355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Широпаев » Тюрьма народа » Текст книги (страница 30)
Тюрьма народа
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 16:51

Текст книги "Тюрьма народа"


Автор книги: Алексей Широпаев


Жанр:

   

Политика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)

«Союз нерушимый…» (Проект исполнен?)

Идеологическая мимикрия, вызванная превращением партноменклатуры в класс собственников, поначалу поколебала культ «Матери-Родины» с его «священной памятью» о Войне. Однако уже в 1995 году ельцинская Россия пышно, на государственном уровне отпраздновала 50-летие «великой победы». Хозяева Евразии, поделив «общенародную» собственность, вспомнили, сколь важны патриотические стереотипы в деле манипулирования русской массой. Победа, чью роль в судьбе Проекта невозможно переоценить, не могла не восстановить свое место в системе фетишей России-Евразии. Кроме того, евреи, на волне перемен вновь ставшие влиятельной частью евразийского элитного слоя, прекрасно сознавали, что в ходе Войны решался вопрос об их биологическом существовании. Заслуженные «гои» опять публично зазвенели медалями.

Ключевое значение в восстановлении культа «Матери-Родины» возымела, конечно, Чеченская война, спровоцированная Москвой в декабре 1994 года и идущая по сей день. 50-летие победы «взошло», таким образом, на почве, обильно политой очередной порцией жертвенной русской крови. Москва сначала вскормила Чечню, а затем бросила против нее белобрысых солдат-первогодков – во имя «единой и неделимой». Причем кремлевские посткоммунисты «прекрасно знали, что 70% населения Грозного составляют русские, однако ж, бомбили, бомбили – своих же русских… Только своих ли?» («Атака» № 81). Ловкие столичные «политтехнологи» превратили эту войну, примиряющую «белых негров» с Кремлем, в главный фактор стабильности современной России-Евразии. Русский национализм, подогреваемый «южным фронтом», умело направляется «пиарщиками» в государственническое, «имперское» русло. Не секрет, что президентское кресло Путину купили «белые негры» в хаки, ценой своей крови обеспечив «преемственность власти» на евразийских «плантациях». Избрание Путина показало: русские полностью находятся в плену «державных» стереотипов и почти не сознают своих подлинных, национальных интересов.

Русским Чеченская Война не нужна. Ее пламя рождает не «истинного русского», как думают некоторые националисты, а нечто совсем противоположное. А. Дугин знает, что говорит: «Эта чеченская война – мать нового евразийского человека, нового россиянина. Преданный Государству и народу… (выделено мной – А.Ш.)» («Завтра», март-апрель 2000 г., №13(330)). Короче, мать нового москвитянина или совка, для которого Государство – непременно с большой буквы! – стоит на первом месте, а некий безликий «народ» – где-то на втором. В действительных интересах русских было бы проведение укрепленной границы по Тереку и выдача оружия казакам. В действительных интересах русских была бы забота об их биологическом выживании, а не о «цельности государства». Эта война нужна Москве – для политических и финансовых махинаций. Последней и самой масштабной из них стало приведение к власти ельцинского ставленника – Путина. Характерно, что Вторая Чеченская война (1999), сделавшая Путина президентом, стала, как и Первая, прологом к очередному юбилею «великой победы» – на сей раз 55-летнему, причем «победу» праздновали через день после путинской инаугурации.


***

Фигура Путина знаменует исполненность Евразийского Проекта, чей тысячелетний цикл начался с Владимира и Владимиром же заканчивается. Это, конечно, не означает приближение непременного краха России-Евразии. Скорее наоборот, речь идет о наступлении неопределенно долгой стабильности, своего рода локального «конца истории». Проект вступил в фазу энтропийного равновесия его составляющих, что стало особенно очевидным после утверждения Путиным российской государственной символики, констатирующей неразрывную «связь времен». Тут вам и советский гимн, и двуглавый орел, и трехцветный флаг, и красное знамя для вооруженных сил (эта тенденция наметилась еще при Ельцине, который в день полувекового юбилея «победы» принимал парад, стоя на трибуне Мавзолея под сенью триколора; еще же ранее она проявилась в сталинской речи 7 ноября 1941 г.). Замерла внутренняя динамика Проекта, он закоснел, лишился творческого брожения и отныне будет рождать только постмодернистские компиляции, пусть и вполне логичные, как в случае с госсимволикой. Кстати, гимн, текст которого изрядно отредактировал все тот же С. Михалков, приобрел законченно евразийское звучание. Никаких упоминаний о «великой Руси» в нем на этот раз нет, а вот «братская семья народов» в наличии. Да и Путин постоянно твердит евразийский символ веры: «Многонациональный народ России», при том, что русские в РФ составляют свыше 80% населения. Однако президент, как и подобает истинному хозяину Кремля, белое большинство «в упор не видит» (хотя очередное декоративное русофильство не исключено).

Тюрко-семитский Проект «Россия» исполнен. Восстановленный в бетоне храм Христа Спасителя высится в двух шагах от Мавзолея – теперь уже, видимо, вовеки неприкосновенного. (Это два равновеликих балансира Системы, и не случайно, что в периоды антимавзолейных кампаний из окошка ХХС доносились призывы «не раскачивать лодку».) В мирном и теперь уже, вероятно, вечном соседстве друг с другом парят над евразийской столицей золотые православные кресты и красные пятиконечные звезды. Символы и святилища христианства и коммунизма – двух глобалистских расово однородных доктрин, определивших судьбу Евразии – органично дополняют друг друга. Византийско-ордынский и хазарский компоненты Проекта, наконец-то пришли в устойчивое равновесие. Православный Путин, дитя Лубянки, и по сей день увешанной портретами большевика «Феликса», пьет кумыс в Казани, «гасит» одиозных евреев типа Гусинского и Березовского и при этом дружит с Хазановым и Райкиным, толкает речи перед пейсатыми массовками и… провозглашает тосты за Сталина. Ответ на наивный вопрос, которым мучаются и патриоты, и демократы: «Кто вы, президент Путин?» весьма прост: Путин – это конечный продукт Евразийского Проекта, вышедший из реторты его сокровенной лаборатории – Лубянки (не случайно чуткий А. Дугин отозвался на избрание ВВП статьей о «континентальном КГБ»). Путин несет в себе посвящение опричнины и ЧК, всю тысячелетнюю карму России-Евразии. Он – воплощенная евразийская энтропия и, следовательно, окончательная русская смерть.

Энтропия опочила и на верной служанке Проекта – «Русской» православной церкви, получившей за свои труды на ниве порабощения русских уютный статус эдакого «министерства духовного возрождения» (МДВ), как и в золотые времена Орды, имеющего определенные льготы и автономность. Раззолоченная и набеленная, пустотелая и гулкая, РПЦ механически отрабатывает «линию» на «мир и согласие», дважды в год выдавая порцию монотонно-слащавого морализаторства и трупного богословия в виде патриарших посланий. Батюшки деловито мелькают в школах и воинских частях, в банках и на телеэкранах, органично заполняя христианством опустевшую нишу пролетарского интернационализма. Попы все более картаво твердят о «россиянах», об «обществе» – но только не о русских.

Русские… Перефразируя Д. Галковского – европейцы, втянутые в азиатскую историю. Их великая усталость царит на просторах России-Евразии. Слишком много сил, времени, Крови они отдали чужим идеям, чужим властителям, чужому строительству. Многие мыслители, рассуждая о сроках исторического бытия этноса, называют тысячу лет. Похоже, русское тысячелетие истекло. Оно прожито для чужих. Мы принесли свое национальное начало в жертву молоху Евразийского государства. Выход у нас один: пока наша Кровь не испорчена окончательно, сплотиться вокруг немногочисленных активных арийцев – агентов Контрпроекта, рассеянных по лицу Орды-Хазарии-России, и начать борьбу за права угнетенного белого большинства. Необходимо забыть внушенное нам «чувство хозяина» «бескрайней родины» и увидеть свое реальное рабское положение. Русские должны психологически стать «чеченцами», усвоить жесткий менталитет борцов за свободу. Новые ушкуйники, убившие в себе московита – только они смогут стать нацией или нациями и вырваться из Евразийской Тюрьмы.

Вернуться от России к Руси.

К Европе.

К свободе.

К себе.

Октябрь 2000 – март 2001

Отзывы и заказы на книгу

просьба присылать по адресу:

123056, г.Москва,

Большой Кондратьевский пер., д.4, кор.3, кв.4.

Тел. (095) 254-40-26

Широпаев Алексей Алексеевич

"ТЮРЬМА НАРОДА.

Русский взгляд на Россию".

М.:ООО «ФЭРИ-В», 2001, 144 с.

Лицензия ЛР № 066527 от 19.04.1999.

>Алексей Широпаев. Тюрьма народа. Русский взгляд на Россию.

Москва: ФЭРИ-В, 2001.

ИМ нужна Великая Россия, а НАМ нужна Великая Русь.

(Из предсмертных мыслей Столыпина?)

«За эти слова меня соотечественники удавят…» – писал когда-то известный поэт. Эту фразу может с удовлетворением повторить и Алексей Широпаев, известный поэт, публицист и кремень, чью первую книгу вы наконец-то держите в руках.

Если некогда большевики вслед за масонами готовы были пожертвовать "90% населения России" ради торжества идей коммунизма, то теперь появились фундаменталисты, тоже готовые пожертвовать русским народом ради торжества… христианства на Руси. Традиция давняя…

Для русского народа хрен редьки не слаще. И потому публицист, всё существо которого подчинено исключительно интересам родного русского народа, счёл своим долгом "зрить в корень", не удовлетворяясь кино– и литературными инъекциями, как и всем набором порабощающих великую нацию инструментов. С их помощью 1000-летняя "пиар-кампания" превратила нас в народец, который перед всем миром готов извиняться за то, что ещё существует и дышит. Подобно тому, как в причёсках европейских модниц прошлого, вооружённых вшигонялками, творилось Бог знает что, – так и под коростой многослойной исторической и идеологической лжи плодились и продолжают плодиться зловредные насекомые, въедающиеся в русское тело.

Спорность подхода, если таковая имеется, в данном случае оправдана искренним порывом, "извинительным" на фоне Русской Катастрофы, на фоне широчайшего фронта национальной измены. Естественно, наибольшее смущение-возмущение вызовут страницы о Большой Войне. Здесь лишь можно отметить, что на самом деле её история – быть может, самое белое из "белых пятен", несмотря на то, что одним из её главных результатов, в частности, и стало очевидно прискорбное положение нашего народа.

…Многие чувствуют неподъёмность вселенской лжи, но благородная попытка Алексея Широпаева вселяет надежду, что бескомпромиссная и деятельная любовь к Русскому роду одолеет в "конце времён" завалы на пути к освобождающему Русский дух самопознанию.

Издатель

Содержание

· Зачатие Проекта

· Нерусь

· Московский улус

· Московия против Руси

· Образец для ЧК

· «Дранг нах остен» по-московитски

· Разин-РА

· Несбывшаяся Русь Петра

· Петербургское «межсезонье»

· Кагал сменяет Степь

· Орден Русь?

· «Новая Хазария»

· Подмятая свастика

· Русско-советская Война (Великая Битва с Проектом)

· «Шумел сурово брянский лес…» (Локотская Русь)

· Казачья Русь (Борьба за Казакию)

· «Бублик» и его «дырка»

· «Союз нерушимый…» (Проект исполнен?)

Зачатие Проекта

Евразиец Л. Гумилев считал историю нашей страны тысячелетним путем "от Руси к России". Один из его последователей, А. Дугин, в свою очередь утверждает, что изначально русские "органично входят в индоевропейский арийский культурно-расовый блок. Но история собственно России как особого геополитического пространства – это уже нечто иное" (А. Дугин, "Мистерии Евразии", М., 1996).

В принципе, это верно, только в отличие от евразийцев, мы категорически отказываемся рассматривать вышеназванную трансформацию как что-то положительное и величественное. Для нас путь "от Руси к России", а точнее, к России-Евразии – это история неуклонного растворения русского народа в окружающей его массе тюрков и угро-финнов. Короче говоря, история России – это история расовой энтропии. И одновременно – история героического Расового Сопротивления белых людей.

А.К. Толстой настаивал, что русские – "элемент чисто западный, а не восточный, не азиатский". Изначальная Русь сформировалась в результате взаимодействия двух расово однородных составляющих – норманнов и венедов, причем формообразующим элементом, как и в остальной Европе того времени, были норманны (варяги). Само название «Русь» связано с норманнами, и это не отрицают самые заядлые евразийцы. В. Кожинов признает: «…бесспорно установлено, что самое финское „ruotsi“, из которого выводят „Русь“, происходит от древнешведского слова, означавшего „гребцы“, плаванье на гребных судах» или, по другим сведениям, «дружину» (особого противоречия здесь нет, так как шведские «дружины» двигались именно на гребных судах) – драккарах; так они назывались из-за носовой части, выполненной в виде головы и шеи дракона. "Россия (Русь! – А.Ш.) обязана началами своего политического существования завоеванию ее варягами, которые ввели у нее более высокую культуру и политические учреждения Скандинавии", – писал классик расовой мысли немец Л. Вольтман. По сути, о том же говорит и В. Кожинов: «…конечно же, в государственном образовании в Северной Руси, возникшем после „призвания“ Рюрика, варяги-норманны играли весьма существенную роль». О существенности этой роли говорит хотя бы то, что слово «князь», равно как и «меч», «шлем», «плуг» «люди» (норм. «Lude», совр. нем. «Leute») и даже «хлеб» – древнегерманского происхождения. Именно норманны составили костяк родовой русской аристократии, чье героическое и свободное мироощущение дошло до нас в былинах, сотворенных не «народом», а воинами-магами типа Вольги.

Разумеется, эта "существенная роль" варягов-руси была бы невозможна без, повторяю, кровного родства норманнов и венедских автохтонов. Последние, как племя нордического корня, обладали высокой культурой; очаги "языческой" цивилизации венедов (города и храмовые постройки) сохранялись на Западной Балтике вплоть до ХII века. Л. Вольтман не точен: норманны не завоевали нашу страну; они были именно призваны, как родственная сила, в минуту политического кризиса. Достаточно изучить бытовые сельские культуры Швеции и Русского Севера, чтобы убедиться в их единой расовой основе. В частности, поражает полная идентичность конструкции и орнамента северно-русских и шведских прялок. Особо впечатляет сходство орнаментальных композиций, символически выражающих архаичное представление о Мироздании, что ясно говорит о единой расовой принадлежности мастеров.

Нельзя не упомянуть о такой характерной примете северной русской культуры как "кельтский крест" – крест в круге. Этот один из основных нордических символов, дошедший из "язычества", широко распространен в Северной Европе: в Англии, Шотландии, Ирландии. Часто он встречается и в Новгороде, как на стенах храмов (например, Спас на Ильине улице), так и в виде монументов: деревянный Людогощинский (1359) и каменный Алексеевский (1359-1388) кресты. Много можно сказать и о свастике, которая изображалась даже на древних новгородских "тельниках".

Исконная Русь – это норманно-венедский Новгород, органическая часть Северной Европы (недаром новгородцы вели свою родословную "от рода варяжска"). Русские – это не русскоязычная кавказо-татаро-еврейская масса, наводнившая сегодня улицы столицы Эрэфии. Русские есть потомки норманнов и венедов, белые люди, нордическая соль нашей земли, целенаправленно истребляемая азиатами на протяжении российско-советской истории.

История изначальной Руси – это драматическая летопись борьбы окраинного европейского государства с Азией – будь то Византия или Хазария. Уже Аскольд и Дир воевали и с "ромеями", и с "жидами". Это было принципиальное противостояние нордического и "южного" начал. Борьба с Хазарией носила подчас особо драматичный характер: так, ряд историков считает доказанным наличие в Киеве в эпоху Ольги "хазарской администрации и хазарского гарнизона". Потому-то Ольга и отправила малолетнего Святослава в свободную от азиатского гнета Северную Русь, в Ладогу (на «Новгородчину»), доверив воспитание сына норманнам – Свенельду и Асмуду. Они-то и взрастили сокрушителя Хазарии (важно отметить, что в поход на Итиль Святослав отправился опять же из Северной Руси, пройдя по Оке и Волге). Однако и после разгрома Каганата опасность с «юга» не исчезла – оставалась Византия с ее смешанной кровью и странной религией, возникшей в знойных семитских пустынях. Сын снегов, Святослав не остановился даже перед размолвкой с матерью, попавшей под византийское влияние. Прямо и честно, как его учили Свенельд и Асмуд, он сказал матери: «Вера христианская есть уродство. Если приму ее – надо мной дружина смеяться будет».

Конечно, отправной точкой пути к Евразии следует считать 988 год – год насаждения на Руси христианства византийского образца. Византия, малодушная, лукавая и уродливая, эта реторта межрасового смешения, стала духовным авторитетом для нордической Руси. Неспособный победить «варваров Севера» в честном бою, Царьград при помощи велеречивых греческих монахов сделал Русь своей религиозной колонией, под прикрытием церковных догматов навязав простодушным русам модель «многоплеменного евразийского котла». Для лучшего понимания того, чем являлась Византия в расовом смысле, напомним, что «император Лев III Великий (VIII век) был сирийцем, Роман I Лакапин (Х век) – армянином, а патриарх Константинопольский Фелофей (ХIV век) – евреем». Неслучайно, что евразиец В. Кожинов горячо отстаивает византийское «наследство» – разумеется, наряду с монгольским. Непонятно лишь, почему В. Кожинов, как до него – Л. Гумилев, так недолюбливает Хазарский каганат – ведь тот был вполне евразийским государством, только с более расово однородным и закрытым элитным слоем. И если бы не поход Святослава, освободившего Южную Русь, Евразийский Проект заработал бы гораздо раньше.

Немаловажным для нашей темы является вопрос о происхождении князя Владимира, крестителя Руси. В. Емельянов, автор знаменитой книги "Десионизация", высказал гипотезу, согласно которой мать Владимира, ключница его бабки, княгини Ольги, Малуша была еврейкой (по летописи ее отцом был некий Малк из Любеча). Парадоксально, но гипотезу "язычника" В. Емельянова, в принципе, разделяют и некоторые суперправославные теоретики. В книге Н. Козлова "Плач по Иерусалиму" (1999) читаем: " Великий князь Владимир Святой согласно летописным источникам являлся сыном рабыни по имени Малуша, состоявшей ключницей (милостивницей) его бабки великой княгини Ольги. По одной из исторических гипотез Малуша была дочерью последнего хазарского царя (евр. – Малка), что подтверждается, в частности, фактом принятия на себя великим князем Владимиром титула кагана, зафиксированного летописями и совершенно не свойственного для славян". При этом Н. Козлов особое внимание читателя обращает на предание о происхождении хазарской верхушки от "исчезнувших с исторической сцены после ассирийского пленения 10-ти колен Израилевых". Л. Гумилев также полагал, что правящий слой Хазарии был еврейским не только по вере, но и по крови, представляя собой прообраз "комиссарской" касты в Советской России. Брат Малуши Добрыня (евр. "Добран"?) стал одним из главных воевод Владимира и отличился особой жестокостью при крещении Новгорода (что, впрочем, вполне объяснимо с расовой точки зрения, если принять гипотезу Емельянова-Козлова). Крещение Добрыней Новгорода, активно не желавшего включаться в расово чуждый Проект, стало, по сути, первым евразийским террором против Руси (989 г.). "Пошло гулять по свету семя комиссара…" (С. Жариков).

Как повествует летопись, новгородцы, узнав, что Добрыня идет крестить их, собрали вече и поклялись не позволить свергнуть родовых Богов. Народное сопротивление возглавили жрец Богомил и тысяцкий Угоняй, заявивший: "Лучше нам погибнуть, чем Богов наших дать на поругание". Стороны сошлись в битве "и бысть междо ими сеча зла", в ходе которой Добрыня, желая отвлечь "язычников" от боя, зажег Новгород. Сломив сопротивление русских, дядя Владимира приступил к операции: не желавших креститься добровольно, воины затаскивали в Волхов чуть ли не волоком – мужчин выше моста, а женщин ниже моста – словом, "М" и "Ж". А греческие попы их "просвещали"…

По другой версии, Малуша была дочерью древлянского князя Мала, вместе с дядей обращенной Ольгой в рабство. Не случайно, когда Владимир посватал дочь полоцкого князя Рогволода (скандинава) Рогнеду, гордая арийка, зная древние расовые и кастовые законы, ответила ему: "Не хочу разуть сына рабыни!" ("По тогдашнему обычаю после свадьбы жена снимала обувь мужа" – В. Кожинов). Но Владимиру с его темным происхождением было наплевать на благородные традиции. Движимый хамским стремлением унизить высокое, он убил князя Рогволода и двух братьев Рогнеды, захватил Полоцк и женился на Рогнеде насильно – т.е., по существу, изнасиловал белую женщину-аристократку, совершив тягчайшее расовое преступление.

Таким образом, согласно и той, и другой гипотезе Владимир появился на свет в результате вопиющего нарушения древнеарийских расово-кастовых норм, к несчастью допущенного Святославом – очевидно, при попустительстве христианки Ольги. Согласно этим нормам аристократ-рюрикович никак не мог позволить себе совокупление с рабыней-азиаткой или с рабыней-древлянкой (кстати, некоторые исследователи настаивают на расовой ущербности древлян, как и ряда других славянских племен). Доблестный Святослав преступил древний закон и тем самым невольно наложил на Русь проклятие Евразийского Проекта – Проекта "Россия", в основе которого, как мы видим, лежит преступление против Крови.

Если все же остановиться на гипотезе о еврейском происхождении Малуши, возникает вопрос: случайно ли Святослав, воспитанник варягов, только что разгромивший Хазарию, сошелся с плененной хазарской царевной? Не стало ли это соитие и последовавшее рождение Владимира хитроумным реваншем религиозно-расового антипода Руси, каковым, наряду с Византией, являлся Каганат? В таком случае роль еврейского элемента в подготовке и запуске Проекта весьма заметна. Спустя тысячу лет, в 1917 году, евреи вновь станут решающим фактором Евразийского Проекта, чья очередная стадия получит условное наименование "Новая Хазария".

Религиозный выбор Владимира продиктован его происхождением – рабско-еврейским или просто рабским, не важно. Подобное тянется к подобному – Владимир избрал религию рабскую и, в основе своей, семитскую.

По отношению к белому населению Проект сразу же проявил свой геноцидный характер. В книге Н. Островского "Святые рабы" (М., 2001) приводятся ужасающие данные о том, что крещение Руси и последовавшие за ним религиозные конфликты сократили население страны с 12 до 3 миллионов человек. Если это так, то в процентном отношении с христианизацией можно с натяжкой сопоставить лишь красный террор и коллективизацию. "При этом 6 миллионов из 12 были уничтожены до татаро-монгольского нашествия, а оставшиеся 3 – уже при непосредственной помощи ордынцев", ставших для потомков князя Владимира естественными союзниками по борьбе с арийцами (известно, что татары всячески покровительствовали христианству, деморализовавшему русских). «Религиозные конфликты, погубившие половину населения Руси, предопределили дальнейшие события, в том числе и татаро-монгольское нашествие» (там же).

Нерусь

Но вернемся в домонгольский период. Плоды византийской интернационалистcкой экспансии, осуществленной бастардом Владимиром, не заставили себя ждать. Так, например, у князя Новгород-Северского Игоря, героя знаменитого "Слова", и бабка, и мать были половчанками. Его неудачный поход против хана Кончака, кстати, окончившийся женитьбой сына Игоря на кончаковой дочке, носил, скорее, характер внутрисемейной "разборки". Между прочим, незадолго до похода на Кончака Игорь вместе с ним пытался захватить Киев, но был наголову разбит князьями Ростиславичами. Невольно задаешься вопросом: а не была ли "феодальная усобица" домонгольского периода разновидностью глобального противостояния Руси и Степи? Возможно, Степь осуществляла свою экспансию, используя ополовеченные ветви княжеских родов? Ведь как писал великий русский публицист М. Меньшиков, "Сознательная Россия (точнее, Русь – А.Ш.) должна всегда помнить древнее притязание Азии владеть нами".

Весьма знаменательно, что основателем Москвы – будущей евразийской столицы – стал женатый на половчанке Юрий Долгорукий, отец Андрея Боголюбского (известен портрет князя Андрея, созданный скульптором-антропологом М. Герасимовым – это типичное лицо азиата). Именно бастард Андрей Боголюбский, переместивший политический центр Руси с вольных берегов арийского Днепра в финские дебри северо-востока, заложил первый камень азиатской Московии – неспроста наши "византисты" считают его "первым русским царем" (в каком смысле "царем"? Ведь "царями" на Руси позднее именовались и ордынские ханы). Весьма характерно, что в деятельности Андрея Боголюбского наметились две основные парадигмы будущей Московской деспотии: ненависть к исконной родовой русской аристократии (т.е. к чистой русской крови) и ненависть к Новгороду – нордической твердыне русской культуры и государственности (т.е., собственно, к подлинной, европейской Руси). Именно Андрей Боголюбский предпринял первый – пока неудачный – "московский" военный поход на Новгород с целью его покорения. Уже потом тем же маршрутом пойдут Иван III и Иван IV Грозный.

На Северо-востоке был создан культурно-политический плацдарм, на базе которого развилась Московия-Россия-Совдепия. И этот плацдарм создан сыном степнячки, бастардом. Забегая вперед, скажем, что Проект "Россия" был задуман нерусскими и не для русских, но осуществлен, однако, ценой неисчислимых жертв русского народа – под руководством опять-таки нерусских.

Весьма важный для нашей темы эпизод: в 1169 году Андрей Боголюбский, взяв Киев, "отдал город на трехдневное разграбление своим ратникам. До того момента на Руси было принято поступать подобным образом лишь с чужеземными городами. На русские города ни при каких междоусобицах подобная практика никогда не распространялась.

Приказ Андрея Боголюбского показывает, что для него и его дружины в 1169 г. Киев (отцовский город! – А.Ш.) был столь же чужим, как какой-нибудь немецкий или польский замок" (Л. Гумилев, «От Руси к России», М., 1992). Согласно классику евразийства, причиной такого поведения князя являются объективные «центробежные тенденции», повлиявшие на его сознание. Однако более очевидны другие причины, коренящиеся в расовой природе Андрея. Естественно, что любой арийский город – русский, польский или немецкий – был для него, степняка, чужим. А вот было ли для Андрея чужим какое-нибудь половецкое становище? Об этом Гумилев красноречиво умалчивает, но и так ясно: чужими, как показывает история, для генетически «предвзятых» правителей Северо-востока всегда являлись «свои», т. е. русские и вообще европейцы. (Впрочем, если принять версию о еврейской крови Малуши, то и целую ветвь правителей Юго-запада, начиная с Владимира, надо признать «предвзятыми» генетически).

Уместно задаться вопросом о происхождении прозвища "Боголюбский". Помня о приведенных выше данных о русских потерях в ходе христианизации, можно предположить, что Андрей Половецкий был одним из наиболее рьяных насадителей импортной идеологии, стяжавшим особый почет у церковников – отсюда и его "боголюбивость", подобная "святости" Владимира Кагана.

Сама смерть Андрея, как известно, убитого при участии иудея, говорит не о противоборстве князя с этими ярыми врагами Руси, а, скорее, о его расовой неразборчивости, заложенной в смешанной крови князя. А иначе как иудей мог оказаться при княжеском дворе? Можно ли представить такую ситуацию, скажем, при дворе сокрушителя иудейской Хазарии Святослава – чистокровного руса, воспитанного викингами на берегах студеной Ладоги? Впрочем, благодаря христианке Ольге, приблизившей к себе Малушу, можно…

Дело Андрея Боголюбского продолжил его младший брат Всеволод Большое Гнездо. Деятельность Всеволода включала те же парадигмы, обозначенные выше: подавление, с опорой на простонародье, русской родовой аристократии и антиновгородская экспансия – налицо схема будущей политики Ивана Грозного и Москвы вообще.

Таким образом, нельзя утверждать, что роковым изломом русской судьбы стало татарское нашествие. Как видим, и до него на Руси шло искоренение исконных европейских начал. Татарщина лишь стимулировала этот процесс, поддержав проазиатских «агентов влияния» в русском правящем слоеносителей расово чуждого гена.

Несомненно, следующей этапной фигурой на пути "от Руси к России" является князь Александр Невский, внук Всеволода Большое Гнездо. Нет ничего удивительного в том, что он, потомок азиатки, следуя железной логике своего рода, нещадно воевал с единокровниками русских – германцами и сумел подружиться с татарами, положив начало регулярным визитам русских князей к ордынскому "руководству". Это не шедевр дипломатии и "христианского смирения", как утверждают многие патриотические историки, а совершенно естественный ход Александра. Татары для него, достойного отпрыска ветви князей-оккупантов, а также для его наследников были не врагами, с которыми он якобы вынужденно договаривался, а желанными покровителями и союзниками в деле борьбы с Европой и непокорным белым населением Руси.

А.К. Толстой писал о русских, познавших татарщину:

"…не слушая голоса крови родной,

Вы скажете: "Станем к варягам спиной,

Лицом повернемся к обдорам (т. е. к азиатам – А.Ш.)".

Все дело в том, что Александр Невский, поворачиваясь лицом "к обдорам", слушал именно голос своей крови, по крайней мере ее части, пусть и небольшой, но весьма "голосистой". Заодно он резко повернул к Азии и почти всю Русь.

Однако существовала и противоположная позиция. Князь Даниил Галицкий, воспитанный в арийских традициях, сохранившихся на Южной Руси, решил выступить против Орды, призвав в союзники европейские страны, что весьма обеспокоило татар. В 1254 году он даже принял от римского папы титул короля. К несчастью, вероисповедные различия, расколовшие единокровные белые народы, и тут сыграли роковую роль – союз не состоялся. Братья по расе даже перед лицом чудовищной азиатской угрозы не смогли возвысится над глупой межконфессиональной враждой. Вновь и вновь вспоминается тезис А.К. Иванова: «Вера разъединяет, кровь соединит!» По крайней мере, хочется в это верить…

Видимо, именно русская кровь заговорила в брате Александра Невского – Андрее Ярославиче, великом князе владимирском, избравшем рыцарский путь вооруженной борьбы с Ордой. Более того: он заключил весьма грозный для татар союз с Даниилом Галицким, своим тестем. И что же? Эта антиазиатская Ось была разрушена победителем "проклятых тевтонов" Александром Невским. Как сообщают летописи, он отправился в Орду и "настучал" на родного брата "царю", положив тем самым начало целой политической традиции. "Господи! – воскликнул Андрей, узнав об этом. – Что се есть, доколе нам меж собою браниться и наводити друг на друга татар!" Против Андрея была организована карательная экспедиция, в результате которой он и его союзники-тверичи были разбиты в ожесточенном сражении на Клязьме (1252 г.). Андрей бросился искать прибежище в Швеции, с которой совсем недавно воевал его брат-евразиец. Там он, как пишут, "погиб в неизвестных условиях". "Рука Москвы"?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю