являлся милостынщиком короля Генриха II. В этом качестве он распределял королевскую милостыню между бедняками, которые толпились у дворца. Генрих III, недовольный отказом ордена Храма поддержать графа Глостера, отомстил, сняв с поста милостынщика другого Роже, тоже тамплиера.

Папская монархия также часто прибегала к услугам храмовников. Прецептор провинции Северная и Центральная Италия жил в Риме в Санта-Мария дель Авентино – очень престижной резиденции! При папском дворе постоянно вращалось много тамплиеров. А папы набирали из их числа некоторых своих сановников: Уджич-чоне де Верчелли был папским постельничим в 1300–1302 гг., а Джакомо де Монтечучо – с 1304 по 1307 г. Оба одновременно являлись прецепторами провинции.[399]399
  E. Turk. Nugae Curialium. Geneve, 1977. P. 29. Mathieu Paris. Historia Anglorum. T. III. P. 150. F. Tommasi. L'ordine dei templari a Perugia… P. 4.


[Закрыть]

Тамплиеры и госпитальеры были прекрасными посланниками. Во Франции королевская власть охотно возлагала на них временные поручения исключительной важности, выполнять которые, как правило, поручали комиссарам. Между 1236 и 1250 гг. брат Жиль, казначей ордена Храма в Париже, вместе с бальи Никола де Отвильером был отряжен принимать клятвы верности королю.[400]400
  RHF. T. XXIV. P. 37.


[Закрыть]

Но главным образом, светские и церковные власти использовали знания тамплиеров в области финансов. Король мог быть и частным клиентом «банка» тамплиеров – наряду с прочими. Не будем возвращаться к этому. Здесь я буду рассматривать вопрос о государственных финансах, управление которыми, полностью или частично, поручалось тамплиерам.

Эти финансовые отношения с властями установились очень быстро. «Мы представить себе не можем, – писал Людовик VII в письме к Сугерию, – как бы нам удалось продержаться в этой стране без помощи тамплиеров. Они одолжили нам весьма значительную сумму. Ее необходимо им вернуть. Поэтому мы умоляем вас безотлагательно выплатить им две тысячи марок серебром». В другом послании король уточняет механизм займа: «Пусть мое заступничество в их пользу не пропадет втуне: ведь они обещали вскоре вернуть то, что заняли с целью оказать мне услугу…».[401]401
  Ibid. T. XV. P. 496–501. Уточним, что орден госпитальеров также одолжил королю тысячу марок (Ibid. P. 508). Механизм этого займа показывает, что орден Храма, по крайней мере в XII в., не располагал значительными ликвидными средствами на Востоке. См. выше, часть четвертая, гл. III, стр. 212.


[Закрыть] Этот заем Людовика VII почти частное дело. Но он положил начало традиции, продолжавшейся до самого конца крестовых походов: готовясь к отбытию в Святую землю, короли обращались к военным орденам: они либо отдавали им на хранение свои деньги в преддверии похода, как поступил Генрих II, либо просто брали в долг: так, Эдуард I, прежде чем отправиться на Восток, занял у ордена двадцать восемь тысяч ливров.[402]402
  E. Ferns. The Financial Relations of the Knights Templars to the English Crown // American Historical Review, 8 (1902).


[Закрыть] От этого оставался всего один шаг до того, чтобы доверить орденам управление финансами государства.

Но в Англии он был сделан только наполовину, в том смысле что только часть королевской казны была отдана на хранение ордену Храма в конце правления Генриха П. Другая часть – гардероб – находилась под надежной охраной в Лондонской башне. Но около 1230 г. Генрих III назначил управлять гардеробом своего милостынщика, которым в то время был Жоффруа из ордена Храма.[403]403
  A. Sandys. The Financial and Administrative Importance of the London Temple in the 13th Century. P. 150.


[Закрыть]

Во Франции, напротив, вся королевская казна хранилась в парижском доме Храма (Тампле) еще с середины XII в.[404]404
  J. Favier. Philippe le Bel. Paris, 1978. P. 75.


[Закрыть] Перед тем как отправиться в крестовый поход, Филипп Август издал ордонанс, урегулировавший управление королевством в его отсутствие (1190 г.). Король предписал государственным чиновникам сдавать собранные налоги в парижский дом тамплиеров.[405]405
  L. Delisle. Memoire sur les operations flnanderes des Templiers. P. 43.


[Закрыть] Все указывает на то, что тамплиеры заведовали французской казной на протяжении всего XIII в. Случается, что некоторые авторы утверждают, будто Людовик IX, раздраженный поведением братьев на Востоке, выразил неудовольствие, забрав свою казну у ордена. Но, как будто по воле случая, единственным, кто упоминает об этом событии, оказывается Матвей Парижский. Однако все, что мы знаем об отношениях Людовика IX и ордена Храма, заставляет отнестись к свидетельству английского хрониста без излишней доверчивости.

Тем не менее в 1295 г. король Филипп Красивый действительно распорядился перевезти казну из орденской резиденции в Париже в королевский замок Лувр. В этом шаге многие долгое время видели предостережение, признак недоверия, если не враждебности, выказанной королем к тамплиерам. Но причины были совсем иными. В рамках политики усиления монархической власти вполне естественно, что король поручал свои финансы своим же чиновникам. В правление Филиппа Красивого можно наблюдать развитие – наряду с доходами домена, называвшимися ординарными, – налоговых поступлений (экстраординарных доходов) и займов. Тамплиеры работали лишь с ординарными доходами. В вопросах налоговых поступлений и займов Филипп, как, впрочем, и Эдуард I Английский, предпочитал иметь дело с итальянскими банкирами. И в 1295 г. он решил, что настал момент для масштабной реорганизации королевских финансов, заключавшейся в том, что отныне все доходы короны должны были поступать в одни руки – к знаменитым итальянским финансистам, Бишу и Мушу. Эта преждевременная попытка не принесла ожидаемых результатов, и в 1303 г. казну вернули в орден Храма.[406]406
  J. Favier. Philippe le Bel. P. 75–78. Теперь к казначею ордена Храма были приставлены агенты короля; это не новость: начало этой практики относится к правлению Людовика IX.


[Закрыть]

В других странах Европы тамплиеров также приглашали для заведования королевскими финансами: Карл I Анжуйский на Сицилии и Хайме I Арагонский в Каталонии. При дворе папы Климента V в Пуатье тоже находились тамплиеры, которые занимались его финансами.

Финансовая активность ордена Храма была заметна и в других областях. В Англии тамплиер Гилберт Хокстон собирал десятину для короля, но немного оставлял себе. Когда об этом стало известно, король его простил, а магистр – нет и подверг суровому наказанию.[407]407
  E. Ferris. The Financial Relations of the Knights Templars to the English Crown. P. 6.


[Закрыть]

Филипп Август поручил брату Эмару, командору Франции, а впоследствии, с 1202 по 1225 г., казначею парижской резиденции ордена – а стало быть, одновременно и королевскому казначею – заботу об интеграции завоеванной Нормандии во французскую денежную систему. Это еще одно доказательство финансовой компетентности, приобретенной тамплиерами во время их многочисленных операций.[408]408
  P. L. Menou. Les templiers et le Tresor du roi // Bulletin de liaison et d'information de l'administration centrale de l'Economie et des Finances. Paris, 52 (1970). P. 172–187.


[Закрыть]

Если все дома Храма принимали на хранение ценности и предоставляли займы, то крупные финансовые операции были уделом лишь нескольких командорств, из которых наибольшей известностью пользовалось парижское. По сознательному выбору ордена парижский дом Храма стал центром финансовых операций на Западе. Париж более подходил к этой роли, чем Лондон, также занимавший важное, но несколько маргинальное место в Европе той эпохи. Вокруг парижского дома Храма выросло большое предместье, площадь которого совпадет с кварталом Тампль в современном Париже.[409]409
  G. Etienne. Etude topographique sur les possessions de la maison du Temple a Paris (XIF-XIIF siecle). Ecole nationale des chartes, Positions des theses. 1974. P. 83–90. H. de Curzon. La Maison du Temple a Paris. Histoire et description. Paris, 1888.


[Закрыть]

«Старый Храм», первый дом ордена в Париже, построенный около 1146 г., находился в болотистой зоне правобережья (а именно в Марэ, «Болотах») недалеко от Сены, где тамплиерам принадлежала пристань. Они осушили и освоили квартал, расположенный между улицами Веррери с юга, Беранже с севера, Тампль с запада и Вьей-дю-Тампль с востока. После приобретения в 1203–1204 гг. двух цензив, одна из которых находилась к востоку от улицы Вьей-дю-Тампль (улица Экуфф, улица Розье, улица Паве), а другая – к северу от улицы Веррери (Сен-Круа-де-ла-Бретоннери), анклав ордена приобрел законченный вид. Он был окружен стенами и защищен привилегиями. Внутри тамплиеры возвели великолепную церковь по образцу храма Гроба Господня (с ротондой и базиликой) и два донжона. Один из них, донжон Цезаря, датируется XII в., а второй – донжон Храма – второй половиной XIII столетия. Эти башни были построены на месте, где сейчас находится сквер, который выходит к мэрии третьего административного округа.

Но далеко не все постройки возводились на территории анклава, потому что в 1284 г. прецептор Храма сумел заложить новый квартал, расположенный между улицами Тампль и Аршив, которая появилась в 1282–1292 гг., и между улицами Портфуан и Брак. Территория была разбита на правильные участки, на которых вскоре стали вырастать новые здания. Что касается квадрата, образованного улицами Вье-дю-Тампль, Аршив, Катр-Фис и Франк-Буржуа, то он образовал «Шантье де Тампль (Стройка Храма)».

Тамплиеры также купили землю к северу от анклава до современной улицы Фоли-Мерикур и к востоку вдоль современной улицы Тюренн. Кроме того, они приобрели участок рядом с Сен-Жерве, вместе с домами, рентами и мельницей (на улице Барр); им принадлежала еще одна мельница на большом мосту.

Этот обширный квартал был прекрасно обустроен: с 1253 по 1307 г. размер ценза вырос с четырехсот пятидесяти трех до тысячи шестисот парижских ливров. Чтобы стать его единственными хозяевами, тамплиеры проявили суровость и безжалостность по отношению к уже поселившимся там жителям.

Парижский квартал тамплиеров был захвачен королевскими чиновниками во время ареста в 1307 г. Только в 1328 г. король передал его госпитальерам, которые выстроили там дворец, ставший резиденцией великого приора ордена. Но квартал навсегда сохранил свое имя – Тампль, Храмовый, – а великого приора ордена госпитальеров – впоследствии мальтийских рыцарей – отныне стали называть «великим приором Храма».[410]410
  Это вводит в заблуждение тех, кто желает обмануться. Вот что написал, пустившись в наукообразные измышления, один достойный кавалер ордена искусства и литературы: «С 1313 г. орден Храма так и не сошел со сцены. Об этом свидетельствуют многие документы… В качестве примера можно привести решения парламента от 6 и 24 февраля 1618 г. (Национальный архив № 5070), которые упоминают о судебном процессе между духовенством Сен-Жерве и „великим приором ордена Храма“ по поводу капеллы Сент-Этроп. Однако к этому времени орден Храма официально был распущен уже триста лет». L. M. Estebe. Sur l'ordre mysterieux des templiers // L'lnformation historique, 34 (1972). P. 25.
  Речь, понятно, идет о великом приоре Мальтийского ордена. И потом, какой же тайный орден станет открыто заявлять о своем существовании в Парламенте? Наконец, приведенный здесь шифр Национального архива неверен…


[Закрыть]

Глава 3. Сохранился ли дух тамплиеров?

Не потеряли ли тамплиеры из виду цели своего ордена, погрязнув в раздорах Святой земли, утратив, в конце концов, беспристрастность вопреки всему (вопреки себе?), служа правителям и вместе с тем большую часть времени отстаивая свои права и привилегии, на которые покушались те же самые государи? Такого впечатления не возникает: в Сирии-Палестине они бились до конца, и до последнего дня тамплиеры Запада снабжали тамплиеров Востока всем, в чем они нуждались. Из семидесяти шести тамплиеров, допрошенных на Кипре после ареста, пятьдесят два вступили в орден после 1300 г. и в основном на Западе.[411]411
  A. J. Forey. Constitutionsl Conflict and Change in the Hospital of Saint John during the 12th and 13th Centuries. P. 28.


[Закрыть]

Расширение владений ордена на Востоке

Ордены тамплиеров и госпитальеров вместе несли почти полную ответственность за оборону латинских государств на Востоке, которые увеличились после завоевания Кипра Ричардом Львиное Сердце и создания латинских государств в Греции после Четвертого крестового похода. Эти «новые» территории притягивали не только рыцарей с Запада, но и некоторых баронов Сирии-Палестины. Роль орденов же лишь возросла.

Для латинских государств Кипр представлял собой огромную тыловую базу. Армянское королевство Киликия граничило с турками и монголами, занимавшими север Сирии; латинская империя в Константинополе и княжество Морея (Пелопоннес) должны были сражаться с греками, сделавшимся их врагами. Все эти земли были частью огромного «поля битвы», пусть они и не находились на переднем краю. Как следствие, там появились и тамплиеры с госпитальерами: в конце концов, они основали на этих территориях свои эвинции.

В Киликии тамплиеры владели маркой, которую пересекала граница, отделявшая Киликию от княжества Антиохийского; ее основными крепостями были Баграс, Рош-Гильом, Рош-Руасель, Пор-Бонн. Однако только в 1268 г., после падения Антиохии, в Киликии была сформирована орденская провинция с центром в замке Рош-Гильом. В этой стране, из-за чрезвычайно напряженных отношений с армянской династией, тамплиеры так и не заняли такого прочного положения, как госпитальеры или даже тевтонские рыцари.[412]412
  J. Riley-Smith. The Templar and Teutonic Knights in Cilician Armenia.


[Закрыть] Тем не менее Киликия, после падения Акры ставшая последним латинским государством Сирии-Палестины, настойчиво добивалась помощи тамплиеров, как и других латинских сил восточного Средиземноморья.[413]413
  A. Luttrell. Hospitaller's Intervention in Cilician Armenia, 1291–1375 // T. S. R. Boase. The Cilician Kingdom of Armenia. P. 121.


[Закрыть]

После Четвертого крестового похода в Греции была основана провинция Романия, которая в конце XIII в. поддерживала тесные связи с Южной Италией. Тамплиеры владели собственностью в Фессалии, Эвбее, а главное, в Морее, где они присутствовали с самого начала завоевания. Как и другие ордены, орден Храма получал от правителей фьефы и деревни. Как и везде, он яростно спорил с белым духовенством, и особенно с латинским архиепископом Патраса, из-за домов или аббатства Провата. К тому же отношения с князем Мореи, который железной рукой управлял своим государством, не всегда складывались лучшим образом: чтобы довершить завоевание, Жоффруа II призвал на военную службу мужчин из церковных организаций, включая военные ордены. Рыцари-монахи отказались, и князь не побоялся конфисковать их владения на три года.[414]414
  A. Bon. La Moree franque. Paris, 1969. T. I; texte, p. 92–100.


[Закрыть]

На острове Кипр тамплиеры едва не создали собственное государство, задолго до тевтонских рыцарей в Пруссии и Ливонии и почти на столетие раньше госпитальеров на Родосе. Это событие восходит ко временам Третьего крестового похода. На пути из Мессины в Сирию, у берегов Кипра, у Ричарда Львиное Сердце возникли осложнения с греческим деспотом острова; король высадился на остров и завладел им. Не зная, как с поступить с завоеванным, он продал его тамплиерам, которые оказались не готовы управлять этим слишком большим островом. Около сотни братьев ордена, находившиеся на Кипре, просто не справились с ситуацией. В апреле 1192 г. греческое население восстало; осажденные в Никосии, тамплиеры и латиняне дали нападающим жестокий отпор и подавили восстание. Вероятно, тогда тамплиеры поняли, что им потребуется слит ком много людей и придется отказаться от миссии крестового похода, чтобы удержать Кипр под своей властью, Они «дали знать магистру ордена Храма и королю Англии, как поступили. В завершение магистр ордена сказал королю Англии, что он оставляет остров на его усмотрение, ибо они [тамплиеры] не могут его более удерживать».[415]415
  Ernoul. P. 273–285.


[Закрыть] И по их совету Ричард отдал остров Ги де Лузиньяну.

Тамплиеры довольствовались тем, что обосновались на острове, используя свои привычные средства: покупали земельные владения, замки, получали пожертвования и уступки. Поскольку Кипр стал плацдармом для операций латинян в восточном Средиземноморье, магистр ордена был на острове частым гостем. Вполне понятно, что после падения Акры тамплиеры, госпитальеры и прочие христиане отступили на Кипр. Кипрский король, у которого уже сложилась вполне определенная позиция, принял меры, чтобы не подпасть под влияние орденов. Он попытался навязать их людям подушную подать, но папа ответил запретом; тогда король не разрешил им приобретать земельные владения без королевской или папской санкции.[416]416
  J. Riley-Smith. The Knights of Saint John in Jerusalem and Cyprus, c. 1050–1310. P. 204.


[Закрыть]

Ситуация осложнилась с началом политического кризиса, разразившегося в 1306 г. Король Генрих заболел, а его брат Амори восстал против него при поддержке тамплиеров. Госпитальеры придерживались большего нейтралитета. Впоследствии это привело к возникновению курьезной ситуации: хотя повсюду тамплиеры были арестованы, храмовники Кипра, пользовавшиеся покровительством Амори, оставались на свободе. Папское решение об их аресте было приведено в исполнение только в 1309 г.

Кипр не мог стать «государством тамплиеров». Можно отметить, что в Киликии, Морее и на Кипре, т. е. в государствах, зародившихся в XIII в., военные ордены противостояли королевской власти, твер до решившей заставить себя уважать. Эта ситуация серьезно отличается от положения орденов в Иерусалиме, но зато вполне сравнима с ситуацией на Западе.

Времена изменились: перед лицом сильной светской власти военным орденам нужно было искать другой выход, если они не хотели погибнуть.

Большие крепости Святой земли

В 1165 г. армянский князь Торос проехал по землям латинских государств с севера на юг, чтобы нанести визит иерусалимскому королю. «Государь, – сказал Торос королю, – когда я ехал через вашу страну и спрашивал, кому принадлежат эти замки, одни говорили мне: „Ордену Храма“, а другие: „Ордену Св. Иоанна“. И я не нашел ни одного замка, ни одного города, о котором мне сказали бы, что он ваш…».[417]417
  Ernoul. P. 27–28.


[Закрыть] Торос несколько преувеличил положение дел; он словно предвидел ситуацию, сложившуюся во второй половине XIII в. Но он прекрасно понял ту основополагающую роль в обороне королевства, которую с этого времени начали играть военные ордены.

В 1241 г. в послании, адресованном магистру Англии, Роберту Сандфорду, Арман де Перигор, магистр тамплиеров, писал: «Только мы с нашим монастырем и прелатами церквей, а также с некоторыми баронами Святой земли, которые оказывают нам всю возможную помощь, несем на своих плечах бремя защиты этой страны».[418]418
  Mathieu Paris. Historia Anglorum. T. I. P. 483–484.


[Закрыть] Известно благоразумие орденов – не завоевывать того, что нельзя удержать, – и оно редко их подводило, разве что по причине безрассудства того или иного магистра. Они одни были в силах занимать завоеванную землю – это было всем известно, и они сами это знали. К тому же в XIII в. тамплиерам поручили все крепости государств, чья площадь, правда, ужалась до береговой полосы. Согласно обычаю, в случае регентства замки, принадлежавшие королю, доверяли охранять именно им. Но вдобавок именно братья ордена рама передавали крепости баронов королевства, если те были не в состоянии их содержать. В 1260 г. Жульен Сидонский продал им город Сидон и замок Бофор; они достроили замок, построив в нем прекрасный готический зал.[419]419
  Templier de Tyr. P. 147–162.


[Закрыть]

Большинство замков тамплиеры (и госпитальеры) построили сами, иногда на уже подготовленных местах, с помощью местных архитекторов и рабочей силы, часто набранной из местных мусульман военнопленных.

Постройки XIII в. свидетельствуют о пораженческих умонастроениях, царивших в то время на Святой земле: это огромные крепости, с обширными укрытиями, рассчитанные на продолжительную осаду. Отсюда и их относительный комфорт, особое внимание, уделяемое складам, колодцам, водоемам, хранилищам и запасам.

«Грубая мощь этих мест, – пишет М. Бенвенисти, – является неопровержимым доказательством слабости, пессимизма крестоносных королевств: они отказываются от наступательной тактики, они больше не стремятся навстречу неприятелю».[420]420
  M. Benvenisti. The Crusaders in the Holy Land. P. 283.


[Закрыть]

Мы располагаем описанием устройства замков Атлит, самого большого из возведенных на Святой земле, и Сафеда. Атлит получил название Шато-Пелерен (Замок паломника), «потому чго пилигримы начали его укреплять»:[421]421
  Ernoul. P. 417.


[Закрыть] его заложили в 1217 г. к югу от кар мильской горы, на месте древней финикийской постройки, благодаря щедрости одного крестоносца, Готье д'Авена. Оливье Схоластик так рассказывает об этом строительстве:

Когда рыли ров, открылась очень древняя стена, длинная и толстая, и были найдены монеты, незнакомые сегодняшним жителям. <…> Затем они выкопали и убрали прочь песок, за которым обнаружили другую стену, и меж этих двух стен источник питьевой воды, которая в изобилии била ключом. <…> Перед замком тамплиеры соорудили две башни из четырехугольных тесаных камней столь больших, что упряжка из двух быков едва могла тащить один из них. Каждая башня была ста шагов в длину и семидесяти четырех в ширину и состояла из двух сводчатых ярусов. Высота этих башен, постепенно увеличиваясь, превосходила высоту мыса. Между этими двумя башнями была построена новая стена с зубцами и парапетами, и благодаря замечательному мастерству [строителей] рыцари во всеоружии могут подниматься и спускаться по лестницам, устроенным внутри. Другая стена простирается от одного берега к другому и охраняет колодец с пресной водой у конца полуострова. Замок окружен со всех сторон высокой новой стеной с башнями, которая поднимается от самой отмели.[422]422
  T. S. R. Boase. Military Architecture in the Crusader States in Palestine and Syria // K. M. Setton. A History of the Crusades. T. IV. Wisconsin University Press, 1977. P. 157. M. Benvenisti. The Crusaders in the Holy Land. P. 176.


[Закрыть]

Этот замок располагался на берегу моря, на мысе размером двести восемьдесят на сто шестьдесят метров. С восточной стороны, где этот мыс соединялся с сушей, оборона была продумана особенно тщательно. Ее обеспечивал ров и две стены с башнями по обеим сторонам.

В 1220 г., когда работы еще не были завершены, замок пережил первое в своей истории нападение и устоял. Впрочем, он так никогда и не был взят штурмом.

Крепость Сафед была построена вдали от моря, на расстоянии одного дня пути от Акры. Она находилась на высоте в восемьсот пятьдесят метров и господствовала над западным берегом Тивериадского озера и дорогой из Дамаска в Акру. Король Фульк Анжуйский возвел эту крепость на месте постройки XI в. и передал тамплиерам После разгрома при Хаттине им пришлось оставить ее Саладину. В 1210 г. замок был разрушен. В 1240 г. тамплиеры вернули его себе, но не начали там никаких работ. Во время паломничества в Святую землю епископ Марселя Бенедикт д'Алиньян убедил тамплиеров восстановить крепость. Работы продолжались три года и стоили ордену очень дорого.[423]423
  R. B. C. Huygens. Un nouveau texte du traite «De constructione castri Saphet» // Studi Medievali, 6 (1965). P. 355–387.


[Закрыть] Имея овальную форму, замок был окружен двойной стеной, над которой возвышалась огромная четырехугольная башня (от которой до нас не дошло никаких следов). Как и в Ша-то– Пелерен, перед первой стеной проходил сухой ров, вырубленный в скале. Замок был выстроен из крупных тесаных камней.

Многие вслед за Т. Э. Лоуренсом повторяют, что замки тамплиеров были более примитивными, чем у госпитальеров. Храмовники якобы остались верны византийской модели прямоугольного castrum, а госпитальеры строили свои крепости более изощренно, более «научно». Против этой схемы можно выдвинуть два возражения.

С одной стороны, до нас дошли развалины самых разных замков. Два крупных замка тамплиеров, с планировкой и устройством которых мы знакомы, являются прибрежными крепостями. Это Тортоса и Шато-Пелерен. Здесь требования обороны существенно отличались от условий, существовавших в построенном вдали от побережья Краке де Шевалье (Скала рыцарей), который любят изображать моделью для военных сооружений госпитальеров. С ним можно было бы сравнивать Сафед, но о нем у нас слишком мало достоверной информации. Во всяком случае, руины Шато-Пелерен обнаруживают такой же продуманный и такой же «научный» подход к строительству, какой можно видеть в Краке.

С другой стороны, и в этом заключается второе возражение, Т. Э. Лоуренс почти не уделяет внимания хронологии и развитию оборонительных задач. В XIII в. латинские государства были обречены на пассивную оборону. Замки, которые они строили или восстанавливали, должны были выстоять за счет своей массивности, за счет плотности камней. С этой точки зрения Шато-Пелерен, Сафед и Крак похожи друг на друга. Прямоугольный византийский castrum с четырьмя башнями по углам тамплиерам не свойственен (Бельвуар принадлежал госпитальерам). Он характерен для времени – XII век, – когда латиняне удерживали инициативу и возводили крепости, приспособленные к активной обороне. Замок по образцу castrum не был примитивным: он не менее «научен», чем Крак. Но его строилис учетом характерных для XII в. потребностей защиты – а в XIII в. они сильно изменились.[424]424
  T. E. Lawrence. Crusader Castles. London, 1936. 2 vol. T. S. R. Boase. Military Architecture in the Crusader States in Palestine and Syria.


[Закрыть]

Мощные крепости военных орденов были почти неприступны в буквальном смысле этого слова. Тем не менее между 1265 и 1275 гг. большая их часть перешла в руки мамлюкского султана Бейбарса. Для эффективной обороны этих замков, и в этом была их слабость, требовались многочисленные гарнизоны. Сафед был рассчитан примерно на две тысячи человек (очевидно, не все они были воинами). Однако набирать такие гарнизоны латинянам и орденам становилось все труднее и труднее.

Стратегия обороны была связана с политикой и ее проведением в жизнь. Какова же была политика латинских государств в эти критические годы, отмеченные вторжением монголов в Европу и на мусульманский Ближний Восток? Латиняне Святой земли во главе с тамплиерами видели в монголах врагов не менее опасных, чем мусульмане.[425]425
  P. Jackson. The Crisis in the Holy Land in 1260 // English Historical Review, 95 (1980). P. 481–517.


[Закрыть] Именно по этой причине латиняне предупредительно позволили мамлюкским войскам из Египта проходить по их землям в тот момент, когда монголы напали на Ближний Восток в (1258 г., падение Багдада – 1260 г.). Расчет, безусловно, был неверен, так как в феврале 1261 г. нападение тамплиеров и баронов Святой земли на туркмен закончилась сокрушительным поражением латинян. Оно ознаменовало собой крах попытки франков заполнить вакуум, оставшийся после монголов.[426]426
  Ibid. P. 509.


[Закрыть]

Теперь у Бейбарса были развязаны руки, и он начал крупномасштабное и продолжительное наступление на латинские крепости: иногда он брал их приступом, но в основном обманом и предательством. Эти способы были исключительно действенными в той политической ситуации, которая сложилась в латинских государствах. Раздоры, споры, слухи и подозрения легко переходили в обвинения в измене. Правда, помимо многочисленных придуманных предательств некоторые были вполне реальными – например, то, что позволило Бейбарсу овладеть Сафедом.

В1266 г. Бейбарс, который топтался на месте у стен Акры, решил осадить Сафед. Замок, серьезно поврежденный камнеметами, устоял перед нескончаемыми атаками врага. Но 22 июля гарнизон сдался: ложное обещание Бейбарса и предательство тамплиера, выступавшего посредником в переговорах, сделали свое дело.

Пятнадцатого апреля 1268 г. Бейбарс взял приступом Бофор, господствовавший над долиной Литании; оттуда он выступил в поход на Антиохию, которой завладел в 1268 г. Тамплиерам пришлось сдать крепости Баграс и Рош-Руассель, доминировавшие над перевалами, ведшими в Киликию. В 1271 г. пришел черед пасть Краку де Шевалье, и опять же в результате хитрости и предательства. Бейбарс подбросил в гарнизон поддельное письмо от графа Триполи.

Латиняне продержались еще двадцать лет, прячась за мощными укреплениями городов и прибрежных замков. Последняя атака мусульман в 1289–1291 гг. сокрушила их один за другим. Последним, 14 августа 1291 г., пал Шато-Пелерен, гордость тамплиеров. Но для этого не потребовалось ни штурма, ни даже осады: храмовники сами отказались от обороны и в полном порядке покинули его, чтобы отступить на Кипр. Не символично ли это? Война – всего лишь продолжение политики, только средства у нее другие – примерно так писал Клаузевиц. Но когда политики больше нет…