Текст книги "Великая окопная война. Позиционная бойня Первой мировой"

Автор книги: Алексей Ардашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Второе рождение гренадер

Гренадерские части существовали в большинстве европейских армий со 2-й половины XVII века. Их первоначальная функция – метание ручных гранат – уже к середине следующего столетия утратила свое значение, и они превратились просто в отборную пехоту, в каковом качестве с той поры и оставались. Однако давно забытая специальность гранатометчиков неожиданно вновь нашла применение на полях сражений Первой мировой. Позиционная война с ее сплошными линиями фронтов и глубокоэшелонированной обороной, надолго сковавшая враждующие армии, выявила необходимость создания особых ударных (штурмовых) вооруженных групп, в арсенале которых нашли широкое применение ручные гранаты. Такие формирования имелись в германской, итальянской и французской армиях.

В Российской армии обозначилась и другая, вполне характерная, причина – «Дабы использовать безоружных, которых по недостатку винтовок имеется достаточное число в каждой дивизии, приказываю сформировать из них при каждой роте особые команды бомбометателей…» – говорится в приказе командующего войсками 5А № 231 4.Х.1915. Команды должны были быть сформированы при каждой роте и включены в их состав четвертыми взводами. В них следовало: «…избирать людей смелых и энергичных, вооружить каждого десятью гранатами, удобно повешенными на поясе, и топорами произвольного образца, а также снабдить каждого лопатой, по возможности большой, и ручными ножницами для резки проволоки».

Приказами по XXV АК № 2833 и 2838 разъясняется постановление командующего 4А об организации команд гренадер. «Для обучения сформировать при штабах полков команды под начальством офицера, уже имевшего опыт при использовании ручных гранат в бою, в помощь ему назначить одного офицера-заместителя. Инструкторами назначались саперные офицеры и саперы. В команду включалось по 10 человек от каждой роты в т. ч. по 1 унтер-офицеру или ефрейтору. «Команду гренадер вооружить карабинами или револьверами и кинжалами (бебутами)». Среди оружия упоминаются также укороченная пика или шашка, тесак или топор. Кроме того, каждому полагалось 7–8 гранат, носимых в специальных брезентовых мешках, крест-накрест через левое и правое плечо; капсюли этих гранат полагалось носить в поясной сумке или патронташе. Образцы были разработаны в 25-м саперном батальоне. Ножницы для резки проволоки должны были носиться на поясе. По окончании обучения в декабре 1915 года были проведены испытания; подготовка гренадер была признана удовлетворительной и команды были распушены поротно с тем, чтобы при необходимости их можно было быстро собрать.

К концу 1915 года относится распоряжение о формировании при пехотных и стрелковых полках особых «взводов гренадер». Оно было объявлено секретным порядком командующим фронтами, и они были вынуждены – так же секретно – распорядиться о создании таких подразделений при каждой роте. Состав взвода был следующий: 1 офицер, 4 унтер-офицера (командиры отделений), 48 рядовых гренадер. Гренадерские взводы должны были принимать участие в поисках, предпринимаемых для захвата пленных, снятии неприятельского, во всех атаках и отражении нападений противника, а также в налетах на вражеские позиции с целью создания паники.

В непродолжительное время взводы гренадер были созданы повсеместно, активно началась их боевая учеба, что позволило нач. шт. Верх. Главнокомандующего ген. от инф. М. В. Алексееву 16.11.1916 обратиться к Главковерху со следующей докладной запиской: «С соизволения Вашего Императорского Величества при пехотных и стрелковых полках на время настоящей войны сформированы особые взводы гренадер».

При штабе Особой армии в конце марта 1917 года была организована школа для подготовки инструкторов гренадерского дела во всех частях армии. В мае состоялся первый выпуск школы, были также проведены показательные учения в присутствии командующего армией ген. от инф. П. С. Балуева. На основании его приказа № 461/68 11.V.1917 для всех окончивших школу вводились особые знаки в виде пылающей гранаты, носимые на левом рукаве выше локтя.

Об инструкторских школах можно рассказать поподробнее. По «Положению о школе гренадер…» (пр. Ос. А. № 313/47 23 111.1917) туда для обучения командировались: «офицеры – по одному от бригады пехоты и по одному – от стрелковых полков кавалерийских дивизий. Солдаты – по одному от батальонов пехоты и по одному от стрелковых эскадронов кавалерийских полков». Программа обучения складывалась из изучения всех основных видов русских и иностранных гранат, имеющихся на вооружении. Также предусматривалось изучение пулемета, бомбомета и миномета. Практическая часть включала метание гранат в учебном тире с различных позиций – стоя, с колена и лежа.

Ударная тактика чехословацких добровольцев

В феврале 1917 года при Ставке находился будущий президент Чехословацкой Республики Томаш Масарик, занятый формированием Гуситского корпуса, который должен был состоять из пленных чехов и словаков. После Февральской революции 1917 года ситуация вокруг Чехо-Словацкой бригады изменилась. Ее полки при общем развале фронта стали одним из монолитных и боеспособнейших соединений Российской армии. В связи со стремительной национализацией частей чехи снова начали носить бело-красные ленточки. Но они не нашивали их вокруг околыша, а чаще всего подкладывали маленький кусочек бело-красной ленты под российскую кокарду. Встречались и варианты, когда чехословацкие стрелки обшивали лентой всю кокарду. На погонах впервые появилась шифровка по полкам – 1 Ч-С и 2 Ч-С. Несмотря на боеспособность чехословацких частей, Временное правительство, как это ни покажется странным, сначала не было заинтересовано в их дальнейшем развитии. Ряд влиятельных промышленников не хотели терять квалифицированных чешских рабочих из числа пленных. Тем не менее в мае 1917 года было принято решение о развертывании бригады в Чехословацкую дивизию с полагающейся артиллерией и инженерными частями. Правда, издание соответствующего приказа затянулось.

В июньском наступлении Юго-Западного фронта Чехословацкая стрелковая бригада должна была впервые использоваться как обыкновенная пехотная часть. Полки бригады начали сосредотачиваться у города Зборова. Туда же прибыл и вновь сформированный 3-й полк. Его командир полковник Н. П. Мамонтов, проникшись гуситскими традициями, ввел в полку особую форму.

Общая численность Чехословацкой бригады перед наступлением составляла 3580 офицеров и стрелков. Ее полки должны были наносить отвлекающий удар. Но, к удивлению командования, бригада, потеряв 190 человек убитыми и пропавшими без вести, а также около 800 раненых, прорвала фронт противника, заняв все три линии обороны и захватив 3232 пленных, 21 орудие, 40 пулеметов и т. д. Все это совершалось при слабой поддержке артиллерии и почти без пулеметов, гранат и окопных орудий. «Товарищи» из 13-го и 22-го Финляндских стрелковых полков, передавая фронт чехам и словакам, постарались привести пулеметы в негодность, а патроны и гранаты просто закопали. Кроме того, «революционные» солдаты соседних полков, когда бригада двинулась в атаку, обокрали вещевые мешки, оставленные чехами и словаками в окопах.

Чехословацкая атака произвела огромное впечатление на французского военного атташе Табуаза. Как он выразился после боя, ему довелось видеть атаки армий многих стран и народов: англичан, французов, немцев, бельгийцев, сербов, турок, сенегальцев и т. д. Но в чехах и словаках его поразило вдохновение и тактика наступления. В чем заключалась специфика чехословацких частей, видно из мемуаров: «Тактика наших разведок уже давно отказалась от старых правил и использовала правила, которые сами по себе развились и менялись во множестве вариантов. Это была тактика небольших групп и отрядов из слаженных товарищей, каждый из которых знал, где его место, направление и задача; эти маленькие группы, «боевки», из 6–12 человек были непобедимы в своей боевой исполнительности, гибкости, быстроте движения и маневра. Штыки и гранаты были их главным оружием – лопатки не использовались из-за недостатка времени на окапывание. Каждый боец знал свою задачу и был готов ее наверняка исполнить. Эта тактика развивалась с периода Чешской дружины и в полной мере проявила себя впервые в битве объединенной бригады… В одно мгновение появились из окопов фигуры наших добровольцев и исчезли в неровной местности. Используя овраги и борозды, они вихрем добрались к окопам неприятеля. Их же защитники еще были в укрытиях, спасаясь от артиллерийского огня. Темп атаки был сумасшедший, полный энергичной силы. Не успел неприятель вывести своих солдат из укрытий наверх в окопы к пулеметам, как мы уже были там; в первой, второй и третьей линиях кипел рукопашный бой; партии-«боевки» выбивали и добивали дезориентированных защитников».

Экипировка

Великая европейская война радикально изменила униформу, амуницию и экипировку солдата. Ушли в прошлое яркие нарядные мундиры, войска оделись в защитную униформу и хаки. Возродились казалось бы, окончательно забытые элементы индивидуальной бронезащиты – каски, кирасы, панцири.

Униформа

Немецкая пехота в годы Первой мировой войны носила одну из самых практичных униформ. Внешне немецкая униформа образца 1910 года напоминала о днях победы в 1870 году и очень хорошо подходила для открытых боев 1914 года. Однако по мере перехода войны в позиционную стадию униформа начала меняться. Первой жертвой стал Pickelhaube (шлем). Шишак, венчавший эту конструкцию, не имел никакой практической функции, но отлично указывал место, где находится немецкий солдат. Поэтому солдаты, служившие на передовой, старались всячески избавиться от этой детали головного убора. В 1915 году появился Pickelhaube нового образца, имеющий съемный шишак и матерчатый чехол. Pickelhaube образца 1915 года сильно изменил внешность немецкого солдата. Кроме того, новая каска изготавливалась не из кожи, которой становилось все меньше и меньше, а из металла, фетра и даже прессованного картона.

21 сентября 1915 года в немецкой армии ввели совершенно новую униформу. Прежний китель заменили гимнастеркой (Bluse), хотя старые кители продолжали носить до конца войны. Гимнастерка имела более свободный покрой, спереди располагались два больших косых кармана, и в целом она выглядела скорее как современная солдатская куртка, а не как китель начала века. Гимнастерка застегивалась на металлические пуговицы, выкрашенные в серый цвет. Чтобы обеспечить дополнительную маскировку, пуговичные петли закрывались планкой. Погоны пристегивались на плечах. Гимнастерку шили из темной ткани цвета feldgrau, а отложной воротник отделывали зеленой тканью. Как и раньше, гимнастерки егерских и стрелковых полков отличались зеленоватым оттенком сукна.

В 1915 году штурмовики носили стандартную пехотную униформу. Вообще в 1915 году униформа солдат на передовой отличалась от единого образца лишь незначительными деталями. По программе, утвержденной еще до войны, вместо штанов цвета feldgrau (полевой серый) вводили штаны цвета steingrau (каменно-серый), поскольку материя цвета feldgrau слишком быстро выцветала. Вместо кителя образца 1907–1910 годов вводили новый, более практичный китель, у которого отсутствовали ложные клапаны (на месте отсутствующих карманов), а вместо характерных манжет имелись отвороты. Солдатам было приказано зачернить кожаные предметы экипировки: сапоги, ремни и патронные сумки – но во фронтовых условиях это не всегда удавалось.

В Российской империи полевая униформа образца изготавливалась из материи различных оттенков защитного цвета. Главным отличительным элементом униформы была гимнастерка, которая по своему покрою напоминала русскую крестьянскую рубаху. Гимнастерка, появившись на свет как рубашка для гимнастических занятий, оказалась настолько практичной и удобной, что стала повседневной формой одежды русской армии и пережила царскую армию на несколько десятков лет. Покрой гимнастерки для солдат и офицеров был одним и тем же. Клапан нагрудного кармана на офицерской гимнастерки имел сложную форму с выступом в форме латинской буквы «V». У солдат клапан часто имел прямоугольную форму. Нижняя часть ворота гимнастерки у офицеров имела треугольную усиливающую нашивку, а у солдат эта нашивка была прямоугольной формы. Кроме того, солдатские гимнастерки имели усиливающие нашивки ромбической формы на локтях и задней поверхности предплечья. Офицерская гимнастерка, в отличие от солдатской, имела цветную окантовку. После начала боевых действий от цветной окантовки отказались.

Существовало два типа гимнастерок: летняя и зимняя. Летнюю униформу шили из хлопчатобумажной ткани, которая была более светлого цвета. Зимнюю униформу шили из шерстяной ткани, которая отличалась более насыщенным, темным цветом. В полевых условиях солдаты и офицеры могли носить два типа гимнастерок: повседневную и выходную. Выходную гимнастерку часто называли френч. Некоторые солдаты, служившие в элитарных частях, носили гимнастерки особого покроя, отличавшиеся цветной полоской, идущей вдоль ворота. Однако подобные гимнастерки встречались нечасто.

Вторым главным элементом униформы как солдат, так и офицеров были шаровары, также называемые галифе. Солдатские шаровары имели ромбической формы усиливающие нашивки на коленях. В качестве обуви офицеры носили высокие кожаные сапоги, а солдаты носили ботинки с обмотками или кирзовые сапоги.

Амуниция и экипировка

Начиная с 1915 года в части, расположенные на фронте, начал поступать новый предмет экипировки – противогаз. Противогаз образца 1915 года состоял из маски из прорезиненной ткани и съемной фильтрующей коробки (солдаты всегда носили с собой запасную). Химическое оружие применялось обеими сторонами все чаще и чаще, поэтому все солдаты всегда имели при себе противогаз и незамедлительно использовали его при газовой атаке. Над полями сражения постоянно витал ужас. И немцы, и Антанта несли тяжелые потери, но ни одна из сторон не смогла с помощью боевых отравляющих веществ изменить ситуацию в свою пользу.

Германский ранец образца 1895 года с характерной крышкой из телячьей кожи был слишком неудобен для траншей. На востоке ранец продолжали носить до конца войны, а на западе он постепенно уступал место «штурмовому вьюку». Вьюк состоял из шинели и плащ-палатки, свернутых в скатку и обернутых вокруг котелка. Получавшаяся таким образом конструкция была гораздо компактнее и легче. Старые ранцы иногда использовались во время маршей за пределами линии фронта, но чаще всего их сдавали в обоз.

Лишь в начале 1916 года штурмовики получили новый предмет экипировки, сразу выделивший их из общей массы солдат. Этот предмет – стальной шлем – со временем стал своеобразной эмблемой немецкой армии. Его форма была настолько характерна, что когда в 70-х годах армия США получила новую кевларовую каску, напоминавшую по форме немецкий Stahlhelm образца 1916 года, это вызвало бурю эмоций. Эту каску немецкие штурмовики испытывали вместе с разными типами бронежилетов на протяжении 1915 года. Немецкая каска, прозванная англичанами «ведерком для угля», изготавливалась из кремний-никелевой стали и весила 1,2 кг. Благодаря заушинам и назатыльнику она гораздо лучше защищала голову солдата, чем французская каска системы Адриана или английская, напоминающая о временах Средневековья. Внутри каски располагался амортизатор, а подбородочный ремень регулировался по длине. По бокам торчали два ушка, закрывавшие вентиляционные отверстия и позволявшие крепить дополнительный бронелист. Как правило, каску носили снайперы и караульные, а среди обычных пехотинцев она встречалась нечасто.

Поначалу в Sturmabteilung Rohr испытывали различные образцы бронежилетов, которые должны были снизить потери в личном составе при пересечении ничейной зоны. Кроме бронежилетов штурмовики испытывали и щиты, похожие на современные полицейские, применяемые при разгоне демонстраций. Однако несовершенство технологии начала века привело к тому, что щиты приходилось изготавливать из достаточно толстого стального листа. В результате щит был слишком тяжелым и очень неудобным во время атаки. Как следствие, щит больше мешал, чем защищал. Бронежилеты также были неудобны, и их использовали в основном часовые и наблюдатели, то есть те солдаты, которым не требовалось много двигаться.

Перед войной немецкая армия проводила интенсивные исследования в области ведения осадной войны. Это принесло свои плоды осенью 1914 года: арсеналы приграничных укреплений были пополнены ручными гранатами, первоначально предназначенными для использования гарнизонами укреплений. Эти гранаты спешно перебросили на фронт, что дало немцам неоспоримое преимущество на протяжении нескольких первых месяцев траншейной войны. Поскольку с гранатами умели обращаться лишь саперы, то в каждый пехотный батальон в качестве инструктора командировали по одному саперу. В 1915 году на вооружение было принято два новых типа ручных гранат, ставших впоследствии стандартными: Eierhandgranate («лимонка») и Stielhandgranate («колотушка»).

К февралю 1916 года – началу наступления под Верденом – немецкие штурмовики внешне уже заметно отличались от обычных пехотинцев. Многие штурмовики носили стальную каску, в то время как большинство пехотинцев 5-й армии продолжали носить Pickelhaube со снятым шишаком. Штурмовики были вооружены ручными гранатами, каждый имел не менее десяти штук (столько, сколько мог унести). Гранаты носили в мешках, подвешенных через плечо. Другой отличительной особенностью штурмовиков было то, что они носили вместо сапог ботинки образца 1866 года с обмотками. На колени и локти штурмовики нашивали большие кожаные заплатки, иначе униформа быстро выходила из строя при постоянном ползании. В первом эшелоне наступления шли солдаты, вооруженные ручными гранатами. Винтовки они несли за спиной и не имели поясного ремня с патронными сумками. Запасные обоймы к винтовке штурмовики несли в матерчатом патронташе, переброшенном через шею. В патронташе можно было переносить до 70 патронов.

Индивидуальная бронезащита

Латы, кольчуги, панцири появились еще в бронзовом веке. К XIV веку головные уборы и доспехи, вспомогательные элементы и щиты представляли собой довольно разнообразный защитный комплекс. С появлением огнестрельного оружия все это роскошное убранство стало достоянием истории. Но идея бронезащиты не умерла. Ведь известно немало случаев, когда всего лишь металлическая пуговица или табакерка чудесным образом спасала жизнь своего владельца. Например, при покушении на Столыпина пуля, направленная прямо в сердце, попала в орден Святого Владимира и ушла в сторону, нанеся только тяжелое ранение. Заядлые дуэлянты иногда поддевали под верхнюю одежду потайной панцирь – нарушая неписаный кодекс чести, они сохраняли себе жизнь. Солдатам скрывать броню не было нужды. Не обошлось и без экзотики: французский маршал Вобан (XVII век) рекомендовал солдатам атаковать вражеские редуты, держа перед собой мешок с овечьей шерстью, в котором должны были застревать пули.

Окопная война вскрыла все устаревшие и отжившие методы ведения войн. Совершенствование точности (меткости) и дальнобойности огнестрельного оружия в течение XVIII столетия, а также развитие тактической мысли о будущих войнах и о поле боя привели к уверенности, что многие прошлые методы и вооружения, как например, стальная каска, броневые кирасы, ручные гранаты, морально устарели и никогда более не понадобятся. Природа окопной позиционной войны во многом опровергла эти скоропалительные выводы и возродила многие вещи, которые к тому времени считались безнадежно устаревшими реликтами военной истории. Возросшая точность и дальнобойность оружия в сочетании с новыми тактическими приемами в течение XIX века упразднили многое из традиционной экипировки – в том числе стальной шлем, защитные доспехи, ручные гранаты. Но осадный дух траншейной войны требовал извлечения из запасников истории этих устаревших к тому времени понятий.

Правда, в тяжелой кавалерии шлем и кираса дожили до начала XIX века. Но это были, так сказать, последние рецидивы прошлого. А интерес к индивидуальной бронезащите на новой основе возник в конце того же столетия. Стимулом стало, с одной стороны, увеличение мощи и совершенствование армейского оружия, появление новых его видов, например автоматического, а с другой – успехи металлургии. Но если стальная каска почти сразу прижилась в войсках, то развитие прочих носимых средств защиты солдата прошло сложный путь. Недаром даже в наши дни не определился какой-то оптимальный вид подобного доспеха. Хотя это вполне понятно: слишком уж разнообразны современные боевые задачи, а значит, и требования к соответствующему снаряжению, в том числе сугубо оборонительному.

Первые работы в данной области были инициированы еще Англо-бурской и Русско-японской войнами (соответственно 1899–1902 и 1904–1905 годы.). А уж Первая мировая породила массу изобретений и образцов персональной брони. Тогда же определились основные типы защитных средств: панцири; устройства, крепящиеся на стрелковом оружии; переносные щиты; укрытия, перекатываемые на колесиках по полю боя; всевозможные их комбинации. Но если о панцирях и бронежилетах сейчас говорят и пишут много, то остальные типы индивидуальной защиты как-то отошли в тень.

Бронещиты

Мобильные щиты для пехоты начали применяться в конце XIX века. Индивидуальные защитные средства стали широко использоваться во время Русско-японской войны. Еще при осаде Порт-Артура японцы ходили на русские позиции, прикрываясь 20-килограммовыми щитами английской работы длиной в метр и шириной с полметра. Однако в России подобные средства испытали чуть ли не на 20 лет раньше – в 1886 году. Это были легкие стальные щиты конструкции полковника Фишера и датского капитана Голштейна. К числу позднейших предложений относятся проекты щитов профессора Голенкина – крепостные, саперные и стрелковые. Эти последние щиты, предложенные в 1910 году, суммируют минувший опыт устройства и применения броневых щитов как в России, так и за границей.

Из всего разнообразия индивидуальной бронезащиты русские военные больше доверяли именно щитам. Ведь панцирь часто провоцировал более тяжелые раны, так как, пробив броню, пуля начинала кувыркаться и увлекала с собой металлические осколки панциря. По-настоящему эффективного образца индивидуальной бронезащиты не было тогда ни в одной армии мира.

Легкий передвижной (колесный) броневой щит (Франция)

Легкий броневой подвижный щит «Эго-танк»

То, что начали именно со щитов, было отнюдь не случайным. В то время еще толком не знали, как подействует на тело бойца пуля, с силой ударившая в нагрудный панцирь. А носимый щит, находящийся на некотором расстоянии от тела, хорошо амортизировал удар. К тому же в боевых действиях преобладал фронтальный огонь, и круговой защиты солдата не требовалось. Во время Первой мировой различные мобильные щиты применяли многие страны. Применялись щиты для защиты и передвижения нескольких человек, но они оказались непрактичными из-за большой массы. Для их передвижения требовались ровные поверхности, но в Большой мировой войне применялось большое количество тяжелой артиллерии, и местность была разбита и перепахана снарядами. В итоге щиты катить было невозможно и можно было переносить их только на руках.

Но в мировую войну ассортимент личного защитного снаряжения заметно расширился. Русский крепостной щит с двойным полотном рассчитан на сопротивление винтовочной пуле. Щит спроектирован на два стрелка, но может быть построен щит и для одиночного стрелка. Длина полотна щита по линии огня 1,2 м; высота щита, считая по вертикали от линии огня – 0,5 м; общая высота щита 0,76 м. Полотно щита расположено под утлом 450 к ожидаемой траектории пули в средней его части. При поднятом щите основание бойницы превышает гребень бруствера на 4 см. Основное полотно щита состоит из двух стальных листов – наружного толщиной 3 мм и внутреннего – 2 мм, с прокладкой между ними туго спрессованной волокнистой массы толщиной около 30 мм (один из первых образцов комбинированной брони!); общая толщина щитового полотна – около 35 мм. Оба листа прочно скрепляются между собой; полотнище щита имеет две бойницы размером 15x7,5 см, закрываемые броневыми заслонками толщиной 6 мм. Опорами щита служат две стойки, щит скрепляется шарнирно с анкерными болтами, заделанными в бетонный бруствер. В поднятом положении щит удерживается при посредстве двух упоров, которые верхним концом шарнирно соединены с полотном щита, а нижним концом упираются в выступ металлической коробки (основание), укрепленной в бруствер на высоте локтевого уступа. В опущенном положении щит ложится на указанные выше коробки, а упоры удерживаются в сложенном состоянии при посредстве пружинных захватов.

Крепостной стрелковый щит профессора Голенкина. Россия

В поднятом положении щит служит для укрытия стрелков во время стрельбы, а в опущенном положении служит защитой во время перерывов стрельбы, когда бойцы располагаются на стрелковой ступени. Вес съемного щита около 59 кг, вес установочных частей 15,95 кг.

Легкие броневые подвижные щиты Качуровского, Розенберга (Россия). Легкие броневые бойничные щиты

Щит создает хорошее укрытие, но демаскирует расположение, так как значительно возвышается над гребнем бруствера. Устройство полотна слишком сложно и не оправдывает некоторый выигрыш в весе (11 кг), так как щит является по существу конструкцией местного стационарного типа. Вес одиночного щита той же конструкции 32 кг, а потому он значительно удобнее для обращения с ним.

В русских крепостях применялась и мобильная броневая баррикада на несколько стрелков. Это был крепостной щит, предназначенный для закрытия проходов, проездов и т. п. в крепости.

В ограниченном количестве применяли еще и ряд аналогичных средств (технического комитета ГВТУ, поручика Гельгара, генерала Свидзинского), наружейные щиты и щиты-лопаты доктора Кочкина и есаула Бобровского, несколько вариантов колесных щитов. Общество заводов «Сормово» предлагало во время войны стрелковый щит-пацирь.

Активно разрабатывались катучие бронещиты. Изобретателями в России предлагалось такое их огромное количество, что военное министерство к концу войны официально запретило их разработку, так как боевые действия показали их полную неэффектиность – большая часть ранений была получена не от фронтального огня, а от осколочных боеприпасов и шрапнели, против которых бронещиты были абсолютно бесполезны.

Наиболее интенсивно щиты использовала армия Франции. Применялись, например, щиты с большими колесами для защиты одного человека. Железный ящик монтировался на ось с колесами. Фронтальная часть ящика имела V-образную форму для отражения пуль и осколков. Они использовались для разрезания проволочных ограждений. Французы широко использовали стальной щит «Дегри». Изготавливались различные варианты. Был предложен мобильный щит пехотинца («ползающий танк») – средство защиты живой силы от огня противника. Он закрывал тело человека по всей длине с правой стороны. Левая нога оставалась открытой для толкания; откуда и одно из названий – «ползающий танк». Внутри «танка» человек лежал на небольшой платформе.

В начале Великой войны армия Франции также использовала много вариантов мобильных щитов – для двух или трех человек. Они использовались в уличных боях или для приближения к укреплениям. При этом предпочтение отдавалось защите человека, а мобильность считалась второстепенной.

Американскими изобретателями также предлагались различные индивидуальные бронеконструкции, включая одноместный «танк», передвигать который боец должен был, отталкиваясь ногами от земли, но ни одна конструкция на полях сражения так и не появилась.

Легкий броневой переносный «траншейный» щит. Германия

Каски и бронемаски

С началом Первой мировой войны возрождается стальной шлем. Одним из кошмаров траншейной войны стало большое количество тяжелых ранений в голову среди солдат всех армий Западного фронта (на Восточном в этот момент война носила маневренный характер). У солдата в траншее голова является наиболее уязвимой частью тела – она высовывается чаще. Голова солдата стала основной мишенью – если тело и укрыто окопом, то голову высовывать все равно приходится. В результате высока вероятность получить в голову пулю, осколок снаряда или шрапнель, которая в 1914 году стала одним из самых распространенных типов артиллерийского снаряда. Снаряд, начиненный стальными или свинцовыми шариками, начал применяться еще в XVIII веке. Также широкое распространение получили осколочные снаряды, где поражающим элементом была сама оболочка. Стальной шлем стал одной из самых важных частей армейской экипировки в период Первой мировой войны и оставался таковым на протяжении всего XX века.

Понятно, что от винтовочной пули каска не спасает. Были попытки усилить каски и сделать их пуленепробиваемыми. Однако выяснилось, что удар пули по каске (даже без ее пробития) ломает солдату шейные позвонки. Таким образом, каска в основном предохраняет от осколков, шрапнели, пуль на излете, а также от различных твердых предметов, разлетавшихся при взрывах снарядов. Примечательно, что каски того периода своей формой демонстрируют именно «противошрапнельное» назначение.

Немцы первые начали испытывать стальные шлемы, но на фронт они попали не сразу. В этом их опередили французы. Французы первыми начали употреблять стальные каски в первых линиях войск. 15 марта 1915 года было выпущено подобие каски (стальная ермолка), которая носилась под шерстяное кепи. К концу года эту пародию заменили стальными касками образца M1915 Adrian, выпущенными в количестве более 3 млн шт. Французская каска была сделана из мягкой стали, прообразом послужила каска французских пожарных. Итальянцы, русские, бельгийцы и сербы позже приняли на вооружение шлем Адриана.

В Англии был разработан шрапнельный шлем Brodie, который был назван в честь изобретателя. В его основе лежал популярный средневековый шлем, технологичный и недорогой. Шлем изготавливался из марганцевой стали и обеспечивал защиту от осколков и шрапнели. К июлю 1916 года на Западный фронт поступил 1 млн шлемов Brodie. Британцы использовали этот шлем до середины XX века, а Соединенные Штаты – с 1917 до 1942 года. У английской каски, похожей на шляпу, имеются развитые поля. Каска мало защищает голову от удара спереди (слишком неглубоко она надевается), зато широкие поля прикрывают от удара сверху (то есть от шрапнели) – английская каска должна была защищать плечи и корпус сидящего в окопе солдата в первую очередь именно от шрапнельного огня. Англичане подсчитали, что их каски снизили потери убитыми на 12 %, а ранеными на 28 %. Доля ранений головы в общем числе ранений снизилась с 25 % до 3 %. Аналогичные результаты получили французы со своей «каской Адриана». В отличие от английской французская каска собиралась из трех частей – колпака, юбки и гребня.