Текст книги "Пороги сновидения"
Автор книги: Алексей Ксендзюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
Аудиальное и кинестетическое не-делание
Несмотря на то что перцептивный мир кажется нам, в первую очередь, царством визуальности, слух и осязание, пребывая как бы на периферии, имеют немаловажное значение для качества сборки первого внимания. Дело в том, что полнота сборки подразумевает согласованность в работе сенсорных каналов. Описание мира, созданное и зафиксированное человеческим тоналем, включает в свод своих правил совокупность узаконенных отношений между зрением и слухом, зрением и осязанием.
Сновидящий может использовать аудиальную и кинестетическую сенсорику для не-деланий как минимум в трех направлениях:
(а) Нарушение связи между каналами.
(б) Не-делание сборки сигналов внутри модальности.
(в) Синестезии.
Первое направление требует длительных усилий. Оно требует масштабных изменений чувствительности для создания необходимого уровня перцептивного диссонанса. Зато достижение эффекта на этом пути в большинстве случаев автоматически ведет к сдвигу точки сборки и переходу в иной режим восприятия.
Иллюстрацией этому служат опыты с психоактивными веществами и анестетиками. Эти агенты механически моделируют диссоциацию сенсорного материала. Утрата чувства тела либо значительное его ослабление, перевозбуждение слухового канала или перемещение его фокуса – все это, вступая в разногласие с данными зрительной перцепции, довольно быстро заставляет тональ собрать другой мир чувственного опыта. Зрение перестраивается в ответ на диссоциацию с остальными каналами. Поэтому в большинстве психоделических сеансов изменения перцепции начинаются в кинестетической и аудиальной сфере, видения – это уже поздняя фаза галлюциноза.
То же самое имеет место в ситуации «сонного паралича». Любопытно, что это парадоксальное состояние, которое в опыте обычных людей встречается относительно редко, на некоторых этапах психотехнологической практики может превратиться в регулярный эпизод ночной жизни. Психология и психофизиология испытывают затруднения в понимании сути и механизма «сонного паралича». Почему человек иногда просыпается и не может шевельнуться, так как вообще не чувствует своего тела? Почему это состояние приводит к видениям, которые совсем не кажутся сном, а больше напоминают удивительно яркие галлюцинации и даже отождествляются с реальностью?
Это эффект спонтанного не-делания, возникшего в результате рассогласования перцептивных каналов. Сборка первого внимания, вызванная внезапным пробуждением среди ночи, по каким-то причинам не завершилась. Кинестетический (а иногда и аудиальный) канал не опознается тоналем и поэтому отсутствует в описании вообще. Диссонанс такого масштаба понимается тоналем как приказ сместить точку сборки, чтобы найти ту позицию, где согласованность каналов будет восстановлена. Все последующие видения и переживания – результат многочисленных сдвигов точки сборки в попытках навести перцептивный порядок.
То же самое иногда происходит под наркозом, от больших доз наркотических анальгетиков или диссоциативных анестетиков.
Если сильно постараться, можно проделать это, не обращаясь к препаратам. Релаксация, дыхание, аутотренинг, медитативные сосредоточения на кинестетике и на слухе – все эти давно известные приемы рано или поздно приводят нас к рассогласованию сенсорных каналов.
Более простым и потому подходящим для повседневной работы является не-делание сборки сигналов внутри кинестетической или аудиальной модальности.
Если при работе со зрением мы используем «плоскость» и «перспективу», то в работе со слухом специфика сигналов вынуждает нас обращаться к «звуку» и «тишине». Аудиальный мир структурирован также по громкости и значимости сигнала. Чтобы обратиться к не-деланию слуха, надо вспомнить, что каждый из этих параметров занимает свое место в восприятии только потому, что мы привыкли определенным образом распределять аудиальное внимание.
Попробуйте, например, перестроить противоположным образом свое отношение к звуку и тишине. Для тоналя тишина – это фон, звук – это фигура на фоне. Но мы можем использовать дар произвольного внимания и превратить звук в фон, а тишину сделать фигурой, структурой, значимым содержанием. Тогда возникнет непривычное переживание, напоминающее то, что испытывает практик, впервые восприняв тени в качестве самостоятельных объектов. Тишина становится осмысленной. Она выходит на первый план, и изумленный тональ замирает.
Громкость и значение слухового сигнала можно подвергнуть операции подобного типа. Тихое выделить как главное, а громкое – убрать на второй план. Человеческую речь можно слушать так, как мы слушаем шум ветра, а в шуме ветра найти неоднородности и строить из этих неоднородностей замысловатые структуры.
Для кинестетической сферы этот принцип работает, с одной стороны, как игра с наличием и отсутствием осязательных впечатлений, с другой – как игра со схемой тела. Например, мы можем взять любой участок поля, где кинестетическая перцепция отсутствует, и сделать его объектом сосредоточенного кинестетического внимания. Самые известные примеры такого не-делания – концентрация на избранных областях энергетического тела, где кинестетика не собирается просто потому, что согласно описанию там «ничего нет», – точка перед грудью, область над макушкой головы, за спиной, перед животом и т. д.
Со схемой тела работать сложнее. Ведь это довольно жесткая структура, шаблон, в который втиснуты все кинестетические данные, привычно собираемые нами в режиме первого внимания. Это структура, где сигналы распределены и по интенсивности, и согласно их локализации, и – что самое важное – в соответствии с образом собственного тела, которого мы придерживаемся.
Единственный способ не-делания схемы тела (помимо глубокой релаксации и сенсорной депривации) – это отказ от неявно присутствующей семантики кинестетического ощущения. Попробуйте почувствовать себя как поле, не имеющее формы. Пусть ощущения утратят пространственные координаты – ведь координаты, по сути, определяют значение кинестетического сигнала. Спроецируйте всё на условную плоскость, где нет ни головы, рук и ног, живота и спины.
Это задача на устранение пространственного воображения, располагающего осязательные импульсы по существующей в вашем сознании фигуре, – задача настолько необычная, что в случае успеха вызывает сдвиг точки сборки почти мгновенно.
Синестезии – третье направление кинестетических и аудиальных не-деланий – возникают даже без специального намерения. Любое упражнение по не-деланию спустя какое-то время порождает всплески синестетических резонансов. Звук вызывает вибрации или электрические разряды в теле, осязание вдруг превращает в гул или свист, кинестетические и аудиальные сигналы порождают вспышки света или цветовые пятна. He-делание – это восприятие синестезий не как отклонений от правильной интерпретации внешних впечатлений, а как полноценных перцептивных пучков, отражающий подлинную объемность реального мира. Такой подход значительно обогащает наш опыт. Мы глубинным образом постигаем, что модальности восприятия – это только условность, что на самом деле всё во внешнем поле одновременно видится, слышится и осязается. Исчезновение тональных границ между сенсорными каналами подготавливает исследователя к видению – перцептивно-энергетическому режиму, где во взаимодействие с внешним полем вовлечена вся наша целостность.
Перечисленные психотехники вызывают множество эффектов, ускоряющих трансформативный процесс в энергетическом теле. Скажу лишь о некоторых из них.
Так, на пике не-делания пучков внешних сенсорных сигналов мы открываем глубинную взаимосвязанность организованного, «делающего» восприятия окружающей среды и функционирования значительного объема нервных и соматических функций. Как правило, явственно снижается чувствительность кожного покрова и других тканей, может возникнуть затрудненность в передвижении или непреодолимое оцепенение, снижается кровяное давление. Не говоря уж о сенестопатиях, ложных ощущениях, кратковременной утрате «схемы тела» (даже во время движения – скажем, на ходу) и, конечно, качественном изменении мыслительных процессов.
Мышление становится более образным, оживают и заново формируются ассоциативные связи, выводы и решения чаще удивляют своей нетривиальностью. Можно сказать, что это состояние замечательно тонизирует любой творческий процесс, а потому чаще посещает поэтов, писателей, музыкантов, художников – как правило, спонтанно, хотя целенаправленный тренинг, несомненно, подарил бы творцам дополнительный импульс.
Таким образом, не-делание (даже в том случае, когда оно нацелено только на внешние факты воспринимаемого поля) меняет характер самоосознания и, в итоге, наш статус в «сделанном» мире, наполненном ограничениями. Восприниматель теряет определенность и уверенность, он весьма робко позиционирует себя – обычно, под давлением социальных требований, а не по причине внутренней необходимости. Это «смятение» весьма продуктивно, хотя и пугает поначалу. Прежде всего, оно имеет не умственный, а чувственный характер. Во-вторых, причиной его является не дефицит возможностей, сил, не угнетение или устрашение, а избыток, непривычная многомерность, отсутствие каталога с рубриками, «справочника жизни» для себя как экзистенциального существа. Все это порождает в теле и голове то, что по-английски называется confusion (в русском языке точного аналога этому слову нет, т. к. это не просто «смущение, сумятица», но и «рассеянная» переплетенность с обширным полем возможностей, затрудняющая выбор). Поэты и писатели знают, что состояние «до выбора» и есть источник, из которого «непостижимый голос» диктует романы или стихи. Оформление в слово – это осуществленный выбор, но творчество продолжается, пока бурлит энергия «невыбранного» (несделанного).
Ну а в нашем случае не-делание создает энергетические предпосылки для вхождения в сновидение.
Два способа вхождения в сновидение
Итак, множество психотехнических приемов, применяемых для погружения в сновидение, можно разделить на два типа. В предыдущих книгах я назвал их «двумя способами вхождения в сновидение» – верхним и прямым. Эти названия крайне условны и отражают, прежде всего, тенденцию к характерному смещению точки сборки либо вверх по малым эманациям кокона, либо – через совокупность внутренних полей энергетического тела по центру «человеческой полосы» к фронтальной пластине. В первом случае точка сборки отрывается от кокона через центр макушки, во втором – через один из центров фронтальной пластины (солнечное сплетение, горловой центр, область пупа).
Однако было бы ошибкой полагать, что способ выхода точки сборки из основного кокона напрямую связан с зоной, на которую направлено определенным образом настроенное внимание. Не существует однозначных корреляций между сосредоточением на зоне энергетического тела и тем, как сместится точка сборки. Есть ряд приемов, которые вообще действуют непредсказуемо, вызывая то верхний, то прямой сдвиг. Опыт показывает, что движение произвольного внимания и движение точки сборки связаны более глубоким механизмом, который не всегда поддается пониманию. Сегодня мне известен только один метод, точное исполнение которого наверняка вызывает прямой сдвиг точки сборки – о нем пойдет речь в следующей главе. Пока же остановимся на техниках общего характера, а также на тех, что, условно говоря, «выталкивают» точку сборки из макушки головы.
Зоны концентрации
Зонами концентрации я называю области энергетического тела, которые удобно использовать в качестве объектов для делающего или не-делающего внимания, чтобы вызвать сдвиг точки сборки во внимание сновидения и во второе внимание. Вот они:
(1) Макушка головы
(2) Центр черепа
(3) Межбровье
(4) Горловой центр
(5) Солнечное сплетение
(6) Центр пупа
(7) Промежность
(8) Поверхность энергетического тела
Важно понимать, что зоны концентрации не ограничены точкой на поверхности кожи (не говоря уж о том, что есть зоны, целиком расположенные внутри физического тела). Это всегда некий канал внимания, одновременно углубленный в тело и проецируемый наружу. В некоторых случаях вы на практике убедитесь, что эффективнее подниматься над точкой или концентрировать внимание под ней, в тканях или костях. Что же касается целиком внутренних зон концентрации, то, помимо центра черепа, можно использовать а) нижнюю часть желудка, б) область в центре брюшной полости непосредственно на уровне пупа, в) основание шеи (там, где иногда возникает ощущение от глотательных движений).
Надо сказать, что каждая из телесных зон, используемых для концентрации, продуцирует свои побочные эффекты – перцептивные феномены, которые предстают перед практиком не только как видения, но и как силы, сущности, якобы обладающие объективной реальностью. В этом – неизбежный недостаток подобных методов. О природе каждой из явленных «сил» можно многое сказать. Они вполне постижимы, поскольку имеют психофизиологическую основу и опираются на архе-типические содержания бессознательного. Для нас, однако, важно помнить, что «силы» и «сущности», вызванные такими концентрациями, не существуют в Реальности. За редкими исключениями, они являются только трансляцией энергетических форм, порожденных эманациями нашего тела. Их образный материал – архетипы, их сила – наши психические и психосоматические напряжения, так сказать, колебания «малых эманаций».
Эти и другие особенности перечисленных областей вызвали у древних исследователей множество метафизических концепций и мистических идей, связанных с точками тела. Наиболее популярной среди европейцев стала йогическая система «чакр» – энергетических узлов, соединяющих физическое, витальное, ментальное и другие «тела». Перцептивные феномены, связанные с концентрацией на чакрах, привели индийских медитаторов к созданию определенной мифологии, где каждая чакра обладает собственным цветом, видом, звуком (священным слогом) и покровительствующим божеством. Как я уже сказал, ряд описанных индийскими школами явлений действительно имеет место, но объяснение этому лежит в области типичных для человеческого бессознательного интерпретаций возбуждения психоэнергетических полей, соединяющих определенную область тела воспринимателя с потоками и структурами внешнего поля. В процессе практики каждый может убедиться в этом на собственном опыте, если сохранит безупречность и трезвомыслие, характерные для толтекского подхода.
Я не буду подробно описывать все зоны концентрации, потому что во многих случаях практик в этом не нуждается. Регулярные занятия очень быстро обогатят его собственный опыт и многое сделают очевидным. Остановлюсь лишь на некоторых моментах, которые мне кажутся важными.
Активизация зон (1), (2) и (3) практически всегда ведет к верхнему типу выхода в сновидение. (Поэтому, собственно говоря, я и назвал его «верхним» – мы имеем довольно ясное чувство, будто фиксация внимания на макушке головы, центре черепа и межбровье непосредственно поднимают точку сборки и там выводят ее за границы кокона.)
Область макушки для меня всегда была предпочтительным проходом в мир сновидения. Точка сборки, насколько мне известно, «тянется» туда, где пребывает ваше внимание в состоянии не-делания и остановки внутреннего диалога. Координаты тоналя в этом состоянии размыты (а на 4-м уровне ОВД полностью разрушены), так что естественно, что наша целостность начинает искать позицию для новой сборки. Зона нетонального, но сосредоточенного внимания (т. е. того типа внимания, который не приводит к внутреннему диалогу и деланию привычного описания мира) воспринимается телом как область такой сборки. Точка сборки редко попадает прямо туда, она лишь улавливает активность энергообмена вокруг избранной области, – активность, сходную с той, что имеет место при стандартной сборке пучков эманаций. Вот почему возникает область притяжения. Для сновидящих моей конституции это удобный и эффективный вариант.
Точка сборки оказывается в области с низкой плотностью полей, подвижной, находящейся недалеко от стержневого потока (от Земли вверх), своим импульсом помогающего перцептивному центру выйти за пределы кокона. При этом точка сборки захватывает какую-то часть внутренних эманаций кокона, воспроизводя тот энергообменный каркас, который мы называем телом сновидения. Если накоплено достаточно энергии, а внимание хорошо натренировано, то «наружу» выходит значительный объем эманаций. По мере усиления осознания объем и плотность энергетических полей, окружающих движущуюся точку сборки, неминуемо возрастает, что приводит к развитию «тела второго внимания», а в конечном итоге – дубля. Это «верхний» путь.
Некоторые сновидящие идут напролом через зону «солнечное сплетение – пупок». Это вариант взрывообразного формирования второго тела. Он в большей степени связан с зонами концентрации (4), (5) и (6). Способ эффективный, но более рискованный – он подобен тому бурному развитию тела сновидения, которое происходит у последователей школы растений силы (где риск еще выше). О нем я буду говорить в следующей главе.
Наконец, зону промежности (7) я бы вообще не рекомендовал сно-видящим в первые годы их практики. Мало того, что она требует сосредоточения иного типа, чем остальные зоны, – работа с промежностью провоцирует сдвиг точки сборки вниз, где удержать неискаженное восприятие весьма трудно. Высокая плотность и интенсивность перцептивно-энергетических полей, которые испытывают постоянные флуктуации, резонируя с масштабными системами, где много Силы, но мало порядка, препятствует продуктивным фиксациям. Только на продвинутых этапах сновидящий интегрирует эти поля по мере уплотнения тела сновидения.
Вернемся к макушке головы, которая, безусловно, является важнейшей зоной концентрации, если практик входит в сновидение при помощи верхнего сдвига точки сборки.
Концентрируясь на этой зоне, лучше всего почувствовать «конус», вершина которого расположена над темечком. Следуя вниманием за воображаемыми линиями, сходящимися в области нашего сосредоточения, мы выполняем делание и не-делание одновременно. Это связано с тем, что паттерн сходящегося пучка (конуса) действительно является организованностью, присущей нашему восприятию. Здесь ничего не надо визуализировать. Более того, регулярное не-делание схемы физического тела безо всякого специального намерения демонстрирует практику, что его внимание, собирая сенсорные сигналы, естественным образом конструирует конусообразные формации. Мы просто не замечаем этого, когда заняты автоматическим деланием мира яви. Точно так же мы можем работать с любой зоной концентрации.
На этом фоне релаксация и приостановка внутреннего диалога приподнимают точку сборки, постепенно уводя ее из той области, где возможно восприятие привычного нам мира. Когда включается внимание сновидения, тональ пытается построить образ тела из смещенной позиции. Можно сказать, это зародыш тела сновидения.
Процедуры вхождения в сновидение
Если мы говорим о «верхнем» способе, то все известные мне процедуры повторяют набор обязательных компонентов:
(1) расслабление
(2) ритмическое дыхание
(3) остановка внутреннего диалога
Различие в процедурах начинается на (4) этапе – не-делании. Общие методы тренировки в не-делании приведены в этой главе. С их помощью приобретается опыт наяву. Кроме того, приемы аудиального и кинестетического не-делания сами по себе способны привести в сновидение (визуальный метод исключен по понятной причине, ведь мы входим в сновидение с закрытыми глазами).
Перечисленные выше зоны концентрации также активно используются. Специфика каждой из этих зон обусловливает характер конкретного смещения точки сборки и последующие перцептивные феномены. В большинстве случаев даже использование зон фронтальной пластины (горловой центр, солнечное сплетение, центр пупа) ведут к самопроизвольному выходу точки сборки через верхнюю часть кокона. Вы узнаете о том, что это произошло, благодаря специфическому ощущению «разделения» тел. Восприятие этого процесса не обязано быть однозначным (выход «через макушку»). Сновидец может чувствовать, что его второе тело проворачивается вокруг своей оси внутри физического тела и выходит наружу, может как бы «проваливаться» назад, за спину или проходить вперед – сквозь грудь и живот. Все это – лишь трансляции одного и того же энергетического действия. Сам факт ощущения разделяющихся тел указывает на то, что точка сборки собирает восприятие по «верхнему» шаблону.
Ибо в чем суть верхнего типа сборки? В том, что сенсорный массив собирается, как бы продолжая мир первого внимания. Сновидец осознает себя во внимании сновидения, воспринимает тело сновидения, «выходит» из тела физического и отправляется странствовать.
Прямой сдвиг точки сборки – это перенос осознания в другую позицию вне этой, навязанной первым вниманием, последовательности. В каком-то смысле его трансляция более адекватна. Ведь в Реальности ничто не «отделяется» и не «выходит». Осознание происходит единомоментно, тело сновидения уже там, оно не подчиняется пространственным условностям тоналя.
Таким образом, «верхний» и «прямой» типы смещения точки сборки включают внимание сновидения немного по-разному, но в обоих случаях проникновение осознания в сновидение происходит через особую переходную фазу. Дон Хуан называл ее «прохождением первых врат сновидения» и об этом состоянии еще будет сказано.
Но сначала надо подробно рассмотреть метод прямого сдвига точки сборки. Этот психотехнический прием обладает уникальными свойствами. Он не только приводит к вниманию сновидения, но и ускоряет активизацию энергетического тела, приближая тем самым практика ко второму вниманию.
