Текст книги "Окопная правда чеченской войны"
Автор книги: Алексей Волынец
Соавторы: Анатолий Тишин
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Гром победы, раздавайся! или Зачем нам чеченские горы?
«Лимонка» № 132 декабрь 1999 г.
Если оценивать происходящее на Кавказе исключительно по новостям московских телеканалов, то можно представить себе радостную картинку: победоносная русская армия уничтожает чеченских бандитов: на освобождённых от сепаратистов территориях налаживает мирная жизнь; беженцы возвращаются домой… Так и кажется, ещё немного и ОРТ, РТР и НТВ пустят в вечерний эфир репортаж о посадке чеченскими аксакалами и солдатами федеральной армии аллеи дружбы в центре Джохар-калы (Грозный по-чеченски).
Но с гор Малого Кавказа, происходящее в Чечне и вокруг ней видится немного по-другому.
Если театр начинается с вешалки, то дорога в Чечню начинается с минераловодского железнодорожного вокзала. Ежедневно с него отходят несколько рейсовых электропоездов в сторону Чечни и, пара дизельных, в сторону Будённовска. И те, и другие всё чаще отправляются из Минеральных Вод явно переполненными – Ельцин и Путин отправляют на свою «маленькую победоносную войну» всё новых и новых солдат. В переполненных вагонах раздаётся приглушённая ругань – жители Ставрополья, Кабарды и Северной Осетии, ругают президента, правительство, генштаб, Минобороны и МПС за неспособность обеспечить войска транспортом. Девушки-студентки знакомятся с солдатами, расспрашивают – как зовут, сколько лет, из какой части, откуда и куда едут. Потом, выйдя из электрички, обсуждают свои мимолётные знакомства и причитают: такие молоденьки, такие молоденьки… Молоденькими в кровавых бинтах битком забит пятигорский военный госпиталь.
По электричкам бродят продавцы газет и мороженого. Солдаты жадно-голодными глазами смотрят на обложку «Мегаполиса» с голой «божьей коровкой», но ещё более жадно и даже как-то жалобно на мороженое., роются в карманах и вздыхают. Студентки покупают мороженое особо понравившимся солдатам. Некоторые пассажиры возмущаются: что это за армия, солдат которой угощают девушки?! Одинокий газетчик-антисемит продаёт «Завтра», «Отечество» и «За русское дело». Кричит: «Войну в Чечне развязали жиды, чтобы выиграть парламентские выборы, а потом посадить нам нашею жида-Путина!!!». Какой-то мужик тихо говорит ему: «Заебал ты со своим русским делом! Хуже чем Путин, вместе с чеченами, заебал!». Торговец газетами начинает рекламировать «Завтра», на что какая-то женщина, не то кабардинка, не то балкарка, а то и чеченка – Аллах их разберёт – начинает ругаться: «Брехливая твоя газета! Я купила раз, а там пишут, что в электричке «Минводы-Стодеревская» похищают заложников!». Постоянные пассажиры начинают скалиться – мы едем в этой самой электричке. Ездим каждый день и никто ни разу не слышал, чтобы из неё похищали заложников. Из автоматов в прошлую войну пару раз обстреливали на чеченской территории – электричка тогда называлась «Минводы-Ишёрская», так сейчас там под Ишёрской и рельсов-то нет, не то что электричек…
Реже с Минераловодского вокзала отправляются эшелоны военной техники – самоходки, походные кухни, машины связи… Перед форсированием Терека везли понтоны, глядя на которые, жители Георгиевска, хорошо знающие (по причине нахождения в Георгиевске одной сапёрной и одной железнодорожной части) что это такое, сплёвывали и говорили: «Ну на х..! На х… на лезть за Терек?!» Пока эшелоны с техникой стоят в Минводах или Георгиевске, вокруг них по насыпи сиротливо бродят часовые с примкнутыми штык-ножами. Часовых мороженым никто не угощает…
Прифронтовой Моздок за последние несколько лет из тихого, никому неизвестного осетинского городка превратился в нечто среднее между Запорожской Сечью и столицей Золотой Орды. Военных, едущих в Чечню и из Чечни, в Моздоке больше чем местного населения. Все дороги разбиты танками, самоходками, БМП и прочей «сельскохозяйственной техникой. Войска, прибывая в Моздок, торчат там перед отправкой в Чечню от нескольких суток, до нескольких недель. Делать войскам в городе совершенно нечего, соответственно все ищёт чего забухать. В результате порой происходят разные мелкие эксцессы. Об убийстве поддатыми солдатами продавщицы Ларисы Котиевой знает вся Россия. Но Россия не знает, что за пять дней до этого, 19 ноября, в Моздоке перебравший капитан внутренних войск из Ростова-на-Дону расстрелял из автомата сержанта моздокской милиции. Расстрелял просто потому, что сержант ему не понравился.
Местные власти, обеспокоенные тем, что электросети, водопровод и канализация Моздока, не рассчитанные на пребывание в нём огромного количества войск, медленно, но верно разрушаются, постоянно обращаются к федеральным властям: «Дайте денег на ремонт дорог, канализации и водопровода! Заплатите за электричество, потребляемое армией!» Москва как Будда хранит благородное молчание.
На освобождённых территориях Чечни устанавливается российская власть. Главой Наурского назначен знакомец вождя НБП Сергей Иванович Пономаренко. В 1997 году во время избирательной компании Лимонова по Георгиевскому избирательному округу, казак по призванию и замглавы городской администрации Георгиевска, Сергей Пономаренко рассказывал Лимонову: «До 1986 года в Георгиевске было 8 % нерусского населения, сегодня только армян в городе 27 %». Позже, на встрече с избирателями в городском ДК, когда Эдуард говорил о необходимости забрать у Чечни Наурский, Шелковской и Надтеречный районы и передать их Ставропольскому краю, Пономаренко наклонился ко мне, доверенному лицу кандидата Лимонова и спросил: «А кто это будет делать?». «Вы и будете,» – ответил я, не думая, что это будет так скоро.
Освобождая Чечню, российские власти немедленно дают в чеченские населённые пункты свет, что очень «радует» жителей Ставропольского края. По краю идут веерные отключения электроэнергии – на час в одном районе, на час в другом, третьем. Иногда свет отрубают без предупреждения в результате чего месяц назад в Ставрополе несколько десятков человек застряли в лифтах, а Ставропольские пекарни выбросили сотни килограмм теста. Ставропольская краевая прокуратура подала протест – свет не отключали две недели. Сейчас снова вырубают без предупреждения, когда и насколько хотят.
По автодорогам Северного Кавказа туда-сюда снуёт военная техника, далеко не всегда исправная и, далеко не всегда выполняющая правила дорожного движения. Результаты? 16 ноября на 230-м км трассы Кучубей-Зеленокумск рейсовый икарус «Нефтекумск-Ессентуки» столкнулся в БМП. В результате столкновения четырёх пассажиров автобума пришлось госпитализировать, БМП не пострадал…
Когда и как закончится вся эта военная хренотень никто не может предсказать, но уже сейчас можно точно сказать, что в случае победы получит Россия:
1. Смену Масхадова на Малика Сайдуллаева или Бислана Гантамирова.
2. Необходимость содержать «пророссийское» правительство малика или бислана, которое будет воровать российские деньги не хуже правительств Дудаева-Завгаева-Яндарбиева-Масхадова. (А что у Гантамирова уже опыт есть. Да и Сайдуллаев на лотерейках тоже не плохо русских наёбывает. Кстати, у Сайдуллаева в Чечне отряд в 700 боевиков, да брат-ваххабит в окружении Яндарбиева, а Гантамирова федералы на 6 лет посадили, ни за что, по его мнению. Так что можете представить какими «прорусскими» будут их правительства.)
3. Необходимость восстанавливать разрушенную Чечню и её экономику. (Деньги «на восстановление» опять разворуют. На бумаге «восстановят» какой-нибудь базар-вокзал, а потом его «неконтролируемые» бандиты взорвут. В ту войну так мосты часто взрывали-восстанавливали.)
4. Необходимость в течении многих лет держать в Чечне значительные военные силы. (Не любят чеченцы русских. Уж 200 лет как не любят. И любить не собираются.)
5. Перемещение большого количества чеченцев в Россию. (Попробуй их не пустить, они же российские граждане, да ещё и «мирные», а то что синяк на правом плече не сошёл и кожа на нижней половине лица гораздо белее чем на верхней, так это он в горах на диких козлов охотился, бриться некогда было!)
6. Окончательное вытеснение русских из Чечни. (Только в прошлую войну из Чечни в Ставрополье официально бежали более 250 тысяч русских, и, скажите, кто из них в здравом уме туда вернётся?)
7. Возникновение мифа о «благородном эмире» Шамиле. (Это если наши его всё-таки грохнут.)
8. Ухудшение отношений с Западом и Востоком.
9. Окончательное озлобление чеченцев, а в перспективе всех кавказцев и прочих российских мусульман против русских. (Чеченская пропаганда очень правильно раздувает шум, вокруг каждого взорванного федералами жилого дома, каждого убитого мирного жителя.)
10. Несколько тысяч трупов русских солдат.
На Кавказе это более-менее понимают почти все. И, всё же, даже понимая кто и зачем развязал войну, жители Ставропольского края вербуются в формируемые на базе 205-ой Будённовской Отдельной мотострелковой бригады контрактные комендантские роты, которые вскоре будут переброшены в Чечню. Не из-за денег вербуются. У нас тут все знают, что обещанные «деньжищи, огромные тыщи» до сих пор не получили даже те, кто в августе гонялся за Басаевым по горам Дагестана, а уж о «чеченцах» и говорить не приходится. Никак не из-за денег. 13 ноября, захватил в заложники двухлетнего ребёнка своей сожительницы житель Невинномысска. Нет, «террорист» угрожая гранатой, требовал у ментов вертолёт, чтобы отправиться в Чечню «мочить Басаева». Все понимают, что чеченские горы нам русским и на х… не нужны, но войну поддерживают и будут поддерживать до самой победы. Уж больно затрахали всех наши южные соседи. Не меньше чем московские правители.
Война и лавэ
«Лимонка» № 162 январь 2001 г.
Рассказывает Марат Н. солдат-срочник, воевавший в Чечне в разведке 693-го мотострелкового полка, сейчас безработный, г. Сыктывкар.
– Сколько ты был на Кавказе?
– 26 января 2000 года нас увезли из части. 29 января я попал в Чечню, в самое пекло. Аргунское ущелье. 4 июля полк из Чечни вывели во Владикавказ. 10 июля я дембельнулся и стал ждать с кем бы уехать оттуда.
– Почему?
– Оттуда очень трудно выехать, особенно с «боевыми» деньгами. Даже из-за трёх тысяч голову отрежут.
– Кто?
– Осетины, ингуши.
– Когда из Владикавказа едешь?
– Да. При мне случай был. Три «боевых» танкиста, при увольнении деньги не получили, уехали домой. Потом за ними вернулись, получили. В итоге их нашли в лесу с отрубленными головами. Оттуда до самой Москвы следят, если ты с деньгами едешь. Менты там вообще наглые. Всё схвачено. Мне знакомый пацан написал: получил «боевые», доехал до Москвы, и там его «обули».
– Сколько ты должен был получить?
– 125 тысяч.
– Тебе их выдали?
– В части, откуда увольнялся, выдали 40 тысяч с чем-то. Вообще-то мой срок вышел в Чечне 14 июня. Меня задержали на месяц. Самое страшное, когда остаётся неделя. Жить охота. А просто так ты не уволишься. Начальник разведки спросил нас, у кого сроки вышли? Мы четверо сказали. День, два, три проходит. Ни хрена. Документы не оформляются, никуда нас не пускают. Потом начраз подходит и говорит: «У меня есть человек, через которого вы сможете уволиться». Тот человек, штабной офицер, нам потом сказал: «Я могу вас уволить. Но если хотите деньги получить, то с каждого месяца мне по 5 тысяч». В итоге мы четверо отстегнули ему каждый по 10 штук.
– ?
– Да, там всё схвачено.
– А остальные деньги?
– Их моя часть должна была перечислить сюда на мой расчётный счёт.
– Что-нибудь перечислили?
– Ни хрена. Телеграммы туда давал, в военкомат обращался, а куда ещё? Из военкомата запросы делают, а им тоже не отвечают.
– А если дадут деньги, куда их денешь?
– Я из интерната. У меня дома нет. На свои «боевые» хотел какое-нибудь жильё купить. А то сейчас скитаюсь по друзьям, знакомым. То там поживу, то тут – как цыган.
подготовил Майкл Эйр
Чеченский миллениум
«Лимонка» № 312, январь 2007 г.
К Новому 2000-му году взвод подготовился очень хорошо.
Мы располагались в холле, на первом этаже поликлиники. Окна заложены, печка – посередине. Вдоль стены со стендами о профилактике всяческих заболеваний соорудили нары. Я и замкомвзвода – на больничных топчанах. Притащили два стола, стулья.
В конце двадцатых чисел декабря КР довёл как будет отмечаться Новый Год: в полдень все подразделения объедет командир полка, всем быть за столом, оставить минимум наблюдателей на позициях. Командир полка всех поздравит, выпьем газировки – отметим Новый Год, а как стемнеет – сто процентов личного состава – на позиции, в готовности, значицца, отражать ваххабитов, атакующих с гранатомётами и криками «Аллахакбар!». А через пару дней, в новом году, продолжим «движение» вперёд…
В одном углу поставили ёлочку, навешали ленты от ПК, пустые корпуса от «лимонок», сам ПК поставили под ёлкой на сошки. Замкомвзвод съездил в «тыл», надыбал ништяков в продслужбе, а потом с колонной смотался в Какой-то-Юрт, закупился на рынке. Старые, казённые матрасы выкинули, в кладовке нашли практически нулёвые. В помещении изолятора обозначили баню, промазались найденным в поликлинике же бензилбензонатом – вшей нет. Все в чистом. Лепота. Можно праздновать.
31-го числа ротный с утра укатил в штаб (поликлиника стояла рядом с воротами, дорога проходила через опорный пункт моего взвода) и, притормозив, он не преминул лишний раз напомнить о порядке встречи Нового Года.
Все подшились, побрились, накрыли стол и начали маяться в ожидании приезда командира полка, Деда Мороза и Снегурки (в исполнении какой-то санитарки). Полдень – никого. Солнце светит, погода – чисто бабье лето, сухо (разумеется, снега нет). Доклад: «Ротный едет». Слышно как за стеной тормозит БМП и голос: «Командира взвода ко мне!» Штота стряслось… Быстрым шагом подхожу к машине.
– Сворачивайся! Через тридцать минут колонна взвода стоит в направлении КПП. Оставь старшину и пару солдат загрузить имущество в КАМАЗ.
(Старшина – мой зам, контрактник, самый старый во взводе.)
Я в полном ахуе:
– Куда?!
– Хуй знает. Замкомбата с нами поедет, дорогу покажет.
Мляяя… «Взвод ко мне!». Экипировались, свернулись, вынесли барахло на газон. Я выстроил колонну, сели десантом. Доложил по о готовности к движению. Сидим на броне злые и расстроенные.
Мимо нас проехали: управление роты, потом – первый взвод, ну, за ними тронулись и мы. Заехали за третьим взводом (он отдельно располагался). Тут нарисовался замполит полка: «Товарищ старший лейтенант, постройте роту».
Перед строем толкнул речугу о том, что нам предстоит выполнить какую-то важную и ответственную задачу. А вот, мол, подарки от Деда Мороза и командования: какие-то картонные короба с «гуманитаркой». Их предъявили строю и закинули в кузов.
Когда личный состав вновь сел десантом, ЗКВР отвёл офицеров в сторону (была у него такая манера – типа, доверие оказывает) и что-то невнятно объяснил. Особенно он упирал на то, что мы – кадровые, «выпускники прославленного училища», а я «вообще уже второй год взводом командую». Ну, мы ему и ответили в духе: «Не беспокойтесь товарищ подполковник – постараемся, что сможем – то выполним», и вскарабкались к себе на башни. За колонной – КАМАЗ с барахлом. ЗКБ уселся рядом с ротным, и мы двинулись неведомо куда.
Всё едем мы и едем… Сначала я по карте следил, но после замысловатых манёвров сбился, плюнул, подоткнул трофейный ковёр, сел поудобней в люке командира, и начал плющить.
Ехали мы, ехали. И приехали. Стоп. Разлепляю глаза: темнотища. Вроде поле какое-то, колонна на левой обочине дороги, ещё левее, недалече, сквозь какие-то заросли видны огоньки. В наушнике зашипело: «Командиры взводов – ко мне». Спрыгнул, дождался Дыбу и вместе подошли к голове колонны.
Обстановка: Север – в направлении (отмашка рукой), Грозный в направлении (отмашка в другую сторону). Дорога. Справа от дороги поле, через поле (метров пятьсот) лес. Слева от дороги (отмашка в направлении огоньков) – штаб группировки. Вероятное направление действий противника – со стороны леса. Техника стоит в колонне на левой обочине, личный состав расположить слева от техники, в саду, между дорогой и арыком, что проходит метров в десяти слева от дороги. Проверить наличие личного состава, вооружения и имущества, выставить охранение, замаскировать костры плащ-палатками и через 45 минут прибыть с докладом.
Довёл взводу оперативную и тактическую обстановку. Сообщение об охране встречи Нового Года вышестоящим штабом личный состав воспринял с чувством глубокого удовлетворения. Но делать нечего – начали обустраиваться, вытащили ящик с «ништяками» из десанта, натянули плащ-палатки вокруг костра, наломали дров в «саду» (сад – не сад, а так какие-то посадки, все деревья по полтора метра). Арык оказался железобетонным жёлобом на опорах, высотой по пояс. За ним продолжался такой же «сад», вперемешку с кустарником.
Прибываю с докладом. Замкомбата с ротным и первым взводником сидя кружком и вытянув ноги к костру уже жрут что-то гуманитарное.
– Экипажи машин – наводчики и механики безотлучно находятся в БМП и постоянно на связи. Выставить парный патруль на дорогу, маршрут – вдоль машин взвода. Выставить охранение к арыку. Категорически запрещаю кому-либо с какой-либо целью перелазить за арык. Там дальше стоит охранение местных комендачей. К нам они приближаться не будут. Пропуск … Пароль … Ночью – никакой беспричинной стрельбы не открывать, сигналки не пускать. Да, и дежурство на ночь по три часа. Я – до двадцати двух. Затем – вы, в порядке очерёдности. Вопросы?
– Всё ясно. Когда получить «подарки», а то вон в первом взводе личный состав уже приступает к встрече Нового Года…
Лекс моментально распизделся:
– А вот не надо! Эти продукты мы покупали ещё в ноябре.
КР на секунду задумался, на лице мелькнула самодовольная улыбка: «Через тридцать минут пришлите замкомвзводов».
– Пидорасом стал, ротному жопу лижет… А до Чечни вроде нормальный парень был, – горестно сказал командир первого взвода на обратном пути. – А вот дежурить – хуй. Ещё чего выдумал… Спать буду!
Энтузиазм взвода увеличивался. Механ с наводчиком обидевшись на всех, заперлись в машине и включили музыку. Энтузиазм достиг апогея, когда замкомвзвод и пошедший с ним на получение «гуманитарки» и взятие имущества взвода (что загрузили в КАМАЗ), отряд из трёх человек выявили, что первый мотострелковый взвод, пользуясь своим положением лиц, приближённых к очку императора, растребушили гуманитарку по-братски, скоммуниздили у нас пяток матрасов и пошарили в нашем ящике с «ништяками». Обложив первый взвод «крысами», на что те отвечали глумливых хихиканьем, они вернулись возмущённые донельзя.
Я прошёл с отделением до первого взвода. Матрасы забрал. С Лексом я разосрался окончательно, до конца войны.
Перекусили тем, что осталось от ништяков и досталось из гуманитарки. Карась ворчал, что замкомбата с ротным всю сгущёнку себе забрали. От всей этой суеты, беготни, и нервотрёпки мне стало всё до пофиг. Вот только, хоть убей, сейчас не вспомню – оставалась ли у нас пара бутылок с вином или нет? Вроде я выпил полкружки….
Карась предложил устроить «ёлочку»: пэкаэмщик стоит в середине квадрата уперев приклад в бедро, ствол – вертикально вверх (лента снаряжена трассерами), и водит ствол по кругу, левой рукой держа за сошки. По углам квадрата стоят автоматчики, магазины на 45 патрон (тоже трассера). И очередями – вверх, в одну воображаемую точку.
Чувствуя что вот-вот рухну, я сказал замковзводу: «Патруль и охранение назначены. Встречайте без меня. Ебись оно всё конём. Если что – будите».
Перестелил ковёр, намотал ремень АК на руку, лёг, укрылся второй половиной ковра и моментально вырубился. Разбудила дикая стрельба, огонь сигнальных ракет всех видов (белые, красные, зелёные), многозвёздные и радостные вопли. Выругался, перевернулся на другой бок.
Утром, – уже светло было, – пришёл посыльный от ротного: «Прибыть с докладом…»
Строю взвод. У народа радостные лица – таки оторвались, встретили двухтысячный год. Некоторые прекрасно выспались за пару часов в арыке. Проверяю на разряженность. Вдруг – в третьем взводе грохот гранатомётного выстрела. Секундное оцепенение, все головы повернулись к хвосту колонны (никто даже не подумал дёрнуться, занять оборону). Ещё секундой позже – мат-перемат командира взвода. «Всё понятно… Осмотрено! Р-р-разойдись».
Подошёл злющий Д.:
– Если солдат дебил – это неизлечимо! Один из гранатомётчиков под утро засунул выстрел в трубу, чтоб, значит, встретить ваххабитов во всеоружии. Оне же, демоны, атакуют в масхалатах, на рассвете, под прикрытием тумана… А поскоку в планы зольдата не входило прободрствовать парочку предрассветных часов, то он принял решение: заранее зарядить своё оружие, чтобы успеть спросонок пальнуть в сторону противника и таким образом внести сумятицу в его ряды, а заодно дать сигнал роте о нападении. Утро давно наступило, а зольдат про оружие и думать забыл, да и взводу как-то пох оказалось, что среди них ходит человек с заряженным гранатомётом. Когда же пришёл посыльный и взвод начал строиться, то этот кадр, ковыляя к своему месту, и снимая гранатомёт с плеча, споткнулся и нажал на спусковой крючок. Граната ушла в сторону леса…
Ротный и замкомбата завтракали чаем со сгущенкой.
– Слышали новость? Ельцин ушёл в отставку.
«Нашёл время для шуток, – подумалось мне. – У вас, товарищ страшный лейтенант, всегда было с юмором туговато…»
– И кто же теперь будет фюрер? – поинтересовался Д.
– Этот… директор ФСБ… фамилия… фамилия… да хуй его знает! Ну что у вас там, товарищ лейтенант, стряслось? Опять ЧП в третьем взводе?!
Проторчали мы между дорогой и арыком трое суток, развлекая себя сном, разговорами, приёмами пищи и хождением в гости друг к другу.
Снялись также резко, под вечер, и тронулись на новое место.
О том, как рота заблудилась во внезапно опустившемся тумане, как чечены трепались и ржали над нами на нашей частоте (а замкомбата переругивался с ними в эфире), как командование ночью приняло решение развернуть роту в боевой порядок в этом тумане на непонятной местности, и как мы чуть не потерялись и не перестреляли друг друга – можно было бы снять небольшой остросюжетный фильмец.
Собственно, к чему это я? Вот, Бог даст, доживу до преклонных годов и придёт ко мне красно-белый лемминг. Так я его клюкой переебу! Будут ещё всякие клоуны мне «возвращать» праздник.
л-т Шерингер
