Текст книги "Туман войны"

Автор книги: Алексей Колентьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Земля. 15 февраля 1990 г. 06.00 по среднеамериканскому времени. Борт авианосца «Энтерпрайз». Капитан Шон Эндерс, командир оперативно-тактической группы «Коготь», Агентства Национальной Безопасности США

Жутко трещала голова, казалось, что некто с определённо садистскими наклонностями, методично раскалывая череп Шона на сотню кусочков, тут же собирает их воедино, чтобы снова одним ударом размозжить вновь. Доктор сказал, что это просто побочное явление от одной из прививок и скоро мигрень должна пройти сама собой. Эндерс чертыхнувшись раздавил в ладони голубую таблетку болеутоляющего и забросив кусочки в рот и с хрустом разжевал, смакуя горечь. Странно прозвучит, но капитан с детства не любил сладостей, пристрастившись с ранних лет жевать таблетки не запивая, он даже находил в сводящей скулы хинной горечи нечто приятное, заставляющее быстрее соображать. Шон не курил, но в тайне от всех, мог напиться до соплей, а потом выйти как не в чём ни бывало и сутками работать, работать и работать, загоняя до последней степени всех. Не щадя ни себя ни находящихся с ним в одной упряжке Мэтьюса и Нила. Результаты по программе были просто ошеломляющими: найденная в Перу сфера, таила в себе сотни тысяч терабайт информации, на расшифровку только десятой доли которой, у их группы ушло более шести лет. Способ записи напоминал простейший двоичный код, а ключом послужила надпись на камне, под которым и нашли сферу. Артефакт был величиной с крупную горошину и едва заметно мерцал, вспыхивая лиловым светом. Данные записывались на носитель, который все звали просто сферой, на первый взгляд, без какой либо видимой логики: рядом лежали данные по фармакологии, и тут же всплывало описание некоего оружия, а далее следовали гигабайты текста, определённо напоминавшего некую стихотворную поэму. Само собой, оружие его хозяев интересовало более всего, но как выяснилось после полугода упорной работы над расшифровкой данных со сферы. Всё записанное на сфере и было оружием. Бессистемные, на первый взгляд, массивы информации давали представление о том, как и из чего можно создать армию непобедимых солдат. Неуязвимых, быстрых и практически не нуждающихся в сне и отдыхе воинов. Эндерса подключили уже на этапе доводки опытных образцов до создания прототипа того, что теперь именовалось тактическим комплексом «NEBULA». Работа велась в строжайшей тайне, даже русские толком ничего не разнюхали – им скормили историю про новое космическое оружие и даже позволили контролируемую утечку «дезы» на данную тему.

Комплекс представлял собой нечто вроде защитного костюма, позволяющего своему владельцу поднимать до трёхсот килограмм полезной нагрузки и обладал уникальными камуфлирующими свойствами. Но что самое главное – снижал урон наносимый солдату почти на сорок процентов, за счёт комбинации полимеров из которых он создавался. А также целого набора боевых стимуляторов, снижающих восприимчивость к боли, заглушающих также и инстинкт самосохранения. При этом, каждый солдат развивал скорость на марше под тридцать миль в час[32]32
  Около шестидесяти км/ч.


[Закрыть] и мог поддерживать её в течение шести часов, без особого ущерба для здоровья. Органы управления функциями костюма, осуществлялись усилием мысли, чему способствовал тонкий слой желеобразного бесцветного геля, которым тело солдата окутывалось полностью. Далее шёл термоизолирующий костюм, поддерживающий постоянную температуру тела и отводящий избыточное тепло и энергию возникающую при попадании пуль и осколков, в накопители тончайших аккумуляторов, словно плитка покрывающих внешний слой термокостюма. Далее шла броня, сотканная из сотен тысяч микроволокон прочнейшего полимера имеющего пластичность обычной ткани и обладающей прочностью броневой стали. Но главным свойством «пластали», как решено было назвать полимер, являлась необычная вязкость текстур. Пули увязали в такой броне, теряя почти половину своей энергиии и в конце концов сминались не пройдя и трети защитного слоя. При этом боец ощущал едва ли треть той силы с которой пуля била его, а остаточный, незначительный, эффект запреградного воздействия компенсировался мгновенно впрыскивающимися в кровь стимуляторами. Шлем оснащался системой кругового обзора. Бойцу не нужно было вертеть головой – любое движение справа, слева или позади мгновенно выводилось на внутренний дисплей смотрового забрала. Внешне костюм не сильно увеличивал габариты бойца, делая его чуть массивнее, визуально солдат в костюме напоминал рыцаря в латах, но лишённого угловатости и массивности древних воинов. Изначально цвет брони был матово-серым, но стоило включить репликатор сред как волокна брони имитировали цвет доминирующий вокруг, солдат не исчезал полностью, но на расстоянии тридцати футов, его было очень трудно отделить от общего фона. Это обстоятельство и стало роковым для бойцов взвода морских пехотинцев игравших роль условного противника: группа пропустила цепь и технику через свои позиции и ударила в тыл и правый фланг. И техника и люди погибли почти одновременно, не успев ни разу выстрелить в ответ или сообщить о нападении. Сервоприводы прятались в суставах рук и ног, позволяя прыгать на высоту до двенадцати футов и сгибать двутавровую балку без особых усилий. Загвоздка была только с оружием, но это быстро было решено: за штатную стрелковую единицу был принят пулемёт М60, который существенно доработали, снабдив оптико-визионной системой наведения, позволяющей быстро наводить оружие на цель не вскидывая его к плечу. Бойцу достаточно только повернуть голову и найти врага взглядом совместив две прицельные марки. Снайпера вооружили прототипом крупнокалиберной винтовки пятидесятого калибра, его задача была прикрывать подразделение и давать сигнал к началу действий, решено было сделать его командиром подразделения. Остальные же пятеро обладали достаточной огневой мощью чтобы вообще забыть про другие средства поддержки на стадии непосредственного огневого контакта с противником. В ранце за спиной боец нёс четыре тысячи патронов и кроме этого мог нести ещё до пятидесяти килограмм полезной нагрузки. Снайпер дополнительной нагрузки не имел, да и задачи его были несколько иными чем у остальных. При всей казалось бы загруженности отпадала необходимость нести дополнительное снаряжение и припасы: солдат не нуждался во сне и питании на срок до десяти суток, а по истечение этого времени мог довольствоваться сублимированным в таблетки рационом, продлевающий срок автономного существования солдата вдвое. По своим возможностям это было сродни атомной бомбе – таким бойцам почти ничего не угрожало в бою. Единственным минусом была зависимость от сферы как ретранслятора энергии и всего обмена телеметрической информацией внутри подразделения и с группой тактического командования. Батарей самого костюма едва хватало на сорок минут автономной работы. Проблемы были и со спутниковой группировкой: сигнал запаздывал на доли секунды из-за несовершенства аппаратуры спутников, что существенно сужало свободу манёвра подразделения. Но всё это были те частности, которые не портили перспективы развития проекта в целом.

Нужно ли говорить, что министерские шишки уже получили все эти данные от руководителя проекта – полковника Тэлли. Сам полковник был довольно незаурядной личностью, с дипломом знаменитого MIT,[33]33
  Эм-Ай-Ти: Масачьюсетский Технологический Институт.


[Закрыть] гарвардской степенью доктора философии и весьма циничным взглядом на мир вообще и на технический прогресс в частности. Тэлли сам завербовался в армию после окончательного вывода войск из вьетнамской мясорубки в 1976 году и возглавил комиссию при объединённом комитете начальников штабов, взяв под своё крыло всяких полоумных искателей сокровищ и пришельцев. С тех самых пор. Он фанатично искал и искал по всему свету чудеса, как настоящие так и мнимые. И вот. Перевернув горы шлака и нахламлений из всевозможных слухов, суеверий и домыслов, Тэлли вышел на этот затерянный перуанский храм. Находка оказалась своевременной – после Вьетнама в чудеса уже никто не верил. Предпочитая старую добрую «ядерную дубинку», сенатский комитет по обороне урезал финансирование, почти две трети проектов которые курировал полковник были заморожены, а сотрудников раскидали по разным подразделениям. Многих просто уволили, Тэлли скрежетал зубами, ругался с большезвёздными генералами и тогдашним главой комитета сенатором Финнеганом, но всё тщетно – нужен был прорыв, настоящее чудо. И вот, после нескольких лет работы ему наконец-то есть что показать: настоящие супервоины, не знающие страха, стремительные и почти неуязвимые.

После закрытой премьеры на полигоне в Техасе, где трое бойцов стремительно расправились со взводом пехоты и тремя БТР за четырнадцать секунд, атакуя растерянных солдат практически в лоб, полковник Тэлли наконец-то получил карт-бланш. И вот теперь, полностью укомплектованное подразделение из шести бойцов ждало приказа. Солдат погружали в некое подобие сна, поскольку после частичной модификации на генном уровне. Эти люди уже мало чем напоминали тех добровольцев, которыми они были ещё год назад. Комплекс инопланетных препаратов изменил организм морпехов настолько, что вне защитного костюмов они были обречены на быструю и болезненную смерть. Органы чувств и вся моторика организма была подогнана под костюм, сам человек являлся своего рода придатком к нему. Более-менее незатронуты были речевые и мыслительные функции. Но и тут был ряд особенностей: без акустического сигнала, транслируемого через информационную сферу, солдаты отказывались повиноваться приказам и это был один из тех досадных нюансов, о котором Тэлли руководству докладывать не спешил. Как и не мог пока внятно объяснить, почему модуляцию сигнала никак не удаётся воспроизвести на самой современной аппаратуре, и что более всего тревожило Шона – источником энергии, тоже был этот проклятый шар, лишь ретранслируя потоки неведомой энергии в накопители костюмов бойцов. К расшифровке массивов данных были подключены огромные мощности мейнфрейма Минобороны, но пока результат был нулевым, ничего толком выяснить не удавалось.

Эндерс миновал довольно просторный коридор и очутился в комнате для инструктажа пилотов, которую адмирал Уоррен, любезно выделил для Шона и его команды. В зале уже сидели Нил, Мэтьюс и четверо техников, обслуживавших криокамеры бойцов. На столе были разложены чертежи, а на растянутом белом квадрате настенного экран в еле видном луче проектора, была высвечена схема управления подразделением. Парни из технической команды почти не стесняясь орали на старших офицеров. Мэтьюс уже был на грани того, чтобы дать по морде зарвавшемуся рыжему сержанту О'Мэлли. Оба вскочили. А рыжий ирландец перемежая технические термины с отборной бранью, что-то доказывал тыкая пальцем в диаграммы рядом со схемой костюма в разрезе.

– Сколько тебе можно долбить, проклятый тупой янки! Ретрансляция возможна только на расстоянии двадцати– тридцати пяти миль, после этого наши парни превратятся в безмозглых баранов…

– Да с чего это ты взял, сержант на испытаниях в каньоне расстояние было пятьдесят…

Невысокий, щуплый Мэтьюс почти на голову был ниже довольно массивного ирландца. Его кудрявая шевелюра, уступавшая с боем место довольно солидной плеши, колыхалась где-то на уровне носа старшего техника. Сам Мэтьюс был с Шоном в одном звании, но в отличие от Эндерса он имел степень по прикладной математике и ни разу не был в поле. Однако именно этот щуплый потомок уэльских переселенцев первым нащупал ключ к шифру сферы и именно Стен Мэтьюс первым догадался о взаимосвязанности всех фрагментов найденных массивов информации.

– В жопу меня поцелуй, мистер образованный английский капитан-всезнайка! Там был полигон, это плоская как стол равнина, без всяких магнитных аномалий, посторонних переговоров и прочих прелестей. Тут совсем другая песня: долбанные джунгли, а против нас выступят отмороженные индейцы с русскими «калашниковыми»! Нельзя ребят отпускать дальше четвертного, это моё последнее слово, мистер!..

О'Мэлли же просто был отличным техником-самоучкой, способным на лету ухватить практически любую идею и воплотить её в конкретный чертёж. Отличаясь взрывным характером Филипп, или просто Фил-Дам-В грызло, О'Мэлли обладал ангельским терпением, только когда дело касалось воплощения в чертеже какого-нибудь хитрого механизма. А его здоровенные ручищи, напоминавшие, скорее экскаваторные ковши, могли провести сложную пайку схемы такой тонкости, что любой нейрохирург просто удавился бы от зависти. Кроме того, Фил обладал чутьём на всякого рода технические подлянки ещё на стадии теоретической разработки и только глянув в выкладки теоретиков уже почти сразу мог сказать: будет та или иная хрень работать или так и останется лишь красивой мечтой. Когда очередь доходила до общения с людьми, рыжий ирландец вообще никаких границ не признавал. Поэтому поморщившись от накатывающих приступов мигрени, Эндерс решил обозначить своё присутствие:

– Всем смирр-на!

Шон гаркнул так, что эхо долгих три секунды гуляло по помещению, а спорщики аж присели от неожиданности. Оба споривших аж присели и обернувшись приветствовали своего командира повернувшись во фронт. Но без формальностей, поскольку работая вместе с Эндерсом уже без малого восемь лет, притёрлись друг к другу до состояния неформального обращения. Для каждого из присутствующих ближе людей, чем все находившиеся в этой комнате уже трудно было найти. Оба пожали капитану руку, лишь флегматичный капитан Грэхем Нил попыхивая своей длинной, изогнутой трубкой кивнул, он никогда и никому руки не подавал. Инженер-связист только приветственно отсалютовал старым морским приветствием, приложив к правому виску и чётко бросив вперёд сложенные вместе указательный и средний пальцы правой руки. И словно осьминог тут же окутался облаками ароматного сизого дыма. Эндерс поневоле втянул воздух, Нил славился умением подбирать смеси трубочного табака, не жалея на это ни сил ни денег. Результат был просто поразителен: с обычной вонью сигаретного и сигарного табака, аромат трубочной смеси специалиста по системам связи Нила не имел ничего общего. От его выхлопа не хотелось бежать без оглядки, многие даже специально становились рядом, чтобы вдохнуть необычный букет, часто разный и всегда будоражащий различные чувства помимо воли.

– Вольно, господа. – Шон с видимым усилием прошёл на своё излюбленное место, сев на крайнее слева кресло в первом ряду, намеренно не садясь за общий стол, как бы подчёркивая своё положение руководителя. Даже это одно позволяло Эндерсу удерживать в подчинении таких своенравных и недисциплинированных людей, какими были присутствующие. Он словно всё время был чуть в стороне, оставаясь над схваткой, часто спасая команду от непременного раскола.

Мгновенно спорщики сели каждый на своё место и храня упрямое молчание уставились каждый в свои записи. Шон выдавил из пачки новую таблетку и с хрустом начав её жевать, продолжил:

– Господа, через трое суток, нам надлежит высадиться на подготовленной командой приданной нам сводной роты майора Ковальски базе, встретиться там с куратором от NSA подполковником Стоксом и развернуть оборудование для полевых испытаний. Полковник Тэлли уже через сорок минут требует последнего доклада перед тем, как он споёт последнюю брачную серенаду этим засранцам из сенатской комиссии и господа в хороших костюмах дадут нам зелёный свет. Так что мне ему сказать, Фил? Что ты попёрся в такую даль для того, чтобы сказать нам: идите в жопу парни, я ошибся и ни хрена не работает. Я верно уловил суть вашей дискуссии, господа?

Мэтьюс было снова вскочил, но Нил остановил физика, давая возможность вечному скандалисту «Дам – В грызло», первому начать оправдываться. Эндерса в команде уважали не только за обширные познания в разных областях точных наук. Но и за проведённые в разных паршивых местах боевые операции. Действуя почти всегда в чёрную, Шон долгое время стажировался в форте Брэгг, где снискал немалое уважение среди очень спесивых в общей массе морпехов из отдельного батальона разведки. Когда нужно было, Эндерс умел быть жёстким, фанатическая преданность делу давала капитану некий иммунитет ко всякого рода рефлексиям свойственным интеллигентам и вообще людям гражданским.

– Дело плёвое, босс: я говорю нашему умнику, что двадцать пять миль это пока предел и парней дальше не следует отпускать. По крайней мере, пока не пройдёт первая фаза испытаний, потом будет видно. А мистер англичанин говорит, что я де перебздел и тыкает мне в нос полигонными испытаниями. Хотя ну нифига это не доказательство, ты же знаешь…

Фил смешался и зло блестя пронзительно синими глазами, какие бывают только у рыжих и у сильно пьющих людей, плюхнулся обратно на стул.

– Стэн, твоё слово. – Эндерс перевёл тяжёлый взгляд на физика. Тот поднялся и уже спокойно начал излагать.

– Сэр, я ни в коей мере не хочу портить всем отчётность, тем более, что О'Мэлли как всегда осторожничает. На полигоне, группа работала на удалении в пятьдесят миль. Параметры телеметрии были устойчивыми, связь ни разу не прервалась, перебоев с энергией тоже не было. Сфера исправно работала и только вчера, я прогнал все положенные тесты – всё в норме. Думаю, что поводок можно отпустить на максимум.

– Грэхем, что скажешь? – обернулся Шон к связисту, не удержавшись и круговыми движениями пальцев растирая виски. Связист только пыхнул трубкой и не вставая начал говорить. Голос Нила был негромким, но говорил он всегда чёткими рублеными фразами и всегда по делу, поэтому его голос всегда был решающим.

– Я не оракул, Шон. Мы делаем то, что до нас ещё никто не делал, понять, кто прав, а кто ошибся – можно только сделав первый шаг. Но ирландец прав, лучше сразу не горячиться. В конце концов, в здешних местах достаточно дичи, чтобы далеко за ней не бегать. Пусть разведка даст цели на компромиссной дистанции, а там посмотрим, что получится. Сенаторам в Вашингтоне будет всё равно, как далеко разлетятся мозги каких-то поганых латиносов. Они хотят красивую картинку и впечатляющие результаты. Это можем им дать, а доводкой можно заняться и позднее, на то мы и здесь. Красивое шоу – дадим, будь спокоен. Уверен, что только этого от нас Тэлли и ожидает. Но сам понимаешь: сейчас вся наша затея выглядит как игра младенца с заряженным револьвером. – Нил выпустил через нос две струйки дыма и продолжил. – И либо всё обойдётся, либо револьвер выпалит и стены детской окрасятся в цвет мозгов. Мы даже на треть не владеем технологией которую воссоздали, если что-то сломается, уйдут годы на то, чтобы понять причину. Это объективный факт. Но если облажаемся сейчас, нам просто перекроют финансирование и разгонят по тем норам откуда вытащили восемь лет назад. Я за испытания хуже будет только если мы отступим, шансы на успех есть и они немаленькие.

Нил снова замолчал и уставился немигающим взглядом в пространство, продолжая пыхать трубкой. Остальные тоже притихли, был только слышен гул механизмов корабля, да свист истребителей заходящих на посадку. Шон откинулся в кресле, опустив лицо, чтобы подчинённые не видели гримасы боли на его лице и так сидел пару мгновений, разглядывая носки начищенных до зеркального блеска ботинок. За это время он успел перебрать в уме десяток вариантов развития ситуации. Но хитрый связист кругом оказывался прав: если не будет хорошего отчёта по второй фазе испытаний, то в лучшем случае проект просто прикроют. Вернувшись снова в мир реальных ощущений, капитан Эндерс чуть дребезжащим от застрявшего в горле комка чего-то похожего по ощущениям на клубок битого стекла голосом, произнёс:

– Решено. Готовим группу к испытаниям. Грэхем, – глянул он на связиста. – Дай пинка разведчикам, пусть назовут нам ближайшее к месту будущей базы, партизанское логово и подберут цели для уничтожения. Передай, мы можем всё там зачистить, если они сами что-то роют в том районе – пусть уберутся с дороги и не путаются под ногами. Фил, Стэн, – перевёл капитан требовательный взгляд на инженера и шефа механиков. – Гоняйте тесты вплоть до самой погрузки группы на транспорт, мне нужны отчёты каждые два часа. А я докладываю Тэлли, что группа готова к работе. Всё как обычно тщательно протоколируем, потом нам понадобиться любая кроха информации… За работу, друзья.

Эндерс неожиданно даже для самого себя упруго поднялся с жёсткого сиденья и не прощаясь вышел из помещения. Миновав сеть запутанных коридоров, капитан вышел на палубу. Солнце ещё не начало жарить вовсю, но Шон всё равно нацепил тёмные очки на нос и прошёл к контейнеру стоящему на палубе почти у самой стены надстройки и накрытый маскировочной сеткой. Через шесть часов, транспортный «борт» с лёгкостью подцепит эту многотонную махину и унесёт шестерых покоящихся там существ в сельву. Капитан поймал себя на том, что он непроизвольно поглаживает ребристый бок контейнера и бормочет вслух слова старинной молитвы, которую на ночь нараспев читала его мать, чтобы маленький Шон не боялся существ таящихся в углах его комнаты затканной тенями вечернего сумрака. Тьма тогда отступала, приходил покой, но вот теперь, несмотря на зачинающийся новый солнечный денёк, было жутковато. Словно тень набежала на небо, притушив краски и сделав всё вокруг серым. Повеяло холодом, ветер с удвоенной силой засвистел в леерах страховочного ограждения.

К чёрту всё! Эндерс оттолкнулся от стенки стального вместилища своих амбиций и заспешил в каюту, чтобы подготовиться к последнему перед высадкой докладу для шефа. Он не поведётся на всякие предчувствия, не поддастся настроению этого ирландского неуча О'Мэлли, не даст себя запугать и не отступит.