Текст книги "Конан и Зерцало колдуна (СИ)"

Автор книги: Алексей Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Как знаешь. – пожал плечами варвар. – Сталь о сталь – сколы, да зазубрены. Этому меня научили поля сражений, а их в моей жизни было больше, чем звёзд на небе.

– Сталь – может быть, но это не сталь. – вставила Капна.

– Магический металл? – иронически улыбнулся варвар. – Помню, был у меня такой меч из голубоватой стали.

– Нет. К магии это не имеет никакого отношения. – ответила Капна, почти также спокойно и уверенно, как Акула. – Этот металл мы называем «колтан».

– Кол-тан? – членораздельно произнёс Конан, будто пробуя слога на вкус.

– Колумбит-танталит – сверхпрочный гиперсплав на основе железа, марганца, ниобия и тантала. – как и всегда, пояснил Катамаи Рей, выказывая свою учёность. – На порядок твёрже и прочнее любой стали.

– К чему такие сложности? – изумился варвар.

– Мы подготовились основательно. – после некоторой паузы признался Гавер. – На сей раз, операция была тщательно запланирована и просчитана лично мной. Нам не нужны неожиданности.

– А если кто-нибудь их нам преподнесёт? – поинтересовался Конан. – Ужасы пирамид и стигийские колдуны могут оказаться неожиданно непредсказуемыми.

– Для них мы приготовили сюрприз. – пообещала Капна, заговорчески подмигнув генералу.

– Не узнаю я вас. – покачал головой варвар. – За двадцать лет вы так изменились.

– Ты нам не веришь? – приподняла бровь Капна.

– Вы колдуны. – развёл руками Конан, не желая спорить. – А если колдуны действуют в своих интересах, которые не пересекаются с моими, то, как показывает практика, им можно доверять.

– Точно. – Гавер демонстративно поднял вверх указательный палец.

Глава III
«КРИВАЯ КОЗА»

Светало. Красное солнце нехотя выплывало из-за линии горизонта, благословляя свет и попирая тень, чья власть бесследно исчезала вместе с предрассветным туманом, гонимым прочь разгулявшимся поутру лёгким ветерком.

Пятеро всадников, утомлённых долгой дорогой в ночи, не сбавляя темпа, приближались к развилке, где на перепутье двух дорог, одна из которых вела в Шамар, а другая поворачивала на закат в сторону Рабирийских гор, устроилась уже давным-давно известная Конану таверна под неброским названием «Кривая коза». Во дни бурной молодости нынешнему королю Аквилонии доводилось останавливаться здесь на ночлег: недорогая стряпня и дешевое вино не раз радовали одинокого путника с горсткой медяков в кошельке и теперь, когда он, спустя много лет, увидел пошарпанные стены и старую обветшалую крышу, воспоминания фонтаном брызнули из самых потаённых глубин его памяти.

– Остановимся здесь ненадолго. – сказал Конан, подъезжая к запертым на ночь вратам постоялого двора. – Лошадям нужен отдых, вода и свежий овёс, а нашим пустым желудкам горячее жаркое и доброе вино.

– Что касается меня, то я не прочь промочить пересохшее горло. – Катамаи Рей с готовностью поддержал идею короля.

– Почему бы нет? – согласился Акула; Капна и генерал Гавер промолчали, не видя причин отказываться от уютного местечка напротив весело потрескивающего очага, пенящейся кружки эля, да сочного куска дымящегося жаркого.

Конан спрыгнул с гнедой и, подойдя к воротам, забарабанил кулаком, вызывая хозяина постоялого двора:

– Отворяй, Минхос, чёрт тебя дери, старая развалина!

За воротами жалобно заскрипела дверь, и послышались поспешные шаги, сопровождавшиеся глухим ворчанием под нос о том, какого Нергала принесла нелёгкая в это забытое богами место, да ещё и в столь ранний час.

Лязгнул железный засов, и врата слегка приотворились, открывая взорам путников невысокого толстяка, озадачено вытирающего руки о засаленный передник.

– Варвар?! – опешил хозяин, не зная радоваться ли ему столь неожиданной встречи или же бить в колокола.

– Я тоже рад тебя видеть. – рассмеялся Конан и легонько толкнув оторопевшего хозяина в бок, распахнул врата и, по-хозяйски, будто к себе домой, вошел на постоялый двор, со словами:

– Вот уж не думал, что когда-нибудь окажусь здесь снова.

– Я тебя очень прошу, по-дружески, по-братски, в память долгих лет нашего знакомства, пожалуйста, не устраивай погрома, ладно? – выдавил из себя хозяин, умоляюще сложив руки на груди. – Я только недавно дыры залатал.

– Да, не трясись ты так, старая дырявая лоханка. – успокоил его Конан, дружески похлопав по плечу. – Не за тем я явился. – и немного помолчав, добавил:

– Есть дела и поважнее пьяного дебоша.

– Очень на то надеюсь. – в буквальном смысле этого слова, расцвёл дородный хозяин таверны с округлым мало чем примечательным лицом и необычайно живыми и подвижными глазами, успевшими не раз обежать и вдоль и поперёк измерить каждого из стоявших в стороне спутников стихийного бедствия по имени Конан.

Не смотря на столь ранний час, в таверне царило некоторое оживление, и было не ясно, проснулись ли её немногочисленные обитатели совсем недавно или же продолжали гулять всю ночь напролёт. За столом напротив входа устроилась весёлая компания из четырёх наёмников, которые без устали разливали вино и под громкие тосты в прославлении богов и царей, опрокидывали одну кружку за другой. Оживились и скучавшие у барной стойки продажные девки, начав перешептываться и бросать откровенные взгляды в сторону входящих гостей. В тёмном углу притаился вор, терпеливо поджидавший очередную сваленную выпивкой жертву. Парочка сонных крестьян лениво переговаривалась у дальней стены, да пьяный солдат, нырнувший лицом в блюдо из тушеных овощей, издавал не самые приятные ушам звуки. Такова была обстановка, мгновенно оцененная Конаном при входе.

Пятеро путешественников в черном уселись за свободный стол в левом углу от входа с тем расчетом, чтобы спины, по крайней мере, двоих из них были прикрыты стеной, а тыл третьего выступом камина.

– Вина! – потребовал Конан. – И мяса!

– Я голоден, устал и очень хочу пить! – произнёс свою коронную фразу Катамаи Рей.

Не говоря ни слова, хозяин поклонился и поспешил исполнять волю гостей. Тут же появилась служанка с огромным кувшином вина, а поднос с зажаренным на вертеле бараньим окороком принёс хозяин самолично, спустя мгновение на стол поставили кружки, а рядом с подносом положили широкий кухонный нож.

Одним залпом варвар осушил кружку вина и, отрезав внушительный шмоток жаркого, откинулся назад, облокотившись о стену таверны. Вцепившись в мясо зубами, подобно голодному людоеду, варвар немедленно приступил к трапезе, не дожидаясь остальных. На мимолётный взгляд Капны он ответил просто и понятно, попытавшись с набитым ртом выговорить хоть что-нибудь членораздельное:

– Здесь тебе не Тарантия – мясо едят руками.

– Смотри не подавись. – ответила Капна и, морщась от дешевого кислого вина, которого сделала всего один глоток, отрезала себе небольшой и аккуратный кусочек мяса; вино ей не понравилось и она отставила кружку, в то время как варвар вливал в себя уже третью подряд.

Конан рассмеялся при виде не слишком удачных попытках товарки вести себя пристойно за столом, в условиях опять-таки не слишком позволяющих сделать оное.

– Приятного аппетита, господа. – засуетился Минхос, слащаво улыбаясь и, заметив, вдруг, что Акула не притронулся к вину, живо поинтересовался:

– А вы, что пожелаете, мой господин?

– Кефира или молока. – спокойно произнёс рослый воин.

И тут таверну потряс взрыв громогласного хохота.

– Я не ослышался, парни, или тут где-то девка затесалась?! – пьяным басом заголосил один из наёмников.

– Молока ей подайте! – заржал другой, подзадоривая остальных. – А мамкиной титьки не желаете?!

– Молокосос! Птенец желторотый! – несло нескрываемым презрением от пьяной компании напротив.

– Сейчас кто-то нарвётся. – предупредила Капна.

– О! И в правду, баба! – пуще прежнего расхохотались наёмники. – Закрой пасть, метёлка, когда мужчины разговаривают!

– Да, какие там мужчины, ты глянь только – падаль одна. – едва ли отчётливо произнёс третий гуляка, язык которого уже начал заплетаться.

Лицо хозяина окаменело – непременно быть беде. Погрома не избежать.

Акула коротко переглянулся с Конаном и под одобрительный кивок вышел из-за стола. Распрямив плечи, он, не спеша, направился в сторону притихшей, вдруг, весёлой компании. Никто и ахнуть не успел, как один из наёмников, тот, что был заводилой, повис в воздухе, хрипя и содрогаясь. Его горло железной хваткой сдавили пальцы, вытянутой вперёд руки Акулы, а сквозь ледяные опасно поблёскивающие глаза смотрела сама бездна. Лица остальных наёмников побелели и застыли подобно изваяниям из мрамора, заворожено созерцая исполинскую мощь титана, ожившего из сказаний и легенд минувших эпох.

Когда судороги поутихли, а зрачки заводилы закатились за веки, Акула, словно тряпку, отшвырнул тело прочь и, наклонившись над сжавшимися в комок и быстро протрезвевшими гуляками, спокойно произнёс:

– Пошли прочь, псы.

Отважные парни, наконец-таки, придя в себя, выползли из-за стола и, опасливо поглядывая на ожившую легенду, попятились назад. Стоило им оказаться на расстоянии всего нескольких шагов от исполина, как они бросились наутек, едва протиснувшись втроём в дверях таверны. Акула подошел к отброшенному им наёмнику и, заметив вялые признаки жизни, также как и в прошлый раз, бесцветно произнёс:

– Будет жить.

– Я убивал и за меньшее. – пожал плечами Конан, дивясь «милосердию», временами проявляемому своими спутниками.

– Убийство – это слишком просто. – ответил Акула, возвращаясь за стол. – Страх превращает героя в труса, быть униженным для мужчины страшнее смерти.

– Для мужчины – да, для пса – нет. – поправил Конан.

– Псом он стал только сейчас. – вставила Капна. – Акула прав, нам не нужна огласка, если хоть одна свинья узнает тебя, – она пристально посмотрела Конану в глаза, – проблем не избежать. Убивать придётся на каждом шагу и вовсе не для того, чтобы призвать к ответу наглеца.

– Так и есть. – согласно кивнул генерал Гавер. – Я просчитал. Кровь прольётся рекой. Слишком много влиятельных людей из разных стран страстно желают увидеть короля Аквилонии на погребальном костре.

В ответ Конан лишь махнул рукой, мол, делайте, как знаете; его беспечности можно было позавидовать.

– Не нажираться! – предупредила Капна тоном, не терпящим возражений, наблюдая как Конан, Гавер и Катамаи Рей, прочно насев на выпивку, уже почти опустошили весь кувшин. – К вечеру мы должны добраться до Шамара. Добраться без происшествий, если кто не понял. Там и заночуем.

– У меня есть пара мест на примете. – сказал Конан. – Бывало, я скрывался там от городской стражи.

– Отлично. – кивнула Капна. – Такое местечко нам как раз подойдёт.

Вина, к величайшему сожалению мужчин, больше не подавали. Мясо доели молча – без выпивки костью в горле застряло. Конан расплатился с хозяином и вместе с друзьями покинул таверну. Радостный и отчасти благодарный трактирщик проводил гостей до ворот и кланялся, желая им счастливого пути, попутного ветра и скатертью дорожки…

Со вздохом облегчения дородный толстяк провожал быстро удаляющихся всадников и искренне желал лишь одного – никогда в жизни, и ни при каких обстоятельствах, не приведи великодушный Митра, не увидеть больше черноволосого гиганта и его свиту, тоже, в своём роде, ему подстать, ещё какую.

Глава IV
Шамар

К вечеру, как и предрекала Капна, пятеро всадников в чёрных плащах подъехали к вратам Шамара. Солнце ещё не зашло, но краешек его уже касался линии горизонта. Добрались без приключений, ибо днём дороги великого западного государства – слава королю! – считались относительно безопасными, и встретиться с разбойниками можно было лишь под покровом ночи.

Конан бросил стражнику несколько монет, причитавшихся за вход, и всадники без лишних хлопот въехали в город. Шамар, являясь тихим провинциальным городком, заметно отличался от блистающей Тарантии. В отличие от столицы, жизнь кипела в нём лишь в центре города, вращаясь вокруг рыночной площади и прилегавших к ней кварталов, где было светло и чисто, зато на окраинах, где обитала городская беднота, даже покрывало ночи не в силах было скрыть грязи и зловония помоев, выбрасываемых из окон на мостовую, а узкие извилистые улицы кишели ворами и попрошайками. Именно в одном из таких злачных мест, куда даже городские стражники не рисковали совать свои длинные носы, приютился безымянный трактир, к которому Конан вёл своих спутников, лишь одному ему известными путями. Лошадей оставили в конюшне за рынком под присмотром местного конюха, а сами, спешившись, торопливо брели по быстро погружавшимся во мрак улочкам городских окраин.

– Здесь. – наконец, после длительного молчания произнес Конан и пнул низкую дверь ногой.

Чтобы войти в трактир, варвару и его спутникам пришлось пригнуться. Место это выглядело не таким приветливым и уютным, как таверна Минхоса, будучи заметно меньше и много грязнее: два невысоких этажа с заколоченными окнами, выходившими на грязную улицу, ни сада, ни двора, похоже, ни о каком комфорте здесь и речи быть не могло.

– В какой клоповник ты нас завёл?! – ужаснулась Капна, оглядев трактир унылым взглядом.

– Ты сама сказала, что такое местечко нам как раз подойдёт. – пожал варвар плечами.

– Я сказала?! – переспросила Капна, едва не поперхнувшись.

– А я думал, я знаю, что такое вонь. – поддержал сестру Катамаи Рей.

– Привыкайте. – бросил Конан, усаживаясь за такой же, как и всё остальное здесь, грязный стол. – Это ещё не самое худшее место, где нам предстоит побывать.

Делать нечего, усталые путники уселись за стол рядом с королём Аквилонии, гадая, что подадут им в качестве жаркого – крысу или кошку? Прокисшее вино, если поставленный на стол кувшин с пойлом, вообще, можно было считать вином, Капна пить отказалась, для Акулы, на сей раз, не нашлось и молока, так что пришлось довольствоваться колодезной водой, зато Конан, Гавер и Катамаи Рей выпивкой не погнушались, хотя последний пил с кисло-брезгливой миной на лице.

– Когда-нибудь, проклятый варвар, я придушу тебя за это! – в шутку выругалась Капна, выковыривая кончиком ножа застрявшую между зубов жилу.

– Радуйся, что жаркое оказалось кроликом, а не собакой, хотя, я настолько проголодался, что съел бы и собаку. – отмахнулся Конан, поглаживая набитую мясом и вином утробу.

– Спасибо, утешил. – иронически произнесла Капна и спрятала нож в полы своего плаща.

– До утра всё будет спокойно. – твёрдо, без тени сомнений и намёка на возражения, сообщил Гавер, наконец, оторвавшись от неких замысловатых действий, которые он проделывал с помощью пальцев рук.

– Ты, что, считал, сколько медяков будет стоить наш горе-ужин? – поинтересовался Конан, во время трапезы следивший за генералом. – Я и так могу тебе сказать, не складывая на пальцах.

– Я просчитывал ситуацию на ближайшие несколько часов. – пояснил Гавер и выдержав многозначительную паузу, победно добавил, высокомерно воздев подбородок:

– Теперь можно спокойно идти спать. Это сказал я – генерал Джон Ирвин Гавер.

– Смотри не лопни от распирающего грудь чувства собственной важности! – впервые рассмеялся мрачный Акула, правда, тут же замолчал, приняв подобающий ему угрюмый вид.

– Не знаю, как ты всё это делаешь, – покачал головой Конан, – но никакие просчеты не заставят меня стать беспечным, чтобы позволить врагам убить себя во сне. Мой меч будет гарантом моего спокойного сна.

– А я, пожалуй, позволю себе беспечность и, в отличие от некоторых недоверчивых варваров, высплюсь, как следует. – заявила Капна. – Ни что в целом мире не заставит меня усомниться в просчетах Гавра.

– Это факт. – поддержал сестру Катамаи Рей. – А факт, как выразился один достопочтимый мистер, самая упрямая на свете вещь.

– А ты что думаешь? – спросил варвар Акулу, в силу своего характера предпочитавшего помалкивать, не вдаваясь в рассуждения, да и вообще не любившего болтовню, как таковую.

– Я знаю Гавра уже очень давно. – спокойно, без эмоций произнёс Акула. – Ошибок ещё не было.

– Ошибиться может любой человек, даже великий полководец. – Конан не переставал сомневаться, расценивая позицию своих друзей, как излишне доверчивую, причем доверчивую к невероятным просчетам, смысл которых был ему не совсем понятен.

– Ты Гавра не знаешь. – продолжала давить Капна, с упорством отстаивая свою точку зрения.

– Гавер может схитрить, слукавить, но в просчётах он не ошибается. – добавил Катамаи Рей, заметив, что спор заходит в тупик.

– Как хотите. – так и не сдался Конан и, встав из-за стола, пошатываясь побрел по лестнице наверх, чтобы занять первую попавшуюся свободную комнату.

– Платить, похоже, буду я. – уныло произнёс Катамаи Рей, глядя в спину удаляющемуся великану.

– Похоже, сегодня твоя очередь дежурить. – улыбнулся Гавер и, дружески похлопав Катамаи Рея по плечу, вышел из-за стола и направился вслед за варваром; его примеру последовали и остальные.

Бурча себе под нос о превратностях судьбы и неблагосклонности последней к своей высокой персоне, Катамаи Рей вытряхнул из кожаного мешочка несколько медяков и бросил их хозяину трактира.

– Как будто знаешь, что всё будет в порядке. – покачал головой оставленный друзьями маг и, ещё раз осмотрев пустующий зал, побрёл к лестнице; беспокоится вроде бы не о чем, ведь Гавер просчитал, что всё будет в порядке.

Не смотря на заверения генерала Гавра, Конан спал беспокойно. Несколько раз он просыпался от нарастающего чувства тревоги и хватался за рукоять меча, только в прикосновении к холодной стали вновь обретая покой и уверенность. Его мучили кошмары и одним из них был огромный кушит, призрак которого стоял у окна и беззвучно шелестел губами, будто пытался сказать что-то важное. Варвар никак не мог вспомнить, видел ли прежде этого человека, но всё же что-то неуловимо знакомое, а может давным-давно забытое, было в посетившем его в ночном видении чернокожем гиганте.

Конан спустился вниз в пустующий унылый зал и, мимолётно поймав взгляд хозяина, невольно подумал: спит ли когда-нибудь этот тщедушный человечек, да и не только он, а вообще все хозяева таверн, трактиров, харчевен? Впрочем, сейчас его заботило это меньше всего – он плохо спал, да и в горле как-то пересохло.

– Вина! – потребовал варвар и бросил на стол медяк.

Хозяин ждать себя не заставил и плеснул через край. Одним залпом осушив кружку, Конан потребовал ещё. Судьбу первой разделила и вторая, а вот третья кружка опустилась на стол, варвар перевёл дыхание и пил уже не торопясь, обдумывая своё ночное видение, никак не выходившее из головы.

– Где-то я тебя видел. – почти уверенно произнёс он и сделал несколько больших глотков, морщась от кислого до неприличия напитка, продаваемого здесь за аргосское вино.

Вскоре к нему присоединился Генерал Гавер, который будучи истинным военным, не привык тратить много времени на сон. Гавер уселся напротив варвара и поманил хозяина пальцем.

– Принеси-ка вина, любезнейший. – произнёс генерал, сладко позёвывая.

– Не напейся. – предупредил Конан, продолжая наливать. – И вообще, шел бы ты спать лучше, приятель.

– Ладно, не малое дитя. А из этой проклятой дыры мы выйдем трезвыми, как стекло. – махнул рукой Гавер, ни сколько не сомневаясь в достоверности излагаемых им фактов – именно чётких и неоспоримых фактов, а не размытых догадок или туманных предположений.

Гавер последовал примеру варвара и, не отрываясь, на одном дыхании осушил пару кружек вина, а остатки допил прямо из кувшина. Опорожненный сосуд с грохотом опустился на стол и услужливый хозяин, действуя с завидной расторопностью, но без лишней суеты, заменил его наполненным до краёв.

– Как ты это делаешь? – повторил варвар недавно им же заданный вопрос, вразумительного ответа на который так и не смог получить.

Гавер изрядно захмелел и охотно поддержал беседу, продолжая налегать на вино. В голове прояснилось, язык развязался, тайны уже не казались тайнами, да и вообще, какие могут быть секреты между старыми друзьями?!

– Что делаю? – решил он уточнить, впрочем, догадываясь, о чем пойдёт речь.

– Просчитываешь. – в лоб спросил варвар, не любивший окольных путей.

– Это целая цепь сложнейших математических вычислений вероятных исходов того или иного события, которое непременно должно иметь место в самом ближайшем, а иногда и не самом ближайшем будущем, столь же вероятном, как и любое другое событие, прямо противоположное рассматриваемому, как в целом, так и в частном. – пафосно, многозначительно, но невероятно путано и непонятно ответил генерал заплетающимся языком.

– А покороче? – попросил Конан.

Гавер задумался, не зная, что и ответить.

– Ну…ну, а чёрт его знает. Ну как тёмная сторона Катамаи Рея, что ли. – нашелся Гавер, но наткнувшись на всё усиливающееся непонимание собеседника, внезапно оборвался, уткнувшись глазами в пустую кружку. – Как-то я умею. В общем, я и сам не знаю, как это объяснить. Наверное, воля Провидения.

– Митры, Крома? – варвар сделал попытку осознать сказанное.

– Что-то вроде того. – согласно закивал генерал.

– А что значит «тёмная сторона Катамаи Рея»? – Конан не упустил ни единого выражения, продолжая расспрашивать генерала.

– Это долгая и тёмная история. – отмахнулся Гавер, невольно поёжившись под натиском собственных воспоминаний, что не ускользнуло от проницательного взгляда собеседника.

– Говори! – вдруг потребовал Конан, угрожающе уставившись на генерала. – Я должен знать, с чем или с кем имею дело!

– Катамаи Рей…как бы это сказать…демон…или что-то вроде того. – случайно соскочило с языка генерала, после чего он тревожно оглянулся и продолжал уже шепотом:

– Голову даю на отсечение.

– Брось. – задорно рассмеялся варвар, постучав пустой кружкой по столу, на что немедленно отреагировал хозяин таверны, всё время находившийся где-то неподалёку. Кружка была наполнена до краёв и Конан продолжил:

– Демон, говоришь? Какой, к Нергалу, демон?! Он либо сразу демон, либо ни разу не демон. Понятно?

– Здесь не всё так просто. – не согласился генерал, заёрзав по скамье.

– Я давно знаю Катамаи Рея и, будь он демоном, уже бы пообломал ему рога! – заявил варвар, не веря в полную чушь, откровенно смахивающую на поклёп и в тоже время сильно удивляясь чудаковатости собеседника.

– А уж как я давно его знаю…впрочем, это уже неважно. – вдруг, перестал спорить генерал. – Я тебя предупредил, а дальше, как знаешь.

– Разберёмся. – пообещал Конан, залпом осушив кружку.

Очередная пара кружек, беспечно залитых в широкое горло, да и тяжесть последних дней, окончательно свалили генерала, который заснул прямо за столом. Конан встряхнул гривой черных как смоль волос, укоризненно покачал головой и большими глотками прямо из кувшина допил остатки вина, которое не оказало на него сногсшибательного эффекта, не в пример его горе-собеседнику.

– Значит, «выйдем трезвыми, как стекло»? – процитировал варвар, ухмыльнувшись.

– Что верно, то верно. – произнесла Капна вместо приветствия, будучи замеченной лишь в последний момент, чем немало удивила Конана, который обладая звериным чутьём, не смог услышать её шагов и теперь силился понять, как же волшебнице удалось одурачить его. – Он просчитал конечный результат, но не метод его достижения. В этом и есть недостаток его просчетов.

– Как ты собираешься его поднять? – засомневался варвар. – Он выпил пару кувшинов и теперь только к полудню очухается.

– Предоставь это мне. – лукаво улыбнулась Капна, глаза которой блеснули недобрым огнём.

– Эй, трактирщик! – позвала Капна. – Есть бочка с водой?

– В подвале. – опешил хозяин.

– Веди. – приказала волшебница, и повернувшись к варвару, добавила:

– Взвали его на плечи, будь так любезен.

– Холодная вода ему не поможет. – со знанием дела возразил варвар, но просьбу выполнил.

– Увидишь. – пообещала Капна, продолжая лукаво улыбаться.

Трое мужчин, один из которых мирно сопел на плече другого, и женщина спустились в подвал. Конан опустил свою ношу в бочку из-под эля, доверху наполненную холодной водой, так, чтобы на поверхности оставалась лишь голова генерала. Капна выудила из кармана тонкую металлическую колбу, отполированную до зеркального блеска, откупорила крышечку и аккуратно вытряхнула в воду маленький светящийся белым огнём шарик. Спустя мгновение раздался дикий душераздирающий вопль, будто резали по живому. Генерал Гавер встрепенулся, выскочил из бочки, как ошпаренный и, не разбирая пути, стрелой вылетел из подвала, едва не сбив Конана и трактирщика с ног; Капна предусмотрительно и заблаговременно отодвинулась в сторону. Конан бросился вслед за ним, чтобы воочию поглазеть на столь чудесным образом пробуждённого от хмельного сна человека, которого нашел в углу таверны, сплошь покрытым синеватым инеем и трясущимся как осиновый лист на ветру.

– Зар-р-ра-зза. – шептали иссиня-черные губы генерала, который затравленным взглядом уставился на подбежавшего варвара, будто не узнавал его. Трудно передать на словах, какой ШОК испытал на себе генерал Гавер.

На шум в обеденном зале прибежал Акула с обнаженным мечом в руке, и только он завидел окоченевшего генерала, как всё сразу понял. С досады о пропущенном зрелище, он сплюнул на пол, рывком вогнал оружие в ножны и невнятно выбранился, только Нергалу одному известно на кого и за что.

– Пить меньше надо. – назидательно произнесла Капна, поднимаясь из подвала и направляясь к столу.

– Колдовство. – буркнул варвар, никогда не признававший магию в любых её проявлениях.

– Что поделать. – пожала плечами Капна, плавно ускользая от прямого ответа. – Гавер в своей бесконечной глупости и жадности до выпивки не оставил мне выбора.

К этому времени в зале объявился последний из пяти друзей, которого подвыпивший генерал нарёк не иначе как демоном из самой преисподней. Катами Рей слегка позёвывал, ради приличия прикрывая рот ладонью, казалось, и он не шибко сладко спал в эту ночь.

– А что это с Гузём? – осведомился он, застав генерала, сжавшимся в комок у весело потрескивающего камина; к его приходу иней уже успел оттаять.

– В чудильник замели[3]3
  В чудильник замели – попал в вытрезвитель.


[Закрыть]. – грубо пошутила Капна.

– А-а понимаю. – многозначительно кивнул колдун, непроизвольно поёжившись при взгляде на бедолагу Гавра, которого крупная дрожь по всему телу, казалось, вовсе не собиралась отпускать.

– Отправить бы тебя на песчаный карьер за такие дела, суток на пятнадцать. – ерничал Акула, с презрением глядя на алкоголика.

– Нет уж, лучше пусть на губе посидит[4]4
  Губа – гауптвахта.


[Закрыть] и вдоволь на плацу помарширует. – вслед за Акулой, подал идею Катамаи Рей.

– По-пошели к ч-чёрту! – стуча зубами, выругался Гавер. – Оба!

– Успеют ещё. – пообещала Капна.

Когда друзья уселись за стол (за исключением генерала Гавра, который тщетно пытался согреться, съёжившись у камина) в ожидании скромного завтрака, предполагавшего вино и мясо, Конан задал мучавший его вопрос:

– Как ты это сделала?

– Ничего особенного. – Капна сделала очередную попытку уйти от ответа.

– Мгновенное замораживание. – пояснил Катамаи Рей скучающим голосом, он забывал о том, что приведенное им выше определение, могло быть понятно далеко не всем из собравшихся за столом.

Наткнувшись на недоуменный взгляд варвара, Капне всё же пришлось объясниться, да и утаивать, если разобраться, было нечего:

– Представь себе самую холодную зиму в Киммерии, лютый мороз, который превращает дыхание в лёд и заставляет стыть в жилах кровь.

Конан поёжился, пытаясь вспомнить.

– Если, к примеру, считать силу мороза в чёрточках, – продолжила Капна и для наглядности сделала ножом несколько засечек на краю стола, – то самый крепкий мороз будет четыре десятка черточек, а мой шарик может быстро остудить воду до двух сотен таких чёрточек, но вода при этом не обратиться в лёд.

– Какое-то время. – вставил Катамаи Рей.

– Двадцать секунд. – уточнил Акула, но вовремя спохватившись, добавил:

– То есть два десятка ударов сердца, я хотел сказать.

– Не веришь – сходи, да посмотри. Вода уже замёрзла, а бочку скорее всего разорвало льдом. – предложил Катамаи Рей.

Проверять Конан не пошел, поскольку его интересовала причина, а не следствие.

– Почему же тогда Гавер не замёрз? – Конан был варваром, но далеко не глупцом или доверчивым ротозеем, каких легко можно ввести в заблуждение. – В такой холод верная смерть не только человеку, но и всякой живой твари.

– Воля Провидения. – пожала плечами Капна, ибо добавить к сказанному было нечего.

– Если что и происходит, то обязательно по воле богов, так? – недоумевал Конан, теряя терпение. – Нет! Это не для меня. Я не привык полагаться на волю богов и свою судьбу предпочитаю вершить собственными руками. И мечом.

– Не совсем так. – не согласился с ним Акула. – Отпечаток воли Провидения наложен на каждого из нас. Мы знаем наверняка то, что другие могут только предполагать. Мы – такие как ты, избранники вышних сил, только на твоей судьбе, в отличие от нас, лежит печать совсем других богов. Вот и всё.

– Вздор! – выругался варвар. – Мой бог Кром! Я знаю, что молиться ему бесполезно, а просить о помощи или благосклонности – тем более. В момент появления младенца на свет, Кром наделяет силой, выносливостью и волей к жизни, а дальше судьба человека его не интересует.

– Суровый северный бог. – примирительно произнесла Капна, уводя разговор в сторону. – Ты ожидал чего-то другого?

– Нет. – буркнул Конан.

– Так в чём же дело!? – улыбнулась Капна.

– Странная у вас магия. – проворчал Конан. – То, что я видел, под силу далеко не каждому колдуну. В чем её отличие?

– Да, ни в чем! – бесцеремонно вклинился Катамаи Рей, желая как можно быстрее прекратить прения. – Разные школы, вот и всё.

– Ладно, убедили. – махнул рукой варвар, который не любил ни тайн ни загадок и предпочитал иметь дело с вещами простыми и понятными.

Капна лишь покачала головой: необдуманные действия, неосторожные высказывания, не те жесты и многое другое могли выдать тайну их пребывания в этом мире и вызвать недоверие со стороны Конана, и тогда на успешное завершение миссии надежды уже не будет никакой.

С незамысловатым завтраком, который, ровно, как и вчера состоял из неизменного мяса и вина, друзья покончили довольно быстро и, по большей части, в сосредоточенном молчании. Конан обдумывал услышанное им за трапезой, и делал соответствующие выводы. Откровенно говоря, он не узнавал своих старых друзей, которые за двадцать лет из прекрасных воинов обратились в так ненавистных ему колдунов. Колдовство! Опять колдовство. Конан ненавидел колдовство всей своей варварской сущностью и где бы он ни был, везде истреблял любые его проявления, а вместе с ним и тщедушных колдунишек, которые несли миру лишь разрушение, а людям страдания. На своём веку он повидал немало и знал, что на одно благое дело светлого мага, приходится тысяча гнусных деяний, сотворённых чернокнижниками, среди которых попадались так ненавистные ему демонопоклонники и некроманты, ибо одни приносили людей в жертву омерзительным созданиям бездны, а другие оскверняли могилы и тревожили покой усопших. Оставалось надеяться, что его спутники не относились ни к первым, ни ко вторым, иначе дружбе придётся положить скорый и решительный конец.