Текст книги "По Мещёрскому краю"

Автор книги: Алексей Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Пра не случайно привлекает внимание мелиораторов. Протекая по низким и заболоченным местам, она является как бы естественной сточной канавой для избыточных вод Мещерской низменности. Если бы удалось спустить по руслу реки лишние паводковые воды, это значительно понизило бы уровень воды в бассейне Пры, помогло бы осушить тысячи гектаров плодородной земли.

Осушение Мещеры и освоение её болотистых земель – дело важное, но вместе с тем и чрезвычайно сложное. Оно требует научного подхода к решению целого ряда важнейших проблем, опытов и исследований. С этой целью и была создана в Солотче Мещерская зональная опытно–мелиоративная станция (МЗОМС).

Генерал Жилинский рассчитывал осушить Мещеру с помощью одних магистральных каналов и довольно неглубоких осушительных канав. В его распоряжении не было никакой мелиоративной техники, одни только лопаты да гужевой транспорт. И через год, казалось бы, осушенные земли снова заболачивались, потому что очень трудно было с помощью одних довольно неглубоких канав понизить уровень грунтовых вод. Сотрудники МЗОМС разрабатывают научные методы осушения болот и пойменных земель с помощью закладки дренажных труб, «кротового» дренажа, ложбин и глубоких каналов, врезанных дном в песок. Они создают и испытывают новые мелиоративные машины, внедряют в колхозное и совхозное производство новейшие достижения сельскохозяйственной науки. В распоряжении МЗОМС—замечательная техника: экскаваторы, бульдозеры, канавокопатели, корчеватели…

Осушительные работы в Мещере проводятся в больших масштабах. Гудят тракторы и бульдозеры на пойменных землях под Солотчей, в районе реки Белой – притока Пры и во многих других местах, чавкают экскаваторы, пробивая прямые, как стрелы, магистральные каналы. И недалёко то время, когда вся Мещера превратится в сказочно богатый край, где на вчерашних болотах и песках будут выращивать такие удивительные урожаи, какие не могли сниться генералу Жилинскому.

Нам удалось побывать на одном из болот, где работники МЗОМС проводили осушительные работы. Это километрах в трёх от Солотчи, в местечке, которое носит довольно «болотное» название – Тинка. Ещё в прошлом году на этом месте было непроходимое болото. Гусеничные тракторы проваливались здесь по кабину, и их приходилось вытаскивать тягачами. А огромные экскаваторы с размаху бросали в ржавую воду свои ковши и, тяжело урча, выгребали оттуда море болотной жижи. Теперь Тинка, иссечённая глубокими осушительными траншеями, покорилась людям. Работы подходили к концу. Бульдозер уже засыпал траншеи, по дну которых были проложены осушительные трубы из керамики. Излишняя влага стекала по этим трубам в магистральный канал–приёмник, понижая уровень грунтовых вод.

Обратно мы шли через знаменитый солотчинский бор. Бронзовые сосны неподвижно застыли на крутом берегу, где–то вверху тихо гудел ветер, а земля от солнечных пятен казалась огромной расстеленной под соснами шкурой леопарда. Не знаем почему, но вдруг вспомнились стихи из маленькой книжки, которую мы увидели в солотчинской библиотеке.

Сосны дышат росистым рассветом,

Все разбуженной жизни полно!

Поневоле здесь станешь поэтом —

Воздух льётся в меня, как вино!

Со страниц поэтического сборника на нас смотрело энергичное молодое лицо поэта. Всеволод Антонов, – прочли мы в аннотации, – бывший полярник, строитель, кандидат наук. Он же мелиоратор и директор МЗОМС. Мы не удивились: наверное, для того чтобы по–настоящему, по–хозяйски осваивать богатства Мещеры, нужно быть ещё и поэтом.

Воздух в Солотче действительно удивительный. И сосны, и песчаные пляжи на старице, и окские луга – замечательные. Здесь нет ни одного предприятия, ни одного даже маленького завода. Зато есть пионерские лагеря, дом отдыха, гостиница, туристская база. Солотча _ это курортный посёлок, где летом отдыхают тысячи трудящихся из разных городов нашей страны. Это посёлок туристов и пионеров, любителей–рыбаков и грибников, которые приезжают сюда из Рязани и Москвы целыми семьями. Богаты грибами чудесные солотчинские леса, окрестности живописнейших озёр—Чёрного, Сегден, Урженского…

Солотча–это посёлок художников и писателей. Многие останавливаются здесь, чтобы побродить с этюдником или полюбоваться на знаменитые закаты с холма Солотчинского кремля.

В Солотче, в доме замечательного русского гравёра Ивана Петровича Пожалостина, жили и работали К. Паустовский, Р. Фраерман, А. Гайдар. Здесь бывали писатели А. Фадеев, К. Симонов, Г. Шторм, В. Гроссман, Ф. Панфёров, А. Коптяева.

Каждый год с ранней весны до осени приезжает сюда и немало туристов, любителей Мещерского края. Здесь на местной туристской базе начинаются путешествия по Мещере, отсюда туристские группы расходятся по самым отдалённым уголкам этого удивительного лесного края. Через Солотчу едут в Мещеру охотники и самодеятельные туристы. И у въезда в посёлок, там, где шоссе Рязань – Тума вступает в пределы мещерских лесов, их приветливо напутствуют дорожные транспаранты: «Туристы! В поход по красивейшим местам Мещеры!», «Проводите свой отпуск в мещерских лесах», «Приезжайте отдыхать к нам, в Солотчу». Плакаты и призывы с изображением шагающих туристов, розовощёких здоровяков с налитыми мускулами и бронзовых девушек в ярких купальниках сопровождают вас по всему посёлку. Солотча лишний раз напоминает о том, что вы въезжаете в знаменитый Мещерский край. Ведь не зря же её назвали воротами в Мещеру.

Поход начинается с библиотеки

На дворе ещё снег, по вечерам метёт позёмка. Но днём на солнце уже тепло и с крыш начинают капать первые капли талого снега. Скоро весна… И чем ближе к лету, тем учащеннее бьётся сердце туриста – любителя летних путешествий. В который уж раз он бережно снимает с гвоздика провисевший всю зиму без дела рюкзак и развёртывает старую, потрёпанную карту Мещерского края: куда отправиться в поход, какие посмотреть новые места?

Прежде всего, конечно, нужно выбрать маршрут. Такой, чтобы был интересным и увлекательным и чтобы отвечал целям путешествия и наклонностям его участников. Пунктиры туристских троп пересекают Мещеру в самых различных направлениях: водные и пешеходные, велосипедные и автомобильные, плановые и самодеятельные.

Если вы новичок в туризме или по каким–либо причинам не сможете подобрать группу для самодеятельного похода, приобретайте туристскую путёвку и отправляйтесь в путешествие по плановым маршрутам. По Рязанской Мещере проложено три таких маршрута, которые начинаются или с Солотчинской турбазы или с её филиала – туристской базы в Клепиках.

Наиболее популярный из них–путешествие на лодках по лесной речке Пре. Он предназначается для любителей водных походов, для тех, кто любит греблю, рыбную ловлю, песчаные пляжи и сосновые боры.

Более подготовленным туристам можно рекомендовать другой, не менее интересный маршрут – по озёрному краю. Начинается он от турбазы Клепики, где туристы получают лодки, снаряжение и закупают продовольствие. Отсюда они отправляются в десятидневное самодеятельное путешествие по Клепиковским озёрам (так называемое Мещерское озёрное кольцо). Это путешествие называется самодеятельным, потому что туристы сами разрабатывают маршрут, сами, без инструктора, плавают по озёрам и выбирают места для стоянок.

Есть и ещё один плановый маршрут. Он знакомит с достопримечательностями Солотчи, её архитектурными памятниками и живописными окрестностями. Туристы в течение десяти дней живут на турбазе, отдыхают в чудесном солотчинском бору, катаются на лодках по старице Оки, совершают пятидневный лодочный поход по Оке на родину Сергея Есенина–село Константиново.

Но если вам хочется забраться в глухие уголки Мещеры, куда ещё не проложены плановые маршруты, если вам нравится открывать новое и неизведанное, если вы любите исследовать и искать, тогда лучше отправляйтесь в самодеятельный поход.

Такое путешествие особенно увлекательно, наполнено тем духом поиска и пусть маленьких, но первооткрытий, которые всегда являются верными спутниками любого интересного похода.

Конечно, очень приятно плыть на лодках по рекам, любоваться красотой природы, ловить рыбу и загорать на золотистых пляжах. Но насколько интереснее становится поход, когда не только созерцаешь с лодки проплывающие мимо леса, поля и деревни, а интересуешься историей, экономикой и культурой мест, по которым путешествуешь. Очень верно сказал об этом известный советский поэт Михаил Светлов: «Без поисков ты только турист, с поисками ты открыватель».

Поиски полезных ископаемых, изучение животного и растительного мира, записи народных преданий и легенд, знакомство с настоящим и прошлым края, с его памятниками и архитектурой–что может быть интереснее и привлекательнее для туриста? Кто знает, вдруг вам повезёт и вы найдёте то, чего до вас ещё никто не находил: новую стоянку древних людей на берегу Пры. неизвестное письмо Есенина или новый архиповский этюд на пыльном чердаке егоровских старожилов. Много ещё нераскрытых тайн таит в себе наша земля, и кому, как не туристам, быть в первых рядах первооткрывателей.

Глубоко ошибаются те, кто считает, что путешествие начинается с того момента, когда они втиснут свои рюкзаки в узкую дверь отходящего поезда. Нет, поход начинается раньше, значительно раньше. С подбора группы, с беготни по магазинам в поисках продуктов и снаряжения, с разработки маршрута и, конечно, со скрупулёзного изучения района путешествия. Собственно говоря, именно с библиотеки, с путешествия по книжным полкам и каталогам и начинается туристский поход. И в этом путешествии тоже есть своя прелесть, и своя романтика.

Спешим вас предостеречь: не думайте, что в библиотеках вы найдёте обширную литературу о Мещере. Хотя это и не Тянь–Шань или Приполярный Урал, но до сих пор этот район не изучен как следует, много ещё белых пятен на туристской карте Мещерского края. Разрозненные статьи в журналах, отдельные главки в брошюрах и книгах о Рязани и Рязанской области, небольшой путеводитель «Рязань – Солотча – Клепики – Тума», недавно изданный «Атлас Рязанской области» – вот, пожалуй, и вся литература о Мещере.

Но это вовсе не значит, что Мещерский край прошёл мимо внимания исследователей и краеведов.

Много интересных сведений о настоящем и прошлому Мещеры можно найти в трудах Рязанского педагогического института, областного краеведческого музея, Окского государственного заповедника.

До революции немало полезного для изучения Мещеры сделали члены Рязанской учёной архивной комиссии. Ими составлены первые описания населённых мест, произведены археологические раскопки, собран ценнейший географический и этнографический материал. Свои работы рязанские краеведы печатали в «Трудах Рязанской учёной архивной комиссии», а до этого – в неофициальной части «Рязанских губернских ведомостей». После революции их дело продолжило общество исследователей Рязанского края, которое имело свой печатный орган – «Труды общества исследователей Рязанского края». Туристам – любителям старины следует познакомиться с материалами этих изданий, и доныне представляющих немалый краеведческий интерес.

Вообще перед тем, как отправиться в поход, нужно постараться изучить всю литературу, которая имеется по избранному маршруту. И пусть эти издания будут старыми, пусть часто и нельзя согласиться с их авторами, по зато вы узнаете немало такого, о чем только из этих книг и можно узнать: о происхождении названий отдельных сел и деревень, о народных промыслах, о местных обычаях, о том, как жили и чем занимались мещеряки.

Однажды, копаясь в старых, потрёпанных книгах в букинистическом магазине, мы натолкнулись на фолиант в кожаном переплёте. Чья–то осторожная рука вырезала с обложки герб Российской империи, и теперь на его месте зияла круглая, с рваными краями дырка. На переплёте красивыми буквами было выведено: «Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей под редакцией В. П. Семёнова (Тян–Шанского). Том. II. Среднерусская чернозёмная область. С. – Петербург. Издание А. Ф. Девриена. 1902».

Есть книги, которые, несмотря на всю их внешнюю солидность и наукообразность, читаешь с захватывающим интересом, забывая, что перед тобой не увлекательный роман, а объёмный труд на семьсот с лишним страниц с огромным количеством цифр, таблиц и диаграмм. Именно к таким любопытным книгам и принадлежит «Россия». Из неё мы почерпнули немало интересных сведений об истории Мещеры, о первых попытках освоения мещерских болот, о народных промыслах и занятиях её населения, его быте и культуре. Но самой интересной была глава «Замечательные населённые места и местности», в которой дана подробная характеристика сотен крупных и мелких населённых пунктов, говорится о численности их жителей, роде их занятий и т. д. и т. п. И, несмотря на явную склонность авторов книги к старине, нам было очень интересно узнать о том, что представляла собой шестьдесят лет назад Мещерская сторона.

Каждый раз, готовясь к походу в Мещеру, мы составляли карту района путешествия, на которой кружочками отмечали наиболее интересные туристские объекты, с которыми хотели познакомиться во время похода. Это могло быть село, известное своими промыслами, или место, где сохранились интересные исторические памятники. И чем дальше мы знакомились с историей Мещерского края, тем больше кружочков появлялось на нашей туристской карте. Раскрашенные в разные цвета, они растягивались вдоль маршрута длинной цепочкой. А за каждым из этих кружочков стояли книги – наши добрые друзья и умные проводники.

Особенно интересной оказалась книжка русского географа М. Барановича с довольно скучным и длинным названием: «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Рязанская губерния». Именно ей мы обязаны многими своими «открытиями». Издана она в Петербурге более ста лет назад и, как об этом свидетельствует поблёкший чернильный штамп на переплёте, некогда принадлежала личной библиотеке известного русского историка Ивана Егоровича Забелина.

Сами понимаете, когда раскрываешь книжку, которую держал в руках Забелин–современник Чернышевского, Добролюбова, Тургенева, Некрасова – и которая была написана ещё до отмены крепостного права, то испытываешь какое–то трепетное волнение, такое чувство, будто держишь в руках кусок далёкой и вместе с тем такой дорогой каждому из нас русской истории. Старые книги тем и интересны, что являются не только любопытными памятниками прошлого, но и заставляют как–то по–новому, другими глазами посмотреть на нашу современную жизнь, открывая в ней стороны, на которые мы раньше просто не обращали внимания.

Если вы задумали совершить поход по Мещере, обязательно перечитайте произведения Куприна, Есенина, Паустовского, творчество которых так или иначе связано с этим краем. Они лучше многих путеводителей раскрывают красоту и богатство Мещеры. Есенин, как никто другой, передал поэзию рязанских раздолий. Очерки Куприна читаются, как этнографические исследования. Побывав в 1901 году в Курше, где он проводил землемерные работы, он оставил нам великолепные рассказы «Болото» и «Мелюзга», запечатлев в них картины жизни дореволюционной Мещеры. А рассказы Паустовского – это маленькая поэтическая энциклопедия современной Мещерской стороны. Они настолько документальны, что по ним можно составлять описания маршрутов и туристских объектов. И даже получить ценные советы, которые могут пригодиться во время путешествия.

Вы помните, наверное, что в одном из своих очерков – он называется «Мещерская сторона» – Паустовский рассказывает о карте этого края, которой он пользовался во время своих странствий. Карта была старинная, составленная по съёмкам, произведённым до 1870 года. «Эту карту, – пишет он, – мне самому пришлось исправлять. Изменились русла рек. Там, где на карте были болота, кое–где уже шумел молодой сосновый лес; на месте иных озёр оказались трясины».

Каждый турист знает, насколько необходимы в походе карты. Конечно, лучше поновее и покрупнее масштабом. Но путешествовать по старинной карте тоже интересно.

К сожалению, несмотря на предпринятые нами энергичные поиски, мы так и не смогли найти карту, о которой упоминает Паустовский. Зато натолкнулись на след другой, быть может, даже более интересной карты и даже не карты, а целого топографического атласа Рязанской губернии. Коротенькую ссылку на него мы обнаружили в списке литературы, приложенном ко второму тому «России».

Мы отправились в историческую библиотеку и, наконец, нашли то, что искали. И вот перед нами огромная, чуть ли не метровая толстая папка в твёрдом картонном переплёте. На старой, потрёпанной обложке надпись: «Топографический межевой атлас Рязанской губернии, составленный в 1859 году чинами Межевого корпуса под руководством генерального штаба генерал–лейтенанта Менде», а ниже более мелким шрифтом: «Издан по Высочайшему повелению Императорским географическим обществом и Межевым корпусом в 1860 году в 1:8400 долю в Москве».

Это были одни из самых подробных и, как потом выяснилось, едва ли не самых лучших топографических карт Рязанской губернии. Мы перевернули несколько твёрдых хрустящих листов, отыскали нужную карту и… не узнали Мещерского края. Как будто чья–то невидимая рука стёрла и чёрные ниточки железных дорог, со всех сторон опоясавших нынешнюю Мещеру, и красные змейки шоссе, бегущих через болота, и темно–зелёные пятна лесных массивов, и даже многие кружочки населённых пунктов, разбросав вместо них по неоглядным мещерским просторам десятки погостов с одинокими церквами, постоялые дворы, питейные заведения и смолокуренные избы. Путешествовать по такой карте довольно сложно, но иметь её во время похода при себе, так сказать, для сравнения было очень интересно.

Из современных карт, пожалуй, только одна туристская схема «По рекам Мещеры (Буже и Пре)» более или менее пригодна для путешествий. Но пользоваться ею надо с большой осторожностью: она тоже порядком устарела.

В значительной мере картографические пробелы восполняет изданный в 1965 году «Атлас Рязанской области». Он подготовлен большим коллективом картографов, рязанских учёных, статистиков и краеведов и является хорошим подарком для туристов, путешествующих по Рязанской Мещере. Из атласа можно узнать много интересного об экономике, культуре, народном образовании Рязанского края, его природных условиях, климате, полезных ископаемых. В него включены карты, отображающие участие рабочих и крестьян Рязанской губернии в революции 1905–1907 годов, в подготовке и осуществлении Великой Октябрьской социалистической революции.

Особый интерес для туристов представляет туристская карта области, на которой нанесены некоторые наиболее популярные туристские маршруты, места расположения туристских баз, важнейшие туристско–экскурсионные объекты.

В пояснительном тексте к карте даётся краткая характеристика историко–революционных, археологических и архитектурных памятников, указываются места расположения музеев и населённых пунктов, связанных с жизнью и деятельностью знатных уроженцев Рязанской области. Несмотря на то что карты, входящие в состав атласа, довольно мелкие по масштабу (1:10 000 000, 1:15000000 и 1:25000000), этот атлас окажет большую помощь туристам при подготовке к туристским путешествиям.

А теперь последуем призыву дорожных солотчинских транспарантов и отправимся в поход по красивейшим местам Мещеры.

В плену мещерских заколов

Едва ли не самый популярный маршрут по Мещере–путешествие по озёрному краю и реке Пре. Начинается он на реке Буже от небольшого полустанка Тасино Казанской железной дороги, а заканчивается возле пристани Кочемары, недалёко от впадения в Оку её левого притока—Пры. Это типичный уголок Рязанской Мещеры с извилистыми реками, широкими и мелководными озёрами, глухими лесами и с песчаными дюнами. Вот по этим местам мы и предлагаем вам отправиться в путь.

Большинство самодеятельных туристов, начинающих своё путешествие от Тасино, приезжают в Мещеру, так сказать, со своими «самоварами» – плавучими средствами самых разнообразных конструкций: байдарками, надувными резиновыми лодками, самодельными баркасами, обтянутыми брезентом, и даже портативными плотами, которые собирают прямо тут же на берегу Бужи из десятков надутых волейбольных камер.

Без «водного транспорта» в Мещере не обойтись. В этом болотистом да озёрном крае, как сказал нам один знакомый рыбак из маленькой мещерской деревушки Бужа, «лодка что лошадь: на ней и косить ездят, и сено перевозят, и рыбу ловят». И даже в гости тоже ездят на лодках. Сначала нам казалось, что местные жители чересчур уж преувеличивают значение лодочного транспорта. Решили даже однажды попробовать пойти вниз по Пре пешком–берегами. Но вскоре оставили эту затею. Всякий раз, когда нам казалось, что мы уже вышли на прямую и сухую тропу, путь нам перегораживали болото, старица или топкая и сырая лощина, которую приходилось иногда обходить многие километры. Конечно, по Мещере можно путешествовать и пешком, но всё–таки лучше всего на лодках или на байдарках.

река Бужа

Тихо и неторопливо течёт среди лесов небольшая река Бужа. Отсюда многие туристы начинают своё путешествие по Мещерскому краю

Наша флотилия состоит из двух разнокалиберных лодок, приобретённых у рыбаков в соседнем селе Тюрвищи, что раскинулось на берегу Бужи недалёко от впадения в озеро Святое. Село это издавна известно своими красильными промыслами. С помощью трафареток красили, как их называют в Мещере, изготавливали цветные платочки, коврики, подушки и другие вещи, которые пользовались большим спросом у местного населения. С развитием промышленности красильный промысел захудал. Но любовь к ярким цветам, к украшению осталась, и теперь многие дома, раскрашенный в яркие тона, напоминают затейливые сказочные терема.

…Большая часть нашей группы едет на новенькой плоскодонке. За лето она здорово рассохлась и сейчас довольно интенсивно подтекает. Каждый вечер по совету руководителя нашего похода московского инженера Станислава, прозванного «адмиралом», мы заливаем её водой и топим недалёко от берега, «чтоб забухла». Поэтому наш баркас и называется «Забухающим». В «Забухающем» еду я, Владик, которому присвоено звание «капитана», Серёжка, в обычной жизни кандидат филологических наук, но в походе человек без определённой профессии, Нина, наш корабельный лейб–медик, и Лешка, слесарь по профессии, а в душе исследователь и краевед.

Наш адмирал вместе с Петей Осиповым, «боцманом», обосновался на долблёнке–длинной сигарообразной лодке, сделанной из распиленных пополам и выдолбленных изнутри сосновых комлей. Такие лодки до сих пор в большом почёте у местных жителей. Длинные и узкие, с мелкой осадкой, они как нельзя лучше подходят для мелководных речушек и заросших осокой и камышом мещерских озёр. От долблёнки пахнет смолой и дёгтем и ещё какими–то другими древними и таинственными запахами.

Помните картину художника А. Е. Архипова «Рыболов»? Узкая река, деревянные мостки на другом берегу. А прямо на зрителя плывёт на долблёной лодке старик рыбак.

В руках у него весло, впереди – немудрящие рыболовные снасти. Нос лодки немного задран, толстые деревянные борта высоко подняты над водой, и она легко скользит по реке, рассекая водную гладь своим крепким, просмолённым носом. Это и есть долблёнка.

Искусство делать такие лодки уходит в глубь веков. В Рязани в краеведческом музее выставлен потрескавшийся от времени древний чёлн, удивительно похожий на современные мещерские долблёнки. Не случайно ведь формы лодок и способы их изготовления сохраняются на протяжении многих столетий, и по ним даже можно определить границы расселения древних жителей Мещерского края.

Кто эти, неведомые нам мастера, смастерившие первый такой чёлн, – неизвестно. Но то, что они вложили в изготовление лодок весь свой талант, наблюдательность и сноровку, сразу видно по вёртким и ходким мещерским долблёнкам.

Уже на озёрах – во Владычине – мы познакомились с одним из таких лодочных мастеров. Ловко орудуя топором, он обтёсывал нос лодки, плотно пригоняя его к бортам. Чтобы лодка была шире и устойчивее, между бортами вставляют днище в виде плоской, но довольно–таки толстой сосновой доски, которая крепится к бортам железными скобками.

На дворе лежали две почти готовые лодки: одна, как наша, метра четыре, а другая широкая и длинная. В неё запросто вошло бы человек десять экипажа, да ещё с рюкзаками в придачу.

– Это для груза, – объяснил хозяин. Вот на такой долблёнке и плывут Петя с адмиралом. На борту её в знак уважения к руководителю нашего похода мы вывели белой краской: «Адмирал Станислав». Адмирал был «скромен» и против такого названия не возражал.

Бужа – маленькая, но очень живописная лесная речка, с крутыми песчаными берегами. В её тёмной, похожей на дёготь воде, как в зеркале, отражаются нависшие над самой рекой белоствольные берёзы и раскидистые вётлы. Словно ажурные мосты, они перекидываются с одного берега на другой и, почти сплетаясь в вышине своими ветвями, образуют живописные зелёные шатры. А внизу прямо из воды торчат полузатонувшие деревья, причудливые коряги, почерневшие бревна, похожие на огромных, вылезающих на берег крокодилов. Кто–то бросил в тёмную воду палку. Он подняла фонтанчик брызг и замерла, не двигаясь с места. И вообще вся Бужа какая–то сонная, тихая и неподвижная.

Так она и течёт километров десять по глухим, ненаселенным местам, пока не выплёскивается у Тюрвищ из своих узких берегов и, раздробившись на множество рукавов, разливается огромным озером по обширному заливному лугу. Река сильно заросла осокой и камышом, в ней много проток и заводей, в которых легко заблудиться.

Но самые интересные достопримечательности Бужи–это заколы. Перегораживая реку от одного берега до другого, тянутся длинные цепочки торчащих из воды кольев. Переплетённые хворостом, они очень похожи на изгороди, которыми в деревнях обычно огораживают выгоны для скота. За одной изгородью на расстоянии нескольких десятков метров тянется вторая, третья, четвёртая… Все русло Бужи разрезано изгородями на множество узеньких прямоугольных полосок.

Отсюда начинается царство знаменитых мещерских заколов, или, как их называют местные рыбаки, езов. Ими покрыта не только Бужа, но и многие озера, протоки и речки Мещеры. Когда они появились, никто не помнит. Старики, которых мы спрашивали об этом, задумчиво покачивали головами:

– А кто его знает, всегда так было, и отцы, и деды, и прадеды наши ловили рыбу в этих вот езах. Так уж издавна повелось.

Речные заколы возникли в те далёкие времена, когда рыбная ловля и охота служили чуть ли не единственным средством существования местных жителей. В старину в Мещере рыбным промыслом занимались целые села, на рыбную ловлю часто выходили все жители деревни вплоть до ребятишек.

Заколы простирались от одного берега до другого, иногда на протяжении более версты. В них делали специальные проходы – «заелды», в которые ставили мереды – сплетённые из ивовых прутьев верши – и сети. Ничего, кроме вреда рыбному хозяйству, эта водяная чересполосица принести не могла, и поэтому с первых же лет Советской власти местные органы повели борьбу с заколами.

Сейчас, утратив своё прежнее значение, многие заколы пришли в упадок. Подгнили и обломались почерневшие колья, половодье, размыв хворостяные заслоны, унесло с собой целые звенья изгородей, но во многих местах они ещё сохранились.

Немало неприятностей доставляют езы туристам. Проходить их надо с большой осторожностью: того и гляди скрытый под водой кол вонзится в днище лодки или она застрянет в узком и тесном проходе. Вот тут–то и сказались все преимущества нашей старенькой долблёнки. Она, как уж, проскальзывала мимо кольев, даже не задевая за них бортами, и оказывалась по ту сторону закола. А потом её экипаж позволял себе немного развлечься, ехидно наблюдая за тем, как будет «прогрызать» её широкобокая плоскодонка.

Зрелище было, действительно, любопытное.

За несколько метров до закола лихо летевший по волнам «Забухающий» убирал весла и на полном ходу врезался в середину прохода. Раздавался треск, и плоскодонка прочно застревала между кольями. Начинался второй этап «перелезания через забор». Лешка вылезал прямо на «тын» и изо всех сил дёргал лодку вперёд, а присмиревшая команда «помогала» ему тащить застрявшую посудину своими довольно противоречивыми советами. Когда его усилий оказывалось недостаточно, на другую сторону «тына» вылезал Владик, и они, как акробаты, балансируя по скользкому плетню, вместе пытались освободить лодку от крепких объятий хворостинной изгороди. Они дружно гикали, раскачивали лодку, забор ходил под ними ходуном, лодка жалобно трещала, но никак не хотела двигаться с места. После получаса возни, перекуров, криков и споров ез, наконец, сдавался, и пружинистые колья, скользя по бортам лодки, «выстреливали» её по другую сторону закола.

Езы – это довольно серьёзное испытание для лодок и байдарок. Поэтому, если вы успешно минуете бужанские заколы, считайте, что ваши лодки выдержали первый экзамен на прочность.

Пропавшее озеро

Святое озеро–первое в системе Клепиковских озёр, длинной цепочкой вытянувшихся с севера на юг. Вокруг, насколько хватает глаз, сверкая тысячами солнечных бликов, расстилается огромная равнина, словно в половодье залитая выплеснувшейся из берегов водой. Казалось, она затопила и деревья, и кустарник, и прибрежные холмы, оставив посредине только зелёные островки осоки.

Подходило время обеда, и все с надеждой посматривали на крутой лесистый левый берег озера, словно самой природой созданный для туристских привалов.

– Ну как, повернём? – спросил сидевший на руле Владик.

Но Лешка отрицательно покачал головой и махнул рукой в сторону низкого правого берега, у горизонта сливавшегося с безбрежным морем неподвижно застывших зарослей камыша. Судя по тому, как лихорадочно блестели его глаза и палец бегал по расстеленной на коленях карте, мы стояли на пороге великих географических открытий.

Дело в том, что ещё в Москве, готовясь к путешествию, мы натолкнулись на любопытное упоминание о каких–то рыболовных сооружениях, воздвигнутых сотни лет назад на берегу Святого озера мещерскими рыбаками. Барановнч, из книги которого мы почерпнули эти сведения, был довольно краток. «Из всех озёр, – писал он, – самое замечательное по рыбной ловле Святое (в с.-з. углу Егорьевского уезда). Прилегающие к этому озеру селения Левашове, Митино и Петровское с давних пор промышляют рыбным промыслом и слывут в торговле под названием стобновских рыбаков… К озеру прорыто с западной и южной сторон множество больших (от 2 до 4 вёрст) и малых (от 80 до 150 саженей) канав, по которым течёт с окрестных высот ключевая вода».