Текст книги "Альбом (СИ)"

Автор книги: Алексей Ляликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Когда до стола оставался последний шаг, в спину ему упёрся пистолет. Проведя в своем ремесле десяток лет, Ник научился уверенно определять, что там тычут ему под лопатку.

– Руки подними, – сказал холодный и жёсткий, но всё-таки женский голос откуда-то из-за спины. Пришлось повиноваться.

Ловкие пальцы моментально извлекли из кобуры пистолет, из карманов телефон, значок, удостоверение, вырвали из его пальцев отмычку.

– Собственно, я… – начал, было, он, и получил мощный удар по затылку. Мир стремительно потемнел, уходя вверх и вправо…

* * *

Что-то происходило… Что?… Боль… Болело вверху и сзади… Равномерно. Постоянно. Свет. Свет усиливался. Но чем-то смазывался. И звуки… Да, это называется звуки. Боль, свет, звуки – всё это ощущения. Но было и ещё что-то… Он хотел избавиться от этого, но не мог… Его не пускали… Конечно! Это что-то стекало по лицу. Что-то холодное, но прозрачное. Вода! Её можно было бы смахнуть руками, но их кто-то держал. И ноги. И все тело. Он не мог двигаться, но мог моргать. Постепенно видимость улучшалась. И приходило понимание. Он связан, в лицо ему плеснули воды, по голове ударили сзади, в лицо светили яркой лампой. Аккуратно покрутил головой, покачал влево-вправо, вперёд-назад, несколько глубоких вздохов – память потихоньку возвращалась.

Значит, она его ждала. Сощурив глаза, Ник, сквозь яркий свет, увидел женщину, сидящую напротив. Та смотрела на экран ноутбука. Потом перевела взгляд на него. Поднялась со стула, подошла. Вытерла его лицо полотенцем. Бережно потрогала затылок. Боль проходила. Но медленно. Женщина присела на корточки рядом с ним, посмотрела прямо в глаза. Зрение почти пришло в норму, и он хорошо видел её лицо.

– Голова сильно болит? – спросила она.

– Нет, – голова Ника не беспокоила. Она получала удары и посерьёзнее, без особого ущерба для своей функциональности. Гораздо меньше ему нравилось быть привязанным к стулу многочисленными витками клейкой ленты. Ещё хуже было то, что запястья в наручниках были за спинкой стула. Даже на ногах одето что-то вроде колодок или кандалов. Ник попробовал выпрямить ноги в коленях. Ему это удалось – колодки были легкие – но пользы не принесло. Он опустил пятки на пол. Хозяйка оказалась неплохо готова к визиту непрошеных гостей. Кто же она?

– Тогда сядь прямо и улыбнись, – она ещё раз поправила его волосы, встала и отошла к столу. Ник недоумённо уставился на женщину. Та направила на него объектив телефона.

– Можешь не улыбаться, Николас, но хотя бы сделай нормальное выражение лица. С такой рожей тебя родная мать не узнает.

Он подумал, что мать, даже если она жива, не узнает его в любом виде, но промолчал. И, для приличия, слегка улыбнулся. Видмар кивнула, оставшись довольной полученным изображением.

– Имени из твоего удостоверения и отпечатков пальцев вполне хватило, чтобы узнать много интересного, но свежие картинки иногда помогают обнаружить то, чего нет ни в каких досье, – заявила она, переходя к компьютеру. – Ну вот, пожалуйста. Линда Догерти хвастается своим новым парнем с острова Ки-Мэрайя в соцсетях. Имя его не называет, а вот фотки выкладывает.

Линда… Подставила, получается, саму себя. Что ж, будет ей наука на будущее: не связываться с горе-детективами.

– Что вам нужно? – Ник сделал жалкую попытку контратаковать.

– Дурацкий вопрос, Слотер. Ты залез ко мне в номер, собирался рыться в моих вещах, а теперь спрашиваешь, что МНЕ нужно. Но я отвечу. Мне нужно знать, на кого ты работаешь. За полчаса, что ты пробыл в отключке, я многое о тебе узнала, но никак не пойму, кто нанял тебя следить за мной. Неужели тот сморчок, с которым вы ездили в бедняцкие кварталы сегодня днем? Или твой лучший друг, бармен из «Тропической жары»?

Что-то уж слишком много она знает. Ник-то о её существовании узнал только пару часов назад. Или тройку. Кстати, сколько сейчас времени?

– А сколько сейчас времени?

– Полдесятого.

Да, Линда, должно быть уже волнуется. А может, даже злится. Им будет, о чём сказать друг другу при встрече. Если таковая ещё состоится.

– Откуда вы столько знаете?

– В этом отеле самый быстрый интернет на острове. А в этом компьютере масса хитроумных программ, для безопасного получения любой информации из сетей. Например, изображений с камер наблюдения. К сожалению, камеры в вашем офисе хранят записи на автономный носитель, а то я бы узнала много больше. Впрочем, я, ведь, могу туда съездить, пока ты опять отдохнешь в бессознательном состоянии, остров-то у вас небольшой.

Сколько ж камер на наших улицах, интересно? И сколько из них сбрасывают свои записи в сетевые хранилища? Знает ли это Сильвия, и умеет ли эти записи извлекать? Ник попытался пошевелиться. Толку мало. Руки и ноги скоро начнут затекать. Но, на всякий случай, он опять несколько раз поднял и опустил ступни. Хуже не будет.

– Кстати, вот и ещё один анализ закончился. Теперь я знаю, что твоего дневного гостя зовут Даймлер. Так чем же вы занимались с этим Готлибом Даймлером, Ник?

– А что, ваши записи, анализы и программы не дают ответа?

– К сожалению, в тех местах, куда вы отправились, камер нет. Для деликатной разведки на месте сейчас слишком поздно. Так что мне придётся воспользоваться более доступным источником информации – тобой.

– А если я не скажу?

– Есть много способов сделать человека более разговорчивым.

– Не станете же вы меня пытать прямо здесь?

– Почему нет?

– Я начну орать. А звукоизоляция тут не такая хорошая, как беспроводная связь. Кто-нибудь, да прибежит на крики. Голос у меня зычный, и я успею наделать много шума, даже если вы попытаетесь вколоть мне какую-нибудь сыворотку правды. Между прочим, я могу начать орать прямо сейчас. А ещё я могу со страху обделаться.

Видмар неодобрительно покачала головой.

– Тогда ты не получишь того, чего хотел.

– Сейчас я больше всего хочу убраться отсюда.

– Значит, просто скажи, кто твой наниматель.

Похоже, прорисовывалась патовая ситуация. Она многое узнала о нём и, может быть, могла бы использовать какие-то сведения для угроз и шантажа, но главного ей компьютер не рассказал. И, видимо, не расскажет, раз она пытается так настойчиво узнать это от Ника. Он пока не узнал ничего, обездвижен и обезоружен, но, если будет действовать осмотрительно, может навешать много лапши на её уши.

– Я не могу называть имена клиентов. Это не этично.

– Полагаешь, у тебя есть выбор?

– Я же сказал: Будете угрожать – закричу.

– Так кричи.

– Зачем? Пока я не чувствую никаких реальных угроз.

Видмар вздохнула. Наверно, и она понимала, что дело идёт к нулевой ничьей.

– Ты же видел, как много я могу узнать о тебе через интернет. Твое агентство называется «Слотер и Жирар». Я уже знаю, как выглядит эта Жирар, и где она живёт. Остается только найти её и допросить с пристрастием. Тогда Слотер мне не понадобится.

– Слотеру вы тоже не очень-то нужны.

– Но Слотер, в отличии от меня привязан к стулу и не может двигаться.

– Ещё раз повторюсь, Слотер может громко орать.

– Но, если я развяжу и отпущу тебя, ты уйдешь отсюда ни с чем.

– Ещё как «с чем»! Я теперь много знаю о ваших способностях. Точнее, о способностях вашего компьютера… или программ… Не у каждого они есть, но уж тем более не каждый умеет ими пользоваться. Уже интересно. Кстати, а где вы прятались, когда я… пришёл?

– Да, на соседнем балконе.

– И что же вы там делали?

– Ждала тебя. Конечно не тебя лично, но того, кто позвонил с неопределяемого номера. Очевидно, что для того, чтобы вычислить меня. Ты там был в это время, но я не угадала… Сюда можно попасть только через коридор или балкон. Можно, конечно, и стену проломить из соседнего номера, но вряд ли это удастся сделать незаметно. Я поставила по паре камер на там и там и просто принялась ждать. Программы могут анализировать изображения и сообщать, когда что-то постоянно движется. Увидев тебя на дальнем конце цепочки, я спряталась на соседском балконе, когда ты скрывался от постояльцев заселённых номеров, и стала ждать. Вот и всё.

Ник снова покачал ступнями вверх-вниз. Больше ему ничего не оставалось. Разве что, молоть языком.

– С вами тяжело справиться… Ну, ладно. Если я скажу, кто меня нанял, вы меня развяжете, согласны?

– Вообще-то, связанный ты мне больше нравишься. Сидишь спокойно, ничего не трогаешь.

– Я и развязанный буду сидеть спокойно.

– Расскажи сначала, а там посмотрим.

Ник не считал себя мастером импровизаций, поэтому решил использовать все имевшиеся под рукой идеи. Даже самые дурацкие. И уже использованные.

– Меня нанял, – он даже позволил себе интригующую паузу, – Фрэнк… Грегори.

Видмар нахмурилась. Посмотрела на экран. Набрала что-то на клавиатуре, снова посмотрела на экран.

– Минуточку. Это не тот Грегори, что служит лейтенантом в местной полиции?

– Он самый. Я других и не знаю.

– То есть тебя наняла полиция?!

– Вроде того… Ну, а что им остаётся. На острове всплеск преступности. Кризис, лихие люди становятся отчаяннее, полиция – беспомощней. Все давят на неё: местные власти, окружные, штатовские; вышестоящие чины. И это при постоянной нехватке всего. Людей, оружия, приборов, инструментов, просто денег. Вот они и обращаются за помощью к конкурентам.

– Намекаешь, что полиция интересуется мною?

– Немного. Хотя теперь мне ясно, что небезосновательно, – Ник кивнул на ноутбук.

– Но Грегори-то откуда это известно?

– А вот этого я и в самом деле не знаю. Полиция интересуется женщиной, которая представляется разными именами в разных местах. И оставляет разные номера телефонов. Я получаю её приметы и отправляюсь на поиски. Ну, а дальше действую по обстоятельствам.

– Представляться разными именами – не преступление.

– Не преступление, но подозрительно.

– Если полиции не по силам поймать всех настоящих преступников, зачем ей охотиться на мнимых?

– Именно поэтому. В жёстких лапах кризиса трудно оставаться благородным. Если под рукой найдётся подозрительная личность, за которой водятся мелкие непонятные грешки, почему бы не повесить на неё несколько нераскрытых преступлений? А частный детектив поможет разобраться, подходит ли барышня для этой затеи, – Ник мысленно покачал головой, дивясь бредовости своей идеи.

– Неужто, здешняя полиция настолько беспринципна?

– Да уж, это те ещё жуки.

– Тогда мне точно не стоит тебя отпускать.

– Как сказать. Дел у полицейских много, просто так они меня искать не станут. Но ведь Грегори ждёт моего доклада. Да и Жирар меня хватится уже с утра. А она способна поставить на уши весь штат, если останется без напарника хотя бы на день. С этой женщиной лучше не шутить.

– К чему это ты ведешь?

– Если я скажу полиции, что вы чисты, никто из нас не пострадает.

– Ну-ну… И на каких условиях ты это скажешь.

– Прежде всего, если действительно никто не пострадает. Ни я, ни мои друзья.

– Не верю я тебе.

– Это уже ваши проблемы.

– И что ещё ты скажешь?

– Ну, хорошо. Не вы одна хорошо оснащены технически. Когда я делаю так, – Ник снова поднял ступни, – я не просто разминаю ноги в кандалах. На ваши окна направлены три камеры, которые стоят… я не скажу, где. Они записывают все, что здесь происходит и транслируют. Но не в интернет, как ваши, а по направленному радиоканалу, через несколько ретрансляторов. Мои… скажем так, сообщники, видят, что здесь происходит. А поднятые ноги – что-то вроде знака «Всё в порядке».

Видмар подошла к окну и поплотнее задернула шторы.

– А так?

Ник вздохнул.

– Это инфракрасные камеры.

– И откуда же у бедного частного сыщика вся эта дорогостоящая машинерия?

– Вы же не рассказываете, откуда у вас все эти компьютерные прибамбасы.

– Ник, тебе не приходит в голову, что сообщники могут быть и у меня? Твоя напарница не так уж и крута. Судя по досье, всему, что умеет, она научилась, будучи у тебя на подхвате. Мисс Жирар – не профессиональный детектив. Что, если сейчас кто-то её допрашивает. Всерьёз, а не так, как я тебя.

– В том-то и хитрость, что она ничего не знает. Мой визит к вам находится вне рамок работы агентства. Послушайте, развяжите меня. Давайте спокойно поговорим. Я ведь ничего о вас не знаю. Может быть, мы коллеги?

Видмар вздохнула, встала из-за стола и подошла к нему вплотную.

– На этой планете все люди – коллеги. В каком-то смысле.

– Ну, не знаю. Если мы помолчим пару минут, то услышим, как топают дети за стеной. Уж давно спать пора, а они все носятся, неугомонные. Насмотрелись мультиков под вечер, теперь попробуй их уложи. Их папаша одиннадцать месяцев в году собирает холодильники или экскаваторы на конвейере, где-нибудь в Дакоте или Монтане. Вечером часок в местной пивной, потом домой. Красить забор, чинить крышу, чистить водосток, перебирать двигатель, штукатурить подвал, менять электропроводку и ещё много чего. По субботам – родительские собрания. По воскресеньям – церковь. И лишь раз в год, на пару недель вся семья вырывается в райский уголок, вроде нашего острова. Чтобы насладиться морем, солнцем, пляжами и прекрасными пейзажами. И видом друг друга на фоне этих пейзажей… – здесь следовало бы добавить: «И наделать кучу новых фотографий для семейного альбома», но это было слишком откровенной провокацией, и Ник выжидающе замолчал, полагая, что хозяйка оценит тонкость его намёков. И продолжит его рассуждения в сторону описания альбомных судеб. Но, наверное, её мысли были заняты чем-то другим. Видмар села перед ним корточки и расцепила колодки. Оказалось, для этого даже не нужны ключи. Она посмотрела на Ника и спросила:

– И к чему эта витиеватая болтовня?

– Я совсем не похож на него. Райский уголок для меня просто место жительства. Семейные хлопоты мне не ведомы. Домашние заботы практически тоже. Работа и деньги появляются спорадически и непредсказуемо. Какие из нас коллеги? Другое дело вы. Вы явно умеете искать, – он кивнул на компьютер. Женщина встала, шагнула ему за спину и принялась размыкать наручники.

– Сейчас, – молвила она, – я очень хочу отыскать ответ на вопрос «Куда и зачем ты ездил с Даймлером?» – всё-таки чутьё у неё было в порядке.

– Даймлер… – вздохнул Ник, решив использовать первую пришедшую в голову идею. – Это совершенно безропотное и беззащитное существо. Сам он ни за что бы не посмел обратиться ко мне. Но остальные соседи этого Рипли – малоподвижные старики глубоко пенсионного возраста. Вот они и уговорили его…

– Рипли? – перебила Ника Видмар. Она подошла к тумбочке и вынула из верхнего ящика ножницы.

– Буян и дебошир. Довел всю округу. Вот они и скинулись на мои услуги. Ну, чтобы я его утихомирил. А Даймлера послали за мной, как самого младшего.

– Ну и как, утихомирил? – женщина принялась резать витки стягивавшей пленника ленты.

– Скорее да, чем нет.

– Странная у тебя работа. То полиции помогаешь, то буйных приструниваешь.

– Мастерство не пропьешь. К тому же, скоро те, кому не в силах помочь полиция, пойдут к нам в агентство. Кризис – золотой век частного сыска. Да продлиться он бесконечно!

Последние путы спали, и Слотер попытался встать. Но затёкшие мышцы конечностей и спины ещё плохо слушались, и он просто с трудом разогнулся, опершись о стол. Но и это было много лучше, чем сидеть связанным.

– Ооох! Ой, как хорошо! Вот спасибо… кстати а как вас зовут?

– Не паясничай, Слотер. Ты же сам сказал, у меня несколько имен.

– Ну да. Только я их не знаю. Грегори сообщил мне лишь приметы и возможное место поиска. С последним он угадал.

– Угадал, значит. А номер мой тебе он зачем дал? Или скажешь, что ты мне и не звонил?

– Не звонил, – совершенно искренне признался Ник. – И номер мне он не давал, – это тоже, кстати, было правдой. Чем меньше врешь, тем больше шансов, что тебе поверят.

Она, с сомнением во взгляде, покачала головой.

– Кто же тогда звонил? Номер-то не определился. Даже с помощью самых хитрых программ, – Видмар посмотрела на монитор. – Ну, по крайней мере, пока, – Ник мысленно похвалил Сильвию.

– Может, какой-нибудь тайный воздыхатель. Здешний климат возбуждает на романтику.

– Может быть… Ладно, будем считать, что моя фамилия… – она хитро посмотрела на него, – Фуллертон. Сюзанна Фуллертон, – это должно было что-то означать. Он пожалел, что не спросил Сильвию, под каким именем она представилась в «Лазури». Тамошний хозяин звонил этой «Сюзанне», и она должна была знать, как звали псевдо-старушку.

– Да, можешь называть меня Сюзанна. Хотя нет, это слишком фамильярно. Зови меня «мисс Фуллертон».

– Само собой, Сью!

«Мисс Фуллертон» зыркнула на него с негодованием и показала на наручники.

– Виноват, мисс Фуллертон! – она снова уставилась на свой ноутбук.

– Мисс Фуллетрон! – Ник поднял правую руку, подперев её локоть тыльной стороной левой ладони. – Мисс Фуллертон, можно мне в туалетную комнату! – не отрывая взгляда от экрана, та махнула рукой. Ну, что ж… В конце концов, телефон, пистолет, документы и даже деньги Ника были у неё. Убегать в такой ситуации было бы глупо. Ник поспешил на встречу к белому фарфоровому другу.

Когда, через несколько минут он вернулся, на столе уже закипал полутралитровый электрочайник, в окружении чашек, фруктов и плетёных корзиночек со сладостями.

* * *

– …и даже названия пальм не знаю. Любуюсь ими, конечно, понимаю, что они все разные, но какие как называются – понятия не имею, – Ник развел руками и умолк. Видмар кивнула. Разговор снова зашёл в тупик. Хозяйку это не смущало. Каждую подобную паузу она сопровождала удовлетворенным кивком. Ещё бы! Она-то, похоже, узнавала о «госте» что-то важное в результате своих расспросов. А вот ему эти беседы ясности не прибавляли. Сам Ник не рисковал задавать прямых вопросов, боясь неосторожным любопытством выдать свою осведомлённость. И об интересе Видмар к альбомам, и о том, где один такой альбом недавно был. Он рассчитывал что-то новое узнать из вопросов, которые она задавала ему. Но логики в этих вопросах так и не уловил. Конечно, интересно было обсудить некоторые темы в подробностях, но не среди ночи. И без опасений за собственную судьбу поутру.

Пару часов они говорили о его службе в УБН. Причём, особый интерес у женщины вызывали познания Ника в области производства наркотиков и химизма их действия на человека. Сколько он не объяснял ей, что был оперативником и почти все время ловил преступников, а не вычислял, из чего и как они сделают очередную отраву, она снова и снова сводила разговор к химическому синтезу и физиологии. Конечно, он изучал всю эту премудрость и даже помнил кое-что до сих пор, но явно недостаточно, чтобы удовлетворить любопытство собеседницы. Зато теперь она знала почти всё о его бывшем напарнике Чаффи, в том числе и где тот теперь служит. Имена всех пойманных Ником наркоторговцев, и всех, кто смог от него уйти. Причину, по которой его выгнали из Управления и роль его прямого начальника в этой истории. И много других подробностей славного трудового пути. Она явно к чему-то его подводила, подталкивала к каким-то откровениям. Но он так и не смог её ничем порадовать. А самое обидное – сам ничего полезного не узнал.

Потом разговор плавно перешёл на особенности местного климата. Слово за слово, выяснилось, что её интересует осведомлённость Ника в вопросах зарождения и разрушительных действий ураганов. Поначалу, он насторожился. В конце концов, родители Даймлера погибли в одном из них. Возможно, это был намёк на то, что она знает об истинной причине появления Слотера в её номере. Он очень осторожно дал понять, что знает некоторых жертв стихии. Но тут оказалось, что она имела в виду знаменитые ураганы Дня Труда и, прежде всего, Бурю Столетия 1935 года. Они подробно обсудили, стоило ли властям восстанавливать железную дорогу, и произошло бы это, если бы не депрессия и война. Какие ещё предприятия пострадали и не были потом возрождены. Что надо делать теперь, чтобы защититься от такой угрозы, насколько это вредит туристическому бизнесу и угрожает вымирающим видам. Она охотно делилась своими знаниями и соображениями на эту тему, но всякий раз ждала от своего пленника ответной откровенности. А тому почти нечем было порадовать любопытную хозяйку. Он если и знал что-то, то никогда не утруждал себя анализом этих знаний. Хотя, возможно, как раз это и хотела определить собеседница. И опять – ему это ничего не дало.

Ураган ломает не только мосты и дома, но и деревья. Значит, пришла пора поговорить и о них. И вообще о растениях. О тропических растениях. На каком острове что встречается, как называется, как выглядит, чем может быть полезно. И значит – ещё два часа рассуждений, залезания в интернет, нахождения разных красочных изображений, выяснения мнения засыпающего детектива о них и долгих собственных комментариев с выжидающими взглядами после каждой фразы. Таинственная и опасна женщина, просившая называть её мисс Фуллертон, оказалась редкой занудой. А чтобы собеседник не клевал носом и должным образом реагировал на все её реплики, он обильно поила его крепким чаем и кофе. Также, на двоих, они уничтожили приличное количество конфет, выпечки и фруктов. Последний факт сыграл в пользу Ника. Вернее, сыграет, если он выберется отсюда живым. В ботанике, к разочарованию хозяйки, он также оказался полным профаном. Меньше, чем знания в этой области, было только количество его догадок, зачем ей это нужно. Теперь она, похоже, и не знала, о чём ещё с ним можно поговорить. А он – что она из себя представляет.

Нет, дамочка, конечно, обладает глубокими познаниями в медицине, биохимии, истории и растениеводстве. Она неплохо натренирована, прекрасно оснащена технически и информационно. Умеет разговорить собеседника. Но при чём здесь фотоальбомы? Зачем она их ищет? И ведь не любые, а именно такой, что украли у Даймлера. Ник внимательно изучал содержимое всего, что она при нём открывала. Альбома он не увидел ни в шкафу, ни в тумбочках, ни даже в холодильнике и на полочке в туалете. Это не значило, что его не было в номере, и уж тем более, что его не было у Видмар, где бы она не хранила его. Но, что-то уж очень сомнительно, что весь её интерес к Даймлеру был просто провокацией. Она действительно нашла записи с ближайшей, к их офису, уличной телекамеры. Она увидела, что двумя последними посетителями были Даймлер и Паук. Программа распознавания лиц сумела, в огромном количестве информации, отыскать сведения об их обладателях. Он не побоялся спросить, а она – показать ему, как это делается. Но даже это не означало, что она не знала Даймлера раньше, не проникала к нему в дом и не крала альбома. Просто, всё остальное, все эти ночные беседы, угрозы, допросы – тогда уж совсем ни к чему. Ну, украла ты альбом, ну, нашёл тебя сыщик, ну, пристукнула ты его, связала, так беги, пока он не очухался. К чему весь этот спектакль? Неужели лишь затем, чтобы ввести этого сыщика в заблуждение?

Если она его отпустит, если он уйдет отсюда невредимым, что он станет делать в первую очередь? После того, как выспится, конечно. Станет искать все возможные сведения о ней. Тем же способом, что и она о нём – через интернет. Не без помощи Сильвии, естественно. Точнее, это он будет ей помогать. По крайней мере, постарается. А может быть, они попытаются отыскать других кандидатов в обвиняемые. А она будет следить за ними, предполагая, что Ник знает что-то об альбоме. Тогда ей выгодно его отпустить. Но это значит, что альбома у неё нет, и она до сих пор его ищет. В этом случае допрос имеет смысл. И вопросы содержат какую-то логику. Так крала она альбом, или нет? Он почувствовал, что запутался. Голова уже отказывалась соображать…

Из-за стены раздалось детское хныканье. Наверное, самый младший ребенок проснулся первым и требовал внимания к себе. Родители не спешили его проявлять. Малыш похныкал-похныкал и затих.

– У вас есть дети, мисс Фуллертон?

– При моей работе, Ник, дожить до сорока – уже подвиг. Заводить детей было бы слишком жестоко. По отношении к ним.

– И никогда не хотелось эту работу бросить?

– Тебе сложно будет понять, но у меня мало желаний, связанных с работой. Я просто инструмент. Со свободой воли, но это свобода выбирать способы решения задачи, а не оценивать её привлекательность. Или их приятность. Способов. Может быть, я, в этом смысле, и не совсем полноценный человек. Хотеть бросить работу, или не хотеть этого можно, только если ты как-то к ней относишься. А её просто делаю. Ты-то не желаешь завязать?

– Я?!

– Ну да. Прямо сейчас начать новую жизнь. Какого-нибудь архитектора, судоремонтника или тренера по подводному скалолазанию.

– А можно я продолжу старую жизнь частного детектива?

– Можно, конечно. Вопрос только, надолго ли? Хотя, решать тебе.

Ник посмотрел на часы. Даже если он уйдет сейчас, дома будет не раньше шести. Уже светать начнет.

– Так, может, я пойду? – он кивнул на свои вещи на столе.

– В полицию?

– Домой. Что я в полиции скажу? Я ведь почти ничего о вас не узнал. Могу лишь молча развести руками. Дескать, прости лейтенант, не получилось.

– Смотри… Я ведь, в работе руководствуюсь не гуманностью, а целесообразностью. Если сообразно моим целям человек может остаться живым, ему ничего не грозит. А если нет, то его судьба начинает зависеть не только от него. Но и от соотношения его сил с моими.

– Понял, – кивнул Ник, забирая со стола телефон, пистолет и все остальное. – Будем надеяться, что наша следующая встреча не закончится кровопролитием.

– Будем, будем… Тебя проводить до черного входа? Или опять крышами пойдёшь?

– А через парадную дверь нельзя?

– И что ты скажешь охране? Что всю ночь провел с женщиной из сорок третьего номера?

– Ладно, провожайте…

Теперь он ни в чём не был уверен. Он не знал, зачем Видмар искала альбом. Не знал, нашла ли. Не понимал, какие сведения она извлекла из беседы с ним и из интернета. Что теперь станет делать, и чем её действия будут грозить ему, Даймлеру, Сильвии, Пауку и остальным действующим лицам этой нелепой истории. Он ничего не узнал и, возможно, поставил в опасное положение невинных людей. Хорош сыщик!

Темнота возле черного входа полностью соответствовала его названию. Видмар закрыла дверь, ничего не сказав на прощанье. Предутренний свежий воздух, по идее, должен был бодрить, но сонливость оказалась сильнее. Если не вздремнуть пяток часов, пользы от него не будет никому. Ник похлопал себя по щекам и отправился искать джип.

Всё-таки, когда человек выспался, он совсем по-другому смотрит на жизнь. Пугавшие вчера страхи кажутся нелепыми, а у неразрешимых проблем появляются очевидные решения. Машина Сильвии стояла на парковке у входа. Это, впрочем, означало лишь, что она не пришла, а приехала на работу. Но время близилось к полудню, и настроение напарницы угадать было нетрудно. Ник вдруг вспомнил об отключенном телефоне и полез в карман… Да уж, непринятых звонков – не счесть! И от Сильвии, и от Линды, и от Паука, и ещё от кучи народа. Что ж, будем решать проблемы в порядке убывания неотложности. Сначала – партнер.

– А вот и я! – как можно жизнерадостней и беззаботней постарался произнести он, входя в комнату. И сразу же осекся. В таком облачении напарницу ему приходилось видеть от силы раза три. Какие-то немыслимые, обтягивающие черные лосины, узкие, черные же туфли и светлая, тонкая, короткая блузка с рукавами до локтей. С минимально допустимым нормами приличия количеством пуговиц. Весьма интригующе, конечно, но до традиционного, подчеркнуто-делового, стиля партнерши необъяснимо далеко. Очередной маскарад во имя дела?

– Вот и ты… – без особой радости пробурчала Сильвия, не отрываясь от экрана своего компьютера, – и полдня не прошло…

– И почему ты так одета? – поинтересовался Ник, заглядывая в кофейник. Поспать-то он успел, а вот поесть – нет. Учитывая, что по-настоящему он питался ещё позавчера, сейчас не следовало пренебрегать никакими вариантами завтрака. Или обеда? – Опять работала под прикрытием?

– Работала-то я в офисе, но вот имела глупость, после вчерашнего, поверить, что у моего напарника есть совесть, и он будет ежедневно приходить на работу вовремя. Или хотя бы предупреждать, если опаздывает. Или, совсем уж хотя бы, не отключать телефоны… – тут Ник вспомнил, что домашний телефон он тоже забыл включить. Старость – не радость. В холодильнике обнаружился полузасохший бутерброд, и он с удовольствием впился в него зубами.

– Так, а одежда твоя тут при чём?

– На мне была бы другая одежда, знай я, что ты продрыхнешь до полудня.

– По-прежнему, не вижу связи.

– Вчера, в кои то веки, ты соизволил явиться на работу к половине десятого. Не бог весть какое достижение, но меня вполне устроило. Если бы так было ежедневно, мне не пришлось бы объяснять клиентам, где Слотер, придумывать себе разные дебильные занятия, дожидаясь уважаемого партнера…

– Облачение в такие наряды входит в список дебильных занятий? Если так, я готов каждое утро приходить вовремя, чтобы на них смотреть.

– Ничего никуда не входит! Я просто спешила на работу, чтобы быть здесь не позже тебя, и не успела переодеться. А потом ещё три часа сидела здесь и ждала, что ты вот-вот явишься. А могла бы десять раз съездить домой. И позавтракала бы заодно.

– Но ты и так оказалась здесь раньше меня…

– Я очень надеялась, что ты и сегодня придешь вовремя!..

– Сильви, но это ж не свидания.

– Вот именно! Это работа. Надо уважать своего напарника. И держать обещания.

– Ну, хорошо, хорошо! Ты молодец, ты уважаешь напарника, ты держишь обещания, но почему ты так одета-то?

– Потому что вечером я пошла на танцевальную вечеринку. В яхт-клуб.

– Очередное закрытое мероприятие для богатых бездельников?

– А что такого? Слава богу, я могу себе это позволить.

– Ну да. Или позволить кому-то подарить тебе билет туда.

– А если и так? Что в этом плохого?

– Ничего. Так что же, вы отплясывали до самого утра?

– Не до утра, конечно… В общем, я не успела заехать домой.

– Хочешь сказать, К СЕБЕ домой?

– Отстань!

– Да, я и не пристаю. Ты взрослый человек, можешь одеваться, как вздумается, и ночевать, у кого хочешь, – Ник прикончил бутерброд и принялся за поиски других источников пищи.

– Я, по крайней мере, не исчезаю без предупреждения, не отключаю телефоны на всю ночь, и не заставляю девушек с ума сходить.

– Это кто же сошёл с ума?

– Сегодня было много звонков. В том числе и от некоей Линды. Она была крайне разочарована тем, что её возлюбленный, по фамилии Слотер, провёл прошлую ночь не с ней, а непонятно с кем и где… Ты чего рыщешь, как бездомный пёс на помойке?

– Почти так и есть. Я ведь тоже сегодня не завтракал, Сильви. И вчера. Потому что не хотел опоздать. А ещё, я вчера не обедал и не ужинал. Правда, я выпил изрядное количество чая и съел немало сладостей. Но для взрослого мужчины это – не еда.

– У тебя в правом нижнем ящике должны быть чипсы в пакетике.