Текст книги "Сказки Ледяного спокойствия"
Автор книги: Алексей Смирнов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Смирнов Алексей
Сказки Ледяного спокойствия
Алексей Смирнов
Сказки Ледяного спокойствия
Моей сказке конец,
а по лесу бежит песец,
кто его поймает скорей
тот из него шубу шей.
Из сказок братьев Гримм: "Гензель и Гретель"
От автора
Сказки бывают интересные и не очень, получше и похуже – эти такие же. Общее в них одно: все они писаны "недрожащей рукой" и имеют в себе от ныне модного "римейка". Я надеюсь, что ныне покойные и доныне здравствующие авторы, чьими героями я воспользовался, не вчинят мне иска (вторые) и не нашепчут обо мне плохого там, где меня дожидаются в Зазеркалье (первые).
Ну, и конечно, это сказки для взрослых. Оговариваю особо для мам и пап во избежание недоразумений. Лет с двенадцати можно читать. Короче говоря, для среднего школьного возраста.
Вообразите: еще один плюс – сказки пронумерованы и расположены в алфавитном порядке, что облегчит детям и взрослым обучение азбучным истинам и счету.
Подсказываю: их ровно 101 штука. Запомнить легко, как далматинцев. Потому что 1001 я писал бы очень долго.
* 1. Агентство "Белый Кролик"
* 2. Ангел-Хранитель
* 3. Бесконечная Книга: Исцеление Фантазии
* 4. Бессловесные твари
* 5. Бонифаций и Золотая Рыбка
* 6. Бульонные кубики "Магги"
* 7. Варежка
* 8. Веселое приключение Карандаша и Самоделкина
* 9. Властная Спираль и Властная Горизонталь
* 10. Волшебная Фига
* 11. Время подснежников
* 12. Голый Король
* 13. Горячий цветок
* 14. Госбезопасное Меню
* 15. Гости из Будущего
* 16. Гуммозко
* 17. Дед Мороз и Лето
* 18. Делёжка
* 19. Дудочка и Кувшинчик
* 20. Житейское дело
* 21. Заколдованный Камень
* 22. Зверь из Вод
* 23. Знания умножают печаль
* 24. Золотушка
* 25. Инкогнито из Петербурга
* 26. Инородное тело
* 27. Как Львенок и Черепаха все-таки спели песенку
* 28. Коридоры власти
* 29. Королевская Битва
* 30. Кот и Лиса
* 31. Красная Простыня
* 32. Краткий курс ГКЧШ
* 33. Крестный отец
* 34. Крот и Дюймовочка
* 35. Крошечка-Гаврошечка
* 36. Лепунюшка
* 37. Лечебный контроль
* 38. Ложе с начинкой
* 39. Маскировка
* 40. Мастер Феназепам и жадный Вартан
* 41. Миссия в Муроме
* 42. Молодильные яблоки
* 43. Мурина Тетрадь
* 44. Мутные Пруды
* 45. Мэри Поппинс – до свидания!
* 46. На волосок от беды
* 47. На улице – Сезам!
* 48. Нарния навсегда
* 49. Не снимая сапог
* 50. Несколько медведей
* 51. Никита Кожемяка
* 52. Овощное восстание
* 53. Огниво и Три Толстяка
* 54. Опыты экзорцизма
* 55. Особняк
* 56. Пан или пропал
* 57. Паспорт кота Леопольда
* 58. Педали в молоке
* 59. Перемена слагаемых
* 60. Петушиное Слово
* 61. Печные работы
* 62. Пиргорой ослика Иа
* 63. Полет над красным гнездом
* 64. Положительная динамика, или Ну, погоди
* 65. Полостное сокрытие
* 66. Потерянное время
* 67. Привередливые кони и Позорные волки
* 68. Прикладная диалектика
* 69. Приключение Синдбада
* 70. Пропорции огромного размера
* 71. Прощай, Дорога из желтого кирпича
* 72. Путешествие Нильса
* 73. Разноцветная Борода
* 74. Разогрев
* 75. Реинкарнация гидры
* 76. Русалочка
* 77. Саженцы
* 78. Самородок
* 79. Сказка о двух близнецах
* 80. Сказка о дружеском порабощении
* 81. Сказка о сером и гадком
* 82. Снегорочка
* 83. Снежная Королёва
* 84. Солдат и черт
* 85. Соловейчик
* 86. Спящий Красавец
* 87. Старая мельница, где все перемелется
* 88. Стойкий Оловянный Чурка
* 89. Телефон Доверия
* 90. Топорная премия
* 91. Трубка мира
* 92. Туча
* 93. Федорин Мойдодыр
* 94. Финиш Ясного Сокола
* 95. Царевна-Лягушка и Жаба
* 96. Черный пояс
* 97. Шоколад Альпенгольд
* 98. Шкурное дело
* 99. Щелбанчик, или Обыкновенное Чудо
* 100. Эдипов комплекс
* 101. Яма и Дамба
1. Агентство "Белый Кролик"
Алиса вздремнула, но тут ее растолкал Белый Кролик.
Глядя на большие часы с цепочкой, он тараторил:
– Совершенно нет времени! Совершенно! Поедешь ты и возьмешь с собой Соню. Срочный вызов. Выгодный заказ.
Приехав на место, Алиса и Соня увидели по намазанным маслом часам, что уже далеко за полночь.
За столом сидели клиенты: Болванщик и Мартовский Заяц.
– Выпей меня, – велел Болванщик.
– Это можно, – кивнула Алиса.
– Съешь меня, – попросил Мартовский Заяц.
– И это сумеем.
– А Соне налейте стакан и посадите на чайник. Мы устроим "Золотой Дождь".
– Оформим, как скажете, – не возражала Алиса. – Оплата вперед. Нам раздеваться?
– О да, – единогласно выдохнули клиенты.
Алиса и Соня скинули шубки, сдернули платья и стали скатывать чулки.
"Все чудесатее и чудесатее, – подумала Алиса. – Откуда бы у меня хвост?"
Удар костылем привел ее в чувство.
– Просыпайся, – буркнул Базилио, пряча темные очки в нагрудный карман пиджака. – Смеркается. Нам пора на Поле Чудес.
2. Ангел-Хранитель
историческая сказка
Однажды небезызвестный всему миру барон Мюнхгаузен отправился путешествовать в далекую северную страну.
До этого он уже совершил многие подвиги – летал, допустим, на пушечном ядре (в узком кругу доверенных лиц барон признавался, что ядро уместилось с подобающей плотностью после того, как героя присадили на кол, тем самым расширив ядерное хранилище); он уже вырастил цветущее деревце на оленьем лбу, что стоило животному жизни в брачном соперничестве; он уже повидал русского генерала, из головы которого, словно из стратегической шахты, выходил тактический пар, но заражение местности осуществлялось изустно, и добился еще многого, кроме одного: не успел оказаться в пургу посреди девственного поля. И он-таки сделал это, привязав свою лошадь к нарушавшему ту девственность колышку, наглухо замершему от фригидного холода.
История умалчивает о том, что сам путешественник, закутанный в плед, оставался в седле и согревался через него в биополе лошадиного хребта. Когда же снег, как часто у нас случается, оперативно сошел, барон обнаружил себя на самой верхушке припорошенного шпиля; он долго вопил оттуда, умоляя о помощи хотя бы за то, что он всегда говорил правду, но мало ли где и о чем вопят в Санкт-Петербурге. Это было слишком слабым доводом для города, по которому расхаживают призрачные люди и некоторые, вполне материальные, их части. Ржала и лошадь, но мало ли ржет лошадей, и она обессилела, да и барон серьезно охрип. Питерскому чиновному и прочему люду непривычно смотреть в небеса. Шли годы. Петропавловский шпиль отремонтировали в середине девятнадцатого века и оставили там бумаги, содержание которых засекретили. Очередной ремонт затеяли к зоолетию Петербурга, и выяснилось, что правдивый и благородный барон давным-давно превратился в ангела, которым казался – да каковым и являлся. Но вот куда подевалась его лошадь, осталось неразгаданной тайной. Возможно, за преданность своему хозяину она обернулась Пегасом и одарила его крыльями. А может быть, подставила биоэнергетический хребет какому-нибудь памятнику, очутившись в ином воплощении, но такое не всякому впрок. Скорее же всего, не выдержали поводья и стремена; зверь упал и раздавил военнослужащего по фамилии Киже.
3. Бесконечная Книга: Исцеление Фантазии
– Смотри, она гибнет, – прошептала Принцесса. – Люди больше не верят в Фантазию. И я погибну вместе с ней.
– Гляди, – вторил ей добрый дракон Фухур. – От целой страны остался один кусочек, метеорит с Королевской Башней...
– Что же мне делать? – в отчаянии воскликнул Бастиан.
– Дай мне новое имя, – прошептала угасающая Принцесса. – Дай мне его, и Фантазия возродится.
– Дай же ей имя! – грянули хором все: Фухур, Атрей, Эргамуль, Энгивук и даже злобный Гморк.
Ничто наступало со всех сторон. Одинокая белая башня плыла во мраке, как барабанная косточка из слоновьего уха.
Бастиан заметался из угла в угол. Ни одно имя не шло на ум. Как возродить Фантазию? Как продолжить Бесконечную Книгу?
– Имя! – чуть слышно сказала Принцесса.
И вдруг Бастиан – когда казалось, что все уже кончено и Ничто победило – вспоминл кипы книжек, которые видел в букинистическом магазине господина Карла Конрада Кореандра. Да и у папы-дантиста их было полно, их забывали обезумевшие от боли пациентки. И всюду, на каждой, стояло одно и то же красивое имя.
Этих книг – а стало быть, и Фантазии – хватит на все и на всех!
Налетел вихрь, Башня стала крошиться, начался камнепад.
– Имя, – одними губами вымолвила Принцесса.
И Бастиан решительно выпрямился. Он возродит Фантазию. Минутная стрелка огромных часов прицелилась в цифру "двенадцать".
– Дарья! – выкрикнул он. – Дарья Донцова!
И моментально вернулся в букинистический магазин, где господин Кореандр лукьяненько подмигнул ему из-под очков.
4. Бессловесные твари
Они вышли на крылечко рука об руку. Они только что поженились. Первая брачная ночь давно миновала, зато первая брачная жизнь лежала вся впереди нетронутой целиной.
Ступени доверчиво скрипнули. Вдалеке чернел лес: дремучий и кислый от сырости и соков ельник.
– Ку-ку, – послышалось сверху, со стороны леса.
– О! – сказала Она и улыбнулась. – Давай считать! Кукушка-кукушка, сколько нам жить осталось?
Он снисходительно улыбнулся в ответ, поправил на Ней наброшенный пинжак и начал загибать пальцами, то есть пальцы.
– Ку-ку!...
– Раз...
– Ку-ку!...
– Два...
– Ку-ку!...
– Три...
– Ку-ку!...
– Четыре... (затруднение сгиба объяснилось непривычным обручальным кольцом).
...........
– Ку-ку!...
– Я буду загибать твои пальцы, мои кончились, – молвил Он и стал поцелуями закрывать Ее пальцы.
– А какие тихие здесь зори, – прошептала Она.
– Ку-ку!...
– Знаешь, мы будем жить вечно. Судя по этой кукушке. Интересно, где она засела.
– Мне кажется, во-о-он там, – Она указала на самую дальнюю и высокую ель.
Ничего такого про самих себя ни пацак, ни четланин сказать не могли. Они рассматривали молодоженов в старенький бинокль: красные трусы и желтые трусы. "Маму бы спеть...", – тоскливо подумал пацак. Неведомо как, их Пепелац ворвался, пронзая и кромсая лопастями миры, в эти чертовы дебри. Они зацепились за дерево и отчаянно взывали о помощи. Гравицапа неожиданно вспыхнула и бесшумно взорвалась.
– Кю!... – неожиданно – успев-таки – гаркнула кукушка, и молодым показалось, что гаркнули две.
Корабль, объятый пламенем, устремился к земле.
– Звездочка! – Она толкнула Его локтем и зааплодировала. – Я загадала желание, а ты успел? – Она любила Рэя Брэдбери и знала наизусть все его рассказы, в том числе и про "Звездочку".
– Успел, конечно, – Он взял Ее за руку и повел в избу. – Оно сбудется прямо сейчас. Я загадал, что ты поможешь мне загнуть один палец...
5. Бонифаций и Золотая Рыбка
– Знаешь, Бонифаций, а ты и впрямь давненько не ездил в отпуск, сказал директор цирка льву Бонифацию, жуя сигару. – Я знаю, тебе хочется к бабушке. Ты озорник! – директор погрозил ему пальцем. – Как это просто все у львов... Ты поедешь, но я тебе дам маленькое задание. И посажу на хороший корабль с надежной командой.
Бонифаций расцеловал директора в сигару вместе с закрученными усами и побежал покупать билет в Африку.
Когда он прибыл, бабушка как раз вязала ему свитер, и состояние ее ума не понравилось внуку. Он вооружился сачком и отправился к озеру.
По дороге ему, как известно, попалась маленькая негритянская девочка. Но Бонифаций приложил палец к губам и сказал:
– Тсс!... Сначала я должен поймать Золотую Рыбку. Это такая же хрустальная мечта моего детства, как Рио-де-Жанейро.
Рыбка плавала в тропическом томате, будто ждала его у разбитого корыта. Бонифаций вынул ее сачком и внушительно произнес:
– Три желания. Первое: звание народного артиста. Второе: геморрой у директора цирка. Третье: радикальное омоложение бабушки ради инбридинга. Я изголодался. И у меня нет времени на поиски местных развратных, немытых, завшивленных, диких львиц.
Рыбка трижды махнула хвостиком.
– Если что будет не так, я вернусь и поймаю снова, – предупредил Бонифаций.
Рыбка выпустила оскорбленный пузырь.
Покончив с Рыбкой, Бонифаций вернулся в джунгли. Там его уже ждала девочка, но не одна, а с мальчиком.
– Ну, поехали, – вздохнул Бонифаций. – Смотрите внимательно.
Изо дня в день, освежаемый бабушкой, которая теперь шила ему плавки, Бонифаций показывал негритятам фокусы, ходил по лиане с шестом, жонглировал ведрами и стоял на голове.
– Хотите тоже работать в цирке? – спросил он перед отъездом, не забывая о поручении директора цирка, который уже некоторое время, как познакомился с высоким геморроем.
– Хотим! Хотим! – завизжали негритята.
– Тогда поплыли со мной, – сказал Бонифаций.
...После утреннего секса с бабушкой, Бонифаций взошел на борт корабля, ведя за собой негритят.
– Отдать швартовы, Негоро, – распорядился он. – И брось эту дурацкую привычку – подкладывать топоры под навигационные приборы.
Через пару недель корабль остановился в одном порту. Негритят, закованных в цепи попарно, сгрузили, в трюм, Бонифаций пересчитал выручку. Какая-то женщина, направлявшаяся в ближайшую хижину дяди Тома для сбора литературного материала, внезапно остановилась и стала набрасывать стихи:
"Десять негритят отправились обедать. Один поперхнулся, и их осталось девять..."
Как известно, песенке выпала долгая литературная и кинематографическая жизнь. Она пережила и Бонифация, и директора цирка, и писательницу Гарриет Бичер-Стоу. И, разумеется, самих негритят. И нас, дай Бог, переживет.
6. Бульонные кубики "Магги"
Руслан спешился и прогулялся по сцене, помахивая мечом. Конь выпустил газы, и огромная напольная Голова поморщилась, но Руслан ее как бы не замечал.
Из партера полетели смешки.
– О поле, поле, кто тебя усеял... мертвыми костями, – озадачился Руслан, упорно не замечая Головы.
Наконец, до него дошло.
– Я еду, еду, не свищу, а как наеду – не спущу! – и Руслан бросился к Голове, метя в нее копьем.
– Еще бы ты спустил, – пробормотала Голова перед тем, как дунуть. Она оскалила желтые обезьяньи клыки; партер не расслышал этих слов, но суфлер в будке схватился за голову, разве что за свою.
Голова вяло дунула, и теперь поморщился Руслан: из Головы скверно пахло.
Руслан ударил копьем в голову, и та завалилась. Победитель затеял поклоны под гром рукоплесканий. Головотяпство свершилось. Занавес ненадолго опустили для перемены декораций.
– Сильно ушиблись? – подскочил директор театра, лично приставленный к Голове.
– Да, весьма неудачно упал, – жалобно отозвался профессор Доуэль, за недостатком финансирования науки проданный в любительский театр на вес, исчисленный в кило. – В самом деле – кто это усеял поле костями?
– Да это же Тик-Так!
Действительно: профессор ударился об огромный, специально для него слепленный, шар Тик-Така, специально приготовленный, чтобы профессор сосал его для освежения дуновения, но головотяпы забыли засунуть шар профессору за щеку. Для обмана публики шар замаскировали под богатырский череп.
Четыре дюжих молодчика погрузили Голову на тележку, за бортиками которой скрывался питательный бульон, и повезли назад, в гримерную.
Директор театра на ходу делал Голове компресс в том месте, которым она приложилась, падая.
– Все деньги, проклятые, – сокрушался питающий Голову директор. – Были бы деньги, мы бы взяли Черномором Дэвида Копперфилда. Вот бы он полетал! Вот бы поколдовал... Есть Людмила... нет Людмилы... Снова есть Людмила! А с вами, Доуэль, столько возни... Ну потерпите, сейчас я добавлю бульончика в вашу среду. Мы и не гадали, что вы так вымахаете, почтенный профессор...
Тут директора осенило.
– Будет нам Черномор, – прошептал он. – Это же магические кубики "Магги", – уже уверенно воскликнул директор. – Ишь, как тебя с них разнесло! На сцену вчетвером волокут, тележка нужна. Я тебя в рекламу продам, вот что я сделаю, – пообещал он ликующе, переходя на фамильярное тыканье в силу беспомощности Головы и напевая рекламные позывные Галины Бланки.
7. Варежка
Одна маленькая девочка ужасно хотела огромный воздушный шар. Который занимает сразу полкомнаты и насажен на палку. Такие шары продаются в час пик, в метро. Продавцы пролетают по вагонам легко и непринужденно, раздвигая, будучи иной масти, пиковую публику.
Разумеется, в этом шарике девочке моментально отказали. У папы были слабые легкие. И девочка затаила мечту.
А потом она посмотрела доисторический мультфильм про другую девочку, которая тоже хотела, но не шарик, а собаку, да ей запрещали, потому что это еще хуже. Девочка из мультфильма взяла варежку на поводок и стала выгуливать, а мама, если память не врет, растрогалась и купила-таки собаку, хотя варежка и без того научилась в нее превращаться. И можно, наверное, было этой варежкой ограничиться для пользы воображения.
Поэтому девочка, мечтавшая о шаре, отправилась на прогулку и стала искать предмет, хотя бы отдаленно напоминающий шарик. Таких предметов было много, и все они были заполнены какими-то соплями, но девочка догадалась вывернуть одну такую вещь наизнанку и вытереть варежкой.
А потом стала дуть.
Она дула битый час, жалея папины легкие, пока не надула шарик еще большего размера, чем продается в метро пиковой публике.
Держа его в зубах, она позвонила в дверь: попросить, мыча, своего хворого папу хотя бы перевязать шарик ниточкой, пока тот не сдулся, и сунуть какую-нибудь палку..
Папа увидел шарик, под шариком – дочку, на шарике – название фирмы, изготовившей изделие; правда, смутно, изнутри, ибо шарик был вывернут.
И у папы открылась варежка.
А у девочки появились опасные комплексы, потому что прокололи не только шарик, но и ее саму, многочисленными уколами.
8. Веселое приключение Карандаша и Самоделкина
Самоделкин, как известно, все умел, а все, что писал и рисовал на стенах Карандаш, оживало. В том числе и слова – известно ведь, что слово материально.
– Заточи-ка меня, – попросил Карандаш.
У Самоделкина было неважное настроение, потому что уже многое из того, что написал и нарисовал на стене Карандаш, ожило и разгуливало по комнате. Самоделкин уже притомился давить своей железной пятой двусложные и односложные слова с их графическими аналогами.
Но просьбу исполнил, а после взялся за бока и стал хохотать, потому что схалтурил:
– Какой же ты вышел тупой! Тупой и еще тупее!
– Зачем это ты? – разобиделся Карандаш. – Чего это на тебя нашло?
– Рисуешь всякую дрянь, какой и в сортире не встретишь.
– Конечно, не встречу. Я туда и не хожу, мне там нечего делать. Что же мне нарисовать?
– Меня нарисуй, какой я мастер!
– Мастер? – мстительно прищурился Карандаш. – Само-делкин? Self-made-man? Вершина самоактуализации?
– Вот именно это и нарисуй.
– Договорились. Но только весь процесс, от начала и до конца.
Карандаш вернулся к стене и принялся рисовать. Стадии самосотворения Самоделкина множились, делаясь все скандальнее и скандальнее.
– Ты что же это рисуешь? – угрожающе спросил позировавший товарищ.
– Как было, так и рисую. Ты же не СамоСделкин? Ты же СамоДелкин! Процесс не прекращается ни на секунду. И делаешь ты себя так: сюда, сюда и сюда при помощи этого, этого и этого...
– И еще очень не хватает вот этого! Конца! Ты обещал до конца! Самоделкин схватил Карандаш и начал бегать, делая им себя и не забывая про масленку. Он видел, как этим занимались Капитан Буль-Буль и шпион Дырка. Но Карандаш отомстил Самоделкину, заточившись, как надо.
9. Властная Спираль и Властная Горизонталь
Жил-был на свете во деревне Простоквашино герой великого писателя Успенского дядя Федор с котом Матроскиным, псом Шариком и почтальоном Печкиным. Такая, понимаете, семейная самобытность известна не только в Швеции, но и в нашей глубинке встречается. И вот однажды дядю Федора осенило укрепить, как и повсюду, в их деревне Вертикаль Власти, для чего эту власть захватить при помощи денег. А денег у них не было, и все они ночью отправились искать Клад. И, разумеется, нашли моментально, ибо кривая вывезет. Этот клад был раскопан одной свиньей, которая подрывала дуб Андрея Болконского; под корнями дуба он и лежал: настоящий Золотой Гусь.
Схватил дядя Федор Гуся – и не отлепиться. Бросился на подмогу Печкин и тоже прилип. К Печкину прилип Шарик, к Шарику – Матроскин, а потом уж и прочие жители типа Гаврюши, Мурки, Хватайки, папы, мамы, тети и Любимой Девочки. За сутки образовалась настоящая Властная Горизонталь, обеспеченная золотым запасом. Передвигалась она на гусеничный манер, образуя местами спирали, местами – петли; прирастала иной, нежелательной живностью и публикой, и потихоньку выдвигалась в область, а дальше уж в самый Центр.
Там, разумеется, страшно заинтересовались очередным социологическим и отчасти, зоологическим, феноменом. Выбежали на улицы, не разбирая, кто олигарх, а кто депутат, но стоило соприкоснуться – и все, уже Идущие Вместе. Впереди – дядя Федор с золотым фондом, следом, в комок слепившись, – его ближайшее окружение, а дальше уже не разберет самый черт, кто попало.
Парад брал город за городом. Поскольку объединились все и слились все, бездумное шествие продолжалось, птицей-тройкой ли, двойкой покоряя пространства и угрожая другим автономным образованиям. Все это общество опорожнялось и перекусывало непосредственно на ходу; бывали случаи – что и в карман направляющему: страна, требующая хоть вертикали, хоть горизонтали, обычно богата такими традициями. Разумеется, перекусывая и опорожняясь, никто ничего не производил, все только менялись с соседями, образуя в силу прилипчивости узелковые вкрапления. А те, кто, убоявшись, сидели дома, тоже ничего не производили, да и купить не могли, от чего сильно страдали: лодырничали. Иных, из кухонь смотрящих, удавалось выдернуть и превратить в идущих. Кишечные петли вымышленного героя разматывались по лесам и полям, как свадебный поезд, обещая славную жизнь.
И неизвестно, чем кончилось бы это дело, но все же у нас тут сказка, и вот, как в сказке, по дуновению волшебной палочки и мановению волшебной дудочки, физиономии шагающих стали уподобляться крысиным, постепенно утрачивая различия, а многим и меняться не пришлось. Тут и Дудочник подоспел, Крысолов с инструментом, наигрывая венские вальсы и песню "калинка", благодаря чему голова сменила курс и двинулась в направлении Ледовитого Океана.
10. Волшебная Фига
Маленький Мук висел на дыбе. Палач гремел инструментами, жаровня пылала.
Король восседал на троне, специально установленном в пыточном подземелье для супервизии.
– Итак, Маленький Мук, – обратился к нему король, – ты упорно отказываешься сказать нам, откуда у тебя взялись такие большие, мясистые нос и уши.
Мучения Маленького Мука были столь велики, что впору было назвать его Большим Муком.
– Вы мне не поверите, ваше величество, – простонал он. – Я съел фигу. И у меня вырос мясистый нос и такие же уши.
– Ну, предположим, – кивнул король. – Я думаю, ты догадываешься, что уши и нос меня не особенно интересуют. Меня интересуют органы, похожие на них по форме, но расположенные гораздо ниже. Я хочу доставить удовольствие королеве, и ничто не заставит меня отказаться от моего намерения. Что ты на это скажешь?
– Я думаю, ваше величество, – захрипел Маленький Мук, дернувшись от прикосновения раскаленного железа, – я думаю, что фигу следует ввести в организм с другого конца. Тогда вы непременно добьетесь желаемого результата.
– Ты в этом уверен? – вскинул брови король.
Терпение и силы Маленького Мука были на исходе. Он только кивнул.
– Отлично, – король ударил в ладоши. – Палач! Проткни ему язык раскаленной спицей, чтобы он больше никому не выболтал этот важный секрет.
Маленький Мук взвыл, но палач был опытен и силен. Теперь Маленький Мук только мычал.
– Чтобы эффект был побольше, фига тоже должна быть побольше, – Король состроил фигу и критически осмотрел ее. – По-моему, вполне недурна. Или мне пригласить какого-нибудь богатыря? Нет, – рассудил король, – все должно оставаться в тайне.
Он велел палачу отвернуться и спустил панталоны.
Маленький Мук отчаянно мычал и мотал головой.
Король присел и ввел себе фигу в намеченное место. Затем стал ждать на корточках, задумчиво глядя, как мерно покачиваются предметы его недостаточной гордости.
– Оно не увеличивается! – воскликнул он. – Ты обманул меня!
Мыча, Маленький Мук качал головой.
– Может быть, все-таки съесть?
Маленький Мук чуть успокоился, прищурился и согласно кивнул. Король присмотрелся к пальцам самого Мука, но после трудов палача они все превратились в обрубки и огрызки.
Король вынул фигу, потянул носом, поморщился. Обученный технике визуализации, чем занимался придворный психолог, он вообразил себе сыр сорта рокфор. Затем вздохнул и впился фарфоровыми зубами в фигу. Кровь хлынула ручьем.
– Оооооооо!... – заорал король, в ужасе глядя то на укоротившийся палец, то на Мука. Его горестное восклицание было эквивалентно волшебному слову "мутабор". – На плаху! На плаху сию минуту! Сначала уши, потом нос, потом голову!...
Маленький Мук слабо улыбнулся. Из глаз его потекли слезы облегчения.
11. Время подснежников
Девочка только что закончила Школу Милиции, и ее направили в один райотдел.
Там, понятно, ее встретила вся орава – ну, там любому известные Дукалис, капитан Ларин, майор Соловец, Казанова. Плюс всякая шушера на подхвате.
И никому она не дала.
Сентябрь прошел, октябрь, уже и ноябрь миновал – не дала. Наступил декабрь.
– Пойдешь за подснежниками, – приказал ей майор Соловец.
А куда денешься? Служба есть служба. Пошла девочка в лес, как была – в полушубке, шапке-ушанке, перепоясанная ремнем с кобурой. В кобуре – пистолет по фамилии Макаров. Да какой с него толк в такой темнотище? Ни зги не видать. Вот уже и лесопарк: огромный, черный. Застывший пруд. Вьюга, мороз, да девичья гордость, такой расклад. Вдруг видит девочка – костер. "Ну, думает, – везет мне на бомжей". Подходит ближе – и вправду бомжи: жарят на прутике какую-то собачатину. Одни помоложе, иные посолиднее, в бороде. Оробела девочка, но все-таки звонко спросила:
– А ну, кто такие? Документики предъявим?
Закряхтели бомжи, полезли за справками об освобождении. А в них прописано: Январь, Февраль, Март, и так далее.
– Двенадцать Месяцев мы, девонька, – отвечают они. – Вот, питаемся. Но, в общем-то, мы бомжи, в этом ты не ошиблась. Чего тебе надобно здесь в такую лютую пору?
– Подснежников, – робко говорит девочка и перетаптывается: ноги замерзли, да специфический аднексит начал обостряться..
– Ха, – говорит Братец Декабрь, – да ведь Подснежников прежде Апреля не бывает. Уступим, братцы? Или на хор поставим?
– Делайте, что хотите, – твердо отвечает девочка, – но хора у вас не выйдет.
И – пистолет к ушанке.
– Ну, – говорит братец Декабрь, – за такое целомудрие устроим мы тебе часик-другой Апреля.
Ударил посохом Январь, и пошел сосулечный звон. Ударил Братец Февраль и тихо сделалось, да бесшумно падают хлопья снега с ветвей. Ударил Март – и все покрылось настом. А как ударил ладный, но только чумазый от собачатины Братец Апрель – зазеленели почки, хлынули ручейки, растаял пруд. И всплыли Подснежники – все шесть утопленных тел, по которым не были закрыты дела у майора Соловца.
– Они всегда по весне всплывают, Подснежники, – шмыгнул носом Братец Апрель. – Раздутые! Надо бы, Братец Январь, санями помочь. А то как она их потащит. Не волоком же.
Месяцы, вооружившись корягами, вытянули Подснежников на бережок. И стук повторился в обратном порядке: не успела девочка нарадоваться зеленой травке, как вновь потянуло стужей, повалил снег. И тройка коней стоит, запряженная в роскошные сани. Побросали туда Подснежников, а после Месяцы расселись по местам у костра, затянули песню: "И уносят меня, уносят меня, в звенящую снежную даль три белых коня, ах, три белых коня – Декабрь, Январь и Февраль".
Так, напевая, девочка и подъехала к райотделу милиции. Вышел подполковник по прозвищу Мухомор, прослезился:
– Молодчина, девонька. Не посрамила отдел. Сберегла свою честь. И честь отдела. А вы свою честь, – сказал он Соловцу, Ларину, Дукалису и Казанове, сейчас пойдете терять. Ко мне в кабинет.
И повел их.
12. Голый Король
– Посмотрите, какой кафтан, – сказал первый портной, приобнимая короля за плечи.
Король взглянул в зеркало и ничего не увидел.
"Правильно ли я его понял?" – подумал он и оглянулся на придворных. Те усиленно закивали; придворных король набирал сам и в их мнении не сомневался. Он полностью доверял их мнению.
– Так, а панталоны? – осведомился король.
– О, разумеется – панталоны! – второй портной подскочил и легчайшим касанием провел рукой по ногам короля, от самой талии.
Король прищурился и снова заглянул в зеркало. Никаких штанов он там не увидел.
"Не хотелось бы выставиться окончательным дураком", – засомневался король. Он еще раз сверился с придворными: те выставляли большие пальцы.
– Да, великолепный наряд, – задумчиво молвил король, внимательно изучая портных.
Те согнулись в низком поклоне.
"Не могут же все ошибаться в этих портных", – король успокаивал себя и так, и сяк.
– Хорошо, – согласился король. – Ваша работа меня устраивает, и я принимаю вас на королевскую службу.
Через день состоялось торжественное шествие.
Процессию возглавлял голый король, который гордо вышагивал, осыпаемый цветами, летевшими со всех сторон.
Какой-то несмышленыш высунулся и завопил:
– А король-то – голый!
– Верно, малыш, – отец втянул его обратно в толпу. – Ты все схватываешь на лету.
За королем шли портные, тоже голые. Король не ошибся в портных. Следом шагали придворные, привычные к парадам и шествиям геев. Дальше уже валила чернь – всякий сброд, накачанный, размалеванный и надушенный.
– Пусть едят пирожные! – кричала королева с балкона.
Королю была не нужна королева, но она ему полагалась. Она готовилась к собственному параду, что был намечен на страстную пятницу.
13. Горячий цветок
Купеческая дочь, как и следовало ожидать, заблудилась в джунглях и не поспела к назначенному часу. Вдобавок ко всему прочему, она опоздала на паром и прибыла на последнем.
Где-то здесь, как нагадала цыганка, прятался от людских глаз ее суженый: ждал ее, хранил для нее Аленький Цветочек.
Она уж знала про то и сама от купца-отца, который спьяну набрел на этот Аленький Цветочек и вздумал сорвать, но сразу вмешалось отвратительное, косматое чудище, владевшее цветком.
– Пусть приезжает дочка, – приказало чудовище, довольно гнусно изъясняясь на людском языке. И отобрало у купца кинжал. – Пускай не опаздывает, иначе я могу погибнуть. И пусть не прикасается к Цветку, ибо это – смерть.
Девушка была настроена романтично. Ее предупреждали, что чудовище могло оказаться простым прокаженным, которым тут несть числа, но она, полная веры в светлое и вечное, отправилась в путь.
"Нехай чудовище, – думала дочка. – Дома-то, которые с гармонью, не лучше".
Блуждая среди лиан, оплеванная обезьянами, изжаленная диковинными насекомыми, она вдруг заметила свет и поняла, что добралась до нужного места. Раздвинув ветви кустарника, она увидела ужасную картину: ее Аленький Цветочек, предмет бессонного вожделения, был сорван. Какая-то кошмарная горилла скакала и прыгала, тыча им в морду другого чудовища, уже поверженного, уже ослепленного. Кругом орали, ревели и трубили невидимые во мраке животные. Чудовище корчилось в агонии, пахло паленой шерстью.
