Текст книги "Помни войну"

Автор книги: Алексей Шишов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

На линейных судах делаются приготовления к бою. Перила снимаются, что очень благоразумно со стороны адмирала. Он боится, что в суете забудут что-нибудь. Нам на наших лодках нечего особенно готовиться, надо только зарядить торпеды да запастись снарядами для орудий».

«Острова Митаоу, 9 февраля, вечером

Наконец-то я выбрал минуту, чтобы записать все мною пережитое, о чем я не помышлял три дня тому назад. Хотя я устал как собака, но постараюсь изложить все произошедшее толково и последовательно. Вчера вечером флот встал на якорь недалеко от Хайянтау. Торпедные суда получили приказ остановиться около флагманского судна. Контрминоносец взял на буксир остальные торпедные суда, что удалось, несмотря на волнение. Вслед за тем раздался сигнал; командир всей флотилии и командиры торпедных судов были немедленно вызваны на флагманский корабль. Было ясно, что мы первыми подымем оружие, которым мы так гордимся. Я думаю, что русские и в мыслях не имеют, что мы уже начинаем.

Я слышал в Сасебо, что мы не будем заранее объявлять войну, так как это совершенно непонятный, глупый европейский обычай».

Далее дневниковые записи японского флотского офицера сообщают следующее:

«Перед адмиралом лежала карта Желтого моря и специальная карта Порт-Артура. Мы все сели вокруг стола, и штабной офицер дал каждому из нас план рейда и гавани Порт-Артура, на котором было подробно указано все положение русской эскадры и место каждого корабля. Офицеры второй флотилии получили планы Талненванской бухты и Дальнего. Адмирал сказал нам... приблизительно следующее:

– Господа! Вы должны сегодня вечером или сейчас же после полуночи, – точное время я предоставлю – напасть на русскую эскадру в Порт-Артуре и в Дальнем. По всей видимости, все корабли, даже линейные, будут стоять на' порт-артурском рейде, но некоторые могут находиться в Дальнем, почему я и посылаю туда вторую флотилию. – На плане порт-артурского рейда, который каждый из вас только что получил, – продолжал адмирал, – точно отмечено место стоянки (каждого. – А. Ш.) русского судна. План этот снят нашим штабным офицером, ездившим переодетым в Порт-Артур. По его мнению, враг не подготовлен встретить наши нападения, так как ждет объявления войны с нашей стороны».

Адмирал Хейхатиро Того был прав: в порт-артурской крепости ожидали не внезапного нападения, а официального объявления войны, которая должна была вестись по европейским правилам с известным джентльменским набором государственных заявлений.

Империя на Японских островах прервала свои дипломатические отношения с Россией 24 января 1904 года. В тот день полномочному российскому посланнику в Токио барону Розену было предложено вместе с миссией незамедлительно покинуть столицу Страны восходящего солнца. По сути дела, это было неофициальным объявлением войны.

В тот же день японский посол в Санкт-Петербурге Кури-но, отзывавшийся из России, получил от своего шефа барона Комуры телеграмму следующего содержания:

«Японское правительство решило окончить ведущиеся переговоры, принять такое независимое действие, какое признает необходимым для защиты своего угрожаемого положения и для охраны своих прав и интересов».

Официальное же объявление войны из Токио поступило только 27 января. Манифест императора-микадо Страны восходящего солнца по поводу начала войны с Россией был обнародован 29 января. Спустя некоторое время с ним могли ознакомиться и в Санкт-Петербурге. Указ японского императора гласил:

«Мы, милостью небес, Император Японии, с незапамятныхвремен сидящий на троне, занимаемом тою же династиею, объявляем этим манифестом всем нашим верным и храбрым подданным следующее.

Мы этим объявляем войну против России, и Мы повелеваем нашей Армии и Флоту всеми их силами производить нападения на эту империю, и Мы то же приказываем всем нашим начальствующим лицам – употребить все усилия в исполнении своих обязанностей, согласно их власти, что бы достигнуть национальной цели всеми средствами в границах международных законов.

Мы всегда считали необходимым для международных отношений и ставили себе постоянной целью способствовать мирному развитию цивилизации Нашей Империи – укрепить Наши дружеские связи с другими Государствами и установить такое положение дел, которое бы ручалось за продолжительность мира на Дальнем Востоке и обеспечивало будущую безопасность Нашего государства, не затрагивая интересы и права других Держав. Наши ответственные власти также исполняли свои обязанности согласно Нашей воле, вследствие чего Наши дружеские отношения с Державами постоянно усиливались.

Вот почему, совершенно против Нашего ожидания, к несчастью, дошли до открытой неприязни к России.

Неприкосновенность Кореи – постоянная забота Нашей державы, не только благодаря нашим традиционным отношениям с этой страной, но тоже потому, что отдельное существование Кореи необходимо для безопасности Нашего государства.

Несмотря на это, Россия, пренебрегая ее дружескими трактатами с Китаем, и повторениями обещаний другим державам, – все еще занимает Манджурию, укрепляет свою власть в этих провинциях, решив их окончательно присоединить, а так как взятие Манджурии Россиею сделало бы невозможным сохранение неприкосновенности Кореи и вдобавок принудило бы бросить всякую надежду на мир на Дальнем Востоке, Мы, ввиду этих обстоятельств, решили выяснить эти вопросы переговорами и этим обеспечить постоянный мир.

Ради этих целей Наши уполномоченные по Нашему приказанию обратились к России с предложениями и многочисленные совещания по этому поводу велись в продолжении шести месяцев.

Однако же Россия никогда не встречала такие предложения в примирительном духе, но своим умышленным замедлением оттягивала решение вопроса и при кажущемся желании мира с одной стороны – увеличивая, с другой стороны, свои морские и сухопутные силы – искала возможности выполнить свои собственные эгоистические цели. Мы никак не можем допустить, чтобы Россия думала вначале серьезно о мире. Она отклонила предложения Нашего Правительства: неприкосновенность Кореи в опасности. Жизненным интересам Нашей империи грозит опасность, то обеспечение будущего, которое нам не удалось получить мирными переговорами, мы можем теперь только добиться призывом к оружию.

Наше глубокое желание, чтобы преданностью и храбростью наших верных подданных постоянный мир был скоро возвращен и слава Нашей страны сохранена».

Официальная церемония объявления войны России в Стране восходящего солнца внешне выглядела сдержанно. 29 января в дворцовых покоях японской столицы города Токио – в залах Кенджо, Корей-ден и Ками-доно – были совершены богослужения и собравшимся прочитан императорский манифест,

С той же целью обер-гофмаршал принц Инакура Томо-сада был отправлен микадо в особо почитаемый храм Исе, где кроме участия в богослужении по поводу объявления войны совершил поклонение гробницам Джимму-Денно, где покоились останки основателя правящей династии на Японских островах и Комея – отца нынешнего микадо.

Официальным объявлением войны Японии в России явился императорский манифест от 27 января 1904 года. Вот его полный текст: «Высочайшие манифест Божиею поспешествующею милостию Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новогородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский, Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский,Волынский, Подольский и Финляндский, Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Карельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новогорода низовские земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северные страны Повелитель; и Государь Иверский, Карталинские и Кабардинские земли и области Армянские; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Сторнмарнский, Дитмарсенский в Ольденбургский, и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всем Нашим верным подданным.

В заботах о сохранении дорогого сердцу Нашему мира, Нами были приложены все усилия для упрочения спокойствия на Дальнем Востоке. В сих миролюбивых целях Мы изъявили согласие на предложенный Японским Правительством пересмотр существовавших между обеими Империями соглашений по Корейским делам. Возбужденные по сему предмету переговоры не были, однако, приведены к окончанию, и Япония, не выждав даже получения последних ответных предложений Правительства Нашего, известила о прекращении переговоров и разрыве дипломатических отношений с Россиею. Не предуведомив о том, что перерыв таковых сношений знаменует собой открытие военных действий, Японское правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать Нашу эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артур.

По получении о сем донесения Наместника Нашего на Дальнем Востоке Мы тотчас же повелели вооруженною силою ответить на вызов Японии.

Объявляя о таковом решении Нашем, Мы с непоколебимою верою в помощь Всевышнего и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества призываем благословение Божие на доблестные Наши войска армии и флота.

Дан в Санкт-Петербурге в двадцать седьмой день Января в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четвер тое, Царствования же Нашего в десятое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукой подписано:

Николай».

После обнародования этого манифеста в городе на Неве состоялась торжественная официальная церемония. 27 января, в 4 часа дня, в слотичном Зимнем дворце состоялся «Высочайший выход к молебствию» по случаю объявления войны с Японией. Государь император Николай Александрович Романов был встречен собравшимися, среди которых было много военных людей, с «неописуемым восторгом». В стенах исторического дворца Российской империи долго гремело единодушное «ура!».

Так на заре XX столетия началась Русско-японская война 1904-1905 годов.

Известно, как на это отреагировал министр иностран-ныx дел России граф В. Н. Ламсдорф, разбуженный ночью с 26 на 27 января. Стоя в халате, глава российского внешнеполитического ведомства, прочитав телеграмму царского наместника на Дальнем Востоке адмирала Алексеева о нападении японских миноносцев на русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура, в сердцах бросил одну-единственную фразу, ставшую в истории крылатой:

– Доигрались-таки!..

Копию той же телеграммы рано утром получил и главный командир Кронштадта вице-адмирал Макаров. В отличие от российского министра иностранных дел Степан Осипович высказался перед подчиненными более сдержанно:

– Случилось то, что должно было случиться. Не поздно, а слишком рано.

Помолчав, Макаров добавил к сказанному:

– Теперь жизнью российского флота будет боевая работа. К чести нашего с вами Андреевского флага...

Когда кронштадтский главнокомандующий появился в крепостном штабе, то его работники удивились строгой серьезности не только в лице, но и в самой фигуре, походке адмирала. Первым его приказанием дежурному офицеру было:

– Принесите мне в кабинет карты порт-артурской крепости и морей Японского и Желтого.

Второй макаровский приказ звучал так:

– Прикажите объявить на кораблях, в крепостных ротах и рабочих командах о начале войны нашей державы с Японской империей. В церквях Кронштадта и на судах от служить подобающие молебствия. Сам я буду присутствовать на церемонии в городском храме...

Глава десятая. Начало войны с Японией

Макаров во все колокола бил тревогу, предостерегал уже не о неизбежности войны на Востоке, а о необходимости уберечь флотские силы от внезапного нападения японцев. А в кабинетах Морского министерства, в Зимнем дворце, в дипломатическом ведомстве продолжали рассуждать о том, что японцы «не посмеют первыми напасть на русский флот».

Молчал телеграф, связывавший столицу с далеким Порт-Артуром. Там тоже все дышало благодушием, шедшим прежде всего от царского наместника на Дальнем Востоке адмирала Е. И. Алексеева, внебрачного сына императора Александра II. Он тоже «не видел» последних приготовлений Токио к войне.

Преступным являлось и то, что японских приготовлений к войне «упорно не видели» и в Военном, и в Морском ведомствах России. Военный министр генерал от инфантерии Куропаткин продолжал считать, что реальной опасности для государства на Востоке нет и пока не предвидится,

Потом скажут, что автор «весьма секретного письма» как будто глядел в воду порт-артурской гавани. В ночь с 26 на 27 января 1904 года японские миноносцы внезапно и, по сути дела, беспрепятственно атаковали русскую тихо-океанскую эскадру, мирно стоявшую на незащищенном внешнем рейде Порт-Артура, не имея даже противоминных сетевых или боновых заграждений.

Ночному нападению на внешний рейд Порт-Артура предшествовал секретный приказ, который получил из Токио командующий Соединенным флотом вице-адмирал Хейхатиро Того. Полученный приказ не давал ему ни дня на размышления и на какие-либо приготовления. Войну на море против России приказывалось начать без промедлений в эту же ночь.

Того немедленно собрал на своем флагманском броненосцекомандиров кораблей и отдал им, в свою очередь, следующие распоряжения:

– Мною из столицы получен приказ начать войну. Я предлагаю вам теперь же со всем флотом направиться в Желтое море. Там мы атакуем суда неприятеля, стоящие в Порт-Артуре и Чемульпо.

Хейхатиро Того оглядел присутствовавших на военном совете своих помощников, командиров броненосных кораблей и отрядов легких минных сил. По выражению лиц флотоводец понял, что все готовы сразиться с противником и что война с Россией для них давно решенный вопрос. Командующий Соединенным флотом Страны восходящего солнца продолжил свою краткую речь:

– Начальнику четвертого боевого отряда контр-адмиралу Уриу со своим отрядом и девятому и четырнадцатому отрядам миноносцев предписываю без промедления идти в Чемульпо.

Контр-адмирал С. Уриу встал из-за стола и в знак признательности за оказанное в начинающейся войне высокое доверие отвесил поклон полновластному командующему флотом. Хейхатиро Того продолжил, обращаясь к Уриу:

– На всякий случай вы получаете усиление. По пути к вашему отряду присоединится крейсер «Асамо».

– Моя задача в Чемульпо?

– Атаковать в этом корейском порту неприятельские корабли. А также охранять высадку армейских войск в Чемульпо со стороны моря.

– По последним донесениям из Чемульпо, там находятся не только русские военные суда.

– Итальянцы, американцы и кто там еще есть в нашу войну с Россией вмешиваться не будут. Этому есть полная дипломатическая гарантия.

Контр-адмирал Уриу, не задавая больше вопросов, сел на свое место за столом. Командующий Соединенным флотом продолжил:

– Сам я, по воле священного микадо, с первым, вторым и третьим боевыми отрядами вместе с отрядами истребителей пойду прямо в Порт-Артур. Отряды миноносцев ночью атакуют русские суда, стоящие на внешнем рейде. Атаковать же броненосной эскадрой неприятеля я предполагаю на следующий день. Все, господа адмиралы и офицеры.

Собранные на флагманском корабле командиры японских морских сил встали. Вице-адмирал Хейхатиро Того напутственно сказал им:

– Русские в Порт-Артуре по своей европейской наивности не ожидают на них нападения. Это прекрасно. Это одно из слагаемых боевой удачи японского самурая. А мы все по происхождению из касты самураев...

В ночь на 27 февраля порт-артурская эскадра стояла скученной на внешнем рейде морской крепости по диспозиции не военного, а мирного времени. Уже одна такая беспечность была преступной. Экипажи в полном составе находились на кораблях, на которых были заряжены все орудия, кроме крупнокалиберных – башенных. Вахта каких-либо дополнительных указаний по случаю тревожного времени не получала. На судах эскадры, как обычно, горели штаговые и кормовые огни.

В ту ночь в морском дозоре находились два эсминца: «Расторопный» и «Бесстрашный». На первом из них (и, возможно, на втором) торпедные аппараты не были заряжены. Оба миноносца несли дозор с открытыми отличительными огнями.

Подходы к внешнему рейду со стороны моря освещались мощными прожекторами с эскадренного броненосца «Ретвизан» и крейсера «Паллада». К тому же каждое стоявшее на якоре судно несло отличительные огни. Так что различить место стоянки русской эскадры на внешнем рейде в темную ночь не составляло больших трудов.

Самой большой оплошностью русской стороны в ту ночь оказалось то, что дежурные крейсера эскадры – «Ас-кольд» и «Диана», вместо того чтобы быть в море, находились только в готовности на случай выхода по тревоге.

В своих воспоминаниях о деятельности 1-й Тихоокеанской эскадры и морских команд во время осады порт-артурской крепости капитан 1-го ранга М. Бубнов писал:

«Выходило так, что, с одной стороны, принимают меры предосторожности, с другой – нет. С судов свезли все деревянные предметы, а сетей против торпед не привязывают Две или три последние ночи перед атакой японцев суда наши готовились по вечерам к отражению торпедной атаки, но сети все-таки не привязывали. Наоборот: на «Полтаве» адмирал Старк приказал отвязать сети и при этом сказал:

– Не возбуждайте тревоги.

А на «Севастополе» привязку сетей остановил. Не приказано было даже заряжать больших орудий, так как без выстрела разрядить их нельзя».

После войны относительно «сомнительных» приказаний вице-адмирала Старка тех последних мирных дней ходило много толков, вплоть до обвинения его в измене. Однако такие странные приказания начальника порт-артурской эскадры объяснились довольно просто. Они были вызваны атмосферой благодушия и беспечности, которая царила в штабе царского наместника адмирала Алексеева. Там войну теоретически ожидали, но в реальность ее мало кто верил.

На флагманском броненосце «Петропавловск» в 23 часа 26 февраля закончилось совещание командиров кораблей эскадры. Оно проходило у вице-адмирала О. В. Старка. На совещании обсуждались мероприятия против возможного нападения японцев. Прощаясь с офицерами, начальник морского штаба царского наместника на Дальнем Востоке контр-адмирал В. К. Витгефт напутственно сказал:

– Войны с Японией, господа, не будет. Можете быть в этом полностью спокойны.

Один из командиров броненосцев не преминул спросить:

– Позвольте спросить, почему вы в этом так уверены?

– Да потому, что не японцам махать своим самурайским мечом перед лицом Российской империи. Японию должна устрашать только одна ее военная мощь.,.

Между тем японский Соединенный флот во всей своей силе прямым курсом приближался к цели, к Ляодунскому полуострову. В авангарде главных сил вице-адмирала Хейхатиро Того шел быстроходный отряд из легких крейсеров и миноносцев. Вслед за ними шли эскадренные броненосцы и броненосные крейсера. Желтое море еще никогда не видело такой мощной корабельной армады.

На всем своем пути от Японских островов к Порт-Артуру японский Соединенный флот никаких препятствий не встретил. Равно как и разведывательных судов противной стороны из дальних дозоров. А им бы следовало со всей бдительностью сторожить дальние подступы к Ляодуну.

На то она и готовящаяся война, чтобы бдить врага.

По пути отряд контр-адмирала С. Уриу, состоявший из пяти крейсеров, восьми миноносцев и трех транспортов с десантными войсками, отделился от главных сил и повернул вправо, к побережью Кореи. Путь отряд держал в порт Чемульпо.

Вечером главные силы Хейхатиро Того остановились у острова Роунд, в 44 милях от главной базы русского флота Тихого океана. На флагманском корабле командующего – эскадренном броненосце «Микаса» был поднят сигнал о начале первой боевой операции в войне на море.

Будущий военный кумир Страны восходящего солнца XX столетия разделил свои истребители на два больших отряда. Первый состоял из десяти единиц и пошел к Порт-Артуру, Второй отряд истребителей, состоявший из восьми миноносцев, отправился в порт Дальний (по-китайски – Талиенван).

Такое разделение сил свидетельствовало о том, что флотоводец Страны восходящего солнца не имел от своей разведки точных сведений о местоположении русских кораблей. Или, скорее всего, японские шпионы, наблюдавшие выход порт-артурской эскадры на внешний рейд, не сумели передать такую важную оперативную информацию в штаб Хейхатиро Того.

Напрасная посылка значительной части быстроходных миноносцев к порту Дальний, где русских кораблей в тот день не было, привела к разделению флотилии истребителей, что способствовало значительному ослаблению атакующих сил японцев, совершавших ночное, внезапное, нападение на внешний рейд порт-артурской крепости. В противном случае боевых потерь на русской Тихоокеанской эскадре могло оказаться значительно больше.

При движении к Порт-Артуру японские миноносцы, шедшие с выключенными ходовыми огнями, обнаружили по отличительным огням русские дозорные миноносцы «Бесстрашный» и «Расторопный». Вражеские истребители удачно уклонились от них примерно в 20 милях от островка Кеп. Готовые к атаке японские корабли-торпедоносцы незамеченными подошли к якорной стоянке броненосцев и крейсеров противника.

Ориентируясь по маякам (они не были потушены) и прожекторам двух русских кораблей, освещавших подходы к внешнему рейду Порт-Артура, командиры миноносцев японцев точно определили место стоянки русских кораблей. По-дошли миноносцы к ней с большой точностью, и внезапная минная (торпедная) атака в ночи обещала быть успешной.

Порт-артурская эскадра стояла на внешнем рейде крепости в количестве 16 вымпелов по диспозиции мирного времени. Это были эскадренные броненосцы «Петропавловск» (флагманский корабль), «Полтава», «Севастополь»» «Ретвизан», «Победа», «Пересвет» и «Цесаревич», крейсера 1-го ранга «Баян», «Паллада», «Диана» и «Аскольд», крейсера 2-го ранга «Новик», «Боярин» и «Джигит», канонерская лодка «Забияка» и военный транспорт «Ангара». Корабли стояли в четыре линии на расстоянии двух кабельтовых друг от друга.

Атака японских миноносцев началась в 23.30 и продолжалась больше часа. Так началась Русско-японская война 1904-1905 годов на Желтом море и закончилась в Цусимском проливе.

Однако желаемого результата нападавшие не получили. Как только неприятель был обнаружен, с русских кораблей открыли интенсивный огонь из орудий малого калибра по силуэтам японских миноносцев. Это свидетельствовало о том, что на Тихоокеанской эскадре, несмотря на все начальственное благодушие относительно того, быть или не быть войне России с Японией, готовились к возможному внезапному нападению.

Если бы русские дозорные миноносцы обнаружили подход неприятеля к Порт-Артуру и вовремя предупредили об этом свою эскадру, то все в ту ночь могло сложиться иначе. Всего, по японским данным, миноносцы выпустили по противнику 16 торпед. Некоторые из них, как потом выяснилось, выстреливались в спешке с невыдернутой чекой. В цель попало всего три торпеды. В ходе минной атаки командиры истребителей сами выбирали для себя цели для стрельбы. При выходе на внешний рейд и в ходе атак произошло несколько столкновений миноносцев друг с другом. Нападавшие повредили эскадренные броненосцы «Ретвизан» (он первым в 23.35 получил попадание торпедой) и «Цесаревич», крейсер «Палладу». То есть те корабли, которые при отражении внезапной атаки включили мощные прожектора, что, по заявлениям японцам, облегчило им выход на цель.

Командир эскадренного броненосца «Ретвизан» в рапорте докладывал начальнику 1-й Тихоокеанской эскадры: «26 января в 11 часов 35 минут вечера вахтенный начальник заметил два миноносца, освещенные прожектором с крейсера «Паллада». Пробил отражение минной атаки. Не успел сделать выстрела, как последовал взрыв торпеды в левой носовой части корабля. Погасло все освещение. Броненосец быстро кренился на левую сторону; про бил водную тревогу, затопил правые патронные погреба. В момент затопления погребов крен достиг уже 11 градусов, но после затопления крен уменьшился до 5 с четвертью градусов. Развел пары, кои были готовы через 45 минут. Заделываю пробоину...»

Волей судьбы «Ретвизан» и «Цесаревич» являлись самыми сильными броненосцами в составе Тихоокеанской эскадры. Они затем ремонтировались в течение полугода. Это серьезно ослабило русские морские силы, тем более что ремонт броненосцев, получивших подводные пробоины, осложнялся отсутствием в Порт-Артуре доков, могущих вместить в себя такие большие корабли.

Японские истребители с небольшими повреждениями и потерями от неорганизованного огня русских повернули в открытое для них ночное море. Они без помех направились в сторону приближавшихся главных сил Соединенного флота.

Для преследования нападавших и отражения возможной повторной атаки в море вышли крейсеры «Аскольд», «Новик» и «Боярин», эскадренные миноносцы. На подступах к внешнему порт-артурскому рейду была образована дозорная цепь. Под такой охраной главные силы Тихоокеанской эскадры находились до утра.

Вице-адмирал Хейхатиро Того, не зная результатов ночной атаки своих миноносцев, которые после нападения ушли к побережью Кореи, утром следующего дня подошел с главными силами Соединенного флота к Порт-Артуру. Под флагом японского флотоводца находилось 15 кораблей -6 эскадренных броненосцев, 5 броненосных крейсеров и 4 крейсера. Цель японцев была ясна: уничтожить русские корабли, уцелевшие после ночной торпедной атаки, и после этого приступить к беспрепятственной перевозке десантных войск на материк.

Придавая исключительное значение предстоящему морскому сражению с «остатками» порт-артурской эскадры, Того приказал поднять на флагмане, броненосце «Микеса», флажный сигнал для своей эскадры: "В этом сражении лежит решительная победа или поражение. Пусть каждый старается изо всех сил».

Японские корабли открыли огонь с дальней дистанции. Их появление на горизонте уже не было неожиданностью для противника. Русская эскадра (5 броненосцев и 5 крейсеров), хотя и с опозданием, снялась с якоря и в строю кильватерного фронта двинулась навстречу вражескому флоту, отвечая огнем на огонь. Несколько позже в огневой бой вступила крепостная артиллерия с Золотой Горы и Электрического Утеса.

Когда японский флотоводец своими глазами увидел порт-артурскую эскадру почти в полном составе, которая к тому же осыпала его флот снарядами, и тактическую невыгодность собственного положения, приказал немедленно отступить от русской крепости. Морское сражение под Порт-Артуром, продолжавшееся около 30 минут, не принесло японцам желаемого и запланированного успеха.

Вице-адмирал Того полагал, что ночная атака миноносцев прошла с большим успехом, чем это оказалось в действительности. Он надеялся без особого риска добить остатки русской броненосной эскадры, которая могла укрыться от него во внутренней порт-артурской гавани только во время прилива.

Когда же японцы столкнулись с достаточно организованным отпором со стороны русских, да еще с огнем береговых батарей, то им пришлось поспешно выходить из артиллерийского боя. Он проходил на значительной для крупнокалиберных орудий дистанции – от 47 до 25 кабельтовых.

Было заметно, что один из японских броненосцев сильно накренился, а на концевом крейсере в результате взрыва от прямого попадания снаряда возник пожар. Сильные повреждения получили эскадренные броненосцы – флагманский «Микаса», «Фудзи», «Хацусэ», «Сикосима» и крейсер «Кассуга» (вместе с крейсером «Ниссин» он был куплен Японией перед самым началом войны у Аргентины).

По японским данным, в том бою Соединенный флот потерял 3 человека убитыми и 69 ранеными. На русской эскадре было убито 14 человек и 71 ранен, ее корабли получили 29 попаданий вражеских снарядов. Однако на японских кораблях боевых повреждений оказалось больше.

Первый день Русско-японской войны на море оказался тяжелым испытанием для экипажей порт-артурской эскадры, которая подверглась внезапному ночному нападению. Тяжелой потерей для флота Тихого океана стала утрата крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец», которые были заблокированы со стороны моря в порту Чемульпо японским отрядом под командованием контр-адмирала С. Уриу. Отряд состоял из броненосного крейсера «Чиода», пяти крейсеров, восьми миноносцев и трех военных транспортов («Дайрен Мару», «Хейдзе Мару» и «Отару Мару») с десантными войсками.

Оказавшись во внутренней гавани Чемульпо как в западне, командир быстроходного крейсера «Варяг» капитан 1-го ранга Всеволод Федорович Руднев решил с боем прорываться в Порт-Артур. Но это не могла сделать канонерская лодка «Кореец», которая имела гораздо меньший ход.

Приняв решение, Руднев обратился к экипажу «Варяга» со словами:

– Мы идем на прорыв и вступим в бой с вражеской эскадрой, как бы сильна она ни была. Мы не сдадим кораблей и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови...

В 11.45 контр-адмирал Уриу, обнаружив русские корабли, приказал подать им сигнал спустить Андреевские флаги. Не получив ответа, флагманский крейсер «Асама» первым открыл артиллерийский огонь по шедшему головным «Варягу». Когда дистанция до неприятеля уменьшилась, русский крейсер открыл из своих орудий ответный огонь. Напряженный морской бой при Чемульпо продолжался 45 минут. Русские моряки проявили в нем высокие образцы героизма и мужества. Крейсер «Варяг», ведя огонь на два борта, нанес серьезные повреждения двум японским крейсе рам – «Чиоде» и флагманскому, потопил неприятельский миноносец. Артиллеристы крейсера выпустили по врагу 1105 снарядов, получив в ответ во много раз больше.

В ходе боя «Варяг» получил большие повреждения от со средоточенного огня шести японских крейсеров. На нем была выведена из строя почти вся артиллерия (из строя вышли все восемь 47-миллиметровых палубных орудий), рулевое устройство, с трудом был потушен возникший пожар, через подводную пробоину в трюм стала поступать вода. Корабль стал заметно крениться на левый борт.

Был убит 31 член экипажа (он состоял из 557 человек), и более 190 моряков получили ранения. Больше сотни из них остались на своих боевых постах до окончания боя. Из-за отсутствия броневых щитов больше всего пострадала орудийная прислуга. Командир крейсера был ранен снарядным осколком в голову.

Когда огонь с «Варяга» заметно ослабел, капитан 1-го ранга Руднев приказал повернуть назад, на внутренний рейд Чемульпо. За ним последовала и канонерская лодка «Кореец».

В Чемульпском морском бою экипаж крейсера «Варяг» не посрамил чести российского флота. Командир корабля, ставшего легендарным, в рапорте о бое доносил: