Текст книги "Трещина"

Автор книги: Алексей Пехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– А теперь запоминайте. – Лысый Шандыбин взмахнул рукой, и стена возле входа в пещеру засияла паутиной горящих линий.

Гигантская спираль с вплетениями различных линий идущих во всех направлениях. Карта Лабиринта. Пара ярких точек выходов. И один красный квадрат. Мистический минотавр или то место где нас оставят? Карта замерцала и медленно погасла. Она горела всего-то секунд тридцать. Я не Каспаров, чтобы запомнить такое переплетение коридоров, тем более за такой короткий отрезок времени. Тут ноги мои подогнулись, голова стала тяжелой, закружилась, и я заснул, растянувшись прямо на земле.

* * *

Сквозь сонное наркотическое оцепенение все сильнее и сильнее стал пробиваться запах. Вначале это было всего лишь призрачное ощущение, некая тревога, зародившаяся глубоко в обонятельной зоне мозга. Запах все сильнее и сильнее пробивался сквозь мой одурманенный мозг. Все неприятнее и неприятнее. Эдакий страж, который погонял сон, гнал его от меня прочь, вырывая сознание из наркотической иллюзии в реальную жизнь. Я окончательно проснулся, и в голове темным радужным спектром взорвалась вонь. Перекувыркнулся на живот, быстро встал на колени. Меня вырвало. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, целая вечность. Теперь я мог понять муки грешников в аду. Меня все больше и больше выворачивало наизнанку. Я давно уже распрощался с завтраком, и теперь шла одна желчь. Пустой желудок все сокращался и сокращался в бессмысленных позывах к рвоте. Из глаз ручьем текли слезы. Я заставил взять себя в руки и судорожно втянул воздух. Такого отвращения я не испытывал ни разу в жизни. Запах просто сводил с ума. Сладковатый запах смерти и разложения врывался требовательной жестокой рукой в мой нос и рот, тяжелым молотком стучался в ополоумевшее сознание. От сахара смерти, который я, казалось, чувствовал языком, воняла вся моя одежда. Очень плохо. Тем более что было абсолютно темно. Черная, синильная темнота ласково обнимала меня ароматом разложения. Теперь я знал, как пахнет Смерть. Лишь далеко-далеко впереди горела призрачная, и казалось такая недоступная искорка света. Чернота пыталась с ней бороться, пыталась подавить эту мою последнюю надежду на спасение. Но свет, несмотря ни на что, вопреки всем законам сиял. Он манил меня, как яркий фонарик зовет к себе мотылька. Я и подчиняясь каким-то животным и глубоко заложенным инстинктам, встал с колен, сорвал с головы кепку, вытер мокрое лицо и рот. Кепку отбросил в сторону. Во рту все также чувствовался кисловатый запах рвоты и сладость смерти.

Скорее! Прочь из этого ужасного места, в котором я оказался один на один со страшным ничто, поджидающем меня где-то неподалеку. Это ничто, укрывшись в плащ темноты, молча смотрело своими мертвыми белесыми глазами мне в спину, готовое в любой момент протянуть свою безжалостную мертвую руку и схватить за плечо. Холодный озноб страха запустил ледяной палец под мою майку. Надо двигаться. Никого здесь нет. Я дышал, как перепуганный заяц, в бессмысленной попытке хоть что-нибудь разглядеть, таращил глаза в темноту. Вытянул вперед руки, которых даже не видел и сделал первый осторожный шаг к далекой искре света.

Под ногами была относительно ровная каменистая поверхность, которая через несколько шагов резко оборвалась. Моя кроссовка наступила во что-то мягкое, склизкое и, пройдя сквозь него, остановилась. Я резко замер и выдернул ногу. Волна омерзения охватила меня. Запах стал просто невыносим. Несчастный разум бился сквозь клетку сознания, пытаясь покинуть мой мозг. Я сразу, где-то на подсознательном уровне понял, во что же я наступил. С трудом сдерживая крик, так и застыл с поднятой ногой. Эта вонь и ощущение трухлявого желе. Они будет всегда преследовать меня во сне. Трупы. Почти разложившиеся трупы. Я шел по мертвым людям, распадающимся на гниющую протоплазму. Что делать? Как идти дальше? Вернуться? Но идти в темноту, ждущую свою жертву, не хотелось. Я еще не настолько сошел с ума. Вперед. Только вперед. К спасительному свету.

Тихо поскуливая, я сделал шаг, нога тут же чавкнула. Еще шаг. И еще. Автоматически, аккуратно, не думая. Запах и то, что хлюпало под ногами, сводили с ума. Я шел в каком-то бредовом кошмаре. Мертвые люди. Сколько их? Почему они здесь? Нога наступила на что-то твердое и круглое, и оно не выдержав веса, с хлюпающим звуком провалилось вниз. Я безумно хихикнул. Ну вот, раздавил чью-то голову. Не надо, господа мертвецы, подставлять свои тыквы под кроссовки "Адидас" иранского производства. Спокойно, Илья. Не надо истерик. Проклятая искра света абсолютно не увеличилась в размере.

Я все также продолжал медленно двигаться по чавкающему, хрустящему и подрагивающему желе из человеческих тел. Что это были люди, у меня не возникало никаких сомнений. Мертвые. Мертвые лежат и смотрят на меня своими сгнившими и съеденными червями глазами. Мертвые требуют ответа. Почему они, а не я навечно лежат в глубокой тьме подземелья? Они тянули ко мне в темноте свои призрачные и невидимые пальцы, прося остаться. Остаться с ними навсегда. Злобный беззвучный шепот, казалось, отражался от мертвых стен коридоров. Остановить. Оставить. Навсегда. Меня начало колотить. Спокойно. Никого нет. А мертвые не кусаются. Разве ты забыл, что говаривал старый Флинт? Искорка света стала чуть-чуть больше.

В мертвом мире смерти мои чавкающие шаги слабым эхом отражались от стен. Эхо? Но совсем недавно его не было. Я резко замер, но чавканье звучало еще около секунды. Я обернулся, но ничего так и не увидел. Сплошное черное одеяло. Показалось. Прошел еще немного, чавкающее эхо вновь возникло за моей спиной. Остановка. Эхо вновь смолкло. Я снова медленно двинулся вперед. Никак не могу понять, что же меня так смутило в моем эхе?

Чавк, чавк. Чавк, чавк. Звучали мои шаги. Чавк чавк, чавк. Чавк, чавк, чавк. Воздух резко покинул легкие. Сердце на миг остановилось и в бешеной веселой пляске стало биться в грудной клетке. Совсем не та синхронизация! Это не мои шаги! Кто-то медленно шел за мной, буквально в двух-трех метрах за спиной, останавливаясь, когда это делал я и снова начиная идти за мной, как только я набирался смелости сделать очередной шаг. Кто? Кто это может быть? Я застыл каменным изваянием, не зная, что же предпринять? Тихо-тихо поднял ногу и сделал шаг. Чавк.

Чавк,чавк. Отозвался мой невидимый попутчик. Я стоял в полной темноте, водя перед собой руками и глубоко панически дыша. Что-то нежно коснулось моей шеи и резко отпрянуло. Я вскрикнул, обернулся, шарахнулся об стену и отбил локоть. Показалось? Или нет? Осторожное касание за голень, а затем тихий смешок. Я не услышал его, скорее внутренне почувствовал. Мерзкий радостный смех охотника играющего с дичью.

– КТО ТУТ? – Заорал я, теряя от страха голову.

– Кккктооо ттуууут???? – передразнили меня. Опять также бесшумно. Отдаленная эхо мысль в голове. – Еда тут.

И еще один нежный тычок, теперь уже в живот. Волосы на голове встали дыбом, если бы у меня осталась кепка то она бы, наверное, просто приподнялась. Пот обдал меня с ног до головы. Я заорал, я потерял свой разум и со всей возможной скоростью, отбросив брезгливость, понесся к далекому свету. Я бежал по темному кладбищу от живущего на нем охотника и орал. Это был единственный способ сохранить остатки тлеющего разума. Крича во все горло, я несся только вперед, ожидая крепкого хвата холодной руки смерти сзади. Шаги чавкали прямо за спиной. Желай я резко остановиться, и преследователь влетел бы в меня. Но я бежал, бежал во всю прыть, вопя что-то нечленораздельное на всю силу своих легких. Земля перестал чавкать. Твердая поверхность, бежать стало легче.

Свет разросся. Охватил меня. Что-то толкнуло под лопатку и, все так же вопя от животного ужаса, я стал падать. Наверное, тренировки все-таки чему-то меня научили. В падении я попытался сгруппироваться, ушел в бездарную переднюю страховку, перекувырнулся через плечо и, все так же не переставая кричать, грохнулся спиной. Где-то на границе света и тени, белого и черного, ночи и дня, на границе сумеречного зрения, я увидел черный тощий силуэт смотрящий на меня из темноты коридора, через которую я только что вылетел. Высокая двухметровая тень с руками до земли и длиннющими ногами. Абсолютно темное ничто. Лишь вспыхнули на меня белки белых слепых глаз. Сверкнули иглы таких же бледных зубов. Страшно. Очень страшно.

Откуда-то со стороны света раздался испуганный женский крик, а затем раздались выстрелы. Пули просвистели надо мной и влетели в темный коридор. Раздался тоскливый и разочарованный вой твари, которая только что потеряла добычу, а затем морок исчез. Это был просто темный коридор. Граница между светом и тенью. В который раз за эти два дня проклятое сознание снова меня покинуло.

* * *

Холодный поток воды влетел мне в лицо, запустил свои веселые струйки под майку. Я резко сел, хватая ртом воздух. Сквозь повисшие на ресницах жемчужные капельки воды я увидел склоненную надо мной Ариадну. В руках она держала некое подобие сосуда, из которого меня и полила секунду назад.

– В порядке? Ты извини, что я тебя окатила, но нам пора выбираться отсюда.

Лицо ее было опухшим от слез. Что-то произошло. Я, кашляя от воды, попавшей в нос, показал рукой, что все в порядке и оглядел место своего нахождения. Небольшая трапециевидная пещера с дырой в потолке, через которую проникал свет. Три коридора выходили в пещеру с разных сторон. Два находились по соседству друг с другом и плавно уходили в глубину. И еще один коридор с замершей ночью. Тот, из которого я выбежал. Соседние коридоры тоже окутывала темень, но это была обычная темнота, а в коридоре смерти застыла живая ночь, ждущая и зовущая меня назад. Я тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Затем оглядел свою пещеру. Вот Ариадна, молча сидящая подле меня, вот Сара, крепко прижимающая к себе мальчика, в ее глазах застыла боль. Вот Макс, сидящий на камне возле журчащего ручейка и с остервенением стучащий круглым камнем по затвору винтовки крайне похожей на ФН-ФАЛ.

– А где Крис, Лем, Сандра, девочка? – удивленно спросил я у девушки.

– Ох, Илья, – Казалось еще немного и она снова заплачет. – Их больше нет.

– Как нет? В смысле их не сбросили в лабиринт?

– Сбросили. Нас всех сбросили в это темное ничто. Нас всех, в отличие от тебя сбросили рядом. Когда мы очнулись, то решили вместе идти к свету. Я думала, что тебя уже нет. – Ее голос предательски задрожал. – Мы стали вместе выбираться из этого замершего в безмолвном крике ужаса. А потом эта тварь выскочила на нас.

Ариадну передернуло от ужаса. Я молча взял ее за руку, и она благодарно сжала мне ладонь.

– Когда оно убило Криса, Лем первым понял, что пора уносить ноги и с воплями побежал к свету. Он так испугался неизвестного, что, пробежав эту пещеру, скрылся в одном из коридоров. Я так думаю. А потом пришла смерть. Крис еще кричал где-то позади, а оно схватило Сандру. Оно схватило мою подругу, и я ничего не смогла сделать! – Ариадна с горечью выкрикнула это, и мальчонка снова захныкал на руках у Сары.

– Я слышала, как оно рвет ее своими когтями. Но бежала все быстрее и быстрее в животном ужасе. А после того как мы уже выскочили из этой тьмы, оно выхватило девочку. Та бежала, вцепившись Саре в юбку позади всех. Оно выхватило ее и утащило во тьму. Ребенка-то за что?.. К счастью оно не выходит на свет.

– Почему же оно сразу не схватило меня? – Спросил я и сразу же пожалел о заданном вопросе.

– Наверное, наелось и решило поиграть в кошки-мышки.

Теперь передернуло уже меня. Я остался жив только потому, что умерло три человека.

– Проклятый металлолом! – Макс в раздражении бросил винтовку на камни. – Затвор заклинило.

– Откуда вы взяли оружие?

– Там у стены куча железа. – Он махнул в сторону двух коридоров. – Но это было единственное огнестрельное оружие. Все остальное обычные железяки.

Макс хлопнул в ладоши.

– Вперед! Не спать! Надо выбираться из этого проклятого места.

– Может быть, попробовать через потолок? – Я указал пальцем на синеющий кусочек неба.

– Ну, если мы только встанем, друг другу на плечи, то у самого верхнего появится небольшой призрачный шанс.

– Надо идти, – Подала голос Сара, ее волосы в беспорядке торчали во все стороны. – Скоро настанет ночь, и эта тварь может выйти наружу.

Мой взор панически обратился в провал темного коридора. По телу пробежала череда зябких мурашек. Оно наблюдало за нами из темноты. Наблюдало и ждало.

– Вы думаете, это и есть минотавр? – Горло сжал страх.

– Минотавр? Нет. Это что-то другое. Тварь, прижившаяся на кладбище. Упырь. Уже не важно. Главное, чтоб оно не вылезло из своей помойки. Идем парень, поищем еще оружие в этом мусоре.

Я пошел следом за Максом, который остановился возле целой кучи человеческих костей и железного хлама. Кто и для чего сложил все это здесь, оставалось загадкой. Я переборол отвращение и подсознательную боязнь перед мертвыми и наравне с охранником каравана принялся рыться в мусоре. Кроме пожелтевших от времени костяков попадались в основном ржавые листы железа, какие-то трубки. С натугой я вытянул за ствол армейское ружье и с сожалением отбросил его в сторону. От оружия остался только ствол. Ни приклада, ни курка. В конце концов, Макс откопал ржавый нож, который он засунул за голенище сапога и здоровую тяжеленную кувалду. Затем ногой перевернул тонкую железную пластину и, присвистнув, поднял бронежилет. Эдакий стальной панцирь рыцарей будущего, покрытый вмятинами и хлопьями ржавчины. В области, где у носившего, должно было располагаться сердце, темнела маленькая дырочка, след от пули.

– И так сойдет. – Пробормотал Макс и живо напялил на себя обновку.

Довольно комично. Ковбойская шляпа и пузатая кираса. Я довольствовался ржавым метровым прутом и забытой кем-то бутылкой с коктейлем Молотова, или другой подобной зажигательной смесью. Вот странность! Она, опровергая все законы всемирного свинства, была целой. Уже когда я собирался уходить за отошедшим к Саре Максом, между ребрами скелета, и старой автомобильной покрышкой что-то ярко блеснуло. Я разгреб руками мусор, напрягшись, оттянул покрышку в сторону и из мусора вытащил копье.

Короткое метровое деревянное древко, на котором с двух сторон располагались обоюдоострые лезвия двадцати пяти сантиметровой длины каждое. Я резко крутанул оружие, и в воздухе взвизгнув, образовался мерцающий круг вращающихся лезвий. Клево. На этом и остановлюсь. В бытность свою в "Скрещенных клинках" я достаточно помахал глефой, весьма походившей на мое нынешнее оружие. Прорвемся. Я подошел уже к собравшимся и ждущим только меня людям. Через плечо Ариадны была перекинуты лямка выцветшей брезентовой сумки.

– Откуда? – Удивленно спросил я у нее.

– Дикари оказались добрыми, – За девушку ответил Макс. – Дали полную сумку химических трубок-фонарей, сухой паек, зажигалку. Чего ты таскаешься с этой бутылкой? Отдай Ариадне, пусть в сумку положит. Тебе понадобятся обе руки.

Я молча протянул пузырь ей, она молча убрала его в сумку и достала две трубки. Небольшие. С карандаш длиной и с большой палец толщиной. Одну отдала Максу, другую оставила себе.

– А мне? – Вырвалось у меня.

– Ты пойдешь сразу за мной, я буду показывать дорогу. А Макс будет замыкать шествие, ему свет нужнее.

– Показывать дорогу? Ты знаешь, где выход? – Я так не удивлялся с тех пор, как попал в этот мир.

– Ну, я запомнила. – Она скромно опустила рыжие ресницы. – Все очень просто. Тот коридор, в котором мы оказались, был помечен красным квадратом. А теперь те два коридора. Левый, насколько я помню, является началом большой спирали. Другой просто бессмысленные ответвления, некоторые из которых пересекают спираль в разных местах. Чтобы выбраться к выходу, нужно идти по спирали поворачивая в каждый восьмой левый, а затем через двенадцать поворотов в каждый третий правый. Потом цикл повторяется. Семь раз. Так что до выхода мы доберемся. Если никто нас не остановит.

– Ты чудо! – С неподдельным восхищением произнес я. Она мило покраснела и опустила глаза.

– Я – просто эйдетик...

– Идемте, скоро будет темнеть. Не будем кормить упыря. – Сара была права.

Мы двинулись к левому коридору уходящему под углом во тьму. Ариадна и Макс надломили стержни, потрясли их и карандаши стали излучать ярко-зеленый неоновый свет. Такого фонаря хватит где-то на час, затем придется менять источник света. Мы вошли в расступившуюся темноту. Взгляд ненависти ощутимо буравил нам спину из коридора Смерти.

* * *

Все остальное путешествие по бесконечным коридорам слилось для меня в один размытый и тусклый образ каменного тоннеля. Оно напомнило мне путь Хранителей в Мории из "Властелина Колец" дедушки Толкиена, книгу которого я читал в далеком и таком недостижимом детстве.

Коридоры. Сотни. Тысячи подземных коридоров. Высокие. Низкие. Длинные. Короткие. Широкие. Узкие. Коридоры, по которым мы шли. Коридоры, по которым мы ползли, молясь, чтобы потолок нас не придавил. Коридоры, по которым гулял одинокий ветерок. Коридоры, в которых весело журчали подземные ручейки, спасавшие нас от жажды. Коридоры, выдолбленные силой природы. Коридоры созданные чьими-то руками. Коридоры белые, красные, черные. Коридоры, пещеры со сталактитами и сталагмитами. Коридоры, в которых мы застывали от неописуемого восторга, наблюдая за искусством природы, и коридоры, через которые мы пробегали в животном ужасе. Коридоры, пол которых был покрыт камнями, пылью, водой, сверкающим в темноте мхом, человеческими костями. Все это слилось в моей голове в одно пятно. Налево, направо, прямо, налево, налево, прямо, направо. Мы много раз меняли фонари, раз пять останавливались отдохнуть и поспать, оставляя на страже одного человека, казалось, мы навечно останемся в этом гигантском лабиринте, сотворенный руками бога или дьявола. Но Ариадна, сверкая в тусклом зеленом свете фонаря гривой огненных волос, не давала нам времени подумать о безысходности путешествия. Вперед и только вперед. На удивление, нам не встретилось никого живого. Даже мой попутчик во тьме не сделал попытки нас догнать. Ну и, слава богу.

И вот к концу второго дня Пол очередного коридора резко пошел вверх. Ариадна сказала, что мы почти дошли.

* * *

В конце коридора, который под углом шел вверх засверкал свет. Мы ускорили шаги, я взял уставшего мальчонку Сары на руки. Свет солнечной ласковой рукой обнял своих детей. Я на миг зажмурил глаза. После мрачной темноты подземелья, солнечный свет казался ослепляюще теплым. Когда наши глаза привыкли к нему, у всех вырвался стон разочарования.

Большая круглая пещера, размером с небольшой стадион. Какой-то гигантский великан срезал своим ножом ее потолок и солнечный свет заливал желтый песок. Такой песок бывает только на самых лучших пляжах. Кое-где из песка выступали человеческие кости. А вот это плохо. Очередной упырь? Посреди пещеры в насмешку всем законам природы возвышалось корявое полузасохшее дерево, раскинувшее свои ветви-руки в поисках поживы. Такое возникло впечатление. Мы прошли к дереву и уселись в тени ветвей.

Ариадна потрогала кору своим нежным пальцем. Черная блестящая алебастровая поверхность отражала нас ничуть не хуже зеркала.

– Почему нет выхода? – Спросил Сайлас. Я только недавно наконец узнал имя мальчика.

– Еще один коридорчик, поворот и будет выход, мой маленький. Улыбнулась Ариадна.

– Эх! Неужели выбрались? – Макс закинул руки, за голову растянувшись прямо на песке под деревом.

– У нас говорят: Не говори ГОП! – Произнес я.

Как бы в ответ на мою фразу, судьба решила повернуться к нам своей задницей. Из коридора, по которому мы в скором времени должны были идти к выходу, донеслось далекое приглушенное рычание. Докаркался, бля...

Коридора практически не было видно. Над ним располагался козырек скальной породы, который отбрасывал жирную угольную тень. Все вскочили на ноги, с тревогой всматриваясь во мрак. Рычание раздалось гораздо ближе, а затем мне послышались сдавленные человеческие крики ужаса. Совсем рядом. Я покрепче перехватил свою импровизированную глефу. Не сговариваясь, мы с Максом сделали шаг в сторону невидимой опасности, закрывая женщин и ребенка, оставшихся возле дерева. Панические вопли человека раздались совсем рядом, и из коридора пулей вылетел какой-то мужчина.

При первом рассмотрении я его не узнал. Одежда свисала с него рваными лохмотьями, она едва-едва его покрывала. Грязные волосы, неухоженная борода, глаза сияющие безумием и животным ужасом. Он шатающимся бегом выбежал на свет и, растянувшись на песке, тихо заскулил от ужаса. Воняло от него ужасно

– Ба! Да это дружище Лем! Не сомневался, что крысы выживут везде. Равнодушно пробасил Макс.

Только теперь я узнал в этой насмешке над человеком красавчика Лема. Что же с ним произошло? Какие демоны украли его разум?

– Он идет! – Взвизгнул Лем, озираясь по сторонам и тыча в нас своим грязным пальцем. – Минотавр! Мы все, все умрем! И спустился ангел с горящим мечом....

Но я не слушал молитву. Меня обдало суеверным страхом. Рев, от которого, казалось, должны были рухнуть стены ада, раздался из темноты туннеля. Мне показалось, что я оглох. Затем раздались грузные и мерные шаги, от которых стала трястись земля. Ладони, сжимающие древко копья предательски вспотели. Сайлас испуганно заплакал.

На самой границе коридора шаги смолкли. Кто бы там ни был, он изучал нас из темноты. Мы тоже настороженно, с учащенным дыханием всматривались во тьму, ожидая появления врага.

Он выскочил неожиданно. Мрак просто расступился перед ним, и минотавр вышел на песок пещеры. Суеверный ужас с примесью благоговейного недоверия. Именно так я могу описать свои ощущения. Понимаю, как чувствовал себя Тесей на острове Крит. Минотавр был не так сказочно высок, как в легендах. Метра три с половиной. Но этого вполне хватит. При своем росте в метр восемьдесят шесть я казался карликом по сравнению с чудовищем. Могучее туловище мужчины, все состоящее, казалось, из жгутов мышц, плавно переходило в здоровую браминову голову с острыми рогами, сидящую на толстой шее. Вот только зубки были не бычьи, а тигриные. Это в лучшем случае. Из одежды на минотавре была только набедренная повязка из грязной шкуры. В руке он держал некое подобие двухметрового меча. Обычный остро заточенный стальной лист, к которому проводом была прикручена стальная трубка, импровизированная рукоять. Получился самодельный гибрид меча и нагинаты.

Господи! Какая же здоровая тварь! Как могла радиация сотворить такое? Или это существо создала Трещина кристалла, отправляя мое сознание в выбранный мир?

Минотавр сделал шаг в сторону Лема, и земля ощутимо вздрогнула. Лем заверещал в мольбе, вытянул дрожащие руки, но сверкнувшая в воздухе сталь разорвала тело Лема на две аккуратные половинки. В воздух хлынул фонтан крови. Монстр перешагнул через останки и грузной походкой, не издавая ни звука, двинулся к нам.

Макс и я резко разошлись в разные стороны, пытаясь зайти на противника с разных сторон. Эх! Решила Моська со слоном повоевать! С глефой и кувалдой много против такой туши не навоюешь. Тут бы винтовку Гаусса, или хотя бы обычное ружье. Мы просто немного продлим себе жизнь.

Тварь не попалась на фокус с окружением. Она отпрянула назад, занесла над головой дамоклов меч и прыгнула в сторону Макса. Тот отчаянно взмахнул перед собой кувалдой, но лезвие пробило железную кирасу на груди, и со скрежетом вышло со спины. Изо рта Макса потекла кровь, кувалда выпала из ослабевшей руки, и он молча упал на окрасившийся кровью песок. Я с воплем, держа оружие наперевес, бросился на минотавра, который безуспешно пытался вытащить застрявшее лезвие оружия из тела Макса.

Поняв, что он не успеет, минотавр резко развернулся ко мне и выставил перед собой руки со скрюченными пальцами и угрожающе наклонил голову, показывая свои острые рога. Я замер. Попадусь ему в руки, и останется мокрое место. Минотавр сделал шаг в мою сторону.

Я резко крутанул глефу. Лезвия засверкали. Восьмерка в правой руке, переход, восьмерка в левой руке, переход, восьмерка в правой руке. Я окружил себя сияющим смертоносным вихрем. Восьмерка, переход, восьмерка. Потихоньку стал входить в ритм. Монстр молча наблюдал за мной, ожидая момента, чтобы сбить меня с ритма. Не получится дружок. Я поменял тактику. Восьмерка в левой руке, оружие обтекает запястье, восьмерка в правой руке, запястье, переход, восьмерка, запястье, переход восьмерка. В голове была пустота. Я понимал, начни сейчас атаку, и тварь не остановят комариные укусы моего оружия. Получит пару тройку царапин, а меня сомнет в порошок. Усложняем задачу. Восьмерка, переход, запястье, восьмерка, переход, запястье, восьмерка, переход, шаг вперед, рука за спину, разворот, глефа проходит за спиной сверкающим веером, восьмерка. Надо что-то делать. Не может это продолжаться вечно. Скоро ему это надоест, и он бросится в атаку.

Черным пятном воздух прочертил пролетевший снаряд, и бутылка с коктейлем Молотова ударилась о бычью морду. Жидкий огонь растекся по морде, съел глаза, опалил шерсть, веселыми огненными ручейками принялся стекать на плечи и грудь. Тварь заревела, упала на колени, поднося руки к обгоревшему лицу. Это был мой шанс, я подскочил к оглушенному минотавру и, собрав все силы, ударил копьем ему в шею сзади, налегая всем весом. Раздался хруст, монстр вздрогнул всем телом и растянулся на песке, раздирая его своими конвульсиями. Все. Я усталой шатающейся походкой отправился к дереву. По дороге ко мне подбежала Ариадна, обняла и помогла дойти.

– Спасибо, вовремя ты кинула бутылку. – Говорил я с трудом. После горячки скоротечного боя, воздуха не хватало.

– Он замер. Не могла же я не воспользоваться такой возможностью?

– Крис был прав, – Произнесла Сара. – Ариадна выведет нас из лабиринта, а Тесей убьет минотавра.

* * *

Мы похоронили Макса под старым засохшим деревом. На холмик песка Сара положила его старую ковбойскую шляпу. Я молча постоял над его могилой. У меня теперь должок к любителям минотавра. За Криса, Макса, Сандру, девочку, имя которой я так и не узнал. За десятки людей погибших за меня. Когда-нибудь. Рано или поздно я отдам этот долг.

Я взял Ариадну за руку, и мы пошли, не глядя на тело минотавра к последнему коридору, ведущему на свободу. Глефа так и осталась в теле чудовища. Доставать ее как-то не хотелось. Сара с ребенком шли прямо за нами. Короткий темный коридор встречался с другим, пересекающим его под прямым углом. Мы свернули направо и, пройдя каких-то жалких сто метров, вышли на поверхность из небольшой и неприметной пещерки, которую крайне сложно было увидеть снаружи. Это был совершенно не тот выход, перед которым нам вливали наркотик. Там был каньон. А здесь скалистая поверхность, с вечерним заходящим солнцем, теплым ласковым ветерком, доносящих до моих ноздрей аромат неизвестных красивых цветов, растущих прямо на голой земле.

Я сел прямо на землю у выхода из подземелья и набрал полной грудью запах Вейстлэнда. Как хорошо, после темных подземелий! Вот так бы лежал и лежал.

– Смотри! – Ариадна крепко схватила меня за руку. – Караван!

Действительно, метрах в трехсот от нас, из-за соседней скалы медленно и важно вышагивали брамины. Какой-то караванщик на наше счастье решил пройти этой дорогой.

– На счастье. Этот караван нам на счастье. – Произнесла Сара. Впервые на ее усталом лице я увидел улыбку.

Глава 3. Провал во времени

Вы – почтенный обломок прошлого, если помните времена,когда "мировой пожар" был всего лишь метафорой.

– Франклин П. Джонс

– Эй! Илья! Ты куда? – окликнул меня Кирклэнд, один из погонщиков браминов.

– Пойду пройдусь! – Не оборачиваясь, крикнул я.

– Гляди, чтоб скорпион за задницу в самый ответственный момент не хватанул, а то твоя подружка этого не переживет. -Это уже Джейсон.

За спиной раздалось веселое дружеское ржание охранников каравана.

Караван расположился на вечернюю стоянку возле одного из многочисленных колодцев в этой местности. Шестьдесят человек распрягали браминов, мычавших и просивших воды, разжигали костры, готовили ужин, разбивали палатки. Предвечерняя суета охватила импровизированный лагерь погонщиков. Караван направлялся в Гизмо, в тот самый городок, в который шел караван погибшего Криса. Эти ребята тоже везли шерсть на продажу. Гизмо, как я понял, был центральным городком Калифорнии по продажи шерсти и ткани. Караваны приходили даже из Сан-Франциско, который располагался далеко на юго-запад от сюда. В Гизмо жил отец Сары. Я решил проводить ее с ребенком и Ариадну до города, тем более что делать мне было абсолютно нечего.

Хозяин каравана на удивление принял нас хорошо, когда мы выбрались из логова минотавра. Он долго ахал, охал, делал большие глаза, слушая о наших подземных приключениях, но я уверен, не поверил ни единому нашему слову. Но согласился взять нас с собой до города и даже обещал заплатить мне пятьдесят монет, если я буду присматривать за браминами. Великие деньги! Ладно, на безбабье, как говорится и брамина раком. Караванщики отнеслись ко мне дружелюбно и весело. Конечно, встречались подколы с их стороны, но я не обижался, просто это был единственный способ развлечения во время медленного путешествия по заросшим хлипкими деревцами скалистым холмам.

На данный момент я оставил Ариадну, Сайласа и еще трех погонщиков играть в "Дурака". Теперь они собирались вместе при первой возможности, дабы перекинуться в картишки.

Мое внимание привлекла какая-то груда железа, располагающаяся метрах в трехстах от нашей стоянки, темным силуэтом возвышающаяся на фоне заходящего светила.

Когда я подошел к ней, моему удивлению не было предела. Сквозь ржавчину, размочаленный металл, проросшую тут и там сорную траву, на меня смотрело нечто, которое лет сто назад смело можно было назвать танком. Вот останки гусеницы, вот квадратная башня с глубокой оплавленной вмятиной, вот короткая пушка довольно странной формы. Точно танк. Только что могло так оплавить его бок? Лазерное оружие? Плазма? Мда, ответ я так и не узнаю. Теплый ветерок всколыхнул мою желто-коричневую рубашку, которую мне заместо поганой майки со скелетом любезно подарил один из караванщиков. Повинуясь врожденному инстинкту любви к оружию, которая присутствует у всех представителей мужского рода, я обошел машину с разных сторон, пытаясь хотя бы мысленно восстановить ее форму. Тут я заметил в воздухе мерцание. Такое бывает, когда жар поднимается от нагретой поверхности. Странно. Узкая щель теплого воздуха, два метра в высоту и метр в ширину, c золотистым мерцанием по краям, зависла над землей, искажая предметы, если смотреть через нее. Что испускает такой жар?