Текст книги "Пропавшие в Бермудии"

Автор книги: Алексей Слаповский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

18. Нелегкая жизнь звезды продолжается. История Пятницы

Пятница ждал Настю на улице возле лимузина.

– Всё! – сказала Настя. – Мне надоело! Где мои дети?

– Счастлив сообщить вам, что Бермудия не способна осуществлять много желаний сразу. Вы хотели быть знаменитой, вам это устроили. Но и вы должны до конца играть роль. Иначе Бермудия запутается, и вы не получите ни славы, ни детей.

– Хорошо. Что еще нужно по роли звезды?

– Мы еще немного поездим.

– Зачем?

– Потому что после клубов звезды возвращаются под утро. Иначе в отеле подумают, что вы никому не понадобились.

– Пусть думают! У меня муж, в конце концов!

– Это не считается. Поверьте, чем ближе вы будете придерживаться программы, тем быстрее увидите своих детей.

– Какой еще программы?

– Вообще-то вашей. Потому что Бермудия не придумывает, она выполняет.

– Но вы-то откуда знаете про мою программу?

– Опыт, – скромно ответил Пятница.

Пришлось Насте сесть в лимузин и бесцельно ездить по каким-то улицам.

Пятница, видя, что она скучает, рассказал ей свою историю.

Восемнадцать лет назад он был довольно унылым, обыкновенным человеком. Жил в маленьком городке, работал при администрации этого самого городка, семья, дети, все как положено. А вот радоваться не умел. Да и не испытывал в этом необходимости. Жил и жил себе, без вопросов. Там все так жили: летом жара и пыль, зимой холод и опять-таки пыль. И вот однажды их семья выиграла в лотерею поездку во Флориду. Выиграли так выиграли, надо ехать. И они отправились. Пятница, у которого тогда еще были обычное имя и фамилия, загорал, купался, отдыхал. Опять-таки – все нормально. Ничего особенного. Приятно, но не более того. Однажды он проходил мимо объявления: владелец и пилот самолета предлагал за умеренные деньги сделать круг над заливом. Полчаса незабываемого удовольствия! Несколько минут пилотирования за штурвалом! Пятница прочел объявление, пожал плечами. Он и так видел залив с высоты – когда подлетал к Флориде. А подержаться за штурвал – зачем? Это и опасно, да и ни к чему. В общем, Пятница подивился мысленно тем чудакам, кто тратит деньги на такие глупости.

А через пару часов случилось неожиданное. Он шел мимо небольшого аэродрома, где стоял тот самый самолет, на котором предлагалось совершить прогулку.

Мотор уже работал, пропеллер крутился. Что-то словно подтолкнуло Пятницу, он подошел.

В самолете никого не было.

Пятница взял да и залез. Сам не понимал почему.

Посидел немного, начал трогать ручки. И вдруг самолет начал разбег. Но Пятница не испугался. Уверенно, будто он делал это сотни раз, взялся за штурвал, разогнал самолет и поднялся в воздух. Сделал круг над аэродромом, увидел внизу бегающие маленькие фигурки и, рассмеявшись, направил самолет в открытое море. То есть в открытое небо над открытым морем.

Он не помнит, сколько летел. Может, час. Или два. Или три.

Главное, он был счастлив – как никогда. Он пел, кричал, хохотал, подпрыгивал на сиденье. Он вопил пролетающим мимо птицам:

– Запомните этот день, пятница, тринадцатое, это самый счастливый день в моей жизни!

И даже когда стало тихо, то есть кончился бензин и заглох мотор, Пятница не испугался. Он все равно не хотел возвращаться. Потому что там такого счастья не было. Самолет, теряя скорость, скользил, а Пятница что-то пел (если бы он был русским, то пел бы «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны»), и ощущение счастья его не оставляло. Он не только не ужасался из-за того, что пропадает, он хотел пропасть – потому что прежней жизнью жить уже не смог бы.

Пятница рассказывал это Насте в машине, когда катались, рассказывал на обратном пути в отель, а закончил рассказ уже в отеле, в номере.

Настя выслушала и спросила:

– Теперь вы каждый день летаете тут?

– Зачем? Я и так счастлив. Разве вы не поняли? Поэтому мне дают самую тяжелую и неприятную работу – координатором ведь быть не всегда приятно. Потому что, я теперь буду счастлив всегда – независимо от того, что со мной случится! Но согласитесь, когда все время счастлив, – это не так просто. От этого даже иногда устаешь. Иногда я устраиваю себе небольшие неприятности.

После этих слов в руках у Пятницы оказался довольно большой кувшин с цветами и он ударил им себя по голове. Кувшин разбился, вода вылилась, цветы рассыпались. Пятница взвыл от боли и схватился за голову. Он даже сел на пол, так ему стало нехорошо.

Настя склонилась над ним:

– Эй? Вы в порядке? Голова целая? Вам плохо?

Пятница убрал руки и широко улыбнулся:

– Я счастлив!

В отличие от него, Настя чувствовала себя несчастной.

Она совсем запуталась.

И Олега нет.

И дети неизвестно где.

И голова болит.

Надо поспать, а потом все обдумать.

19. Вик находит отца, то есть сразу нескольких. Олеги решают отловить Олегов

Ольмек и Мьянти тем временем разрабатывали мероприятия по предвыборной подготовке. Но сначала решили выбрать, кто чьим кандидатом будет. Обоим больше нравился Вик: постарше, поумнее.

– Вик появился здесь с желанием найти отсюда выход, – напомнил Мьянти. – Следовательно, он по определению синий.

– Это ничего не значит. Можно желать счастья для всего народа и при этом быть несчастным, хоть и богатым человеком. То есть – можно искать выход для всех других, а самому хотеть остаться здесь!

– Вы меня не запутаете, уважаемый враг! Вик – мой кандидат.

– Хорошо, хорошо. Значит, Ник – мой. Способностей у него, между прочим, не меньше.

– Уже знаете? Шпионите?

– А вы нет?

– Я нет. Я наблюдаю.

– Конечно, как у меня, так шпионаж, как у вас, так наблюдение!

– Сойдемся на том, что это синонимы, – миролюбиво предложил Мьянти.

– Тогда есть хорошее слово – разведка! – напомнил Ольмек.

– Слежка! – отозвался Мьянти.

– Контроль!

– Сбор информации!

– Надзор!

– Shadowing!

– Beobachtung!

– Filature!

– Pedinamento!

– Observaci?n!

И еще долго Председатели, увлекшись и забыв о сути дела, перечисляли на разных языках синонимы слов «слежка» и «разведка», которых оказалось великое множество, и это свидетельствует о том, что наблюдение людей друг за другом есть чуть ли не самое распространенное занятие. Не только в Бермудии.

В это время Вик, бродя по улицам и опасаясь переходить их, увидел отца. Тот сидел в кафе за столиком. По счастью, на этой стороне.

Это был Олег-1, Олег-2 в это время набирал на поднос еду, а Олег-3 отлучился за напитками. Они быстро разобрались в системе питания в Бермудии. Собственно, она ничем не отличалась от обычной человеческой, только обслуживающий персонал и некоторые посетители были виртуальными, да еще расплачивался каждый той валютой, к которой привык. А некоторые и вовсе не расплачивались. Сам ритуал оплаты был не больше чем ритуалом, но Олеги это поняли не сразу.

Итак, Вик увидел отца и бросился в кафе.

К счастью, Бермудия слегка запуталась, когда исполняла желания Вика и Ника, касающиеся исчезновения друг друга. Она могла бы ведь и так истолковать, что оба брата просто растворились бы в неведомом пространстве. Но закавыка заключалась в том, что Бермудия в таком случае лишилась бы обоих заказчиков. То есть – желание выполнено, а желателя нет! Это неправильно. Вот она (то есть та система, которую мы называем Бермудией) и пошла на компромисс: уничтожила их частично, друг для друга, а остальные, включая родителей, могли общаться с ними.

Поэтому отец тоже увидел Вика и бросился ему навстречу. Обнял, потискал, погладил по голове:

– Ну, здорово, сын! Видишь, куда нас занесло! А где Ник?

Вик не успел ответить: сзади его кто-то схватил и начал мять.

Он, недоумевая, вырвался, повернулся – и расплылся в улыбке: это опять был отец. Как только он успел так быстро оказаться за его спиной?

И тут Вик сел на стул, опешив: он увидел еще одного отца, который шел с кружками пива в руках. Поставив их на стол, он начал тормошить Вика за плечи:

– Сын! Нашелся! А где Ник?

– Мы уже спрашивали, – сказали два других Олега.

Тут они разглядели наконец ошарашенные глаза Вика, переглянулись, и Олег-1 сказал:

– Придется кое-что объяснить.

Пока Олег-3 ходил за едой для Вика, Олег-1 и Олег-2 попытались втолковать сыну, что произошло.

– Тут сумасшедшая страна, Вик!

– Я это понял. Но почему все-таки вас трое?

– Видишь ли, Вик, – сказал Олег-1, – тебе, наверно, тоже иногда хотелось быть одновременно и в школе, и дома, и, например, в бассейне…

– Что-то не припомню, – сказал Вик. – В школе так уж в школе, дома так уж дома.

– Это неудачный пример, – сказал Олег-2. – Скажем так: у тебя не хватает времени. Тебе и уроки хочется учить, и в бассейне поплавать. И вот, если бы ты раздвоился, то один бы учил уроки, а второй плавал бы в бассейне.

– Вообще-то я успеваю, – сказал Вик.

– Скажите, какой разумный! – съехидничал Олег-3, присоединившийся к ним в это время. – Это потому, что ты еще пацан, у тебя нет столько дел, сколько у взрослого человека!

– Не повышай голос на моего сына! – пресек его Олег-2. – И он тебе не пацан!

– Я его иногда так называю.

– Это ты с ним заигрываешь, – заметил Олег-1. – Давно вообще хотел сказать: общаться с ребенком надо достойно и вежливо, как со взрослым. И не забывать, что он от отца тоже хочет ласки, – тут Олег-1 погладил Вика по щеке, что делал (то есть не именно он, а, скажем так, первоисточник) крайне редко.

– Вежливо, но без сюсюканья! – поправил Олег-2. – Исходя из ситуации.

– Ситуация! – саркастически заметил Олег-3. – Он уже мужик и нечего миндальничать! И вообще распустили мы их – что Вика, что Ника! Впереди серьезная жизнь!

– Еще раз говорю, не ори на моего сына! – предупредил Олег-2.

– И вообще, нехорошо в его присутствии обсуждать наши проблемы! – заметил Олег-1.

Вик переводил глаза с отца на отца – и еще на отца, и в глазах его росло недоумение.

– Все-таки не совсем понятно, – сказал он, – зачем вам это понадобилось? Хотя нет – понятно! – вдруг сказал он.

Олеги насторожились. Они знали, что их сын – человек умный. Им не хотелось бы, чтобы он так сразу докопался до правды.

– Что тебе понятно, сынок? – ласково спросил Олег-1.

– А я лично не хочу знать, что ему понятно! – рубанул Олег-3. – У нас взрослая жизнь, и ничего ему туда соваться!

– Да нет, я просто понимаю теперь, почему мне и раньше казалось, что ты… то есть вы… какие-то… Будто в самом деле не один человек, а несколько. То накричит ни с того ни с сего. То выпьет пива вечером и начинает возиться, как с маленьким. То пообещает и сделает, а то возьмет и забудет…

– Но-но-но! – предостерег Олег-3. – Не тебе нас судить!

– А я не сужу, – сказал Вик. – Я просто теперь все понял. Я понял, что у меня не один папа, а много. И все зависит от настроения какого-нибудь из них.

– Парень, ты не усложняй! – веско сказал Олег-2.

– Наверно, вам самим от этого плохо, – продолжал уныло рассуждать Вик. – Вы бы уж определились тогда сначала. Договоритесь, а потом… Сюда же попадают с выполненными желаниями, вы это знаете? Почему никто из вас не пожелал оказаться со мной и с Ником? А с мамой кто-то есть?

Отцы молчали. Даже Олег-3 помалкивал, хотя желваки его скул играли.

– Ясно, – сказал Вик. – Мы вам просто надоели. Извините. А я вас… А я тебя искал, – сказал он не отцам, а куда-то в сторону.

– Послушай, сын! – попытался внести ясность Олег-1. – Нас действительно тут несколько. Но я тебя уверяю, один из нас обязательно ищет тебя и Ника. Просто мы встретились с тобой раньше, чем он. Вернее, так: мы все вас хотели найти. Просто улаживали кое-какие дела. Куда ты смотришь?

Олег-1 обернулся и сквозь стекло-витрину кафе увидел: на перекрестке остановился роскошный кабриолет с откинутым верхом. В нем сидел Олег (Олег-4, получается), пил из горлышка вино, а его обнимали две расфуфыренные красотки.

– Слушай, это не из наших! – сказал Олег-2. – Точно, не он! То есть не мы! Просто похож!

Но Вик уже встал и медленно пошел от столика к выходу.

– Вот так, отцы, – негромко сказал Олег-1. – Дошутились!

– А что мы такого сделали? – удивился Олег-3.

– Надо кому-то из нас пойти с ним, – сказал Олег-1. – Давайте я?

– Ты его не понял, – грустно усмехнулся Олег-2. – Ему нужен целый отец, а не четвертинка.

– Это если нас четверо. Насколько я помню, кто-то хотел вообще раздесятериться! – желчно напомнил Олег-3.

Отцы застыли от ужаса, представив себе эту картину.

Одновременно подняв кружки, они приложились к пиву: очень уж пересохло в горле.

И тут Олег-1 сказал:

– Братцы, а ведь мы влипли!

– А ты еще не понял? – усмехнулся Олег-2.

– Да нет, мы влипли больше, чем вам кажется. Каждый человек это ведь что? Это… Как маленький зоопарк! – нашел сравнение Олег-1.

– Чур, я директор! – засмеялся Олег-3.

– Пусть. А я дворник. А он билетер. Но мысль вы улавливаете? Кроме этого, есть еще в этом зоопарке и всякие…

– Аттракционы?

– Звери! Шакалы, гиены, кабаны…

– Львы!

– Вам смешно? Вы не поняли, к чему я?

Олегу-2 и Олегу-3 не было смешно, они просто отшучивались. Они догадались, к чему клонит Олег-1. А тот продолжал:

– Вспомните, каким я бы, то есть мы были. Один весь в работе, второй поглядывал на Ольгу, третий мог иногда крепко выпить…

– Не я! – в один голос сказали Олег-2 и Олег-3.

– Четвертый мечтал вообще все бросить и закатиться отдохнуть – вы его сейчас видели. А есть еще в каждом человеке такие люди, о которых даже не хочется говорить.

– Я вспомнил, как однажды в детстве взял со стола семь маминых рублей, – грустно вздохнул Олег-2.

– О том и речь! Если исполнилось то, что я сдуру подумал в самолете, то есть мы подумали, если мы раздесятерились, а то и раздвадцатерились, то по Бермудии бродят кучи Олегов, которые нас могут просто опозорить! Один напьется, второй займется сомнительными финансовыми махинациями, третий вообще окажется преступником – и так далее!

– И что ты предлагаешь? – спросил конкретный Олег-3.

– Мы должны их всех найти. Выловить. И как-то договориться.

Олег-2 и Олег-3 одобрили эту идею.

Распределили функции. То есть отлавливать Олегов по мере возможности будут все, но имеются и другие неотложные дела: разобраться с Настей, найти детей и…

– И с Ольгой разобраться, – сказал Олег-3.

– А ты еще не разобрался?

– Не совсем. Вы что, не понимаете: желания в этой чертовой Бермудии просто так не пропадают! Лучше мне уж встретиться с ней и объяснить, что она мне не нужна, то есть нам, то есть не нужна как женщина. Иначе меня, то есть нас, так и будет к ней тянуть.

– Я бы тоже разобрался, – хмыкнув, сказал Олег-2.

– Ну вот, начинается! Давайте хотя бы не путаться друг у друга под ногами!

На том и порешили, не зная еще, сколь коварна Бермудия и на какие сюрпризы она готова.

20. Хитроумная Ольга

Олег-1 и Олег-2 ушли, а в кафе появилась Ольга, чему Олег-3 ничуть не удивился.

– Вот что, – решительно сказал он. – Ты ведь все равно фантом, призрак. Поэтому исчезни, пожалуйста.

– Я бы сразу исчезла, если бы ты этого хотел, – сказала Ольга, улыбаясь.

– Нам не о чем говорить.

– Ты уверен? А если по делу?

– Есть срочная информация? – насторожился Олег-3, которого, как и прочих Олегов, всегда волновало все, связанное с работой.

– Очень срочная. О ротации акций компаний GECNJ и UECNJ.

– А что там? Ну-ка, ну-ка?

Ольга стала излагать сведения о ротации акций компаний GECNJ и UECNJ. Олег-3 слушал сначала с интересом, а потом остановил ее:

– Минутку! Это информация недельной давности! Ты используешь любые способы, лишь бы привлечь мое внимание! Женские штучки!

– Это ты ищешь любой повод, чтобы побыть со мной!

– Неправда! Уходи отсюда!

– Сам уходи.

– И уйду! – встал Олег-3.

Но встала и Ольга.

– Нет уж, – сказала она с оскорбленным видом. – Я уйду сама. Я только хотела сказать… – Она смерила его с головы до ног презрительным взглядом. – Нет, не скажу. Ты никогда не узнаешь, что я о тебе думаю!

И она вышла из кафе.

Казалось бы, Олег-3 должен был остаться доволен. Но он, посидев минуту, рванулся к выходу, чтобы догнать Ольгу.

Нелогично?

Как сказать…

Вот вам примеры. Допустим, вы, мой читатель, школьник. Перед вами сидит девочка, довольно симпатичная. Фамилия, к примеру, Сидорова. И вдруг эта девочка вскочит, побежит из класса, а в двери высунет язык и скажет:

– Петров, я никогда тебе не скажу, что я о тебе думаю!

Ваши действия?

Легко угадать: вы обязательно найдете Сидорову и выпытаете из нее уговорами, лестью или даже колотушками, что эта дурочка, на мнение которой вам наплевать, о вас думает.

Или, допустим, вы, мой читатель, взрослый человек. Большой человек – в смысле значительности. Вы увольняете плохого работника Семенова. И Семенов говорит:

– Раз вы меня увольняете, я мог бы все вам сказать в глаза! Но я поступлю хуже – вы никогда не узнаете, что я о вас думаю!

И – уходит.

Гарантирую – вы не будете спать ночь. Вы будете искать этого Семенова, звонить ему, обещать принять его на работу и дать повышенный оклад. Лишь бы узнать, что он имел в виду. И это притом, что до этого мнение Семенова вам было неинтересно все двадцать лет производственного знакомства.

И если вдруг окажется, что Семенов завербовался шахтером на далекий остров Шпицберген, вы не выдержите, полетите самолетом, достигнете острова Шпицберген, найдете Семенова, схватите за ворот и пообещаете сбросить его в холодное море, если он сейчас же не скажет, что он о вас думает.

И самое интересное – что бы ни сказал обидчик Семенов, уверяю вас, вы сразу успокоитесь.

Потому что страшна только невысказанная правда.

А когда сказали – совсем другое дело. Во-первых, она сразу кажется не такой уж и страшной. А, во-вторых, еще чаще она кажется просто-напросто неправдой.

Короче, Олег-3 не выдержал.

Он помчался искать Ольгу, не представляя, в каком направлении она могла скрыться.

Перед ним была улица с нескончаемым потоком машин – как в Москве.

У Олега-3 возникла идея попасть под машину. Не совсем, конечно, не полностью, не до смерти, а так, чтобы чуть придавило ногу или слегка сшибло при торможении. Он закричит – и Ольга обязательно тут же вернется. Все женщины в таких случаях возвращаются.

Пока он собирался прыгнуть под машину, зажегся зеленый свет. И Олег-3 просто перешел улицу.

Светофоры мешают нам совершать подвиги, подумал он, и эта мысль его почему-то не рассмешила.

21. Мануэль находит Хорхе, который превращается в дракона

Мануэль, рыская в поисках Хорхе и Лауры, набрел на вход в подземелье.

Они где-то там, догадался Мануэль и начал пробираться по темным, мрачным лабиринтам. Свернув в очередной раз, он попал в пещеру. Там сидел Хорхе с гитарой.

– Наконец-то я тебя настиг! – зарычал Мануэль. – Где Лаура?

– А зачем она тебе? – спросил Хорхе, наигрывая красивый мотив.

– То есть? Я хочу… Я хочу… – Мануэль смешался.

– Вот именно. Ты хочешь убить ее. Ты для этого сюда попал.

– Ну, в общем-то, да… Но обстоятельства изменились.

– Ты больше не хочешь ее убить?

Мануэль честно прислушался к себе и ответил:

– Почему-то хочу. Что здесь за место такое? И хочешь не хотеть, а не получается.

– То-то и оно. Поэтому я буду мешать тебе с ней встретиться. Это тебе же на руку.

– Я сам решу, что мне на руку! Прочь с дороги, не то я тебя прикончу!

Хорхе помолчал, поиграл минут десять и сказал:

– Нелогично. Ты хочешь убить человека, который защищает твою любимую женщину? Мануэль, Мануэль, а еще считаешь себя благородным человеком!

– Да, благородным! А она поступила со мной подло, – распалял себя Мануэль. – Короче, прочь с дороги!

– Да я тебе и не мешаю.

Действительно, Хорхе сидел у стены, проход в лабиринт был свободен.

– А она там? – недоверчиво спросил Мануэль.

– Там, там.

– Тогда я пойду и… И выполню свой долг.

– Выполняй, – равнодушно сказал Хорхе и сплюнул.

Мануэль тут же придрался:

– Ты меня оскорбил! Ты плюнул в мою сторону. Защищайся!

И он взмахнул палкой, которая откуда-то появилась в его руках.

– Так и думал, что этим кончится, – проворчал Хорхе.

Он отложил гитару и медленно, словно нехотя, начал превращаться в дракона.

– Что это ты делаешь? – спросил Мануэль.

– Не видишь? Превращаюсь в дракона. Тебе же хочется, чтобы Лауру защищал кто-то страшный и опасный.

– Мне?

– Тебе, тебе.

Мануэль вырос до свода пещеры и лениво начал разевать пасть, пугая Мануэля.

– Мерзкая тварь! – воскликнул Мануэль и ударил его палкой.

Это оживило Хорхе, он стал рычать и угрожающе размахивать головой.

Вместо палки в руке Мануэля оказался меч, и он ударил им в бок дракона.

Тот посмотрел на показавшуюся зеленую кровь и пробормотал:

– Ну, это мне совсем не нравится.

Он громоздко развернулся в узком подземелье и стал убегать, переваливаясь с боку на бок.

И застрял.

Мануэль настиг его. Перед ним болтался толстый и грязный хвост с шипами. Он бил по стенам, с которых осыпались камни. Мануэль колотил по хвосту ногами, колол его мечом, но хвост оказался словно бронированный, его невозможно было повредить.

Мануэль остановился, обессиленный.

Хвост дракона тоже опал и лежал на земле.

Положение было глупое.