Текст книги "Чабор (СИ)"
Автор книги: Алексей Войтешик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– А дальше, только я собрался свернуть башку этому малому, как на меня вскочил Мах. И откуда он только взялся? Я думаю, может быть, девка позвала первого из своих, кого только по пути встретила …?
– Хорошо, хорошо, – нервно отмерял шаги вдоль стены Бардак, – но ведь Мах стар. Как можно сравнивать его когти с твоими?
Мор злобно зарычал:
– Я рвался к мальцу, царь. Что мне были бы Мах или Хвоя, когда бы можно было убить ЕГО? Но старая, блохастая собака чуть не перегрызла мне горло, этот Мах просто взбесился! Но… я вывернулся и его зашвырнул как надо. И вот тут мальчишка достал Меч!
Я п-просто не ожидал…. Ведь даже подумать не мог…. Ты же знаешь Силу этого Меча, царь? …И вот, …я ушёл ни с чем…
– Ушёл? – иронично позлорадствовал Бардак. – Ты удрал, удрал, как Шайка от звука Волшебного рога. Ты, самый сильный по обе стороны Горы? М-м-м-мх, – Бардак сдавил голову руками так, словно она вот-вот собиралась лопнуть.
И вдруг он резко опустил руки и повернулся к Мору:
– А Говар? Его-то ты нашёл, убил?
– Нет, хозяин, я только …
– Ой, дубина ж ты, дубина! Да как же это?! Неужто нельзя было сообразить хоть это сделать?
– Владыка, я сейчас… я найду, я …мокрого места от него не оставлю…
– Куда уж теперь? Гляди. Говар, как видно, сидит где-то и только того и ждёт, чтоб ты пришёл и разодрал его. Уж и вымылся, наверное, по такому случаю. Ну и дубина ты, Мор, ну и дубина… Шайка! Принеси рог!
Из тёмноты робко появилась Шайка:
– Хозяин… Владыка, я его так бою…
– Неси рог, я сказал!!! – стены тронной пещеры снова зазвенели от громогласного крика Бардака. Шайка и Ульянь с трудом подтащили к трону царя закреплённый на длинных деревянных салазках, инкрустированный тяжёлыми металлическими кольцами Рог.
Бардак раздулся, как пузырь, и, приложившись к железному мундштуку, затрубил. Чудовищный вой стал буравить затхлый воздух пещеры, словно коловорот. Казалось, что для него не было ни границ, ни расстояний. Даже когда царь оторвался от тёмного, заостренного мундштука, гул продолжал жить в оглушённых головах присутствующих, в мелкой вибрации каждого камня, в каждой веточке и стволе дерева на многие мили вокруг.
Бардак отложил рог и задумчиво уставился в пол. До прибытия главных сил Темнолеса оставалось время, и его нужно было использовать максимально верно. Взгляд царя упал на лежащий у трона волшебный жезл. Кисточка кошачьих усов, венчающая его набалдашник, требовательно топорщилась, призывая Бардака немедля явиться к Сухому колодцу – храму Тёмной нежити…
Войско Темнолеса притихло. На плоский, высокий камень, грозно высящийся у входа в замок, медленно и чинно вышел сам царь. Он окинул придирчивым взглядом свою разношёрстную рать и прогремел:
– Все вы собрались по моему зову! Не скрою, я рад тому, что все вы слышите и слушаете своего царя. Пришло время по достоинству отблагодарить вас за отзывчивость и терпение. Мне известно о лишениях, которые возникают из-за того, что многим из вас уже давно стало тесно на нашей ограниченной территории. В Темнолесе нам живётся легко и привольно, именно потому-то мы и расплодились выше всякой меры.
Теперь радостные новости. Пришёл-таки час вздохнуть полной грудью! Мы достаточно терпели, косясь в сторону скупого соседа, захватившего едва ли не всё пространство до Большой воды. Их безмерная жадность и наглость дошла до того, что вчера вечером, намеренно скрываясь под пологом сумерек, они вторглись на нашу территорию и украли одну очень важную вещь, находившуюся у нас, а, стало быть, и принадлежащую нам.
Войско недовольно загудело...
– Так вот, – продолжал Бардак, – с этого часа мы объявляем войну Светлолесу…!
В воздухе повисла мёртвая тишина. Сотни преданных слуг царя и простых жителей Темнолеса замерли, не понимая, как реагировать на его слова.
– Чего вы молчите?! – вдруг разорвал молчание чей-то властный и сильный голос. – Что, испугались слов Повелителя? Ничего же страшного не произойдёт, ведь необъявленная война идёт уже давно. Получается, что сказанное Владыкой нас не сильно отяготит. …Или я ошибаюсь, Повелитель?
– Ошибаешься, – язвительно ответил Бардак.
Снова наступила тишина. Присутствующие лениво рассматривали выскочку Вурдала, огромного и злого оборотня, ещё юнцом изгнанного из Светлолеса за свою подлость и кровожадность и прижившегося здесь. Взращённый и воспитанный при пещере Бардака, он всегда мог себе позволить гавкнуть что-нибудь эдакое несуразное.
Неприлично затянувшуюся паузу прервал сам царь:
– Слуги мои верные! Да, на самом деле, мы и раньше совершали набеги на Светлолес, случались даже стычки, но всё это мелочь. Теперь не следует сглаживать отношения с подданными Запавета. Пусть они почувствуют нашу реальную силу! Не мне вам говорить, что против их массы наше менее многочисленное, но в основном хищное войско имеет преимущество. Уверяю вас, что пред нашей мощью многие из медведей, волков Маха тоже перейдут на нашу сторону, а вместе с ними и их земли…
Теперь о случившемся. Все из вас знают о том, что меч Артакон должен положить конец Темнолесу, так уж сказано в предании... Но! Несмотря на несговорчивость Недоли[ii], мы не поднимем лапки вверх, а будем стоять насмерть, защищая своих детей и свой Лес.
Услышав о случившемся, я тоже было подумал, что древние пророчества начинают сбываться, но тут как нельзя кстати пришла помощь. Теперь многое из того, что раньше было нам недоступно, будет служить Темнолесу. Опираясь на эту помощь, я плевать хотел на все предсказания. Ими, – Бардак указал пальцем в землю, – мне дана великая Сила и власть. Тёмные Силы не оставят нас…!
По толпе прокатился одобряющий гул. Все оживились и утвердительно закивали. Каждый знал и чтил Тёмную Силу Бесов и Кощеев, имеющих безспорную власть над миром…
Бардак продолжал:
– Мы низвергнем Светлолес, и всё станет нашим!
Вдруг из толпы крикнули:
– Повелитель! А как же с мальчишкой и этим… как его там? Если мы захватим Светлолес, они ведь услышат об этом и сразу дадут дёру. Ищи их потом…
Бардак, расплываясь в довольной улыбке, гулко похлопал себя по брюху:
– Это уже не ваши заботы. С ними я разберусь сам. Думаю, у меня хватит на это сил, или скажете, нет?
Войско снова зашумело: как же, ведь их царь всем воинам воин…
Бардак ехидно ухмыльнулся:
– Пока ещё их небесный ставленник может пользоваться Мечомтолько для того, чтобы осветить угол, в который ему сейчас должно забиться от страха...
В толпе довольно загоготали. Им нравилось, что их царь был так уверен в себе. Теперь уже никто не сомневался в том, что победа сама свалится в руки поданных царя Темнолеса.
– Вперёд! – вскричал их Повелитель, указывая в сторону Белой горы. – Бей, пока двое! Бей, пока трое! Бей, пока твоим не станет чужое! Наведите шороху – и в кусты. Через день снова. Так, глядишь, вскоре и всё у них отберём! Идите же…! Вурдал, Мор и Шельма останьтесь…
Царь долго и величественно взирал на разбредающееся меж деревьев войско. Площадка у пещеры медленно опустела. Бардак обернулся и в сопровождении своих приближённых отправился в замок.
Войдя в тронный зал, он бросил на трон свою длинную бобровую шубу и сел на неё. Выждав, когда Шайка захлопнет ворота за последним из приближённых, он гулко ударил клюкой в пол и сказал:
– Что ж, мои разлюбезные, теперь пришло время и с вами потолковать. – Царь
хитро прищурился и осмотрелся. – Силой, данной мне свыше, – начал он, – сегодня же
я сниму заклятие со звезды Инглии возле старого Капища! Мне сказано, что она уже потеряла свою силу, и теперь нет смысла прятать её от глаз людских. Из этого источника уже всё выпито.
Есть у меня задумка, как под это дело обустроить и наши с вами дела. Давайте же сейчас всё обстоятельно и обсудим, кто и что будет делать. Мы все должны очень постараться для того, чтобы наш герой Вурдал стал ещё большим …героем, и, главное, чтоб ему никто в этом не помешал…
[i] Артакон – источник Духовной и Природной Силы. Чаще всего так называли амулеты…
[ii]Недоля– (Несреча), старшая дочь Макоши, вяжущая из нити времени, свитой из наших недобрых мыслей и поступков несчастливую Судьбу.
ЛАРЬ 1 КЛУБОК 9
КЛУБОК 9
Сани, запряженные волками, влетели во двор. Чабор на ходу спрыгнул с них и, не удержавшись на ногах, упал. Вскочив в спешке, он наскоро отряхнулся от снега и взбежал на порог Вежи Атара. Тяжелая обмёрзшая дверь открылась неохотно. Дед сидел у очага и что-то читал.
– О! Чабор, – обрадовался он, с трудом поднимаясь на встречу, – я всё знаю. Мой мальчик, это Великое оружие! Вот, я нашёл тексты, в которых сказано, что ваш Бог…
– Дедушка, – выдохнул запыхавшийся Чабор, – там волки. Они запряжены в сани. Помоги, мне их нужно сейчас же отпустить…
Парс удивлённо поднял брови, но переспрашивать и что-либо уточнять не стал.
Они вышли во двор, где безчинствовал вырвавшийся на простор Вайю. Снег был и на земле, и в воздухе, причём, как казалось, и там, и там он присутствовал в равном количестве. Вся эта снежно-ледяная масса металась в лапах безумного ветра, превращая вечер в сущий ад.
Атар был потрясён – волки в упряжи, словно собаки! Внезапный жуткий ураган в тихий зимний вечер…!
То, что ему довелось познакомиться с домовым, рассказавшим ему, что Чабор стал обладателем божественного меча из арсенала самого Индры, казалось уже днём вчерашним. Что ни говори, а события происходили слишком быстро.
Как и просил Говар, волков распрягли и тут же отпустили. Лёгкие плетёные сани спрятали в хлев. Всё это время, перекрикивая рёв обезумевшего ветра, юноша с увлечением рассказывал Атару о произошедшем с ним в лесу. Заканчивал он свой удивительный рассказ уже в доме, после чего до глубокой ночи они обсуждали этот богатый на события день.
Назавтра проснулись уже засветло и за обыденными домашними заботами не заметили, как солнце нырнуло в серую тяжёлую тучу, ускоряя тем самым приближение скорого зимнего вечера. Новый знакомый старика, малыш Домовой не спешил проявляться пред юными очами Чабора, и даже сотворённая стариком треба[i] не смогла заставить показаться этого домашнего Духа. Судя по всему, он был пуглив и осторожен, впрочем, чему тут удивляться? Звездочёт успокоил своего воспитанника, уверив, что Домовой не позднее сегодняшнего заката всё же появится.
С самого утра Атару нездоровилось. Жгучая боль в груди и сопровождающее её удушье заставили старика собраться на короткую прогулку во двор. Чабор же решил остался дома, отговариваясь тем, что ему было вполне достаточно впечатлений от вчерашнего.
Атар прекрасно понимал своего ученика. Просто тому хотелось остаться наедине со своим волшебным оружием, дабы полюбоваться им как следует без посторонних глаз. И тут нет ничего удивительного. Ведь все мальчики в его возрасте были бы не прочь иметь свой меч, впрочем, как и заполучить в своё распоряжение что-нибудь волшебное. Чабору несказанно повезло: вчера он получил и то, и другое.
Старик улыбнулся этой мысли. Он открыл дверь, вышел на порог и замер. Посреди заснеженного двора выложенная плоским булыжником лежала девятиконечная звезда, в самом центре которой покоился большой малахитовый шар Мироздания[ii].
Атар мог поклясться, что никогда за долгое время жизни здесь он не видел даже намёков на что-либо подобное, а тут вдруг такое! Складывалось впечатление, что камни были тёплыми. Они будто протаяли сквозь снег.
Парс смотрел на это чудо во все глаза. Огромная, размером с молодую репу сфера малахита так и тянула прикоснуться к своей идеально отполированной поверхности. Старик сделал несколько неуверенных шагов и, остановившись прямо посреди звезды, присел у круглого зелёного шара. Он в этот миг жалел только об одном – что не имеет возможности позвать Чабора. Боль в его старом сердце всё усиливалась, и Атар, испытавший пусть и приятное, но всё же потрясение, уже с трудом мог вдохнуть.
«Вот как, – тихо прошептал он, сжав зубы от боли, – не хватало ещё здесь помереть…».
И вдруг, словно вспышка молнии, перед глазами старика пронеслись картинки звёздных карт. «Ведь сегодня тот самый день…»!
Чабор был наверху. В это время он как раз примерял старый кушак[iii], недавно привезённый старостой от Орея. Атару он был ни к чему, потому как старик не подпоясывал рубах на расенский манер, ну а Чабору эта вещица пришлась сейчас как нельзя кстати. Сами подумайте, не валяться же полезной вещи в углу, когда новоявленному парубку[iv] не на что прицепить своё оружие?
Вдруг чьи-то мягкие ножки часто затопали по полу в нижней комнате.
«А, – догадался юноша, – треба даром не прошла, всё же явился Домовой, как и было обещано Атаром…
– Оум! Оум! О-о-ум! – как голодный медвежонок, взывал к кому-то Дух дома, продолжая беспокойно бегать из угла в угол.
Чабор не решился сам спуститься вниз и завязать с ним знакомство, а потому отложил кушак и, подойдя к окну, решил посмотреть, где же Атар? Старик стоял прямо посреди двора и растерянно озирался по сторонам. У его ног лежала неведомо откуда взявшаяся выложенная камнем звезда.
И вдруг возле хлева мелькнула неясная тень! Огромный чёрный волк в одно мгновение, словно молния, пересёк двор и, бросившись к старику, убил его!
«Не-е-ет!!!» – истошно закричал Чабор, бросаясь к своему оружию. Ножны отлетели в сторону, а комната озарилась небывалым светом. Пылающий, словно солнце, меч Индры искрился от неистовства и тянул юношу вниз. Чабор кубарем скатился по лестнице, почти не касаясь пола, пролетел к двери и, ударившись в неё, вывалился во двор.
Было уже поздно. Страшный, безхвостый оборотень исчез, а тело бездыханного старика неподвижно лежало в луже собственной крови.
Меч, переставший чувствовать опасность, начал остывать. Юноша нерешительно подошёл к окровавленному телу Атара. Опустив оружие, он стал перед ним на колени и в безсилии заплакал. Позади Чабора, словно сплетаясь из порывов холодного ветра, извиваясь огромными кольцами, появился чудовищный змей. Страшная пасть открылась над самой головой ничего не подозревающего юноши, а зелёные немигающие глаза сузились в предвкушении близкой, полной жизненной силы добычи…
Меч Индры вдруг взвыл и просто взорвался светом. Оторопевший Чабор не смог или, вернее, не успел понять, что произошло. В одно мгновение его руки сильно рвануло, а тело развернуло так быстро, что неготовый к этому хребет пугающе хрустнул.
Перед его глазами зияла чудовищная пасть Змея! Меч Индры безстрашно метнулся к врагу, увлекая за собой зажмурившегося от страха Чабора. Удар…! Неудержимая сила меча заметно ослабела. Юноша нерешительно приоткрыл глаза и увидел, что голова змея лежала на земле отдельно от его истекающей чёрной кровью огромной туши. Было понятно, что в силу вступило какое-то колдовство, поскольку в следующий же миг туловище и голова посланника Пекла рассыпались по снегу лёгким серым пеплом…
… Хоронили Атара втроём: Чабор, староста Иваш и Орей. О том, как погиб старик, юноша, конечно же, им рассказал, умолчал только о сайвоках, мече, Змее и прочих событиях, которые могли быть неправильно поняты друзьями звездочёта. Им хватило повествования и об оборотне. Староста, не на шутку перепугавшись, предложил похоронить парса тайно, чтоб народ не чесал языки попусту. Пусть-де думают, что умер он, как и жил, …тихо. …Так и похоронили…
Иваш настаивал на том, что Чабору следует немедленно перебраться в село, но юноша воспротивился этому. Он не смог бы прожить там и дня, да и зачем ему это, когда рядом есть целый Лес – котёл Мира. Не помогли делу угрозы и запугивания старосты и Орея. Умудрённые опытом мужчины были просто уверены в том, что та тварь, что убила Атара, наверняка не оставит в покое и юношу. Оставаться в брошенном Капище одному было очень опасно. Чабору теперь была одна дорога – отправляться в скит Бабы Йоги.
Само собой, Чабор многого не мог рассказать старосте и Котоме, а потому, ловко уклонившись от их настоятельных просьб, он попросился напоследок переночевать ещё одну ночь в Веже Атара. Мужчины, скрепя сердце, согласились.
Покидая двор, они заверили Чабора в том, что дают ему только одну ночь, а завтра, что бы он ни говорил, заберут его в весь. Юноша, соглашаясь, молча кивнул, а оставшись в одиночестве, твёрдо решил: «В Лес. Не могу больше видеть эту Вежу, эту «звезду», эту треклятую зиму… она всё равно скоро кончится…»
Ночь прошла тихо. Капище словно омертвело без своего хозяина. Не потрескивали балки, не поскрипывали половицы, старое и такое живое раньше здание теперь не издавало ни звука. Наверное, даже Домовой покинул его, поскольку он никак больше себя не проявлял.
На другой день с самого утра Чабор собрался, оделся потеплее и вышел во двор. С собой взял только увесистый узелок со съестными припасами да притороченный к потрёпанному кушаку меч Индры.
Едва юноша отошёл от порога Атаровой Вежи, как с досадой сплюнул себе под ноги. Из-за угла появилась запряжённая в сани гнедая старосты. Иваш ещё накануне почувствовал что-то неладное, отмечая странную молчаливость повторно осиротевшего юноши, а потому решил сегодня приехать пораньше.
Староста, окинув взглядом путника, сосредоточенно сдвинул брови и спрыгнул с саней:
– Ты никак на охоту собрался? – то ли шутя, то ли всерьёз спросил он.
– В лес я, – сухо ответил Чабор.
– Понятно, что не к бабке Маланье в сарай охотиться – ясно, в лес.
– Совсем я в лес. Прощай, дядь Иваш, – отрезал юноша. – Распорядись тут, пусть берут, кто чего хочет. Книги и свитки свои не забудь, да и Атаровы не бросай. Пусть у тебя будут, может, ещё кому сгодятся...
– Эй! Ты чего? – не на шутку взбеленился староста. – Стой! В лес, вишь, погулять можно пойти, на охоту, а вот совсем? Как так – совсем? Куда ж там…?
Юноша повернулся и зашагал туда, куда ему было нужно, а староста вдруг умолк. На его глазах рухнуло и превратилось в груду камней старое Дïдово Капище.
Чабор остановился, горько посмотрел на этот каменный завал и снова пошёл своей дорогой. Староста же, когда, наконец, очнулся от произошедшего, только шумно сглотнул да сказал осипшим от страха голосом:
– Коли так, разве ж тогда нельзя? Так-то оно конечно можно…. Иди…. Эко вышло-то…!
[i] Треба– безкровная жертва.
[ii] Шар Мироздания– его закладывали в основание зданий Храмов, Капищ и значимых сооружений.
Строительство теремов знатных Родов тоже начиналось с закладки этого Шара.
[iii] Кушак– пояс, обычно широкий, матерчатый.
[iv] Парубок– молодой человек до 21 года, которому уже разрешалось участвовать в учебных боях на
ристалищах, но только в паре с одним и тем же соперником. После этого возраста, получивший
начальный боевой опыт воин продолжал обучение, уже меняя напарников.
ЛАРЬ 1 КЛУБОК 10
КЛУБОК 10
Ближе к сумеркам всполошилась вся весь. С самого утра только и было разговоров, что о развалившейся Веже да ещё о том, что и старосте тоже перепало от этих бесовских штучек – до сих пор никак в себя не придёт. Многие, в том числе и дети, приходили посмотреть на развалины Капища. Тогда-то и не заметили, что меж других детишек тёрся сын Перехуда – Неврем. Откровенно говоря, на него вообще никто особого внимания не обращал, потому как отроду это дитя было умом обижено. В свои четырнадцать он соображал не лучше грудного младенца. Ну, …жил парень и жил. Худого никому не делал, а что ума Боги не дали, так что тут поделаешь?
В тот день он вместе с другими детьми ходил по заваленному камнями двору Капища. Кто-то из них даже видел, как Неврем нашёл какой-то странный предмет, похожий на охотничий рог, спрятал его за пазуху и пошёл с ним куда-то в сторону леса. Как стало темнеть, хватились, но, сколько бы ни искали, так его и не нашли…
Чабор прошёл по лесу не больше версты[i], пока не сообразил, что рог сайвоков остался под каменными завалами Атаровой Вежи. Раздосадованный этим он отчаянно шлёпнул себя по лбу и собрался было возвращаться, однако тут же решил повременить с этим. В глазах его поплыло какое-то марево, а силуэты деревьев начали закручиваться вихрями. Где было Чабору знать о том, что порой таким образом является людям уже небезызвестный ему дед-Берендей Говар.
Старик уже знал о произошедшем с Атаром. «Что ж, – коротко заключил он, – неспроста сказано в древних письменах о том, что Сварожья ночь[ii]сейчас вступает в самую силу».
Они углубились в лес, стараясь отойти подальше от границ царства Бардака. Всю дорогу Говар торопил и будто горох рассыпал слова о каком-то дальнем путешествии к Рипейским горам. Вскоре юному гостю Светлолеса стало понятно, отчего старик так торопится и нервничает. Оказывается, и в Лесу со вчерашнего дня стало твориться что-тонеладное. Дед-Берендей рассказал и о том, откуда ему стало известно о смерти Атара. Теперь-то Чабор понял, отчего Домовой больше не появлялся. Оказывается, домашние Духи всегда сторонятся посланцев Тёмной Нави. Сильная Нечисть попросту их губит. Этот же первый раз чудом спасся ещё в те времена, когда и сам Чабор едва не погиб, попав лапы чёрной Нави. Застигнутый врасплох в этот раз, Домовой просто сошёл, ловко проскочив через порог явного Мира.
Меч Индры, погубивший пекельного[iii] Змея, открыл ему путь быстрого исхода. В тот день Тёмные явились внезапно, сразу после рассвета. Домовой, сторонясь их, спрятался, так и не успев предупредить людей. Как только он увидел, что с помощью чёрного колдовства нави вытянули из-под земли малахитовый Шар Мироздания, в ближних Мирах запахло серой.
Дух дома зашился в самый дальний угол. Он сидел там тише мыши, всё сильнее чувствуя влияние чёрной Нави. В конце концов, безумный страх выкурил его оттуда и вынудил проявиться.
Чабор, услышав это, рассказал Говару о том, как Домовой бегал по нижней комнате и неустанно повторял: «Оум, Оум, Оум…».
– Его можно понять, – сказал дед-Берендей, – ещё неизвестно, что за лазейку нащупали Бесы между Мирами. Ведь как-то же в этот раз они пробрались к нам в Явь?
Вот, мой мальчик, исходя из этого, я и говорю тебе, что здесь тебе не безопасно. Нужно идти туда, где издревле ревностно хранят рубежи между Мирами, позволяя бродить меж ними только Просвещённым. Я говорю о Белом Городе асов, который в народе называют Свентоград. Он стоит в Рипейских горах, посреди земель Могучей Асии. Правит народами веров и потомками асов Великий асур[iv] Вулкан.
Видно, всё же мы с тобой подтолкнули колесо времени, раз волею судьбы тебя сразу же выносит под Светлые стены этого города. …М-да, – старик бережно огладил серебристую бороду, – мне бы с тобой пойти, да как же это сделаешь? Пока грызня между Бардаком и Запаветом не уляжется, мне отсюда пути нет.
Ничего не скажешь, рьяно зашевелилась чёрная паскудь, чуют, что тебя проспали. Добро ещё, что только дважды серьёзно на свет Божий пробрались, а то давно бы тебя погубили. Видно, и вправду, парень, крепко тебя хранят Светлые Боги и Предки-заступники. Ну, – дед поднял руку и махнул кому-то, – на Бога-то надейся, а сам не плошай.
Вдали, меж стволов вековых сосен, мелькнула неясная тень. Юноша дрогнул. Мягкий настил иглицы у его ног ощутимо отдался глухим ударом. Это была рысь.
– Узнаёшь? – хитро спросил дед. – Да, да, – добавил он с улыбкой, – это та самая, что билась с чёрным медведем Мором.
– Х.. Хвоя? – неуверенно спросил Чабор.
– Да, это она. Я ж тебе говорил – очухается. А вон ещё один твой знакомец…
Снег у дальних сосен поднялся и превратился в белого волка Маха. Чабор даже рот открыл от удивления, а старик продолжил:
– Хоть он и пустил кровь этому оборотню, однако ж и Мор скоро очухался, даже быстрее, чем Мах и Хвоя.
Атар говорил тебе, Чабор, о том, что твоё имя вписано в книгу Урманного Леса? Придёт время, и ты вернёшься сюда, только уж тогда, сделай милость, меж прочих недругов дай поговорить своему «Артакону» и с этим кровопийцей. Думаю, лишившись головы, эта мразь оставит наш лес в покое. А для того, чтобы ты не позабыл об этом, скажу тебе, что и у тебя с Мором есть свои счёты, ведь это он убил твоего отца.
Просчитались они. Тогда, не зная, что ты уже в чреве матери, потом, когда не нашли тебя после её смерти, и в последний раз, дав тебе овладеть мечом Индры. Однако,время. – Говар поднял испещрённое тонкой вязью морщин лицо к небу, закрыл глаза и прислушался. – Тёмная Навь, – хрипло сказал он, – снова закрылась, однако ветер Яви говорит, что твой след ищут многие. Пора.
Дед открыл глаза и упёрся взглядом в Чабора:
– Меч Индры с тобой, поэтому бояться нечего, но это только в том случае, если Бесы не придумают что-нибудь из ряда вон выходящее. Будь готов ко всему. Я чувствую, как недоброй силой наполняется ближний лес. Что тут поделать: недобрые семена прорастают даже зимой. В путь, Чабор, пора в путь.
До границы Темнолеса тебя проведут Мах и Хвоя. Дальше белый волк оставит вас. Уж слишком много у него врагов на территории Бардака. Так или иначе, а по их землям если кто и в силах провести тебя незамеченным, то только Хвоя.
За Темнолесом тебя встретят сайвоки. Я пошлю с кем-нибудь быстрым и крылатым весточку Таратору. Они проведут тебя своими ходами до самого Свентограда Рипейского. Прощай, парень, доброго пути…
Дорога до Белой горы сильно измотала Чабора. Шли быстро, понимая, что время дорого. Но вот деревья расступились, и вдалеке, на краю открывшейся перед ними опушки, появился уже знакомый ему идеальный полукруглый силуэт. Вокруг горы сновали волки. Мах, издали заметив своих собратьев, стал чутко внюхиваться в морозный воздух, улавливая едва ощутимый запах опасности. Светлолес кончался. Он свою задачу выполнил и мог спокойно оставить человека на попечение хитрой и мудрой рыси.
Хвоя повела юношу в обход, дабы не привлекать к себе внимание стаи. Несмотря на то, что ветер дул со стороны горы, прекрасный нюх каждой из волчьих голов способен был различить человеческий запах на достаточно большом расстоянии. Приходится признать, что, к сожалению, далеко не каждый из стаи Светлолеса разделял взгляды Маха касательно присутствия в лесу своих заклятых врагов – людей.
Мах был сильно удивлён, заметив, что на порубежье[v] Светлого и Тёмного леса за исключением годовалых щенков сбежались все его собратья. Едва вожак стаи Светлолеса предстал пред ними, ему тут же сообщили, что волки Темнолеса прислали гонца, сообщившего, что их стая вышла на Машин луг и хочет драться.
Значит, волкам Маха и Вераса снова придётся делить территорию, только вот из-за чего? Между волками обеих стай уже давно не было ни ругани, ни стычек. Думается тот, кто первым бросил вызов, сможет всё объяснить, дабы стаи не просто так, за здорово живёшь, рвали друг другу глотки. Такая сходня большая редкость. Мах за свою долгую жизнь ещё никогда не участвовал в подобном. Последний раз битва была в те времена, когда единственной едой этого белого волка, ставшего позже вожаком стаи, было только молоко матери.
Правила предельно просты: кто победит – тот и отхватит себе любую территорию, которую пожелает. Участь проигравшего – сдаться на милость победителя и, что называется, тихо жить и не тявкать супротив него до самой своей смерти. Может случиться так, что кто-либо из вожаков или даже оба погибнут. Что ж, тогда водить победившую стаю по отвоёванной земле будет уже кто-то другой…
Все тонкости волчьих законов знали только старейшины стай или главы больших семей. И тех и других было предостаточно среди собратьев Маха и Вераса.
К слову сказать, стая последнего уже давно собралась на Машином лугу. Вожак волков Тёмного леса спешно пересчитывал ряды своих воинов. Он был охотник, впрочем, как и Мах. На что им объявленная Бардаком война? Получается, что вся его беда состоит только в том, что он и его предки прожили всю свою жизнь на стороне Темнолеса, а Мах и его пращуры на другой стороне. Отдавая должное Бардаку, нужно сказать, что тот никогда не вмешивался в дела своих волков, поставив ещё в незапамятные времена перед ними только одно условие. За долгие годы своего правления, он всего лишь второй раз обратился к ним за помощью. «Я, – говорил он когда-то, – не стану лезть в ваши дела, заставлять делиться пойманной на моей территории добычей, но! Как только придёт время и в лесу объявится кто-либо из моих врагов, стая должна будет стать на защиту наших границ так же, как и каждый из жителей Темнолеса».
Сейчас, как видно, пришло время стае отдавать Бардаку долги. Верас, завершая обход собравшегося войска, был озабочен. К своему удивлению, он не обнаружил в нём шестерых своих помощников. Решив, что это не столь ощутимая численная потеря, он отправил стаю во главе с Шелестом к месту схватки, а сам пошёл по следу своих внезапно пропавших товарищей.
Догнать их было не хитро, но бывалый охотник решил не спешить попадаться им на глаза. Ему показалось правильным вначале проследить, тем более что шли они в сторону Белой горы, а стало быть, по пути следования стаи. Верас никак не мог понять, почему эти волки шли отдельно? Что-то тут было не так….
Неврем, тот самый слабоумный мальчик из села, что нашёл рог сайвоков, забрёл далеко в лес и заблудился. Мороз не щадил одинокого человека. Полуживой юноша шёл по лесу, не видя пути. Заметив человеческие следы возле округлой горы, он обрадовался и тут же решил идти по ним. Вскоре следы вывели его на широкую поляну, поросшую кустарником. И вдруг мёртвую тишину зимнего леса нарушил какой-то шум, доносившийся сзади. Юноша, радуясь тому, что его нашли, повернулся и к своему ужасу увидел, что прямо на него мчались волки.
Всё было кончено в один миг. Худого и хилого Неврема растерзали, растаскав по глубокому снегу его окровавленные останки и разодранную одежду. Из ярко-красного снега, блестя мокрым от крови мундштуком, торчал только уцелевший рог сайвоков…
Верас услышал запах свежей крови ещё издали. Почуяв неладное, он медленно приблизился к пологой части Белой горы – и вдруг перед его глазами предстало это кровавое зрелище! То, что здесь произошло, не было охотой. Это была самая настоящая расправа. Части тела человека валялись разбросанными по снегу и были нетронутыми. Но зачем это было сделано? Теперь становилась объяснима петля, которую его помощники сделали в лесу. Они попросту путали след.
Опытный охотник обнюхал рог. Его запах показался очень знакомым Верасу, но вспомнить, где он его слышал, старый волк так и не смог.
Решив не отставать от беглецов, вожак стаи Темнолеса взял кровавую улику в зубы. Его пасть моментально наполнилась слюной, а голодное брюхо судорожно дёрнулось, чувствуя запах еды.
Он перепрыгнул красное месиво и, косо глянув на огромные куски мяса и внутренности человека, пошёл от греха подальше по следам беглецов. Повторно догнать эту странно ведущую себя компанию ему не составило большого труда. Ослеплённые яростью, они остановились невдалеке, судя по всему, ожидая кого-то ещё.
