Текст книги "Великая окопная война. Позиционная бойня Первой мировой"

Автор книги: Алексей Ардашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Траншейная дубинка, набалдашник которой сделан из массивной шестерни

Траншейная дубинка с шипами

В особой чести они были и у германских солдат. Бойцы немецких штурмовых групп, специализировавшиеся на захвате вражеских укреплений, были почти непременно вооружены траншейными дубинками, которые они зачастую делали из оболочек гранат, а если дубинок не было, штурмовики использовали вместо них пехотные лопатки.

Траншейная дубинка с навершием из корпуса гранаты

Траншейные дубинки часто выполнялись с деревянной ручкой и рабочей частью, отяжеленной оболочкой ружейной гранаты. Иногда снаряжался калечащими железяками и тонкий конец дубинки. Шли в ход и «ночные палки», то есть полицейские дубинки. Поскольку полицейские дубинки были полностью гладкими, их «огрубляли» с помощью обычных гвоздей. То же проделывали и с бейсбольными битами. Существовали варианты с устрашающими шипами на ударном конце, но они не прижились, т. к. могли завязнуть в теле противника и оставить бойца безоружным.

Осознав, что фронт нуждается в дубье, его начали штамповать и фабричным способом. На некоторых железных дубинках можно рассмотреть надпись «PATENT APPLIED FOR». Но фабрики не справлялись, и за дело брались фронтовые мастерские. Брались всерьез.

Булавы

Сначала это было оружие индивидуального изготовления: если солдат считал необходимым его иметь, то мастерил булаву сам из подручных материалов. Благо для ее изготовления никакого дорогостоящего сырья не требовалось, хотя, впрочем, подходила древесина только твердых пород. Некоторые булавы представляли собою довольно грубо обработанные деревянные бруски в виде длинной рукоятки с цилиндрической ударной частью на конце, которую иной раз заливали свинцом и для повышения «убойности» оснащали металлическими остриями. В качестве острия мог сойти любой металлический предмет: большой гвоздь, снарядный осколок подходящего размера, кусок толстой проволоки или даже винтовочная пуля. Кроме того, устанавливали и навершие, используя обрезки труб, крупные шестерни или корпуса от неразорвавшихся гранат. На торце навершия нередко крепили длинный шип, с помощью которого булавой можно было нанести колющий удар.

Позднее для изготовления булав стали привлекать полковые столярные мастерские. Они выполняли их более аккуратно и могли оснастить этим оружием целое подразделение. Рукояти обтачивали на токарных станках, ошкуривали, делали рифление и устанавливали упоры для удобного удержания, а также снабжали темляками. В конце концов производством булав занялись фабрики. В результате у булавы появилось литое навершие, стальное или чугунное, усаженное острыми шипами.

Распознать булавы по «национальному» признаку не так-то легко, особенно если речь идет об оружии кустарного изготовления. С фабричными булавами несколько проще. Некоторые из них имеют даже заводское клеймо. Например, на многих английских – клеймо в виде короткой и широкой стрелки. Правда, и в этом случае различить, скажем, немецкие и австрийские булавы можно лишь с трудом.

Известны, впрочем, несколько разновидностей булав с четко установленной «национальной» принадлежностью, в частности британские дубинки. Ими оснащались офицеры, предводительствовавшие колониальными войсками (в составе британских войск, сражавшихся на фронтах Первой мировой войны, было немало представителей народов, населявших некогда обширную Британскую империю). Такие офицерские булавы отличались округлым навершием и отсутствием шипов, ибо служили они не только в качестве оружия, но и как должностной знак. Офицер вполне мог огреть такой булавой и своего солдата-ослушника. Длина булавы в среднем составляла 14 дюймов, изготовлялась из дерева и обтягивалась кожей. «На месте, где мы прошлой ночью отражали атаку с фланга, лежали три трупа. Это были два индуса и офицер-англичанин с двумя золотыми звездами на погонах, то есть старший лейтенант. Его ранило в глаз. Пуля, выходя, пробила ему висок и раздробила край каски – она находится теперь в моем собрании подобных предметов.

В правой руке он еще держал обрызганную кровью булаву, левая сжимала большой шестизарядный «кольт», в барабане которого еще оставалось два патрона».

Коль скоро мы упомянули колониальные войска, стоит отметить, что солдаты из таких подразделений, помимо штатного вооружения, частенько брали на фронт всевозможное национальное холодное оружие. Перечислять образцы здесь, пожалуй, нет смысла, ибо это оружие достаточно подробно описывается в сочинениях ученых-этнографов.

В Англии выпускалась также булава типа «RС», разработанная специалистами Королевского инженерного корпуса (Royal engineering corps – отсюда и соответствующая аббревиатура), походившая по внешнему виду на старинный пернач. Ее цилиндрическое навершие снабжалось восемью радиально расходящимися ребрами. Общая длина булавы составляла 42 см.

В германской армии были популярны окопные дубины, похожие на бейсбольные биты. Изготовляли их целиком из дерева, а ударную часть усаживали острыми подковочными гвоздями.

Еще один весьма характерный тип – австрийская и немецкая «гибкая» булава. Деревянная 15-сантиметровая рукоятка соединялась с шарообразной, кубической или яйцевидной металлической ударной частью (как с шипами, так и без оных) посредством пружины или отрезка жесткого стального троса длиной около 25 см (навершие в виде куба было присуще как раз немецким булавам). Такая конструкция булавы способствовала нанесению сильных «хлещущих» ударов, гарантированно оглушавших даже защищенного шлемом противника. К тому же такая булава не ломалась по определению. Навершие могло крепиться к рукояти-тросу как жестко, так и шарнирно: в последнем случае это уже была не булава, а скорее кистень. Разумеется, изготовляли такое оружие фабричным способом. На ударных частях австрийских кистеней встречается клеймо в виде литер FKG.

Австрийцы, впрочем, активно применяли и булавы традиционной конструкции. Настолько активно и успешно, что со стороны государств Антанты против них, как и против немецких огнеметов, развернулась нешуточная пропагандистская кампания. Утверждалось, что австрийцы используют булавы исключительно с целью добивать раненых или отравленных газами. Поводом к таким утверждениям послужил случай, действительно имевший место. 26 июня 1916 года позиции итальянских войск в районе Мон-Сен-Микеле подверглись газовой атаке со стороны австрийцев. Вслед за газовым облаком в итальянские траншеи ворвались солдаты 7-го и 20-го венгерских полков, которые в завязавшейся рукопашной схватке активно орудовали дубинками. Поскольку итальянцы в большинстве своем были отравлены газом, то стали недееспособными и не смогли оказать должного сопротивления. Множество их было убито именно ударами дубинок.

Памятный знак солдата 20-го венгерского полка, участвовавшего в боях на Мон-Сен-Микеле и Мон-Сен-Мартино. Знак украшает характерная австрийская булава

Этот эпизод, разумеется, не прошел мимо прессы и был моментально подхвачен пропагандистами из стран Антанты, раздувшими его до крайности. Кроме того, 13 августа 1916 года был распространен приказ по итальянской армии, который предписывал расстреливать на месте вражеских солдат, оснащенных дубинками. Конечно, о том, что аналогичным оружием располагали англичане и французы, предпочитали не говорить. Да и итальянцы не остались в стороне: известны дубинки именно итальянского производства.

Например, в журнале «Нива» за 1916 год была опубликована пропагандистская заметка об австрийских булавах и палицах: «По признанию австрийского эрцгерцога Евгения, его войска на итальянском фронте имели в своем составе специальные отряды, вооруженные особыми палицами (дубинами с острыми гвоздями) для добивания итальянских солдат, обнаруженных в обморочном состоянии от отравления газами. Посетивший Горицу тотчас же после ее взятия итальянцами, известный английский журналист, издатель газеты «Таймс» лорд Норткилиф сам видел эти палицы, захваченные у австрийцев».

О систематическом применении булав в русской армии нам ничего не известно. Однако, учитывая простоту и дешевизну изготовления этого оружия, можно предположить, что в России, если не на фабриках, то, во всяком случае, индивидуально, вполне могли мастерить какие-то ее конструктивные аналоги. Более того, зафиксирован факт находки самодельной дубинки на месте русских позиций в Карпатах, в остатках блиндажа. Для нее была использована рукоятка малой саперной лопаты, которую усилили четырехгранными подковочными гвоздями. К сожалению, это – единичный случай, более детальная информация по дубинкам в русской армии отсутствует.

Дубинками дело, понятно, не ограничивалось. В ход шли и уже упоминавшиеся лопатки, и саперные кирки, заступы и топорики. Не будем останавливаться на малой пехотной лопатке, ошибочно известной под названием «саперная», впервые примененной в качестве оружия немецкими штурмовиками и прославленной Ремарком. Полицейские дубинки «билли» были часто единственным оружием викторианских полицейских и их коллег в других странах. В схватках также применялся саперный топорик, «колотушка», подобная применяемой на скотобойнях, также палицы и боевые молоты из массивной шестерни.

Так что недаром изображение моргенштерна (не средневекового, а именно нового!) присутствовало на значке 20-й венгерской стрелковой дивизии, участвовавшей в боях за перевалы св. Михаила и св. Мартина. Для ее бойцов это был отнюдь не просто поэтический символ…

Кастет

«Нерегламентное» и комбинированное оружие.

Кастет изначально не был солдатским оружием. Пользовались им главным образом полицейские, сыщики, добропорядочные граждане, коим необходимо было оружие для самозащиты, а также их антиподы – уличные бандиты. Прежде на войне кастету не находилось должного места, ибо не было причин к его применению. Солдату, чтобы сладить с противником, вполне хватало приклада и штыка штатного ружья или винтовки. Все изменилось с началом окопного периода Первой мировой войны. Как и булава, кастет стал необходим для ведения рукопашного боя, особенно в траншеях. Кроме того, с его помощью можно было и «утихомирить» не в меру «шумного» языка. Он прекрасно для этого подходил в силу своей компактности, простоты и эффективности.

Сколь широко было распространено это оружие на фронте – неизвестно. Вполне можно допустить, что в войсках всех основных воюющих стран имелся сей предмет, хотя бы и самодельный. Достоверно лишь то, что в Австрии, в Граце, выпускался штатный образец кастета, предназначенный именно для военных, точнее, для штурмовых подразделений. Он отливался из стали или чугуна, оснащался четырьмя или шестью короткими конусовидными шипами и помечался клеймом «H. STEINBRUCK GRAZ» и заводским номером. В Австрии производились также кастеты, если можно так выразиться, модели «люкс», судя по всему, для офицеров по индивидуальным заказам. Они снабжались упором для ладони и даже декорировались простеньким орнаментом.

Кроме австрийцев, кастеты заводского изготовления бытовали и у итальянцев. Они были несколько «изящнее» и легче по сравнению с австрийскими литыми «болванками», имели упор для ладони и шипы, впрочем, существовали кастеты и без шипов.

Австрийские офицерские кастеты

Траншейная артиллерия

«Гладко вписано в бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить» – так прокомментировал действия генералитета в неудачном для русской армии бою 4 августа 1855 г. поручик 3-й легкой батареи 14-й артиллерийской бригады Л. Н. Толстой. И вот минуло почти шесть десятилетий, а генштабисты европейских армий опять подтвердили склонность «забывать про овраги». Несмотря на то что еще свежи были воспоминания о Русско-японской и Балканских войнах, где во весь голос заявили о себе пулеметы и скорострельные орудия, где боевые действия разворачивались не на просторном поле боя, а на изрезанной траншеями передовой, они по-прежнему полагали, что некоторым родам войск вовсе не обязательна собственная артиллерия. В частности, это относилось к кавалерии и пехоте, которым приходилось рассчитывать в основном на огневую поддержку артиллерийских подразделений. А ведь еще Петр Великий создал высокоманевренную, обладающую большой огневой мощью конную артиллерию, для нее в свое время создавались облегченные орудия, передки и зарядные ящики, притом орудия выполнялись так, чтобы их можно было транспортировать и в упряжке, и в разобранном виде.

Траншейная пушка

В начале минувшего столетия русские военные ограничились тем, что вооружили конную артиллерию новой армейской трехдюймовкой образца 1902 года с несколько облегченным и уменьшенным передком. Однако вскоре выяснилось, что эта отличная пушка для столь мобильного рода войск тяжеловата. И лишь в 1913 году конную артиллерию решили перевооружить более легкой и скорострельной пушкой того же калибра Путиловского завода. Увы, намеченному мероприятию помешала война, и уже в ходе ее конной артиллерии пришлось передать 76-мм горную пушку образца 1909 года, также разработанную инженерами Путиловского завода. В скорострельности она не уступала трехдюймовке образца 1902 года, оснащалась теми же снарядами, но дальность стрельбы была на 1,5 км меньше. По баллистическим же характеристикам она превосходила аналогичные по назначению французскую 65-мм и австро-венгерскую 68-мм пушки, хотя и была несколько тяжелее их.

Вскоре конные артиллеристы обнаружили весьма полезное свойство горных трехдюймовок. Если полевая обладала настильной траекторией и годилась лишь для обстрела открытых целей, то снаряды горной пушки летели по крутой траектории и были способны поразить объекты, находившиеся за склонами гор и в ущельях. Это свойство оказалось как нельзя более кстати для стрельбы по окопам, тем более что о лихих рейдах по тылам противника в условиях позиционной войны пришлось забыть, а конных артиллеристов спешить и отправить в окопы. Горную трехдюймовку несколько переделали – упростили и сделали разборным лафет, колесные ходы пушки, передка и зарядного ящика уширили, чтобы придать орудию большую устойчивость на марше. Надо сказать, что пример российских канониров подхватили и в других армиях.

Если конную артиллерию не успели обеспечить специальными орудиями, то артсистем, которые можно было бы разместить непосредственно в окопах, практически не имела ни одна армия. А они понадобились уже в 1914 году, когда война приняла позиционный характер и стрелкам стали нужны легкие орудия, из которых можно было бы вести прицельный огонь по пулеметам и другим огневым средствам. Фронтовики сформулировали основные требования перед конструкторами – подобные пушки должны быть компактными и подходящими для переноски двумя-четырьмя солдатами.

Первое время за неимением лучшего пехотинцев вооружили так называемыми ружейными гранатами. В Российской армии применялись уже упоминавшиеся выше ружейные гранаты, разработанные штабс-капитаном Мгебровым и полковником В. И. Рдултовским. Ружейные гранаты представляли собой снаряды калибром 25−50 мм, оснащенные длинным хвостовиком, вставлявшимся через дуло в ствол винтовки. Стрелок производил выстрел холостым патроном, и выброшенная пороховыми газами граната пролетала около 500 м.

Однако у ружейных гранат был существенный недостаток – слишком слабым был их разрывной заряд. Поэтому член Артиллерийского комитета полковник М. Ф. Розенберг (в советское время – один из создателей минометного вооружения) в 1915 году разработал 37-мм «траншейную пушку». Прицельная дальность стрельбы из нее не превышала 200 м, но этого было достаточно, чтобы при стрельбе прямой наводкой поражать огневые точки на передовой. Пушка Розенберга легко и быстро разбиралась на три части – ствол с верхним щитом (75 кг), лафет с нижним щитом (82 кг) и колеса (25 кг), а в собранном виде умещалась в пулеметных гнездах. Оснащенная стрелковым прицелом, пушка Розенберга могла обслуживаться любым солдатом. При всех положительных качествах «траншейной пушке» был присущ один недостаток – ее снаряды, летевшие по настильной траектории, не могли поразить противника в траншее. А там и сосредоточивались пехотинцы перед атакой.

3,7-см пехотная (траншейная) пушка M15

По ту сторону фронта тоже не дремали. Возможно, австро-венгерская 37-мм пехотная пушка образца 1915 года ( 37mm Infanteriegeschuetz M. 15) на первый взгляд и была похожа на игрушку, но на самом деле это было достаточно мощное траншейное оружие.

Не зря французская 37-мм пехотная пушка образца 1916 года была копией австро-венгерской – обе создавались в ответ на условия, продиктованные окопной войной: необходимо было уничтожать цели, хорошо защищенные от обычного артиллерийского огня как пушки, так и гаубицы, которые к тому же располагались на определенном удалении от передовых траншей. Нужно было обладать артиллерийским орудием, стреляющим прямой наводкой, способным пробить земляные укрепления и подавить пулеметные гнезда, оборудованные бронированными щитками. Часто для этого использовались горные орудия, но их очень трудно было перемещать на передовой линии и оборудовать для них огневые точки. А во время атаки они вообще не могли сопровождать и поддерживать наступающую пехоту.

37-мм траншейная пушка. Италия

Решение было найдено в изготовлении легкого артиллерийского орудия, в котором высокая точность стрельбы компенсировала бы малый калибр снарядов. Граната, выстреленная из такого орудия, должна была бы попасть в амбразуру! В 1915 году австро-венгерское военное командование заказывает конструкторам предприятия «Шкода» такую пушку, и уже в ноябре опытный образец успешно проходит испытания на Юго-Западном фронте. Немедленно в начале 1916 года делается заказ на изготовление 1000 орудий этой системы, и вскоре 37-мм пехотная пушка начала поступать в войска.

Для транспортировки орудие разбиралось на три части: ствол (34,6 кг), станина (25,3 кг) и тренога (24,4 кг), которые могли транспортироваться как расчетом, так и вьючными лошадями и собаками, впряженными в тележки. Боеприпасы укладывались по 15 штук в ящики, вес которых с укладкой составлял 26,5 кг. К орудию изготавливались три вида снарядов: граната, гранатно-шрапнельный и трассирующий.

Согласно новому штатному расписанию в составе каждого пехотного полка должно было существовать два взвода пехотных орудий. Каждый взвод насчитывал 1 офицера, 2 унтер-офицеров, 26 нижних чинов, 1 телегу, 4 вьючные лошади и 4 артиллерийских орудия. Но из-за нехватки вооружения большинство полков получили лишь по одному взводу. Часто эти малокалиберные пушки использовались именно в передовых линиях, даже во время обороны, из-за чего сами подвергались большой опасности.

Дальность стрельбы 37-мм пехотного орудия достигала 3000 метров. Но эффективную точную стрельбу можно было вести на дальность до 2200 метров, в чем был виноват слишком короткий (37,2 см) ствол. Также нарекание расчетов вызывали ударники гранат, из-за которых те не всегда взрывались, и слишком маленький калибр – естественно, как всегда, мечталось о большем.

37-мм пехотная пушка обр. 1916 года представляла собой орудие непосредственной поддержки пехоты. Нужда в орудиях такого типа появилась с переходом армий воюющих держав к позиционной обороне. Хорошо укрытые пулеметы было очень сложно разведать, а поразить огнем часто просто не представлялось возможным. Поскольку связь пехоты с артиллерийскими батареями часто отсутствовала или была ненадежной, указать положение точечной цели и выдать данные для ее поражения было проблематично, особенно при наступлении, когда всякая связь пехоты и артиллерии попросту прерывалась. Неподавленные огневые точки были опасны именно в момент атаки, так как, будучи не замеченными до ее начала, неожиданно открывали огонь с близких дистанций, нанося серьезные потери. Часто это было причиной срыва атаки, и понесенные потери становились напрасными.

Конечно, при малейшей возможности артиллерия боролась с укрытыми пулеметами противника, однако малоразмерность и хорошая маскировка таких целей часто не позволяли их подавить. Настильный огонь был малоэффективен против целей в окопах и блиндажах, навесной огонь нередко не достигал должных результатов – попасть в точечную цель было непросто, и расход снарядов был весьма велик. Пехота, ведя более точный огонь из винтовок и пулеметов, не могла подавить вражеские пулеметы из-за невысокой пробивной способности пули, которая была бессильна против пулеметного щита.

Итальянские войска в Альпах

Таким образом, сформировалось требование к пехотному оружию, которое, обладая маневренностью пулемета, имело бы более эффективный боеприпас, позволявший поражать точечные цели с высокой степенью точности и пробивать преграды типа пулеметного щита или бруствера. От орудия требовалась также способность в наступлении следовать за пехотой, оказывая ей поддержку. Применение бомбометов и минометов частично решало задачу, однако точность навесного огня была довольно низкой. Требовалось пехотное орудие с настильной траекторией полета снаряда.

Задание было выдано промышленности в 1915 году, и в следующем году в армию стали поступать 37-мм пехотные пушки. Эти пушки представляли собой небольшие артиллерийские орудия, стрелявшие со станка-треноги аналогично пулеметам, снабженные щитом для защиты от пуль и осколков, а также оптическим прицелом-перископом, дававшим возможность стрелку наводить орудие и наблюдать за полем боя, не подвергая себя опасности быть пораженным.

Орудие состояло из трех частей – станка-треноги (24,4 кг), ствола (34,6 кг), люльки со щитом (25,3 кг). Противооткатные приспособления простейшие, расположены под стволом и выступают вперед, за дульный срез. Затвор орудия в виде вертикального клина. Заряжание патронное, 37-мм патроном, аналогичным патрону пушки Гочкиса того же калибра. Патроны австрийского производства имели укороченную гильзу, снаряд был примерно вдвое длиннее самой гильзы.

Орудие могло применяться и без щита, к чему нередко прибегали, уменьшая массу пушки, что положительно сказывалось на маневренности. Применение пушки показало ее достаточную эффективность, учитывая малый калибр. Легкая и небольшая, пушка могла действовать из траншей, воронок, то есть вместе с пехотой, решая возникающие в бою задачи по поражению огневых точек. Эти задачи решались фугасной и трассирующей гранатой, последняя позволяла проследить траекторию полета и облегчала корректировку.

Однако снаряд малого калибра, вмещавший немного ВВ, не позволял пушке эффективно бороться с групповыми целями, пехотой. Хотя в боекомплект и входили шрапнельные снаряды, их малая масса и небольшое количество пуль в шрапнели показали сравнительно невысокую эффективность против пехоты.

Для примера приведем противоположное мнение об эффективности малокалиберных пехотных пушек (правда, германских) из книги А. А. Свечина «Искусство вождения полка»: «…у немцев выделялась одна скорострельная 37-миллиметровая пушка, прятавшаяся в кустах в 2000 шагах перед моим правым флангом и яростно метавшая свои безобидные гранаты в мои правофланговые роты; она расстреляла в течение 3 часов 2 или 3 сотни гранат, но никого не обидела. Эта пушка представляла в полном смысле слова профанацию артиллерии; слабый звук взрыва ее снарядов вызывал хохот стрелков, переживших за 3 дня перед этим упорное долбление их 40-килограммовыми гаубичными бомбами. Я проезжал неподалеку за фронтом, на линии ротных поддержек. Пушчонка привязалась ко мне и долго преследовала меня своим огнем, пока я не уехал за пределы ее дальности. Иные гранаты падали в 6−7 шагах, лошадь иногда фыркала, а стрелки располагали неистощимым запасом острот для каждого нового плевка немецкой пушечки. После этого опыта я и по сю пору не являюсь сторонником 37-мм калибра для батальонной артиллерии».

Что ж, данный случай мало что показывает, так как о малой эффективности пехотных пушек по пехоте уже говорилось. И тем не менее, будь в боекомплекте австрийской пушки шрапнельный снаряд, автору приведенных строк вряд ли бы довелось их написать. В дополнение к тому немецкие артиллеристы выполняли далеко не основные для их оружия задачи, а вот стрельба по пулеметам или же амбразурам показала бы куда большую эффективность малокалиберной артиллерии.

Позднее с усилением защитных сооружений и появлением бронезаслонок проявилась и недостаточная энергия снаряда, выпущенного из короткого (372 мм) ствола. Теоретическая дальность прицельной стрельбы в 3000 метров практически была недостижима, так как на большой дальности затруднялось наблюдение за разрывами снарядов и резко падали точность стрельбы и энергия снаряда. Практически из пушки стреляли не более чем на 2200 метров.

Бомбомет

В Первую мировую применялись бомбометы в качестве оружия ближнего боя калибра 20−152 мм, похожие по устройству на миномет, но, в отличие от него, заряжалось с казны. Бомбомет – тип артиллерийского орудия ближнего боя: мортира, стреляющая разрывными снарядами.

Французская траншейная мортира

Опыт Русско-японской войны выдвинул особенное значение орудий ближнего боя, стреляющих снарядами осколочного действия и служащих для подготовки и отбития атаки и поражения войск, находящихся за закрытиями. Этот опыт был учтен в войну 1914−1918 годов, когда был разработан целый ряд конструкций бомбометов и минометов, системы которых были усовершенствованы в течение войны.

В позиционный период (с 1915 года) во всех воюющих армиях потребность в бомбометах удовлетворялась сначала изготовлением самодельных орудий самими войсками из кусков железных и стальных труб с навинтным дном, укрепленных под углом на деревянной колоде, ракетных станков, артиллерийских гильз и т. п. Дальность таких бомбометов не превосходила 50−100 м. По мере расширения позиционной борьбы и роста потребности в бомбометах конструкции последних стали разрабатываться на артиллерийских заводах, причем в период 1915–1917 годов на русском фронте появились новые бомбометы.

Данные бомбометов, состоявших на вооружении на русском фронте (период 1915–1917 годов)

За 1915–1917 годы всего было передано на русский фронт 14 047 бомбометов, из них до конца войны «убыло» по разным причинам 6500 единиц. На бомбометы возлагались задачи: беспокойство противника постоянным обстреливанием его расположения и поражение его войск, находящихся в окопах.

Немецкий бомбомет

Бомбомет Аазена

Бомбомет типа Г.Р.

Появившиеся бомбометы разных систем близко походили по своему устройству на минометы, отличаясь от последних следующим: бомбометы, как уже отмечалось, заряжались с казны, имея снаряд преимущественно осколочного действия и малый разрывной заряд по сравнению с минометом, вследствие чего они были совершенно непригодны для разрушения искусственных препятствий и даже слабых блиндажей и убежищ. В силу этих причин к концу войны 1914−1918 годов бомбометы уступили место более мощным траншейным орудиям – минометам.

3,5-дюймовый (88,9-мм) бомбомет Аазенасоздан во Франции в 1915 году. В 1915−1916 годах он изготовлялся в России. Миномет выполнен по глухой схеме. Калибр миномета 3,5 дюйм (88,9 мм). Ствол миномета стальной. Заряжание производилось с казенной части. Затвор откидной, с оружейной коробкой для стреляющего механизма. Лафет рамного типа с опорными площадками. Подъемный механизм состоял из двух планок, прикрепленных к казенной части ствола, и стержня откидной стойки. Вес системы в боевом положении 24,6 кг.

Стрельба велась калиберными минами «эксцельсиор» со специальной детонационной трубкой. Вес мины со стабилизатором 1,1 кг. Длина мины со стабилизатором 358 мм. Вес взрывчатого вещества в осколочно-фугасной мине 401 г. Кроме того, имелась противопехотная (шрапнельная) мина с теми же массогабаритными характеристиками, но снаряженная 600 пулями диаметра 15,24 мм. Метательный заряд помещался в гильзе охотничьего патрона 8-го калибра. Порох охотничий дымный. Дальность стрельбы – 400 шагов (280 м.). Расчет – 3−4 человека.

Воздушная мина, выстреливаемая из ствола 58-мм пушки. Франция

Французский надкалиберный бомбомет

Немецкий бомбомет на позиции

Система имела существенный конструктивный дефект – боек ударника затвора выступал слишком далеко из стебля затвора. При попытке дослать гильзу затвором происходил преждевременный выстрел при не полностью закрытом затворе, поэтому гильзу приходилось досылать пальцами. «Аазены» применялись на русском фронте довольно активно. Позиции немцев под Двинском (ныне Даугавпилс) регулярно обстреливались минами именно этого типа.

Миномет

Бомбометы – мини-мортиры калибром 20−152 мм, стрелявшие 2,5−32-килограммовыми снарядами на дистанцию до 850 м – оказались недостаточно эффективными. Ведь попасть в тот же окоп, находящийся в 50 м от огневой позиции, расчеты бомбометов не могли – цель оказывалась в «мертвой зоне». Поэтому потребовалось иное «траншейное оружие».

Миномет Гобято. 1904 г. Россия

А ведь оно было создано и проверено в боевых условиях за десять лет до Первой мировой войны! Речь идет о «минной мортире», другими словами, миномете, который изобрел в 1904 году начальник артиллерийских мастерских Порт-Артура капитан Л. Н. Гобято. Оборона Порт-Артура во время Русско-японской войны 1904−1905 годов перешла в «траншейную» стадию, и окопавшихся японцев было трудно достать ружейным или пушечным огнем. Матросы забрасывали японцев самодельными бомбами, которые выстреливались из обычной флотской пушки. В этих условиях Л. Н. Гобято и изобрел миномет – орудие, стрелявшее оперенным снарядом по навесной траектории. В качестве первых снарядов использовались морские мины, что и дало новому орудию его название.

Мина к миномету Гобято. 1904 г. Россия

152-мм миномет Путиловского завода. 1914 г. Россия

Миномет Гобято был гладкоствольным и дульнозарядным, что обеспечивало расчетам высокую скорострельность, а благодаря тому, что стволу можно было придавать чуть ли не отвесный угол возвышения, это оружие практически не имело «мертвой зоны». Однако, уповая на скоротечную войну, артиллеристы не уделили должного внимания минометам. Правда, Германия оказалась предусмотрительнее – в 1914 году ее армия располагала 44 тяжелыми и 116 легкими минометами. Остальные же воюющие государства срочно занялись их выпуском только после начала войны.

Уже в 1914 году специалисты Путиловского завода создали 152-мм миномет, позже на вооружение поступили 20-мм и 47-мм минометы конструкции капитана Е. А. Лихонина, 58-мм миномет ФР образца 1915 года, 89-мм миномет Ижорского завода образца 1917 года. Обзавелись минометами и другие страны. К концу Первой мировой войны все воюющие государства располагали десятками тысяч минометов разного назначения, которые с тех пор стали единственным образцом высокоэффективной «траншейной артиллерии».