Текст книги "Разгильдяй"

Автор книги: Алексей Карасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

11

Ничего не снилось. Выходит сделал всё, что надо и как надо. Проснулся от того, что меня за ногу тянут. Под одеялом приготовил пистолет, руку с пистолетом сунул под себя. Если придётся стрелять, то как бы не отстрелить мягкие места. Слышу кто-то говорит:

– Молодой человек!

Чувствую, что кто-то опять за ногу тянет. И снова

– Молодой человек!

Кого это он зовёт? И зачем ему моя нога?

– Молодой человек не притворяйтесь, я вижу что Вы проснулись.

И снова за ногу цап! Если ему надо молодого человека, чего он меня за ногу тянет? Перепутал ноги? Может опять хрень с осьминогами сниться?

– Молодой человек, если Вы сейчас глаза не откроете, я проводника вызову.

Далась ему моя нога. Надо посмотреть, кто за ногу таскает?

Открываю глаза и глупо улыбаюсь. Когда у человека такая улыбка, значит он лох. Ничего, никому плохого он сделать не может. Раздевай его, топи в проруби, будет только жалобно стонать.

Вижу мужика. Опять мужик! Как мужики надоели! Хоть какую бабу. Так нет, опять мужик. Согласен даже на полковницу.

Мужик одет в мешковатый сюртук с погонами и блестящими пуговицами. Белая рубашка и виден толстый узел галстука. Брюки у мужика наверно есть, если судить по сюртуку и галстуку, но с верхней полки не видно. Лицо круглое, есть борода и усы, а ля Гарин. Волосы для военного длинноваты. Был бы его начальником, заставил постричься. Ну, что же, пора сказать своё веское слово:

– Господин! Вам зачем нога? Вам своих ног мало? Отпустите пожалуйста ногу.

– Молодой человек, наконец Вы очнулись. Мы начали беспокоиться. Вы лежите и лежите. Скоро обед, а Вы не встаёте.

Руку с пистолетом убрать, поставить на предохранитель. Чуть мочилово не развёл как с теми леопардами. Леопардов-то во сне завалил, простительно, а эти щупальца не тянут, нечего их мочить.

Немножко непонимания не помешает:

– Что случилось, господин? Я что-то проспал? Кому-то надо платить? Таможня? Ногу пожалуйста отпустите, а то упасть могу.

– Нехорошо молодой человек.

Это ещё один, просто бородатый и более толстый. Сюртук почти такой же, но без погон и пуговицы обыкновенные. Штатский балбес.

– Мы беспокоимся, а Вы шутки шутить изволите. Нехорошо.

Третий молчит. Тоже сюртук с погонами, но покрой другой.

– Простите меня господа, только я чего-то не пойму. Вы молодого человека всё время спрашиваете, а ногу дёргаете мою.

Все замолчали. Чего-то не то ляпнул. Наконец третий без бороды и усов:

– Мы, молодой человек, к Вам обращаемся. Вы лежите на верхней полке. Купе четырёхместное. Внизу нас трое, по сравнению с Вами намного старше. Вас как величать не знаем и обращаемся как видим. А видим мы, молодого человека лет двадцати. Мне например, тридцать пять, я капитан второго ранга Российского императорского флота, Колчак Александр Васильевич. Если назовёте своё имя и отчество, то к Вам будем обращаться по имени и отчеству. Дорога дальняя и общаться придётся. Ещё успеем надоесть друг другу. За ногу дёргаем потому, что обеспокоились. Время позднее, а Вы не встаёте и даже как нам кажется, не дышите. Скоро нас пригласят на обед, а Вы даже не завтракали. Меня в Вашем возрасте будили в шесть часов утра, поэтому в сон до трёх часов, до сего дня не верил.

Вы, молодой человек спрыгнете сверху или Вам помочь спуститься? Можете воспользоваться лестницей, вон там, сбоку.

Ахренеть! Именно не охренеть, а самое настоящее ахренеть! Значит, Александр Васильевич! Цирк какой-то. Может я сплю в психушке? Хорошо, будем нейтральны. Говорить поменьше. Побольше слушать.

– Извините господа!

Да, что же это такое, опять не так. Наверно не изобрели у них ещё слово «извините».

– Прошу прощения господа, спросонок я что-то плохо соображаю. Зовут меня Виктор Александрович, почти полный Вам тёзка, господин капитан. Ничего, что я по свойски, не титулую Вас полным званием?

Капитан передёрнул плечами и слегка покачал головой:

– Не страшно, Виктор Александрович. Продолжайте.

– Да, Вы спускайтесь вниз, Виктор Александрович.

Это сюртук с погонами и бородой и продолжает:

– Вот лестница, Вас с нетерпением ожидаем познакомиться.

– Минутку господа, сей миг спущусь.

И снова что-то не так ляпнул. Пистолет спрятать. Нож в кобуре под икрой. Нож тонкий, из под пижамы незаметен. Но и достать в нужную секунду, его будет невозможно. Наденем халат и спустимся на расправу. Лестница, какая-то дурацкая, неловкая. Вот мои чуни. Обуемся.

– Господа, виноват, приведу себя в порядок и тот час к Вам на расправу.

Как-то не так говорю. Они смотрят на меня как не знаю на что. А борода и погоны, тот вообще, глядит как ребёнок на ёлку с подарками на новый год. А главный подарок, это я. Такой пушистый зайчик на ёлке в петле. Лесная шестёрка. Ну, посмотрим, кто туз, а кто шестёрка.

Им халат нравится. Халат как халат. Шёлковый, с драконами и пижама шёлковая с драконами. Комплект.

– Господа, ради бога, чем халат приглянулся? Или в поезде не принято ходить в халатах?

Опять борода на погонах:

– Ничего страшного Виктор Александрович. Вы так необычно выглядите, что невольно заглядываешься. Но, делайте дело, мы с нетерпением ждём.

Конечно, ждёшь. Как кот на сметану облизываешься. Наконец, дела переделал. По дороге из этого места, удостоился остолбенения от проводника вагона. Они что, халатов никогда не видели? Дикари. Больше никто от моего вида не остолбеневал. Наверно потому, что в коридоре никого не было.

Интересно, когда войду в купе меня сразу повяжут или сначала в кошки мышки? Помурыжить их. Постоять в коридоре, пусть помучаются. Нельзя. Выйдет в коридор какая-нибудь корова, типа полковницы и разорётся. Будут на меня пальцем показывать. Вот и проводник из себя статую изображает. Постою в коридоре сколько можно. Ага, проводник ожил. Пойду ка я в купе, от греха подальше.

Становлюсь в стороне и начинаю потихоньку приоткрывать дверь. Чуть чуть приоткрыл, шире, ещё шире. Загляну в купе. Руки соседей по купе видны и свободны. Все смотрят на меня. Ну, коровы, настоящие коровы. Захожу.

– Разрешите?

Дожидаюсь одобрительного жеста и сажусь на диван. Молчу. Все молчат и я молчу, из принципа.

Открывается дверь. Заглядывает проводник. Увидел нас и застыл в дверях, видимо что-то хочет сказать, рот открывает и закрывает но звуков не издаёт. Мне это издевательство надоело, говорю:

– Любезный, у Вас звуки закончились? А может Вы разучились говорить? Или Вы сошли с ума и изображаете из себя рыбу? Может вызвать санитаров? Гарантирую, Вам помогут.

Видимо, решив не дожидаться санитаров, проводник издал звук:

– Господа, Вас ожидают в ресторане.

Погоны в бороде:

– Виктор Александрович, у нас не принято ходить в ресторан в халате. Если переоденетесь, то прислуга пугаться перестанет. Мы закажем в ресторане место рядом с нами, на время пока переодеваетесь. Да, кстати, познакомьтесь это Трифон Степанович, купец второй гильдии, изволит следовать в первопрестольную по собственной надобности.

Мы, ожидаем, Виктор Александрович, когда Вы присоединитесь.

Уели стервецы, протянули щупальца. Точно сон в руку. Три леопарда и этих трое. Вроде с утра приличные леопарды как показалось. Жалко, что не пристрелил их сразу, не показал кто в доме хозяин.

Чего они ожидали, что спущусь с полки в балетной пачке? Чего глазели?

Ладно, переоденемся и следом. Дурацкий этот костюм. Купил в магазине готового платья два одинаковых костюма, от одного взял пиджак, от другого брюки. Рубашка, галстук розовый в синий горошек, на ноги чуни. Под мышку пистолет. Ещё один нож на правое запястье. Выхожу в коридор. Закрываются здесь двери на замок или нет?

– Любезный!

– Ваше сиятельство! Чего изволите?

– Подскажи любезный, в какую сторону ресторан?

– Ресторан, Ваше сиятельство, в конце состава. За рестораном только музыкальный вагон и дальше салон вагон его превосходительства адмирала Макарова.

Ну, этим уже не удивить. Я к такому готов.

– А скажи, любезный, могу я сейчас в ресторан пройти или не принято опаздывать?

– Господа бывает опаздывают. Просят прощения у публики и проходят к месту. Ваше сиятельство.

– А прощение за что же?

– Принято так у господ. А прощение за то просят, что беспокоят господ, когда мимо проходят. Дамы в широких платьях беспокоятся. Неловкий господин может наступить. Да и в вагонах проводники двери не открывают. Господам приходиться своими ручками двери открывать. Ручки могут запачкать.

Как всё запущено!

– А скажи, любезный, если сейчас пройду в ресторан, по степени неудобства, это так же, если бы я без штанов прошёл или хуже?

– Без штанов, Ваше сиятельство, ни как нельзя. Без штанов даже прислуга не ходит.

– А мне как быть? Может не ходить в ресторан, чтобы неловким не выглядеть или позже пойти?

– Никак невозможно, Ваше сиятельство. Без обеда не положено. Лучше без штанов. Не положено без обеда. Я, Ваше сиятельство, проводить Вас не смогу, не положено вагон без присмотра оставлять. А напарник спит.

– Вот это может разбудить напарника?

Достаю серебряный двугривенный и показываю проводнику.

– Ваше сиятельство, если подождёт, то всё будет в лучшем виде.

Убежал, что-то зашуршало и появились два проводника.

– Ваше сиятельство, извольте я впереди пойду.

Пришли в ресторан.

– Ваше сиятельство извольте ручки помыть. Вот полотенце для Вас захватил.

Вымыл и вытер руки. Проводник:

– Дозвольте дверь открыть?

– Дозволяю.

Дверь открылась. Проводник отошёл в сторону, пропуская меня. Сервис за двугривенный. За империал, с напарником, весь народ в поезде замочат?

– Прошу прощения господа. Виноват.

И в самом деле. Платья дам всевозможных расцветок. Дамы сидят у прохода, мужики у окна. Это как раз понятно. Дамы в нарядах не поместятся у окна. Через двадцать, а то и меньше лет, поезда поотменяют эти наряды.

Наряды разные, в смысле цвета. Сверху всё одинаково. Так одинаково, что можно сказать, что на дамах не платья, а юбки. Бриллиантовые брызги на шее, плечах, волосах. Как они умудряются бриллианты на плечах? Интересно, а на пупке и в других местах, у них тоже бриллианты?

Впрочем, у меня на перстнях камни весят больше, чем все их брызги вместе взятые.

Дамы благовоспитанные, глазами косятся как кобылы, плечами передёргивают, дескать с какими хамами приходиться общаться, но молчат. Ни одного шипа, вот что значит правильное воспитание.

Не похожи дамы на мою полковницу. Она бы этим кобылам жирок растрясла. Посмотрел бы я как полковница этих по полосе препятствий гоняет. Им точно на пользу пойдёт.

Ещё пару раз простите и один раз прошу пардону. Удалось не наступить на два или три подола. Наверно они специально подолы выставляют. Наступишь на подол, а потом новое платье покупай, да в подарок бриллиант побольше за афронт.

Вот моя цель. Сокамерники, ну, почти сокамерники. Правильно соседи по купе. Сокупейники почему-то не говорят. Полковник сделал приглашающий жест рукой.

– Вот Ваше место, Ваше сиятельство.

Бровью не поведу:

– Прошу пардону, Ваше превосходительство.

Посмотрим понял намёк или нет. Усаживаюсь. Подлетает официант. Как к ним обращаться, чёрт его знает. Опять чего-нибудь не так скажу. Все на меня уставились, точнее на руку. А, это они размер камней оценили. Вот чего пялятся как на ряженого и официант стоит точно на плацу, аж подрагивает от услужливости.

Ну, ничего, лет через десять, он сотоварищами меня из подвала ЧК вытащит и к стенке поставит. А, камни себе заберёт. Его, за камни, тоже к стенке. Начальник камни заберёт. И начальника за камни тоже к стенке. Ну, и так далее. Круговорот камней в природе. Не охота к стенке. Выходит надо любой ценой официанта к корню пригнуть. Не получится, придётся прогуляться к стенке.

Кто помешает меня к стенке поставить? Капитан? Ему всё равно. Думает, что при любой власти капитаны нужны. Хотя в параллельной истории что-то пытался сделать. Интересно, Адмирал Колчак в параллельной истории был наркоманом, а этот наркоман или нет?

Полковник. Жандарм. Вроде по пути. Он будет со мной пока его в чинах повышать будут. Но, если доберёмся до Великих князей, что революцию готовили, так он меня сгноит.

Купец. Зарабатывает своим горбом. Как у нас говорят челнок. Конечно, мог бы быть союзником, только он не ожидает того, что будет. Пытаться открыть глаза бесполезно. Может даже думать, что с новой властью больше заработает. А если узнает, что я не дам новой власти установиться, то будет врагом номер один. Через пару лет после семнадцатого года станет союзником.

Вот как! Союзников надёжных нет. А врагами будет вся страна. Вокруг царя тоже никому веры нет? Хотя были какие-то офицеры, которые хотели царя выкрасть. То ли не получилось, то ли и не хотели царя освобождать. Кто может стать надёжным союзником? Союзником в чём? Чего хочу?

Определить приоритеты! Это просто. Дуракам пообещать, что станут умными. Нищим, что станут богатыми. Рабочим заводы, землю крестьянам. Каждой бабе по мужику. Из всего этого можно попытаться сделать только одно, – отдать землю крестьянам. Остальное бред.

Но и отдавать землю крестьянам тоже не панацея. Дураки землю пропьют и её опять надо будет отнимать у работников. Бездельник всегда хочет отнять от работника.

Почему из России хлеб вывозят, а крестьяне голодают? Хлеб дёшев. Почему хлеб дёшев? Слишком много производят. Почему тогда голодают? Хлеба производят не много, просто продают очень дёшево. Хлебные спекулянты покупают дешёвый хлеб и сбывают его тоже дёшево в заграницах.

Что же делать? Почему крестьянин продаёт хлеб дёшево? Нужна конкуренция среди покупателей хлеба. Спекулянты этой конкуренции не допускают. Думаю, рынок у них поделен. Вмешаться в процесс и покупать хлеб дорого у мелких производителей. Будет война со спекулянтами. Чтобы избежать её, надо действовать превентивно. Всех умножить на ноль и захватить рынок.

Больше 95 % населения России крестьяне и они голодают. Эта проституировавшая интеллигентная сволочь кричит из газет о том, что крестьяне голодают, но ничего не делают, чтобы накормить крестьянина. Почему? Не потому ли, что этой сволочи нет дела до крестьян. А до чего им есть дело? Кто эти вопли финансирует? Банкиры. Почему? Им нужна власть для того, чтобы грабить тех же крестьян ещё беззастенчивее. Им не хочется находиться на третьих ролях. Как только банкир проворуется, его тащат в кутузку и заставляют отдавать, что наворовал, а то и больше. Вот чего им надо, власти. Чтобы никто не посмел даже теоретически их посадить или отобрать добро.

Что произойдёт ближайшие десять лет? А что уже произошло? Разобраться с историей этой России, а затем думать. Разговорить капитана, узнать куда они все намылились? Узнать у жандарма как дела на половом фронте революции. А купец расскажет как ему торговать, кому и сколько давать взяток. В этом и есть самая страшная купеческая тайна. Просто так незнакомому человеку не расскажут. Надо хорошенько выпить, если хочешь это знать. Так можно алкоголиком стать. Мы пойдём другим путём!

– Виктор Александрович! Виктор Александрович!

Опять борода с погонами достаёт.

– Виктор Александрович, очнитесь! Вас человек ждёт. Вы прямо спите на ходу.

Ну, получи бородатый погон:

– Благодарю Вас за заботу, Ваше превосходительство. Однако, Вы сами виноваты, что я сплю с открытыми глазами. Всю ночь спать не давали, да ещё и разбудили ни свет ни заря.

Дама, сидящая за рядом стоящим столиком, спиной ко мне, только что тарахтевшая как сорока, вдруг замолчала. Ей захотелось узнать, чем мне не давал спать господин полковник.

Полковник собрался оправдываться, но я не дал слова сказать, поманил пальцем официанта и стал допрашивать:

– Любезный!

Официант:

– Чего изволите, Ваше сиятельство?

Чего они меня сиятельством кличут? Кому я так понравился? Ладно, собьём с них спесь, собьём.

– Что у Вас, милый, из первого имеется?

Всякая хрень имеется. Минут десять перечислял. Ну, уроды! Кому нравится суп из перепелиных яиц с перепёлками? Интересно, а перепелиные яйца в суп, кладут в скорлупе или без?

– Любезный, что нибудь проще. Из крестьянского набора. Ну, там, типа щи простые, борщ без мяса, птицы и рыбы. Имеется?

Мда, мда. Пауза затягивается.

– Скажите, милый человек, а быстро, что-нибудь простое можно приготовить?

Ага, зашевелился, головой кивает.

– Чего изволите, Ваше сиятельство?

– Пустой суп можете приготовить?

Задумался.

– Разрешите, я повара приглашу?

Киваю. Убегает.

Приходит с мужиком в белом халате. Халат ничего, чистенький. Ещё один мужик, этот в костюме. Как они прошли не побеспокоив дам? Мужик в белом халате и фартуке, наверно повар, руки под фартук спрятаны. А этот халдей в костюме, видимо и есть халдей, иначе хозяин заведения. Повару говорю:

– Вы, наверно повар?

Дождавшись утвердительного кивка продолжаю:

– Руки покажите.

Повар:

– Чего изволите?

– Я изволю просить Вас показать руки, добрейший повар.

Повар слегка обалдел, но руки протягивает. Оборачиваю салфеткой свою руку. Беру руки повара и рассматриваю, переворачивая их во все стороны. Руки как руки, чистые, без порезов.

С такими руками хорошо на медведя ходить, с рогатиной. Почему-то кажется, что пойдёт он не на медведя, а на меня, вместе с официантом и в руках у него будет, не рогатина, а как минимум пулемёт. Что-то опять все затихли. Так в лесу птицы пропадали. Может не пропадали, но их не слышно было. Не к добру!

Только что за спиной дамы кудахтали, а сейчас замолчали. Я лох, согласен. Но зеркал в ресторане полно. И пока сижу, контролирую ситуацию спереди и сзади через зеркала. Никто в ресторан не входил. Значит моим разговором впечатлились.

– Скажите, любезный повар, а на медведя Вы с рогатиной не хаживали?

Повар расцвёл:

– А как же, Ваше сиятельство, я в деревне первый по медведям был. Мы…

Я прервал арию повара:

– А, чего же Вы оставили это благородное занятие?

Повар поник:

– Дык, эта, Ваше благородие, всех медведей извели.

– Значит, господин повар, Вам пришлось сменить профессию. Сочувствую. Простой суп Вы сумеете изготовить?

Повар опять:

– Чего изволите?

– Вода у тебя есть?

– Конечно, целая цистерна с водой.

– Из цистерны воду берёшь для супов?

– А, как же?

– Скажите, в буфете вода продаётся?

– Чего изволите?

– В буфете воду продают?

За спиной какая-то дама истерически вскрикнула и замолчала. Наверно упала в обморок. Интересно от чего? Не от того же, что я предположил, будто воду можно купить в буфете.

Халдей в костюме сообразил, что дело пахнет керосином и позвал буфетчика:

– Жульен, иди сюда. Его благородие спрашивает.

Мёртвая тишина. Я бы даже сказал мёртвый штиль. Воздух не колышется, мухи не жужжат. Неужели я на мух так действую? Прибежал Жульен. Как он прошёл, на ходу не перетоптав дам, неведомо никому. Подозреваю даже господу богу не ведомо. Протиснулся мимо халдея:

– Чего изволите?

– Я изволю Вас спросить, будьте так любезны, сообщите, если Вас конечно не затруднит, имеется в буфете вода или не имеется?

Буфетчик принялся размышлять, чего я такое изрёк. Я тоже размышляю. Меня поволокут в ЧК четверо: буфетчик, официант, повар и халдей.

– Ну, что же Вы, мой любезный стюард, вода в буфете имеется или нет?

Буфетчика прорвало:

– Не извольте беспокоиться Ваше благородное сиятельство. Есть такая, растакая минеральная и газированная.

– Минутку, распрекрасный красавец, я спрашиваю простая вода без газа есть?

– А, как же, виноват, Ваше сиятельство, есть вода эдакая.

– Любезному повару воды без газа. А, Вы, любезный повар мне простой суп приготовьте. Вот видите глубокая тарелка? Суп нальёте чуть ниже половины тарелки. Лук репчатый имеется?

– Имеется.

– Значит зажарите до золотистого цвета на подсолнечном масле.

– Луку сколько?

– Можете представить вишенку? Вот столько. Картошка есть?

– Есть.

– Замечательно. Почистить и порезать осьмушку средней картошки. Как резать будете?

– Ножом!

– Замечательно. Только я говорю не чем, а как? Не разумеете. Ну хорошо. Вот видите красный камень? Видите. Картошку разрежете примерно, чтоб на камень походила.

– Примерно, это как?

– Примерно чтоб похоже, но не очень. Понятно? Замечательно. Сварите рис в супе.

– Сколько?

– Пятнадцать рисинок, нет, пожалуй, сегодня лучше семнадцать. Что с Вами любезный, считать не умеете? Ах, умеете. Тогда в чём дело? Морковка есть?

– Есть!

– Всё замечательнее и замечательнее.

– Сколько морковки?

Показываю мизинец.

– Вот от такой морковки три кружка толщиной в линию. Справитесь? Справитесь. Всё лучшее и лучшее.

Смотрю, халдей что-то записывает. Хорошо, значит повар, если забудет, халдей напомнит.

– Вермишель знаете что такое? Знаете. Имеете? Имеете. Спичка знаете что такое? Знаете. В суп положите три или четыре вермишелины размером со спичку. Масло сливочное имеете?

– Есть масло!

– На кончике ножа, чуть чуть, масла бросьте в суп.

– Сколько времени понадобиться приготовить суп? Час?

Спрашиваю официанта:

– Я могу подождать час? Могу, отлично.

Снова к повару:

– Масло подсолнечное у Вас какое? Обыкновенное? Я спрашиваю фильтрованное? У Вас такого нет. А подсолнечное масло у Вас в чём? В бутыли. Отлично. Из бутыли из середины масло возьмите, чтобы лук жарить. Как из середины бутыли взять масло? Ну, цирк! А я главный клоун.

Со всех столов не скрываясь смотрят на меня. Или они клоуны, а я директор цирка.

– Очень просто, дорогуша. Вы сверху из бутыли слейте два дюйма, а что ниже возьмите. Ну, всё. Идите готовьте счёт. А, Вы суп готовите. А кто счёт готовит?

Халдей на себя показывает.

– Хорошо, если суп понравится, если всё будет съедобное на чай дам. Никому другому мой суп не готовить. Узнаю, голову оторву и скажу, что так и было. Все свободны.

Полковник. Ну, точно кот, который миску сметаны сожрал. Похоже, главный клоун этого представления полковник. Ну, а моя какая роль?

Подставной, из публики. Сейчас полковник залезет мне за пазуху и вытащит, например, курицу. Это он так думает. Я думаю иначе. Он вытащит хорошую плюху. Плюхи у меня получаются красивые, много раз тренировался плюхи давать.

Полковник влез:

– Вы, видимо, Виктор Александрович, находитесь в затруднительном положении?

– И в чём затруднение, господин полковник?

Озадачился полковник. Чего-то пошло не по его сценарию? Блох бы тебе полковник ловить. Ну, видимо, ещё половишь. Потренировался бы с блохами, понял бы как в жизни планы составлять.

Официант подносит счёт на блюдечке с голубой каёмочкой. Нет конечно. На серебряном подносе. Гляжу на счёт. Ничего экстраординарного. Но, сработаем по сценарию полковника:

– Вы, что, господа! В суп бриллианты положили? Бриллианты я не заказывал. У меня своих мешками. (как ни странно, это правда)

А полковник, прямо акула. Наживку заглотил. Он конечно думает, что наживка это я. А я думаю, не послать ли вместо меня пулю?

Во внутреннем кармане пиджака портмоне, под левой мышкой пистолет. Сую руку за отворот и ещё не знаю, куда дальше, во внутренний карман или под мышку. Если бы полковник изображал леопарда с щупальцами, то я точно полез бы под мышку. А полковник, пока акула, пусть живёт.

Ну, да ладно. В следующий раз под мышку руку протяну. Залезаю в карман, достаю бумажник, вынимаю денежку и отдаю официанту.

Ну, полковник! Ай, да полковник. Он, наверно, так же подглядывал за девками в деревенском сортире. При его профессии надо быть невозмутимым.

– Открываю у Вас кредит. Мне на счёт записывайте. Потом проверю. Если не будете воровать, при хорошем поведении, на чай достанется.

Официант как будто ожидал чего-то другого. Но, спохватился, схватил денежки и убежал.

На полковника жалко смотреть. Бывшая акула превратилась в амёбу. Но, пока размер амёбы с акулу. Может захватить сразу и целиком.

Зову официанта:

– Любезный, мне скучать придётся около часа. Чего-нибудь от скуки имеется?

Официант уставился на полковника.

– Любезный. Я к Вам обращаюсь, а не господин полковник. На меня смотрите.

Официант то на меня, то на полковника смотрит:

– Чего изволите, Ваше сиятельство?

– Газеты у Вас имеются?

Полковник ожил. Амёба превратилась в некоторое подобие дворняги. Ещё не знает то ли кусать, то ли лаять.

– А как же, Ваше сиятельство, конечно.

– Какую никакую свежую, а не с прошлогодними протухшими новостями.

– Из свежих только иркутские, вчерась загружали.

– Ну, давай, да в счёт запиши. Как счёт закончится, я проверю и снова кредит дам.

Графинчики на столе с чем-то прозрачным, в некоторых уже на донышке. Только инопланетяне думают, что в графинчиках вода.

Выходит, вчерашние газеты у них свежие. Разбаловали меня на Земле. Как что плохо, сразу, через несколько минут сообщают. О хорошем ни разу не сообщали, наверное не было хорошего.

В зале стало шумнее. Значит спало напряжение. Или к графинчикам поприкладывались и полегчало им. Подбежал официант и подал газету. Борода напротив зашевелилась. Это Трифон Степанович изволит говорить:

– Виктор Александрович, Вы опять за своё. Мы с Вами поговорим, пока сидим. Вам скучно не будет. Люди в ресторан общаться ходят, а Вы за газету.

– Что ж, Трифон Степанович, со всеми Вашими словами я согласен. Только гусь свинье не товарищ, так же как пеший конному, а пьяный трезвому.

Полковник ожил:

– Ну, так и Вы выпейте, любезный Виктор Александрович.

– Виноват, господин полковник, натощак с утра не пьют даже лошади.

– Какое утро? Виктор Александрович! Вы опять шутите. Вечер уже. Шесть часов пополудни. А Вы утро.

– Ну, что же, Вы господа, видимо запамятовали. Я поднялся около трёх. Значит для меня утро. И потом, натощак пить это признак алкоголизма. Не находите?

Господа задумались. Полковник пытается меня расшевелить:

– Виктор Александрович, позвольте полюбопытствовать Вашими замечательными перстнями. Каким образом такие дорогие камни оказались у Вас? Наверное наследство?

– Вы, господин полковник, наверное хотите, чтобы я вспомнил все известные рурские поговорки. Извольте: Любопытство не порок, но большое свинство. Длинный язык вредит шее. Меньше знаешь крепче спишь. Враг подслушивает. Болтун находка для шпиона. И так далее, дорогой мой полковник. Вы документы мне не предъявляли, может Вы английский шпион? Есть у Вас справка, что Вы не английский шпион? Предъявите пожалуйста справку, а потом любопытствуйте. Русому человеку ничего не жалко. Если докажете, что Вы русский, могу открыть кредит.

Полковник замолчал. Обдумывает, чего я такого наговорил и не всё понял. Дремучие они. Надо родиться в век атома и электроники, чтобы понять меня. Или я недооцениваю местных прохиндеев?

Капитан забеспокоился:

– Я знаю уважаемого полковника по совместной службе. Он всю войну прослужил у меня на виду. Я в море, он на базе. И почему Вы опасаетесь его как английского шпиона? Скорее японского.

Тут и полковник ожил:

– Почему английского Виктор Александрович? Уважаемый.

Прямо дети, ей богу. Нашли к чему зацепиться:

– Да, какая разница господа, к слову пришлось, не надо цепляться к словам. Я понимаю Вы выпили, хочется поговорить, с удовольствием устроить скандал, бить посуду и ненавистные, свинячие английские рыла. Но, я то, ещё трезвый, господа. Мне рано разговаривать, уж тем более бить морды, если угодно японские.

Полковник не отстаёт:

– Нет, не увиливайте, Виктор Александрович, от ответа, извольте объяснить почему английского?

– Прошу Вас господа, успокойтесь. Вы пьяны. Если не успокоитесь, вынужден просить пересадить меня за другой столик.

– Официант!

– Чего изволите, Ваше сиятельство?

Молодец, службу знает и знает, кто деньги платит, тот и хозяин. Он уже распределил прибыли по моему счёту.

– Видите ли, любезный! Господа слегка выпили и желают поскандалить по этому поводу. Я, как видите, ещё трезвый и скандалить не собираюсь. Пересадите, пожалуйста, меня за приличный столик, где пьяных не наблюдается.

Зал опять затих. Желают насладиться каждым мгновением, да что там мгновением, мигом одним. Бедные они несчастные, сериалов про плачущих богатых не смотрели. Вот и приходиться питаться слухами, сочиняя подробности. А уж скандал, да ещё присутствовать на нём! Это, по ощущениям, примерно так же как присутствовать на матчах чемпионата мира на Земле.

Официант не знает, что делать, куда бежать и что сказать. И опять смотрит на полковника.

– Правильно смотрите любезный! Этот пьяница главный скандалист. Подумать только, негодяй представляется жандармским полковником. На станции надо полицию позвать, в железа мошенника.

Если мне доведётся доехать до конечной точки маршрута, кстати, куда поезд путь держит? Вся прислуга одуреет.

– Любезный, Вы собираетесь, хоть что нибудь предпринимать?

– Ваше сиятельство, нет мест свободных.

Повысим голос и дожмём полковника:

– Вы хотите сказать, что я должен терпеть эту пьяную скотину? Если так, то за Ваш счёт любезный. Сколько заплатите за это?

– Ваше сиятельство, я не понимаю, какие деньги?

– Выходит мне нет места в поезде. Выходит из за этого мошенника я должен ехать в другом поезде?

Вагон наслаждается. Бенефис главного героя. Поднимается ещё один с бородой, погонами и блестящими пуговицами. Полковник тоже встал.

– Я прошу Вас успокоиться молодой человек. Указываемый Вами человек, действительно полковник жандармерии, корпуса его императорского величества.

Да, ты борода тоже надрался. Ну, получите по полной:

– Значит, Вы Ваше превосходительство отвечаете за скандал учинённый этим пьяным офицеришкой?

Тыкаю пальцем в лицо полковника. Медленно подношу палец к лицу. Почему медленно? Полковник должен успеть среагировать. Полковник нажрался, время реакции две секунды. Если бы полковник был уголовником, то заехал мне в торец. Полковник интеллигент, значит отшатнётся. Я ему подножку подставил и слегка наклонил в нужную сторону.

Как и ожидалось, полковник валится на столик, стоящий сзади. Там сидит дама, комплекции соответствующей полковнику, с кавалером. Напротив дамы сидят два казачьих офицера.

Полковник удачно падает на столик между дамой и кавалером. Опрокинул графинчики, бокалы, фужеры. Зазвенела битая посуда. Оглушительный визг дамы. Кавалер, будучи в известном подпитии тоже начал вопить. Потому, что испорчен сюртук, репутация и вообще жизнь дала трещину.

Я уселся на пол, залез под стол и громко говорю:

– В морду его, в морду.

Сильно бью барахтающегося полковника по щиколотке. Полковник завопил, замахал руками, стараясь ухватиться за что-нибудь. Как и ожидалось он сорвал с дамы то, что здесь называется платьем. Полетели блестящие брызги.

Казачьи офицеры, сидевшие за столиком оказались без дам. Как же, чёрная кость. Вся слава досталась морякам. А пехота и казаки серые. Дамы серым не благоволят. Казаки пытаются отшить дам у моряков. Но моряки и дамы против. Поэтому все недовольны казаками. Решил сыграть на этом и заорал:

– Бейте казаков, они у дамы перстень украли.

Через некоторое время, кроме воплей, послышались звуки ударов. Вопли ещё более усилились. Женский крик полный надежды: