Текст книги "Вояджер 2 (СИ)"

Автор книги: Алексей Карачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

Всё оказалось несколько проще, чем представлялось сначала. Хлопать было излишне. На передней стойке нашлись две кнопки под защитным колпачком, активировавшие открытие люков. Там даже имелись надписи, что за что отвечает, но как и раньше, мадрибцы не удосужились перевести текст на арайский. Однако мне не впервой жать на неизвестные кнопки. Хвала пустоте, что они действительно опускали миниатюрные складные лестницы, а не убирали стойки, например. Неприятно получить многотонным кораблём по башке!

– Кто вперёд, кто назад? – спросил Женька, когда доступ внутрь был открыт.

– Погоди ты с дележом мест, – я немного остудил пыл друга. – Мне надо сначала разобраться, где там управление. В каком именно.

– На обоих местах, – со знанием дела заявил Евгений. – Дублируется, то есть. Говорил же, что разбирал подобные.

– Тогда я вперёд, а ты, может, что подскажешь с заднего сиденья.

Места пилотов в истребителях располагались друг за дружкой по классической для этого типа летательных аппаратов схеме. И раз, по словам Женьки, без разницы, кто где сидит, то я выбрал переднее кресло. Хотя мне думается, распределение ролей должно присутствовать обязательно, во избежание всяческих неприятностей.

Лесенка наверх выглядела хрупкой, что не мешало ей быть довольно прочной и выдержать мой вес, пока взбирался наверх. Мои опасения насчёт тесной кабины из-за её предназначения в первую очередь для субтильных птичек не подтвердились. И даже кресло пришлось впору. Ремни для пристёгивания отсутствовали как класс, а значит, здесь тоже используются гравикомпенсаторы. Как бы ни болтало истребитель, пилоты будут неподвижны, словно играют в симулятор у себя дома, сидя на мягком удобном диване.

Вторым приятным моментом стали… надписи на арайском! Кто-то не поленился наклеить поверх мадрибских «иероглифов» стикеры с переводом. Впрочем, не кто-то, а один из адептов ордена. Не каждый захочет учить птичью письменность. Или истребители предназначались для гостей с других планет. А ещё точнее… просто не знаю, зачем тут стоят эти два корабля, может, и правда дожидались арраяр из пророчества.

Инструкции по управлению, конечно же, никто не приложил, но нам не впервой раскочегаривать инопланетную технику, особенно если кнопка запуска любезно подписана. Я бы не сказал, что передо мной была какая-то невообразимо непонятная панель управления. Даже наоборот, в отличие от творения корфу, здесь присутствовал штурвал, примерно похожий на земные аналоги.

Нажатие на кнопку пуска привело к включению экрана на панели, на котором тут же побежали строчки самодиагностики. Всё же истребители были локализованы немного больше, чем простым развешиванием стикеров. Истребитель умел работать и с араярским языком. И прекрасно справился с отображением надписей «Отказ» для большинства систем. Кораблик не пережил долгую стоянку без техобслуживания. Мадрибцам до уровня древних арраяр ещё сра… В общем, далеко. А с учётом текущей ситуации и вообще никогда не достижим.

– Вылезаем, – наконец сказал я, когда стало окончательно понятно состояние истребителя. – Эта консервная банка больше никуда не полетит.

– А ты что, научился читать по-мадрибски? – послышался удивлённый голос Женьки.

– С чего бы это?

– Так текст на экране на нём же отображается, – ответил Евгений.

– У меня всё переведено, – сказал я.

– А… Ясно. А то я уж подумал, что тебя придётся ликвидировать, как перевёртыша. Подменили друга злобные инопланетяне! Воссоздали копию.

– Это ты загнул, – произнёс я. – Ладно, переходим к следующему этапу Мерлезонского балета.

Нажав обратно кнопку «Пуск», я перевёл бортовые системы истребителя в неактивное состояние. Или в режим гибернации – кто его знает, как тут всё устроено? После чего выбрался наружу.

Забраться в следующий «иксвинг», зная заранее как, труда не составило. Я боялся, что стикеры и переведённый интерфейс – это отличительная особенность первого истребителя, но слава пустоте, неизвестные орденцы не забыли и о второй машине.

Кнопка запуска и тестирования систем отработала штатно, питание на истребителе присутствовало. В этот раз красных индикаторов «Отказ» было намного меньше. Неисправности затронули в основном системы вооружения, защиты и навигации. В остальном полный порядок, даже герметичность нигде не нарушена, можем хоть сейчас лететь на орбиту.

– Ну и чего там? – Женька, видимо, тоже увидел на экране, что диагностика завершена.

– Лететь можем, стрелять и защищаться – нет.

– Чёрт, – выругался друг. – И как мы будем пробиваться к «Жемчужине»? Я на роль камикадзе не рассчитывал.

– Ага, на сгоревшем челноке штурмовать было бы гораздо проще! – в шутку заявил я.

– Вылезаем, – сказал Женька и сам начал выбираться из истребителя. – Чапай думать будет.

Когда мы оба снова оказались внизу, Евгений начал с задумчивым видом ходить туда-сюда, то и дело почёсывая отросшую до неприличия рыжую бороду. Я пока не стал мешать умственной деятельности друга, а пошёл искать, каким образом открывается путь наверх. Времени это много не заняло: на одной из стен обнаружился рычаг с надписью «Открыть створку» и «Закрыть створку». На арайском, конечно.

Я оглянулся на Женьку – судя по выражению его лица, пока никаких идей не появилось. На самом деле их и у меня до сих пор не существовало. Предыдущий план тоже не был никаким планом, а заявлением уровня «главное – втянуться в бой, а там посмотрим». Много ли мы могли навоевать с тем снаряжением? Это зависит от количества любопытных корфу, прилетевших посмотреть на упавшую с небес станцию. Мы об этом ничего не знаем. Ящеров может быть с десяток безобидных учёных… Нет…

Если падение было более-менее контролируемым, то большинство мадрибцев со станции живы. А это значит, что корфу решат сначала утроить зачистку. И сколько для такого дела выделят десантников, одному их императору известно. Может, сотню, а может, и тысячу. Так себе вариант для нас.

Будь у нас исправный скафандр с рабочим блоком шифрования, приказали бы Гарзе открыть огонь, чтобы расчистить проход к кораблю. И дело с концом, вошли бы как по проспекту. А так мы с ИИ даже связаться не можем. Почему это не можем? Вот же передо мной стоит целый истребитель ордена! И значит, что… Я только-только хотел сказать об открытии Женьке, как увидел, что на лице друга засияла улыбка, такая недобрая. Для корфу, конечно. В общем, Евгений меня опередил:

– Что ты видишь перед собой? – с подначиванием спросил он.

– Истребитель ордена с исправной системой связи, с помощью которой можно связаться с Гарзой, – мне стоило некоторых усилий, чтобы не засмеяться. – А потом дать ему команду на открытие огня.

– Ну, так нечестно! – разочарованно заявил Женька. – Я тут придумал гениальную идею, а её у меня крадут. Ты точно не перевёртыш, читающий мысли?

– Перед тобой никакой не перевёртыш, перед тобой обычный человек. Не о чем беспокоиться, – безэмоционально произнёс я, а затем сделал характерный жест рукой.

– Ты чего тут машешь, как джедай какой-то? – спросил Женька, а потом не удержался и засмеялся. – Ладно, Квай-Гон Джинн, летим отсюда.

Теперь у нас был план. Ну так, как обычно в кавычках, но всё же лучше, чем с двумя пистолетами пытаться пробиться к станции. Меня мучил ещё один вопрос, однако тут от нас ничего не зависело: как именно лежит на земле «Жемчужина»? Представляю, если ангар, в котором стоит «Вояджер», оказался в самом низу. У Гарзы нет возможности повернуть корабль в нужную сторону. Не пробивать же в самом деле дыру через всю планету?

Створка бункера начала медленно отрываться, уползая куда-то в сторону, а не откидываясь наружу. Сверху незамедлительно посыпался весь мусор, что образовался после уничтожения челнока. Шаттл прогорел на совесть: от него не осталось никаких крупных частей, способных повредить стоящие внизу машины. А вот мою голову – запросто. Женьку подобные мелочи не беспокоили: в это время он уже сидел в кабине запущенного истребителя и, как мне показалось, что-то нажимал на приборной панели.

Если должно произойти нечто плохое, то это обязательно произойдёт. Створка открылась только наполовину и остановилась. Причина оказалась до боли проста: сдох генератор, питавший бункер. Причём не просто выключился, а сначала заискрил, а потом и задымил. Но не взорвался. Такой исход вышел бы совсем печальным: особой брони у истребителей нет, они полагались в основном на силовое поле, которое в данный момент не работало. Кто знает, какой мощности был бы взрыв? Но это всё ерунда. Открывшейся щели едва хватало, чтобы в неё протиснуться, и что ещё хуже, она оказалась не над нашим истребителем!

Места в бункере не так уж и много, а маневрировать в ограниченном пространстве на машине, которую увидел полчаса назад – задачка та ещё. Однако всё обошлось. С трудом, царапая концами крыльев стены, я вывел истребитель наружу.

– Я знал, что у тебя получится, – заявил тут же Женька. – Сразу прыгаем или прежде свяжемся с Гарзой?

– Можно было прямо из бункера попробовать, – отозвался я. – Гиперсвязи наплевать на любые препятствия.

– И что же ты ждёшь? – спросил друг. – Лучше уж тогда заранее получить сводку с местности, чем лететь вслепую к корфу.

– Если они там есть.

– Есть-есть, – сказал Женька. – Не сомневайся, они бы такое не пропустили, сколько глупостей бы про них ни говорили.

Связаться с нашим ИИ дело нехитрое: все параметры соединения у меня хранятся в одном надёжном месте – в голове. И всё бы хорошо, если бы Гарза не молчал, вызов уходил в никуда. Я на всякий случай ещё раз зашёл в настройки, чтобы убедиться в исправности передатчика. Зелёные надписи, аналогичные земным «ОК», утверждали, что всё в порядке. «Сигнал ушёл? Ушёл. Тогда это не наши проблемы, а принимающей стороны». Старая присказка не потеряла свою актуальность и по сей день.

– Не отвечает, – сообщил я Женьке безрадостную новость.

– Может, до сих пор гипер блокируют? – предположил тот в ответ.

– Кто?

– Станция. Вдруг она, как бы дико это ни звучало, благополучно села на поверхность?

– Слушай, даже у мадрибцев нет технологий, чтобы посадить такую махину. Да она же под собственным весом сложится.

– Тогда не знаю. Давай подлетим ближе, чтобы была прямая радиосвязь. Тут же есть обычный передатчик?

– Сверху или снизу? – спросил я.

– Что «сверху или снизу».

– Ну, можно просто подлететь, как планировали, или подняться на низкую орбиту. Всё будет по прямой.

– Давай в космос, – ответил Женька. – Заодно посмотрим с высоты, что там осталось от станции.

– Учти, это не очень-то безопасно. Нас могут засечь.

– Даже если и так, то быстро среагировать не успеют.

– Подстрелят издалека, – предположил я.

– Перестань, – отмахнулся Евгений. – У них нет возможностей «Жемчужины». Да и мы же ненадолго.

– Ну, смотри! – ответил я, после чего истребитель свечкой взмыл вверх.

Системы гравикомпенсации работали отлично, иначе от такого манёвра мы бы сразу же превратились в мясной фарш. Только не очень хороший, с костями и внутренностями. А так – красота, сидишь, как будто и вправду управляешь симулятором. За стеклом меняется изображение, а ты с комфортом расположился дома на кресле или диване. В одной руке джойстик, в другой – чашка, чай из которой никогда не расплескается от неожиданного манёвра.

Через несколько минут мы уже болтались на низкой орбите, плавно дрейфуя в сторону противоположной стороны планеты. Очень удобно, когда не надо, как на Земле, точно рассчитывать время включений двигателей, следить за остатком топлива и прочими недостатками классической ракетной техники. Нам до местных технологий управления гравитацией, прыжков через уровни и так далее ещё очень долго. Если, конечно, наше триумфальное возвращение не даст прыжок в науке сразу через несколько веков упорных поисков.

Или невозвращения. Я до сих пор не решил. Нас дома не ждёт ничего хорошего, особенно после событий, из-за которых мы и оказались в другой галактике. Ладно, думать об этом пока рано, у нас ещё здесь есть дела. Например, вернуться на «Вояджер». Это ближний прицел, на несколько следующих часов.

– С такой высоты разрушения смотрятся ещё эпичнее, – заметил Женька. – Когда мы летели на челноке оно, конечно, впечатляло, но сейчас…

Посмотреть было на что. Не просто проплешины, а гигантские рваные дыры на зелёной ткани материков. Я всё понимаю: заражение, психоз, но не настолько же! И ладно это сделали бы корфу или те самые неизвестные пришельцы, что уничтожили арраяр. Но сами мадрибцы? Те, которые и создали изумрудное великолепие! Это люди в основном склонны разрушать свой дом, не заботясь о последствиях. Но за то недолгое время знакомства с птицами у меня сложилось о жителях Маддара совсем другое мнение. Да уж.

– А если и на станции случилось заражение? – предположил я. – Ну, держать карантин, сбивать все корабли, которые пытаются свалить с планеты. Но долбать-то зачем?

– Кто их знает этих инопланетян, – ответил Женька. – Я вообще уже склонен считать, что это мы их заразили. Какой-нибудь совсем безопасный человеческий вирус. Столько веков тут было спокойно – и как только прилетели мы, то началось форменное безобразие.

– Перестань, – сказал я. – Это только в фильмах так бывает. Говорю же – наноботы. Откуда они взялись – другой вопрос.

– Пускай и так, но кто-то же их сюда занёс. Мы не могли. Заражение началось, едва мы только начали спуск на Маддар.

– Знаешь что? – меня внезапно посетила догадка. – Откуда могут взяться предполагаемы наноботы, если, как ты говоришь, у местных таких технологий нет?

– Оттуда, у кого эти технологии есть, – сказал Евгений.

– Или были, – я немного подтолкнул размышления Женьки.

– Думаешь, мы раскопали древнее проклятие арраяр?

– Ага, вместе с Самерхом и частью его команды, – заключил я. – Все эти сбои на Аррае были неспроста. Кто-то очень хотел, чтобы мы туда сели и попали в нужное место.

– И попытались нас там же убить, – с сомнением в голосе произнёс Женька.

– Техническая накладка, не более, – парировал я. – Всё же с момента уничтожения цивилизации арраяр прошло около десяти тысяч лет, не забывай.

Мы ещё некоторое время болтали, строя теории, пока наш истребитель не перелетел на противоположную часть планеты. Именно сюда должна была, по словам Гарзы, «упасть» станция. Висели мы довольно низко, поэтому весь диск планеты сразу не виден, но по имеющейся информации материк находился где-то около экваториальной области Маддара. Поэтому истребитель летел не абы как, а примерно в нужном направлении. Боюсь представить, сколько обычного ракетного топлива понадобилось бы на Земле для таких манёвров. И это не разведчик шестого класса «Веясандар», а обычный мадрибский истребитель. Однако на всякий случай я посмотрел на оставшийся запас энергии: хватит надолго.

Материк был совсем небольшой, можно примерно сравнить с Гренландией. Не по абсолютным размерам, а по относительным к самой Земле. Чтобы точно сюда упасть, а не плюхнуться в безбрежный океан вокруг, нужно сильно постараться. И кто-то это сделал. Точно не экипаж, если Гарза не ошибся.

Когда мы приблизились к краю материка, я сделал вещь, которая труднодостижима с использованием известных земных технологий. Истребитель «завис» над одной точкой на высоте примерно в двести километров. Да уж, компьютерный симулятор.

Найти станцию оказалось несложно. Материк, а по земным меркам остров, был действительно небольшим, а вот «Жемчужина» отнюдь не отличалась худобой. Строили её с размахом. Сейчас понятно, что только для туристов такой объём внутренних помещений излишен. Куда логичнее засунуть туда мощный реактор или даже несколько. Для получения антиматерии нужна прорва энергии. А били по планете мадрибцы, не особо оглядываясь на показания «стрелки осциллографа». На миг я призадумался, какая к пустоте у осциллографа стрелка, и откуда вообще взялась эта дурацкая шутка?

На первый взгляд, станция выглядела вполне прилично. Не развалилась, не взорвалась, сохраняя свою шарообразную форму. И даже белый цвет никуда не делся. Но так виделось лишь сверху, не исключено, что на самом деле «Жемчужина» сложилась внутрь себя при столкновении, каким бы мягким оно ни было. Тут нужна прочность легендарного мифрила, чтобы сохранить конструкцию целой. Но где ж его столько достать?

– Жаль, не работает радар, – подал голос Женька. – Неуютно. Мы же слепые и глухие по сути. Только визуальный контакт. А в космосе, сам знаешь, при таких расстояниях это не самое лучшее средство.

– Будем надеяться, что нас не засекут. Или засекут, но поздно, мы уже будем внизу.

– Давай, вызывай Гарзу, – не стал продолжать тему Евгений. – Я тут поползал по менюшкам, но так и не нашёл способ переключения с мадрибского на арайский. Да и опасно, а ну как запущу самоликвидацию!

– Это только в кино бывает, – ответил я. – Сейчас вызову.

Проделав примерно те же манипуляции, что и при первом сеансе, я начал «дозваниваться» до Гарзы через обычную радиосвязь. Видимость была прямее некуда, расстояние всего двести километров. Но… Гарза не отвечал. Либо действительно снова работает блокировка – станция-то вот она, перед нами, – либо что-то случилось. Мне не хотелось думать про второй вариант.

– Ничего, – прокомментировал я ситуацию.

– Что ничего? – не понял Женька. – Нет ответа?

– Да. Что будем делать?

– Может, всё же связь блокируется? – Евгений озвучил одну из моих версий. – Чего предполагать самое худшее? Давай включим планшет и проверим.

– Чтобы нас тут же засекли, если не сделали это ещё раньше?

– Только на несколько секунд. Проверим подключение, и всё. Не долбанут же корфу сразу? Со станцией в скорости им тягаться тяжеловато, вон сколько ждали, прежде чем нанести удар по моему подземному городу. Нас, конечно, заметят, но, во-первых, корфу рассчитывают в первую очередь на наземные цели, а может, и вообще исключительно на наземные, а во-вторых, нас уже тут не будет. Попробуй, поищи на орбите, маячка-то нет.

– Ладно, включай, – согласился я и приготовился дать дёру.

– Готово, – отрапортовал Женька. – Подключение к сети есть.

И тут истребитель содрогнулся от удара.

Глава 17

– Всё нормально! Падаем! – крикнул я.

Истребитель неконтролируемо летел вниз. Оба левых крыла вырвало с корнем, откуда-то сзади валил чёрный дым. Машину крутило во все стороны, но внутри никакой болтанки не ощущалось: гравикомпенсаторы продолжали работать. У нас ещё оставался шанс, что они выдержат удар о землю.

Дёргать за джойстик было бесполезно, на экране горела почти одна краснота. Но я всё же пытался. Никакого эффекта. Надо было подольше поизучать матчасть, может, здесь кресла катапультируются или вообще вся гермокабина. Да, самая мякотка истребителя, где сидели два остолопа-землянина, пока сохраняла целостность.

Я снова посмотрел назад. Из хвостовой части начал вырываться огонь. Кр-рак! Сначала оторвалось верхнее из двух сохранившихся правых крыльев. Кр-рак! За ним последовало и второе. Истребитель превратился в свободно падающую болванку. Огонь и дым усиливались.

– Сейчас рванёт, – как-то буднично сообщил я Женьке.

Тот не ответил.

Прошла ещё пара долгих секунд. Бам-м! Последнее, что я почувствовал, это как отключились гравикомпенсаторы. Теперь точно конец.

* * *

Маддар, 29.10.1098 от П. К., около станции «Жемчужина»

Третий и последний на сегодня отряд десантников корфу из посланных внутрь вернулся в лагерь полчаса назад. Зачистка станции шла пока без особых проблем. Оставшиеся в живых мадрибцы почти не оказывали сопротивления. Но без потерь всё же не обходилось. Однако руководство экспедиции не расценивало их как серьёзные или препятствующие дальнейшей зачистке. Внутри «Жемчужины» засели обычные космонавты, а не военные. Максимум, чем были вооружены птицы – это пистолеты. Против тяжёлого вооружения и такой же брони почти ничто. Сопротивляющихся десантники даже не замечали, проходили, как бы выразились на третьей планете новооткрытой системы, «словно нож сквозь масло».

Опасность представляли только засады или ловушки, где знающие техники или инженеры-мадрибцы использовали импровизированные бомбы. Те немногочисленные потери среди десанта приходились именно на такие моменты.

К концу дня «Жемчужину» успели окружить автоматическими турелями с датчиками движения, рассчитанными на мадрибцев. Сверху её контролировали флот и боевые платформы. Всё же внутри станции до карантина находилось достаточно много кораблей различного типа. Ненужных проблем корфу не хотели. Однако пока никто даже и не пытался воспользоваться этим способом покинуть «Жемчужину».

Разворачивать ещё один лагерь корфу посчитали излишним, а тем более посылать и так ограниченный контингент десантников на патрулирование местности вокруг станции. Справятся и автоматические системы, слишком уж большого диаметра была станция. Это всё равно, что размазать тонким слоем то самое неизвестное масло по ещё более неизвестному хлебу. Десять отрядов по двадцать корфу в каждом просто растворились бы в лесах вокруг гигантской упавшей полусферы.

Строго говоря, именно упавшей её было сложно назвать. Учёные из экспедиции со всей уверенностью заявляли, что станция села, а не просто так грохнулась на поверхность планеты. Снаружи видимая часть «Жемчужины» выглядела абсолютно не повреждённой, всё так же блистая белыми боками. А при неконтролируемом падении она бы не только хорошенько прожарилась, если не больше – развалилась на мелкие фрагменты, но и вызвала бы нехилый врыв при соприкосновении с землёй. Однако вокруг, кроме небольшого фрагмента, повреждённого при посадке, стояли нетронутые леса, тишина и спокойствие.

Впрочем, даже такая мягкая посадка не спасла станцию от безжалостного действия сил гравитации. Под собственным весом нижняя часть «Жемчужины» просто вмялась внутрь себя. Третий отряд как раз должен был оценить масштабы повреждений. Снаружи на удивление всё выглядело пристойно.

– Мы нашли одного из наших агентов. Живым, – продолжил неофициальный доклад командир вернувшегося отряда. – Что касается кораблей, то о них можно больше не беспокоиться. Все они располагались в той части станции, что теперь находится внизу. Вряд ли хоть один из них уцелел, всё же не бронированные машины.

– Одной заботой меньше, – заявил корфу, которого назначили ответственным за зачистку станции. – Вы сами туда спускались?

– Это невозможно. Все переборки смяты, свободного пространства почти нет. Может, какой-нибудь щуплый мадрибец и пролез бы, но точно не мои ребята в броне. Да и без неё тоже.

– Агент, которого вы нашли. Где он?

– Стоит снаружи, – ответил командир отряда. – Позвать?

– Зови. Нужно выяснить, стоит ли нам вообще заниматься пробитием прохода вниз. Или нашим учёным хватит для исследований и остальной части станции.

Командир третьего отряда крикнул, прошло несколько секунд, и внутрь развёрнутого жилого модуля вошёл араец. Именно араец. Было бы странно иметь агента корфу на станции. Ещё лучше, чтобы какой-нибудь мадрибец из экипажа оказался предателем, но к сожалению, на «Жемчужине» к моменту начала операции по внедрению и вербовке среди птичек таковых не нашлось.

– Можете пока идти, – корфу, сидевший за небольшим раскладным столом, отпустил командира отряда. – Через час будьте с остальными у меня, обсудим дальнейшие планы. А вы рассказывайте, – приказ относился уже к арайцу.

– Что именно?

– Хорошо, поясню, – согласился корфу. Обычно он такого себе не позволял, но и ситуация сейчас была особенная. – Мы – команда зачистки. Наша задача – обезопасить учёных. В первую очередь, от оставшихся в живых мадрибцев.

– А во вторую? – не удержался агент. – С птичками вы справились бы и без моих сведений.

Корфу строго посмотрел на него, но сдержался.

– А во вторую, обезопасить от всего остального. Вы же знаете, так не бывает, чтобы станции подобных размеров садились на планеты.

– Ясно, вы имеете в виду воздействие поля.

– Именно, – подтвердил корфу. – Кстати, хочу предупредить, чтобы вы молчали об этом. Для всех станция села с помощью своих двигателей. Понятно?

– Понятно, – кивнул араец. – А как же учёные?

– Они в курсе, но всё равно с ними болтать не следует, – пояснил корфу. – Меня интересует, что мадрибцам было известно о поле. Источник, мощность и так далее. Они же боролись до конца с воздействием.

– Лучше бы вы взяли пленного из команды управления станцией, – заметил араец, но видя реакцию корфу, пояснил: – Вот только все они покончили с собой при попытке захвата. Или убиты, или погибли.

– Это нам и так известно.

– Я знаю о приказе уничтожить информацию с главного компьютера. И она была выполнена.

– Это плохая новость, – заявил корфу.

– Наполовину, – сказал агент. – Я и мой погибший при посадке товарищ как раз занимались копированием данных на другой сервер.

– Уже лучше.

– Наполовину, – повторился араец. – Сервер находится в повреждённой нижней части станции. Так что туда придётся пробиваться. Мы не анализировали информацию, но думаю, если данные сохранились, то разобраться можно. Вы же в курсе, что поле исчезло в самый последний момент перед приземлением?

– Нет.

– Возможно, «Жемчужина» не получила бы таких повреждений в итоге. Внутри неё установлены гравикомпенсаторы гигантских размеров. Они были предназначены не только для создания искусственной силы тяжести, но и для посадки станции на другие планеты.

– Посадки на другие планеты?

– Именно, – подтвердил араец. – Имеются косвенные подтверждения. Сначала я воспринял это как очередную историю про оружие возмездия, после того как мадрибцы узнали о вторжении на их колонии. Но в итоге начал сбор информации. Прямых подтверждений получить не успел, случились то, что случилось.

– Эта информация может находиться на том сервере?

– Вполне, – ответил араец.

– Про блокировку связи что-нибудь известно?

– Мне – нет. Я этим не занимался. Если были другие агенты, то лучше поинтересоваться у них. При условии, что они выжили, конечно.

– Конечно, – согласился корфу. – Интересно, если бы не случилась катастрофа…

– То мадрибцы развязали бы войну, – закончил за него агент. – И не думаю, что империи удалось бы выстоять.

– Всё это неспроста, – продолжил корфу. – И так вовремя начавшаяся эпидемия, и станция эта. Что там они ещё могли напридумывать…

– Когда мы были готовы захватить «Жемчужину», то кто-то снова вмешался, – заметил агент.

– Очень надеюсь, что информация, скопированная с главного компьютера, цела. Впрочем, это не мои заботы. Поле больше не работает, корабли внизу уничтожены, а учёных до нужного места доставим. Выживших зачистим.

– Лучше бы взять для допроса, но что делать, если они такие фанатики? – задал риторический вопрос араец.

– Вы пока свободны, – произнёс корфу. – Но будьте поблизости. С вами ещё побеседуют. Ещё раз напоминаю: о станции ни с кем не разговаривать, даже с учёными. Всё, идите.

Араец покинул жилой модуль, а корфу начал вызывать по гиперсвязи адмирала, командующего экспедиционным флотом. Возможно, что стоит перебросить все отряды с планеты к станции. Однако набрать нужный номер корфу не успел: неожиданно потолок жилого модуля смялся, похоронив военного под собой.

* * *

– Ты живой? – крикнул я, когда оценил собственный ущерб.

Уцелеть при падении с такой высоты само по себе чудо, но надеяться при этом ничего не переломать – что-то из разряда фантастики. Возможно, будь в истребителе система аварийного покидания кабины, или даже простые ремни безопасности, то такого печального исхода не случилось бы. Помимо рассечённой головы и отбитых внутренностей, я получил множественные переломы обеих ног. Боли особой не чувствовалось. Из-за шокового состояния? Вполне, но что же будет минут через пять-десять?

Вернулся, что называется, в исходное, «довояджерское» состояние. И стазис-капсулы рядом нет. Точнее, не так: она неподалёку, мы падали прямо на станцию, внутри которой где-то находится «Веясандар».

– Живой? – я повторил вопрос.

– Не знаю, ещё не проверял, – после прозвучавшего ответа у меня отлегло от сердца.

– Руки-ноги целы?

– Вроде как, – сказал Женька. – Только пошевелиться не могу, меня пеной залило. И она затвердела до каменного состояния.

– Пеной? – из-за смятого корпуса истребителя я не мог повернуться назад, чтобы это увидеть.

– Ну да, – подтвердил Евгений. – Перед самым падением сработала. А у тебя нет?

– Тебе снова придётся тащить меня, – сообщил я новость. – Я опять без ног.

– Это ерунда, главное, голова на плечах осталась, – подбодрил меня Женька. – А ноги новые сделаем, не впервой. Только непонятно, как отсюда выбираться: пена-то не спешит размягчаться.

– Подождём.

– Не успеем, нас раньше вытащат, – сказал Евгений.

– Чего там?

– К нам бегут корфу, очень много корфу. Вроде как военные.

– Мы что, умудрились рухнуть прямо к ним на базу? – спросил я.

– Ага, вот такая разведка получилась.

* * *

Маддар, 29.10.1098 от П. К., около станции «Жемчужина», спустя три часа

Нас не убили, и вообще пальцем не тронули. Даже вкололи обезболивающее, иначе при переноске я начинал так орать, что у окружающих корфу лопались «барабанные перепонки». Но на этом помощь и кончалась: ни про какое лечение речи не шло, и уж тем более про простое наложение шины. Нас не собирались сохранять в живых дольше, чем необходимо. Может, до рассвета, а может, и раньше, как управятся со спасением «генерала», на которого мы умудрились приземлиться.

Такое возможно только с нашей удачей и принципиальной неудачливостью корфу. Мне иногда кажется, что они выживают лишь благодаря своей численности. Ну, умрёт один, на его место встанут двое. С другой стороны, мы, такие умные людишки, до сих пор бороздим просторы Солнечной системы на допотопных хрупких аппаратах, больше напоминающих этажерки эпохи первых воздухоплавателей. Утрирую, но по сравнению с корфу и мадрибцами так и есть.

Я лежал на полу и смотрел в потолок, Женька в неудобной позе сидел напротив, оперевшись спиной о стену. Нас поместили в пустой, ещё до конца не развёрнутый жилой модуль. Только белый пластик вокруг и ничего более. Опасаться побега корфу нечего, особенно с моей стороны. С Евгением тоже всё в порядке – пена так и не размягчилась, поэтому его просто вырезали из истребителя. Конечно, Женька пытался и пытается до сих пор освободиться, но пока шансы на благополучный исход ровно такие же, как у жука, попавшего в смолу. Все мы знаем, что в итоге получилось: кусок янтаря с красивым инклюзом.

– Кажется, за нами идут, – заметил Женька, услышав шум снаружи.

– Мне вообще непонятно, почему они нас сразу не прикончили, – я приподнялся на локтях, чтобы не пропустить приход гостей.

– Не каждый же день с неба падают арайцы, – пояснил Евгений. – И точь-в-точь на самого главного «генерала-адмирала». Не на прапорщика или лейтенанта, ну на крайний случай полковника – без понятия, какие тут звания.