355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Колентьев » Туман войны » Текст книги (страница 6)
Туман войны
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 15:57

Текст книги "Туман войны"


Автор книги: Алексей Колентьев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Не надо преувеличивать ненависть демоса к синтетам. – Софрон вынул из внутреннего кармана пиджака плоскую «табулу»[48]48
  Табула – персональный коммуникатор.


[Закрыть]
и вызвав небольшой голоэкран начал водить пальцем по появившейся цветной таблице. – Феоктист уже год как исподволь готовит почву для принятия союза с Митридатом. Его борзописцы внушают демосу всего Семиградья, что по крайней мере, синтеты не страшнее рабского аксона в голове. Народ уже почти согласен – взгляни на рейтинги опросов.

– Ну, тогда нашим шпионам из департамента разведки нужно урезать денежные персоналии,[49]49
  Персоналии – все средства и доходы государственных чиновников в т. ч. военнноослужащих и сотрудников аппарата милиции и спец. служб, зачисляются на персональный единый счёт. Перосоналии доступны для проверки органами контроля в любой момент, дабы избежать элементов коррупции среди гос. служащих. Другие счета сотрудникам госструктур, армии, милиции, органов юстиции, судов и проч. структур гос. подчинения иметь запрещается и карается смертью, а также конфискацией имущества. Система действует только в пределах Конфедерации Семи городов и Диктатуры Аргоса.


[Закрыть]
ровно на треть. Раз они проморгали заговор, раскинувший сети прямо у них под носом.

– Заговорами занимается контрразведка, старый друг. – Софрон снова улыбнулся, убирая «табулу» в карман. – Смирись, придётся засунуть гордость и принципы подальше…

– А что это… ЭТО… – Председатель особенно выделил слово которым обозначил Митридата, не желая произносить вслух, титул святотатствующего безумца– Потребует от нас? Душу в заклад или наших юношей в свою армию?!

Неизбежность, о которой говорил жрец, злила Павлантия сверх всякой меры. Хоть он и понимал, что Софрон прав, но сознание не хотело смириться с той лавиной фактов, которая обрушилась на Председателя.

– Митридат жаждет только одного – политической легитимности …

– Да?! А что потом… – Павлантий снова вскочил, но резкая боль в правом боку принудила автарха со стоном и ругательствами опуститься в кресло. – Чего ещё захочет это древнее пугало, а Стеф?..

Иерарх снова надел маску и его теперь уже синтезированный баритон, каким говорят все жрецы Бога времени, зазвучал из-под маски особенно сухо и официально:

– Чего бы он не захотел, Совет даст ему это. Собственно я говорю теперь от имени Олимпийского синклита. Жрецы всех богов приговорили – дайте Митридату то, что он просит или Боги проклянут олигархию. Подчинитесь или уйдите.

Павлантия словно окатили холодной водой. Воистину, грядёт эра перемен: жрецы никогда до нынешнего дня не осмеливались так дерзко говорить со светской властью, тем более противопоставлять себя ей. Наступило начало конца, председатель буквально слышал, как дрожит и оседает фундамент с таким трудом взлелеянного равновесия. Мир рушился. Взяв себя в руки и выйдя из-за стола он, чеканя каждое слово, произнёс:

– Решать, что и кому дать, а что запретить, это прерогатива Совета олигархов. Я услышал мнение Синклита и доведу его до их сведенья. Не задерживаю тебя, иерарх Стефаний, прощай.

Повисла долгая тягучая пауза, во время которой Софрон замер, словно борец-стасиец[50]50
  Стасийская борьба – один из восьми олимпийских видов спорта. Внешне напоминает земной кикбоксинг, но включает в себя вариант боя с холодным оружием до смерти. Имеет свою профессиональную федерацию, популярен на Гелионе как земные бои боксёров-профессионалов.


[Закрыть]
пропустивший смертельный удар, но быстро совладав с эмоциями развернулся и тяжело ступая, направился к выходу. Но на пороге, пока двери ещё не разошлись в стороны, он обернулся и отключив синтезатор речи, произнёс уже спокойно:

– К чему этот пафос, старый друг? Сейчас не время цепляться за догмы, лучше пожертвовать малым, дабы избежать потери всего, что мы имеем. В любом случае ты будешь в меньшинстве, прощай.

Павлантий ничего не ответил, подойдя к окну, он прижался к толстому стеклу лбом и посмотрел на затягиваемое тучами тёмно-синее небо. На стекло упали первые, тяжёлые капли дождя, которые согнал прочь налетевший, порывистый северо-западный ветер. Председатель ощутил себя особенно старым и что самое противное – бессильным что-либо изменить. Грядущий день сулил спасение и гибель, но это опять видели только он сам, да ещё этот лукавый кадавр в стеклянной бочке с мутной влагой, которого все зовут Оракулом…

Земля. Временный лагерь диверсионной группы повстанцев «EFРLK» 18февраля 1990 г. 04:55 по местному времени. «Товарищ Мигель», он же Егор Шубин – военный советник

После марш-броска на пределе сил и возможностей, мы вышли к схрону, оборудованному около полугода назад, как раз на такой поганый случай как наш. Серебрянников находился в бессознанке, синюшно-жёлтый оттенок лица подполковника тоже оптимизма не внушал. На жаре он продержится ещё часов пять, потом придётся по тихому пристрелить командира, поскольку здешние места кишат паразитами просто обожавшими открытые полостные раны. Бинтовать не имело смысла, как впрочем и выжигать рану марганцовкой – спасти батю от последствий не самого удачного ранения могла только срочная госпитализация с массированным применением антибиотиков и опытный хирург. Ни того ни другого у нас в наличие не было, а привал я скомандовал с целью дать отдых сдыхающим от усталости и напряжения Дуге, Лису и Детонатору. Мальчишка-проводник готов был топать и дальше, настолько сильным было впечатление которое на него произвели американские коммандос, а это без вопросов были они, прикинутые очень странно. За инопланетянами не послали бы «вертушку», да и вооруженные пиндосской «молотилкой» М60 инопланетяне, бывают только в плохих, амеровских же, видеофильмах. Что-то новенькое они там придумали, вот и прилетели проверить своё изобретение так сказать на натуре. Поставив в охранение Детонатора и Дугу, я посадил Лиса за рацию, велев во что бы то ни стало прорваться сквозь помехи и доложить о случившемся в Центр. Само собой не в московский, поскольку все наши операции координировались местной резидентурой сидевшей по слухам чуть ли не под носом у местной «итилигенция милитар»[51]51
  Военной разведки


[Закрыть]
и само собой насквозь ленивой и гнилой полиции. Мух не ловили только наши американские «заклятые друзья», да их британские помощники, иногда серьёзно осложняя нашим «пиджакам»[52]52
  «Пиджак» – презрительное прозвище сотрудников внешней разведки, как правило работающих под легальным прикрытием (дипломаты, журналисты, сотрудники торговых представительств и консульских служб). «Пиджакам» в случае провала или ошибки грозит только департация, поэтому такие должности в среде профессионалов разведки особо не котируются. А среди настоящих полевых агентов работающих нелегально, «пиджаков» просто презирают, наряду с сотрудниками занимающими хозяйственно-административные должности.


[Закрыть]
и тем, чья работа была не в пример опасней – пахарям артели «плаща и кинжала», нелегалам, даже имена которых скрыты чуть ли не навечно.

– Сова, есть связь. – В полголоса сообщил осипшим от напряжения и усталости Лис.

– Сообщи, что столкнулись с превосходящими силами противника, вынуждены были отойти в квадрат… – Тут я сверившись с картой понял, что в случае чего, от лагеря партизан мы всего в двух дневных переходах, нашим теперешним темпом. – 19’44. Подозреваем утечку, пусть пробьют по своим каналам. Запроси координаты точки встречи с группой обеспечения, сообщи о потерях и о том, что батя серьёзно ранен.

Лис только кивнул и скороговоркой забормотал в микрофон внимательно вслушиваясь в эфир. Потом спустив наушники на шею. Снова обернулся в мою сторону, вид у радиста был безразлично– усталый.

– Говорят, что нужно ждать результатов проверки, ещё три часа.

– Ладно, на быстрое решение и не рассчитывал, такой форс-мажор как наш, не каждый день встречается. Собирайтесь, поднимемся чуть выше по течению, там есть пара укромных пещер с родниками, там и затихаримся. Амеры скорее всего усиленно чешут эфир, могут натравить местных помощников, словить не словят, но побегать заставят. Не хочу их развлекать, да и «тяжёлый» у нас, для резких телодвижений момент сейчас неподходящий.

Лис кивнул и быстро сложил своё нелёгкое хозяйство, а я высвистел обоих караульных и поставил задачу проводнику. Симон держался нормально, если не считать лёгкую дрожь, которой нет-нет ходили руки и плечи паренька. Люди устали, а меня словно зарядили какой-то кипучей энергией – адреналин всё не отпускал, да и чуйка вещала, что не всё ещё кончено на сегодня. Вставив в автомат новый «рог» и мягко, без клацанья, передёрнув затвор «калаша» я пошёл вперёд, раздвигая заросли то стволом, то руками. Места, по которым мы ползли черепашьим ходом были самые что ни на есть погаными: узкая тропка шла вверх под углом градусов сорок, а шаг чуть в сторону означал нырок с высоты как минимум пяти метров по заросшим кустарником и лианами скалам. Пещеры тоже ещё нужно было отыскать, поскольку все ориентиры в таких буераках меняются буквально на следующий день, как только вы оставите облюбованное для стоянки укромное местечко. Но мальчишка уверенно шёл метрах в трёх впереди и всем своим видом показывал, что с пути мы не собьёмся. Батя уже не стонал, вырубившись, как только Дуга с Детонатором один раз рванули, нечаянно, носилки. Лицо подполковника напоминало посмертную гипсовую маску, крови он потерял много, да и паразиты скорее всего проникли в кровь, начиная медленно убивать раненого.

До пещер добраться получилось уже ближе к одиннадцати часам утра, солнце стало ощутимо припекать, а мошкара и дневные обитатели сельвы завели свой, сводящий с ума, монотонный концерт. Вход в новое укрытие был полтора метра в высоту, зияя тёмным провалом, откуда несло стылым ветерком. Ни в полный рост, ни тем более вдвоём протиснуться в узкую, заросшую плющом расщелину не удастся. Лис первым нырнул внутрь и через пять минут высунулся снова, показывая знаком, что всё нормально. Втянуть носилки и разместиться получилось ближе к двенадцати часам дня, избежав начинающейся дикой и душной жары. Пещера внутри напоминала полупустой мешок с развязанной горловиной: длинный и извилистый коридор, оканчивался довольно просторным залом, в дальнем углу которого бил небольшой родник. Раненого разместили у западной стены таким образом, чтобы его не было заметно сразу от входа в зал. Разместились все, вещи и оружие никто не бросил, суеты не было. Лис едва глотнув воды из родника сплюнул на пол, чтобы не запороть дыхалку и начал возиться с рацией, уйдя к выходу, чтобы вытянуть выносную шнуровую антенну. Детонатор и дуга устало привалились к стене, усевшись на расстеленные синтетические подстилки. Дождавшись, пока Лис вернётся и подсветит мне фонариком, я сменил повязки на начавшей распространять сладковатый гнилостный аромат дырке в животе Серебрянникова. Пулю удалось достать, но местные условия не располагают к самолечению, всё чаще и чаще мне приходила в голову мысль, что вся эта возня – зряшное дело. При желтоватом свете карманного фонаря, воспалённый участок кожи вокруг разреза выглядел особенно нехорошо. Закончив, я сполоснул руки в спирте из фляги, потом наконец, добрался до родника и прополоскал рот, хотя жажда была нестерпимой, но возникло ещё одно дело, которое требовало личного участия. Подозвав осоловевшего от выпитой воды Славку, я шёпотом объяснил ситуацию:

– Трупы ребят нужно найти и спрятать, я возвращаюсь, а вы сидите тут, ждите результатов проверки.

– Э! – Славка сморщил, казавшееся в полумраке чёрным, как у старого негра с картинки, лицо – Зачем один идёшь? Там сейчас уже полно федералов, трупы если не вывезли, то уж точно сфотографировали и опознали…

– Отставить. – Голоса я никогда не повышаю, сказывается привычка всегда обходиться без крика, очень полезная в моей профессии – Даже если и есть там кто, то скорее всего пара часовых с офицером. Вертушек слышно не было, а транспортный конвой вышлют не раньше чем к полудню, ты это не хуже чем я выучил. Поэтому переправлюсь южнее и выше по течению речки, выну тела ребят и хорошенько их спрячу. Своих бросать нельзя, запомни это и никогда не забывай, лейтенант.

Детонатор потупился, на скулах вздулись и заходили под кожей желваки. Я устыдил друга, хотя и меньше всего желал чтобы наш со Славкой разговор пошёл бы по такому сценарию. Через мгновение, весёлый и обычно лёгкий в общении Детонатор, молча кивнул и уже хотел было уйти в свой угол, но я удержал друга ухватив за плечо. Тот высвободился, но увидев, что и мне самому слегка неловко, остановился, замерев вполоборота ко мне, но смотр уже куда-то в сторону.

– Слава, не время сейчас гонор показывать, давай по-взрослому, без соплей. Остаёшься за старшего. Сидишь и слушаешь эфир, ждёшь пока я вернусь. – Бросив взгляд на светящиеся стрелки чёрного с красной звёздочкой циферблата «командирских» часов, автоматически отметил время. – Через пять часов. Если что-то пойдёт не так – уходите в точку эвакуации которую в центре сообщат, это приказ.

– Почему сам идёшь?

Сил хватил только на то, чтобы пожать плечами. Как другу сказать, что с самого предшествующего выходу на задание вечера, меня гложет и не отпускает необъяснимое чувство тревоги. Беда словно бы шла за нашим небольшим отрядом по пятам, имея ввиду только мою грешную душу. Так уже случалось раз или два, но тогда не было под моим началом трёх душ, одного зелёного пацана и беспомощного умирающего командира. Стремясь уйти, взять весь удар ветра Судьбы о котором говорила Анита, на себя, я хотел тем самым уберечь от бури остальных. Но вслух сказал:

– Потому, что я тут самый крайний, пока батя в отрубе. Береги его, постарайся донести живьём, лады?

Славка только согласно наклонил голову и развернувшись ушёл в дальний угол пещеры, сел на коврик привалившись спиной к стене, устало прикрыл глаза. Получилось жёстко, но сейчас важно действовать быстро, пока федералы не опомнились и не стали рыть носом землю, понукаемые в хвост и в гриву своими американскими хозяевами.

Автомат я оставил, брать с собой ничего кроме ножа, пистоля и лёгкой американской МСЛ, смысла не было. Прикрыть или как-то отвлечь противника не получилось, поэтому попытаюсь хоть похоронить тела ребят отдельно от местных. Это и почесть и, что самое главное – не даст амерам вывезти тела, чтобы потом козырять фотоснимками мёртвых «русских коммандос» в местных и, своих, «штатовских» газетах. Наполнил флягу свежей водой и наконец, позволил себе выпить мелкими глотками немого, в этой воде не было паразитов, что встречается тут довольно редко. Симон говорит, что это из-за каких-то примесей в горной породе, через которую как сквозь естественный фильтр пробивает себе дорогу наверх родник. Обычно приходится пить обеззараженную воду, после которой остаётся мерзкое послевкусие и дико ноют почки. В голове почти сразу же прояснилось и я прислонившись к стене плечом, развернул планшет с картой, подсвечивая себе фонариком. В тот момент, когда я уже почти нащупал подходящий маршрут, кто-то тронул меня за локоть. Оторвав взгляд от карты и глянул через плечо, это был наш парнишка-проводник. Неловко подбирая русские слова, Симон заговорил:

– Ты пойдёшь назад, где был бой с демонами?

– Пойду, но это были не демоны, ты что учился плохо: нет ни демонов ни богов. Всё зло и добро на земле творят только сами люди, амиго. Мистика тут не при чём. Что ты хотел сказать?

Я перешёл на испанский, чтобы не смущать пацана, поскольку его речь была почти непонятна. Но проводник упорно продолжал говорить на ломанном, чужом для него языке, пока не пойму по какой причине.

– Выше в горы, есть канатный мост, дорога. Быстро быть на другой сторона… другой берег, час, может два поберечь. Могу показать. Мы пользовались им, очень быть давно. Вместе с мой братья. Давно: лет четыре-пять, никому не известно кроме братья и мой… Меня.

Парень смущался, тыкал грязным пальцем с коротко обрезанным ногтём в карту, постоянно повторяя и поправляясь по ходу своего импровизированного доклада. Наконец, выговорившись, он замолчал, с надеждой глядя мне прямо в глаза. Сообщение выглядело любопытно, я задумался, прикидывая как лишние полтора часа на дорогу, смогут повлиять на уже вырисовывавшийся план акции. По всему получалось, что так удастся обойти возможно выставленные посты и «секреты» федералов и избежать сложностей с переправой по речке с бурным течением. Что там ни говори, а ходить в мокрых шмотках очень не хотелось.

– Ладно, боец. – Похлопал я по плечу Симона, который слегка смутился от проявленной мной фамильярности, возможно даже покраснел: добрые слова парню не часто перепадали от взрослых. – Пойдём к твоему мосту…

– Нет мост… Канатный мост. – Парень шустро стал перебирать по воздуху руками и я понял, что он имел ввиду. Это был простой трос натянутый с берега на берег. Такие «мосты», часто используют в горах, чтобы не привлекать излишнего внимания к себе.

– Ладно тебе уточнять, один хрен – дорога. Веди, время дорого.

– Esto bien.[53]53
  Хорошо – исп.


[Закрыть]
– Парень впервые за последние сутки улыбнулся, сверкнув в полумраке двумя рядами белых мелких зубов.

– Ну, вот и договорились… Только давай так, амиго: ты меня только до дороги этой своей проводи и сразу обратно, понял?

– Я… Меня…

Улыбка и счастливый тон сразу улетучились и мне пришлось взять парнишку за плечи и встряхнув разъяснить ситуацию.

– Симон, ты солдат, воин. А воин не всегда делает то, что нравится, гораздо чаще только выполняет скучные приказы командира. А командир сейчас я и поэтому мой приказ будет такой. – Парень тут же рефлекторно подобрался и уже молча слушал, хоть обида на то, что его не взяли туда, где скорее всего будет интересно, ещё плескалась в глубине его глаз, вместе с еле сдерживаемыми слезами. – Проводишь меня, вернёшься в пещеру и во что бы то ни стало выведешь остальных туда, куда прикажет команданте Ставо. Задача ясна?

– Так точно, ясна. – Симон украдкой смахнул предательски блестевшую на ресницах влагу и утвердительно мотнул головой.

– Вот и отлично, а теперь пошли, солнце уже высоко.

Спустя каких-то минут сорок с постоянным риском свалиться на гладкие глыбы каменистого берега реки, ещё недавно бывшей пусть и строптивым, но неглубоким ручьём, мы вышли к вершине скалы. Симон аккуратно, чтобы не повредить дёрн, отвалил замшелый камень, на самом краю скального выступа и нырнув в открывшееся углубление по локоть рукой. Вытянул на свет обычный трос. Парень продел один его конец в незамеченный мной сразу обычный барабан лебёдки, который в свою очередь тоже явился на свет чуть позже из-под другой непримечательной ни чем, кучки камней. Вся система была устроена таким образом, чтобы быстро переправиться и ликвидировать следы своего пребывания за пару минут. Такой трос мог выдержать солидную нагрузку, пользовались им регулярно и было это с месяц тому назад. Почему Симон сказал про несколько лет, как раз вполне понятно; из семьи он ушёл давненько, но бизнес не остановился, скорее всего его братья до сих пор тягают по «канатке» всякий ценный груз. Но это меня особо не касалось, поэтому продев руки в хитро скрученную «восьмёркой» ручку, я проверил как она ходит по тросу и кивнув парню на прощание, скользнул вниз. Полёт получился не таким уж и стремительным, пару раз пришлось чуть дёрнуть за ручку, как только скольжение чуть замедлялось. Но другого берега достигнуть удалось очень быстро и судя по отсутствию пальбы и комитета по встрече – практически незаметно для кого-либо. Спрятав рукоять транспортёра, как и сказал Симон, под ствол трухлявого поваленного ветром дерева, отряхнувшись и поправив снарягу, я начал спуск обратно вниз по течению, чтобы выйти в уже знакомые места.

Заросли по мере удаления от скал, становились гуще, солнце скрылось, уступив место привычному полумраку. Когда до места боя оставалось чуть меньше пяти километров, я замер у ствола замшелого дерева и прислушался. Вроде всё было как обычно: галдели птицы и… я услышал шум воды в отдалении. Водопад. Первая мысль была о том, что следовало бы вернуться и осмотреть местность сперва там. Федералы наверняка получат приказ собрать сначала тела своих, ведь именно оттуда мы в первый раз услышали стрельбу и взрывы. Нужно попасть туда первым и осмотреть всё как можно тщательнее, сейчас важна любая информация о произошедшем. Но на месте расстрелянного каравана тоже железно кто-то уже должен быть, поскольку основной бой и последующая эвакуация десанта была именно оттуда. Скорее всего, сейчас там оставили пару-тройку часовых, чтобы потом, уже не торопясь, собрать трофеи и всё задокументировать. Вот этим нужно воспользоваться, потому как если расклад именно таков, то я без помех подчищу наши следы и пиндосы с прихлебателями, ни черта не найдут. Взяв левее, круче на восток, я длинными перебежками рванул к месту боя. Спустя ещё час быстрого бега, показались выкошенные взрывами солидного размера просеки и я понял, что добрался.

Но сначала нужно было выяснить, откуда пришли те странные амеры, от которых нам еле удалось уйти. Сверившись с картой, я повернул на юг, имея в качестве ориентира водопад Эль Кристалино, чтобы обойти его с северо-восточной стороны и выйти на пересечение трёх самых больших троп в этом районе. В своё время мы пару раз караулили в здешних местах, на тропках, которых зверьё протоптало к водопою множество. Стерегли мы как местных коммандос, так и их штатовских учителей. В обоих случаях всё прошло без видимых результатов: пиндосы наскочили на оставленные Славкой «сюрпризы», но и только, трупы они забрали с собой и с тех пор, мы больше в этих местах не пересекались. Несмотря на то, что местный колорит мне не особо нравится, есть и тут красивые места, вроде этого шумного, бурного потока воды падающего вниз, с высоты двадцати пяти метров. Небольшой, но бурный поток впадает в форсированный нами недавно разлившийся ручей, но водопад это лишь один из немногих источников, дающих силу то разливающемуся до размеров полноводной реки.

Выйдя к берегу небольшого озерца, образованного падающей с приличной высоты водой, я осмотрелся и не обнаружив явного присутствия засады или движения, начал обходить озеро с северо-востока. Времени на подробный осмотр места откуда предположительно явились эти гады естественно не было, но я примерно представлял что случилось. Скорее всего, амеры напоролись на севшую на тропу неизвестную группу диверсантов или федералов. Потом был бой, отголоски которого я и слышал, причём постреляться вполне могли свои со своими, в нашем ремесле это обычное дело. Сколько раз происходило следующее: одна группа выходит в патрулирование и обнаруживает следы непонятно кого в зоне ответственности и устраивает на предполагаемого противника засаду. Другая группа, независимо от первой, вполне возможно даже из соседней части, шарится в чужом секторе, банально сбившись с пути. Причём друг о друге парни ничего не знают, не рассчитывая вообще встретить кого-нибудь из своих. Потом одни попадают в засаду, а другие узнают о том, что вышла промашка уже на досмотре трупов. В двух случаях из трёх возможных, промашку скрывают от командования, чтобы избежать в высшей степени неприятных для себя последствий. Редко когда правда выплывает наружу, обычно всё списывается на противника и в конечном итоге так и должно быть. Никто не виновен, что выстрелил первым, потому что раздумья могут стоить тебе и твоим товарищам жизни. Всё сводится к формуле: либо ты, либо тебя; что в принципе вполне закономерно, хотя и звучит очень дико с точки зрения обывателя. Противник в такой войне, это не идущий в полный рост, под боевым штандартом пехотинец с ясно различимыми знаками различия и незнакомым оружием. Враг незаметен, быстр и хитёр. В лучшем случае успеваешь разглядеть смазанный силуэт, увидеть тень отбрасываемую осторожно перемещающимся от укрытия к укрытию, даже намёку на нечто враждебное. Может быть то совершенно левый зверь, но чаще всего это именно враг, зевнёшь его и вот уже он а не ты, осматривает быстро остывающий туп с остекленевшим, остановившимся взглядом. Это ты мёртвый и уже безразличный к происходящему становишься галочкой в чьём-то рапорте, сухой цифрой в активе более удачливого противника. Поэтому прав на такой войне тот, кто выжил, а мёртвые… им уже безразличны игры живых – их ждёт покой…

Спустя полчаса, я вышел на место боестолкновения, тут всё ещё было не тронуто человеком, только порезвились падальщики и насекомые. Всё подтверждалось: группа из шести человек пришла с северо-запада и устроила засаду. Ребята грамотно поставили пару противопехоток, а сами засели так, чтобы любой кто пойдёт по тропе в направлении Лас Ниньос, с юго-запада, подставится под атаку в левый фланг и с тыла. Судя по направлению атаки ждали кого-то из наших коллег, поскольку только так можно выбить звено управления группой у тех кого обучал к примеру батя или я сам. Осмотрев оружие и обувь, картина заиграла новыми красками, передо мной в разной степени разложения, лежали тушки людей из группы моего «злейшего друга»– лейтенанта Гарсиа. А вот и сам он, перерубленный пулемётной очередью почти надвое. Тот, кто это сделал, даже толком не остановился и расстрелял людей битого и опытного пиндоса словно в тире. И заняло всё представление около десяти секунд, потом странный противник американцев отправился по наши души. Но вот растяжек эти супер солдаты не заметили и сначала, «суперы», как для простоты я их стал называть, намотали на себя обе мины поставленные людьми покойного лейтенанта. Скорее всего, не заметили они мины только из-за той скорости с которой перемещались. Думаю, что было километров сорок в час, а может и все шестьдесят. Но что я запомнил из сумбура своего собственного знакомства с «суперами», так это их необычайную зоркость и слух. Значит выходило, что они ВИДЕЛИ людей Гарсиа и сначала нападать не хотели? Бред получается, но по следам выходит именно так: увидели, сблизились, огня открывать не стали и только подорвавшись на минах… Нет, всё равно бред получается, нужно оставить размышления на более спокойное время, сейчас нужно уходить. Сориентировавшись по направлению, оставил всё нетронутым, лишь собрал оружие и боеприпасы, в две ходки утопив всё в водопаде. На возню времени совсем не оставалось, поэтому просто погнул стволы и постарался бросить в самое глубокое место озерца Глянув на часы, понял что выбиваюсь из графика и припустил рысью. Уже отбежав на приличное расстояние услышал, что от места гибели амеровских диверсантов слышатся отрывистые команды на испанском. Федералов явно кто-то наводил, нужно поторапливаться.

Успокоив дыхание и вынув пистолет, стал осторожно продвигаться в сторону реки, поскольку именно там развернулись основные события минувшей ночи. Пройдя метров сто на восток, я присел у ржавого остова какого-то грузовика, заплетённого лианами практически целиком и напоминавшего необычной формы валун. Вообще, в любом лесу творения человеческих рук, даже спустя годы, выдают себя слишком правильными очертаниями, не сливаются они с тем, что придумала мать-природа. Рыдван у которого я затаился осматриваясь, был когда-то средних габаритов пикапом небесно-голубого цвета, судя по пятнам слезшей, лет двадцать тому назад, краски. Сидя у правой передней стойки, успокоил дыхание и внимательно осмотрел место боя. Стоп, вот оно: часовой… Нет, их трое. Одного просто трудней обнаружить, тот здоровенный мужик в полной выкладке с потёртым «паратруппером»[54]54
  FN FAL 50.63 (Fusil Autamatique Leger – Легкая Автоматическая Винтовка) «Paratrooper». Автомат производился по лицензии в некоторых странах Латинской Америки, поставлялся в большинство стран региона в т. ч. и в Колумбию. Данная модификация стоит на вооружении парашютно-десантных войск. ТТХ: Калибр – 7,62 mm NATO (7.62x51) Длина: 990 / 736 мм. Длина ствола: 431 мм. Масса: 3.77 кг (без патронов). Магазин: 20 патронов. Темп стрельбы: 650–700 выстрелов в минуту.


[Закрыть]
наперевес. Навздевал парень на себя почти всё, что было положено по усиленному варианту: разгрузка оливковой расцветки топорщилась от напиханных небрежно магазинов к винтовке, сбоку слева на поясе, почти у самой пряжки ремня, висела чёрная массивная кобура с пистолем, скорее всего это «кольт», девятьсот одиннадцатого года. Только вместо каски этот шкаф обвешанный оружием, носил обычное кепи с длинным козырьком, теперь одетое задом наперёд, в подражание американцам. Также как и его заокеанские «братья» этот конкретный вояка, перемалывал массивными челюстями «бабл гам», но не забывая при этом внимательно осматривать всё пристальным взглядом исподлобья. Двое его товарищей, одетых более легко и оставивших оружие сваленным в куче у ног бдящего «человека-горы» шмонали покойников, которых сортировали и складывали в две шеренги, стараясь, чтобы трупы не особо глодала мошкара во множестве роившаяся над раздувшимися и посиневшими трупами. Своих я узнал сразу: три тела федералы оттащили в сторону от остальных и в отличие от своих покойников эти запаковали в пластиковые мешки. Так, всё понятно: вывезут на базу и попытаются идентифицировать, нужно поторапливаться, пока не пришёл транспорт и те двое заняты шмоном. Убрав пистолет в кобуру, я не отрывая взгляда от просеки, вынул из кармашка удавку и осторожно, обходя здоровяка часового справа по дуге, стал медленно подкрадываться к нему сзади. Стрелять в такого детину или совать ему нож под лопатку смысле не было, парень был здоровым как бык и вполне возможно, что успеет так или иначе вскрикнуть, предупредив своих корыстолюбивых приятелей и тогда шума не избежать. Удавка у меня самая обычная из рояльной струны, закреплённой на двух ручках, которые выстругал сам, подгоняя по руке. Учился я искусству обращения с этим видом оружия всё у того же весёлого дядьки из подмосковного учебного центра. Самое главное, внушал нам пятерым этот седой как лунь крепыш, не смотреть на цель пристально, чтобы человек не смог почувствовать ваш взгляд, нужно очень быстро накинуть удавку и провести приём. Только в этом случае, жертва не успеет крикнуть или оказать сопротивление. Огнестрельное оружие, даже глушенное, при снятии часового не даёт нужного результата и остаётся только этот способ, как самый действенный и безотказный. Стрельба в нашем деле это вообще крайний случай. Майор рекомендовал именно рояльную струну, чтобы крови их тушки вытекло как можно меньше, либо не было вовсе. Спрятанный труп так не скоро обнаружат, а вот кровь собачки, к примеру, могут чуять за три километра. Состав, которым я обмазался перед выходом из пещеры, стал подтекать и на меня тут же набросилась целая свора мошкары. Чихнуть или хлопнуть себя по лицу не было никакой возможности, вообще все движения мои совершались пофазно, чтобы ни звуком, ни запахом себя не обнаружить. Спина бугая-федерала уже была в каких-то пятнадцати метрах впереди. Шаг за шагом я оказывался всё ближе и ближе, вот уже стали отчётливо и ясно слышны голоса обоих напарников часового.

– Анхель, посмотри я золотой крест нашёл, завтра гульнём в «Арриве»!..

Ещё два шага и я чую запах пота, оружейной смазки и разогретой солнцем кожи ременной сбруи часового.

– Везёт тебе, у меня только мелкие деньги да пара коронок зубных, особо не разгуляешься. Крест-то хоть правда золотой?..

Вот и последний шаг. В одно движение накидываю удавку и с поворотом корпуса назад тяну ручки на себя. Тело противника напряглось, руки тянутся не ко мне, а к горлу, перехваченному струной. Я проходил тренинг по освобождению от такого захвата, поэтому точно знаю, что чувствует этот бедолага сейчас: в голове стучит прилившая к вискам кровь, темнота серой пеленой застилает глаза, а стук сердца заглушает все остальные звуки вокруг. В последний раз дёргаю ручки на себя, враг испускает едва слышный вздох. Финиш, прижмурился. Отступаю влево и в сторону. Тело часового обмякло, запахло мочой и экскрементами, дело сделано. Не снимая удавки, оттащил тело метров на десять в заросли. Прибрав удавку и замаскировав тело, я прислушался: отсутствие громилы никто пока не обнаружил. Сделав пару дыхательных упражнений кинул на труп забросанный стеблями какого-то папоротника с широкими листьями, здоровый всё же лось мне попался, килограммов сто пятьдесят живого веса ни как не меньше…

Достал банку с пахнущей болотной тиной мазью и подновил маскировку в тех местах, где на коже остались разводы – проклятая роса, всё же сделала своё чёрное дело, кожа от укусов пошла волдырями и вздулась. Утренняя роса в сельве, это не совсем вода: масса всякой дряни оседает на траве. Пыльца растений делает простую воду малопригодной для питья, вот выпьешь такой водички и личинки какого-нибудь паразита сожрут тебя за несколько дней изнутри. Закончив с наведением марафета, я вынул ПБ и вернулся на просеку. Мародёры всё так же увлечённо шмонали трупы, не оглядываясь на то место, где свалено их оружие и по идее, стоит бдящий товарищ. Теперь совершенно спокойно можно работать и даже если бы в руках у меня был обычный, а не специальный пистолет, расстрелять двух любителей падали с расстояния десятка метров, дело совсем не сложное. Одного, которого звали Анхель, я приложил выстрелом в затылок, как раз в тот самый момент, когда солдат ползал на карачках, совершенно не реагируя на гнилостный запах трупа, с которого этот добрый молодец стягивал совсем новые берцы. Так и не успев походить в обновке, Анхель ткнулся лицом в разбухший живот покойника, получилось как-то непристойно. Второй безымянный «везунчик», нашедший крест, успел таки обернуться и попытался задать стрекача, но две пули в спину заставили парня упасть ничком скрывшись в высокой траве. Спрятав пистоль в кобуру, я осмотрел трупы мародёров, чтобы убедиться, что те не прихватили чего-нибудь из вещей ребят, но ничего не обнаружилось. Оттащив тела обоих любителей наживы к удавленнику, быстро привёл в негодность всё трофейное оружие и прикрыл тела срезанными стеблями какого-то кустарника с резким, сильным запахом. Теперь, если возьмутся за поиски, то без собачек им не обойтись. Это растение показал мне тот самый колдун, которого я вылечил от радикулита. Криво ухмыляясь во весь свой беззубый рот с чёрными от жевания коки губами, старик объяснил на ломанном испанском, что стебли надо срезать у самых корней, тогда они отбивают даже запах крови. Говорил он помогая словам величавыми жестами рук, скрюченных артритом, и выглядело всё очень зловеще, старичок был не простой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю