Текст книги "Ландскнехт. Победителей не судят (СИ)"

Автор книги: Алексей Штейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

  ...Поразузнав насчет бизнеса – понял: чтобы заняться чем-то серьезным – придется занести, причем официально уже, про взятки пока и речь не шла – сумму вполне сопоставимую с названной Ури. Не, так-то гражданину оформить ЧП – раз плюнуть. Вот только – торговать в определенном районе и определенным списком, производить – вполне определенные вещи, и сбывать их определенным дилерам. И расти над собой, через год – послабление, еще через три – больше, еще через пять – еще больше... Или вноси сумму. Сумму немалую, за каждую ступень. Не, чего-то такой бизнес меня не впечатляет, да и вообще не предприниматель я по натуре, так, срубить на вираже бабла – дело хорошее, а всерьез работать на себя – ну его. Это ж кабала какая, и не бросишь. Пробовал когда-то в молодости, знаю.

  Из доступных работ оставалось мореплавание – тут город всячески способствовал развитию отрасли, особенно в плане рыболовства – но, увы. Мои познания в этом деле весьма скудны, а вложений мал-мальски приличное предприятие требует серьезных. Ну, всякое сельское хозяйство – опять же, все забито и сплошные запреты – только в ковбои подаваться, но чего-то как-то не тянет, да и верхом я ездить не умею вовсе. А без этого там никуда, как ни крутись.

  Были еще предложения 'работы с риском'. Нет, не криминал... или не совсем криминал. Всяческие охраны, это понятно, но кроме того – собирались здесь эдакие ватаги, зачастую, кстати, из вохровцев и военных-'отпускников', да отставных. Собирались когда по найму частным лицом, когда 'на паях' координаторами. Ватаги эти иногда брали подряд от города, иногда по частной лицензии творили правосудие, отлавливая кого надо, гоняли пиратов и бандитов, а бывало, и совершали дружеские визиты к степнякам, на предмет пожечь-пограбить, да рабов набрать. Сейчас вроде как таких заказов много – в Валаше, после уничтожения Орбелием системы Вольных поселений – Западная граница практически открыта, и недобитые или вовремя сбежавшие степняки уже вновь набирают сил. Армия Рисса, пусть и набранная из бывших валашских полков, сможет сдерживать только оборону по Студеной, а вот рейды по превентивным действиям остаются за такими вот частниками. Пока князь Велим о восстановлении Вольных Земель даже не обмолвился, оно впрочем, и понятно – зачем ему этот геморрой, коли Орбель так удачно решил проблему. В общем, бывших военных активно набирали в такие ватаги – не то чтобы много предложений, но имелись. По раздумью, решил, что ну его пока что нафиг. Тем более мне, как вовсе пришлому, много денег не обещали, и вообще, чего-то башку под пули подставлять мне не хочется больше. Тем более, лично – если б опять под командование мясо, это одно дело, а своей шкурой рисковать – нет желания особого.

  В общем, впал я в тяжкие раздумья от всего этого. Как вообще жить тут дальше? Вот ведь гадство... До того как-то не приходили такие мысли... не до того было... все беги-крутись, хватай-стреляй, смотри, чтоб не сдохнуть. А тут раз, и на тебе – море возможностей, практически безграничное – куда хошь, туда и плыви. А куда я хочу? А я и не знаю... Хреново, когда много вариантов. Когда это сраное изобилие. Когда самому надо что-то решать... и отвечать потом за решения. А перед кем, спрашивается, отвечать? Да хуже всего – перед собой. Хрен ведь спрячешься и не соврешь... Вот бы было два варианта выбора: 'нет и не будет' и 'был, но закончился' – это да. Это просто, это хорошо. А так...

  Ну, спрашивается, чего вот я хочу? Ну... Ясное дело, осесть где-то в тихом месте. Но где? В селе... Местное село это не наше, из двадцать первого века. Сдохну я там от скуки. Сопьюсь может. Что мне там делать? Овес растить, да как в песне пелось, хрен на всю страну? Кур разводить или кроликов? Огород копать? Нет уж. Не то чтоб я городской, но к технике тянет. А техника тут в городах. В Рюгеле, так сказать, наверное, сильнее всего это видно, самый развитый город в известном мне мире. Осесть тут? В пригороде, свой дом купить, поставить какую-никакую мастерскую, и возиться в свое удовольствие? В принципе, неплохо бы... Но тут придется искать источник дохода – на все поступления не пошикуешь, пожалуй. Да и что я тут буду мастерить? И зачем? Прогрессорствовать тут не хочется вовсе – а то на старости лет будешь в бомбоубежище с противогазом бегать. И так-то не думаю, чтобы на много лет мир настал, как бы вскоре новой войне не быть. Стараться что-то мирное придумывать? Так человек так устроен, что любую идею к всякой гадости приспособит. Опять же – тогда тихо сидеть не выйдет, засветишься, и пойдет потеха.

  Вспомнилось мне тут, как один товарищ, не всерьез, по пьянке рассуждал. Так, конечно, трёп, но вспомнилось. Мол, вот был такой Леонардо, Недовинченый. Очень много всякого придумал, что свое время опережало. Мало того, опережало – предугадал! И тоже вот пацифизмом страдал. Даже специально ошибки в чертежах делал... А у этого товарища была своя версия. Мол, не Леонардо это был. Точнее, был Леонардо, а был еще кто-то. Кто в то время из нашего попал. Попал то ли больной, то ли немощный или пораненый какой, отчего сам не смог делать ничего... или помогли ему таким стать. И человек этот был... скажем так, в технике не сильно сведущ. То ли менеджер какой, то ли вообще женщина современная. А тут рядом Леонардо. Который... правильно, записывает. Что записывает? А то, что ему рассказывают. Ты, товарищ мне говорил, рисунок 'танка Леонардо' видел? А вот теперь, говорит, я тебе рассказываю, что есть танк, простыми словами. А ты это с пониманием человека пятнадцатого века и рисуй. Значит, машина боевая. Внизу движитель, колесиков-шестеренок в нем много. В разные стороны может крутиться. Сверху – корпус. Броня – наклонная. Под разными углами. Машина может вести круговой обстрел своим оружием. А сверху – как же без этого – командирская башенка. Башенка, в которой командир сидит И такая вот фигня, как баял товарищ, буквально с каждым 'изобретением' Леонардо. Если их со слов не разбирающегося непонимающий записывать станет, а потом по разумению своему рисовать. Ну и додумывать в меру доступных технологий. Так вот и получился, мол, великий гений Леонардо из Винчей... Относиться к такому трепу можно по разному, но здравое зерно в этом есть, пожалуй.

  ...Помучавшись еще неделю, я окончательно осознал, что меня 'блядські ці питання зайобують' окончательно, и пошел сдаваться к Ури. Чорт с ним, отобью деньги, а если что – ну и пес с ними. А иначе свихнусь я тут от безделья. А так – будет ритм какой-то, сразу станет не хватать времени – и появятся дела. Скука, безделье – главный враг человека. Хорошо тем, кто всегда себе занятие найти может – а я вот не умею. Мне начальство необходимо, и жесткий график. Который я буду мечтать сменить на свободный, работу по ставке на сдельно-премиальную или вообще аккордную... и так далее. Без пинка по жопе, и иначе, как вопреки – ничего ж не получается, это ж закон...

  С Ури мы торговались долго. Оказалось, что сумма уже выросла – ситуация меняется, в армии сокращения, много приезжих искателей подобной работы, и так далее. Может, и не врал, я не мониторил ситуацию. В общем – выросла сумма подношения едва не на половину. Ну и торговались... точнее попытались, но я попросту зарядил, что мне, в общем-то наплевать, и если не срастется, я уеду из Рюгеля, да и все. Что, возможно, могло быть и правдой. Потому – вот тогда та цена, что он предлагал раньше – и по рукам. А нет, так нет, а торговаться я не буду. Капитан аж поморщился – ну, не принято тут так. Купцы, как есть. Базар, торговля – это же основа здешнего мира. А тут так вот презреть традиции торга, наплевать на ритуал... Чисто для того, чтобы сохранить приличия, капитан помялся минут пять, потом согласился. Деньги я ему занес сразу, как еще тогда обговаривали, чеком на предъявителя, сразу заполнил заяву в управу, Ури тут же рекомендацию шлепнул – все по-честному, ни малейшего вранья. Выданную мне при увольнении справку, точнее заверенную у стряпчего перепись ее, приложил. Все, теперь только заявиться лично на рассмотрение ходатайства комиссией, в военкомат Рюгельский, и получить одобрение.

  Как-то резко обретя цель, я моментально собрался, за оставшиеся три дня привел себя в порядок, подсобрал вещи и даже расплатился полностью за все в гостинице, хотя съезжать пока никуда не собирался, да и некуда и незачем. Вызвав смской Бельмондо, договорился и перевез к нему всякое барахло – он был вовсе не против, домик он снимал маленький, на одну комнатку с кухонькой, а вот сарай при нем был большой и крепкий. После привел в порядок форму, начистил все и нагладил. Даже запас всего накупил, от мыла и зубного порошка до патронов. Вспомнил вдруг, что хотел же в Рюгеле посетить оружейную мастерскую младшего Варенга, да совсем как-то из головы вылетело. Решил, что теперь уж – после. Три дня пролетели незаметно. И вот утром того дня, когда наконец пришла пора идти устраиваться на службу, с ранья прибегает пейджер-джан с смской от Ури. Мол, срочно надо пересечься в центре, со всеми бумагами. Странно, думаю, в чем дело-то – на комиссию идти к двенадцати только. Ну да, чего уж, не возвращаться же, снарядился по полной форме, разве что без револьвера – не положено в городе открыто оружие носить, если разрешения нет или не на службе числишься. А потайной кобуры у меня нет, да и как с формой такую носить? Гражданской-то одеждой так и не обзавелся еще. Вообще-то для таких случаев тут имеются миниатюрные револьверчики, вроде того, что был у дочки Кэрра, Лами. Малокалиберные, хотя и с довольно мощным патроном, пятизарядные и компактные – в кармане и незаметно вовсе. Однако, я таким пока не обзавелся, хотя давеча в лавке оружейной держал в руках, приценивался. Странное дело – вроде как надоело железо таскать, а вот без оружия – словно штаны одеть забыл. Надо будет исправить этот промах, но уже потом. Дошел по утреннему прохладному туману до линии конки, дождался общественного транспорта, отдал медный пятак за проезд, да и отправился в город.

  Глава 12.

   – Понимаешь, Йохан, я ничего не могу с этим поделать, правда, мне так жаль – Ури действительно было очень жаль. Очень сильно жаль, очевидно, уже потраченной доли мазы. – Этот закон ввели буквально вчера вечером, я только сегодня узнал...

  – Ладно, давай уже поподробнее – на капитана было жалко смотреть – он был весь красный и потный, со страдальческими виноватыми глазами сеттера, и печально обвисшими кончиками усов. – Подробнее, и по делу, что надо, когда и как.

  – Мой товарищ... Олвин, советник Олвин – он должен был все устроить... Он устроил! Все уже было готово, Йохан, я тебе клянусь! Но, ты понимаешь, эта война... Мир меняется, все летит к демонам...

  – Короче, Ури, ближе к делу.

  – Слишком много появилось желающих попасть в службу городу. Я имею в виду – из приезжих. Раньше брали всех, потому что постоянно была нехватка в ланд-милиции, не хотели особо в нее идти – хлопот много, а денег вдвое меньше считай, чем в армии. А сейчас наоборот. Вот, в Совете и решили... – Ури снова горестно вздохнул, и, успокаивая расстроенные чувства, приник к стакану с вином. Выцедил, горестно крякнул, посмотрел в окно и продолжил жаловаться.

  Если опустить цветастости, жалобы на жизнь и прочие сложности, то суть оказалась проста. В городе постановили отныне набирать в ланд-милицию только местных. Тех, кто прожил в городе не менее трех лет. На сем собственно все, затея со службой быстро булькнула, и остро (особенно для Ури, естественно), стоял вопрос о возврате внесенных мною средств. Причина этого выяснилась вскоре.

  – Послушай, Йохан – совсем как-то жалобно сказал капитан – Тут так получилось... Ты не будешь сильно против, если я отдам половину денег сразу, а половину потом? Сейчас придет Олвин, он принесет... часть, а я... просто так уже получилось...

  – Ури, мы так вообще-то не договаривались... – Меня вдруг выбесил размер отката – оказывается капитан открысил себе полста процентов – это ж совсем совести не иметь. Спускать этого я не собирался, хотя и понимал, что отношения портить не стоит, но... надо постараться подсечь его, раз сам так подставился. Но, пока я думал, что же я могу все же поиметь с капитана, явился тот самый Олвин.

  Высокий статный мужчина в гражданском. С сединой, но крепкий. Сразу видно – чиновник. С кожаной папкой-портфелем, приехал на таксо, вошел, поздоровавшись кивком с хозяином, и сразу к нам. Место кстати тут приличное – ресторан-кофейня на речной набережной. Заведение довольно пустынно по утреннему часу, какая-то молодая парочка балуется кофе, явно приходящий в себя после бурной ночи крепкий, опрятный детина купеческо-приказчицкого вида в уголке, да мы двое. Теперь, то есть, трое. Представившись и познакомившись, Олвин присел, дождался принесенного ему без заказа (видимо, не в первый раз тут, и вкусы знают) кофе, и выжидательно посмотрел на Ури.

  – Мастер Ури, Вы ознакомили нашего друга с возникшей проблемой?

  – Да, Олвин... И не надо этого казенного тона, я мастера Йохана не очень давно знаю, но мы неплохо сдружились... И тем более обидно, что так вышло! Неужели нельзя ничего сделать, Олвин?

  – Ури, ты же знаешь, после всех этих дел... особенно в Улле... В Совете постоянно идет подковерная грызня, все сводят старые и новые счеты. Даже если бы я вдруг рискнул, то другие... Я принес деньги, мастер... Йохан. К сожалению, тут, пожалуй, ничего нельзя поделать... Ури, что ты так кривишься?

  – Да... демонова печенка... Я уже внес деньги на майорский патент! Демонову мать в три хвоста! Йохан, я отдам деньги в ближайшее время! Жалованье у майора солидное...

  – Ури, первые полгода ты будешь получать немногим больше, чем сейчас – грустно оборвал излияния капитана Олвин – Полковая казна, офицерский клуб, и прочее и прочее...

   – Такую-то мать... Олвин, ты можешь мне ссудить денег?

  – Ну... совсем без процентов, Ури, даже в знак нашей дружбы, увы, не смогу. Но... по минимальной ставке...

  – Извините, мастер Олвин – позволил я себе вмешаться, решив, что ссудить Ури денег я и сам смогу, если под минимальный-то процент, а у товарища, наверное, самолет на работу вот-вот улетает. Надо побыстрее расставить все точки, и пусть сваливает, а дальше мы сами уж разберемся. – Я так понимаю, что вариантов решения проблемы никаких нет?

  – Ну... – несколько задумался Олвин – Вообще-то... есть теоретические возможности, но, боюсь, что Вам они вряд ли подойдут...

  – Олвин? Есть варианты? – аж подскочил моментально взбодрившийся капитан. Вот чорт, я ж чисто так спросил, разговор закруглить...

  Я не учел особенностей законодательства... да вообще всего уклада, этики и морали Союза! Торгаши. Купцы. Негоцианты, мать их дышлом. То, что нельзя по закону – всегда можно за деньги! Впрочем, тут поступили даже хитрее. Можно было и иногороднему вписаться в должность. Но – только гражданину Союза. Меня это устраивало, но было и еще условие – гражданин должен был таки осесть в Рюгеле, и не просто так. А не иначе как с приобретением недвижимости. Адрес и прописка, хе-хе. Ну, или попросту можно и снимать, но – извольте оплатить счет сразу на все три года проживания... Что никуда не делся. Кстати и недвижимость в этом случае обременялась – три года ее нельзя продать обратно. Вот такие понимаешь методы привлечения инвестиций в городскую экономику... Разумеется, примерно со слов Ури оповещенный о моем статусе – свежеиспеченный отставной лейтенант рисской армии, пусть и после войны и с трофеями, Олвин расценивал такой вариант для меня как неприемлемый. Но я-то в принципе вполне могу себе позволить! Правда, это означает таки осесть в Рюгеле минимум на три года... Хотя, почему же? Я ведь, если припрет, могу разорвать контракт, и запросто уехать. А что дом... Так сдать его, и всего делов! Денежка три года капает, а потом и продать...

  – Мастер Олвин, я понял суть – как можно вежливее прервал я чиновника. – Знаете... этот вариант меня бы устроил... – оба собеседника несколько обалдело посмотрели на меня, а я продолжаю – Но, дело-то вот в чем – все же покупка жилья – дело не быстрое и требует времени – ну, не могу же я купить первый попавшийся курятник! А вопрос со службой хотелось бы решить прямо сегодня... Может, обойдемся гарантийным письмом, с моим обязательством в приобретении недвижимости в Рюгеле... скажем, в какой-то определенный срок после подписания контракта о найме в ланд-милицию?

  – Да? ... Хм.. Да! Конечно, такая возможность в законе есть! – пришел в себя Олвин – Но... мастер Йохан... Вы должны понимать... нет, никто не сомневается в Вашем слове, но... Необходимо будет предоставить... Гарантии Вашей платежеспособности... Поймите правильно, Казначейская Палата – это серьезная организация, и она...

  – Я понял, мастер Олвин. Письмо из Рюгельского банка о состоянии моего счета Палату устроит? – бедняга Ури, он аж рот открыл от удивления.

  – Вполне... Мастер Йохан. Вполне. Но представить его надо будет сегодня. И... я хотел бы увидеть его до того, как Вы его отдадите комиссии. – Олвин уже пришел в себя, и вполне деловит, и, похоже, немного мне не доверяет – Вы могли бы принести это письмо к половине двенадцатого... Да лучше всего сюда же! Мы Вас тут подождем.

  – Отчего же нет... – несколько рисуясь, посмотрел на свои 'Бару' – Пожалуй, я успею, банк вот-вот откроется... Пожалуй, я не буду откладывать это. Господа, позвольте оставить вас...

  Выписку из банка я получил без малейших проблем. С одного из счетов – деньги я поделил на несколько счетов, для удобства пользования, и вот теперь, даже не с самого крупного, получил выписку. Счет был солидный, и на приличный домик, даже в городской черте, в смысле внутри стен – вполне хватило бы. Когда я, спустя полчаса, принес бумагу, друзья все еще были на месте, что-то горячо обсуждая. Посмотрев на выписку (профессионально оценив подлинность, буквально мельком – очевидно, неплохой стаж), Олвин удивленно вскинул брови, и хмыкнул уважительно. А на капитана было просто больно смотреть. Он не смог сдержаться, и кусал кончик уса, с выражением 'Чорт, ну как я так мог продешевить!'. Богатством хвастаться нехорошо, но иногда, в такие моменты – так приятно... Олвин тут же, кликнув хозяина, потребовал принести письменный прибор, что тоже не вызвало удивления – тоже, поди, не впервой.... А может. И вовсе тут так принято – купеческий город, торговый. Накропал я гарантийку, насчет покупки недвижимости, приложил выписку, и даже, от себя уже, вписал предложение о внесении означенной в выписке суммы на счет города с составлением контракта. Ну, как положено – я обязуюсь приобрести жилье, после чего могу снять со счета остаток суммы – а до того сумма пребывает в гарантии города. Что, мол, не пропью я ее. А коли я не приобрету в течение отведенного месяца, и контракт на службу будет расторгнут – город мне возвращает средства, за вычетом штрафа в размере... Олвин, прочтя, аж крякнул... и предложил, в знак расположения, разумеется, добавить, что предлагаю я это по совету городского советника Олвина. Жук, но почему бы и нет? Зато теперь мое дело верное. Ури грыз трубку, наблюдая меня с некоторой даже задумчивостью, во взгляде читалось что-то вроде 'Как же я тебя, суку ушлую, раньше не разгадал...'. А я что? Я просто вот дружески помог человеку... теперь у меня... ну, не то что в друзьях, конечно, но в хороших непростотак знакомых – целый городской советник... Не имей сто рублей, а ишака привязывай.

  Надо ли говорить что решение о подписании со мной контракта комиссия, конечно же, единогласно приняла...

  ***

  Служба оказалась весьма специфической. В Северном пригороде находилась база милиции, но реально там редко когда можно было встретить много народу – разве учения какие проходили бы, как мне рассказывали. Там я всего лишь оформился, поставился на учет, причем в отличие от армии – свое оружие тут полюбому обязательно, ничего не выдают, даже патроны. Ну, хоть сэкономил. С войны я даже гранат с собой по привычке привез, хотя ума хватило не светить, на всякий случай. Вообще странная организация, какой-то то ли пережиток толи наоборот зачаток... Служба по графику – неделя через неделю. Ибо нехрен, тем более что чаще всего за пределами города служба, куда еще добраться надо. Оплата... грустная. Два желтяка в месяц – я у Вергена по идее больше получал, как временный взводный. Хотя по мирному времени и то хлеб, но.... На офицерской-то должности. Опять же – должность не поймешь – офицерская ли? В ланд-милиции своя система званий, рядовые резервисты-милиционеры вообще появляются в поле зрения только по большим учениям или в серьезном деле. И денег не получают, разве что какие-то льготы по налогам, ну и прочие ништяки незначительные, стаж там выслуга, еще что-то. Урядники – туда пишут бывших сержантов – появляются в управе минимум раз в месяц на сборы и их довольно часто привлекают еще на усиление – что-то там им за это капает финансово, но немного. Тоже конечно больше за статус вкалывают, за налоговые льготы и прочее. А вот основной постоянный состав – это все мы, грешные, бывшие старшины и офицеры – именовался вахмистрами. То есть по-армейски получалось, что это даже и не офицеры... ну или унтер-офицеры, чорт его разберет, как правильно. Настоящие офицеры в этой структуре именовались сотниками, и занимались исключительно штабной работой, туда попасть без блата сильного – просто нереально. Да не больно-то и хотелось. В ланд-милиции исключительно пехота имеется – конные отряды создает при себе жандармерия, и туда просто так не попадешь – хотя после долгой и беспорочной службы в ландах – можно пробовать. От казны мне полагалась разве что форма – и на том спасибо. Форма тут у милиции схожа с союзной армейской, довольно удобная, на мой взгляд. Эдакий френч со здоровенными карманами, с капюшоном – по виду вроде старинной куртки М-шестьдесят-пять австрийской. Штаны обычного вида, с удобными накладными карманами на бедрах, сапоги, да кепка. Кепка, правда, дурацкая, чем-то напоминает дебильную польскую конфедератку, или фуражку угловатую американских полицейских тридцатых годов. Смотрюсь я в ней совсем идиотом, но, в конце концов, я теперь милиционер, как же мне еще выглядеть. Хорошо хоть гаишного жезла и свистка не дают, тут это не в моде... Зато есть в комплекте, и шикарная, то ли кирза какая, то ли вовсе кожа – плащ-палатка. Положена только полевым офицерам, то есть нам. Звания тут обозначаются вовсе просто – никаких тебе погонов – просто шеврон-нашивка на рукаве. У урядников один угол, у нас – два, у сотников – три. А кто старший в карауле или группе – тому на грудь значок. А вообще-то все друг друга знают в лицо. Потому что в городе дураков не так много, а после введения советником Олвиным новых правил по приему на службу в плане обеспечения недвижимостью – иногородних дураков и вовсе почти не стало. Форма у милицаев по цвету отличается от армейской, более табачного цвета. Потому нас тут население обзывает 'клопами' – но не настолько уничижительно и ненавидяще, как красные мундиры сборщиков налогов на севере. Скорее так, беззлобно – ибо населению от ланд-милиции горя немного, разве кто попадется с контрабандой какой или еще с чем нехорошим... ну так сам виноват. Не надо было попадаться. В Союзе, кстати говоря, сборщиков налогов нету, чтоб мундиры носили. Тут все цивилизовано. Сам платишь, сколько обязан... а если не заплатил – вот тогда к тебе и придут. И предупреждать не станут – ибо очень тут серьезное преступление – неуплата налогов. За контрабанду и даже убийство стражника или милиционера в перестрелке всего лишь на несколько лет могут в тюрьму посадить. А за налоги – имущество опишут, и если не хватит – в рабство продадут. Так что сборщиков налогов в Союзе нет. А вот лесные клопики как раз табачного цвета водятся в зарослях дикой ежевики.

  Сама служба проходит как и положено такой службе – неутомительно и бестолково. За прошедшие служебные две недели, я успел побывать сначала в карауле на Восточной Заставе, тупо пролеживая топчан вместе с товарищами – нас кинули 'на усиление' крутивших что-то свое погранцов и таможенников. Прокрутили без нас, даже бока отлежать не успел. Потом прошлись бестолковой облавой по приморскому редколесью за Западной – серьезное мероприятие, с обеспечением палатками и горячей пищей, на трое суток! Естественно, ничего почти не нашли, кроме пары пустых старых тайников-схоронов, и никого не поймали, кроме нескольких люмпенов, рискнувших забраться подальше от города на сбор плавника. На топливо собирают – сушат и продают, неплохой, кстати, приработок, для деклассированных, вот только в городской черте конкуренция велика, так и выбираются самые лихие на запад, хотя места тут не самые уютные – увидишь чего не то, что век бы не видеть – тебе голову и прострелят. И главное никто ж и не почешется за такого оборванца. Труп один, кстати, обглоданный и засохший, ветрами из песка выточенный – тоже нашли. Одно хорошо – за эти тяготы и лишения по гривне в день премии выписывают. Тридцать серебряков за прогулку с пикником, пусть и под дождиком небольшим. Старички, которым я обещался в конце месяца проставиться, говорили – мол, повезло, сразу пришел и наудачу попал, да чтоб в мою смену – так-то нечасто такое, раз в квартал, а то и реже, тут последний раз еще до войны было. На вторую неделю выпала скучная служба на охране шлюза у начала Северного Канала. Унылая офицерская караулка, полное отсутствие алкоголя, который неплохо заменял чифирь, скука, байки товарищей, надоедающие на третий день, и единственное развлечение – идти отстоять свою смену в будке на вышке. Надо срочно затариться какими-то книгами, иначе тут от скуки можно поправиться на несколько килограммов за месяц. Или жопу до синяков отлежать. Хорошо, что я в пожарные не пошел устраиваться...

  Однако практически любая работа приносит радость. Тем, что трудовыебудни заканчиваются, и впереди – выходные. А тут при таком графике – цельная неделя выходных. И после такой службы жажда деятельности нападает невероятная. За первую неделю выходных я уже успел и отмокнуть в бане, и пообщаться с той же девицей с пониженной социальной ответственностью, благо и обитал я пока в той же гостинице, даром, что все вещи и собака переселились к Бельмондо. Я его навестил, собакен обрадовался.... Хоть кто-то мне тут радуется, уже неплохо. Придя в вид, начал вылезть в город на шоппинг. Подогнал форму и отдал в перешивку армейскую портупею – пусть подгонят под новую форму, посетил в очередной раз цирюльника – пора стричься, заодно от скуки сменил очередной раз имидж. Побрил голову под ноль, а усы оставил в стиле советской армии семидесятых – дядька у меня так ходил, я в детстве его таким помнил. Померил подогнанную форму, нацепил дурацкую фураньку, над которой старательно поработал местный кутюрье из Припортового. Не, ничего, так уже лучше, не совсем дурак, просто так выгляжу.

  Третьего дня зарулил в аптеку, вовсе не за этим, хотя и это тоже имелось в ассортименте, и конечно и это я прикупил. Но главное – вылезла проблема со здоровьем. Что-то многовато контузий и сотрясений моя бестолковка перенесла за последние полгода, начиная собственно с самого начала. В итоге заполучил я себе, похоже, мигрень, головные боли то есть. Раньше-то я как-то особо их не замечал, списывал на недосып, или перепой, или прочие внешние невзгоды, да порой и некогда было замечать. А теперь здрасьте – пару раз на смене так прихватило, что аж караул. Вот и пошел к фармацевтам, искать спасения. М-да, а негусто тут с обезбаливающими. Зато предложили шикарное средство от головных болей. Порасспросил поподробнее, больно уж подозрительно показалось. Ага, на Севере горцы собирают мак в долинах... Понятно. Нет, спасибо, мигрень хмурым лечить я еще не готов. Я пока водочкой, если что. Зато теперь я знаю, куда идти, если захочется странного... Купил леденцов мятных, лечебных, да мазь какую-то, смесь ментола и бальзама звездочки, по запаху и ощущениям. Говорит фармацевт – виски помазать – головную боль снижает. Проверим.

  Заглянул и в оружейный. Хотел найти того самого Варенга – нашел, но там оказалось закрыто. Степенный дворник охотно просветил, что 'Мастер Хуго уехамши к брата, как обычно, раз в месяц. Завтрема, самое позднее послезавтрема, к вечеру, от брату вернетси'. Поскольку у меня планы не срастались, решил навестить этого Хуго как-нибудь в другой раз. Вообще внушало его обиталище – дом большой, добротный, дорогой. Свистнув мальчишку, сгонял того за папиросами, и, угостив ими деда, порасспросил об этом пассажире. Однако, интересно – живет один, а дом огроменный. Бабы нет, девок похабных не водит... по крайней мере, никто не видел, жрать готовить и прибираться ему приходит какая-то наемная тетушка, весьма почтенного вида. С учетом, что сам товарищ Хуго вовсе не стар, едва за тридцать, холост, и деньгами не обижен – наводит на мысли. То ли чего нехорошее, то ли не до глупостей, маньяк до работы. Дворник склонялся ко второй версии, тем более что его, да и других 'почтенных горожан' привлекали за денюжку малую порой помочь провести капитальную уборку или что-то особо тяжелое переставить – так вот, с его слов, мастерская там огромная, и даже свой паровик для станков имеется. По словам старого Аро 'Гробит ен себя, работой этой, ему бы женсчину найти, порядочную, с понятием... она бы ему все выправила'. С огорчением дворник еще отмечал отсутствие у Хуго коммерческой жилки – мол, вещи диковинные делает, и такие уж тут к нему господа порой на заказ приезжают, а только все одно братья ему денег с наследства не дают, потому что дело вести не умеет. Интересная информация, надо будет обдумать, что ли, а пока распрощался с всезнающим дворником, и пошел таки искать оружейку.

  В оружейном я хотел затариться, во-первых хорошими патронами для армейского револьвера – мои все военного выпуска, чорт их поймет, а револьвер это оружие дураков, потому должен работать безотказно. Ибо если ты не только дурак, но еще и он у тебя не стреляет – то и вовсе плохо выйти может. С винтовочными патронами у меня ситуация попроще. Я специально отобрал в запас, еще в лагере, из трофеев, хорошие, довоенной сборки патроны. А еще, хотел таки прикупить себе револьвер-мелкан, чтобы в кармане носить. Все же, хотя и можно при форме, но таскать в городе армейский наган как-то не того. А без ствола уже непривычно. Вот и зашел глянуть, памятуя велодог Лами, Кэрровой дочки. Осмотрел, примерился – неплохие револьверчики, но... как-то не то все же. Кобуру под них надо, как ни крути, так иначе или карман прорвут или не достать, или топырится вовсе неприлично. Мелкашки тут все практически – гладкоствольные, круглой шестимиллиметровой пулей стреляют. Картечиной, можно сказать. Потому как больно уж хлопотно местным умельцам такие тонкие стволы сверлить и резать, а свинцуется быстро, спроса же особого на дальнобойные мелкашки нету. Тут их или для миниатюрности применяют, или для тренировок. Патрон, кстати сказать, обычный, центробой – тоже понятно, перезарядка же. Патроны при том длинные, сантиметра три гильза длиной, с армейскую револьверную же, даром что почти вдвое тоньше. Ну метров на двадцать с револьверного ствола и так неплохо полетит. Однако револьверы мне не глянулись, все же не то, если уж брать, то бульдог натуральный, под четыре с половиной линии... хотя он еще больше, но ненамного же... В общем, как-то напрягало – что патрончик и револьверчик игрушечные – а стоит-то по-настоящему... Посмотрел еще на 'тренировочный' револьвер – копия армейского, но под мелкашку, и аж на девять зарядов. Может, потом прикуплю такой, чисто развлекаться. Винтовок малокалиберных, кстати, нету и вовсе, опять же – слишком много возни с таким длинным тонким стволом, а спроса нет. Уже хотел уходить, как вдруг увидел эту машинку.