Текст книги "Трещина"

Автор книги: Алексей Пехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Продавец скучающе проследил за моим пальцем.

– Пятьдесят монет, думаю приемлемая цена.

Я выгреб из кармана всю наличку, заработанную за время путешествия с караваном, затем напялил головной убор на голову.

– Слушаю. Я Пэпс. – У типа появился таки интерес ко мне.

– Я от Олега.

– Аааа. Знаю-знаю такого. И что от меня потребовалось?

– Ну, – я замялся. – Он сказал, что ты знаешь, где находится Ходок.

– Я много чего знаю, вот только сейчас все позабыл. Голова дырявая.

– Сколько? – В лоб спросил я у него.

– Триста.

– Ну, это не так много. – Облегченно вздохнул я.

– Тысяч. – Насмешливо окончил он.

– ТЫСЯЧ!!!!??? Ты нюка-колы перепил или джета передышал?! Ты соображаешь, какие это деньги?!!

– Ага. Триста штук или до свиданья.

– Где же я найду столько денег?

– Твои проблемы. Только ты должен найти их в течение двух месяцев. Иначе, сожалею. Ходок опять может уехать оочень далеко, если ты понимаешь, про что я толкую.

Блин. Сумма была воистину ОГРОМНОЙ. За эти деньги можно было скупить все магазины в округе. И больше половины денег останется. Где их найти, я подумаю позже. Надо сказать, что я согласен, пока эта крыса не перестала со мной разговаривать.

– Двести. Это все, что я смогу собрать. – Соврал я.

Все что могу собрать! Ха! Максимум накоплю за это время пятьсот монет. При максимальной удаче. Пэпс внимательно на меня посмотрел, просчитывая в своей грязной голове варианты.

– Ладно. По рукам. Жду два месяца. Не придешь, караван тю-тю. Если соберешь деньги тащи их в Диттон. Это городок в ста милях на восток отсюда. Стоит на пересечении дорог из Города в Гизмо. Я там буду. Бар "Красный кот."

Я ушел не прощаясь.

– С обновкой. – Поздравил меня мой охранник, разглядывая кепку.

– Пошли. -Буркнул я. До дома я не произнес ни слова. В мыслях крутилось только одно. Где найти такую кучу бабок?

* * *

Ветерок ласково трепал меня за волосы. Красная кепка была отброшена в сторону. Я молча сидел возле искусственного ручейка, пробегающему через ферму Джима. На дне, между камней, высыпали ранние звезды. Солнце уже давно зашло, но горизонт еще был окрашен в малиновые цвета, которые тушили уже появившиеся в небе звездочки. Вот в хлеву замычали брамины, над ухом прожужжал жук и важно отправился на ночевку. Мне надо было подумать. Стоит ли напрягаться? Может все эти разговоры про Ходока липа. И где надыбать столько денег? Отправиться в Нью-Рено и попросить у местных мафиози? А вдруг они окажутся добрыми самаритянами и просто поделятся своими кровными двухсот тысячами? Так. За мое благородное спасибо.

Не фига. Значит завтра надо в дорогу. Буду пытать счастья в пустыне. А вдруг наткнусь на пещеру с сокровищами? Чем черт не шутит?

– Не спится? – Ариадна молча подошла ко мне и села рядом.

– Угу. Думаю.

– И о чем же? Поделись, если не секрет.

– Да так. Нужно найти одного человека. Ходоком кличут.

Она ойкнула. Я, наконец, посмотрел на нее. Сказать, что она была поражена, значит не сказать ничего.

– А зачем тебе понадобился Ходок? – Осторожно спросила Ариадна.

– Ты, что, с ним знакома? – День сплошных сюрпризов прямо таки.

– Встречалась, когда сюда попала. – Неохотно произнесла она.

– Встречалась? Попала? – Воистину, голова у меня сегодня работает как перегретый "Запорожец".

– Понимаешь, ты, конечно, мне не поверишь, но это не мой мир. Он Фаллаутом у нас называется. Знаю, тебе, человеку, родившемуся здесь, это будет слишком сложно понять, но...

– Трещина?! Ариадна, ты тоже попала сюда из-за трещины?! – Перебил я ее. Сердце замерло от надежды.

– Трещина... Постой! Откуда ты узнал? – Зеленые глаза смотрели прямо на меня.

– Блин! Я же тебе говорил, еще в клетке, что я из прекрасного далека, из другого мира.

– Ну, говорил. – Она удивленно покачала головой. – Я думала, что ты просто бредил, после того удара.

– А старая майка "Айрон Мэйден" это тоже мой бред?

– Ах, Илья, Илья. – Она покачала головой. – Тут можно найти и не такие раритеты.

– Ты давно здесь? – Общее горе, казалось, сблизило нас еще больше.

– Полтора месяца. – Ариадна глубоко вздохнула, наблюдая за гаснущим светом у горизонта. Ветерок из пустыни шевелил ее огненные волосы.

– А я месяц. Ты, из какой страны?

– Ну, судя, по твоему имени из той же что и ты.

– Из России? Вот здорово! Я из Москвы.

– Я тоже. – Она грустно усмехнулась, не отрывая своих зеленых глаз от звезд. – Смешно. Какая-то поганая Трещина заставила встретиться нас в совершенно невозможном мире. Переплетение судеб.

– А тебя действительно зовут Ариадной?

– Обижаешь! – Она надула губки. – Мама так назвала. Я здесь стараюсь о ней как можно меньше думать.

Мы молча сидели в засыпающем мире. Летние звезды ярким бисером рассыпались по всему небосводу, подмигивая нам за тысячи световых лет от сюда.

– Я встретила Ходока, когда мы с Сандрой только выходили из Дена. Он ехал на мотоцикле и одну из ночевок провел вместе с караваном Криса. Ходок сразу определил, что я не из этого мира. А потом сказал, что отправит меня домой, если я отгадаю загадку. – Ариадна замолчала.

– Какую?

– Я вернусь домой, когда один человек погибнет, закрыв собой будущее. Глупая загадка.

– И кто этот человек?

– Не знаю. – Она едва заметно пожала плечами.

– Я завтра ухожу искать Ходока. – Про деньги я промолчал.

– Уходишь? Да..... Наверное, так и нужно. Я не смогу пойти с тобой.

– Со мной? Ты права, это слишком опасно.

– Не в этом дело. – Она поморщилась. – Просто Ходок сказал, чтобы я держалась женщины с мальчиком.

– Сары?

– Ага. Я раньше этого не понимала. У нее же было двое детей. Ты знаешь, она и сейчас по ночам плачет.

– Я вернусь за тобой Ариадна. Если вдруг дело выгорит, свалим отсюда вместе.

Она молча взяла меня за руку. Звезды все также весело мерцали, смотря на нас из далеких миров.................

* * *

Я покинул Гизмо рано утром. Ариадна еще спала, и я решил уйти не прощаясь. Нечего было теребить душу.

За спиной болталась холщовая сумка. Антирадиационные пилюли, противоядие, фляга с водой. Стандартный набор путешественника. Плечо оттягивал старый двуствольный обрез, который мне отдал Джим. Пять десятков патронов к нему. Вполне хватит на первое время. Плюс тысяча в свободно конвертируемой валюте, которую старик насильно впихнул мне в сумку. Лады. Пригодится.

Красная кепка, желтая рубашка, синие джинсы, белые кроссовки, на шее повязан зеленый платок. Костюмчик а-ля попугай. Мой путь пролегал в ближайшую от Гизмо деревню, расположенную в ста милях на юго-восток. Приттон, кажется, или вроде того. Нужно же куда-то идти? И этот Приттон ничуть не хуже других мест.

Не все ли равно, где искать деньги?

Глава 5. Игра на деньги

Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем одним только добрым словом.

– Аль Капоне.

Уверенно вышагивая по направлению к деревянным домикам, я тщетно пытался собрать тучу тараканов, устроивших забойную вечеринку под крышкой черепа, в подобие мыслей. Мне нужны деньги. Много денег. И достать я их должен как можно скорее, используя при этом только свои собственные силы и ничего больше. Я вспомнил про свой дробовик и критически покосился на него. Да, стрелять он, конечно, может, однако, если пуля вылетит не в мою сторону, то это уже будет наш с ним совместный успех. Но, с другой стороны, я много чего знаю и много чего умею. Я не просто варвар, в конце-то концов, и...

В этом месте только-только начавшие приходить в порядок серые клеточки в мозгу были оглушены каким-то новым впечатлением, настолько сильно поразившим чувства, что поначалу я даже не сообразил в чем причина, и только через несколько секунд до меня дошло. Довольно крепко пахло. Честно говоря, пахло настолько крепко, что воздух здесь можно было закатывать в алюминиевые оранжево-зеленые банки и продавать с этикетками "ЗапаШок. Прочищает мозги путем их полного уничтожения." Какое-то время я просто стоял, борясь с тошнотой, пытаясь обнаружить источник зловония, что, впрочем, было совершенно безуспешным занятием, поскольку складывалось впечатление вездесущности источника и даже возникала иллюзия его внезапного зарождения в моем носу, а потом беспокойство по поводу вони внезапно прошло. Это было бы просто здорово, если бы не одно обстоятельство, заключающееся в том, что думать мне стало гораздо интереснее о некоторых других вещах. К примеру, какой скоро будет красивый закат, или зачем пара десятков жителей деревушки проявляют столь явное внимание к моей скромной персоне, а еще пара мужчин направляются прямиком ко мне. Я вдруг вспомнил, как я выгляжу, и представил все это со стороны. Да уж. Подумаешь, всего-навсего какой-то парнишка заглянул на огонек, одетый в новехонькие вещи и красную кепку, а теперь стоит посередине "главной улицы" и изображает из себя слегка окислившуюся статую. Ничего особенного. Самая обычная вещь в этом мире. Глядя на подходящих ко мне настороженных мужчин, я приготовился драться. Или бежать.

– Привет. – Небрежно сказал один из подошедших, среднего роста бородатый мужчина с выцветшими глазами.

Второй, у которого были индейские черты лица, сложив руки на груди, рассеянно уставился куда-то за линию горизонта. Такой поворот событий меня даже удивил. Тот факт, что они не собираются без знакомства убивать меня, внезапно показался очень свежим и ободряющим на фоне всего происходящего в последнее время. Я слегка расслабился.

– Привет. – Ответил я не менее небрежно. По моему виду вполне можно было сказать, что мне вообще весьма свойственно стоять по вечерам в зловонных деревнях вроде этой. Хобби у меня такое, знаете ли.

– Откуда идешь, странник? – Продолжил наш дружеский разговор бородатый. Его спутник продолжал мечтательно любоваться невидимыми мне красотами. Я, было, подумывал посоветовать ему, поискать закат в другой стороне, но потом отказался от этой идеи. Провинция, не поймут...

– Оттуда, – махнул я рукой в направлении холма. Истинная правда.

– Это хорошо. – Слегка кивнул занимательный собеседник и сделал паузу, очевидно, ожидая чего-то от меня.

Я приветливо улыбнулся. Пауза затянулась. Второй малый по-прежнему созерцал окрестные холмы, и меня уже так и подмывало обернуться и посмотреть, чего он там такого узрел, однако бородатый нарушил все-таки молчание первым.

– Меня зовут Герио, и место это называется Приттон. – очередная пауза. – Мы мирные люди, странник, но при необходимости вполне можем постоять за себя. – С этими словами Герио многозначительно склонил голову набок, приподняв бровь, а у его товарища слегка дрогнул мускул на руке. Или мне показалось?

– Меня зовут Илья, – я улыбнулся еще шире, – и я тоже мирный странник. И я не ищу никаких неприятностей, тем более в мирной деревне, какой является Приттон. Здравствуй, Герио.

Как мне поначалу показалось, внешне ровным счетом ничего не изменилось, однако Герио вдруг стал... немного выше ростом, а в воздухе растаяло и исчезло ощущение стальной пружины, сжатой и готовой со страшной силой мгновенно распрямиться. Что-то меня, тем не менее, смутило во всем этом, что-то необычное.

– Здравствуй и ты... Илья. Рад приветствовать тебя у нас как гостя. Степенно кивнул Герио. – Пойдем же, и поговорим за напитком о том, что привело тебя к нам.

Не сказать, чтобы эта идея с разговором обо мне особенно меня восхищала, но, с другой стороны, это было как раз то, чего я хотел, правильно? Посидеть в теньке, поговорить с людьми, спокойно подумать...

– С удовольствием, Герио. – Кивнул я. – Пройдем же. Пройдем.

Последовав за ним, я прошел мимо второго мужчины и, пройдя пару шагов, обернулся. Он все так же стоял, вперив взгляд в дальние холмы и не двигаясь. Только глядя на эту до сих пор неподвижную фигуру, я вдруг понял, что именно смутило меня. Чувство сильно сжатой пружины исходило не от Герио и даже не от его спутника. Когда я произнес слова приветствия и назвал свое имя, жители деревни как по сигналу вернулись к своим делам, не обращая более никакого внимания на происходящее. А до этого они молча, спокойно и мрачно наблюдали за нашим немногословным диалогом. Наблюдали, не отрывая глаз, не шевелясь, готовые в любую секунду сорваться с места и... не знаю, делать то, что они должны были делать. И женщины и дети. Все до единого. Все.

* * *

Герио сделал приглашающий жест, пропуская меня вперед. Мы зашли в один из домов, внешне ничем от других не отличающийся, разве что воняло здесь еще сильнее (насколько это вообще возможно). Судя по нехитрой мебели, это помещение являлось чем-то вроде "клуба", и, по совместительству, залом для собраний. Несколько угрюмых мужчин сидели на грубых деревянных скамьях за плохо сбитыми столами, и поглощали содержимое своих кружек. К тому, что было там налито, еще совсем недавно я не подошел бы и в полном костюме химзащиты. И только с повязкой на глазах. Сейчас же я, не глядя, принял от Герио наполовину полную грязно-коричневую кружку с мутной жидкостью, и, пока он усаживался, сделал глоток. Да. К плохому человек привыкает медленнее, чем к хорошему. Ключевое слово – привыкает. Тем временем за наш стол пересел один из находившихся в "клубе" мужчин, и, похоже, собрался слушать нашу беседу, а может и принимать в ней участие. Судя по малиновому цвету его лица, он уже хорошо выпил. В помещение зашел мой давний знакомый индеец, что встречал меня вместе с Герио, но сел не с нами, а за соседний стол. Вся компания в сборе. А я то уже думал, что он останется там навечно.

– Итак? – произнес Герио, немного отставив от себя кружку и глядя на меня.

Я внимательно прошелся взглядом по картинкам на стене, призванных, как я полагал, служить украшениями. Я не был в этом уверен, так как некоторые было довольно трудно заметить под слоем грязи, покрывавшей стены. Взгляд задержался на одной, рекламирующей незнакомое пиво, и я принялся рассматривать нарисованные капельки воды, выступившей на запотевшей поверхности бутылки. Впрочем, с тем же успехом это могли быть засохшие брызги чего-нибудь крайне неаппетитного, попавшего сюда во время одного из былых праздников урожая. Я же говорю, было плохо видно.

– Итак? – повторил Герио. Он определенно чертовски терпеливый парень, этот Герио. И никуда не торопится.

– Я ищу работу. – Сказал я, по-прежнему рассматривая плакаты.

– Здесь нет хорошей работы. – Спокойно произнес Герио, а тот, что теперь сидел рядом с ним, слегка приподнял подбородок.

– Это точно, паренек – добавил он, – в Приттоне сейчас нет хорошей работы. Не сезон.

– Неужели вы ни с кем не торгуете, – не растерялся я, – я могу работать охранником. Караваны, магазин, что угодно.

Красномордый заржал, обнажив гнилые зубы. Если бы минуту назад мне сказали, что в этом помещении может пахнуть еще хуже, я бы не поверил. Серьезно, не поверил бы.

– Хех, паренек, – снисходительным тоном пробулькал он, – у нас тут в Приттоне есть дела поважнее, чем утирать носы любым соплякам, что шастают по Пустыне в клоунском наряде. "Охранник", э? Лучше, чем старые и опытные бойцы, э? Вряд ли ты знаешь, с какого конца заряжается винтовка, так что единственной работой для тебя здесь будет уборка браминского дерьма!

Он снова засмеялся, довольный своей шуткой. Герио опустил глаза и был полностью сосредоточен на спиртном.

– Заткнись, жирная задница. – Медленно проговорил я. – А то, как бы тебе не пришлось утирать нос себе, после того, как я превращу его в размазню.

Герио покачал головой и слегка отодвинулся. Красномордый опешил, его открытый рот судорожно сокращался, не произнося ни звука. Теперь он напоминал размокшую свеклу, которую уже успели слегка подработать ножом. Глядя на его попытки набрать немного воздуха, можно было рассмеяться. Что я и сделал.

– Знаешь, – сказал я сквозь смех, – может у меня и клоунский наряд, но я то, по крайней мере, могу его снять.

Это окончательно вывело его из себя, и в следующую секунду он выхватил свой пистолет, чтобы нацелить на меня. Он даже не был быстр.

– Заткни свой поганый рот, сопляк, – натужно проорал "старый и опытный боец", – не то я вколочу в не... оууу !

Его тон заметно изменился, пока он изумленно смотрел, как оружие вываливается из его ослабевшей от боли руки, несильно сжатой моим запястьем. Я неторопливо перехватил пистолет второй рукой и наставил на него. Я, конечно знал, что сейчас произойдет, но не слишком беспокоился по этому поводу. Герио определенно отличался от красномордого умом. В лучшую сторону. И Герио был здесь главным.

– Ты что-то сказал, mon ami ? – любезно поинтересовался я, чуть поводя дулом из стороны в сторону.

Глаза красномордого были похожи на два треснувших чайных блюдца. Я бы не удивился, если бы узнал о его полном непонимании, что, собственно, произошло. Еще бы, ведь чем больше извилин, тем больше требуется времени, чтобы мысль пробежала по ним всем.

Тут началось. Щелк, щелк, клац... раздалось в помещении и через несколько мгновений я почувствовал, что несколько стволов разных марок, размеров и степеней сохранности глядят на меня. Единственным, кто не обращал на происходящее абсолютно никакого внимания, был индеец, медленно потягивающий из своей кружки. Мне подумалось, что если бы здесь началась пальба, в его поведении ничего бы не изменилось. Герио захлопнул открытый рот.

– Опустите оружие. Опустите! – чуть пересохшим горлом крикнул он. Дробан сам напросился. – Герио обратился ко мне, – Илья, ты тоже.

Я опустил пистолет одновременно со всеми, но, когда из пасти ошеломленного Дробана послышался визг, очевидно, предшествующий потоку интересных мыслей обо мне, на сантиметр приподнял дуло и мягко улыбнулся. Герио сжал плечо Дробана.

– Спокойно, приятель, спокойно... Ничего страшного не произошло. Тоном, каким говорят "не везет в карты, повезет в любви", вещал Герио.

Дробан ответил неопределенным рычанием. Герио обратился ко мне, примирительным жестом держа руку ладонью вниз.

– Послушай, странник, здесь действительно нет хорошей работы. Проблема не в том, что места уже заняты, а в том, что сейчас не сезон для караванов. Вот месяцем позже, тогда возможно.

Индеец допил свой стакан, поставил его на стол, и, ни на кого не смотря, вышел из помещения.

– Да ладно, Герио. Все в порядке. – Я положил пистолет на скамью, подальше от Дробана. – Нет, так нет. Пойду на всякий случай посмотрю по деревне. Может, кому из селян нужна помощь.

Я вскинул руку, прощаясь, и направился к выходу. Как подсказывало мне чутье, кое-что для бедного странника здесь все-таки наличествовало, и надо было это кое-что проверить.

Когда я выходил, то чувствовал, что взгляды всех сидящих в "клубе" устремлены на меня.

Оказавшись снаружи и оглядевшись, я подошел к одному из соседних домишек. Индеец, не торопясь, удалялся по главной улице, шагая мягко, как кошка. С противоположной стороны улицы на меня пялился какой-то подозрительный тип, в оранжевой рубашке и с зеленой повязкой на шее. Что за безвкусица ? Другое дело, моя благородного песчаного цвета рубашка и изумрудная ковбойская косынка. Заметив, что я перехватил его взгляд, тип мгновенно исчез за домом. Не понравился он мне.

На стене дома, у которого я стоял, было написано мелом: "Мясо. Патроны. Бумага." Наверное, магазин. Рядом с входом в лавку к деревянной стенке прирос тощий мужик, безразлично рассматривая противоположный дом, и методично постукивая тыльной стороной ладони по двери. Пожалуй, владелец магазина тоже может знать, где пахнет монетой, так что я направился к нему. Подойдя поближе, я остановился и, внимательно рассматривая "ассортимент", поинтересовался:

– Как идут дела, дружище?

Продавец неспешно перевел взгляд на меня, оглядел сверху вниз и, вернувшись к своим первоначальным занятиям, монотонно проговорил:

– Мы продаем мясо, патроны, бумагу.

Не дождавшись продолжения, я прислонился рядом и заметил:

– Для того, чтобы заколачивать хорошие деньги, надо знать нужных людей и всегда быть в курсе событий, верно?

Нет ответа. Торговец сосредоточенно высматривал что-то на стене напротив. Минут пять спустя он перестал стучать по двери, переключил внимание на свои грязные ногти и принялся грызть их. Индеец прошел обратно, печатая на рыжей пыли рифленые следы. Веселье у них здесь. Обхохочешься.

– Так что, – продолжил я переговоры со скучающим продавцом, – может, слышал какие-нибудь интересные предложения здесь в окрестностях?

– Мы продаем мясо, патроны, бумагу. – Попытался удивить меня торговец. На этот раз он даже не посмотрел в мою сторону.

– Что, что вы продаете? – уныло спросил я. – Никак не могу запомнить.

– Мы продаем мя...

– Да ладно тебе, – громко возмутился я, – перестань дурака валять!

Торговец уставился на меня, будто увидел первый раз в жизни. Индеец опять прошел по улице. Форму блюдет, что ли? Я взял продавца за плечо и, наклонившись к уху, негромко сказал:

– Слушай, мне нужны деньги. Если ты в курсе, где можно хорошо подзаработать, просто шепни мне. Я в долгу не останусь.

В ответ на это продавец меланхолично извлек из-за пояса пистолет и наставил на меня.

– Ну и черт с тобой! – я плюнул и быстро пошел вслед за индейцем.

Догнав его, я пошел рядом, стараясь идти в ногу. Секунд пятнадцать мы молчали, и слышно было, как скрипят камешки под ногами, а затем я решил действовать.

– Что, невеселая здесь жизнь? – ровным голосом спросил я. Индеец молчал. Жители Приттона вообще отличались необыкновенной разговорчивостью. Я вздохнул и повторил попытку.

– Не так уж и много шансов разбогатеть в этой дыре, правда?

В ответ на мой новый вопрос он с усмешкой глянул на меня и покачал головой. Это было уже кое-что, и я продолжил наш "диалог".

– Да и откуда здесь деньгам взяться? Маленькая деревушка, затерянная посреди Пустыни, караваны проходят редко, разве что кто-то из Гизмо заблудится и пройдет мимо, рудников нет никаких, достопримечательностей тоже. Деньги, они ведь как? – продолжал я разглагольствовать. – Они людей любят. Где много людей, там и денег может быть много, а нет людей, нет и денег.

Индеец остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Деньги есть везде, надо только знать, где искать. – поучительным тоном изрек он и пошел дальше. Ого! Учитывая его красноречие, прогресс был бы налицо, даже если бы он просто икнул, а тут целая фраза... Нет, не обманывало чутье, как пить дать, не обманывало!

– И то верно. – Охотно согласился я, – но нужно еще и мочь взять. В одиночку, пускай знаешь где, не всегда можно найти то, что ищешь. Так уж сложилось – чем больше денег, тем больше трудностей. А если вдвоем постараться, тогда и добыча в два раза больше.

– Не совсем так. – Поморщился индеец, – если вдвоем, тогда добычи в два раза меньше.

Соображает! Да уж, крепкий орешек. Но темнит ведь, юлит вокруг да около, а не бросает разговор. Значит, определенно интересны ему эти мысли, где-то в резонанс идут с его собственными.

– Что ж, тоже верно. – Опять согласился я. Карнеги бы мной гордился. Да вот только порой одному взять что-то вообще нельзя, а с партнером в самый раз.

– Дело дурное – нехитрое. – Мотнул головой индеец. – Грабить караваны, да людей случайных убивать всякий может... Впрочем, не всякий. Некоторым совесть не позволяет.

Забавно, забавно. Как это он разговорился вдруг. Проверяет, видать. Чего только боится: что я из тех, кому совесть не позволяет, или из тех, кто не позволяет совести?

– Не позволяет, точно. – Выбрал я нейтральную позицию, – но неужели же обязательно убивать путников и грабить караваны, чтобы заработать? Кое-где в старых пещерах валяется уйма всякого добра, которое только и ждет владельца.

– В пещерах, в пещерах... – угрюмо пробормотал он. – Где те пещеры? Сейчас, чтобы поживиться, рисковать надо. Шкурой рисковать. А это не всякий может, у большинства кишка тонка.

Мы подошли к деревянному сарайчику, выполняющему санитарно-гигиенические функции (исключительно номинально, впрочем), и индеец скрылся внутри. Я остался снаружи, твердо решив выяснить все обстоятельства.

– У большинства тонка. Все ты верно говоришь. Как, кстати, твое имя?

Трухлявая дверь отвечала мне тишиной. На улице уже темнело, и огромное красное солнце тонуло на горизонте, раскрашивая закатом все небо на западе. У меня дома никогда не было таких красивых закатов. Индеец молчал. Я не сдавался.

– Я не трус. Мне нужны деньги, и я готов рисковать ради этого. Скажи, если я не прав, но ты сразу обратил на меня внимание, как на человека, с кем можно провернуть дело. Ты видел, как на меня наезжал этот жирный верзила, и как я успокоил его. Мысленно ты уже в доле со мной, и теперь играешь всю эту комедию, чтобы повыгоднее разделить куш. Так как тебя зовут?

Еще несколько мгновений ничего не происходило. Потом дверь, гнусно заскрипев, отворилась, и наружу высунулось ухмыляющееся лицо индейца. Он протянул мне руку и сказал:

– Меня зовут Пако.

– Очень приятно, Пако. Меня, если ты позабыл, Илья.

Руку я ему не пожал. Руки после туалета надо мыть!

* * *

Недавно стемнело и мы сидели у костра, слушая как горит... в общем, то, что там горит. Все, кто жил в Пустыне не отличались особой привередливостью по отношению к топливу и порой им служили самые, казалось бы, неподходящие для этого вещи. Отходы жизнедеятельности, например. На лице моего нового подельника мелькали блики от огня, играя сотнями оттенков красного. Он до сих пор толком не сказал ни слова о том, о чем знал, но я пока его и не пытался его заставить. Надо будет, никуда не денется – расскажет.

– Говоришь, Пако, можно взять деньги у плохих людей. – Повторил я, наверное, в сотый раз, – а каких таких плохих людей?

– Какая разница каких? Главное, плохих. Не их это деньги, нечестным трудом заработанные.

– Нечестным... Раз они привыкли нечестным трудом деньги добывать, нам они их просто так не отдадут.

– А кто деньги просто так отдаст? Никто. Надо самим забрать.

Во, по крайней мере, хоть со способом определились. Это, скорее всего, грабеж. Вопреки ожиданию, я не ощутил брезгливости или возмущения. Грабеж так грабеж. Кто бы мог подумать, что я, цивилизованный вроде как человек, не песчаный варвар, готов будет ради денег пойти на грабеж. Но что поделаешь? Деньги мне сейчас ой как нужны, да и Пако говорит, что люди это плохие, монету то ли украли, то ли забрали, и особо преступного здесь ничего нет. Легко пришло, легко ушло. Интересно мне только: если они сами привычные к таким вещам, выдержит ли хребет у нас? Грабителей грабить дело нешуточное.

– Скажи-ка, Пако, а место это хорошо охраняется, не надорвемся оттуда деньги таскать?

– Это не место. Это человек.

Совсем странно. Подпольный миллионер? В Приттоне?

– Он не один, – добавил Пако, – еще охрана.

"Не место, а человек." Получается, этот товарищ всегда деньги с собой носит. Может, у нас с Пако разные представления о хорошей выручке? Вряд ли. Что-то непонятно.

– Ладно, Пако. Рассказывай все. Устал я в загадки играть. Время только зря тратим, а толку никакого.

– Если один знает все, то зачем ему второй? – усмехнулся Пако.

Вот так. Неужто он меня боится? Тоже мне, индеец Джо.

– Ты что, мне не доверяешь? Думаешь, я все узнаю, а тебя ножичком и в колодец? Брось, Пако, я же тебе верю.

– Ну и зря. В Пустыне никому нельзя верить полностью, я по себе знаю. Он смотрел в костер, который весело поедал отходы браминового производства. – Многие думают, что я хороший человек; кто знает меня получше, считают, что у меня есть недостатки, и только я один понимаю, какая я сволочь.

– Послушай, дружище, если ты один не можешь взять эти деньги, то почему думаешь, что я смогу? Кроме того, Пустыня это, конечно, Пустыня и каждый здесь за себя, но, если мы партнеры, то у нас контракт. Договор, ясно? Работаем вместе, помогаем друг другу, берем монету. Потом делим добычу пополам, и расходимся каждый по своим делам. Вот и все. Это очень просто, никаких заморочек.

– Хорошо. – Хоть он еще сомневался, я все же его убедил, – дело вот в чем. Неподалеку от Приттона возят деньги. Большие деньги. Тут проходит трасса, по которой доставляют барыши из северных городов Пустыни в Город (там есть своя мафия), и раз в неделю, ночью, вооруженные молодчики вчетвером, на расстоянии с милю от деревни, идут по одному и тому же маршруту, перенося с собой кожаный саквояж. В нем монета.

Многое становилось теперь ясным.

– И неужели никто об этом не знает?

– А здесь некому знать. Пустыня. Я сам только недавно их выследил. С полгода назад на деревню начали нападать, причем явно не райдеры. Ночью приходят, убьют кого-нибудь, женщину изнасилуют и уходят. Народ совсем озверел, любого незнакомца разорвать может, сделай тот, что не так.

– Вот оно как... Выходит, мне здорово повезло. – Я помолчал. – И ты их предлагаешь ограбить. Насильников этих.

– И убить.

– И убить. А за деревню не боишься?

– Не боюсь. Нет там уже деревни, мираж один. Все равно, что через пару месяцев исчезнет, что сейчас. А я с деньгами буду далеко.

Все равно ему... А мне? Мне все равно? Пожалуй, да. Это не мой мир. И я не хотел здесь оставаться, так что извините, буду выбираться как смогу, с кровью и грязью. Да и деревня эта, настоящая она разве? Выберусь, выну кристалл, вставлю снова, и опять будут здесь пастись брамины и бегать детишки. Меня вот только не будет.

– И когда? Когда, Пако?

– Завтра ночью. – Сказал Пако.

* * *

Нога затекла. Я осторожно изменил положение, ни на мгновение не выпуская из виду дороги, по которой проедут предполагаемые жертвы. Пако ничем не выдавал своего присутствия за холмом на другой стороне дороги, но я знал, что он там и тоже готов в любой момент начать. Всю прошлую ночь мы обсуждали и планировали наши действия, исходив вдоль и поперек этот участок между двумя холмами, протяженностью метров шестьдесят. Никогда бы не подумал, что операцию всего с двумя участниками настолько сложно просчитать. Казалось бы: я да Пако, что тут думать? Но потом понимаешь: факторов, осложняющих ситуацию гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд; тут и время – все должно занять несколько секунд, не больше, и отсутствие помощников – на каждого из нас приходится по двое, да и просто отсутствие второй попытки. Стоит только мне сделать неосторожное движение или Пако промахнуться, и весь наш чудный план провалится в тартарары. Вместе с нами.

По словам Пако, а я надеюсь, что он не ошибается (очень надеюсь), один из курьеров идет впереди, неся небольшой саквояж. Двое идут чуть поодаль, оглядывая дорогу справа и слева, и еще один идет позади их всех, прикрывая тылы и готовый, в случае нападения в лоб, будучи невидимым для нападающих, стрелять в них из темноты или даже обойти и преподнести приятный сюрпризец в самый неожиданный момент.

В итоге мы пришли к следующему: того, который идет позади, должен взять на себя я, и обезвредить его совершенно бесшумно, чтобы не дать возможности охранникам узнать о нападении и выиграть чуточку времени. После этого я начинаю быстро двигаться в сторону остальных, а Пако стреляет по двоим, идущим посередине. Если Пако будет достаточно меток, а я достаточно быстр, если несущий саквояж выхватит оружие не сразу, и если звезды будут к нам благосклонны, то, возможно, я успею добраться до последнего, раньше, чем его оружие до меня. Если, если, если... Эта затея была очень рискованной, но это было лучшее, что мы могли сделать вдвоем с одной винтовкой, принадлежащей Пако, и моим старым дробовиком против четырех вооруженных охранников.