Текст книги "Зов крови (СИ)"

Автор книги: Алексей Мироненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

В дальнем конце окопа взорвалась граната, осколками прикончив ближайших солдат. Сектанты закидывали в траншеи гранаты, одна такая угодила к нам. Мы с Белецким рухнули на землю, прикрывая головы руками. Нам обоим повезло, отделались лишь легким испугом и оглушением, а вот нескольким нигерийцам не повезло.

Союзников в окопе осталось совсем мало, а сектанты уже подходили к траншеям. Машины революционеров были подорваны, большинство сектантов были убиты, но оставшиеся в живых уверенно шли вперед.

Я высунулся и полоснул короткой очередью по ближайшему сектанту и спрятался обратно прежде, чем град пуль чуть не вышиб мне мозги. Я шмальнул по террористам гранатой из подствольника и снова начал стрелять из «калаша». Рядом упала, звякнув обо что-то, светошумовая граната. Я смачно выругался, закрыв глаза и прикрывая уши, не успев удивиться, откуда у террористов американские гранаты.

Яркая вспышка, которую я увидел сквозь веки, возвестила о том, что граната рванула. Слава богу, что это была не осколочная граната. Открыв глаза, я увидел лишь босую ногу, которая тут же ударила меня в нос. Нос не разбила, спас респиратор, но было чувствительно. Я выхватил из кобуры «макаров» и пристрелил сектанта, который почему-то не стал сразу стрелять в меня. Выстрела я не услышал, все-таки немного оглох после гранаты.

Я скинул рюкзак, который стал теперь только мешать. В окопы залезали сектанты, началась рукопашная. Я несколько раз выстрелил в спрыгнувшего в траншею революционера. Выглядели революционеры прямо-таки по-бандитски, но у всех была одна общая деталь – больше красного цвета. Этот был одет в красную рубаху без рукавов и обвешан патронташами.

Он что-то кричал по-африкански, смысла я не уловил, зато понял, что в своих убеждениях он тверд как скала, ибо умер только после третьей пули в грудь. Траншеи были мне по грудь, а встал я в полный рост, потому увидел чью-то ногу в тяжелом армейском ботинке. Я вскинул пистолет, но выстрелить не успел: пуля из пистолета ударила в грудь, опрокинув меня на землю. Кевларовый бронежилет с достоинством сдержал пулю, но тут прилетела еще одна. Вторая тоже не пробила броню, но дышать стало трудно, все-таки получить пулю в грудь, даже через бронежилет – это чувствительно.

Сектанта завалил Белецкий, прежде чем тот пустил бы мне еще одну пулю. Террорист упал в окоп, и я быстро схватил его пистолет, неплохую «беретту». Свой «макаров» я не выпустил, так что дальше воевать уже побежал с двумя пистолетами.

Я пробежал мимо Тихони, который наконец взял автомат, но намерения его мне не понравились. Рядовой совсем себя не контролировал и выпустил в меня короткую очередь.

Я упал на спину, на боку бронежилет все-таки был пробит, но остальное броня сдержала. Надо мной проносились еще пули, видимо, Тихонов еще палил.

Я уже терял сознание, когда надо мной появилось озабоченное лицо Волка…

– Вставай, сталкер…

Глава 3 – Свалка: Хвастун и неудачник

Сейчас…

Волк?!

Я понял, что уже не сплю. Рядом сидел этот сукин сын. Я приподнялся на матрасе. За окном были предрассветные сумерки, и стояла полная тишина.

– Проснулся, что ли? – усмехнулся Волк.

Тряхнул головой, прогнав остатки сна. Чертова Африка все просилась обратно на ум, но я уж решил, лучше пусть ускользает в подсознание, чтобы потом снова явиться ко мне во сне.

– Ты что здесь делаешь? – тихо спросил я, пытаясь полностью проснуться. Голова немного болела оттого, что мало поспал и так быстро был выведен из состояния отдыха.

– Решил посмотреть, как ты проводишь время на АТП. Скажи спасибо, что еще дал хоть немного поспать. А вот с кровососом молодец, то, что прикончил его и еще несколько пуль в голову пустил.

– Ага, благодарю, – мрачно ответил я. – Что ты здесь делаешь? – повторил уже настойчивей.

– Хотел посмотреть, зачем ты прешься на АТП. Близко не подходил, иначе мог бы спалиться. У тебя там две «колючки», «душа» и трое «маминых бус», ты знаешь, что это за артефакты?

– Нет.

– «Колючки» впитывают радиацию из организма, «душа» лечит раны, а «бусы» придают отличную защиту от пуль. Могут остановить парочку.

– Да ну?

– Правда. И стоят они немало.

– Я понял, чего ты хочешь, – сказал я. – Тебе нужны мои артефакты.

– Я не против их забрать, если ты их мне отдашь сам, но я хочу сказать тебе другое. Зона тебя одарила.

– Нет, просто попался бандит, у которого здесь был спрятан хабар.

– А попался он тебе, потому что Зона решила тебе подарок сделать. Так сказать, приняла тебя. Но тебе лучше быть осторожнее, потому что цена за этот подарок может быть слишком высокой для тебя.

Я махнул рукой, мол, говори, что хочешь. Волк даже разжег небольшой костер и разогревал банку тушенки. Я тоже достал себе тушенки и начал разогревать.

– Надо бы еще выпить. За знакомство, – добавил Волк, достав бутылку.

– Нет, – отрезал я, вспомнив о своих вчерашних подвигах.

– Я неправильно выразился, – сказал вдруг Волк. – Надо не выпить, а подлечиться. В Зоне не пьют, в Зоне лечатся.

Как будто от этого что-то меняется, хотел сказать я. Но не сказал. Разве ему что-то докажешь? Все-таки я согласился выпить чуть-чуть. Под баночку тушенки.

– Знаешь, имя Водолаз тебе не идет, – решил Волк.

– Надо же, – усмехнулся я, выкинув банку в окно.

– Просто обычно очкарики ассоциируются с мудаковатыми профессорами и ботанами, а по тебе видно, что это просто ошибка природы, а не явный призрак ученого маразма. Вообще в Зоне называют за разные вещи. Кого-то за поступки, кого-то за вполне очевидные вещи. Например, тот же Карташ. Картавый как сволочь.

– А почему Волк? – поинтересовался я.

– Это уже мое дело, – ответил сталкер. – Тебе бы имя дать нормальное… Рембо… – Волк усмехнулся и покачал головой. – Лунатик? Удачник? Кровососодав?

– Давай обойдемся без клички, – предложил я. – Я не сталкер, и вообще я тут ненадолго. Найду брата и свалю к чертовой матери отсюда. Хватит мне Зоны.

– Все вы так говорите, а потом свалить отсюда не можете. Как я.

– Почему это? – поинтересовался я.

– Просто не могу и все. Что, я все объяснять должен? – нахмурился сталкер.

– Можешь не объяснять, твое дело.

Волк поднялся, закинул «калаш» за плечо.

– Ну че, идешь в лагерь? – поинтересовался Волк.

– Иду, куда мне еще идти? – мрачно спросил я. – Дойду сам, дорогу знаю.

– А, все понял, – ухмыльнулся Волк.

Что же он, интересно, понял? То, что я собираюсь перепрятать артефакты? Пока что я не хотел их продавать и особо светиться, это все потом, если нужда припрет. К тому же, если верить Волку, эти артефакты были полезны… если уметь их использовать.

Я подождал, пока Волк спустится (интересно, как он сюда поднялся?). Оказалось, что он ночью сюда забрался, поставив ящики на первом этаже друг на друга, и залез по ним. Я мысленно отругал себя за то, что не учел такого варианта. А так же за то, что не услышал, как он все это делал.

Я смотрел вслед сталкеру, опасаясь, что он снова станет следить за мной. Потом спустился по лестнице, которую сам вчера затащил на крышу. Волк ушел достаточно далеко, и я вернулся в боксы. Вытащил все контейнеры, положил обратно в металлический ящик и взял ящик с собой. Перепрячу куда-нибудь в другое место. Только куда? На АТП больше не хочу соваться, по крайней мере ночью. Зарыть? Я усмехнулся, отметая этот вариант. Где можно сделать схрон поблизости? В лагере не надо, там слишком много любопытных. Можно еще спрятать в туннеле под мостом, который я видел по пути сюда. Там стоял перевернутый джип, вполне можно было сунуть ящичек туда, пока никого нет.

– А ты откуда? – поинтересовался Карташ, когда я подсел к костру. Вокруг костра сидело мало народу, четверо новичков да мы. Когда я прошел мимо Волка, он хитро ухмыльнулся, глянув на меня. А еще один новичок глянул на меня будто на привидение и внезапно выпалил: «Сегодня 27-е!», но я не придал этому значения.

– Гулял, – ответил я. О ночной прогулке не то что говорить, даже вспоминать не хотелось. Как вспомню ту тварь, кажется, Волк назвал ее кровососом, так сразу становится не по себе. Какие же еще твари водятся здесь? И я представляю, каково в тех краях, откуда еще никто не возвращался, если даже вблизи Периметра я встретил мутанта.

Карташ не стал задавать вопросов.

– Седня пойдем в ходку, – сказал Саня. Я кивнул, мол, помню, ты говорил. – С нами пойдешь?

– Куда, с кем и кто поведет? – на всякий случай поинтересовался я.

– К Свалке, на север, – ответил Карташ. – Так сказать, посмотг’еть здешние места, звег’юшек постг’елять.

– Видал я местных тварей, ничего не скажешь, красавцы, – усмехнулся я.

– Когда видал? – удивился Саня.

– Да, вчера, когда гулял, – стараясь выглядеть непринужденно, ответил я. – Кровососа видел.

– И как? – расширил глаза от ужаса Карташ.

– Больше его никто не увидит, – ухмыльнулся я. – А если честно, то век бы таких тварей не видел. Я в него из обреза, из двух стволов, да прямо в морду, а он, сука, живой!

Меня понесло. Остальные новички подались вперед, прислушиваясь к моему рассказу. Я все как на духу говорил, как ночью шел на АТП, повсюду шорохи, шелест, а там меня встретил мутант. Парни слушали меня чуть ли не с открытыми ртами. Ну еще бы, сами-то они не видели никого опаснее кабана или слепого пса. А я впервые за собой отметил такой выброс хвастовства за раз. Раньше никогда не любил прихвастнуть, только спьяну, а чтобы так…

Ничего, возможно, оно и к лучшему, что я хоть в сталкерскую среду вольюсь. Все-таки в связи с последней информацией я понял, что путь будет нелегкий. И начнется он нескоро.

– Ты кровососа завалил? Сам? Ну ты ваще… – протянул один из новичков, Васян.

– Да ладно, бред это все, нах, – отмахнулся другой. – Я тут уже месяц, а ни одного кровососа не встретил, нах.

– Рус, ты от лагеря ни на шаг не отходишь, – возразил еще один. – А Зона – это тебе не устав, здесь все всегда меняется.

– Еще один профессор нашелся, – вспылил Рус. – Ну вас всех нах тогда.

– И что, ты даже щупальца его не взял? – удивился вдруг еще один.

– Зачем? – не понял я.

– Ну как… Щупальца кровососа ведь источник его силы! Если их съесть, можно становиться невидимым и сильным как сам кровосос!

– Это тебе Шутник сказал? – поинтересовался Рус.

– Да, – смутился парень.

– Ага, его больше слушай… Я на прошлой неделе по его совету «медузу»… – Рус запнулся. – Неважно.

– Эй, молодежь! – позвал Федяй, выходя из дома. – Кто на Свалку пойдет?

Я неожиданно для себя самого поднял руку. Потом только мозг выдал мысль: «С нормальным проводником – можно». Вслед за мной вызвались Васян и Рус.

– Прогуляемся, нах, – выдал последний.

– Оружие есть? – спросил Федяй. Мы с Карташом показали обрезы, Рус помахал «макаровым», Васян погладил по стволу МР-5.

– Отлично, выходим сейчас же.

– Постой, мы идем на саму Свалку? – спросил Васян.

– Да, а куда надо?

– Ну, я думал, что мы пойдем до границы Свалки и обратно.

– Ага, тут артефактов, что волос на кровососе. Прошвырнемся по Свалке, наберем урожай и пойдем в Бар.

– В «Сто рентген»? – У Руса загорелись глаза.

– В «Сто рентген», – подтвердил Федяй. – Идем.

Может, я зря согласился идти в ходку. Я думал, что так я окажусь ближе к цели, так оно и было, но скорее всего просто жадность взяла верх надо мной. Сами подумайте, мне так сильно подфартило с артефактами, а тут еще есть возможность отправиться в место, богатое артефактами. Как же тут не потерять голову?

Федяй вел нас какими-то окольными тропами вдали от трассы. Аномалий вокруг было не так много, артефактов – ни одного, а мутанты почему-то обходили нас стороной. Проводник что-то бормотал впереди, позади меня шел Карташ, за ним Рус, а замыкал нашу колонну Васян.

– Недавно слышал о том, что какой-то сталкер дошел до Монолита, – бормотал Федяй. – Чертов идиот… Дальше «Выжигателя» небось не зашел, мозги ему поджарило, а он говорит, что в Саркофаг пришел. Его в баре отпинали и бросили на улицу.

С кем он говорит? Бормочет впереди, ни к кому особо не обращаясь. Я все равно слушал его вполуха, никакая информация, особенно касающаяся Зоны, лишней не будет.

– И этот идиот даже не смог назвать количество атомных реакторов на ЧАЭС, – продолжал Федяй. – Мать твою, да он даже не смог ответить на простой вопрос: «Какой энергоблок на ЧАЭС рванул?»! Да четвертый же! Да ну его… Еще долгожитель называется…

– Долгожитель? – спросил вдруг Васян. – Японец что ль?

– Сам ты японец, – буркнул проводник. – В Зоне долгожители это те, кто прожил хотя бы лет десять… А я знаю одного, кто тут еще со Второй катастрофы.

– Кто это? – поинтересовался Рус.

– Эх вы… легенд Зоны знать надо, – проворчал Федяй. – Лесник это, хороший мужик. А тот сталкер, который до Саркофага типа добрался известный хрен, Фугасом кличут. Ну его понять не сложно… он в аномалию попал месяц назад, с тех пор пьет. И пошел в Зону по пьяни, поэтому ему взбрело, что он до Монолита дошел. А этого делать нельзя, слышите, мальцы?

– До Монолита идти? – переспросил Васян.

– В Зону бухим идти нельзя! – сердито поправил проводник. – Да и вообще в Зону идти нельзя.

– А Монолит – это что вообще за хрень? – не выдержал я.

Новички не ответили, Федяй сплюнул и проворчал:

– В баре спросишь, тут не место рассуждать о нем.

Я оставил на заметку в одну из ячеек моей памяти расспросить о Монолите поподробней, а пока стал внимательней осматривать окрестности. Федяй замолчал, и наступила тишина, прерываемая лишь воем собак со стороны Свалки. Проводник насупился, его мрачное настроение мгновенно передалось всей группе.

Дальше шли в молчании. Через час мы вошли в тоннель, соединявший Кордон и Свалку. Он был в длину около километра и выходил в поселке Каменка, который, как и все пространство Свалки был завален мусором и всяким радиоактивным хламом. Туннель представлял из себя длинную трубу диаметром порядка двух метров и очень кстати пригодился сталкерам, которые не горели желанием идти через блокпост вояк на юге Свалки. Еще одна польза от этого туннеля – не нужно было взбираться по крутым холмам, разделявшим Кордон и Свалку.

Проводник включил фонарь и первым пошел по туннелю. Затем вошел я, за мной остальные. Наши шаги гулко отдавались в туннеле, эхо уходило далеко вперед.

Впереди вдруг послышалось рычание, затем Федяй что-то крикнул и вскинул автомат. Короткая очередь АКМа, прогрохотав, сбила с ног огромного черного пса и на миг осветила туннель. И снова наступила тишина и тьма, разрываемая лишь лучом федяевского фонаря.

– Чернобыльский пес, – пробормотал сталкер. – Нам повезло, что выстрелил я раньше, чем он бросился. А то капец мне настал бы. А без меня – и вам. Расплодилась всякая хрень, – добавил Федяй.

Туннель мы пересекли быстро, больше никаких тварей не встретив. Свалка предстала пред нами во всей красе (хотя, скорее, некрасе). Груды хлама громоздились на высоких, поросших бурьяном холмах, кое-где виднелись маленькие озерца, вступив в одно из таких, наверняка получишь добрую сотню рентген. Остовы машин, вертолетов, грузовиков и прочего торчали отовсюду, некоторые машины были наполовину погружены в землю, на них были уставлены еще машины.

Каменка находилась метрах в ста от выхода из туннеля, а в паре десятков метров от нас было кладбище брошенной техники, из которой выделялся рухнувший военный вертолет. «ПАЗики», «ЗИЛы» и прочее чудо советской техники уже который год ржавели под открытым небом. Федяй остановился, окинув взглядом кладбище. Ему явно что-то не понравилось, показалось мне. И Федяй повел нас к поселку.

Каменка была наполовину разрушена, многие дома погребены под землей, полусожжены и разграблены, а то, что осталось – продувалось ветром через сквозные отверстия в стенах, оставшихся после многочисленных перестрелок. Как я уже убедился сам, перестрелки в Зоне – неотъемлемая часть жизни внутри Периметра.

Дождь барабанил по земле, на севере слышались короткие автоматные очереди, выли псы – все шло своим чередом.

– В общем, мужики, немного прогуляемся и отправляемся на север, – сказал Федяй. – Сразу предупреждаю: руками ничего не трогать, далеко не ходить, если что – звать на помощь и возвращаться ко мне по первому приказу. Если что-нибудь увидите подозрительное – зовите меня. Обнаружите артефакт – сами не берите, позовете меня.

– А как выглядят артефакты? – поинтересовался Васян.

– Ну ты сказанул, нах, – влез Рус. – Они ж все разные, в натуре.

– Все, расходимся.

Я медленно побрел к центру поселка, держа одну руку на рукояти обреза. Карташ пошел куда-то в сторону, тщательно всматриваясь во все вокруг, Рус и Васян побрели в другую сторону. Федяя, кажется, мало интересовало собирательство, и он уселся на еще целую деревянную скамейку.

Я оглядывал дома, всматривался в выбитые окна, все время ожидая увидеть, как оттуда высунется ствол автомата и начнет огонь. Так чаще всего и случалось в Африке, во время нашего пребывания там. Агрессивно настроенные революционеры частенько устраивали засады, засаживаясь в полуразрушенных домах.

Но я отбросил подобные мысли, твердо сказав себе, что здесь нет свихнувшихся революционеров и сектантов. И вообще тут никого нет. У одного дома сидел, привалившись спиной к стене, какой-то мужик в изорванном комбезе. Я с отвращением отвел взгляд – у сталкера не хватало ноги и была разорвана грудь. В руке он сжимал пистолет, старый «макаров», вторая рука лежала на животе. Лицо его было скрыто под противогазом. Я прошел мимо, пытаясь не думать о том, что всякое случается.

– Не повезло тебе, бродяга, – прошептал я, кинув последний взгляд на сталкера.

ПДА на запястье завибрировал, я кинул взгляд на экран. Пришло сообщение. Я прочел про себя: «Юрий «Живчик» Семецкий – смерть – аномалия «Гравиконцентрат». Рыжий лес».

– Это что еще за хрень? – спросил я сам у себя, перечитав сообщение. – Некролог?

– Ага, – раздалось сзади. – Они приходят на ПДА после смерти сталкеров. Кто их шлет, хрен знает, откуда он узнает о смертях сталкеров, тоже неизвестно. А вот Семецкий – местная легенда. Каждый день умирает. Говорят, получить его некролог – удача. Не знаю как, но лучше после этого не становится. Всем удача не улыбается, а приходит сообщение всем.

Федяй усмехнулся.

– На всех удачи не напасешься. Зона вообще не любит подарки просто так дарить.

– А что, есть и одаренные?

– Есть. Кто-то вылечил неизлечимую болезнь, кто-то стал чуять не хуже собаки, видеть лучше орла и сильнее снорка стал. Разные бывают.

– Мутации, – пожал я плечами.

– Именно подарок, – поправил Федяй.

– А Семецкий – кто такой вообще?

– Местная легенда. Говорят один из тех, кто до Монолита добрался, хотя лично я не верю. Ходит миф, будто он каждый день умирает и возрождается в другом месте. Но… я все же думаю… мало ли что тут происходит.

Федяй снова забормотал, и я задумался о его словах насчет Монолита. Снова этот Монолит встревает в разговор. Знать бы еще, кто такой этот Юрий «Живчик» Семецкий… Я снова отбросил лишние мысли в сторону и вовремя: нога приметила едва видимую проволоку, натянутую поперек неширокой улицы. Я глянул в сторону, откуда начиналась растяжка. От грузовика, стоявшего посередь улицы до ближайшего дома. И от дома на противоположной стороне улицы до грузовика. Кто-то постарался.

– Федяй, – тихо позвал я сталкера, который ничего не заметил. – Тут растяжки.

Проводник глянул на землю и чертыхнулся. Он поднял ствол автомата и глянул на ближайшие дома.

– Очкарик, а глазастый, – буркнул он.

– Если это засада, то организована она никудышно, – шепнул я. – Слишком заметны растяжки, и улица слишком широкая для того, чтобы взрыв причинил большой вред жертве.

– Узнаю бандосов, – проворчал проводник. – Только эти так делают. Сваливаем! – тихо приказал он.

Мы развернулись и быстрым шагом направились назад. Где-то неподалеку послышались хлопки.

– «Вал»? – предположил Федяй. – Или «Винторез»?

Я покачал головой. Разве различишь, если глушитель звука и на той и на той стоит? Пришло сообщение на ПДА, я прочел.

«Василий «Васян» Курчатов – смерть – пуля. Свалка».

Мы остановились, дойдя до трубы, ведущей на Кордон. Где наши и откуда слышались выстрелы?

– Эй, вы оба, стойте типа, где стоите, и бросайте волыны!

– Черт, черт! – выругался Федяй. – Не надо было брать с собой группу! Все из-за вас…

Я осматривался, не спеша бросать оружие. Но выстрел и выбитый пулей фонтанчик земли у ног добавили мне энтузиазма. Я снял набедренную кобуру с обрезом и бросил на землю. Глянул в окошко одного здания и увидел направленный на меня ствол «Винтореза». Снайпер помахал мне левой рукой.

К нам с Федяем шли еще несколько бандитов. В черных плащах с капюшонами, в масках, скрывающих лица. На нас глядели стволы немецких «МП-5», на которые были надеты глушители. И откуда только такое вооружение? И ноль профессионализма?

– Мужики, не стреляйте, – громко сказал Федяй, подняв руки. – У нас ничего нет.

– Нету? – хрипло повторил один бандит. – Слышь, фраер, тут такая маза не прокатит.

– Мы тока вышли в Зону, нет у нас ничего.

– Нету-нету, – повторил другой. – Все так вначале говорят. А потом орут.

– Слушайте, мужики, отпустите, – попросил Федяй.

– Хрен тебе, – грубо оборвал бандит. Он махнул стволом в нашу сторону, и двое подошли к нам, принявшись обыскивать. Через минуту я остался без оружия, детектора, рюкзака и ПДА.

Один ткнул мне стволом в спину и сказал:

– Иди за Хриплым.

Хриплый пошел в сторону дома, когда у нас изъяли имущество. Нас повели следом два фраера смеясь легкой добыче в спину.

– Это все вы, зелень поганая, – бормотал Федяй. – Без вас всегда хорошо было, а появились вы – сразу бандиты.

Я старался не слушать его и искал выход из положения. Но выхода никакого не предвиделось. Нас хоть не связали, но думаю, это еще впереди. Нас затолкали в старую покосившуюся хижину и закрыли дверь. Мы оказались в темноте.

– Черт, черт! – закричал Федяй. – Выпустите, уроды!

– Заткнись на хер, пока тебе хер не отстрелили! – раздалось из-за двери.

– Федяй? – раздался голос из темноты.

– Карташ, ты что ли? – переспросил проводник, вглядываясь во тьму.

– Ага. Эти уг’оды меня поймали и посадили сюда. Убежать не успел.

– А где Рус и Васян?

– Васяна пг’истг’елили, а Г’ус убежал.

Я уселся на какой-то ящик в углу, когда глаза более или менее привыкли к темноте. Что же делать? Только супергерои в книгах и кино выбираются из таких переделок, не получив ни одной пули и успев при этом вырубить всех противников голыми руками. Я на такое способен не был.

– Что же делать, мужики? – спросил Саня. Я глянул на него. На левой щеке у него красовался здоровенный синяк и фингал под глазом. Ни дать ни взять получил прикладом по морде.

– Не знаю, – отозвался Федяй. – Надеюсь, не пристрелят. Могут сдать воякам, а те или пристрелят или в тюрягу всех троих.

– Эй, не базарить там, мясо, – прикрикнули снаружи.

Так мы просидели в течение часа. Говорю приблизительно, все-таки ПДА у нас отобрали.

– Не так я представлял свою кончину, – пробормотал Федяй. – Не так…

Я вполуха слушал его бормотание. Снаружи было тихо, стихло треньканье на гитаре и хрипловатые голоса бандюганов, только дождь барабанил по крыше. Внезапно раздался чей-то вопль, очередь снаружи, послышались крики бандитов. Там началась перестрелка.

Наш проводник вскочил и принялся дубасить со всей дури по дряхлой двери.

– Ублюдки! Выпустите нас! Откройте, шансономаны гребаные!

Удивительно, но старая деревянная дверь выдерживала весь опор и дурь. И тут грохнула еще одна очередь. Свет тонкими лучиками вонзился во тьму хижины, пробиваясь через три круглых отверстия в двери. Стихло эхо грохота, и Федяй осел на колени, потом рухнул на бок. Карташ растерялся, поняв, что проводник мертв.

– Чег’т, чег’т, – зашептал он. – Боже…

Дверь открылась, и мы зажмурились от нестерпимо яркого света. Нас обоих выволокли наружу. Когда глаза привыкли к свету, я разглядел нескольких высоких накачанных мужиков в военной форме. Все выглядели одинаково, одинаковые камуфляжные бронекостюмы, одинаковое снаряжение, оружие, одинаковые шлемы скрывали лица.

– Тут двое перебиты не нами, у них сквозные дыры в теле, диаметром с кулак. Хрен его знает, что могло оставить такие дыры, – доложил один из вояк главному.

– Так-так, смотрите, кто у нас тут. Еще два нарушителя, – пробурчал еще один вояка.

Остальные глядели на нас, мы глядели в ответ. Пять военных сталкеров намного хуже, чем десяток-другой бандитов. Черные дула «Абаканов» улыбались нам своей недоброй улыбкой.

Из огня да в полымя… Эх, судьба, ты меня и раньше не баловала, а теперь решила избавиться от меня таким простым способом?

– Кто такие будете? – спросил один военстал, подходя к нам.

– Мы тут… пг’оездом, – буркнул Саня.

Со стороны военсталов я услыхал усмешки. Да, вам-то со стороны смешно смотреть, не на вас пять стволов смотрят.

– Картавый сталкер, за такого нам премию дадут, – смеясь, проговорил один военный. – Старшина, че делать будем? В лагерь?

Тот военстал, что подошел ближе к нам, повернулся к нему, и кивнул.

– В лагерь, – подтвердил он. Он снова повернулся к нам. – Короче, сталкеры. Вы пойманы с поличным на закрытой территории без документов и тэ дэ и тэ пэ. Вы оба арестованы и последуете за нами, если попытаетесь сбежать, пристрелим обоих, ясно? Хорошо, ясно. Петро, Васька, эти двое – на вашей совести. Руки им свяжите, и пусть топают перед вами.

Я глянул в глаза командиру. Разумеется, за черным стеклом шлема, глаз видно не было, но я был уверен, что он уловил мой взгляд. Секунду-другую он глядел на меня, потом бросил:

– Вяжите, че стоите?

Старшина отвернулся и потопал вперед. Остальные военсталы стали беззастенчиво обыскивать трупы. Через пару минут к нам снова подошел командир отряда.

– Ваши?

В его протянутой руке лежали два ПДА. Мы кивнули.

– Так-так, кто тут у нас? – пробормотал он. – Карташов Александр Александрович, верно?

Саня угрюмо кивнул.

– А твоего имени нет, мужик, – проворчал Старшина, обращаясь ко мне. – А почему нет?

– ПДА мне от покойника достался, – нехотя ответил я. Хотя зачем мне врать?

– От покойника? Звали покойника Ведьмаком? А тебя как звать?

– Какая хрен разница? – усмехнулся я.

– Борзоту, знаешь, как из людей вышибают?

– Знаю, сам это не так давно делал.

– Отслужил?

Я снова нехотя кивнул.

– Ладно, пока идешь с нами, будешь Служивым.

Я пожал плечами. Какая разница, как будут называть, если все уже равно? Хотя я невольно усмехнулся, удивившись, почему даже такой веселый народ, как военные не обратили внимания на очки.

Военстал убрал наши ПДА в карман на разгрузочном жилете и жестом приказал группе следовать за ним. Нас с Карташом дулами автоматов подтолкнули вперед и приказали идти вперед.

Дальнейшие события можно опустить за полным отсутствием какого-либо смысла в сложившейся ситуации. Но тогда я не знал, что моя судьба решила побаловать меня парой сюрпризов напоследок…