Текст книги "Туман войны"

Автор книги: Алексей Колентьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Тела ребят я вынул из мешков, щурясь от тяжёлого трупного запаха убедился, что это действительно они и запихнул в мешки три трупа из выложенных рядком местных покойников. Вся операция заняла около получаса, но никто меня не побеспокоил. Всех я на руках перенёс к воде и опять же перенятым у индейцев способом заныкал в стволах двух деревьев с выеденным нутром. С виду стволы были совершенно целыми, выдавал изъян только желтоватый цвет коры и какие-то кусты с жёлтыми цветами, которые всегда растут рядом. Расковыривать углубления в таких деревьях – всё равно, что резать картон, поэтому занятие было не особо времязатратным, я управился за час с небольшим. Получилось знатно: щели я замаскировал мхом и лианами, которые за сутки примутся на новом месте и ребят уже никто не потревожит.

Возвращаться к канатной дороге было никак нельзя, скоро трупы солдат так или иначе обнаружат. Потом начнут шерстить окрестности и есть большая доля вероятности, что мой след отыщут тоже. Сверившись с картой и пройдя метров четыреста вниз по течению вдоль берега ручья, вышел к тому месту, где течение было не таким бурным, поскольку поток очень круто поворачивал на юго-восток. Течением меня сносило влево, даже простая речная вода хотела убить, поглотить чужака целиком, чтобы не осталось даже малого следа. Потоки жёлтой, ледяной воды даже не омывали, а захлёстывали меня, стараясь сшибить с ног, вынести на огромные скользкие валуны перекатов. Наконец, спустя двадцать томительных минут борьбы холодной, пробирающей до костного мозга, водой, мне удалось выбраться на берег. Отплёвываясь, сидя в густой тени отбрасываемой зарослями, стал осматривать пистолет. На такой случай у меня всегда присутствует сухая ветошь запрятанная в полиэтиленовый пакетик. Смазка не даст влаге превратиться в ржавчину быстро, но это непременно случится если воду вовремя не удалить и тогда в нужный момент выстрела может и не произойти. Удалив влагу и быстро собрав ПБ, отжал куртку и штаны, вынул пучки сухой пакли жухлых мёртвых корней которыми туго набил, берцы. Корни эти почти повсеместно свисали с деревьев жёлто-коричневыми длинными патлами, вполне подходя на роль губки. Хоть боты и считаются непромокаемыми, но после такой переправы нужно сушить и их, а также осмотреть одежду, на случай если какая-нибудь водоплавающая живность проникла в её складки. На моё счастье, ничего серьёзного не обнаружилось и спустя двадцать минут, я уже уверенно шёл к пещерам.

Идти пришлось, дав крюк и обходя стороной те места, где мы проходили в первый раз. Делал я это уже чисто автоматически, чтобы случись кому начать активные поиски уцелевших, то не будет даже намёка на то, что кто-то шёл в том же направлении ещё раз. Труднее всего выдерживать направление, когда солнца или звёзд, естественных ориентиров, практически не видно из-за нависающего в двух десятках метров над головой, крон деревьев. Часто приходилось петлять, возвращаться по своим следам на то место, которое проходил минут десять назад и снова идти, идти и идти. Наконец, спустя час после окончания контрольного срока, после почти трёхчасового марш-броска по душным и влажным зарослям, я достиг пещер. Когда до лагеря оставалось метров сто, слева сзади из-за дерева выступил Дуга и махнул рукой в знак приветствия. Повезло – ребята ещё не ушли. Кивнув в ответ, я протиснулся в лаз почти незаметного, заросшего плющом входа в пещеру. Сразу стало прохладно, даже озноб прохватил от резкого перепада температур. Ничего особо не изменилось, только посчитав бойцов, я не обнаружил нашего второго «пассажира» – Пако. Куда запропастился этот жирный увалень ещё предстояло выяснить, но сейчас, были дела поважнее. Подойдя к склонившемуся над рацией Лису, тронул радиста за плечо, тот диковато отпрянул от зелёного короба передатчика и только узнав, едва заметно расслабился и сняв наушник, начал шёпотом докладывать:

– Центр вышел на связь десять минут назад, командир. Приказано в лагерь Рауля не возвращаться, идти в точку рандеву 17’44.

– Это у партизан утекло?

– Айвор не знает, приказано выйти в квадрат и ждать «вертушку».

– Спятили они там в городе, сейчас всё вокруг начнут активно шерстить федералы, вертушке не дадут добро на взлёт, небо закроют для гражданских.

Лис только пожал плечами, как бы говоря, что всё понятно, но раз приказано, то наверняка резидент, которого мне представляли только заочно и по псевдониму «Айвор», может знать больше нас. С одной стороны так оно и было, но что можно разглядеть из уютной квартирки в богатом районе Картахены? Но приказ есть приказ, поэтому я только кивнул:

– Дай Айвору подтверждение, сообщи, что ориентировочное время выхода группы в точку рандеву – четыре часа, а контрольный срок семь.

– Есть.

– Славка где?

Радист заметно дёрнул левой щекой и почти неслышно начал говорить, сняв наушники и глядя куда-то в сторону, избегая смотреть мне прямо в глаза.

– Пошёл идиота этого жирного искать, сбежал крестник Рауля. Почти через час после твоего ухода. Срать попросился, а там пацанёнку этому – Симону прикладом автомата, в зубы сунул и тягу. Славка только через полчаса, когда пацан весь в кровавых соплях приполз и мы поняли чего он лопочет, на поиски отправился.

– Ждать его не будем. Оставь метку, в обычном месте у входа в пещеру и готовься к выходу. Времени мало, скоро квадрат начнут шерстить, нужно быстро убираться отсюда. Как батя?

– Хуже не стало, но в сознание не приходит, боюсь, растрясём его снова, да жара эта…

– По-другому ни как нельзя, вертушка, это его последний шанс. Всё. Звони начальству и потом начинай шустро собирать манатки…

То, что тихоня Пако врезал дёру, было не слишком хорошей новостью, поскольку поймать этого пухлого, похожего на хомяка Хому из мультика, увальня мог не только Славка. Если федералы или конкуренты Рауля отловят этого поганца первыми, нам гарантирована утечка об инциденте во время засады. Детонатор отличный подрывник, но следопыт из Детонатора был так себе, поэтому результат погони мог быть не в нашу пользу с большой долей вероятности. Сборы заняли не более десяти минут, следы нашего пребывания в пещере как можно более тщательно уничтожены, а под валуном у входа, Лис оставил автоматную, ржавую гильзу. Внутри само собой ничего не было. Это только в кино разведчик доверяет бумаге подобные сведенья, в жизни всё иначе: контрольных точек, куда группа может выйти после завершения операции всегда несколько и координаты всех каждый диверс знает наизусть. Для каждого такого места, у нас был оговорен свой условный сигнал, в данном случае это была автоматная «ражавка». Теперь Славка найдёт гильзу и точно будет знать, куда ему идти, а вот следопыт федералов или кто-нибудь ещё, просто пройдут мимо, гильз в лесу полно. Мы вышли уже ближе к семнадцати часам, когда жара стала совершенно нестерпима, и изматывающая душная влажность не давала насытится воздухом. Казалось, что у тебя вдруг отросли жабры и кислород приходится добывать из почти осязаемой водяной взвеси. В такой обстановке я не смог бы думать, а тем более вести любую осмысленную деятельность ещё каких-то полгода назад, но ко всему можно привыкнуть, поэтому вот и теперь, я шёл придерживая передний край носилок и прокачивал ситуацию.

То, что нас сдал кто-то в лагере Рауля теперь не выглядело таким уж самоочевидным фактом, поскольку весь образ действий нашего нового противника говорил, что хоть и шли они к месту засады, но про нас не знали наверняка. Любой, мало-мальски понимающий оперативник смекнёт, что груз захотят отбить. Для этой цели караван и сопровождали американские диверсы, но ждали они нас со стороны водопада, что вполне логично. «Суперы» же, вышли в район операции по своим собственным наводкам имея целью простой поиск и уничтожение любого, кто подходит под определение – «партизан». Скорее всего не случись этим козлам собрать на себя все мины и постреляться с группой Гарсиа, то мы успешно исполнили задуманное батей и ушли. Но Айвор-то этого знать не может, поэтому и давит на все кнопки, стараясь уберечь остатки отряда от окончательного уничтожения, да и батя для них очень ценен из-за своих местных связей. Безусловно, его хотят вытащить любой ценой это ясно как день.

Впереди шёл Симон, парень очень переживал, что не смог прищучить беглеца и старался не смотреть нам в глаза. Теперь он вообразил себе, будто суровые русские считают и его трусом, от чего резко побледнел и замкнулся, отвечая на все вопросы односложно, иногда невпопад. Но вёл парень нас грамотно: маршрут пролегал вдоль стены заросшего лианами всякой зелёной пакостью ущелья образовывавшей невысокие склоны чуть выше сухого русла протекавшей тут когда-то давно реки. Причём лианы росли даже на высоте не менее чем сотни метров над землёй. Случись федералам попробовать искать нас с помощью вертолётов, то тут винтокрылым машинам просто негде будет маневрировать. Растительность у земли была такой густой, что даже со склонов поросших деревьями, нельзя будет разглядеть того, что движется по пересохшему руслу внизу. Но за всё нужно платить и скорость на марше упала до смешных полутора километров в час. Кое-где, заросли становились совершенно непроходимы и пришлось прорубать себе дорогу, оставляя пусть и не большую, но подсказку возможным преследователям. Так проходил час за часом. Мы только раз остановились на днёвку, хотя сумерки уже начали превращаться в чёрную, почти непроглядную ночную тьму и нужно было поторапливаться. Ко мне подошёл Лис и тихо зашептал:

– Сова, батя слишком плох. Рана загнивает и чую, что жить ему осталось часов пять. – Радист с тревогой и даже толикой отчаянья глянул мне прямо в глаза. – Даже если и донесём… Помрёт он.

– Предлагаешь пристрелить его и пойти дальше налегке? – Я намеренно обронил эту фразу небрежно, зная. Что Лис разозлится. Но только так можно было привести бойца в чувство. – Так что ли?

– Ты чё, упал?!..

– Вот и закройся, коли так. Без тебя знаю, что можем не донести… – Я сплюнул в сторону и харчок повис на торчащем низко над землёй широком листе какого-то папоротника, с нажимом продолжив. – Батя бы никого не бросил и пёр до «пятачка». До последнего тащил бы.

– Да я… – Лис окончательно смутился, даже вскочив и сжав кулаки, почти с ненавистью таращил на меня свои серые с жёлтыми крапинками зенки.

– Мы разведчики, Лис. Нам многое дано, но и много с нас спрашивается. Батя, даже такой полумётвый, сейчас бьётся с болячками, а наша задача его вытащить. Поэтому давай перебинтуй его, почисть и прижги рану, а потом потащим. Больше мы ничего сделать не можем, но что можем – то будем делать до упора, это ясно?

– Да. Прости, командир на нервах всё… Он… батя мне как отец почти. – Лис отвернулся и смотря куда-то в сторону чуть слышно пробормотал. – Мой-то от водки сгорел три года назад. А батя…

Радист только едва заметно махнул рукой и ушёл к раненому. Дуга, всё слышавший только кивнул, поймав мой случайный взгляд и передёрнул затвор пулемёта, который пестовал и осматривал как только выдавалась любая свободная минута. Ему ничего говорить было не нужно, он уже оказывался на месте Серебрянникова ещё до моего прихода в отряд, когда его, с простреленной ногой тащили на себе всё тот же Серебряников и погибший вчера, спрятанный мною же, в стволе гнилого дерева Юра Грач. Даже мёртвым нужно внимание живых, ибо грань между нами оставшимися здесь и ушедшими за неё слишком тонка. Любой миг может стать последним и все это понимают, но не каждый способен примириться и жить с таким знанием.

Симон вёл группу вдоль северного склона ущелья, чтобы избежать любой вероятности обнаружения с воздуха. Сумерки быстро окутывали сельву и скоро стало совсем трудно различать куда ступаешь. В очередной раз избежав попадания ноги в заросшую травой и от того ещё более коварную щель меж камнями, я добрым словом помянул старого шамана Родриго. Старый хрыч долго орал на нас, плюясь коричневой от табака слюной и скаля пеньки гнилых зубов. Лицо его при этом становилось похожим на печёную картофелину поросшую длинными сальными патлами собранными в косичку похожую на хвост опоссума, ожившую по воле какого-нибудь злого волшебника. Шаман натаскивал бестолковых гринго в искусстве ходьбы по местным лесам, рассказывал и показывал как следует двигаться, на что обращать внимание, в общем учил нас выживать. Со мной у него было меньше всего проблем, именно тогда мы и сошлись, старик заметил, что я правильно ставлю ногу – с носка на пятку. Он только усмехнулся, заметив, что некоторые гринго не сдохнут в первый же день в сельве, а помрут на третий, потому что слишком широко ставят шаг. Потом, уже вечером, Родриго пришёл к нам в барак, уже с Анитой, которая немного говорила по-русски и стал выспрашивать откуда гринго с мёртвыми словно речные камни глазами, знает лесные обычаи. Потом было ещё много встреч, колдун с полуоткрытым ртом слушал о снежных зимах, трескучих морозах моей Родины и о звенящих на пятидесяти градусном холоде деревьях. Снова и снова он просил повторить рассказ о Северном сиянии, которое мне самому довелось видеть всего пару раз в жизни. Взамен старик учил меня правильно и бесшумно ходить по местной «тайге», слушать и разбирать нюансы симфонии ливневого леса, какую дичь и травы можно есть, а что лучше скормить врагу. Только благодаря науке преподанной Родриго, я услышал, что звуки леса изменились, стали более беспокойны, а в семидесяти метрах позади, затрещали заросли и в воздух вспорхнула небольшая стайка птиц. Передав край носилок Лису, я сошёл с тропы и стал всматриваться в темноту. Но что можно рассмотреть в такой темени? Пришлось включить «ночник» и поводить стволом по секторам в том направлении: у чёрных, а в дневном свете, серых птах были яркие полосы на крыльях. Они светились в темноте! Я усмехнулся, узнавая своих маленьких помощников. Более всего внешне и по размеру, птахи были похожи на канареек, но совершенно серых с чёрно-зелёной каймой на обратной кромке крыльев. Именно по её характерному рисунку, я узнал этих ночных жителей леса. Птиц тоже показал мне шаман и назвал их Эль Хучичеррос,[55]55
  Шептуны – исп.


[Закрыть] птахи раньше всех чувствовали приближение людей, но очень быстро возвращались на прежнее место, где как правило и гнездились. Шептуны могли спокойно пропустить мимо ломящегося сквозь заросли кабана, но обязательно запаникуют, если заметят того, кто крадётся, разумно полагая, что враг не всегда тот, кто шумит. Вот и на этот раз, птиц всполошил некто, крадущийся по руслу бежавшей тут когда-то реки. Вскинул свободную руку и дал своим сигнал остановиться. Симон. Шедший впереди и не услышавший наших шагов, прошёл ещё метров двадцать и вернувшись, шёпотом осведомился в чём дело. Оставив носилки с раненым в тени груды замшелых валунов, образовывавших нечто напоминавшее шахматного коня, мы собрали небольшое совещание.

– Метрах в ста позади, кто-то идёт, но вряд ли они ищут конкретно нас и это не федералы. Шептуны даже не вспорхнут, когда солдатня ломится по джунглям. Это кто-то очень осторожный и грамотный. Молодой, – обратился я к проводнику. – Сбегай и аккуратно осмотрись там. Увидишь кого – сразу назад, понял?

Симон энергично замотал головой в знак согласия и убежал назад, осмотреть тропу, идущую чуть западнее и ниже нашего маршрута. Если чужаки идут по высохшему руслу, он их непременно заметит. Воспользовавшись передышкой бойцы осмотрели оружие, привели себя в порядок. Лис обновил повязки у бледного, похожего на восковую куклу Серебрянникова. Радист хмурился, видимо полковник был совсем плох. Я снова включил «ночник» и тоже стал осматривать окрестности, хотя в зеленоватой мути прицела скорее что-нибудь проглядишь, нежели невооружённым глазом. Как и ожидалось, ничего не обнаружилось, но зато раньше всех удалось разглядеть петляющего между высокими и тонкими стволами деревьев во множестве росших по склонам ущелья. Корни разрыхляли почву и дробили камень, от чего подошвы осыпались мелким щебнем всякий раз, стоит неосторожно поставить ногу и уж тем более оскользнуться. Как для противника, так и для нас, данная особенность рельефа могла сыграть в обои ворота: из-за неосторожности любого из нас, противник мог получить самое очевидное преимущество при нападении.

Симон уже разглядел меня и приблизившись зашептал срывающимся шёпотом, парень хоть и крался осторожно, но спешил во весь дух. Мешая испанские и русские слова, он доложил:

– Восемь человек, это «дестино специаль»,[56]56
  спецназовцы – исп.


[Закрыть] я точно рассмотрел. У них оружие гринго, одеты как американцы, но не они, это точно.

– С чего ты так решил, кругом темно как у негра… – тут я осёкся, поняв что парень не поймёт метафоры. – Короче, темно хоть глаз выколи.

– Нет, команданте, одноглазых не видел. Но они ругались по-нашему, совсем тихо, но я услышал. Гринго так не умеют. – Парень улыбнулся, в темноте блеснули два ряда белых зубов. – Ну, кроме команданте Ставо.

– Хорошо, как думаешь, куда они идут?

– Идут перекрыть тропу ведущую к лесу, больше им тут нечего делать. Наших следов они не заметили, лишком темно.

Я только усмехнулся про себя, парнишка всё верно смекнул. Нас они и не ищут, просто выбросили десант где-нибудь неподалёку от входа в ущелье, а ещё одна группа пойдёт навстречу с другого конца. Видимо трупы троих незадачливых любителей поживиться за счёт покойников уже обнаружили. Вряд ли нашли мои следы, если только не наняли кого-то из индейцев. Поэтому косяка я за собой не видел, федералы всего лишь проверяли все возможные маршруты, которыми мы могли бы отходить от переправы. Но так или иначе, придётся разбираться с возникшей проблемой и сделать это надо как можно быстрей. Я подозвал обоих бойцов и кратко изложил ситуацию, попутно ставя задачу:

– Сюда идут местные спецы, группа – восемь голов, направляются к выходу из ущелья, возможно, им навстречу идёт точно такая же. Разобраться нужно быстро и по возможности тихо. Лис, ты на северный склон, там метрах в десяти от тропы заросли особенно густые. Пропусти головной дозор, а потом работай гранатами, сколько у тебя?

– Три «эмки». Больше ничего не осталось, всё Славке отдал.

– Должно хватить. Теперь ты, Дуга. Сядешь чуть выше вон утех валунов, от них до позиции Лиса, будет сто метров, обзор там хороший, градусов в шестьдесят, не меньше. Как только он отработает, ударишь по оставшимся. Я подхвачу, зайду с тыла. Думаю, справимся. Вопросы? – Никто не возразил, план был неплох, поскольку нападения противник не ожидал. Хоть и шёл с предосторожностями. – Вот и отлично. Батю и молодого, спрячем тут, вон в камнях ниша есть, вполне сгодиться. Напоминаю: сигнал для всех – последний взрыв гранаты Лиса. Всё. Работаем!..

Через пять минут всё было уже на мази, а о недавнем нашем присутствии уже ничего не напоминало. От классической засады наша отличалась отсутствием минных закладок по пути следования федералов. Часто, закладки скорее мешают, нежели дают преимущество при нападении. Памятен был случай. Когда высланная противником дозорная группа обнаружила, казалось бы отлично замаскированную закладку и засада обернулась много часовой гонкой по джунглям, когда федералы заставили партизан искать пятый угол. Поэтому я решил не рисковать, к тому же в темноте это довольно муторное занятие, мутить полноценный капкан.[57]57
  «Капкан» – жаргонизм. название комбинированной минной закладки включающей более чем один тип ВУ (взрывного устройства).


[Закрыть] Я спустился к каменистому ложу русла и двигаясь так быстро, как только это возможно, притаился за стволом сдвоенного дерева откуда тропа хорошо просматривалась и затаился. Минуты, секунды и мгновения потекли медленной вереницей отсчитывая время до того момента, когда всё вокруг преобразится и придёт в движение.

Земля, республика Колумбия, руины заброшенного храма Солнца, северо-восточный квадрат. 18 февраля 1990 г. 01.16 ч по местному времени. Оперативный мобильный центр управления группы «Коготь» АНБ США. Капитан Шон Эндерс

Наконец-то действие! Всё существо Шона уже изнылось от политесов, расшаркивания перед начальством, фальшивых улыбок и громких официальных речей. Теперь, слава Всевышнему, он предоставлен сам себе, а тугой поводок и строгий ошейник вместе с самим полковником Тэлли остались на этом плавучем железном корыте. Капитан никогда не любил моря, включая и то по нему ходит и водится в тёмной, зеленовато-чёрной глубине. Простор всегда повергал всё существо Эндерса в необъяснимый трепет, после чего он с удвоенным усердием начинал поглощать горькие лекарства.

Командный пункт управления отрядом размещался на глубине более чем десятка метров под землёй, в зале где некогда жрецы предков местных латиносов резали глотки вопящим девственницам и жрали их внутренности. По крайней мере, о чём-то подобном рассказывал Грэхем, когда возился с подключением оборудования. По большому счёту. Шону было наплевать, кто и что тут было раньше. Самое главное, что тут темно и есть постоянный температурный режим необходимый для компьютеров и климатической установки боевых боксов «Небулы». Последние разместились в соседнем зале, но заняли не более четверти обширного прямоугольного зала с низкими потолками. Лампы дневного света придавали помещению зловещий оттенок, а образцы в костюмах вообще выглядели словно сошедшие с местных каменных барельефов кровожадные божки. Озноб заставил капитана зябко поёжится, но он отхлебнул горячего и ароматного кофе, который признавал только без сахара и молока, это отрезвило и заставило сосредоточится на плане предстоящей акции. В идеале, всё должно было получиться просто: «Небула» своим ходом выходит в район водопада, где наиболее часты столкновения с бандитами, которые гордо именуют себя повстанцами и уничтожает любую достаточно хорошо вооружённую и многочисленную группу людей. Затем, так же быстро возвращается на базу и все довольны, получив то, что хотели: Пентагон получает ассигнования, сенаторы, добавляют себе очки на предстоящих выборах. Сам Шон хотел только двух вещей – вернуться домой, подальше от этих кишащих всякой живностью джунглей и получить наконец полноценную базу для дальнейшей доработки проекта. Ну может быть иногда, ему хотелось, чтобы терзавшие его головные боли ушли насовсем. Однако, он так уже привык ко вкусу аспирина на языке, что часто даже ждал, чтобы виски вновь пронзил кинжальный импульс боли…

– «Небула», проверка связи, приём.

Нил застыл в напряжённой позе перед рядом из семи мониторов, на шесть из которых выводились сигналы с портативных видеокамер бойцов группы и личная телеметрия каждого из «образцов». Седьмой экран отображал панель управления отрядом и его функциями, инженер уже давно считался лучшим оператором из всех людей Эндерса. На лице побледневшего от напряжения инженера застыло выражение полной сосредоточенности, пустая, не раскуренная сейчас трубка, торчала параллельно столу. стиснутая зубами своего владельца. Экраны один за другим начали гаснуть и загораться снова, по одному с лева на право. Одновременно с появлением зеленовато– чёрной картинки, прореженной рябью статики из динамиков, раскинутых под потолком и сейчас поглощённых мраком, слышались металлические, безжизненные голоса «образцов»:

– Здесь Альфа-Лидер. – Раздался голос командира подразделения. – Начинаю проверку всех систем. Система навигации – норма, система вооружения – норма, система маскировки и защиты – норма, жизненные функции – норма. Готов приступить, ожидаю приказа на выдвижение в район поиска.

В след за ним, все оставшиеся, пятеро бойцов рапортовали о готовности, Эндерс с нетерпением надел тонкий обод наушника с почти невидимой изогнутой к подбородку спицей микрофона. Его кресло располагалось в пяти метрах позади основного пульта, где сидел О’Мэлли, жующий огромных размеров бутерброд и одновременно стуча по клавишам своего терминала с одним, но тоже очень большим, монитором. Лицо техника наоборот, раскраснелось, оттопыренные круглые уши шевелились в такт движениям челюстей, пока всё шло хорошо. Эндерс совершенно ровным голосом отдал команду:

– «Небула», говорит Дворец – Один. Код активации: шесть – девять – три – три – «браво» – «зулу» – красный.

– Здесь Альфа-Лидер, код принят, приоритет подтверждён, жду указаний, Дворец-Один.

Голос «образца» был всё так же бесстрастен, но на мгновение, Эндерсу почудилась в нём радость задавленной личности испытуемого. Вновь отхлебнув из кружки, Шон проронил в микрофон команду:

– Альфа-Лидер, выдвигайтесь в квадрат 1456, Ваша задача – поиск и уничтожение враждебных целей по схеме «Феникс-6», в районе оперирует хорошо вооружённый противник, предположительно общей численностью до батальона. Ваша задача – уничтожить до семидесяти процентов живой силы противника и вернуться на базу. Срок исполнения – шесть часов, дополнительный – три часа. Подтвердите получение приказа, Альфа-Лидер.

– Альфа-Лидер, задача принята к исполнению, запрашиваю разрешение на выдвижение в оперативный район, Дворец-Один.

Эндерс, уже едва сдерживаясь, вопросительно грянул на подчинённых и резко выдохнул, обращаясь к ним:

– Ну?!

Техник только показал сложенные в знак «О’кей» пальцы правой руки и щёлкнул парой кнопок, на мониторе Эндерса все фигурки бойцов засветились зелёным, техник разблокировал системы навигации и маскировки «образцов». Нил обернулся к начальнику и с некоторой долей обречённости утвердительно кивнул, подтверждая, что всё в норме и тоже отправил свой персональный код подтверждения, включив спутниковую систему слежения. На мониторе Эндерса отобразилась карта района, где были маркерами обозначены и база и предполагаемые районы оперативного интереса местных партизан. Границы правильного квадрата куда предстояло уйти бойцам «Небулы», светились ярко-алым, сами «образцы», пока были одним безликим голубым ромбом в правом нижнем углу виртуальной карты. Шон набрал на клавиатуре своей консоли управления шестизначный код и пароль, а затем бросил в микрофон:

– Альфа-Лидер, говорит Дворец-Один, выдвигайтесь.

– Здесь Альфа-Лидер, Принял, Дворец-Один. Приступаю к выполнению боевой задачи.

Позади, за стеной послышался вой механизмов контейнера в котором размещались бойцы, прямоугольная железная коробка откинула боковую стенку, бывшую аппарелью и в полумрак комнаты строем, один за другим вышло шесть двухметрового роста фигур. Эндерс и все остальные видели изображения бойцов на мониторах охранной системы. Внешне, фигуры напоминали манекены-пособия по анатомии, с рельефно протравленной мускулатурой, и привинченной к торсу человека, шутки ради, головой стрекозы. Материал костюма, пока не включился режим адаптации, был матового, серо-стального цвета, лишь огромные, в пол-лица фасеточные глаза «образцов», изредка мерцали красным светом. Но Шон знал, что это не на долго, как только бойцы выйдут за пределы периметра лагеря, ни что не будет выдавать их, предполагалось, что даже движения будут производиться с минимальным шумом. На полигоне, «образцы» развивали скорость до сорока миль в час, производя не больше шума, чем спокойно идущий по тротуару человек в мягких теннисных туфлях. И это при полной нагрузке, почти в две сотни килограмм! Капитан верил, что комплекс станет для него тем трамплином, который вознесёт парня из почти нищей семьи простого автослесаря, к тем вершинам, где сверкают дорогие машины, шикарные женщины расточают победителю улыбки, а на погоны золотым дождём падают генеральские звёзды…

Сосредоточившись на мониторе, голубой ромб «Небулы» уже проделал треть пути к алым границам района, где состоится триумф, либо все надежды Эндерса и его соратников провалится в тартарары. Вот ромб не снижая скорости вошёл в пределы оперативной зоны действий. Последовал немедленный доклад от командира «образцов»:

– Здесь Альфа-Лидер вошли в район проведения операции, телеметрия в норме. Подтвердите статус миссии.

Шон да и оба его подчинённых с ещё большим интересом притиснулись к мониторам, ожидая что вот на экранах мелькнёт силуэт затаившегося в зарослях партизана и начнётся то, ради чего они горбатились почти девять лет. Но пока всё было тихо, бойцы почти беззвучно скользили по сельве, с невероятной быстротой меняя направление, легко лавируя между стволами, перепрыгивая ямы и едва заметные операторам рытвины в земле.

– Это Дворец-Один, статус миссии подтверждаю. Ваша задача – поиск и уничтожение, выполняйте.

– Здесь Альфа-Лидер, принято, выполняю.

Вновь на мониторах замелькали джунгли, в мертвенном свете ноктовизоров, растительность вообще выглядела неестественно, словно пластиковая. Мигнул и погас столбик статуса дальней связи, спутник ушёл из района, а следующий появится не раньше, чем через десять минут. Но бойцы смогут работать и в автономном режиме, это было особенным предметом гордости Эндерса, тактическую модель поведения разрабатывал лично он сам…

Неожиданно, на консоли Эндерса завыл телефон прямой связи с авианосцем. Шон поморщился, не желая отвлекаться в столь ответственный момент ни на секунду и громко, для протокола озвучил временную передачу полномочий Нилу, а сам взял трубку.

– «Дворец» на связи, здесь Эндерс.

– Капитан, – в трубке послышался отрывистый, лающий бас Тэлли. – Мы только что получили данные от местного центра Спец. Операций. У них группа рейнджеров находится в вашей зоне ответственности прямо в данный момент. Операцию нужно прекратить, связь с разведгруппой только через три часа, есть опасность боестолкновения с… Вашими парнями.

Эндерс криво ухмыльнулся. Ах, значит вот оно как: «образцы» вдруг стали «его», а старый болван вроде как и ни при чём. Значит, как только запахло жареным и Тэлли как может, начинает прикрывать свою задницу. Ну ничего, когда всё закончится, Шон непременно припомнит полковнику этот разговор. Совершенно спокойным голосом он произнёс в мембрану трубки:

– Господин полковник, сэр. При всём желании я не смогу отозвать группу сейчас, спутник ушёл из нашей зоны пару минут назад, «Небула» ведёт поиск в автономном режиме…

– Опять ваши штучки, капитан. – Телли уже почти сорвался на крик, так что Шону пришлось чуть отстранить трубку от уха. – Там, американские граждане…

– Простите, сэр, но сколько человек ещё знают о том, что эти. – Тут Эндерс не смог сдержать нотку пренебрежения в голосе. – Американские граждане, шастают по территории чужой страны с оружием в руках? Сэр, нам ничем не грозит, маловероятный инцидент с рейнджерами, их, как впрочем и нас, там просто нет.

– Послушайте, Эндерс, – Тэлли перестал орать и снизил тон до хриплого шипения. – Не учите меня работать, отзывайте группу как только появится связь, это приказ, Вы всё поняли?

– Сэр, так точно, сэр.

Эндерс положил трубку и поймал на себе взгляды обоих помощников. Во взгляде Дам-В-грызло, читалось облегчение, а вот Нил и пришедший в командный центр только сейчас Мэтьюс, были разочарованы. Все ждали от него решения, а тем временем, «образцы» уже вышли к какому-то водопаду и в углу каждого из мониторов звена управления появился зелёный значок активного режима дальней связи. В полной тишине, нарушаемой только писком аппаратуры, Эндерс произнёс в микрофон переговорного устройства связи: