Текст книги "Боярская стража. Книга II (СИ)"

Автор книги: Алексей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Я заметил, что чиновники недоуменно переглядываются, а вот некоторые генералы в первых рядах согласно кивают. Им определенно уже пришлось по душе то, что я говорил, недавняя настороженность и неприязнь оказалась забыта.

– В военно-магических боярских академиях муштра не столь ярко выражена, поэтому не каждый из наших курсантов является образцом во внешнем виде. Но и не каждый из курсантов после выпуска будет кем-то командовать, кому-то нужно и в тайге погоду регулировать, кому-то в турбины дирижаблей ветром дуть, так что в этом плане я лично не вижу проблемы. Система обучения сама себя регулирует.

Еще одна пауза, короткий взгляд на Остермана. Лицо каменное, похоже не очень доволен моей речью. А вот армейские генералы в первых рядах продолжали согласно кивать, мои слова им все больше нравились.

– Теперь к четвертому признаку настоящего лидера. Это умение создать команду, поддерживать командный дух. И в первую очередь оно базируется на уважении. Почему за Суворовым солдаты готовы были идти хоть в огонь, хоть в воду, хоть во врата ада? Потому что проявленное к подчиненным уважение возвращается обратно многократно. Ваши бойцы должны быть уверены, что в любой ситуации вы всегда будете с ними честны и будете к ним справедливы, встанете за них горой, а они отплатят вам за это сторицей.

Все это вместе – компетенция, инициатива, авторитет, взаимоуважение, и делает из хороших командиров настоящих лидеров. Ну а как они могут эффективно использовать и управлять армейскими подразделениями в зоне прорывов скверны, нам расскажут совсем скоро. Спасибо всем за внимание.

После моего доклада выступали другие профессора военного дела – как из нашей Академии, так и приглашенные из местной Цитадели. Формат семинара подразумевал вопросы из зала – я об этом как-то забыл, и счастливо избежал этой участи, будучи вычеркнут из числа официальных лекторов. Но вопросы задавали явно согласованные заранее, мероприятие шло определенно по заявленному плану.

Я сидел и внимательно слушал, что-то конспектировал, что-то просто отмечал. Было довольно интересно, услышал много нового – военная наука здесь продвинулась вперед гораздо дальше привычного мне 1918 года. Это не уровень не случившейся здесь ПМВ даже, скорее совсем близко к середине Второй мировой. Потом семинар завершили еще одной важной речью, после которой большинство курсантов дисциплинированно – ну, кроме Марии Царевой и еще нескольких групп из красно-синего потока, направились на выход.

Первые ряды генералитета и высоких гражданских чинов поднялись, высокая ложа тоже заволновалась, задвигалась. Впереди маячил торжественный обед, так что никто не расходился. В ожидании команды к выдвижению в сторону еды люди общались, обменивались мнениями, собирались в группы по интересам.

Вместе с Марго мы отошли в сторонку. Центр общения сформировался, конечно, вокруг великого князя – его словно невзначай обступили в несколько кругов, ловя возможность иметь честь быть представленным, а то и обсудить с ним что-то, если очень повезет. Тем не менее, и мы с Марго привлекали внимание, на нас оборачивались. Не только на меня, как на неожиданного оратора, так и на мою ассистентку, реагируя на ее внешность. Пусть Маргарет и была сегодня в «приличном» мундирном платье, но груди ее в нем было явно тесно, так что я ловил не один направленный в сторону девушки заинтересованный взгляд. Совсем скоро, пробившись через небольшую толпу, к нам подошла Мария вместе с Федором.

– Владимир, это было чрезвычайно интересно! Вы просто обязаны мне многое объяснить, и я надеюсь, нет, я настаиваю на внеурочных занятиях с вами в ближайшее время! У меня просто невероятное количество вопросов!

Похоже, этот бульдозер готов меня раскатать. Мария продолжала частить, высказываясь по итогам моей речи, но ее прервал раздавшийся совсем рядом с нами громкий и не очень приятный голос.

– Господа, господа! Свежие новости из мира науки, послушайте!

В конце говоривший едва петуха не дал, чуть на фальцет не сорвавшись. Мы вчетвером одновременно обернулись – неподалеку от нас расположилась компания курсантов красно-синего потока из семи человек. Говорил один из них – в красном кафтане. Жестикулировал он при этом словно возбужденный театрал, обсуждающий недавний неоднозначный спектакль, никак при этом не походя на курсанта боярской академии, обязанного вести себя сдержанно в любых ситуациях.

– Разговаривая, избегай жестикуляции и не повышай голос, – негромко произнес я.

– Кодекс чести, пункт девятнадцать, – мгновенно отреагировала Мария. Так, я пока плохо знаю эту девушку – она, похоже, вдобавок ко всему еще и ходячая энциклопедия.

На наши удивленные взгляды никто из стоящей рядом компании внимания не обратил. Экспрессивный юноша полностью завладел вниманием, продолжая сопровождаемый жестикуляцией рассказ. Шесть с половиной итальянцев из пяти, как я бы его взмахи рук оценил.

– Так вот, господа! Ученые уверяют, что интерес к большой женской груди не является чем-то предосудительным, все дело в том, что он обусловлен эволюционно! Полная женская грудь указывает, что обладательница таких молочных желез точно способна выкормить потомство! Соответственно, настоящий мужчина в любой ситуации всенепременно обратит внимание на даму с пышной грудью и глубоким вырезом, ведь это всего лишь зов природы, господа!

Слова красного курсанта вызвали общий, пусть и сдержанный, смех.

– Но есть и минус, господа, есть и минус! Еще ученые мужи говорят, что у мужчин снижается способность принимать взвешенные решения, когда они смотрят в откровенный глубокий вырез! Так что имейте ввиду, будьте внимательны и осторожны!

– У третьего потока есть графиня Кливидж, слышали про такую? – спросил вдруг один из компании, самый сдержанный в поведении. Аристократ в красном кафтане – лицо благородное, выражение надменное, хотя в уголке губ притаилась улыбка.

– Да-да-да, это буквально новый анекдот, господа! – реагируя на его слова едва не подпрыгнул «театрал».

– Что за графиня Кливидж? – спросил кто-то из синих.

– У третьего потока куратор самоустранился, а она по факту исполняет его обязанности, – степенно начал отвечать высокий красный, а низкий в это время только что не подпрыгивал в нетерпении. – Никакая это не графиня на самом деле, то ли певичка, то ли танцовщица откуда-то из захолустья. Зовут ее Маргарет Кулидж, графиней Кливидж ее называют в шутку. Подозреваю, что из-за нее у господ курсантов третьего потока будут явные проблемы с принятием решений, – затаившаяся за надменным выражением лица улыбка стала еще шире.

– Да-да-да! – невысокий красный все же подпрыгнул со взмахом рук.

– Так почему же, почему? Развейте уже интригу, – заинтересованно спросил кто-то из синих.

– Кливидж* – это не что иное, как другое название декольте, – улыбнулся высокий красный. – Маргарет Кулидж очень любит носить наряды с глубоким вырезом, оттого ее и прозвали «графиня Кливидж». Но показать ей есть что, факт. Зрелище впечатляющее, господа, ответственно вам заявляю, определенно впечатляющее.

– Сегодня графиня Кливидж в зале наверняка была, но так как мундир ее был застегнут полностью, ее никто не узнал! Это неудивительно – говорят, что никто вот уже месяц не может запомнить ее лицо! – взмахнул руками низкий красный.

Эти его слова были встречены уже взрывом громкого смеха.

– Я говорил вам, господа, говорил, это новый анекдот!

– Там очень внушительные молочные железы, доложу я вам, – продолжил между тем высокий красный. – Говорят, правда, что графиня Кливидж не совсем умна, из-за чего к ней неясно за какие заслуги в помощь приставили барона Фредерика Аминова, но кого волнуют умственные способности при таких внешних данных.

Вновь раздался взрыв смеха. Маргарет старалась сохранить невозмутимость, но не удержалась, все же крепко сжала мою руку. Мария кусала губы, не зная, как себя вести, а вот Федор совершенно невозмутим. Ну да он как обычно, эмоции только при необходимости на лицо маской надевает.

– Господа, простите что отвлекаю, – обратился я сразу ко всей компании. – Я недавно выступал с высокой трибуны, может быть запомнили этот момент…

– Да, что-то такое было, – равнодушно кивнул высокий красный. Он остался стоять на месте, не двинувшись, а вот остальные как-то сместились, так что он без единого движения вышел на первый план.

– Я упоминал в своей речи Кодекс чести русского офицера. Позвольте совет: вам всем следовало бы его прочитать.

– Вы знаете, господин…

– Боярин Владимир Морозов.

– Вы знаете, сколь неуместны непрошенные советы?

– Конечно. Но видите ли, пусть пока вы еще не офицеры, но будь ими, сейчас позорили бы своим поведением весь офицерский корпус. Так что лучше я буду неуместен сейчас, чем вы выставите себя клоунами потом. Для вашего же блага, – прижал я руку к груди с полупоклоном.

Оба красных курсанта заметно побледнели. Синие-то в большинстве и так бледные, стихия обязывает.

– Господин Морозов, я считаю сказанное вами оскорблением, – спокойно произнес высокий красный.

– Господа, не знаю, как вас всех по именам… Да и неважно. В первую очередь я считаю оскорбительным ваше поведение. Более того, уверенно заявляю, что оно является настоящим преступлением против правил хорошего тона. Впрочем, если вы не готовы извиниться, а считаете уместным вести себя как базарные сплетницы, то можете отправить своих секундантов к боярину Жирар-де-Сукантону, – показал я на Федора. – Право выбора оружия оставляю за собой.

– Господин Морозов, я считаю себя оскорбленной стороной…

– Да мне наплевать, что вы считаете. Если не согласны с моим предложением, давайте проведем суд чести, чтобы определить пострадавшую сторону. Подумайте над этим, уверен у вас хватит ума принять правильное решение, – как можно более мило улыбнулся я.

После этих слов развернулся к Маргарет и уже искусавшей все губы Марии, которая судя по виду взорваться было готова – так ей хотелось что-то сказать. Я намеревался было предложить им отойти в сторону, но к нам как раз подошло сразу несколько высоких чинов во главе с великим князем.

– Господин Морозов, мы здесь активно обсуждаем ваше выступление. Прекрасно, просто прекрасно, мое почтение! – вышел одни из группы вперед.

Знакомое лицо, знакомый черный мундир. Боярин Виктор Долгоруков, кригскомиссар и военный комендант Скобелева, должность которого занял оставшийся в городе Зверев. А вот Долгоруков, похоже, на повышение пошел – рядом с великим князем чувствует себя спокойно и уверенно. На слова его я отреагировал вежливым полупоклоном.

– Есть лишь вопрос, по которому у нас нет согласия – скажите, что вы понимаете под определением «сетецентричная война?» – продолжил Долгоруков.

– Последние годы развитие технических и магических возможностей двигается вперед настолько быстро, что впереди нас ждет настоящая революция военного дела, – начал я издалека. – Вместе с невиданными ранее возможностями разведки, в том числе авиаразведки, а также благодаря новым видам связи – такими как передача мгновенных сообщений, например, теоретически уже совсем скоро может быть реализовано объединение разных родов и видов войск в единую сеть по всему театру военных действий. Поэтому война «сетецентричная». Первая армия, которая добьется подобного, получив инфокоммуникативное превосходство, станет безоговорочно царить на полях сражений.

– Инфокоммуникативное превосходство? Илья Лукич, я вам по-доброму завидую, – подкручивая ус, обернулся один из больших чинов к Остерману, после обратился к великому князю: – Андрей Александрович, можете порекомендовать мне такого же профессора военного дела?

Так, судя по всему это начальник Академии Орска. Центр обсуждений и всеобщего внимания теперь находился рядом с нами, но все по-прежнему были сконцентрированы на реакциях великого князя. Решив, что здесь нам беседу лучше не продолжать, я бочком-бочком отвел Маргарет и Марию от высоких чинов и вежливо раскланявшись с семеркой будущих противников, повел спутников в сторону грядущего обеда.

– Владимир, – окликнула меня великая княжна. Была она задумчива, все еще кусая губы, глаза поблескивают глубоким синим сиянием, что у нее явный признак серьезного волнения.

– Да?

– Кодекс чести, пункт девятый: Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот, насмешек, сказанных вслед, что часто бывает на улицах и в общественных местах.

– Ну это же было не на мой счет.

– Да-да, вы совершенно правы, и это мне по-своему не нравится. Нет-нет, леди Маргарет, вы не так поняли, – помотала головой Мария. – Мне не нравится, что Владимир вызвал на дуэль сразу семерых. Остальные шестеро еще ладно, но седьмой – князь Барятинский. Это очень опасный противник.

– Опаснее, чем генерал Чингисхан?

– Генерал Чингисхан был его учителем в течении двенадцати лет. Кроме того, князь Барятинский по своим способностям считается одним из гениев поколения.

Хм, а вот это проблема. Похоже, я слишком поверил в свое бессмертие, а еще немного забыл о просьбе Варвары не выделяться. Ладно, что сделано, то сделано, будем решать проблемы по мере их поступления.

Правда, проблемы уже поступили, но прежде чем их решать, неплохо бы хорошо поесть. Тем более что из обеденного зала так вкусно пахнет курочкой, а официанты уже в готовности.

Глава 8

Великий князь, едва соблюдя необходимый церемониал, покинул торжественный обед одним из первых. У меня так не получилось – статусом не вышел, так что пришлось отсидеть от звонка до звонка. От горячего и до десерта, вернее.

В иной другой ситуации я бы насладился происходящим – люблю поесть, но сейчас вся еда казалась пресной и безвкусной. В задумчивости я полностью огородился от окружающего мира, один за другим перебирая варианты, как теперь разбираться с ситуацией.

После окончания обеда секунданты оппонентов не появлялись, зато прибыл вестовой, вызывающий всех нас к великому князю. Именно всех, – пришел он не только за мной, но и за Маргарет, а также за Марией с Федором. Препровождены мы были в административное здание, на самый его верхний начальственный этаж, в кабинет начальника факультета Первой ступени, как гласила уже повешенная на дверь отливающая золотом табличка.

Впрочем, С. С. Скуратова – темного боярина, так похожего на Сириуса Снейпа, только причесанного и облагороженного мундиром, в кабинете не оказалось. Место начальника факультета, восседая за массивным столом – настоящий «стол руководителя», как его в мебельных каталогах рисуют, занимал великий князь. Андрей Александрович встречал нас не один.

По левую от него руку расположилась боярыня Анна Селиверстова, в парадном ярко-синем мундире и с заплетенными в косу белоснежными волосами сейчас похожая не на Снежную королеву, а на каноничную Снегурочку. По правую руку от великого князя сидел барон Фредерик Аминов, а вот перед столом стояли совсем неожиданные товарищи – оба красных боярина, с которыми у меня в ближайшее время должна состояться дуэль. Князь Барятинский сохранял полную невозмутимость, воспринимая происходящее как должное. Зато второй – невысокий суетолог, заметно нервничал, прямо места себе не находил. Оба они расположились справа от стола, а мы вчетвером подошли слева, встав напротив них.

– Господа, у меня на сегодня было немалое количество планов, которые из-за вас я вынужден отодвинуть в сторону.

В словах великого князя отчетливо читалось нескрываемое раздражение. Голос он не повышал, при этом скрытая угроза чувствовалась ощутимо – невысокий суетолог аж сбледнул с лица, да и Маргарет заметно занервничала. На остальных подействовало меньше – Федору внешне традиционно безразлично, да и к делу он имел отношение опосредованное, а Мария вообще защищена родственным иммунитетом. Я же таких заходов раньше столько слышал, что привычно уже, не сильно впечатлился. Как и Барятинский, кстати, который вдруг неожиданно мне подмигнул и чуть улыбнулся, глядя с чувством превосходства.

Он это так умело сделал, что захотелось ему эту кривоватую улыбку погасить как можно скорее. Прямо хорош, умеет зацепить. Великий князь же продолжил после короткой паузы:

– При этом я совершенно не желаю разбираться в происходящем, тем более что не имею морального права вмешиваться в ваши дела и тем более препятствовать проведению дуэли. Не желал бы и не имел бы, если бы не два обстоятельства. Юрий, – повернулся великий князь к Барятинскому. – Вы, после недавнего блистательного своего выпуска и отпуска в Европах, по моей протекции прибыли сюда для назначения шеф-инструктором в Орский дозорный корпус. На вас и вашу карьеру у меня и у вашего почтенного родителя были большие планы, но ваше поведение заставляет меня усомниться в принятом ранее решении.

Барятинский выслушал великого князя с каменным лицом, не показывая эмоций. Улыбка неприятная уже исчезла, что мне прямо понравилось.

– Кроме того, Мария Царева, – повернулся к девушке великий князь. – Хотя, правильнее будет сказать великая княжна Мария Александровна, скрывающаяся под маской мещанской дочери Марии Царевой, решила принять участие в грядущем отборе к Олимпийским играм.

Судя по тому, как изменились в лицах оба красных боярина, великую княжну они не узнали. А вот профессор Селиверстова и барон Аминов остались при своих выражениях, похоже в курсе уже.

– Переубедить мою любимую сестру не принимать участия в этом мероприятии у меня не получилось. Это послужило главным фактором того, что я вынужден принимать решения, которые не всем из вас понравятся. Итак, начнем с… Владимир, с вас. Капитаном команды вы не будете, – взгляд великого князя уперся в меня в ожидании реакции.

Я промолчал, только кивнул едва-едва, показывая, что услышал. Неплохо он так начал принимать решения – интересно, чем закончит.

– Прежде чем озвучить остальное, хочу сообщить что в Карсе, в штаб-квартире Организации Тринити, намедни прошло очередное заседание комитета организаторов. По итогу принятых решений в играх от России примут участие три команды. По одной от Академий Западного, Центрального и Южного командования Корпуса Боярской стражи будут сформированы по итогам соревновательного отбора. Еще один коллектив, используя данное мне право, будет назначен явочным порядком прямо сейчас, и им – учитывая заслуги в отражении прорыва темой скверны, станет команда Академии Скобелева. Вы не будет участвовать в отборе, но перед играми мы проведем общее соревнования с остальными командами. Коллектив занявший последнее место на игры не поедет, или же отправится туда в качестве запасного.

Вот это неожиданно – продолжает великий князь, не сбавляя градуса.

– Начальником команды остается профессор Анна Селиверстова. Ввиду предполагаемой сложности некоторых грядущих испытаний, по итогу заседания комитета игр вводится еще одна должность – наставник команды. Требования к наставнику в части владения силой серьезные, и под эти требования отлично подходит князь Юрий, – взгляд на Барятинского. – Завтра вы прибудете в штаб Орского дозорного корпуса, откуда сразу же будете откомандированы в Академию Скобелева. Так что, господа и дамы, прошу любить и жаловать: наставник вашей команды, князь Юрий Барятинский.

Все интереснее заходы, причем не могу сказать, что мне это нравится.

– Владимир, для вас приятная новость: князь Юрий является гением поколения в управлении огненной стихией, он лично поможет вам с обучением владения силой.

Вот уж действительно приятная новость, прямо бальзам по сердцу – причем я даже не понял, с сарказмом это говорит великий князь, или всерьез.

– Итак, утвержденные на данный момент участники: капитан команды Мария Царева, бояре Владимир Морозов, Федор Жирар-де-Сукантон и Густав Чередников.

Ничего себе у суетолога имя интересное. Он, кстати, все также заметно нервничал, но теперь к нему присоединилась и Мария, которую новость о капитанстве серьезно взволновала.

– Мария, – повернулся великий князь к сестре. – На заседании комитета утверждено, что в команде должно быть семь участников. Остальные три кандидатуры определите сами. Каким образом вы это сделаете меня не волнует, но имейте ввиду, что персональная ответственность за вами. Это будет лично ваш проект и лично ваша ответственность. Соответственно лично ваш успех, или лично ваша неудача.

Мария закусила губу, до белизны – всегда так делает, когда сильно волнуется. Отвечать не стала, просто кивнула. Похоже, своим желанием во чтобы то ни стало показать себя она поставила семью в не очень удобные условия и ей решили преподать урок. Вот только я в этой схеме воспитания оказываюсь самым, надо сказать, задвинутым в сторону, и мне это все больше не нравится.

– Ваше высочество, разрешено ли нам будет провести дуэль? – поинтересовался Барятинский. Он, кстати, как и я в этой воспитательной схеме выступает в роли детали чужого конструктора, и ему это тоже определенно не нравится.

– Запретить я вам не могу. Но убедительно прошу отложить выяснение отношений до окончания деятельности команды, чем бы она не завершилась, – по тону было совершенно ясно, что это не просьба, а приказ. – Я уже вечером отбываю в Петербург, и на неопределенный срок по возникшей необходимости забираю с собой барона Фредерика Аминова. Юрий, я надеюсь, что на это время вы закроете позицию Фредерика – как неофициальную, выполняя функции по охране Марии, так и займете его место помощника леди Маргарет Кулидж, ассистентки профессора Морозова. Нет-нет, Юрий, это просьба не из разряда тех, что требуют обсуждения, – холодным тоном произнес великий князь, видя изменившееся лицо Барятинского. Порывисто поднявшись из-за стола, он кивнул Селиверстовой: – Профессор, теперь они полностью в вашем распоряжении.

Не прощаясь ни с кем, великий князь покинул кабинет. Выходящий вслед за ним барон Аминов у двери обернулся, коротко кивнул сразу всем, потом отдельно Маргарет, и тоже вышел. После того как закрылась дверь в помещении повисла, я бы так ее назвал, озадаченная тишина.

Наверное, кроме Федора – которому, образно говоря, в данной ситуации что заготовки к станку подтаскивать, что детали от станка оттаскивать, каждый из присутствующих столкнулся с кардинальным изменением самых ближайших жизненных планов. Лично для меня вообще пока не очень понятно, что только что произошло. Ответственности меньше – плюс. Понижение в статусе в команде – минус. С другой стороны, если Мария Царева пусть не афиширует, но уже и не скрывает свою личность, капитаном я оставаться не мог. И как теперь строить отношения с будущим оппонентом, совершенно непонятно.

Отвлекая от закрутившихся мыслей, заговорила Селиверстова.

– Леди Маргарет. Хочу вам сообщить, что все пятеро курсантов синего потока и факультета Аква, волею случая участвующих в известном вам инциденте, при необходимости готовы принести извинения. Замечу, впрочем, что считаю правильным извинений не требовать, учитывая их пассивную роль в происходящем.

Профессор – в отсутствии великого князя перестав быть приятной Снегурочкой и вновь вернув облик Снежной Королевы, пристально смотрела сейчас на Маргарет. Дождавшись ее кивка, глянула на нас с Барятинским.

– Владимир. Юрий. Как начальник команды я хочу, чтобы до окончания деятельности нашего коллектива каждый из вас вел себя профессионально, относясь к своим обязанностям со всей возможной серьезностью. Я могу на вас в этом рассчитывать?

Я посмотрел на Барятинского, ожидая сначала от него комментария.

– Как будущий наставник я готов обещать, что ни словом ни делом не задену ни одного из товарищей по команде до окончания нашей совместной деятельности, руководствуясь в своих поступках только профессионализмом и интересами коллектива.

Как он завернул интересно. Звучит конечно хорошо, но в рамках профессионального отношения к делу можно много чего придумать.

– Как один из участников коллектива я готов поддержать прозвучавшее обещание, и обязуюсь впредь в поведении и действиях руководствоваться зеркальным примером будущего наставника команды.

Барятинский едва заметно улыбнулся, кивком показав мне, что прекрасно все понял. Сделав несколько шагов вперед, он неожиданно протянул мне руку для рукопожатия. Я пожал, ощутив, что он мне что-то передал. Не глядя что именно и не раскрывая ладонь, я убрал переданное в карман. Камни какие-то, судя по форме и тяжести.

– Отлично, господа, меня радует ваш подход к делу, – не скрывая удовлетворения, произнесла Селиверстова. – Мария, прошу вас остаться и уделить мне немного времени: нам необходимо решить с кандидатами на оставшиеся вакансии. Остальных не смею задерживать, о времени следующего собрания будет сообщено позже.

Намек оказался более чем прозрачен, поэтому мы вместе двинулись к выходу. Лишь я чуть подзадержался, увидев выражение лица Марии. Кивнув ей, я подошел к двери одним из последних.

– Владимир, постойте, – окликнула меня Мария. Она казалась совершенно растерянной, похоже подобного поворота совсем не ожидала. Я шепнул Маргарет, чтобы подождала меня в коридоре и взглядом испросив разрешения у профессора, закрыл дверь, оставшись в кабинете. Подошел к взволнованной Царевой, посмотрел ей в огромные сияющие синим отблеском глаза.

– Мария, пока вы так и не определились, будете ли вы участвовать в политике или нет, жизнь уже дает вам первый из уроков. Я понимаю причины вашего смущения, но в большинстве случаев команда ваша будет состоять не из тех, кого вам хочется в ней видеть, а из тех, кто есть в наличии. Учитесь извлекать из компаньонов все полезные навыки, это раз. Кроме того, очень часто так называемые «хорошие парни» могут оказаться совершенно бесполезными, а не вызывающий у вас приязни человек максимально эффективным. Поэтому прошу вас рассматривать имеемые и будущие кандидатуры в первую очередь через призму профессионального отношения к делу.

Кивнув профессору – которая взглядом показала мне поддержку только что сказанного, я вышел из кабинета. Барятинский, Чередников, Федор и Маргарет ожидали меня чуть поодаль, стоя на балконе галереи. Так же, как и в кабинете, расположившись друг напротив друга. Подходя, я беззастенчиво рассматривал двух будущих соратников, которые никакой приязни у меня не вызывали.

– Довольно занятно осознавать, что мы впятером похожи на героев знаменитого романа, – когда я подошел, с легкой полуулыбкой произнес Барятинский. – Тем более что познакомились мы тоже не совсем в дружеской, мягко скажем, обстановке.

Вот вообще не понял, о чем это он сейчас, поэтому замечание просто проигнорировал.

– Господин князь Юрий, с какого дня вы готовы будете приступить к обязанностям? – холодно спросила князя Маргарет, говоря на удивление практически без акцента.

– Миледи, вы позволите завтра мне завершить текущие дела, прибыв в ваше распоряжение послезавтра?

– Позволю, – кивнула Маргарет.

– Премного вас благодарю, – с подчеркнуто низким поклоном произнес Барятинский. Только когда он назвал Маргарет «Миледи» я вдруг понял, что именно за роман он имел ввиду. Причем не только я догадался.

– Роль Портоса, полагаю, в нашей компании неоспорима, – заговорил Густав Чередников, окидывая взглядом Федора, который был выше него на две головы. Федор не отреагировал, хотя действительно подходил – пусть не по характеру, а по размерам и отношению к делу «я дерусь, потому что я дерусь», с которым он и вписался в начавшуюся авантюру.

– С д’Артаньяном тоже вопрос можно считать закрытым, – посмотрел на суетливого товарища Барятинский. – Владимир, как вы насчет ипостаси Арамиса? Раз уж по возрасту я безальтернативно занимаю позицию Атоса.

Если брать по возрасту – по реальному, то именно мне больше полагалась роль Атоса, но говорить я это конечно же не стал. Мне вообще до сих пор непонятен смысл этого захода Барятинского, с какой целью он начал нам так ипостаси раздавать. Маргарет, кстати, заявленной роли Миледи тоже не сильно обрадовалась. Явно увидела намек, который ей совсем не нравится – если вспомнить отношения графа и графини де Ла Фер, там все не очень хорошо закончилось.

– Господа. Миледи, – вновь Барятинский продемонстрировал до крайности учтивый поклон. – Предлагаю отправиться сегодня вечером в Империал и за ужином обсудить как нам дальше быть и как вести себя в сложившейся ситуации.

Ответить Барятинскому никто не успел – наше завязывающееся общение прервал ординарец заместителя начальника по учебной части господина Бирюкова, который срочно вызывал меня к себе. Откланявшись – показав Маргарет следовать за собой, а Федору пообщаться с новыми товарищами, я отправился к Бирюкову. В своем кабинете заместитель начальника по учебной части под роспись ознакомил меня с приказом о проведении в следующем месяце военно-тактических игр, в которых планово принимают участие все три потока. После радостной вести Бирюков под роспись вручил мне целую стопку учебников, методических пособий, должностную инструкцию, копии приказов – все это помогла унести Маргарет, не зря я ее с собой позвал, как чувствовал.

Только когда притащили все выданное ко мне в комнату, вдруг вспомнил, что со всей этой суетой совсем забыл, что у меня в кармане лежит что-то тайно переданное Барятинским. Достал, посмотрел – и понял если не все, то очень многое.

На ладони у меня сейчас лежали три темных и местами мутных до черноты жемчужины. Я их сразу узнал – это были испорченные магические накопители из защитного амулета Варвары. Те самые, которые пришли в негодность, когда Анненберг пытался ее убить, и которые при мне она сама из ожерелья убирала, считая сколько редких накопителей пропало безвозвратно.

Теперь все встало на свои места – понятно, зачем Чередников, наверняка по указке Барятинского, вел себя так экспрессивно и почему сам молодой князь действовал столь провокационно, явно нарываясь на дуэль. Варвара – в последний наш прекрасный проведенный вместе вечер, обещала, что сразу после переезда Академии в Орске меня найдет ее доверенный человек, готовый мне помогать и прикрывать. И для нее почему-то было важно, чтобы со стороны никто этого не понял. Хорошо сделано, у меня ведь даже мысли не возникло о наигранности происходящего, да я и не догадался бы об истинной роли Барятинского если бы не такой прямой, прямее уже некуда, намек.

– Вилли, ты мне объяснишь, что вообще происходит? – напомнила о своем присутствии Маргарет, пока я в задумчивости смотрел на темные жемчужины.

– Князя Барятинского послала Варвара Белоглазова, чтобы он находился рядом со мной и ограждал от возможных неприятностей.

– То есть он не враг? Друг?

– Насчет друга не знаю, но то что он будет помогать, я уверен.

– Но зачем все именно так?

– Чтобы никто не догадался, – пожал я плечами. – Зачем так нужно Варваре, истинных причин я пока не знаю, но пусть видимость нашей неприязни остается и впредь. Внешне можешь относиться к Барятинскому демонстративно без особого почтения, но границу не переходи. Помни, что это лишь игра на публику для поддержания легенды.