Текст книги "Пороги сновидения"
Автор книги: Алексей Ксендзюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 34 страниц)
Роль энергетического сновидения в Трансформации
Какое вообще отношение к Трансформации энергетического тела человека имеет сновидение. С одной стороны, сновидение привлекательно и «мистично», нередко в различных магических и оккультных традициях утверждалось, будто через сновидение можно открыть сверхъестественные способности восприятия, познания и влияния, с другой стороны – когда речь заходит о значительном преображении самой человеческой природы, ее «одухотворении», «просветлении», – сновидческие практики часто оказываются на периферии интересов искателя, а иногда игнорируются либо активно отрицаются.
Нагуализм, как уже было сказано, исходит из того, что восприятие и внимание являются энергетическим процессом, а доступное поле восприятия, соответственно, – полем активного энергообмена между телом и внешней средой. Даже отвлекаясь от толтекской модели с ее точкой сборки и эманациями, мы понимаем, что любой трансформационный процесс требует радикальной активизации энергообмена и какого-то конкретного аппарата, который будет осуществлять трансформацию по имеющейся у него «программе».
Решение первой проблемы (активизация энергообмена) для многих искателей Трансформации очевидно – хотя бы потому, что способы повышения энергетического тонуса в бодрствующем состоянии разрабатывались на протяжении тысячелетий. Разнообразные пути Йоги, учения Дао, включающие в себя работу с телом и дыханием, десятки и сотни медитативных техник – все это явно служит накоплению и перераспределению энергии. Они лежат на поверхности и в рамках многих традиций рассматриваются как достаточные. Но достаточны ли они на самом деле? Нагуалистский подход показывает, что это не так. Йогические и медитативные способы, прежде всего, увеличивают объем энергии, но в малой степени меняют ее качество. Ибо качество энергии обусловлено перцептивным полем, диапазоном воспринимаемого, – стало быть, нужно не только активизировать энергообмен, но и использовать его в радикально измененном режиме восприятия. Многолетние занятия йогой, медитацией и т. п., безусловно, расширяют диапазон восприятия, а впоследствии – вызывают смещение перцептивного поля. Однако масштаб этих смещений не столь значителен и не столь стабилен. Несмотря на вдохновляющие «прорывы» восприятия (требующие десятилетий упорной работы), они практически во всех случаях остаются частичными, базирующимися на первом внимании. Их трансформационный потенциал не достигает нужного размаха – локальные изменения тела и психики могут быть многочисленны и весьма вдохновлять, однако они не обладают целостностью, не охватывают всю систему. Даже такая последовательная и продуманная дисциплина, как Интегральная Йога Шри Ауробиндо, пропитанная намерением тотальной Трансформации, натыкается на невидимый барьер и не видит пути его преодоления.
Что же касается второй проблемы (механизм Трансформации и ее программа), то именно здесь искатели сталкиваются с серьезным препятствием, поскольку это сфера Непостижимого, нагуаля. Как всегда, в таких случаях возникает сильное искушение положиться на Божественное. «Кто-то» или «что-то» должно знать, каким способом осуществляется Трансформация, каков ее результат. И этот «кто-то» – разумеется, не Человек. Сверхчеловеческая Воля и сверхчеловеческий Разум, сила и знание Трансформации должны являться персональным или безличным космическим бытием, сущностью или существом, запредельным, могущественным, определяющим все изменения. Искатель полагается на эту Трансцендентность и неизбежно приходит к вере, именуя объект веры согласно своим симпатиям и религиозно-мистической традиции, его вдохновляющей. Святой Дух, Божественное Присутствие, Сознание Христа, Шакти, Сила Матери – лишь некоторые из имен и понятий, функция которых знать за человека, как и к чему он движется в своих неустанных попытках преобразиться.
Нагуализм снимает эти проблемы благодаря тому, что открывает принципиальную сущность и механизм восприятия, а также включает в свой праксис сновидение как один из основных инструментов психоэнергетической работы.
Восприятие – это организованная энергия. Внимание, создающее восприятие, по сути, является сборкой. Собранные при помощи внимания эманации (сенсорные сигналы) через резонанс активизируют и перестраивают определенные области энергетического тела. Таким образом, Трансформация из метафизической и непостижимой идеи превращается в конкретный акт переструктурирования полей, которые раньше не были доступны резонансу (осознанию), потому что находились в стороне от обычной зоны упорядоченного восприятия. Видимо, трансформацию надо считать осуществившейся, когда весь массив полей, из которых состоит человек, вовлекается в резонанс. Знание Трансформации и ее цель находятся именно здесь – в самом процессе внимания, собирающего и разбирающего пучки, порождающего активно саморегулирующееся осознание. Так исчезает необходимость в участии Божественного Сверхразума.
Зато остается насущная необходимость проникать в обычно недоступные участки диапазона воспринимаемого. Ведь если собирающее внимание контактирует лишь с ограниченным объемом перцепции, энергетический резонанс сосредоточен только на соответствующем ему участке нашей полевой системы. В таких условиях Трансформация невозможна.
Сновидение разрешает эту проблему самым быстрым и эффективным способом. Как уже было сказано, проникновение в новые перцептивные поля через медитации и йогические тренировки не достигают нужной глубины и полноты, а если и достигают, то ценой очень долгих и трудных усилий. Можно сказать, что сновидение – это естественный «способ транспортировки» осознания. Основная задача сводится к пробуждению полноценного осознания в том месте, куда оно уже переместилось. Это нелегко, но все же проще, чем «тащить» его силой медитативного сосредоточения, освобождаясь от инерции первого внимания крохотными порциями в течение десятилетий.
Трансформирующая сила сновидения начинает работать вместе с активным «собирающим» вниманием. На первом этапе, который может длиться годы и годы, тональ в сновидении стремится воспроизвести перцептивную модель первого внимания. Он строит пространство и образы по знакомым шаблонам. Разумеется, полученный таким образом перцептивный продукт не имеет ничего общего с Реальностью – что вызывает скептицизм как у ортодоксальных материалистов, так и у поборников «подлинной духовности», идеалистов-богоискателей. Те и другие не устают напоминать, что образы сновидения – всегда либо внутренние галлюцинации, либо внушения низких и темных сущностей, сил, отвлекающих человека от постижения ясного света Божества, Абсолюта.
Безусловно, сновидческие образы имеют галлюцинаторное происхождение. Однако, когда мы бодрствуем и пользуемся первым вниманием, восприятие точно так же предоставляет нам галлюцинации, ибо в Реальном Мире ничто не существует в таком виде, в каком оно дано нашему осознанию. Это принципиальное положение дел. Поэтому проблема не в том, что внимание сновидения поставляет нам поток иллюзий, а в том, чтобы различить, где расположен источник, генерирующий галлюцинацию.
В первом внимании многое сбалансировано и определено. У нас есть критерии для различения внешнего и внутреннего, выработанные как личным опытом, так и опытом нашего вида. Это результат эволюционного приспособления человеческого восприятия к окружающей среде. Мы научились вытеснять за пределы поля ясного сознания те галлюцинации, которые отражают внутренние энергетические процессы либо те процессы, которые никак не влияют на эффективность нашего биосоциального выживания. Но даже тут время от времени случаются сбои, которые исправляются лишь задним числом, через сопоставление неопределенного опыта со стабильными и многократно подтверждаемыми фиксациями. В этом смысле опыт первого внимания незаменим. Здесь мы научились отбирать из перцептивной продукции те галлюцинации, за которыми стоит реальная внешняя энергия. Этот навык возник в результате работы тоналя, жестко зафиксировавшего диапазон восприятия и энергообмена.
Сновидение предоставляет нам иной диапазон – и критерии тут же перестают работать. Мы оказываемся полностью открыты как внутренним галлюцинациям, так и галлюцинаторной трансляции внешних сигналов. Поставить под контроль эту стихию невероятно сложно. По сути, надо добиться такой же стабильной фиксации восприятия, как и в первом внимании, чтобы затем, опираясь на опыт, удалить из перцептивного поля внутренние галлюцинации, отправить их в то место, где они находятся, когда мы бодрствуем.
Как это ни парадоксально, без галлюцинаций, без иллюзорных образов, сконструированных тоналем, мы не можем добиться правильной работы восприятия, а значит, трансформирующего энергообмена с внешним полем. Медитатор, созерцающий пустоту, не совершает никакой работы для трансформации. Полный и безоговорочный уход от любой сборки внешних сигналов, с философской точки зрения, обнажает Бытие и Истину, но с психоэнергетической – останавливает восприятие. Отсутствие восприятия (то есть «сборки») делает энергообмен однородным и статичным. Это «фон», и он имеет смысл только в противопоставленности образу, фигуре, собранной конструкции. Сам по себе он равен Небытию. Вот почему слияние с Абсолютом, Нирвана, созерцание «пустотности», если оно становится целью, культивируемым состоянием, прекращает перестройку энергетического тела. Я не раз писал об этом, и вновь повторю: философская идея непогрешима, так как с точки зрения разума, ищущего истинную Реальность, никакое восприятие, никакой образ и изображение не приближает нас к Бытию, они всегда условны, искажены, иллюзорны – а потому лишь устранение восприятия сливает нас с Реальностью, растворяет в ней. Но такое «слияние» останавливает любой процесс изменения, перестройки, и в конце концов вместе с восприятием аннулирует осознание. Это Истина, которая нас убивает.
Поток сновидческих иллюзий, вынуждающий нас работать с материалом, чистить его, разбирать и собирать, ставить на свое место «внешнее» и «внутреннее», хоть и не предоставляет саму неохватываемую ничем Бесконечность, дает поле для Жизни и Трансформации.
Почему энергетическое сновидение должно быть более эффективным методом Трансформации, чем традиционные психотехнологии восточных и европейских мистиков, которым следуют «школы магов», ставшие в последнее время модными и популярными, экстрасенсов и психоэнергетиков? Остановимся на этом вопросе подробнее.
Как известно, психоэнергетическая регуляция демонстрирует впечатляющие эффекты. Даже классический аутотренинг, используя концентрацию внимания на фоне общей релаксации, позволяет управлять энергетическими потоками. Разве не тот же тип контроля обеспечивает тотальную трансформацию, если последовательно распространить его на большие массивы полей, формирующих тело, и добиться его максимального совершенства? Исследования показывают, что масштабы регуляции достигают самых интимных процессов системы. Внутри физического тела мы можем регулировать самые разные уровни – от работы сердечно-сосудистой системы до активности желез внутренней секреции и других триггеров метаболизма, обеспечивающего биохимический фон организма. Известны, например, случаи произвольного образования стигматов и управляемого парабиоза (вспомним знаменитые «самозахоронения» йогов). Более того, в экспериментальных условиях зафиксировано дистантное влияние психической регуляции на состояние внешнего поля («эффект АРВИ» – А. Ромен, В. Инюшин, 1968 г.).
Кажется, человек наяву имеет доступ если не ко всем, то ко многим трансформирующим механизмам. И все же чего-то не хватает. Ибо примеров радикальных преобразований человеческой природы мы не знаем. В чем же проблема?
Во многом благодаря нагуализму стало очевидно, что мы имеем дело с двумя преградами. Во-первых, с ограничениями описания (тоналя), во-вторых, с ригидностью самого процесса внимания, который обеспечивает восприятие и энергообмен.
(1) Трансформация требует больших энергетических затрат. При этом необходимо учитывать, что в трансформационную работу вовлекается энергия разного качества. Мы плохо представляем себе, о чем идет речь, однако опыт показывает, что способ трансляции энергии не менее важен, чем ее объем. Это очевидно даже на уровне обычной жизнедеятельности организма. Тепло не заменяет воздух, воздух не заменяет пищу, пища не заменяет солнечного света, и т. д. Как и физическое, энергетическое тело оснащено сетью каналов, каждый из которых устроен, чтобы поглощать и утилизировать энергию определенного типа (качества).
С физическим телом все относительно просто – до определенного уровня. Поскольку физическое тело отражает наше существование в первом внимании, основные его каналы в общем доступны восприятию, а значит – регуляции. Однако биологическая форма первого внимания ограничена экзистенциальным статусом и энергетическим диапазоном. Это – гомеостазис, который помещает нашу природу в достаточно жесткие рамки. Внутри этих рамок мы можем делать себя сильнее или слабее, быстрее или медленнее, усиливать контроль либо ослаблять его. Нам не дано летать, проходить сквозь твердые тела, превращаться в другие живые формы и т. п.
Трансформация вида осуществляется через использование каналов энергетического тела, недоступных первому вниманию. Психоэнергетические «делания», осуществляемые из первого внимания, активизируют и трансформируют лишь небольшую часть каналов, принадлежащих нашей целостности. Практик расширяет сферу своей чувствительности, проникает в «приповерхностные» слои, но – не дальше. Масса глубинных каналов просто не осознается. Точно так же как без помощи гипноза, голотропного дыхания или психоделических агентов человек не может встретиться с фундаментальными содержаниями своего бессознательного.
Энергетическое сновидение не знает подобных преград. Тональное описание, хоть и продолжает использоваться воспринимающим аппаратом для интерпретации сигналов, перестает, тем не менее, ограничивать сам диапазон восприятия и доступ восприятия к осознанию. Это, разумеется, не значит, что проблемы восприятия и осознания решаются одним махом, важно другое – эти проблемы и преграды переходят в разряд принципиально решаемых.
Второе внимание, направленное на энергетическое тело практика, открывает ему огромное поле, с которым появляется возможность работать, – масса тонких каналов, структур, неоднородностей, скрытых от осознания воспринимателя в обычной позиции точки сборки.
Конечно, есть способы вхождения во второе внимание без использования сновидения. Это путь сталкера, открывающий дверь в усиленное осознание «с другой стороны». Кастанеда рассказывает об этом пути, не раскрывая технологического содержания дисциплины. (Подробнее о технологии безупречности и сталкинга см. в моей предыдущей книге.) И все же в обоих случаях речь идет о втором внимании – режиме восприятия, радикально отличающемся от базового.
(2) Преодоление ригидности внимания, изменение его основных характеристик – объема, типа распределения, интенсивности. Успех здесь достигается в процессе развития способности к энергетическому сновидению и сталкингу наяву, обязательно сочетаемым в практике нагуализма (о чем еще будет сказано неоднократно).
Методы перцептивного «не-делания», необходимые как на пути сновидения, так и на пути сталкинга, будучи полностью освоенными, позволяют совершенно изменить качество внимания. Освобождаясь от однозначности интерпретаций, от привычных различий и противопоставлений, от паттернов и гештальтов, внимание делает равно актуальным весь предоставленный ему объем. Невозможные ранее виды и способы сосредоточения становятся равноправными вариантами активности. По сути, это означает свободу конструирования перцептивной реальности, моделирования энергообмена. Логическим результатом подобных процедур оказывается растождествление практика с самим фактом внимания; обнаруженная между субъектом и его вниманием дистанция формирует «пространство свободы», поле энергетического выбора, не связанного с психической и даже биологической конституцией человека.
Когда исследователи внимания и восприятия следуют европейской научной парадигме и описывают данные явления исключительно психологическими категориями, они игнорируют суть дела. Нагуализм подчеркивает, что психология – всего лишь специфический язык описания физики нашего бытия, нашей энергетики. А потому «дистанция между субъектом и его вниманием» – не что иное, как открытый доступ к целому ряду энергетических полей, к управлению центральными механизмами нашего энергообмена с внешним полем. Исключительное значение этого поля энергетического выбора можно открыть только в результате серьезной и целенаправленной практики. Это интересный и крайне важный феномен, рассматривать который нужно в специальном исследовании.
Совокупность психотехник, направленная на достижение второго внимания (неважно, через сновидение или наяву), неминуемо приводит практика к фазе «объемного» внимания как полноценной реализации «пространства свободы», или поля энергетического выбора. Так или иначе, объемное внимание, восприятие и сознание{1} возникают на высших уровнях мистико-оккультных дисциплин, использующих глубокие медитативные состояния. Часто этот феномен рассматривается как пиковое переживание, обладающее наивысшей ценностью, и либо приравнивается к достижению Цели, либо считается «выходом на финишную прямую». Однако в нагуализме это просто рабочее состояние. Его можно назвать «вниманием, развернувшим значительную часть своей потенциальности».
Объемное внимание совмещает в себе всё – любые виды описаний, моделей, частных паттернов. Они присутствуют здесь в форме равных возможностей. Энергетические поля пробуждены и готовы собраться в пучок согласно предварительно сформированному намерению. Сборка нового пучка, отличного от предыдущего, – это и есть достижение второго внимания.
Таким образом, энергетическое сновидение обеспечивает доступ к огромному перцептивному и энергетическому полю (внешнему и внутреннему), а второе внимание, обогащенное объемностью и растождествленное с субъектом, получает возможность трансформировать открывшиеся поля.
Стало быть, сновидение в нагуализме не является способом погружаться в ночные грезы, стабилизируя и расцвечивая привидевшиеся образы. Собственно говоря, воспринятое в сновидении – только среда, пространство, в котором практик может, наконец, плодотворно работать со второй частью своего тела, со своим «магическим двойником». В нем хранятся главные ключи к трансмутации, к «алхимическому» превращению homo sapiens в «вечного человека», целостного Человека Реальности.
Работа с телом первого внимания необходима и неизбежна – так же как работа с вниманием и восприятием наяву. Это наш фундамент, который должен быть надлежащим образом подготовлен. Здесь разработано множество методов. Это и классическая йога, и цигун, и дыхательные упражнения, и другие практики психофизиологического контроля. Все они могут быть эффективны. Магические пассы – как те, что вошли в Тенсёгрити, так и открытые вами лично – образуют «энергетический мост» между первым телом и телом сновидения.
Но главный объем тотальной Трансформации происходит в энергетическом сновидении толтеков, когда энергии иных диапазонов Реальности вступают во взаимодействие со скрытыми от бодрствующего сознания структурами вашего тела. Здесь – Тайна «новой жизни», о которой мечтали мистики на протяжении тысячелетий. Она непостижима, превосходит всякое воображение и любые концепты, и одновременно реальна. Она прямо здесь, на кончиках наших пальцев.
Философия энергетической Реальности. Аксиомы нагуализма
Усиление осознания погружает практика в мир неопределенностей. Это следствие любой дисциплины, так или иначе расширяющей опыт за пределы привычного поля восприятия. Нагуализм, к которому приводят нас идеи и методы, описанные Кастанедой, размывает привычные координаты мира особенно интенсивно. Чтобы выдержать натиск впечатлений, не укладывающихся в логику стандартного тоналя, – все эти переплетения первого и второго внимания, феномены, ощущения, энергии, само восприятие которых посягает на мир разума и здравого смысла, – чтобы не утонуть в трясине магической паранойи и не поддаться океану иллюзорных идей, практик должен иметь твердую почву под ногами.
В первую очередь это касается сновидящих, так как их провоцирует не только магическая неопределенность измененного восприятия, но и двойственная природа осознанного сновидения, предоставляющая осознанию трудно расчленимый сплав внутреннего и внешнего – океана бессознательных образов и архетипов и потока внешних сигналов, за которыми скрывается тайна больших эманации мироздания. Мало того что сновидящие подвергаются непрерывным атакам сновидческого творчества собственного тоналя, рано или поздно они сталкиваются с продукцией «эмиссара сновидения», способного бесконечно собирать из человеческих концепций причудливые конструкции, убеждать нас в их реальности и похищать энергию нашего внимания.
Чтобы сохранить трезвость, контроль и правильное направление в исследовании сновидения, по словам дона Хуана, нужно перенести описание мира на «сторону разума». Без этого невозможно очистить тональ. Хотим мы того или нет, упорядочивание идей о мире вынуждает нас быть философами. Нам нужна философия Реальности.
Совершенно очевидно, что о природе Реальности нам ничего не известно. Мы испытываем ее воздействие – вот все, что можно сказать.
Следовательно, единственным разумным выходом из положения будет решение говорить о Реальности как об Энергии.
«Философия энергетической Реальности» опирается на некоторые аксиомы. Чтобы извлечь их из толтекской парадигмы, надо овладеть соответствующим языком и приложить вполне определенное усилие сознания. И не стоит экономить мыслительную энергию, ибо этот, казалось бы, теоретический труд приносит вполне практические плоды, гарантируя трезвость и безупречность наших ментальных способностей в дальнейшем. Сновидение испытывает крепость нашего тоналя и может довести слабый, неорганизованный интеллект до разрушения. В результате вместо Трансформации мы находим безумие.
Итак, в чем же мы находим «твердую почву под ногами»? Есть теоретические аксиомы и практические положения нагуализма, которые невозможно игнорировать.
Теоретические аксиомы больше относятся к сфере Бытия, практические положения – к сфере психики.
Теоретические аксиомы – это:
1. Монизм, реализм и эмпиризм. Природа Мира и Человека едина, дихотомия «тело-дух» отрицается (монизм), источник опыта реален, т. е. может существовать независимо от сознания, хотя при реальном восприятии имеют место реальные взаимовлияния между субъектом и объектом – это как бы отношение, уравнивающее макромир и квантовые объекты (реализм), и любое знание о Мире и о Человеке имеет своим источником чувственное впечатление и чувственным же опытом проверяется (эмпиризм).
Монизм несовместим с теизмом, эмпиризм – с любой метафизикой и теософией, не дающей практического свидетельства своей эффективности. Поэтому толтек не может доверять ни Св. Писанию, ни Блаватской, ни Штейнеру и мн. др.
Поскольку нагуализм имеет дело с тремя категориями: известным, неизвестным и непостижимым, он на практике вынужден придерживаться:
2. Прагматизма и феноменологии (с учетом аксиом из первого пункта, поскольку без такого учета можно скатиться в любую разновидность идеализма или в солипсизм).
Что это значит? Что мы отказываемся говорить о сфере трансцендентного, мы говорим только о феноменах и изучаем феномены. Просто практика нагуализма значительно расширяет область феноменального (явленного) за счет усиления осознания и доступности новых режимов восприятия. Однако всегда есть «трансцендентальные» вопросы – какова природа источника воспринимаемых впечатлений? как возникла вселенная? есть ли в Мире области, никакому опыту человека не доступные (где могла бы сосредоточиться Слава Божья, Его Престол и Его Царство)? – и многие другие. Эти вопросы бессмысленны, на них нельзя ответить.
В результате – нагуализм чужд всякой религии (не враждебен ей, а просто несовместим с нею).
Обращаясь к психике, мы опираемся на следующие практические положения:
1. «Карта не есть территория». Описание мира не есть Мир. Человеческое восприятие ограничивает и искажает внешнюю Реальность. Можно сказать, что восприятие возможно благодаря целому комплексу последовательных вытеснений, искажений и ограничений чувственного материала.
2. Механизм этих ограничений построен на огромной совокупности психических автоматизмов, выросших из законов физиологии, мышления и языка. Почвой для этих ограничений является тип энергообмена, естественно сложившийся между человеком и внешним полем, – оптимальный для биологического выживания. Его функция – консервация человека, сохранение гомеостазиса.
3. Восприятие – энергетический (силовой) процесс, а не простая переработка и комплектация поступивших сигналов. Режим восприятия – это режим энергообмена. Отсюда следует, что изменение режима восприятия равно изменению режима энергообмена. (У Кастанеды это выражено через модель «точки сборки» и ее смещений.)
4. Поскольку Мир (Природа) един (монизм), разделения человека на тело-дух не существует, достижение радикальной перестройки восприятия (энергообмена) ведет к целостной перестройке всего существа. Это влечет за собой, с одной стороны, доступность новых областей восприятия и внешнего Мира, что проверяется через опыт (эмпиризм и реализм), с другой – Трансформацию самого тела и психики человека, что дает новые функциональные возможности трансформанту. Предположительно, это – телепортация, способность переходить из «мира» в «мир» (речь идет о диапазонах энергии бытия, которые структурируются в нашем восприятии как «миры»), удлинение срока жизни организма до космических масштабов либо даже бессмертие (что и называется «третьим вниманием»).
Как видите, эти аксиомы далеки от религиозных постулатов. Некоторые из них относятся к философии, которую не удалось опровергнуть за всю историю мыслительных усилий человека, некоторые – ближе к естественнонаучным положениям. Аксиомы, которые относятся к сфере естественных наук (психофизиология и нейрофизиология), имеют достаточно объективных доказательств. Трудно оспорить представление о восприятии как искажении и ограничении сенсорных сигналов, по крайней мере частично понятен механизм ограничений восприятия, даже концепция об энергетической сущности восприятия получает все больше экспериментальных доказательств в последние десятилетия.
Представленные здесь идеи далеко не исчерпывают мировоззренческую основу нагуалистского праксиса, но относятся к сфере фундаментальных принципов, которых не избежать, если мы намерены точно следовать духу и смыслу учения. Осмысление данных аксиом приводит нас к разнообразным и значительным выводам. Так, монизм предполагает, что любые существа (организмы), обитающие в Мире, – естественны. Они могут быть сильнее человека, обитать в иных режимах восприятия, могут быт смертельно опасны, но это не значит, что они «демоны» или «ангелы». Точно так же исключается существование единой потусторонней Иерархии сил, властей и т. п. Исключается Космический Разум как проявление Абсолюта, любой антропоморфизм и антропоцентризм (вроде идеи, будто человек – не только уникальное, но и главное существо во вселенной, а потому все сущности и силы принимают активное участие в его судьбе, вознамерившись «спасти» или «погубить» его). Конечно, человек – существо особенное, возможно принадлежащее к редкому типу. Мы даже можем допустить, что человек – единственное существо, способное к произвольной самотрансформации. Однако уникальность нашей конституции не является достаточным основанием, чтобы приписывать человеку Бога-Спасителя, Утешителя и Покровителя.
Так же, эмпиризм не дает нам ни одного свидетельства о том, будто нравственные категории (напр., добро и зло) могут быть «космическими» – ведь они происходят из области человеческих оценок, следовательно, являются продуктом нашего описания мира (а «карта», согласно принятой аксиоме, «не есть территория»).
Впрочем, такое трезвое отношение к нравственным идеям отнюдь не ведет к вседозволенности, как иногда думают поверхностные критики, ибо поставленная цель – Трансформация – ограничивает поведение практика. Энергетическая оптимальность требует трансформировать все «небезупречные» эмоции, чувства, реакции. А ведь именно они являются причиной «греховного», «безнравственного» поведения. Грех рождается из злости, зависти, ревности, тщеславия, лени, безответственности, страха и многого-многого другого. Безупречность как базовое психоэмоциональное состояние устраняет причину «греха». Более того, безупречность дает тот избыток психической и эмоциональной энергии, что позволяет воину испытать бескорыстную любовь, благодарность и уважение ко всему живому и к Миру в целом. Следствия этого отношения ярко описаны у Кастанеды – «чуткость, бережность, внимательность», «любовь к Земле», ненавязывание своей правды, ответственность за тех, кого любишь.
Обратите внимание на всестороннюю взаимосвязанность перечисленных аксиом. Взятые отдельно, они не являются нагуализмом. Например, нельзя оторвать первую посылку (монизм, эмпиризм и реализм) от второй (не менее важной) – прагматизма и феноменологии, иначе говоря, прагматизма феноменологического толка. Только вместе эти посылки обеспечивают правильную позицию исследования.
Если Вы отделите реализм и эмпиризм от феноменологического прагматизма, то они могут быть основой любой религии, любого мистицизма и оккультизма (а равно – философского материализма, что забавно).
Допустим, мы считаем, что источник опыта реален и мы «познаем» его эмпирически. Что отсюда выходит? У рериховца есть эмпирический опыт разговора с махатмой, у христианского мистика – опыт «слияния со Христом», у йога – опыт восхождения Кундалини или нисхождения Божественной Шакти. Разве мы можем отрицать существование такого опыта? Нет, ибо он был дан в виде некоторых впечатлений. Это эмпиризм. Если же источник опыта принимается как существующий вне нас и независимо от нас – это еще и реализм.
Любая религия стоит на этом. «Бог реален, и у меня есть эмпирический опыт общения с Ним» – ну и что? Разве мы можем знать, что этот опыт отражает, в какой мере он адекватен Реальности, в какой мере «истинен»?
