Текст книги "Рюрикович 5 (СИ)"

Автор книги: Алексей Калинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Я понял, что сейчас мне предложен карт-бланш. И если я хочу победить Бездну, то глупо отказываться от такого предложения.

– Но мне будут нужны мои люди. А также солдаты, воины, ведари и все те, кто хочет послужить на благо Отчизны.

– Все будут. Ты только сделай это, Ваня! – проговорила Елена Васильевна. – Я тут сдержу лиходеев, а ты действуй! Я… Я даже смогу удержать брата Василия Третьего, мужа своего и твоего отца, Андрея Старицкого от восстания! Я смогу, но ты…

В этот миг в зале за спиной раздался громкий треск. Я на автомате выставил защитный кокон, заключая в него и царицу.

Как же вовремя, чёрт побери!

Следом за громовым треском возникла мощная волна пламени, выбившая двери и ударившая в нас с невероятной силой. Мы полетели вниз…

Глава 5

Как же знатно мы шлепнулись на лужайку под балконом…

Сверху посыпались обломки дерева, куски бетона, кирпичная крошка и осколки стекла. У меня даже помутнело в глазах, когда защитный кокон высосал невероятное количество энергии. Упасть с высоты шестого этажа это вам не хухры-мухры!

Тут как бы костьми не раскидаться по ракитовым кусточкам!

– Ох, матушки-и-и, – простонала Елена Васильевна, пока я накрывал её своим телом от падающих сверху последствий взрыва. – Боже, помилуй меня по Своей милости, по великой Своей любви изгладь мои беззакония. Омой меня от неправды и от греха очисти, потому что я сознаю свои…

Баммм! Сверху рухнуло одно из резных брёвен, поддерживающих перила.

Это было последней каплей для моего защитного кокона. В следующий миг он рассыпался мельчайшей пылью. К счастью, это было последним из ощутимых обломков. Дальше сыпался только пепел от горящего зала.

Сверху послышались крики. Раздалось бряцанье оружия, вспыхнули огненные шары. Похоже, что одним взрывом неизвестные заговорщики не ограничились. Они решили удостовериться наверняка в содеянном. Вот только там были мои верные люди…

И там шел нешуточный бой!

Я отряхнулся, поднимаясь с земли, и тут же закашлялся – горький дым въедался в лёгкие, словно отрава. Елена Васильевна лежала, крепко прижимая к груди руки. Её глаза были закрыты, но губы ещё шептали молитвы. Видно, не впервой ей было оказываться перед лицом смерти – старую закалку не сломишь ни огнём, ни железом.

– Живы? – хрипло спросил я, отплёвываясь от привкуса крови на губах.

Она открыла один глаз, словно проверяя, не в аду ли очутилась, потом медленно поднялась, отряхивая юбку. Даже взяла предложенную руку.

– Жива, Ваня, жива… Хоть и не знаю, за что мне такие испытания. Видно, грехов у меня – как звёзд на небе.

Я огляделся. Вокруг нас дымились обломки, искрились провода, а из развороченного фасада здания вырывались языки пламени. Наверху затрещали выстрелы – значит, наши или не наши, но кто-то спешил воспользоваться суматохой.

– Вы бы, матушка-царица, поменьше о грехах да побольше о ногах думали, – проворчал я, подхватывая её под руку и утягивая в сторону. – Пока мы тут отряхаемся у всех на виду, нас и прирежут, как кур на суп.

Она вздохнула, но заковыляла рядом, причитая:

– Ох, и за что только меня Господь на старости лет в такую переделку ввёл…

– Убить старую потаскуху и её выб…дка! – раздался пронзительный крик сверху. – Не давайте им уйти!

В нашу сторону устремился огненный шар. Пришлось выставлять щит в ответ. Я тут же выбрал из запаса несколько сущностей. Чтобы подкрепить силы, чтобы добавить энергии. А энергии, судя по всему, понадобится немало.

А впереди, за дымовой завесой, уже слышались крики и топот. Кто бежал – спасаться или добивать уцелевших? Вопрос, достойный шекспировской трагедии. Но у нас с Еленой Васильевной не было времени на размышления.

Ещё три огненных шара вылетели сверху. За ними выскочил какой-то мужчина в маске Петрушки. Он вращал в руках меч с такой скоростью, что можно было простыть от порыва идущего ветра.

А мы сдали оружие на входе в город. Вот как хочешь, так и дерись теперь…

Я метнулся в сторону, подхватил упавшее брёвнышко. Какое-никакое, а оружие! И если нападающий не знает, что в руках ведаря любой предмет способен стать оружием, то это уже не мои проблемы.

На пороге возникла Марфа Васильевна. Она была растрепана, на лице алела глубокая царапина. Но живая, а это главное. О судьбе остальных мне оставалось только догадываться.

И сейчас она показалась как нельзя кстати!

– Бегите к невестке! – крикнул я Елене Васильевне, толкая её в сторону жены. – Марфа, отвечаешь головой!

Старуха не спорила – шаркнула подошвами по щебню и живо посеменила к хмурой невестке. А я размахнулся бревном, чувствуя, как в пальцах загорается знакомая тяжесть. Ведарь – он и в аду ведарь.

«Петрушка» прыгнул вперёд, меч его свистнул по-разбойничьи, рассекая воздух. Первый удар пришёлся на бревно – щепа полетела во все стороны. Второй – скользнул по моему плечу, оставив кровавую полосу. Боль – как удар хлыстом. Но я уже вложил в движение бревна всё, что мог.

– Лови, шут гороховый!

Бревно рванулось вперёд, как таран. «Петрушка» попытался парировать, но деревянная дубина ведаря – не просто кусок древесины. Она оживала в умелых руках. В последний миг она изогнулась, обойдя клинок, и врезалась ему в солнечное сплетение.

Маска съехала набок, и я увидел перекошенное лицо с безумными глазами.

– Ты… как…

Не дал договорить. Рванул бревно на себя и тут же ударил сбоку – прямо в висок.

Раздался противный влажный хруст! После такого хруста уже не встают, и улыбаться перестают. Навсегда!

Петрушка рухнул, как подкошенный. Меч звякнул о камни.

Я перевёл дух, вытер ладонью кровь с плеча. Не страшно – заживет со временем. У ведаря одним шрамом больше, одним меньше…

– Ну что, родные, все целы? Или…

Но не успел договорить. Из-за угла выскочили ещё двое. В таких же масках Петрушки. Они на миг застыли.

– Ох, мать-перемать… – простонал я. – Сколько же вас ещё, скоморохи хреновы?

«Петрушки» рванули к женщинам, приняв их за лёгкие мишени. Ага, щасссс!

Ледяные шипы вырвались из зелени лужайки. Если бы не Кольчуги Души, то накололи бы нападающих, как шампуры накалывают куски шашлыка. Марфа Васильевна начала плести новый магический удар. «Петрушки» же поспешили к ней, перепрыгивая шипы и уворачиваясь от новых техник.

Я поднял меч и рванул наперерез.

– Марфа, держись! – рыкнул я, сжимая клинок мертвого Петрушки. Рукоять была липкой от крови, но лезвие – острым, как злоба в глазах этих шутов.

Двое новых маскарадных убийц уже метнулись к старухе, но лужайка внезапно ожила. Новые ледяные шипы вздыбились из-под земли, словно клыки разъярённого зверя. Один из «Петрушек» не успел отпрыгнуть – острый хрустальный клин вонзился ему в бедро, вырвав кусок мяса. В разные стороны полетели брызги алой жижи. Он споткнулся и взмахнул руками. Новый ледяной клык пробил его грудь!

– А-аргх!

Но второй был проворнее. Он перекатился, избежав смертоносных шипов, и рванул к Марфе Васильевне.

– Нет!

Я бросился вперёд, земля вздыбилась под ногами. Перепрыгнуть и успеть задержать! Взмах – и мой клинок встретил вражеский с лязгом, высекая искры. «Петрушка» зарычал под маской. Новый взмах и противник отскочил прочь.

– Ты опоздал, ведарь… – прошипел он.

Врун!

Марфа Васильевна не просто моя жена. Она – летучий всадник!

– Сдохни, тварь– вздохнула она, и в следующий миг воздух вокруг шеи «Петрушки» сжался, как удавка.

Его глаза вылезли из орбит, лицо посинело. Он захрипел, бессильно дёргаясь в невидимых тисках.

Я не стал ждать и наблюдать за судорогами бессильного тела.

– Спи спокойно, шут.

Меч взвизгнул, рассекая шею. Голова отлетела, кувыркаясь, как мяч, прежде чем шлёпнуться в траву. Безголовое тело рухнуло, судорожно дёргаясь.

Только тяжёлое дыхание да треск огня где-то за спиной.

Я оглянулся. «Петрушка», пронзённый ледяным шипом, ещё дёргался, хрипя и истекая кровью. Его маска съехала, открывая искажённое болью лицо.

– Кто вас послал? – рыкнул я, приставляя клинок к его горлу.

Он захихикал, пуская кровавые пузыри.

– Ты… скоро… узнаешь…

И захрипел в последний раз.

Мёртв.

Я выпрямился, ощущая усталость в мышцах. Елена Васильевна крестилась, шепча молитвы.

– Ну что, матушка, – хрипло сказал я, вытирая меч о штаны мертвеца. – Похоже, нас тут ждали.

Она вздохнула, глядя на кровавую лужайку:

– Ох, Иван Васильевич… Это только начало.

И она была права.

На улицу высыпали мои бойцы, воины царицы, люди в масках. Кутерьма, взрывы, техники… Всё это смешалось в один большой концерт боли и страданий.

– За царя! За Отечество! – прогремел крик Ермака.

Его тут же подхватили. Начали теснить нападавших. То и дело раздавались взрывы, техники летели одна за другой. Я же подскочил к стоящим женщинам.

Елена Васильевна мелко крестилась, глядя на окровавленные розы под балконом.

– Бежим, матушка, бежим! – рявкнул я, дёргая её за рукав. – А то сейчас тут будет не молитва «Отче наш», а отходная!

И мы побежали – сквозь пепел, сквозь хаос, сквозь ад, устроенный людьми, которые, видимо, считали себя вершителями судеб. Я прорывался вперёд, а Марфа Васильевна прикрывала наши тылы.

Вскоре к нам присоединились остатки моего воинства. Все вооруженные, собранные, суровые. Командовать почти не пришлось – многие не раз участвовали в разных заварушках. А вот нападающие оказались менее подготовленными. Может быть, они рассчитывали на взрывное устройство, после которого царский трон опустел, и они смогли бы воспользоваться смутой.

Ну да, одним махом сразу и царицу, и сына. Сразу всех, чтобы никто из близкой родни Василия Третьего не смог предъявить свои права на престол.

Да вот не тут-то было! На их беду, я оказался ведарем!

День, начавшийся с тихого утра, теперь был наполнен грохотом и криками. Мы бежали, спотыкаясь о камни и трупы, а за спиной у нас уже слышался мерный топот преследователей. Елена Васильевна, несмотря на преклонные лета, не отставала, и её старческие пальцы судорожно сжимали складки моей одежды, будто в этом была её последняя надежда.

Следом за нами из дворцовых стен, из прилегающих подворотен высыпали больше сотни «Петрушек». Вооружённые, в полной боевой экипировке, с умениями и техниками… Эта ловушка готовилась явно не один день. И люди готовились…

Эх, насколько же здесь всё прогнило, если царские слуги позволили взрастить семена заговора прямо возле дворцовых стен. Да что там возле – внутри дворца!

Имена заговорщиков я ещё узнаю, а сейчас… сейчас нужно спасти матушку-царицу. Да и самому спастись, на худой конец.

Мои воины, закалённые в боях, выстроились в живую стену, прикрывая наш отход. Их лица были суровы, глаза – холодны. Они не спрашивали, за кого им предстояло умирать. Они уже знали.

Нападавшие же, напротив, казались растерянными. Их замысел, столь тщательно продуманный, рушился на глазах. Они рассчитывали на внезапность, на ужас, на панику – но вместо этого встретили сталь и ярость.

Первый их ряд уже сомкнулся с нашими. Мечи взметнулись в воздух, сверкая под кровавыми всполохами горящего дворца. Раздался лязг, крики, хрипы. Кто-то упал, кто-то рванулся вперёд. Огненные шары перехлестнулись с шарами из молний. Никто и не думал отступать…

– Осторожно, Иван Васильевич! – раздался крик Годунова.

Я оглянулся.

Один из нападавших, высокий, с перекошенным от злобы лицом, прорвался сквозь строй бойцов и бросился прямо к Елене Васильевне. Его встретили выстрелами, но Кольчуга Души отбросила все снаряды… В его глазах читалась простая мысль: «Убью царицу – сломаю их дух».

Однако, он не знал, что царица – это не простая богомолка. Елена Васильевна вдруг выпрямилась, и в её руке блеснул узкий кинжал.

– Гори в аду, тварь! – воскликнула она, и клинок вонзился в горло нападавшего.

Тот захрипел, широко раскрыв глаза, будто не веря, что его убила женщина. Он рухнул на колени, а затем – лицом в пыль. А вокруг уже кипела настоящая сеча. Наши бились отчаянно, но и враги не сдавались. Они понимали – если не сейчас, то никогда.

В этот момент я понял, что это не просто нападение.

Это была война.

Война за престол, за власть, за будущее, которое кто-то уже поделил без нас. Но пока в моей руке был меч, а за спиной – такие, как Елена Васильевна и мои верные воины, ничего ещё не было решено.

– Вперёд! – крикнул я, поднимая клинок.

И мы ринулись в бой. Не ради славы. Не ради наград.

А просто потому, что другого выхода не было…

Все мысли потом. Сейчас только спасти! Только выжить! Не дать злыдням одержать верх!

Глава 6

Кровавый туман застилал глаза, от усталости дрожали руки, но каждый удар наносился точно и беспощадно. На улицы высыпали царские стрельцы. К чести ребят они сразу же разобрали что к чему. Вклинились в наши ряды и выступили против заговорщиков.

Наша битва разгорелась не на шутку. Отступать мы и не думали, несмотря на теснящие силы противника.

Смертельные техники свистели над головой, пули мелькали перед глазами, и всюду слышался лязг металла, взрывы и предсмертные хрипы.

– За Русь святую! До конца стоим, дети мои! – вскричала Елена Васильевна, скрываясь за нашими спинами и наложенными щитами.

Её голос звучал так громко, словно сама судьба решила вмешаться в ход битвы. Каждый воин слышал её зов, чувствуя, как оживает древняя сила предков. Тех самых, что своей потом и кровью увлажнил эти земли.

Но враг был силён. Его ряды густые, как лес, теснили наши редевшие шеренги. Кровью пропиталась земля, и казалось, что силы покидают даже самых стойких воинов.

Тогда я увидел знамение. Среди дыма и пыли вспыхнуло солнце, осветив крест на вершине Собора Василия Блаженного. Свет от креста скользнул по клубам дыма и среди грязного тумана возникли глаза моего отца. Я сразу узнал этот знакомый оценивающий прищур: он как будто смотрел – справлюсь ли я с возникшей проблемой? Возьму под контроль ситуацию, или же усядусь в лужу?

Я усмехнулся в ответ – справлюсь, отец, справлюсь… Для меня этот проблеск – словно знак свыше, призывавший держаться до последнего вздоха.

– Вперёд, братцы! – вскрикнул я, бросаясь туда, где гуще всего клубилась вражеская масса. – С нами Свет и с нами сила!!!

За мной последовали остальные. Мы пробивались сквозь огонь и кровь, отбивая атаки одну за другой. Ничто больше не имело значения – ни страх смерти, ни боль ранений. Лишь желание защитить своё право жить свободно и достойно.

И вот наконец битва начала склоняться в нашу пользу. Понесли глобальные потери неприятельские вожаки. Паника охватывала врагов, и один за другим они бежали прочь.

– Взять живьём! – выкрикнул я, когда очередной противник вскинулся в прыжке и упал ничком в асфальтовую крошку. – Хотя бы парочку для допроса взять!

– Иван Васильевич, вон у них основной! – крикнул Ермак, показывая на неприятельскую группу в сотне метров. – Он, сука, всё координировал!

Я сразу же увидел того, на кого указывал Ермак. Серая личность, мышастая одежда, ничем не примечательная фигура. Но в его руках был планшет, а на ухе явно угадывался дорогой микрофон.

И как только он поймал мой взгляд, так сразу же кинулся наутёк. А остальные сомкнули ряды, лишь бы дать уйти этому засранцу. Выставили перед собой оружие, зажгли техники…

Твари охреневшие! Как будто это может спасти их кукловода. Ну да они ещё плохо меня знают!

Я посмотрел вслед улепётывающему главарю банды, ухмыляясь себе под нос. Пока недобитые головорезы ещё пытались оказать сопротивление, главный ворог уже собирался скрыться в подворотне, поджав хвост.

– Никуда не денешься, падла! – прорычал я, глубоко затягиваясь воздухом и сосредоточенно напрягая мышцы рук.

Пришлось задействовать сущности. Без них вряд ли смогу провернуть то, что я запланировал. Сила рук и ног увеличилась в разы. Потом это скажется на мне, но это будет потом, а может быть и восстановиться удастся к тому времени.

– Борис, Ермак, эти полудурки на вас! Я за главнюком! – крикнул я, бросаясь на стенку дома справа.

– Чур я бью вон того рыжего! – задорно откликнулся Ермак, злобно оскалившись.

Время словно замедлилось, потянулось тягучими струями. Ровная стена для меня превратилась в подобие лестницы, каждая выемка, каждая щербинка стала ступеньками. За несколько секунд взлетел на третий этаж и выскочил на крышу.

Я чувствовал ниточку энергии от бегущего предводителя. Чувствовал каждый его вдох, каждый испуганный шаг. Почти ощущал запах пота.

Ведарь вышел на охоту. И охота эта была на самое страшное существо, которое боялась даже Бездна – на человека!

Бег по крышам домов, дикие прыжки, головокружительные спуски и подъёмы не касаясь асфальта принесли свои результаты – я оказался за спиной бегущего предводителя. Он оглянулся, увидел мою добродушную улыбку и дико взвизгнул. В его руках засеребрилась молния, он начал плести какую-то смертельную технику, чтобы порадовать ею меня.

Сдаваться он точно не собирался, поэтому я пожал плечами и выпустил свою подготовленную магию живицы. Успел за несколько мгновений до создания вражеской атаки. Еле ощутимый толчок земли сбил его технику. Противник покачнулся и потерял концентрацию. Мне это и нужно было. Дальше действовал только я.

Поверхность земли начала слегка колебаться, будто покрывшись тонкой плёнкой тепла. Я вытянул ладонь вперёд, фокусируя энергию внутреннего огня. Пространство вокруг начало искрить багровыми нитями энергетического заряда, быстро собирающегося в огромный светящийся шар. Этот магический приём называли «Красный всполох», и почти никто не выживал после встречи с ним.

Однако, я сделал не совсем то, на что было похоже. Мне не нужно было убивать противника. Достаточно всего лишь его нейтрализовать.

Шар вырос до размера головы взрослого мужчины, он пульсировал и мерцал всеми оттенками красного. Когда главарь заметил опасность, то повернулся и бросился бежать. Впрочем, далеко убежать не успел, едва успев ахнуть, как огненная ловушка обрушилась ему на плечи.

Голова негодяя мгновенно погрузилась в плотное марево ослепительного пламени, хотя само тело оставалось целым. Огненный заряд плавно потёк вдоль бронированного доспеха, блокируя нервы и парализуя волю.

И вместе с тем этот засранец всё равно двигался! Даже проломив Кольчугу Души, сломав его волю, и почти полностью подчинив себе, я не смог с ним окончательно разобраться! Ого, вот это у него силища…

– Ну-ка постой спокойно, козёл, поговорим по душам! – рявкнул я, удерживая огненную связь, пока подходил ближе и усиливал ловушку.

Теперь пленник мог говорить, видеть и слышать, но двигаться не мог. Мне всё же удалось сломать последние остатки его мощной обороны. Я осторожно подошёл ближе, пристально глядя в лицо пленённого предводителя.

Огненная привязь струилась от моей руки к голове главаря. Он походил на пойманного волка.

– Кто вас подговорил на такое дерьмо? Говори правду, и твоя смерть будет быстрой! – процедил я, сжимая кулак сильнее.

– Да пошёл ты… – прошипел в ответ мужчина с головой, объятой пламенем.

– Значит, не хочешь по-хорошему? Я могу и по-плохому, – скривился я в ответ и прибавил силы.

– Да пошёл ты! – прохрипел он, скрипнув зубами. Глаза сверкнули ненавистью, но ужас быстро погасил блеск сопротивления. – Лучше сдохнуть молча!

Его грубость вызвала у меня усмешку. Вот ведь железные яйца были у мужика. Таких надо уважать, но увы – правда важнее гордости.

– Ты меня задрал, грёбаный герой! У тебя две секунды подумать. Либо говоришь прямо сейчас, либо моя маленькая помощница сделает твоё знакомство с адскими мучениями незабываемым, – сказал я мягко, покручивая пальцем огненный шнур.

Тот послушно закрутился спиралью, заставляя пленника сильнее скорчиться от боли. Противник помялся мгновение, взглянул на красные нити света, сковывающие его шею. Я подпустил красок, и он… дрогнул.

– Ладно… Всё равно скоро конец всему придёт…

– Что значит «всему»? Ты о чём конкретно? Говори внятнее, иначе отправишься на сковородку к прапрадедушке раньше срока, – пообещал я тихо, сверля взглядом.

Заметив нарастающую силу давления, главарь заговорил быстрее, пытаясь облегчить страдания:

– Нас собрал брат покойного царя, Андрей Иванович Старицкий… Сказал, что мир скоро изменится, станет другим, ибо грядет великая катастрофа. Нашей задачей было отвлечь вас, сорвать защиту Москвы. Поверь, многие бояре присоединились добровольно, видя шанс остаться в живых…

– Катастрофа какая именно? Бездна? Татары? Литва? – спросил я резко, приглушив огонь немного, чтобы тот лучше соображал.

Главарь сглотнул, кривя губы:

– Этого нам не говорили подробно. Просто сказали, что нечто настолько сильное появится, что вся ваша защита и ваши знания окажутся бесполезны. Будете вынуждены уступить власть…

– И где же сейчас князь Андрей? Где он прячется? Мне кажется, что твой благодетель сам давно ушёл в убежище, отправив вас погибать… Если бы ваше дело выгорело, то он появился бы весь в шелках и бархате, а так… Только людей зря подставил!

Мужчина опустил взгляд, осознавая собственную глупость:

– Думаю, да… Вероятно, сидит сейчас в каком-нибудь тайнике, подальше от всех проблем. Сам спасается, зная, что случится дальше…

Меня охватило холодное чувство тревоги. Столько усилий, столько потерь ради отвлекающего манёвра… Значит, настоящее зло ждёт своего часа в тени. И прав я был, когда говорил, что Бездна проникла в сердце Руси. Если уж дядюшка встал на тёмную сторону, то подневольному люду, которому не по нраву, что ими правит царица, само собой разумеется перейти к нему.

– Тогда последний вопрос. Куда должен направиться князь в случае неудачи? Где его искать?

– Нет… Точно не знаю, куда он собирается. Только слышал про Новгород. Вроде как там должны поджидать князя верные ему люди. И если не удастся захват, то Андрей Иванович собрался сесть на трон Новгорода и объявить Новую Русь. С царём во главе, а не с царицей и её полюбовничком. И уже с Новгорода пойдёт нечто, связанное с судьбой мира…

Больше он ничего сказать не успел. Яркая молния откуда-то сверху, прорвавшись сквозь купол города. Во мгновение ока она сожгла незадачливого главаря. Через секунду возле меня осталось стоять только обугленное тело, а через ещё одну секунду подул ветерок и это обугленное тело начало распадаться пепельными хлопьями.

От увиденной картины меня прошиб озноб. Молния сработала безупречно, словно рука самой Бездны метнула её в несчастного шпиона. Обугленные останки рассыпались серым дымом, оставляя лишь горькое послевкусие пустоты и неизбежности.

Мой разум лихорадочно пытался переварить услышанные сведения.

Князь Андрей действительно замышлял захватить власть, используя кризис и хаос в стране. Однако теперь ситуация осложнялась вдвойне – нужно было успеть предотвратить попытку захвата власти старицким князем.

И если он в самом деле собирался двинуть в Новгород, то…

– Я же говорил, что царевич отсиживается в укромном уголке, пока настоящие воины защищают его мать! – раздался за спиной издевательский голос.

Я медленно повернулся. Что этот урод себе позволяет?