Текст книги "Моя ненормальная (СИ)"
Автор книги: Алексия Кинкейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Отлично.
На позитивной ноте выхожу от психолога.
В душе смешиваются разные понятия и трудно распределить теперь всё по полочкам. Вот будто бы и у психолога была, а в тоже время словно подругу нашла. Близкого по духу человека.
Спускаясь по мраморным ступенькам крыльца замечаю машину Евгения.
Он выходит и щурясь от яркого весеннего солнышка, идёт на встречу. Останавливается в двух сантиметрах и переплетает наши пальцы. Это своего рода поцелуй. Интимный, доступный и пока ещё безумно смущающий.
– Как сходила?
– Сносно, – не решаюсь рассказать.
– Ада, – расстроенно выдыхает и я поднимаю глаза, чтобы соприкоснуться взглядами. – Мы договаривались друг другу рассказывать правду…
Выдыхаю натужно. Договаривались, только проблематично вот так с наскоку говорить о том, о чём прик молчать. В душе борюсь со своим страхом и сомнениями, на деле же…
– Она…хорошая. Мне понравилась Кристина. И мы встретимся послезавтра, – в ответ получаю счастливую благодарную улыбку.
– Отлично, – тянет к машине. Иду не сопротивляясь. – Я приготовил для тебя сюрприз.
– Какой? – осторожно уточняю.
– Увидишь, – заговорщицки подмигивает и едет куда-то.
Спустя минут сорок машина тормозит у кованных низких ворот с огромной надписью «Дорога в жизнь»
– Где мы? – зачарованно разглядываю красивую природу.
Разве в нашем городе есть такие места? Почти не тронутые человеком, технологиями, полностью животный мир в котором расположился небольшой домик.
– Это ферма, не ферма, питомник, не питомник. Дом принадлежит знакомому нашей семьи, пару недель назад он принял маленьких лисят. Я подумал тебе будет интересно. Здесь в основном животные которых он спас. Птицы, волки, лисы, собаки, кошки, дофига всех. Даже олень захаживает.
Мы проходим во двор. Навстречу открываются двери и оттуда вылетает огромная свора собак разных мастей. От породистых до дворняжек, маленькие и огромные, они кружат вокруг нас, а я с замиранием сердца смотрю на Женю.
Улыбка не сходит с красивого мужественного лица. Сжимаю его кисть чуть сильнее.
– Не бойся, – по-своему интерпретирует мой жест. – Они добрые.
Мокрые носы тычутся в мои ноги, лижут руки, кто-то особо шустрый даже пытается запрыгнуть на меня.
– Не бойся их, деточка, – к нам спешит седой мужчина. – Они здоровенные, но не опасные. Я лично зубы им подпиливал. Шучу.
– Это Василий Иванович. Дом и эти безобразники принадлежат ему.
– Да, – соглашается потирая бороду. – Идёмте, Стервочка рожает. Без меня у неё будет стресс.
– Стервочка? – с интересом переспрашиваю.
– Кобыла. Стервочка. Она племенная, красивая, – с гордостью рассказывает и ведёт через дом на задний двор. Мы только поспеваем за ним. – Осталось чуть-чуть и можно будет пить чай. Вы же не торопитесь?
– Нет-нет, – тут же отвечаю и за себя, и за Евгения, и лишь потом виновато поворачиваюсь к парню.
– Не торопимся, – улыбаясь подтверждает Женя.
– Очень хорошо. Тогда потом и покататься можно будет. Лошади…они же люди, прекрасные создания. А вот и Стервочка.
Новый друг
– Ты когда-нибудь каталась верхом? – шелестит за спиной низкий голос Евгения. От его почти интимного шепота на затыке встают дыбом волоски.
– Да. Очень давно. С Игорем, – отвечаю сбивчиво.
– Елисеев?
– Угу, – рассматриваю вход в конюшню. Там, заманчиво фыркают самые благородные животные в мире.
Нет ничего красивее красивого жеребцы и кобыла. Я уже и забыла, как раньше восхищалась и любила их.
– Ну, что друзья, идёмте знакомиться, – словно из воздуха материализуется Василий Иванович.
– Как Стервочка?
– Всё отлично, – радостно отвечает. – Парнишку родила, таким же окрасом.
Мы проходим к стойлам. Из каждого загона свисает голова. Кто-то фыркает, кто-то жуя провожает нас взглядом, пока мы проходим длинный коридор.
– Я вас сейчас познакомлю с моей жемчужиной, с самым красивым конём за всю историю человечества, – гордо рассказывает хозяин этого потрясающего дома. – Её собирались усыплять, но я забрал и выходил. Конечно, на скачки уже не выставишь, но я и не стремлюсь, а вот просто покататься ещё можно.
Он подводит нас к загону откуда высовывается морда удивительного золотого окраса. Не белая, не рыжая, а именно золотая! Впервые такое вижу.
– Это ахалтекинский конь. Самый красивый конь. На протяжении пяти тысяч лет ахалтекинцы не скрещивались с другими породами, поэтому они являются самыми чистокровными, – он открывает загон и выводит скакуна к нам. Правая нога забинтована, конь слегка прихрамывает, но голову держит прямо. Царственно.
– Можно? – с восторгом спрашиваю и протягиваю руку к мордочке. Напрочь забываю о волнениях., перед таким великолепием дух захватывает и сердце через раз работает.
– Конечно, – мягко отзывается Василий Иванович.
– У него потрясающий окрас, – заворожено смотрю как переливается крупа огромного животного.
– Ахалтекинцев еще называю золотыми лошадьми. Из-за их необычного окраса. Есть лошади в этой породе, что отдают сияние золотом, а есть – серебром. Мне достался с золотом, – и столько в глазах счастья и восторга у мужчины, что я сама выдаю нечто подобное. – По мимо металлического блеска шерсти, они умны, выносливы, быстры, а также они умеют быстро адаптироваться к любому климату.
– Удивительно, – зачаровано осматриваю, обхожу по кругу и остановившись тут же получаю тычок в спину. – Ой!
– Ты чего буянишь? – бубнит Иванович на стойло, в котором темно хоть глаз выколи. – Разве с гостями так себя ведут, Гром? Учить тебя манерам и учить, – сокрушается и чем-то ковыряет в стене. – Опять лампочка перегорела что ли.
Раздаётся какой-то треск и над темным стойлом зажигается свет. На меня смотрят самые чёрные, самые красивые глаза в мире…
Морда коня свешивается через перегородку. Он не двигается, смотрит мне в глаза. Словно гипнотизирует.
– Вот же ж чёрт, – подходит хозяин. – Единственный конь, который упрямый, как осёл. Может днями не есть, или упёрто не выходить из стойла. Усыплять не хочу, рука не поднимется, но и так тоже нельзя ведь. Сам страдает и меня на муки обрекает.
– А почему он не ест? – впервые подаёт голос Евгений.
– Его привезли с кобылой. Это тоже редкая порода – Фризская лошадь. Они ведь на грани вымирания уже второй раз за этот век. Кобылу привезли ко мне, но поздно спасти не удалось, а этот… – машет в сторону вороного коня. – Хотели забрать, но он как взбесился, чуть двоих не угробил засранец. Пришлось оставить. Но и тут видите, не приживается.
– А можно погладить? – почти шепотом спрашиваю.
– Только осторожно, и близко не подходи. Дай ему понюхать свою руку, если разрешит, то погладишь, – даёт наставление. – Фризы очень темпераментные лошади. И тоже кстати чистокровки. Но тут другого и быть не может, масть у них больно приметная для смешивания. Все как один вороные, других цветов нет.
– У него такая грива, – прочёсываю пальцами.
– Что ты… – осекается Иваныч, когда видит что я уже в стойло забралась. – Адочка, девочка, иди ко мне.
– Почему? – беру щётку с борта стойло и начинаю расчёсывать спутавшиеся концы.
Что-то есть в этом коне. Он также одинок, как и я, так же сбит столку. Только у меня есть Евгений, а у него никого.
– Вы не пробовали его выпускать с какой-нибудь одной кобылой? – вдруг спрашиваю я.
– Чтобы он её затоптал? Нет, что ты.
– А он не будет, – отвечаю, улыбаясь. – Ты ведь хороший мальчик? Не будешь обижать девочку?
– Удивительно… – задумчиво почёсывая затылок выдаёт Василий Иванович. – Ну давай попробуем.
Спустя минут десять в загон выводят племенную пегую кобылу и вороного жеребца. Гром мотает мордой, дергая поводья. Так и норовит стукнуть мордой парня, что ведёт его. Кобыла же просто стоит рядом с Ивановичем, напрочь игнорируя появление жеребца.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, – Женя становиться сзади, и переплетает наши пальцы. Получается мы стоим впритык, едва касаясь телами, но впечатление такое, будто оголённой кожей соприкасаемся.
Я почти забываю о строптивом коне, вся собираюсь в комок нервов, в тех местах где он дотрагивается до меня. Но мне не удаётся удариться в панику, или как-то вообще прожить этот момент, потому что Гром резко дернув головой, выдёргивает поводья и устремляется в нашу сторону.
– Твою мать! – орёт Иванович, бросая поводья кобылы и мчит следом за конём.
Женя же в очередной раз поражает меня своей…доблестью что ли. Я не сильна в красивых словах, и уж тем более в отношении защитников. Просто потому что у меня их отродясь не было.
Евгений за миг до столкновения с Громом, берёт меня в охапку и валит в противоположную сторону. Не дожидаясь пока конь проломит изгородь подрывается на ноги.
– Ты как? Вставай, – тут же командует.
А я зависаю, глядя в глаза вороному коню. Он и не думает перепрыгивать через забор, он просто искал меня.
– Вот же засранец, – запыхавшись останавливается рядом хозяин. Смотрит то на коня, то на меня. – Что ж, похоже Гром выбрал себе хозяйку.
Остаток отведённого времени, я хожу с конём по загону. Знакомлюсь ближе, расчёсываю и кормлю лакомствами. Евгений и Иванович стоя в сторонке что-то бурно обсуждают, я же…я просто счастлива.
Сегодня я обрела друга, пусть даже в лице коня.
Всю обратную дорогу рассказываю Жене о своих впечатлениях, словно его не было со мной. Но что странно, Евгений похоже не против слушать мой трёп. Выдыхаюсь лишь когда машина сворачивает на нашу улицу.
– Последние солнечные деньки, – почему-то говорит Женя, паркуясь у дома. – Скоро будет сезон дождей и гроз. А давай съездим на пикник?
– Я не против…
Эта ночь, как и последующие проходит спокойно, под пенье цикад и далёкий лай собак. Каждое утро начинается с завтрака, а после, мы разбредаемся по делам. Евгений на работу, я же либо к Кристине, либо к Василию Ивановичу еду.
Но всё меняется в один прекрасный день…
Жива
«Люблю грозу в начале мая…» – в корне не согласна с Тютчевым.
И вот вроде бы стойко перенесла всё, что выпало на мою долю, но стоит разразиться кошмарной грозе за окном, как я едва ли в сознании остаюсь.
Страшно…Настолько, что тело леденеет и разбивает дрожью. Ощущение такое, будто и вовсе вишу в пространстве над кроватью.
С каждым последующим раскатом грома и молнии, меня накрывает ещё больше. Тело то вибрирует в припадке, то стынет и покрывается льдом.
Ужаса добавляет сумасшедший ветер и вот та вековая ель, чтоб её! При каждом порыве, её склоняет к земле, а фонарный столб, как мастер иллюзий, показывает нереальные тени. Мозгами понимаю, что на территорию никто не попадёт не замеченным, столько датчиков, сколько я расставила, нет даже в Пентагоне, но…но я в ужасе подскакиваю, когда воображение в очередной раз показывает новый силуэт. К н и г о е д . н е т
Плечистый…среднего роста…в пиджаке и пальто…Самсонов!
Взвизгиваю, чисто по-девчачьи, впервые за свою жизнь и несусь в дверь напротив. За спиной ещё не успевает стукнуть с грохотом моя дверь, как я уже влетаю в объятия Евгения.
– Ада, что случилось? – он стоит в боксёрах, но я настолько взвинчена и накручена до предела, что не замечаю очевидных, смущающих деталей.
– Гроза… – задыхаясь кричу, по факту же громко шепчу. Сердце тарабанит в горле и не даёт отдышаться. – Гм…чёртова гроза и там…дерево…
– Испугалась, – нежным голосом констатирует. Поправляет мои растрёпанные кучеряшки. – Идём тогда.
Тянет за руку в свою комнату. Здесь темно, но благодаря вспышкам за окном, вижу разобранную кровать.
Он уже спал, а я…
– Ты с какого краю предпочитаешь спать? – оставляет меня около огромной кровати, сам же подходит к шкафу и достаёт плед.
– Эм…с левого, только… – мозг генерирует различные отмазки, а взрослое женское тело вибрирует внутри от предвкушения.
– Ада, я тебя не трону. Честно, ложись.
Конечно же, лечь сразу не получается. Придерживая край одеяла, сажусь на кровать. Слышу за спиной шаги Евгения. Будто визуально рисую его даже не видя. Вот он отодвигает своё одеяло, уступая его мне. Кладёт плед и поправляет подушку. Копошиться и ложится на свою половину.
– Ада, – спокойный голос за спиной нервирует.
Все блокировки, которые создала совместно с Кристиной, летят к чертям. И вроде бы мы перешли барьер, вчера пробовали даже обняться. Получилось. Так и просидели приклеенные весь вечер.
Но сейчас…это новый этап…И кажется, я не готова…
– Я пойду, – подскакиваю с постели. – Скоро гроза утихнет уже.
Идиотка! Какая же я идиотка!
– Подожди, – вздыхает и поднимается. Мне так стыдно, что я не рискую даже в его сторону смотреть. – Спи здесь, а я пойду в твою комнату, буду смотреть на дерево.
– Спасибо, – шепчу смущённо.
Он нереальный! Самый лучший парень в мире. Самый нежный, отзывчивый и добрый. Самый-самый…пока ещё мой. Сколько он сможет ждать? Каждый его заход в душ становится всё дольше. Я не глупая, понимаю, чем он там занимается и злюсь на себя ещё больше, потому что не могу дать ему тех отношений, которые Женя заслуживает.
Дверь тихо закрывается и я выдыхаю со свистом. С одной стороны, конечно же, рада, что осталась одна и мне не придется ложиться с ним в кровать, с другой…я хочу с ним лечь. Хочу, чтобы он обнял меня, но каждый раз как я представляю себе эту картину, меня стискивает ядовитыми, стальными клешнями Самсонов и…я не могу…
Стоит мне улечься и укрыться, как очередной раскат грома, сопровождаемый с яркой молнией, разрезает хмурое небо. Вскрикиваю и принимаю вертикальное положение прямо на кровати.
– Чёрт! – прижимаю руку к груди, там заполошно бьётся сердце.
– Ада! – влетает Женя и оценивая картину, движется ко мне. – Всё ложись. Я посижу рядом пока ты не уснёшь.
– Сама не пойму, чего так пугаюсь, – бубню виновато, но Женину улыбку даже во мраке вижу.
– Бывает, ничего страшного, ложись.
Послушно ложусь на бок. Фокусируюсь на атлетическом торсе Евгения, но сна не в одном глазу.
– Дай руку, – прошу, потому что только переплетая наши пальцы все тревоги тот час уходят.
Женя принимает полу лежачую позу, припадая на локоть и переплетает наши пальцы. Выдыхая тихо и, конечно же, почти мгновенно засыпаю.
Просыпаюсь рано…в объятиях Евгения. Точнее моя нижняя часть туловища.
Со сна реакции заторможенные и я не вскакиваю в ужасе, а прищуриваясь рассматриваю его, благо солнечное утро позволяет.
Женя обнимает меня за попу, утыкаясь носом в мой живот. Длинные, тренированные ноги, облачённые в пижамные штаны, свешиваются с кровати.
Он так и провёл всю ночь рядом, в неудобной позе.
Улыбаюсь, провожу по жестким волоскам на макушке. Взъерошиваю и бужу своего спасителя. Благодарность переполняет меня. За всё что он сделал и продолжает делать, хочется его поцеловать, но я колеблюсь…Как маятник кидает от желания к ужасу.
Но он же спит! Не сможет схватить, заставить, взять силой…Идиотка, можно подумать Женя может такое сотворить будучи в сознании.
От глупых мыслей становиться противно и стыдно. И пока не передумала, пока он не проснулся…привстаю и зависаю над щекой.
Если я коснусь его, не умру же. В прошлый раз осталась жива, и сейчас всё будет хорошо.
Уговариваю себя не долго, или мне так кажется…Но буквально сразу клюю колючую щеку. Замираю над ним, ожидая что проснётся, но парень лишь улыбнулся во сне и повернулся на спину.
Осмелев, усаживаюсь на колени рядом с ним.
Ну вот, жива…поцеловала и разряд молнии не припечатал задницу, и Самсонов не появился как чёрт из табакерки…а значит…
Сердце звонко лупит в рёбра, тело обдаёт жаром, когда я решаюсь на следующий шаг…
Потренируюсь. Если смогу его поцеловать, не получив инфаркт, это будет новый виток в наших отношения.
Склоняюсь крайне медленно в этот раз. Каждый сантиметр, как сотни километров преодолеваю. Сто раз успеваю передумать, струсить, но…Плюя на физический тремор, психологическое состояние, склоняюсь до упора…
И обхватываю своими губами его нижнюю, пухлую губу. Горячая…мягкая…сухая…
Глаза сознательно не закрываю, чтобы видеть, что это не Самсонов. Сердце останавливается в груди, лишь учащённый стук в висках свидетельствует о том, что я жива.
А буквально через секунду, на моём плече появляется ещё одно свидетельство моей жизнедеятельности…Его рука. А следом Женя открывает глаза…
Тени прошлого
Меня словно вытолкнуло из сна. Я почувствовал, что Ада проснулась и с замиранием сердца ждал реакцию на моё наглое вторжение на её территорию.
До последнего старался не подавать вида, и даже смог сдержать улыбку, когда она быстро чмокнула меня в щёку.
Но сейчас…ощущая её губы на своих губах…Это сильнее меня, это что-то подсознательное и животное. Единственное, что успевает проскочить в голове так это мысль, что не стоит спешить.
По-мальчишески, глупо притворяюсь спящим, касаюсь рукой нежной кожи плеча. Веду по лопатке и чувствую, как она замирает в моих руках. Испуганная лань почуявшая охотника.
Открываю глаза и встречаюсь с испуганным взглядом Ады.
Размыкаю губы, оставляю нежный поцелуй в уголке розовых губ.
– Доброе утро, – хрипло произношу и улыбаюсь.
Замечаю, как из глаз уходит страх, а на смену ему приходит осознание реальности. Каждый раз, когда мы делаем шаг на встречу перво-наперво, между нами, вырастает стена, подкидываемая её воображением. Самсонов тварь. Она боится, что я поступлю как он. Это злит меня. Безумно и бесконтрольно, но я понимаю, что страх обусловлен не тем, что я такой же как эта сволочь, а просто подсознанием, которое никоим образом не заблокировать.
Приходится терпеть. Ждать. Проглатывать и прогонять страхи.
– Доброе утро, – сипло отвечает Ада, но не отклоняется, так и остаётся в моих руках.
Решаю использовать её заминку в корыстных целях и припадаю опять к её губам.
Сам закрываю глаза, потому что только прикоснувшись, будто проваливаюсь в бездну. Всё тело пробивает в импульсах, дышать прекращаю, попросту забываю что это необходимая функция..
Руками стараюсь не пережимать, лишь кончиками пальцев вожу по шелковистой коже, но каждое движение сопровождается яркими вспышками тока.
Неожиданный поцелуй повергает в шок. Я думал, как это будет, представлял, проигрывал, но реальность даже рядом не стоит с фантазиями. Тот трепет что излучает Ада, переливается в моё тело и шарахает молниями от головы до пяток.
Тону в её вкусе и запахе. Хочу её всю без остатка. Она нужна мне как воздух. И даже вместо него…
И я сейчас не о похоти, не стану врать, член в штанах готов и ноет, но голова чиста, как летнее озеро. Каждое движение языком и губ контролирую, проживаю, поглощаю.
Кайфую…
– Ада, – вырывается тихо, когда она отрывается от меня.
– Спасибо, – утыкается лбом в мой лоб.
Улыбается рассеяно, и я сдержаться не могу. Растягиваю губы, а через минуту ловлю себя на том, что целую щёки, нос…везде куда могу достать беспрепятственно.
В такой позе проводим почти час. Ни она, ни я не пытаемся пошевелиться. Лишь иногда целуемся без языка, чмокаем друг друга как стеснительные подростки.
Но счастье имеет свойство заканчиваться.
– Алло? – отвечаю на телефонный звонок.
– Привет сын. Как ваши дела?
– Стабильно хорошо, – пространственно отвечаю. – Ты по делу, или так?
– Хотелось бы «так», но…
Ада быстро привстаёт, давая мне возможность подняться. И без её тепла, меня первую минуту даже потряхивает от холода и пустоты.
– Как и ожидалось, шестёрки Совета решили, что теперь можно захватить власть.
– Пусть забирают, – мне вообще посрать, кто там теперь будет руководить этим грёбанным советом. Ада в безопасности, для меня это главное.
– Проблема в том, что все члены Совета либо мертвы, либо чалятся на зоне. Единственный член совета, который может передать власть…
– Ада, – заканчиваю, чувствуя как внутри каждый орган леденеет, и накрывает волной ужаса.
– Именно, – подтверждает отец. – Предлагаю, привезти Аду к нам домой. Конечно же, пока не решится этот вопрос.
– Когда?
– Можно завтра, но лучше сегодня. Сам понимаешь, не стоит рисковать.
Понимаю, но блять! Мы только прошли следующий этап, я только узнал, каково это держать её в руках и целовать. И что теперь? Опять разные спальни, целомудренные объятия в коридоре огромного родительского дома?
Мать вашу, блять!
– Завтра, – выдыхаю сквозь зубы ответ. Беру себя в руки. – Мы приедем завтра.
– Хорошо, – не прощаясь кладёт трубку.
Сдавливаю переносицу пальцами и мысленно матерюсь, не выбирая выражения. Вот блять за что? М? Я же сука послушный гражданин, я даже особо в юности ботанов не прессовал! Почему моё счастье всё время куда-то ускользает?
Чёрт! Чёрт!
– Я всё слышала, – замираю от её тихого голоса и робкого скольжения рук по моей спине.
Это что-то новенькое. До этого момента были лишь касания рук, к телу как таковому мы не дотрагивались. И я слегка оторопело смотрю на её размытое отражение в окне. Мне видна лишь часть лица и кучеряшки, но и этого хватает, чтобы сердце предательски забилось, словно сумасшедшее.
Не знаю как она истолковывает моё длительное молчание, но результатом служит заявление которое меня повергает в шок.
– Если так, то я хочу провести этот день с тобой, а не с Кристиной.
Забыл, что у неё сегодня встреча с психологом. В один момент вылетело нахер всё из головы.
– Всё что пожелаешь, – не моргнув и глазом отвечаю.
Мне всё равно что попросит, хоть в космос полететь. Я готов. С ней до луны и обратно.
– Тогда предлагаю съездить в магазин, закупиться едой и смотреть фильмы, – лукаво отводит взгляд.
Недавно заметил, что нет-нет да и проскочит маленький демонёнок в красивых глазах, как будто она его прячет, а тот пытается выбраться наружу.
– Тогда вперёд! – возвращаюсь из своих мыслей, даю установку на скорость. – Умываемся, завтракаем и в дорогу.
Быстро собравшись, поехали в магазин.
Я по привычке беру телегу и начинаю складывать самые полезные продукты.
– Подожди, Жень, – тормозит и выкладывает обратно курицу. – Мы завтра всё равно съедем из особняка, зачем нам продукты. Еду закажем в ресторане.
– А зачем мы тогда приехали?
– Гм…мы за другими продуктами, Жень, – загадочно объявляет и тащит меня в отдел, о котором я забыл с появлением в моей жизни королевы Ада.
Одно условие!
Уже сорок минут кручусь около зеркала. Не так, естественно, как показывают в фильмах. Хотя волнение присутствует.
Не волнение, конечно же, а крупная, похоже на вспышки судорог, дрожь. Она просится по телу и оседает в мозге яркими картинками из прошлого. Того, где я была безвольной куклой садиста.
Но Женя не такой! Он доказал своей безупречной выдержкой, что мне ничего не грозит.
Тогда чего я боюсь?
А вдруг сорвётся? Измениться в момент, когда я буду крайне уязвима и открыта…
– Чёрт… – руками зарываюсь в растрёпанные кудряшки.
Я знаю, он ждёт.
В магазине чётко дала ему понять, что сегодня ночью будет. Ещё несколько часов назад я была решительна и довольна своим решением, а сейчас? Опять испуганна и разбита.
Так не должно быть! Я люблю Евгения, он любит меня. Он честно ждал момента, когда я созрею.
И я созрела…сделаю это сегодня! Другого подходящего времени может и не быть. Если опять началась делёжка власти, то мне не спрятаться. Найдут…и убьют. Тут без вариантов.
Хотя бы ради себя, я должна попробовать секс. Почувствовать другую сторону. Ту, где тебя любят и боготворят, а не просто трахают, как резиновую куклу.
Скидываю напряжение с кистей. Дерзко вздёргиваю подбородок и смотрю на себя в зеркало.
Красотка. Красный комплект кружевного белья, чёрные чулки с поясом и высокие каблуки. Всё это мне всунула, конечно же, рыжая.
– Это дизайнерская прелесть от тёти Каролины. Лично для тебя, – подмигивает и всовывает маленький свёрток. – Как будешь готова к счастливой жизни, надень.
Ну, вот, кажется, я готова.
Дважды выдыхаю, и так и не набрав воздуха в лёгкие, выхожу из своей комнаты.
Даже если ничего не получится, попытаться стоит! Я и сама хочу. Организм реагирует на Евгения, требует своё, а покорёженная психика не отпускает.
Но я сильнее своих причуд, травм и страхов. Я цельная личность, которая заслуживает счастья!
Застываю у его спальни.
Тонкая полоска под дверью, будто крик из прошлого. Воспоминания накатывают крайне неожиданно…Вот я стою со связанными руками у двери кабинета Самсонова. Позади Алёшенька и ещё двое. Вели словно я особо опасная личность и могу спокойно их троих уложить не напрягаясь. Из разбитой губы сочиться кровь, а я даже не могу её стереть.
Добротная металлическая ручка скрипит, и дубовая дверь отрывается…
– Не могу… – делаю шаг назад.
Выставляю перед собой руки. Смотрю на них, глазами ищу верёвки. Я помню их цвет, запах и каждое волокно наощупь. С закрытыми глазами могу воссоздать на бумаге.
Дверь резко распахивается, и я замираю, глядя на взъерошенного Женю.
– Ада, – выдыхает испуганно. – Посмотри на меня. Это я! Смотрю, часто-часто моргая. Туман в моей голове рассеивается, скрывая картинки прошлого и на их месте возникает мой Женя. Любимый, родной…мой защитник.
– Женя, – почти всхлипываю. – Я хочу… – смотрю в растерянные глаза. – Хочу тебя, но…
– Тише, девочка моя, – подходит медленно, словно боится спугнуть. Обнимает аккуратно. – Идём присядем.
С опаской кошусь на отрытую дверь его комнаты.
– В твою комнату, – считывая меня, как открытую книгу, говорит Евгений.
Заводит, усаживает на кровать и садиться на корточки у моих ног. Заглядывает в глаза какое-то время, а потом взгляд съезжает ниже. Обрисовывает часто вздымающуюся грудь, плоский живот, чулки и маленький кружевной треугольник между ног. Чулки…
Сглатывает и прикрывает глаза.
Наверное, мне бы стоило одеться, но я словно кролик перед удавом, не двигаюсь в ожидании, когда тот наброситься.
– Ты такая красивая… – шепчет трескучим голосом. – Такая…королева просто…Невероятная, Ада.
Всхлип вырывается неожиданно, а вместе с ним и скопившееся напряжение уходит.
Не тронет…Не изнасилует, даже если я буду при нём голой ходить, сдержится.
– Женя, – шепчу без звука, шевелю губами. – Прикоснись ко мне.
– Ты уверенна? – киваю робко, неотрывно следя за его руками. – Если…если, что-то тебе не понравится…говори сразу, не терпи.
– Хорошо, – сглатываю вязкую, горькую слюну.
– Не стану врать, я мечтал об этом вечере. Что ты придёшь ко мне, такая красивая, желанная, моя, – голос Жени оседает в моём подсознании, удерживает меня на плаву. Не даёт рухнуть в прошлое. Он будто осознанно выбирает такую тактику, постоянно говорит, не замолкая…Даёт понять, что это именно он передо мной.
Вопреки моим страхам, Женя не хватает, не валит меня на кровать, а переплетает наши пальцы и пару минут рассматривает, говоря мне всё это. А после…целует каждый пальчик. И это…так приятно.
Смотрю за этим действием, не могу отвести взгляд. Да я даже моргнуть не в состоянии…Он настолько прекрасен, даже сидя у меня в ногах, выглядит королём. Моим королём…
– Ты для меня не просто объект желаний, Ада, ты частичка меня. Та, которой мне не хватало всё это время. Маленький двигатель…Ты зажгла во мне жизнь, смогла показать, что бывает иначе. Сделала из меня человека. Думающего, чувствующего… – рисует большим пальцем на моих ладонях круги. По кисти бегут щекотливые мурашки. – Спасибо, тебе за это.
Неспеша поднимает сплетённые руки и укладывает мои кисти к себе на плечи.
– Я не хочу тебя принуждать. Ты абсолютно ничего мне не должна. И мы можем подождать. Столько, сколько потребуется, – голос садиться в конце. – Не обязательно сегодня.
– Обязательно, – машу головой, намертво вцепившись в его плоть. – Я…хочу…Женя.
Тяжелый, надсадный выдох слышу в ответ. Не торопиться. Не толкает меня.
– Я соглашусь только в одном случае, – вдруг говорит он.
Недоумевая смотрю на него, хлопая глазками.
– В каком?
– Ты привяжешь меня к кровати. И сама меня отлюбишь, – ошарашивает меня.
– Я? – округляю глаза. Сердце замирает, а после осознания сказанного заходится в глупой истерике. Радость топит, потому что я понимаю – ДА! Так я, наверное, смогу. Смотреть на него, видеть, что передо мной не Самсонов, а мой Евгений, и знать, что он не сможет со стопроцентной вероятностью причинить мне вред, даже если мой мозг выкинет какой-нибудь финт.
Да-да, так будет…правильно…на такое я согласна.
– Давай попробуем, – соглашаюсь, едва откашливаюсь.
Решительный шаг…
Кручу пояс халата и не решаюсь поднять глаза на лежащего Евгения.
Сейчас в душе творится настоящий ад. Там воюют ангел с бесом. Желание и страх. Интерес и ужас…
Тяжело сделать последний шаг.
– Ада, – зовёт тихо. – Если ты не готова…
Усмехаюсь мысленно, внешне же не реагирую на его слова. Отчего-то мне кажется я никогда не буду готова. Сколько не борись с демонами, они всё равно будут внутри меня. Спрятавшись в самый отдалённый угол души, будут выпрыгивать неожиданно и разрушать мой хрупкий мир.
Так есть ли смысл тянуть? Бегать от неизбежного и терять то единственное, что даёт мне возможность жить, дышать полной грудью и забывать о пережитом? Я не могу потерять Женю.
А потому…откидываю пояс и взбираюсь на кровать словно поднимаюсь на эшафот.
Давай, Адамина! Это точно намного лучше, чем быть с Самсоновым. Евгений не сделает ничего из того, что позволял себе этот ублюдок.
Просто доверься ему. Просто прими…
– Зачем ты… – приподнимается на локтях, заглядывает в моё лицо.
Я же сажусь между его расставленных ног и складываю руки на колени.
– Я не хочу…так. Это неправильно, понимаешь? – смотрю в блестящие потемневшие глаза. – Я хочу тебя. Чувствовать…всего…а связать…это, как насилие. И чем я тогда лучше него?
– Ты утрируешь, – отрицательно машет головой. – Это для того, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Чтобы знала, что я тебя не трону без твоего разрешения.
– Я это и так знаю, – выдавливаю улыбку.
Всё-таки он нереальный. Какой ещё парень будет предлагать себя связать и отдать на добровольные пытки?
– Может ты тогда… – замолкаю в нерешительности, но набрав воздуха всё же решаюсь озвучить свою просьбу. – Полежишь неподвижно…первое время. Пока я не привыкну.
– Хорошо, – ложится обратно на подушки. Наблюдает за мной.
Сглатываю и перемещаюсь к правому боку.
– Поцелуй меня, – подталкивает к действиям видя мою растерянность.
Медленно склоняюсь. По пути к любимым губам пару раз заметно притормаживаю.
Сердце в груди бьётся с такой силой, что кажется проломит грудную клетку. Страх затапливает частями. Сначала охватывает конечности. Они попросту леденеют и перестают слушаться, поэтому я вцепившись руками в покрывало, почти их не чувствую.
Чём ближе к Жене, тем быстрее страх ширится по организму. И самое поразительное, что охватывает он дальше не то место, где сердце находится, а сковывает плечи и ноги. Они становятся полностью ватными, покалывают иголками, но несмотря на боль, ощущаются желейными.
Полностью передать ощущения не в силах. Это нечто невообразимое на самом деле. Будто с каждым сантиметром ломаю стену, выбиваю в ней кирпичики, пробираюсь через слои бетона к желанному и любимому…к счастью.
