Текст книги "Самоучитель для бога"

Автор книги: Алексей Кривошеин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Перед ним замелькали оскаленные, испуганные лица. Он стрелял в них, они падали, точно куклы. Каждая его пуля нашла цель! Убийца! Он убийца!

Но ведь если не он, то это сделали бы они! Он только защищался! Он мстил!

Если бы он не украл, Фекла был бы жив!.. Никто бы его пальцем не тронул… Убийца!..

Серый, незаметный человек невозмутимо кинул ковер на пол. Человек подошел к окну и поглядел вниз. Волны зелени и маленький двухэтажный домик напротив. Окна второго этажа хорошо видны сквозь листву.

Человек вернулся к ковру, подтянул ногой табуретку и сел. На развернутом ковре лежали упакованные в полиэтилен детали. Человек улыбнулся, его руки сноровисто подхватили запчасти. Он насвистывал незамысловатый мотив, а в руках формировалось нечто страшное, смертоносное.

Человек поднялся, в руках у него была винтовка с оптическим прицелом. Продолжая насвистывать, он глянул в прицел, вложил патрон в патронник, звонко щелкнул затвором. Отлично! На лице появилась улыбка. Оружие готово к бою!

Человек шагнул к окну. Прислонив винтовку к подоконнику, он принялся открывать окно. Щелкнули шпингалеты, зазвенели стеклами старые рамы. Еще чуть-чуть – и работа будет выполнена.

Из раскрытого окна потянуло вечерней прохладой. Человек отошел в глубь комнаты, чтобы его не было видно снизу. Подхватил винтовку, глазом припал к оптике. Отличное место для наблюдения. Дом напротив как на ладони. Только вот клиента что-то не видно.

– Егор, ты где? – прошептали сухие, потрескавшиеся губы. – Я знаю, что ты дома!

Егор опять лежал на кровати.

«Убийца! Мне предстоит жить с этим клеймом! Как я покажусь Насте на глаза?! Я не умею врать! Я совру кому угодно, но только не ей! Она сразу меня раскусит! И я не смогу поехать с ней на Канары! Не смогу! Я подвел ее…»

Мысли в голове хаотично скакали. Только что думал о Насте, как уже перед глазами Мила. Милая, добрая Мила! Маленькая девочка, так некстати влюбившаяся в него…

Сердце кольнуло. Вчера он позвонил ей, а она не пришла! Неужели забыла?! Маленькая ветреная девчонка! Забыла!..

В груди возникло и стало шириться странное чувство. Отвращение к себе мешалось с печалью по Фекле. Из глубины души поднималась одновременно жалость, нахлынуло раздражение, и все это закрутилось в тугой клубок безысходности. Егор зарычал и ударил кулаком по стене. Стена невозмутимо молчала.

Дзинь-дзинь-дзинь – на тумбочке зазвонил телефон. Егор вздрогнул. Кто бы это? Может, Настя? Или Мила? В груди разлилось тепло. Неужели сейчас он услышит ее милый голосок: «Прости меня, Егор! Я не смогла прийти, но в том не было моей вины…» Егор поспешно подхватил трубку:

– Алло! Мила?..

Ответом ему была тишина. Егор замер, медленно перевел взгляд на улицу. Зелень листвы, голубое небо и окна девятиэтажки напротив. Яркая звездочка мигнула в окне на седьмом этаже. Его пронзило знакомое ощущение ледяной иглы. Сердце ушло в пятки, Егор замер, не в силах пошевелиться.

– Абонент находится вне зоны сети или временно недоступен, – раздался вежливый женский голос из сотового Батутова.

– Черт! Уже поздно! – воскликнул Виктор Петрович. Он повернул к Батутову покрасневшее лицо: – Срочно! Поднимай бригады в том районе! Делайте что хотите, но Егор должен жить!

– Но… – раскрыл рот Батутов.

– И никаких «но»! – прокричал Гневин. Титаническим усилием он заставил взять себя в руки. Уже более спокойно добавил: – У Егора есть опасная видеозапись. Пока мы не получим ее и не убедимся, что нет копий, мы не можем его убивать!

Батутов посерьезнел:

– Я не знал!..

– Я знаю, что ты не знал! Мой недосмотр! – буркнул Виктор Петрович.

Батутов уже говорил в сотовый телефон:

– Срочно! Семена на связь! Семен! Срочно поднимай наших! Тревога номер один!..

Человек с винтовкой улыбался. Рядом на тумбочке лежала снятая трубка. Оттуда отчетливо доносились длинные гудки. Щелчок! «Алло! Мила?» В поле зрения показалась голова клиента. Человек с винтовкой поместил ее в перекрестие прицела. Теперь остается лишь вдохнуть и плавно нажать на курок.

Палец лег на курок… Вдо-оо-оох! Плавное нажатие…

Вдруг клиент моргнул и уставился прямо на него. Человек с винтовкой вздрогнул. Потрясающее чутье! Но уже поздно!

Охотник плавно нажал на курок…

Плечо напряглось, ожидая отдачи, но ее не последовало. Палец замер на нажатом курке, так и не доведя его до конца. Стил похолодел. Он нажимал на курок, но палец отказывался слушаться.

А потом жертва улыбнулась ему! Стил похолодел. Он стоял посреди комнаты, целился в этого странного человека и не мог пошевелиться. Клиент глядел на него и улыбался странной улыбкой. Потом губы его задвигались.

Стил не мог его слышать, но внезапно появился звук. Он доносился из телефонной трубки:

– Кто пойдет стричь овец, тот сам вернется стриженым!

Стреляй же! Стил изо всех сил пытался нажать на курок. Напрасно! Этот дьявол заколдовал его! Стреляй! Стреляй в него!..

И тут тело само собой двинулось. Стил всей душой хотел шевельнуть одним лишь пальцем, но вместо этого двинулось все тело. Оно повернулось неуклюже, шагнуло к окну. Егор исчез из перекрестия прицела, перед глазами мелькнула муть, зелень, потом появились резвящиеся дети. Стил изо всех сил пытался сопротивляться, но страшная сила сломала его волю. Единственное, что он мог, – это наблюдать.

В прицел попала машина! «УАЗ» с буквами ДПС на боку. Пот стекал по лбу, брови послушно отводили его в сторону, и он прекрасно видел зевающего милиционера внутри.

Стил дернулся, изо всех сил попытался закричать, отбросить винтовку. Но неведомая сила не отпускала. Дверь милицейской машины открылась, за руль сел второй милиционер. Он что-то сказал товарищу, оба рассмеялись. А Стил стоял с вздувшимися жилами и медленно наводил прицел то на одного, то на другого.

Пот прорвал частокол бровей, стек в глаз. Стил сморгнул едкую жидкость. Нужно видеть! Чтобы бороться, нужно хорошо видеть.

«Ты хотел нажать на курок?» – зазвучал в голове незнакомый голос. Это было так неожиданно, что Стил автоматически снова нажал на курок.

Негромкий хлопок – на лобовом стекле «уазика» разбежались в разные стороны трещины. Патрульные суетливо выскочили из машины. Один неловко плюхнулся на газон, второй пристально вглядывался в окна. Рот раскрыт в крике.

Стил зарычал сквозь зубы и стал посылать одну пулю за другой, чтобы ментам было видно, где он находится.

Тот, что посмелее, прокричал что-то напарнику, сорвался с места. Второй торопливо говорил в рацию. А Стил стоял с винтовкой и по-прежнему не мог пошевелиться…

Шум в прихожей. Настойчивый звонок, удар в дверь. Тело помедлило, затем стало плавно разворачиваться. Одним глазом Стил по-прежнему глядел в бесполезный теперь прицел. Зато второй, расширенный донельзя, увидел милиционера с пистолетом на изготовку.

«Не стреляйте! Я сдаюсь!» – хотел крикнуть Стил. Но вместо этого резко нажал на курок…

Время для Стала остановилось. Он видел, как его собственная пуля вылетела из дула и понеслась в сторону милиционера. Тот разинул рот в испуге, его пистолет поднимался медленно, слишком медленно. Не успеть.

А пуля все летит, все ближе и ближе. В последнюю секунду милиционер дернулся, пуля чиркнула его по шее и ушла в открытую дверь. А потом Стил увидел дуло. Черное дуло табельного «Макарова». Из него на Стила глянула смерть.

Бабах! И уже в него несется маленький кусочек свинца. Стил видел сквозь прицел неумолимо приближавшийся маленький комок смерти.

«Черт!» – мелькнуло в голове. А потом пуля достигла цели…

Пуля разнесла киллеру череп. Все! Хеппи-энд! Егор встал и задернул штору. Дальше смотреть не на что! Дальше работа для патологоанатомов.

Он отошел от окна. На него только что совершили покушение, а страха нет и в помине. Лишь странная грусть и пустота. Грусть по старым добрым временам, когда еще не знал это проклятое слово – «Рост». А пустота потому, что прежнего Егора уже нет. Его место занял некто незнакомый и страшный…

Дзинь! Робкий звонок в дверь. Егор не мог объяснить, отчего обычный звонок показался ему робким. Он просканировал лестницу, прямо у двери обнаружил Мишку Бубенчикова. Тот переминается с ноги на ногу, под мышкой сжимает странный сверток. Сердце кольнуло, неосознанно дернулся к шкафу. Спохватился. Всю жизнь будет вздрагивать при виде незнакомых свертков.

Егор вздохнул и пошел открывать. Щелкнул замок, Егор распахнул дверь. Мишка испуганно глядел на него.

– Привет! Заходи! – сказал Егор.

– Н-нет! Я не пойду! – буркнул Мишка. Егор отчетливо чуял исходящий от него запах страха.

– Зачем тогда пришел? – грубовато спросил Егор. Нянчиться с этим дурнем совсем не хотелось.

– Мила просила передать! – Голос Мишки обрел уверенные нотки. Егор уловил в его голосе осуждение и даже ненависть. Удивленно пригляделся. Понятно, Мишка ревнует! Наверняка Мила рассказала ему, какой он хороший и славный мальчик. Вот и ревнует!

Мишка протянул ему сверток, Егор машинально взял. Мишка, ни слова не говоря, повернулся и начал спускаться по лестнице. Ступеньки уныло поскрипывали под его ногами.

– Эй! Ты чего?.. – окликнул его Егор, но Мишка даже не повернулся. Егор задумчиво поглядел ему вслед, перевел взгляд на сверток. – Ну и черт с тобой! – буркнул он и закрыл дверь.

Он вернулся в комнату, сверток лег на стол. Егор подтащил ногой табуретку, сел. Сердце сильнее забухало в груди, по телу пронеслась дрожь. Где-то он уже это видел!

Он вытянул перед собой руку, пальцы дрожали. Какое-то время сидел, пытаясь унять дрожь. Вспомнилась книга Рост. Словно наяву перед глазами поплыл серебристый туман. Егор моргнул – и наваждение пропало.

Глубоко вздохнув, он взял сверток в руки. Обычный газетный сверток. Егор резко выдохнул и, затаив дыхание, поспешно распотрошил бумагу. В руках оказалась книга. Сердце екнуло и замерло…

Темная кожа, золотистые буквы… Неужели…

Нет! Это не Рост! Перед Егором лежала Библия. Суперкнига человечества! Мудрость поколений… Егор вздохнул облегченно и слегка разочарованно. Чего он ожидал? Еще одну книжку Рост? Или предварительный этап, который пропустил? Вот уж чего ему недостает, так это его…

Егор открыл книгу, вместо закладки в нее был вложен измятый тетрадный лист. Сердце Егора зачастило. Это письмо. Он схватил его, глаза побежали по строчкам:

«Прощай! Я навсегда осквернена и никогда не буду достойна тебя… Я всегда тебя любила, но не смогла себя сберечь для тебя… поэтому я ухожу! Я хотела сама вручить этот подарок… но, видно, не судьба… Но все же пусть эта книга будет хотя бы иногда напоминать тебе обо мне. Не забывай меня… Хоть я и оказалась недостойна тебя! Прощай! И прости!..»

Письмо было в пятнах, почерк детский. Егор живо увидел, как Мила дрожащей рукой выводит эти строки. Последние строки в жизни… Слезы текут по лицу и капают на бумагу, чернила расплываются. А она пишет… оставляет слепок души на бездушной бумаге… Говорит последнее «прости» этому миру… Последнее «прости» ему, Егору.

Что же случилось? Егор ясно осознал, что случилось непоправимое.

Почему? Почему достойные люди в этом мире всегда бывают обижены? Почему? Скажи мне, Бог! Скажи!

Егор удивленно глянул на книгу, которую держал в руках. Опять показалось, что это Рост. Библия! Учение, данное Богом неразумным людям!

– Ответь! – вскричал он, подняв глаза к небу. – Дай мне ответ, почему умерла Мила? Почему?!

Но книга молчала! В ней не было тумана! Она не умела говорить… А чтобы найти ответы, их нужно искать… Егор откинул книгу. Некогда ему искать ответы! Нужно срочно бежать к Миле! Нужно ее спасти.

Выбежал из дома. Включил все свои сверхъестественные способности и бежал со страшной скоростью. Мелькали дома, люди, машины. Ноги несли его к Миле, а сам был уже там, у нее. Сам уже беседовал с ней, пытался что-то доказать, объяснить. Она глядела на него грустными глазами и молчала.

Егор летел по улицам города словно стрела. Потом был подъезд, встревоженные бабки на лавочке. Обострившийся слух поймал разговор:

– Дочка-то у Маруськи повесилась… Такая молодая была!..

– Ой Господи, что деется!.. С чего бы такой молодой-то?..

– Говорят, наркотики принимала…

– Да ты че! Такая девочка не могла!

– Верно, тебе говорю!..

– А где тело-то держат?..

– Так в морг отвезли… тут же недалече…

Снова замелькали улицы. Серое кирпичное здание, обитая жестью дверь, удар, грохот двери о бетонный пол. Зрение мгновенно перестраивается на темноту. Мелькают стены, из мрака выплывает светлое привидение.

– Сюда нельзя! Прием посетителей с утра!.. – кричит привидение и дышит перегаром. Удар, хруст, под ногами странно пружинит, словно у привидения могут быть кости и мясо.

Пришел в себя уже внутри. Отчетливо пахло смертью. Егор огляделся. Он стоял в темном, холодном помещении. С десяток лежанок вдоль стены. Почти на всех лежит нечто, покрытое грязными простынями.

Егор вздрогнул. Люди! Под простынями лежат люди! Он подошел к ближайшей лежанке и сдернул простыню.

Остекленевшие глаза, оскаленное лицо, разрез через всю грудь. Егор поспешно вернул простыню на место.

Нет, это не люди! Это то, что остается от человека, когда отлетает душа. Она уносится на небо, а на земле остается всего лишь телесная оболочка. Мы носимся с нею всю жизнь, холим, лелеем. Бережем от напастей и невзгод, чтобы в один прекрасный момент выпорхнуть из нее, позабыв о глупых стараниях, и вознестись в иной мир. Мир, где все не так! Там будут новые вершины, новые победы и поражения! Туда мы берем с собой весь наш опыт. Вот только тело мы оставляем здесь. Земному не место на небесах, как это ни печально.

Егор прошелся вдоль лежанок, сквозь сладковатый запах смерти уловил нечто знакомое. Ноги поднесли его к крайней. Рука легла на край простыни, резко отдернула. Егор застонал сквозь зубы, из глаз брызнули слезы. Сердце сжималось от душевной боли.

Отливающая синевой кожа, заострившиеся черты лица, закрытые глаза. Опухшая, почерневшая шея. Ничего от той милой девочки, так любившей глядеть в его глаза. Ничего от той девочки, спасшей ему жизнь… Не в силах выдержать такого зрелища, Егор закрыл мертвое лицо.

Он возвел очи к потолку, губы зашептали, словно молитву:

– Рост! Это ты виноват! Дай мне сил, чтобы вернуть ее! Ведь ты все можешь! Ты можешь вернуть ее! Дай мне сил, Рост!

Егор почувствовал, как неведомая энергия бурлит в нем, клокочет, переливается. Прямо перед глазами вспыхнул Знак. Вспыхнул и повис над Милой.

– Рост! Помоги! Верни Милу! Я все для тебя сделаю! Все! Душу отдам! Жизнь! Только верни!

Знак сиял над телом Милы, озаряя ее зелеными лучами. Егор осторожно положил руки Миле на грудь, ощутил, как через него в нее вливаются силы. Знак замерцал еще ярче. Егор зажмурился, не выдержав его слепящего света.

– Рост! Помоги мне! Помоги… – шептали пересохшие губы.

Егор чувствовал, как впитывает энергию из этого мира. Как она бурлит, вихрится вокруг него и всасывается словно насосом. Энергия этого мира! Энергия мира живых! Живая энергия! Руки по-прежнему лежали на груди Милы. Он чувствовал, как ее тело нагревается. Его губы шептали ей:

– Вернись! Не смей уходить по дороге смерти! Вернись!

Сердце замерло в ожидании. Неужели он сможет?! Неужели Рост поможет ему?! Вернуть человека к жизни! Мертвого человека вернуть к жизни! Рост! Помоги!

Знак Роста полыхнул еще сильнее, Егор хотел зажмуриться, но понял, что глаза уже закрыты. Ослепительное сияние обжигало сквозь веки. Энергия жизни бурлила в нем, переливалась. Егор ощущал в себе необыкновенную силу. Ему казалось, что стоит лишь подпрыгнуть, и он победит законы притяжения. Здесь и сейчас победит…

Но взлетать нельзя! Нужно оживить Милу. Он должен ее оживить! Должен!

А потом Знак померк и медленно исчез. Ощущение энергии мгновенно сменилось полной пустотой. Жуткое опустошение почувствовал Егор. Руки сами собой соскользнули с груди Милы, он едва устоял на ногах.

– Ничего! – прошептал он себе. – Это не страшно! Лишь бы Мила жила! Мила должна жить!

Егору показалось, что простыня чуть-чуть дрогнула. Не в силах ждать, он резко сдернул ее…

Глаза Милы были открыты. На лице застыл животный ужас! Егор коснулся тела. Холодное, окоченелое…

Нет! Этого не может быть… Силы окончательно покинули Егора. Комната закружилась, пол и потолок поменялись местами. Страшный удар потряс его, и мир вокруг исчез.

Очнулся он на полу. Голова жутко болит. Падая, ударился об угол стола. Пошевелился осторожно, в висках отозвалось сверлящей болью. Егор полежал немного без движения, боль утихла.

Рост! Он опять его подвел! Он не смог оживить Милу!

Едва вспомнил про Рост, как перед глазами возник Знак, по телу пробежала волна свежести. Боль в голове мгновенно затихла.

Егор осторожно сел, потряс головой. Боли не было! Егор встал, на глаза попалось закрытое покрывалом тело. Егор задрожал. Он в порядке, а вот Мила! Он так и не смог ее вернуть!

Он встал и пошел к выходу из морга. Шаги гулко отдавались в прохладной тишине. У входа переступил тело в грязном халате, за спиной грохнула дверь.

В груди разрасталась пустота. Милы больше нет! Феклы больше нет! Гали больше нет! Осталась одна лишь Настя! Что ему сделать, чтобы сохранить хотя бы ее? Что? Ведь Рост может отнять и ее! Запросто может!

Егора передернуло от такой жуткой мысли. Сердце превратилось в маленький ледяной комок. Егор произнес сквозь плотно сжатые губы:

– Нет! Я не допущу такого! Ни за что не допущу! «Так же, как не допустил смерти Феклы? – прошептал в голове ехидный голос – Как не допустил смерти Милы?»

– Нет! – закричал Егор. – На сей раз я не проявлю слабости! Я должен… Я должен расстаться с Настей! Тогда она останется жива! Тогда Рост не доберется до нее! Никогда не доберется!

Егор вдруг отчетливо осознал, что так оно и должно быть! Чтобы Настя жила, ему нужно попросту исчезнуть из ее жизни. Она, конечно, будет горевать по нему… Но лучше уж так, чем лишиться и ее…

Егор вышел на улицу. Он не замечал, куда идет, не замечал ничего вокруг. Груз потерь был слишком велик…

– Стой! Подними руки!

Под ребра уперлось что-то твердое. Егор равнодушно подчинился.

– Егор Светлов? – Перед ним стоял человек среднего роста в аккуратном костюме. Глаза кололи, словно две иголки. Два здоровяка держали его под руки. Один совал под ребра пистолет.

– Да, – безжизненным голосом ответил Егор.

– Ты слишком много дел наворотил в последнее время! – проговорил мужчина с колючим взглядом. – Нам нужна камера! Где ты ее прячешь?

– Да пошли вы! – тусклым голосом ответил Егор.

– Чего?! – обиделся здоровяк с пистолетом, – Ты договоришься тут…

– Убейте меня, и дело с концом! – буркнул Егор. В глазах его мелькнула надежда.

– Нет! – одернул здоровяка тот, что в костюме. Потом обратился к Егору: – Я понимаю твои чувства. Ты ввязался не в свои игры, и тебе не по себе. Верни камеру, и мы оставим тебя в покое. Не будет больше жертв. Не будет беспокойства.

– Да пошли вы! – безразлично сказал Егор. Ему было плевать на эту суету. Лучше пусть его убьют!

– И не груби! – спокойным голосом произнес одетый в костюм, – А чтобы ты не отнесся к нашим словам легкомысленно…

Он сунул руку во внутренний карман пиджака. Егор напрягся. Незнакомец вынул из кармана измятую фотографию:

– Узнаёшь? – На Егора глядело испуганное лицо Насти. – Твоя баба у нас! Понял? Так что попробуй не принести видеокамеру!..

Перед глазами Егора мелькнул Знак, тело встряхнулось, хватка грубых рук разом ослабла. Егор уставился в переносицу человеку в костюме:

– Как тебя звать?

– Семен! – неожиданно для себя ответил тот.

– Я хочу увидеть вашего босса! – раздельно проговорил Егор. – Если этого не случится, то, что снято на камере, будет разослано по всем средствам массовой информации в городе и парочка копий уйдет в Москву. Думаю, нам всем будет интересно полюбоваться этим…

Лицо Егора растянулось в ухмылке. И ничего осмысленного не осталось в его глазах, когда Семен заглянул в них.

– Да ты чокнутый! – проговорил он.

– Нет! – рявкнул Егор, – Я просто на голову выше вас! Ты, быдло, привык разговаривать только с равными! Понял?! Сегодня вечером я дома! В девять часов звоните и говорите, куда подъехать! Если не увижу Гневина, пеняйте на себя! Если что-нибудь случится с Настей, тоже пеняйте на себя! Поняли?!

– Я не могу принимать таких решений! – осторожно проговорил Семен.

– Я и говорю – быдло! – презрительно кинул Егор. – Убирайся к своему хозяину, и пусть он сам ко мне приходит! О камере говорить буду только с ним!

Они ушли словно побитые псы. А Егору было уже не до них. В голове крутилась лишь одна мысль: – «Опоздал! Рост добрался и до Насти!..»

Уже подходя к подъезду, Егор понял, что дома опять неладно.

– Дура старая! Уйди! Убью! – резкий, словно удары хлыста, голос Ивана. Язык соседа заплетается: опять перебрал.

– Да рази можно так с пожилым человеком разговаривать? – причитание бабушки. – Да сколько ж можно-то, а? Я не железная бабушка! Со мной даже третий муж так не разговаривал! А тут чужой человек! Да я к участковому пойду!..

– Иди, дура! Заткнись, а то убью!

– Да чего же это деется-то?! – в полный голос выла бабушка. – Ванечка! Да чем же я виновата? Когда попросишь, я все для тебя! А ты! За что оскорбляешь?!

– Уйди, дура! Не ори! Ненавижу!

Егор поднимался по лестнице и из-за воплей не слышал, как ступеньки скрипят под ногами. Дверь была нараспашку, бабушка Милли воинственно стояла посреди прихожей, напротив нее высился Иван с ковшом в руке.

– Еще слово – и я оболью! Вода ух какая холодная!

– Да рази же можно так, Ванечка?!

– Вода холодная! Заболеешь и умрешь! – кричал Иван.

– Я все для него делаю, а он! Так-то ты платишь за добро?! Больше ничего тебе не дам! И денег взаймы не дам! Все! Участковому звоню!..

– Ах так! – заорал Иван на весь дом. – На-а-а! Егор шагнул в прихожую, когда он плеснул на бабку воду. Та взвизгнула, заверещала, словно придавленный бельчонок.

– МОЛЧАТЬ!!! – громыхнуло в прихожей.

Иван и Милли как стояли, так и замерли. Егор понял, что это он отдал команду. Неторопливо обернулся, закрыл дверь. Руки нащупали в кармане ключ. Потом обернулся к соседям. Они по-прежнему стояли в неестественных позах. Сосед кривился и пытался что-то сказать, бабушка лишь испуганно моргала.

– Надоели вы мне! – проговорил Егор. – Такие мелкие, серые, никчемные… А раздражаете МЕНЯ!..

Он задумался. Иван с бабушкой просто окаменели.

– Отныне вы оба наказаны! – заявил Егор. – Ты, Милли, до самой своей смерти не произнесешь больше ни слова! Я отнимаю у тебя дар речи! Свободна!

Бабушка разом обмякла. Ноги ее подкосились, и она упала на пол. Ее губы шевелились, но бабушка не произнесла ни звука. В прихожей повисла зловещая тишина.

– А ты, Иван! – повернулся Егор к соседу. Тот побагровел в ожидании наказания. – Ты больше не сможешь пить! Я понимаю, что это единственное твое счастье в жизни! Единственная возможность убежать от себя! Но я лишаю тебя ее! Живи так! Трезвым!

Иван едва не упал. Он бросился было на Егора, но тот стоял так спокойно, глядел на него так иронично, что Иван испугался. Руки его опустились. И тут он почувствовал, как алкоголь покидает его организм. За считанные секунды он протрезвел. Мозг сделался кристально чистым. И в него заползла страшная мысль. Мысль, которая мучила его последние десять лет. Для чего он живет? Почему один? Кому он нужен на этой земле?..

Еще не осознавая, какие последствия для них будет иметь это наказание, они поглядели на своего соседа.

Самого приятного и покладистого. Теперь перед ними стоял совсем другой человек. Глаза его горели демоническим огнем, во всех жестах чувствовалось высокомерие.

– Я уйду! Сегодня я последнюю ночь здесь! – проговорил Егор. – Не дело богу находиться среди людей…

Лицо его исказилось в ухмылке, Иван с Милли подумали, что он пошутил.

– Но сегодня ночью я здесь! – Егор поглядел на свою комнату с выломанной дверью. – Если кого увижу в коридоре, убью!

Он стоял и глядел на них. И с каждым мгновением в его взоре появлялось нечто страшное. Первой спохватилась Милли. Она поспешно заскочила в свою комнату, раздались щелчки: это бабушка закрывалась на все замки. Егор перевел взгляд на Ивана. Тот угрюмо развернулся и тоже скрылся в своей комнате.

Егор отправился к себе. И он точно знал, что этой ночью его никто не потревожит.

Он медленно прошелся по комнате. Все кругом до боли знакомо, и одновременно словно попал в чужое место. Он вылупился в этом месте, будто бабочка из кокона. Это последняя ночь, которую он здесь проведет! Последняя!

Он остановился у портрета Насти. Она глядела на него сверху вниз, и в глазах ее затаилась грусть.

– Не грусти, Настюха! – успокоил ее Егор. – Все будет хорошо!

Тишину разорвал телефонный звонок. Егор снял трубку.

– Светлов слушает!

– Здравствуй, Егор! – проговорил в трубке твердый голос– Гневин моя фамилия. Виктор Петрович Гневин…