Текст книги "Боярская стража. Книга II (СИ)"

Автор книги: Алексей Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Выглядела профессор Селиверстова не очень. Даже плохо выглядела, если говорить прямо. Щеки впалые, осунувшееся лицо бледное как мел, синие от холода губы обескровлены. Когда я подошел, трепещущие ресницы – с изморозью на кончиках, приподнялись. Удостоверившись что это именно я, глаза профессор прикрыла, вновь откинувшись на подушке.

Несмотря на болезненный вид, с Селиверстовой все уже было в порядке. Хотя, когда целительницы ее принимали, ситуация казалась печальной – по нескольким оговоркам я понял, что повреждения профессор получила весьма серьезные. Ее эфирное тело сейчас было под завязку накачано энергией – лечение проводилось по той же схеме, какую применяли к Варваре после схватки с Анненбергом.

Избыточная энергия уже начала приводить в норму физическую оболочку Селиверстовой, отчего и лед на трепещущих ресницах, и губы синюшные, и едва видимые морозные завихрения во время дыхания. Восстановление пострадавшей обещано было к завтрашнему дню, но профессор – едва придя в себя, сразу же изъявила желание меня видеть. Хорошего настроения мне это не добавило – совсем не потому, что я не хотел встречаться с Селиверстовой. Дело в том, что вестовой перехватил меня у самой двери выделенной мне комнаты, куда я шел, намереваясь поспать часов эдак восемнадцать.

Сейчас, сидя у изголовья пострадавшей, раздражение я сдерживал.

Пока сдерживал.

– Владимир, мне сказали, что дознавателям вы объяснили случившееся неполадками с накопителем в вашем оружии. Это так?

– Да.

Интересно, а что мне еще нужно было сказать посторонним левым людям, объясняя случившееся. Конечно свалил все на некачественный накопитель, не признаваться же в своих способностях каждому встречному-поперечному. Так, фу-фу-фу, выдохнуть – от накатившего раздражения после всего лишь единого слова шрам огнем загорелся словно от долгой речи.

– Еще вы сказали, что это именно я спасла вас от повреждений, закрыв своим щитом.

– Да.

Из той же оперы оправдание. Как иначе объяснить, что я совершенно невредим, а профессор вся переломана, я просто не придумал в моменте.

– Я вам признательна.

– Я делал это не совсем ради вас. Можно даже сказать, что совсем не ради вас, – решил я быть предельно честным.

– Понимаю, – ресницы заметно затрепетали. – Дмитрий меня предупреждал о ваших… особенностях, но я не поверила. Результат, как говорится, не заставил себя ждать.

Дмитрий… А, граф Зверев – я не сразу догадался, потому что профессор его имя с особенным придыханием произнесла. Похоже, там что-то личное. Селиверстова между тем сделала паузу, переводя дыхание. Глаза открылись, она поймала мой взгляд.

– Я хотела бы остаться начальником команды. Обещаю, что в будущем учту свои ошибки. Любви обещать не могу, да и при случае обязательно попробую вас размазать так, как вы сделали это со мной, но не стремясь нанести тяжких телесных повреждений.

Глаза снова закрылись, снова обессиленная профессор откинулась на подушку.

– У меня разве есть опция выбора начальника команды?

– Отказаться от моего назначения вы не можете, но в теории способны добиться моего снятия. Если начнете действовать в этом направлении, я выдержу паузу дабы не потерять лицо, после уйду сама по удобной веской причине. Но мне хотелось бы продолжить с вами работу и готова вам обещать, что раскрою все известные мне секреты мастерства.

– Мне лично или команде?

– Как скажете.

– Мне нужно подумать, к завтрашнему дню я приму решение.

– Хорошо, тогда до завтра, – глаза профессор больше не открывала.

– Поправляйтесь.

На выходе из кабинета меня ждала Маргарет. Внешне почти невозмутимая, но заметно, что волнуется. Пока шли разборки после производственной травмы профессора, наряд Марго сменила – мундирное платье теперь застегнуто до последней пуговицы. Когда встречала меня, помнится, картина была более привычная и радующая глаз.

– Марго, все в порядке. Пойдем проводишь меня до комнаты, я тебе…

– Вилли, тьебя ждьет господин Бирюков, – прервала Маргарет.

– Кто?

– Заместитель начальника Академии по учебно-воспитательной работе.

– Зачем?

– Не докладывал.

– Не-не-не, на сегодня прием окончен, – я даже рукой замахал.

– Нет, он не к тьебе идьет, а у сьебя в кабинете ждьет, – акцент Маргарет от волнения заметно усилился, а ее неидеальное знание русского не позволило понять мое иносказательное выражение.

– Вот и пусть ждьет, – невольно воспроизвел я ее манеру речи. – Найди Марию Цареву, сходи вместе с ней к господину Бирюкову вместо меня. Скажи, что я плохо себя чувствую после инцидента, пусть передаст тебе все, что желает сказать мне лично. Скажи, что я доверяю тьебе как сьебе, – вновь я воспроизвел акцент Маргарет, взяв ее за руку и подмигнув. – Если не будет готов передать все через тебя, скажи, что я смогу быть только завтра, пусть назначает время. Все, оревуар, спешу в объятия Морфея. Не-не-не, Марго, все, я ухожу. Я устал, реально. Сейчас пока душ принимаю, у тебя есть четверть часа. Если за это время не успеешь вернуться, тогда уже завтра мне расскажешь все, что от меня хотели.

Едва заметно нахмурившись, Маргарет кивнула. Я же направился к себе. Теперь на пути к кровати никто не смог бы меня остановить, кроме прорыва скверны. В выделенной комнате долго не осматривался, сразу направился в ванную. Под горячими струями воды стоял довольно долго – лениво было шевелиться и выходить. Но пришлось, когда услышал, что Марго вернулась. Условный стук, потом дверь открылась – ключи у нее были.

В душе меня еще более разморило, и я уже думал только об одном – как поскорее добраться до кровати. Поэтому вышел лишь обмотавшись полотенцем, но тут же столкнулся с двумя парами глаз.

– Эм. Мария, здравствуйте.

Слегка покрасневшая великая княжна отвернулась, давая мне время одеться. Я не хотел, но пришлось – видимо, раз вдвоем заявились, этот, как его… господин Бирюков, вот, определенно желал меня видеть для чего-то важного.

– Так что от меня хотел заместитель по учебно-воспитательной работе?

– На завтра на девять утра назначен открытый семинар по теме «Эффективное использование и управление армейскими подразделениями в зоне прорывов скверны». Будет присутствовать и великий князь Андрей Александрович, как шеф-командир Корпуса Боярской стражи. Перед началом семинара он будет награждать отличившихся при обороне Скобелева преподавателей и курсантов Академии, а также солдат и офицеров. После награждения от тебя, как от вармастера, ждут доклад по теме – ты заявлен как один из лекторов.

– Вот мудак, – беззлобно выругался я едва слышно.

– Что, простите? – переспросила Мария.

– Нет-нет, вырвалось случайно, простите. Подумал просто о вратаре сборной Дании*, а вовсе не о его превосходительстве Остермане – Иван Лукич безо всяких сомнений неглупый, чуткий, профессиональный и компетентный начальник.

Мария с Маргарет смотрели недоуменно, обе ничего не поняли из моих слов. А у меня даже раздражение прошло. Остерман молодец, подсек меня как умелый рыбак карася. Похоже, ему доложили, что сон мне нужен сейчас больше, чем все иные человеческие потребности вместе взятые и он решил по больному ударить. Ну да ладно, я знал, на что шел, оставаясь в этой Академии – никто и не говорил, что будет легко.

– Мм, Владимир, я вас не понимаю, – после небольшой паузы произнесла Мария.

– Неважно, не обращайте внимания. Это я с недосыпа ерунду несу. Давайте к делу – отрадно, что его превосходительство Иван Лукич не забывает о военной составляющей обучения в Академии. Правда, его недавние слова несколько расходятся с делом, так что необходимо внести некоторую ясность. Маргарет, у меня к тебе просьба: сходи снова к господину Бирюкову, сообщи ему о словах его превосходительства Остермана о том, что моя деятельность как вармастера начнется только после полугода обучения, во втором семестре. Ты наверняка слышала и помнишь эти слова, потому как присутствовала на общем собрании преподавательского состава вместе со мной. На второй день в Академии, помнишь же?

– Да.

– Отлично. Напомни еще господину Бирюкову, что у меня до сих пор нет ни учебных планов, ни методических пособий, и я не видел ни одного письменного приказа регламентирующего мою…

Прервавшись на полуслове, я сладко зевнул. Потом еще раз зевнул, прикрывая рот. После того как накопленное раздражение вдруг ушло, желание спать теперь совершенно глушило жжение в шраме и общался я комфортно, без боли.

– Господин Бирюков наверняка возьмет паузу, чтобы уточнить вопрос у его превосходительства. Уверен, что мою лекцию отменят. Но есть все же небольшая вероятность того, что мое выступление подтвердят. Тогда через канцелярию сообщите его превосходительству служебной запиской от моего имени, что я так и не получил полагающиеся методические пособия и иные учебные материалы, а также учебный план занятий за его подписью. Записка должна быть в двух экземплярах, на втором поставьте штамп входящей копии. После этого, будьте любезны, оповестите курсантов Третьего потока, чтобы завтра каждый не забыл взять с собой планшет и письменные принадлежности для конспектирования моей мудрой речи.

Я прервался и снова зевнул, сладко-сладко – чувствуя, что я уже все, в нескольких секундах от цели всех последних часов. Вот она кровать, вот она подушка – только пару шагов сделать.

– Владимир, вы же сказали, что вашу лекцию отменят, – не поняла Мария.

– Да, наверняка. Но уверен, что господин Бирюков хоть и подтвердит, что из официального списка лекторов я вычеркнут, говорить меня все равно заставят. Мне за патрульный рейд награду обещали, и когда буду получать, на трибуне во всеуслышание будет заявлено что-то вроде: «По случаю награждения просим сказать пару слов по теме семинара». Так что все равно выступать придется, соскочить не получится. Маргарет, вопросы есть?

– Нет.

– Повтори, пожалуйста, что тебе нужно сделать? – произнес я, одновременно зевая.

Марго бойко и толково повторила порядок действий – молодец, прямо расцеловал бы в щеки, если бы не великая княжна рядом.

– Отлично. Все, я спать, будить меня только в экстренных случаях.

– Каких?

– Начало вторжения темной скверны, например. Да, Марго, дай еще указание, чтобы меня разбудили в пять утра, заранее благодарю. Леди Мария, леди Маргарет, не смею вас больше задерживать, – я уже игнорировал все правила приличий, говоря сквозь зевоту и закрывая рот руками.

– Владимир, если вам так и так придется выступать перед аудиторией – пусть это и будет называться речью по случаю награждения, вам необходимо подготовиться! – Мария уходить не хотела. – Вы не можете вот просто так взять, и лечь спать!

– Могу не лечь, могу просто взять и упасть. Не волнуйтесь, Мария, если что буду импровизировать, чай не в первый раз. Нет-нет, я очень устал и у меня закончился заряд бодрости. Все, не волнуйтесь так, завтра я сделаю все красиво. Прошу, дайте мне уже отдохнуть, или я лягу спать не дожидаясь, пока вы уйдете.

После того как обе леди – молодая и юная, покинули наконец комнату, я кое-как разделся и подошел к кровати. Была мысль дойти задернуть шторы – солнце прямо в окно светило, но не пошел. Далеко. Рухнул на кровать и уснул еще до того, как подушки коснулся.

Приснилось мне, что в какой-то момент – поздно вечером, за окном уже темно было, пришла Маргарет. Снилось, что сквозь полуоткрытые глаза я наблюдал, как войдя, девушка неторопливо раздевается, стараясь сохранять тишину. Около минуты раздавался шелест складываемой на кресло одежды, потом Маргарет постояла некоторое время, привыкая к темноте. Привыкнув, двинулась в мою сторону – бесшумно босыми ногами по голому полу идти не получалось, я слышал легкий звук ее шагов.

Маргарет встала рядом, опираясь коленом на край кровати. Одежды на ней больше не было, лишь только знакомый амулет. Крупный каплевидный бриллиант в ложбинке впечатляющей груди, внутри которого в такт ударам сердца едва заметно пульсировало живое пламя. Камень амулета мы так и не заряжали – там вагон энергии нужно, у меня просто таких денег пока нет.

Мысли текли легко и свободно, я словно парил в этом необычном сне. Маргарет уже наклонилась, прислушиваясь к моему дыханию – ее локоны мягким водопадом накрыли меня, пощекотали щеку. Я не шевельнулся, управляя сном в режиме наблюдателя, а Маргарет аккуратно приподняла край тонкого одеяла и легла рядом. Кожа горячая – на улице настоящая тропическая ночь, температура выше двадцати пяти градусов.

Я по-прежнему не шевелился – мне было интересно, чем и как закончится этот сон. Марго медленно повернулась на бок, прижимаясь ко мне бедром и упругой, тяжелой грудью. Полежала так немного, потом уверенно закинула на меня ногу, оказавшись сверху, крепко обхватила бедрами.

Я не сопротивлялся. Это в реальности для Марго опасна моя сила – если от поцелуя она отлетает несколько метров, то что будет при более близком контакте? Но сейчас сон, так что продолжение посмотреть было интересно. И ожидания не обманывали. Маргарет уже, выпрямившись и запрокинув голову назад, аккуратно двигалась вперед-назад, покачивая грудью. Постепенно ускоряясь и расширяя амплитуду движений, она демонстрировала такую пластику, какую не каждая победительница конкурса танца живота может продемонстрировать.

Вскоре в такт с каждым движением Марго начала негромко постанывать. Как-то этот сон все больше походил на реальность. Может мне снится, что будто бы я не сплю и мне кажется, что я вижу сон? Было у меня такое несколько раз, после сложно было разобраться что именно я видел.

Марго уже постанывала все громче, сейчас вдруг замерев с негромким криком; глаза зажмурены, голова откинута назад, так что густые распущенные локоны по спине рассыпались.

Или мне показалось, или камень амулета начал гореть чуть-чуть ярче?

Некоторое время Марго провела в неподвижности, после возобновила прерванный было танец – вновь с мягких и осторожных движений, словно начиная второй раунд. Когда с ее губ вновь сорвался крик – уже громкий и неконтролируемый, она крупно задрожала и теряя контроль широко распахнула глаза.

Наши взгляды встретились, и я увидел обрамляющие радужку ее глаз тонкие оранжевые ободки пламенеющего магического сияния.

Глава 7

Проснулся самостоятельно. За окном тьма непроглядная, но по внутреннему ощущению время около пяти утра. Маргарет спала рядом, откинув одеяло и широко раскинув руки, огненно-рыжие волосы разметались по подушке. Амулет на груди, пульсирует живым пламенем в такт ударов сердца. Не так ярко конечно, как я запомнил его по первому дню в этом мире – перед смертью его королевского высочества, но и не так тускло, как перед началом ночного «сновидения».

Да, оказывается это был не сон. Впрочем, я умный, еще ночью об этом догадался.

Осторожно, чтобы не разбудить Марго, поднялся, посмотрел время – без пяти пять, оделся и отправился на пробежку. В дверях встретился с идущим меня будить дежурным, показал ему приложенным к губам пальцем соблюдать тишину, аккуратно закрыл за собой.

Покинув территорию факультета, накрутил пять широких кругов у подножия двух холмов, на которых располагался новый форт. Все понравилось – виды, перепады высот, рассветное солнышко, осветившее скальную гряду в форме бронтозавтра. Голова чистая, так что получилось хорошо подумать и обдумать все вчера случившееся – в основном, конечно, думал о Маргарет. Добилась-таки своего, делает первые шаги в освоении силы.

Параллельно общий посыл речи обдумал, если вдруг придется все же на семинаре выступать. У меня, как у гостя из XXI века, есть что сказать, просто покопаться надо в глубинах памяти. В мое время прозвучало бы обыденностью, но здесь возможно прямо инновационно будет.

Бегал больше часа, а когда вернулся в комнате меня ожидала целая делегация. Проснувшаяся одетая Маргарет – лишь легкий румянец показывал, что ей ночью тоже самые разные сны снились, а также Мария вместе с боярином Федором и бароном Аминовым. Не давая даже слова сказать, Мария преградила мне дорогу.

– Владимир, господин Бирюков действительно отменил ваше выступление как заявленного лектора. Но исходя из ваших слов и некоторых признаков я полагаю, что речь от вас может потребоваться, – зачастила девушка. – Чтобы не стало сюрпризом, вчера я занялась вопросом и немного поработала над этим. Ознакомьтесь, надеюсь это вам поможет, – великая княжна уже протягивала мне тонкую папку.

Внутри семь… нет, восемь листов, заполненных убористым каллиграфическим почерком, перемежаемые схемами со стрелочками. Да уж, это какая-то девушка бульдозер; она как тот самый ребенок, в котором не двести, а полкило взрывчатки – энергии в ней столько, что увидев цель будет переть вперед не замечая препятствий. Мне бы столько энтузиазма, горы бы свернул.

– Мария, я вас безмерно благодарю. Давайте позавтракаем, в процессе ознакомлюсь.

На завтраке действительно полистал, почитал. Подошла Мария к вопросу основательно, похоже всю ночь сидела. Мне, правда, не нужно – зря только не спала, я совсем о другом собрался говорить.

– Мария. Вы все прекрасно сделали, но давайте я не буду красть ваши мысли и труд. Как вармастер и куратор обещаю, что вы сами выступите перед курсантами, озвучивая свои наработки, проведем отдельный семинар на потоке. Сам я, пока бегал, подумал немного над содержанием речи и сейчас извините, мне нужно над ней поработать.

Оставив спутников, я закрылся в комнате и действительно тезисно набросал примерный план речи, если все же придется ее произносить. На семинар отправился в приподнятом настроении, причем намеренно шел четко ко времени. Прибыл за полминуты до официального начала – зал уже был полон; собралось около трех сотен курсантов. Сотня Первой ступени нашей Академии, а также зеленый сектор ведьминского факультета. Вот там вообще ни единого мужчины, сплошь девушки – как вейлы, так и представители человеческой расы.

Первые ряды зала были заняты преподавателями двух Академий, высокими армейскими чинами и городскими чиновниками, мундиры перемежались гражданскими костюмами. Среди прочих на втором ряду я заметил профессора Селиверстову – восстановившаяся, выглядит как будто и не было вчера ничего.

Но больше первых рядов привлекал внимание, конечно же, расположившийся в специальной ложе президиум. Академия Орска, как центр Южного пояса обороны, была намного больше чем Академия Скобелева, и от нее в президиуме собралось немало самых разных приглашенных высоких чинов, как армейских, так и боярских. Там, среди серебра и золота эполет, я заметил и великого князя Андрея Александровича.

Глядя на меня, он едва заметно кивнул – приветствуя с некоторым неодобрением. Вообще, если быть честным, на меня с некоторым неодобрением сейчас смотрели практически все в зале, даже стоящий за высокой трибуной его превосходительство генерал-аншеф Иван Лукич Остерман. Вот так, провожаемый многочисленным неодобрительными взглядами, я занял предназначенное мне место рядом с Маргарет. Посмотрел на часы – секундная стрелка как раз добежала до конца пятьдесят девятой минуты часа.

– Точность – вежливость королей, – негромко произнес я, повернувшись к сидящей рядом Маргарет и постучав по циферблату часов.

Судя по ожегшим меня нескольким взглядам, выходка моя соседям не понравилась. Ну так и должно было быть, все по плану. Остерман между тем начал стандартную приветственную речь, которую я слушал вполуха. Знакомые слова и обороты – в другом мире и при совершенно другом политическом строе я все это уже неоднократно слышал.

Пока с высокой трибуны говорились важные вещи и награждали особо отличившихся при обороне Скобелева, я рисовал, корректируя на листе бумаги план речи – если вдруг действительно придется произносить. Именно рисовал – фигурки, стрелочки, сокращения. Всегда так делаю – если не пять листов текста, то мне проще по картинкам двигаться, чем с бумаги читать.

– … за проявленные мужество и героизм, созданным индивидуальным заказом по высочайшему повелению мастерами Златоуста золотым оружием, награждается боярин Владимир Морозов!

Услышав свое имя, поднялся и вышел на трибуну, где расположились великий князь Андрей Александрович и его превосходительство Остерман.

Врученное мне великим князем золотое оружие прямо порадовало. Не парадное, боевое – пусть и выглядит непривычно. Изогнутый клинок такой же формы как тот, которым я фехтовал с профессором Селиверстовой; вот только в этом «эльфийском» скимитаре сразу два накопителя – один в основании клинка у гарды, второй в навершие непривычно длинной, почти как у японской катаны, изогнутой рукояти. Золота здесь было много, но оно служило функциональным проводником – лишь мельком осмотрев рукоять я сразу увидел и понял, как перехватывая ее можно отсекать или включать потоки энергии.

Наверное, только для меня, профессора Селиверстовой – и, может, для великого князя, который сейчас вручал мне клинок, упоминание «созданное индивидуальным заказом» несло истинный смысл. Клинок создавался под мои возможности, с вариантом отсекать стихийную силу во время ударов – чтобы не получилось, как с Селиверстовой. Остальные присутствующие, судя по гомону, поняли все совершенно иначе, оценивая мой неизвестный подвиг. Да, постфактум я помню, что заслуги каждого награжденного конкретизировали, мои же остались скрыты за размытой формулировкой. И очень похоже, что не всем это понравилось. У многих явно сложилось впечатление, что награжден я по списку, а вовсе не за заявленные мужество и героизм.

В иной ситуации, будь я прежним человеком, меня бы это не взволновало. Но сейчас новая реальность и юное тело постепенно изменяли мое сознание, так что беря в руки клинок я перехватил его так, чтобы показать и его и свою силу.

Вспышка сверкнула яркая – Андрей Александрович сощурился, Остерман даже отшатнулся, а на первых рядах некоторые прикрывали глаза. Гомон сменил тональность, похоже прочувствовали, что такое оружие вручено мне не просто так. Клинок после яркой вспышки приутих, все равно будучи сейчас похожим на огненный меч, как архангелов с церковных гравюр. Убрав магический клинок в ножны, я негромко поблагодарил великого князя. Андрей Александрович кивнул, собрался было что-то сказать, но не успел.

– Боярин Владимир Морозов словом и делом показал свои способности, на первый взгляд несоизмеримые с его юным возрастом, – заговорил вдруг забытый всеми Остерман. – Именно поэтому он является куратором зеленого потока и профессором военного дела Академии Скобелева, будучи рекомендованным на эту должность его высочеством Андреем Александровичем, – уважительный поклон великому князю. – Сегодня боярин Морозов не заявлен в числе лекторов, но я надеюсь, что он не откажет нам в том, чтобы сказать несколько слов по теме вот уже скоро начинающегося семинара.

Пока его превосходительство говорил, глаза стоящего великого князя заметно сузились. Сильнее даже, чем когда он недавно после вспышки пламени щурился. Похоже, Мария ему о вчерашних движениях вокруг моей фигуры не доложила и такой подставы от начальника Академии его высочество не ожидал. Кивнув озадаченному Андрею Александровичу, я направился к трибуне, занимая место отошедшего Остермана.

Достал свой расчерченный лист, положил перед собой. Мельком заметил приподнятые брови Остермана, который увидел содержимое план-схемы и похоже впечатлился. Сам я, обозревая ряды присутствующих, видел, как мои курсанты готовятся конспектировать. Молодец Маргарет, я уж и забыл, что вчера про этого говорил.

Зал даже не думал затихать – слышался гомон, шелест; кто-то из дам шептал, скрывшись за веером, некоторые мужчины негромко переговаривались в открытую. Но большинство, особенно те, кто в высоких чинах, ждали с интересом.

Может быть – в иной ситуации и иной жизни, перед такими слушателями я бы не то чтобы заробел, но слегка заволновался бы. Но в моей ситуации – мне здесь даже еще восемнадцати нет, могу нести все что угодно без сильного урона для репутации. Много от меня не ждут, чтобы опростоволосится надо сильно постараться.

Пауза затягивалась, а я так и стоял, внимательно обозревая зал – играя на нервах у некоторой части незнакомой со мной местной публики, а некоторых – из нашей Академии, заставляя ожидать моего фиаско с неспособностью грамотно связать пару слов по теме. Негромкий гомон множества людей наконец-то принялся затихать.

Ладно, поиграли на нервах и хватит.

– Ваше превосходительство, простите… запамятовал, какая тема семинара?

Зал звучно ахнул.

– Эффективное использование и управление армейскими подразделениями в зоне прорывов скверны.

– Благодарю вас, – кивнул я и обернулся к залу. – На службе Российской Империи я совсем недавно, так что узкоспециализированные вопросы тактического командования оставлю специалистам, готовым сегодня делиться с нами наработками, опытом и знаниями. Поговорим мы о том, что для грамотного управления армейскими подразделениями в зонах прорыва необходимы не только связка в виде теоретических знаний и военных навыков, но также и… лидерские качества. Вот на последнем факторе я хочу заострить внимание. Нужно понимать, что каждый лидер – командир, но не каждый командир – лидер. Разница между этими понятиями часто иллюзорна, но в большом количестве случаем именно эта разница и становится ценой жизни и смерти, ценой больших побед и горьких из-за упущенных возможностей поражений.

Небольшая пауза, в ожидании пока все проникнутся сказанным. За это время я опустил взгляд и зачеркнул пару криво нарисованных пиктограмм на листке. Вздохнул, набирая воздуха.

Надо сказать, что в делах военного управления я разбираюсь чуть больше, чем никак – даже в армии не служил. Хотя в отставку вышел в звании капитана – звезды на погоны получал за спортивные достижения, а форму надевал только для фотографий на военный билет. Но последние годы увлекался мемуарами и военной историей – все больше вероятного противника, правда. И выбрал для речи я вариант беспроигрышный – если не знаешь, что говорить по теме, просто говори о том, что хорошо знаешь. Сейчас, например, я собирался иносказательно озвучить четыре правила лидерства американской морской пехоты. Там, правда, учат пяти правилам, но пятое я забыл и вообще все немного переиначил. По известному еще со школы рецепту: если не помнишь точно по учебнику, говори своими словами.

– Господа курсанты Академии Скобелева, обращаюсь к вам. Мы с вами обучаемся в военно-магической Академии, где худо-бедно из нас, всех тех, кто доберется до выпуска, сделают командиров. Но станете ли вы после выпуска лидерами? Вопрос открытый. Для начала, давайте озвучу признаки хорошего командира, которые помогают ему стать лидером. Их четыре. Прежде всего, конечно, это компетенция. Говоря шире – уровень подготовки, включающий в себя теоретические знания и практические навыки.

Пауза, взгляд на своих курсантов – ожидание, пока все запишут. Щека понемногу начинала гореть огнем, это плохо. Но я сегодня долго говорить и не собирался – еще несколько картинок-символов на листе оказались перечеркнуты.

– Вы должны разбираться абсолютно во всем – номенклатура вооружений, бестиарий и возможности тварей скверны, особенности своей и чужой стихийной силы, средства связи, экипировка и так далее и так далее. В зоне вашей компетенции не должно быть вопроса, на который у вас не будет ответа. Если вы демонстрируете незнание в мирной обстановке – это не страшно. Более того: умение плохо делать свое дело, но хорошо отчитываться – краеугольный камень для успешности командиров армии мирного времени.

Вот эти слова не понравились генералитету в первых рядах. Насупленные лица, нахмуренные брови, неприязненные взгляды.

– … Но есть проблема: допущенные в ходе боевых действий ошибки красивым отчетом не накроешь. Имейте ввиду – ваша некомпетентность всегда будет оплачена кровью. Вашей лично, или, что более вероятно, жизнями вверенных вам людей.

Вновь пауза, в ожидании пока все запишут. Мария Царева, сидящая в первых рядах совсем недалеко, закончила быстрее всех и сейчас огромными глазами смотрела на меня. Во взгляде – просто гамма эмоций. Подмигнув замаскированной под мещанскую дочь великой княжне, я продолжил.

– Второй признак: инициатива. Шире – уверенность в ее применении, или не применении в тех случаях, когда она определенно не нужна. Практически каждый в этом зале видел меня, наблюдал, как я зашел и занял свое место. Почему? Потому что все присутствующие были здесь уже заранее, а я появился за тридцать секунд до назначенного времени. Формально я ничего не нарушил. Но поступил ли я правильно, проявив такую инициативу? Никоим образом, за что прошу прощения у всех, кто оказался возмущен моим кажущимся неуважением. И на моем примере рассмотрим ситуацию: в полку назначен высочайший смотр, построение объявлено к девяти утра. Естественно, соблюдая ефрейторский зазор по мере спуска приказа вниз по цепочке исполнителей от командира полка до сержантов, полк на плацу будет стоять минимум за два часа до назначенного времени…

Не знаю, написал ли здесь Куприн свой знаменитый «Поединок», и, если написал – сделал ли это так, как я помню*, поэтому упоминать его не стал, а пример приводил полностью обезличенный.

– Представьте, что командир одной из рот приводит бойцов на место за пять минут до заявленного начала смотра, проявляя инициативу. Правильно ли это? Конечно нет, более того – подобное совершенно недопустимо. Кому непонятно почему, можете обратиться ко мне во внеурочное время за разъяснениями. Итак, подобное недопустимо. Но, при этом! Если в боевой обстановке командир займет указанную позицию сильно заранее от указанного в приказе времени, особенно сделает это в условиях грядущей сетецентричной войны, о которой нам скорее всего сегодня расскажут, он может в лице своего подразделения дать противнику хорошую мишень для отработки навыков своих артиллеристов. И к моменту получения следующего приказа вверенное ему подразделение может просто потерять боеспособность. Так что второй принцип, повторю – это инициатива и умение ее вовремя применять, умение брать ответственность за принятие решений.

Снова пауза для того, чтобы потереть жгущую болью щеку.

– Теперь третий признак: командир всегда должен быть примером для подчиненных. Как в поведении – для этого есть Кодекс чести русского офицера, так и – сейчас важно, во внешнем виде. Для воспитания привычки к безукоризненному внешнему виду к курсантам военных академий повсеместно применяется муштра. Это отнюдь не блажь: порядок всегда и во всем важен прежде всего потому, что малейшая расхлябанность имеет прямую связь с будущим выживанием. В армии хоть и собраны взрослые люди, тем не менее они все как дети – каждую минуту ищут способы случайно убить или себя, или окружающих. Гражданскому человеку прямая связь просматривается с трудом, но неоспоримый факт в том, что неидеально заправленная кровать, плохо начищенные сапоги или незатянутый ремень здесь и сейчас – станут причиной больших проблем в будущем.