Текст книги "Менты. Разоблачение главных беспредельщиков МВД"

Автор книги: Алексей Челноков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Кроме того, в свое время в эфире федерального телеканала один из кущевцев рассказал со ссылкой на «Российскую газету» о банде Николая Цапка. Возмутившийся Сергей Цапок подал на станичника в суд иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. В августе 2006 года судья тогда еще Кущёвского райсуда Сергей Шаповалов постановил: «Осквернив доброе имя и светлую память его погибшего брата, а также допустив в отношении него распространение ложных сведений, порочащих его честь и достоинство, ответчик причинил ему тяжелейшие нравственные страдания. При таких обстоятельствах суд считает возможным взыскать в пользу Цапка С.В. в счет возмещения морального вреда 500 тысяч рублей».

С именем Шаповалова связан и еще один громкий скандал в Кущёвской, когда милиционер сбил насмерть второклассницу на «зебре» возле школы и был за это оправдан судом, отмечал «Московский комсомолец». Тогда следователь все сделал «как надо», и дорожно-транспортная экспертиза на основании его дознания заключила, что водитель «не имел технической возможности предотвратить ДТП путем торможения». И даже добавила: «даже если бы ехал с разрешенной скоростью 40 километров в час». А еще экспертиза не усмотрела прямой связи гибели девочки в ДТП, поскольку у нее были еще и два заболевания. Вынося оправдательный приговор, судья и сослался на эти экспертизы.

Глава 4
ПЕРЕСАДКА ВНУТРЕННИХ ОРГАНОВ

Расценки на смерть

Сколько стоят пытки в КПЗ, отбитая селезенка, сломанный нос? Сколько государство заплатит за убийство милиционером родственника, удаленную после общения со стражем порядка селезенку и лопнувшую барабанную перепонку? Слесарю по ремонту газового оборудования из поселка Новый Тукаевского района Татарстана Фании Хайруллиной сообщили в банке, что из Минфина России пришел денежный перевод. Баснословные по сельским меркам 250 тысяч рублей «поступили» за смерть 51 – летнего мужа Фании в стенах Тукаевского РОВД.

По официальной версии милиционеров, муж повесился на балконе пятого этажа. Расследование правозащитного центра показало, что самоубийство Жавдата Хайруллина инсценировали милиционеры после пыток задержанного. За 6,5 года жена не могла добиться осуждения сотрудников милиции за гибель супруга. Фания Хайруллина получить компенсацию уже не надеялась: «Понимаете, мне сказали, что деньги мне не положены, так как незаконные действия милиционеры применяли не ко мне, а к моему покойному мужу». Однако Ново-Савиновский районный суд Казани, невзирая на отсутствие обвинительного приговора, обязал государство выплатить вдове деньги.

Как написала «Новая газета», заместитель начальника отделения милиции Тунгокоченского РОВД Забайкальского края Олег Иванов и старший оперуполномоченный уголовного розыска Юрий Князев решили, что на жителя поселка Вершино-Дарасунский Сергея Степанова можно повесить нераскрытое преступление. Перед смертью 36-летний мужчина успел рассказать близким, что милиционеры его многократно поднимали и бросали на пол, «танцевали» на его теле. Отец Сергея не смог перенести потерю сына: через пару месяцев покончил жизнь самоубийством. Милиционеры получили по 8 и 7 лет колонии строгого режима соответственно. Спустя три года сестра забитого до смерти добилась выплаты от Минфина 100 тысяч рублей.

В ноябре 2007 года родителям убитого милиционерами жителя татарстанского поселка Актюбинский Ильмира Хайдарова чиновники выплатили 300 тысяч рублей. Государство решило вернуть ушедшие из бюджета на компенсацию морального вреда деньги. Суд пошел навстречу прокурорам, и получившие в свое время 3 года и 9 лет лишения свободы старший оперуполномоченный Марат Валеев и сотрудник патрульно-постовой службы Рамиль Сафин должны будут возместить бюджету откупные за пытки.

Глава МВД Татарстана Асгат Сафаров заявил: «Во многих случаях люди просто пытаются заработать на судебных исках, требуя компенсации „морального ущерба“, ведь суммы жертвам милицейского произвола присуждаются немалые».

– Вот уж действительно достойная компенсация – от 100 до 300 тысяч за гибель родного человека. Говорить о том, что подача таких исков по милицейским делам есть способ обогащения, – кощунство, – говорит «Новой газете» председатель Казанского правозащитного центра Игорь Шолохов.

«Сначала Новочебоксарский городской суд, а затем и Верховный суд Чувашии в один голос решили, что избиение Артура Иванова в участковом пункте милиции № 1 Новочебоксарска, завершившееся „надрывом левой барабанной перепонки“, должно обойтись Минфину России в 20 тысяч рублей. Неудивительно, что 22 июня этого года Иванов направил жалобу в Европейский суд в надежде получить 312 тысяч (10 000 долларов), как это принято в Страсбурге по аналогичным делам. Юристы понимают, что перспективы у Иванова очень даже неплохие, пишет „Новая газета“, учитывая, что чувашский суд вопреки нормам международного права открытым текстом пояснил: „Следовать практике Европейского суда нужно не во всем и не всегда“». Избивший же Иванова капитан милиции Медведев приговорен к 3 годам колонии общего режима.

Пытка должна быть реально зверской, а последствия если не смертельными, то весьма печальными, чтобы суд объективно оценил страдания жертвы милицейского произвола, пишет «Новая газета». В качестве примера приводят трагедию местного жителя Владимира Ершова, который за разорванный мочевой пузырь получил от республиканского Минфина 45 тысяч рублей.

«Петр Гостев и Тагир Садтаров получили по 10 тысяч, сломанный милиционером нос Радмира Юнусова потянул на 25 тысяч рублей, а виновный в избиении всей этой молодежи капитан милиции Олег Кандрашин отделался 4 годами условно. 35 тысяч рублей получил автолюбитель Станислав Шойкин за сломанную гаишниками руку. 40 и 50 тысяч суд присудил Марату Фахрутдинову и Руслану Галлямову. Их милиционеры три дня удерживали в отделении, не давали выйти в туалет, а еще заставляли висеть на решетке на вывернутых и связанных за спиной руках. „Повезло“ стать боксерской грушей Мнацакану Алтуняну. Впоследствии получивший 2 года колонии милиционер не только жестоко избил мужчину, но и заставлял отмывать полы от собственной крови. Это обстоятельство обернулось для Алтуняна 75 тысячами рублей компенсации морального вреда».

– Честно, иногда так хочется пропустить судью через все то, что прошел истец: через унижения и страх в момент свершения произвола, долгий путь по доказыванию, что ты невиновен, а потом за все это – вручить рубль на шоколадку, – не скрывает эмоций руководитель «Щита и меча» Алексей Глухов в интервью «Новой газете». – Вспоминаются исторические параллели, когда ответственность и штрафы назначались исходя из того, к какому сословию принадлежит жертва. Судя по нашей практике – судьи их относят к самому низшему.

Мы уже отмечали, что методика точного определения морального вреда по делам о милицейском произволе в российском законодательстве не предусмотрена. Судьи определяют сумму компенсации, опираясь на собственные субъективные оценки.

– Вот только эти принципы не всегда согласуются с понятиями о справедливости самих жертв милицейского произвола, – отмечал в беседе с журналистами правозащитник Игорь Шолохов. – Как может уважаемый судья установить разумность и справедливость, сделать оценку глубины страданий молодого человека, от которого милиционер добивался признательных показаний с помощью присоединения к заднему проходу электропроводов? Или когда на просьбу подростка предъявить служебное удостоверение сотрудник милиции ответил ударом в глаз? Для жертвы милицейского произвола любая сумма не будет адекватной тем мукам, которые пришлось испытать. И в этом случае имеющаяся «вилка» от 10 тысяч рублей до 150 тысяч очень показательна.

Елена Николаева была на пятом месяце беременности, ждала появления на свет двойни, когда стала подозреваемой в мошенничестве. Через месяц уголовное дело прекратили, а суд первой инстанции даже обязал Минфин выплатить пострадавшей от ошибок следствия 6000 рублей. Однако это решение было отменено: чиновники обжаловали эту смешную сумму и сумели внушить судье, что требовать компенсации можно тогда, когда человеку предъявлялось обвинение, мол, Николаева была лишь подозреваемой.

Руководитель Забайкальского правозащитного центра Виталий Черкасов рассказал журналисту «Новой»: «В последние пару лет стали присуждать более разумные суммы компенсации тем забайкальцам, кто подвергся пыткам и истязаниям. На этом фоне не всегда справедливыми воспринимаются суммы, присуждаемые тем, кто незаконно привлекался к уголовной ответственности».

Так, Михаилу Романову за 4 года уголовного преследования (осудили на 11 лет), из которых 2,5 года он провел за решеткой, Агинский районный суд Агинско-Бурятского автономного округа присудил в качестве моральной компенсации 450 тысяч рублей, то есть по 300 рублей за каждый день «хождения под статьей».

Три месяца провел в следственном изоляторе по обвинению в убийстве 24-летний читинец Дмитрий Апрелков. Когда поняли, что поймали не того, и выпустили, выяснилось, что в СИЗО у Дмитрия развился очаговый туберкулез. Черновский районный суд Читы присудил Апрелкову 100 тысяч рублей с Минфина России.

Роберт Валерианов получил 5 тысяч рублей за два месяца, проведенных в изоляторе временного содержания. Иван Долгов получил 15 тысяч рублей за 2,5 месяца в СИЗО. Интересно, что при определении суммы компенсации в этом случае суд «учел индивидуальные особенности истца» – то, что он «является сельским жителем».

Дмитрий Колбасин из правозащитной ассоциации «АГОРА» считает, что этот «прейскурант» на милицейский произвол может быть полезен не только истцам, чтобы знали, сколько требовать у государства денег за преступления правоохранителей. «Не только сотрудникам милиции, чтобы осознали, в какую копеечку обходятся государству их выходки. Не только Минфину, чтобы практику взыскания денег в порядке регресса с самих виновников сделал повсеместной. Мало кто из судей в России решается на создание глобальных прецедентов и рискует присудить „завышенную“ компенсацию».

Генпрокурор Юрий Чайка и министр финансов Алексей Кудрин издали совместный приказ о проведении обязательной прокурорской проверки по каждому случаю прекращения уголовных дел и оправдательных приговоров в суде. Причина простая: и Кудрина, и Чайку беспокоит рост количества удовлетворенных судами исков за незаконное уголовное преследование (150–200 поступающих исков в начале 2000-х против более 2000, удовлетворенных в 2008-м). Только в 2007 году на эти цели ушло 120 миллионов рублей. На практике этот приказ может обернуться угрозой пострадавшим – захочешь получить компенсацию, получишь возобновленное в отношении тебя уголовное дело.

«10 апреля 2009 года у станции метро „Орехово“ ко мне подбежали двое мужчин, стали тянуться руками к карману, спросили про телефон. Я пытался вернуться к остановке, но меня схватили за руки, а „старший“ ударил коленом в живот, отчего я упал на проезжую часть. Начали говорить: „Ты вор“, „Сейчас тебе не поздоровится“, что я украл телефон. Потом на меня надели наручники. Я начал кричать, чтобы со мной пошли свидетели. Около 4 человек прошли со мной через турникет метро: те, кто меня вел, показали корочку, и всех пропустили. Я потребовал, чтобы они мне представились. „Главный“ сказал: „Ну, Хачатурян я, тебе какая разница?“ Обыскав меня, сотрудники убедились, что я ничего не крал, и выперли меня из ОМ. Даже не извинились. Никакого документа о задержании или чего-то подобного я не получил. Я пошел в травмпункт, там мне сказали, что у меня „ушиб левой реберной дуги“, о чем выдали справку» (студент Православного института, 1-й курс, юридический факультет, имя в редакции «Новой газеты»).

«Под занавес своей проверочной деятельности сотрудники УНП ГУВД затребовали у нас информацию по договорной работе компании, которая является в силу закона налоговой, коммерческой тайной, а в части работников охраняется законом об охране персональных данных. Корректно и со ссылкой на действующее законодательство РФ им был дан отказ. После этого они получили постановление о проведении проверки хозяйственной деятельности (приказ МВД № 636) и вломились в офис компании. Воспрепятствовали видеозаписи хода проверки, задавали провокационные вопросы, без согласия компании заставили скопировать документы с грифом „коммерческая тайна“ (все документы имелись в налоговой инспекции), а под конец взяли директора за грудки и сказали примерно так: „Не заплатишь – засадим в тюрьму“. А сумму эту – в у.е. – огласили еще, когда приезжали с запросом. По акту проверки обвинили компанию в неуплате НДС на 36 млн рублей, совершенно не понимая того, что этот налог мы не платим, его платят контрагенты.

Дальнейшие шаги: на основе акта милиции в СВАО возбуждают уголовное дело по ст. 199 УК РФ, доказательств никаких; обжалуем в суде, естественно, без результата, мотив отказа – когда поступит уголовное дело в суд, тогда и разберемся.

УСБ ГУВД установило факты нарушения приказа МВД № 636 по ряду пунктов. В настоящий момент решается вопрос о привлечении ментов к ответственности, но как он решается – вы догадываетесь» (название организации имеется в редакции «Новой газеты»).

Владислав Королев из Краснодара: «В полшестого вечера в центре Краснодара меня остановили двое сотрудников милиции. Они обвинили меня в том, что я нахожусь в пьяном виде на улице, и предложили проехать с ними. Я отказался. Меня затолкали в милицейскую машину и отвезли в медвытрезвитель. Фельдшер, не производя никаких анализов, на глаз смог „определить“ среднюю степень опьянения. После „экспертизы“, заключающейся в трех приседаниях и двух касаниях пальцем носа, мне сказали выложить все ценные вещи на стол, потребовали снять обручальное кольцо. Я отказался. Сотрудники вытрезвителя завалили меня на стол, заломили руки и пытались снять кольцо силой.

Затем меня заставили раздеться до нижнего белья. В процессе один из сотрудников начал раздевать меня силой, аргументируя тем, что я раздеваюсь недостаточно быстро. После чего меня поместили в камеру.

Я потребовал, чтобы мне дали телефон, для того чтобы сообщить жене о своем местонахождении. Мне отказали. Я продолжал настаивать, тогда один из милиционеров вытащил меня в коридор и начал душить. Полузадушенного, меня волоком перетащили в другую камеру, где приковали наручниками и привязали за ноги к кровати. В этом состоянии я пробыл около часа. Наручником на левой руке мне пережали нерв так, что я до сих пор ощущаю онемение левой ладони.

У меня начался приступ астмы. Меня отвязали и перетащили по полу в абсолютно пустую холодную камеру, продержали там около получаса, потом так же по полу перетащили еще в одну камеру. Пришла фельдшер, померила мне давление и заявила, что я симулирую.

Всю ночь я наблюдал, как сотрудники вытрезвителя измывались над моими соседями по камере: их оскорбляли, избивали, уводили в другие камеры, где оставляли на холоде или приковывали к кровати.

Утром от меня потребовали, чтобы я собственноручно написал, что я вчера был пьян. Я отказался. Только около 11 часов утра я смог позвонить жене. Приехала жена, милиционеры морально давили на нее, убеждая, чтобы она уговорила меня подписать документы. Я ничего не подписал. Меня держали в милицейском участке до суда, который состоялся в 15 часов. Таким образом, я провел 22 часа без еды.

Мировой судья судебного участка № 55 Центрального округа Краснодара, „исследовав и оценив представленные доказательства, установила“, что я „появился на улице в состоянии алкогольного опьянения, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность“, и постановила: подвергнуть меня административному наказанию в виде штрафа в размере 100 рублей».

«Новая газета» привела несколько решений западных судов, вынесенных по жалобам на неправомерные действия полиции.

«2009 год. США, Чикаго. В одном из госпиталей офицер полиции приковал жертву наручниками к креслу-каталке и избил его дубинкой. Районный суд США приговорил его к 40 месяцам тюрьмы и 2000 долларов штрафа.

2006 год. Франция. Страсбургский суд присудил компенсацию 50 тысяч евро семье погибшего в полицейском участке гражданина, скончавшегося, по данным судмедэкспертов, от побоев.

2007 год. Израиль. Мировой суд присудил двум полицейским выплатить 25 тысяч шекелей компенсации за избиение бывшего поселенца и отказ в медицинской помощи.

2001 год. США, Нью-Йорк. После четырехлетних разбирательств мигранту – афроамериканцу из Гаити была выплачена рекордная компенсация – 9 млн долларов за извращенные издевательства и насилие в полицейском участке. Виновные в надругательстве были уволены из полиции и осуждены, двое офицеров приговорены к 30 годам тюрьмы».

Журналисты «Новой газеты» рассказали, как сотрудники 5-го отряда ОМСН при ГУВД по г. Москве применили «грубую физическую силу при попытке – как небезосновательно уверяет мама пострадавшего, Валентина Кузьмина, незаконно, – задержать Кирилла Щеборща для госпитализации в больницу». Произошел штурм квартиры, Кирилл пытался с балкона звать на помощь, но его сопротивление сломили очень быстро.

В результате Щеборщ был доставлен в городскую клиническую больницу № 7 в состоянии комы. Не приходя в сознание, он скончался. Список травм, нанесенных ему, обширен, укажем лишь некоторые: открытая черепно-мозговая травма, колото-резаные ранения шеи…

По заявлению матери было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленных лиц по статье 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровья по неосторожности) и по статье 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). За три последующих года неоднократно выносились постановления о прекращении уголовного дела. Лефортовский районный суд признал необоснованным затягивание должностными лицами СО по Симоновскому району СУ СК при прокуратуре РФ предварительного следствия. Однако – не помогло.

В своем письме, которое опубликовала «Новая газета» («На теле сына я насчитала 70 ран»), Валентина Кузьмина уверяла: у сотрудников милиции, убивших ее сына, – высокие покровители из числа милицейских генералов. По ее мнению, один из эмэсэновцев – родственник начальника УВД Северо-Восточного административного округа города Москвы генерала Трутнева.

Валентина Кузьмина обратилась в Европейский суд по правам человека, где ее жалобу уже признали приемлемой. После публикации в «Новой газете» Следственный комитет при прокуратуре отменил постановление о прекращении уголовного дела по факту смерти Кирилла Щеборща и поручил Следственному управлению при Московской городской прокуратуре: провести дополнительное разбирательство по уголовному делу и, мало того, организовать проверку в отношении возможных противоправных действий начальника УВД по СВАО г. Москвы генерала Трутнева.

Что делать с ведомством, спрашивают «Известия», многие сотрудники которого превратились едва ли не в большую угрозу, чем те, от кого они должны нас защищать? Реформировать, ужесточая контроль за подбором кадров? Или, признав, что министерство неизлечимо, закрыть его и создавать заново.

Предложений по реорганизации МВД сегодня, по сути, два: сократить его численность и за счет этого оставшимся резко повысить зарплаты. Ну и некоторые меры косметического характера: тестирование, декларация доходов и прочая чепуха. От них ожидаемого эффекта страна не получит. Дело вовсе не в зарплате. Герой американского боевика точно сформулировал: «На одного конкретного копа мафия денег всегда найдет больше, чем правительство». В милиции должны работать только патриоты. Скажете, так не бывает? Бывает. Только по такому принципу подбирают разведчиков-нелегалов – нет таких денег, ради которых человек навсегда откажется от семьи, друзей. Это не я так думаю, а легенда нашей разведки – Юрий Дроздов.

Но рак не лечат кремом от прыщей, пишет обозреватель «Известий». Сначала надо почистить МВД и набрать абсолютно новых людей. Так в свое время поступил президент Чехии Вацлав Гавел. Так поступили с ГАИ в Грузии. Даже люди, бежавшие от режима Саакашвили в Россию, признают – ГАИ больше не берет взяток, ее молодые сотрудники всегда готовы помочь, даже колесо поменять. И в нашей стране был подобный опыт. Ныне ошельмованный министр внутренних дел СССР Николай Щелоков в свое время убрал из органов множество костоломов. На офицерские должности назначались люди только с высшим образованием. Но высших милицейских школ было всего две или три, и в МВД пошли выпускники гражданских вузов, люди с неказарменной психологией. С них был списан интеллигентнейший герой телесериала Пал Палыч Знаменский. Секрет его популярности прост: народ видел таких в каждом отделении. А потом – произошел «духовный Чернобыль». Жеглов переиграл Шарапова… Ветеран угрозыска рассказывал, как они стали подкидывать «ворам в законе» наркотики и патроны: «вор должен сидеть в тюрьме». Но в исторической перспективе прав оказался Шарапов: закон превратился в кистень. Теперь краденые кошельки, наркотики, патроны подбрасывают кому угодно, и вовсе не из благородных побуждений.

Радикальные предложения до добра никогда не доводили, отмечают «Известия». Но тяга «разрушать до основанья», увы, осталась. А зачем? Плохими были милиционеры послевоенной поры? Да бросьте. Загляните в сводки. Уровень преступности на душу населения в десятки раз ниже, чем сейчас. О мздоимстве, тем более в таком массовом порядке, как это происходит сейчас, милиционеры и не помышляли. И зарплата тоже была не всегда у них высокой. Скачок произошел только в начале 70-х, когда стали платить, как и военным, за звание. Если не ошибаюсь, военный лейтенант получал сто рублей за звездочки, милицейский – 90. Пошла доплата и за выслугу лет, появились и другие надбавки. Но и тогда «теневики» могли скупить целые райотделы. Да только покупались ли?

Коррумпированность милиции началась именно при лощеном Щелокове, справедливо замечает обозреватель «Известий». Он был, говорят, хороший профессионал, но факт есть факт. Утверждение, что именно он открыл дорогу в милицию специалистам из других профессий, – явное незнание истории. Из других профессий по комсомольским путевкам в советскую милицию шли и до Щелокова, еще со времен Дзержинского. А послевоенная милиция? Туда шли фронтовики. В милицейские профессии, связанные с экономическими преступлениями (с хищениями социалистической собственности), с техникой (ГАИ), с криминалистикой, во все времена шли выпускники гражданских вузов. Кто за зарплатой, кто за романтикой.

Романтики и честные профессиональные трудяги остались и сейчас. Как сделать так, чтобы они доминировали? Уж, во всяком случае, не отменой МВД. Должна быть выстроена система. Есть расхожая фраза: кадры решают все. Мол, все зависит от человека. А должно зависеть от системы. Прежде всего надо отказаться от «палочных» показателей. Тогда милиционеры не будут гоняться за подвыпившими гражданами и подбрасывать им пакетики с наркотой и патроны. Учитывать рекомендации психологов. Малейшие сомнения – и до свидания, товарищ бывший офицер. Никаких начальственных поручительств «под личную ответственность». И контроль: со стороны службы собственной безопасности, прокуратуры и общества.