Текст книги "Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)"

Автор книги: Алексей Ракитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 42 страниц)

Строго говоря, отсутствие глаз и языка у Дубининой и глаз у Золотарёва – это могильный крест не только на «лавинной» теории господина Буянова, но и всех прочих некриминальных версиях. Или, если угодно, осиновый кол в сердце; метафора, может, и жёсткая, но точная. Именно поэтому авторы всех этих «лавинных», «фирново-досочных», «стадо-лосиных» и прочих «мамонтовых» версий старательно обходят упоминание и обсуждение этих травм. Про переход со сломанными рёбрами вниз по склону авторы этих мифов ещё что-то пытаются разъяснить, в меру собственного косноязычия и необразованности, разумеется, но вот про отсутствующие глаза и язык – молчок… «поток воды в ручье вымыл»… такие вот они ручьи на Урале – глаза и мышцы вымывают.

Почему у Людмилы Дубининой оказались повреждены глазные яблоки (что привело в дальнейшем к их утрате), в рамках криминальной версии объяснить несложно. Как было написано выше, давление пальцами на глаза – это яркий пример функциональной пытки, которая в отличие от пытки сексуально-садистской, призвана обеспечить решение поставленной задачи с наибольшей эффективностью, т. е. в кратчайшие сроки и с минимальными затратами сил пытающего. Не будет ошибкой сказать, что с точки зрения своего практического осуществления давление на глаза представляет собою простейший вариант профессионально проводимой пытки. Вполне возможно, что иностранные разведчики к моменту расправы на Тибо-Бриньолем и Дубининой уже находились на грани нервного срыва. Они могли считать, что план по «вымораживанию группы» провалился, туристы разбежались и поставленная цель достигнута уже не будет. Они вполне могли впасть во фрустрацию – состояние острого внутреннего конфликта, когда человек не видит приемлемого выхода и, выражаясь просторечно, начинает «психовать». В подобном растерянно-агрессивном состоянии человек не просто гневается, а испытывает гнев ослепляющий, про который говорят, что он лишает разума. В состоянии фрустрации способность человека действовать рассудочно и управлять собственными эмоциями резко снижается. Так что можно понять, почему их действия в это время сделались неоптимальны с точки зрения выполнения их же собственного плана.

Что именно побудило их пытать Людмилу мы, конечно же, сказать точно не можем, но предположение, что посредством её мучений убийцы расчитывали решить какую-то свою задачу, представляется вполне разумным. Например, они могли потребовать, чтобы все, скрывающиеся в лесу, вышли и сдались без сопротивления. А если Колеватов и Золотарёв выполнили это требование, то преступники могли продолжить пытку Людмилы, добиваясь от них ответов на свои вопросы. Другими словами, молодая девушка являлась слабейшим звеном оставшейся в живых части группы и разведчики давили на это звено, стараясь использовать с максимальной выгодой факт её пленения. Пытка Людмилы, причинявшая ей огромные страдания, могла растянуться на долгие минуты – продолжительность напрямую была связана с результативностью. Понятно, что жертва кричала, молила мучителей остановиться, что-то им говорила, возможно даже, укусила кого-то из них, во всяком случае либо речь, либо какие-то действия Людмилы спровоцировали неожиданно гневную реакцию пытавшего её человека, который вырвал пальцами, либо вырезал ножом её язык с прилегающими подъязычными мышцами. Рационального объяснения этому действию нет, скорее всего, оно произошло под воздействием внезапного резкого раздражителя – гнева, боли, досады. Скорее всего, конечно, боли…

Протокол судебно-медицинской экспертизы никак не описывает повреждения рта Людмилы, хотя эксперт Возрождённый должен был понять какого рода воздействие привело к удалению языка. Скорее всего, Возрождённый увидел нечто такое, что категорически нельзя было вносить в официальный документ, т. е. сам эксперт понял, что доверять увиденное бумаге – значит разрушать всю официальную картину расследования, которое 9 мая 1959 г. уже благополучно и неудержимо клонилось к прекращению. Но в протоколе Возрождённого есть всё же косвенное указание на насильственность удаления языка и диафрагмы рта, хотя оно не бросается в глаза при поверхностном прочтении документа. Эксперт оставил в подписанном им протоколе следующие записи: «При ощупывании шеи определяется необычная подвижность рожков подъязычной кости и щитовидного хряща.(…) Рожки подъязычной кости необычной подвижности – XXXXXXX (далее забитое слово из 7 букв, по смыслу предложения, это было слово “СЛОМАНЫ”), мягкие ткани, примыкающие к подъязычной кости грязно-серого цвета. Диафрагма рта и языка отсутствует. Верхний край подъязычной кости обнажён.» Рожки подъязычной кости, имеющей в грубом приближении форму буквы W, легко ломаются при ударе в шею сбоку в направлении немного снизу вверх. Даже без повреждения позвонков этот удар считается смертельным (или потенциально смертельным) поскольку провоцирует быстрый и сильный отёк, сужающий просвет дыхательного горла и приводящий к смерти от удушия в течение 10–30 минут. Но к подъязычной кости крепятся две мышцы mylohyoideus, образующие диафрагму рта. И те же самые повреждения W-образной косточки можно причинить не ударом сбоку и снизу вверх, а рывком языка вверх, при котором мышцы диафрагмы передадут усилие на тонкие рожки. Здесь уместна аналогия с обычной детской рогаткой, хорошо знакомой всем мальчишкам: мышцы диафрагмы можно уподобить натягиваемой резинке, а подъязычную кость – самой Y-образной рогатине, к которой эта резинка крепится. Вот только аналогия эта хромает тем, что в отличие от настоящей рогатки, в нашем случае мышца оказывается прочнее тонкой, хрупкой кости, имеющей к тому же сложную форму. И если силовое воздействие оказалось способно разорвать мышцу, то кость оно сломает тем паче.

С некоторой долей вероятности можно утверждать, что язык Людмилы Дубининой был вырван изо рта, в результате чего произошёл слом рожков подъязычной кости. И судмедэксперт Возрождённый прекрасно это увидел и понял природу увиденного, вот только доверить бумаге своё открытие не пожелал. Эксперт зафиксировал увиденное в нескольких скупых и невнятных фразах – и этим ограничился. Он как мог обезопасил себя от возможного в будущем уголовного преследования по ст.120 УК РСФСР в редакции 1926 г. (с многочисленными дополнениями), по которой в те годы судебно-медицинский эксперт мог быть привлечён к уголовной ответственности. Упомянутая статья карала за служебный подлог, который в 1959 г. советским законодательством трактовался как «внесение должностным лицом в корыстных целях в официальные документы заведомо ложных сведений, подделки, подчистки или пометки другим числом, а равно составление и выдача им заведомо ложных документов (…)». Статья эта предполагала прямой умысел обвиняемого в сокрытии, либо искажении сведений поэтому судмедэксперт поступил в высшей степени мудро, решив не допускать сокрытия или искажения обнаруженных им во время вскрытия существенных травм и повреждений. Ведь коли умысел доказать не удастся, то и обвинение будет совсем другим («халатность»), независимо от того, проведут ли ли через некоторое время эксгумация трупов или нет. И есть такое сильное подозрение, что честно фиксируя ужасные повреждения трупа Людмилы Дубининой наш драгоценный эксперт думал вовсе не о торжестве справедливости, а том, как спасти себя от тюремных нар. Возрождённый описал то, что увидел на анатомическом столе, без должных выводов и не давая должной оценки увиденному; фактически он отказался от своей функции эксперта, присвоив себе обязанности прозектора, т. е. лица, осуществляющего вскрытие трупов без анализа и оценки результата. Почему так случилось? Ответ не содержит в себе никакой интриги и на редкость прозаичен: товарищ Возрождённый, скорее всего, руководствовался латинской мудростью sapienti sat (умному достаточно и слова).

Впрочем, отвлечёмся от экспертиз Возрождённого, о них сказано в очерке достаточно.

В конечном итоге пытка Людмилы Дубининой закончилась её быстрым убийством посредством нанесения добивающего удара коленом в грудь. Удар был нанесён с левой стороны груди, где имел место т. н. прямой перелом 6 рёбер (перелом в районе непосредственного приложения силы), справа в результате т. н. непрямого перелома оказались сломаны по крайней мере в двух местах ещё 4 ребра. Прямые переломы рёбер часто сопровождаются сколами и смятием зигзагообразных краёв, так что не будет преувеличением сказать, что грудная клетка Людмилы в долю секунды превратилась в настоящую кашу из костей. Прогиб грудной клетки в момент удара был столь велик (10 см или даже больше), что сдавил и сдвинул со своего места сердце. Даже если не принимать во внимание последовавшее кровоизлияние в сердечную мышцу, подобная травма неминуемо должна была привести к сбою работы сердца и развитию коллапса. После этого удара Людмила в себя уже не пришла и даже если оставалась жива, то всего несколько минут. Возрождённый предположил, что после травмирования Людмила могла прожить 10–20 минут, но есть такое сильное подозрение, что этот интервал он отмерил с очень большим запасом.

Схема слева показывает примерные повреждения грудной клетки Людмилы Дубининой. Смертельный удар (возможно, двукратное приложение силы) был нанесён в левую половину груди, вызвав перелом 6 рёбер по срединно-ключичной линии. Обусловленная им деформация грудной клетки вызвала множественные переломы рёбер с правой стороны по средне-ключичной и средне-подмышечной линиям. Подобное дробление рёберных костей неизбежно сопровождается образованием значительного числа клиновидных сколов, отколов и мелких фрагментов. Кости в местах переломов имеют зубчатую, пилообразную форму. Сдвиг костей и разворот их мелких фрагментов вызывают кровоизлияния в межрёберные мышцы и как неизбежное следствие – проколы плевральной полости; туда начинает поступать кровь, вызывая сдавление лёгких и уменьшение их эффективной поверхности, участвующей в дыхании. Без неотложных мер (пункция плевральной полости с целью удаления поступающей крови) смерть пострадавшего из-за удушия и болевого шока неизбежна. «Лавинщики» же пытаются убедить нас в том, что самостоятельное передвижение людей с такими травмами является почти что нормой. Тонкими фиолетовыми линиями на схеме прорисованы лёгкие, жёлтым цветом показана сердечная сумка. Утолщение с её правой стороны условно демонстрирует кровоизлияние в сердечную мышцу, описанное судмедэкспертом Возрождённым.

Здесь мы ещё раз повторим то, что уже было отмечено в очерке: характер повреждений Людмилы Дубиниой делал в тех условиях категорически невозможной её транспортировку в долину Лозьвы. В районе 2–5 пар человеческих рёбер к грудной клетке крепятся мышцы, ответственные за движения рук (если точнее, за их опускание, т. е. приведение к торсу). При попытке развести руки в сторону эти мышцы растягиваются и передают нагрузку на рёбра; понятно, что если рёбра сломаны, то такая нагрузка вызовет перемещение отколков и увеличение зазора между ними. Малейшее изменение нагрузки, либо обычное сотрясение тела при ходьбе будет провоцировать повреждение отколками прилегающих тканей и с неизбежностью приведёт к проколу плевральной полости (если только этого не случилось прямо в момент перелома рёбер). Туда начнёт поступать кровь, разовьётся т. н. гемоторакс (заполнение плевральной полости кровью и обусловленное этим сдавление лёгкого). В случае Людмилы гемоторакс обоих лёгких был просто неизбежен. Это смертельно опасное осложение, требующее пункции плевральной полости (прокалывания грудных мышц иглой шприца и удаления крови), причём в случае с Людмилой пункции потребовалось бы проводить неоднократно.

Именно из-за угрозы гемоторакса или пневмоторакса (попадание в плевральную полость воздуха в случае открытого перелома рёбер) категорически запрещается разводить руки в сторону лицам, имеющим переломы двух и более рёбер, без предварительной фиксации грудной клетки давящей повязкой. В случае с Людмилой Дубининой её транспортировка была возможна лишь в положении лёжа с руками, сложенными на животе. По версии же Буянова, её вели вниз по склону, бережно поддерживая за руки, причём безо всякого фиксирования грудной клетки. Эта «бережная поддержка» убила бы девушку в течение буквально 3–5 минут в силу описанной выше причины.

Когда на страницах этого очерка было указано на абсолютную невозможность самостоятельного движения вниз по склону Дубининой и Золотарёва, данное замечание вызвало лютое негодование господина Буянова. Из его комментариев на различных форумах стало ясно, что он не только дурно воспитан, что простительно, но и несведущ в простейших вопросах оказания неотложной медицинской помощи и самопомощи, что гораздо печальнее. Последнее обстоятельство, вообще-то, превращает господина Буянова в опасного спутника в любом походе. Нельзя не отметить и то, что в своих книгах и форумных выступлениях Евгений Вадимович демонстрирует пугающую некомпетентность по очень широкому кругу вопросов – от внешенй баллистики и ракетной техники, до медицины и радиологии (чего только стоит его гипотеза о долговременном заражении района Холат-Сяхыл радиоактивными осадками с ядерного полигона Новая Земля! О мнемоническом «правиле семёрок» главный «лавинщик», похоже, не имеет ни малейшего понятия…).

Эта схема из медицинского пособия демонстрирует правильное наложение на грудь давящей повязки из эластичного бинта в случае перелома рёбер. Иногда такие повязки, необходимые для иммобилизации костных отколков, называют корсетом, хотя не все врачи признают правильность данного термина. При отсутствии эластичного или обычного бинта, для наложения подобной повязки могут быть использованы широкое полотенце или свёрнутая простыня – ими обёртывают грудную клетку на выдохе и зашивают. Когда автор настоящего очерка впервые указал на факт отсутствия такого рода давящих повязок как свидетельство невозможности транспортировки Золотарёва и Дубининой живыми вниз по склону, это вызвало настоящее бешенство господина Буянова, заявившего, что «корсеты» и «повязки» – это всего лишь выдумка Ракитина, мол, никто и никогда такими глупостями не занимается. Тем самым господин Буянов банально расписался в своей полной неосведомлённости о правилах оказания первой помощи и самопощи при травмах. Удивительно, как такой мастер спорта по туризму ходил в походы! Он был просто опасен для своих товарищей, ведь в случае их серьёзного травмирования некомпетентность господина Буянова могла стоить им жизни.

Конкретные вопросы или требования иностранных разведчиков, обращённые к Людмиле Дубининой, являлись всего лишь вопросом тактики и никоим образом не отменяли стратегическую цель их действий – убийство всех членов группы. Имела ли место какая-то погоня или Семён Золотарёв и Александр Колеватов сдались сами, желая избавить Людмилу Дубинину от новых страданий, сказать в точности невозможно. Ясно лишь, что погибли они где-то неподалёку от оврага с ручьём; вполне возможно, что не имевший обуви Колеватов даже не пытался скрыться, понимая, что в заснеженном лесу без должной теплоизоляции ног уйти далеко не сможет. Его убили с минимальным применением насилия – оглушили ударом рукояти пистолета, который нанесли с правой стороны за ухом, и сбросили в бессознательном состоянии в овраг. Видимо, общее состояние Александра на момент расправы было таким, что убийцы не испытывали сомнений в его последующей гибели. У Колеватова судмедэкспертом была описана деформация шеи в области щитовидного хряща, из чего можно заключить, что имело место повреждение самого хряща (как и у Людмилы Дубининой, кстати. В который уже раз приходится констатировать удивительное единобразие травм погибших). Но идёт ли речь о прижизненной травме или посмертной понять из единственной фразы Возрождённого, связанной с этим дефектом, невозможно. Поэтому утверждать, что Колеватова ещё и ударили в кадык, не станем, хотя такой удар (потенциально смертельный) исключить тоже нельзя.

Почему Колеватова не пытали, в отличие от Дубининой? Думается, потому, что либо Золотарёв был к тому моменту пойман, либо он находился вместе с ним. Т. е. к моменту расправы над Александром убийцы чувствовали себя достаточно спокойно и считали свою основную задачу выполненной.

С Золотарёвым обошлись иначе. Отсутствующие глаза – это следствие не скоротечной расправы, а травмирования в результате пытки. Если предположение, что именно его попытка сфотографировать незнакомцев спровоцировала их нападение верно, то эти люди несомненно имели к нему вопросы. Перво-наперво, их должна была заинтересовать плёнка из фотоаппарата, который Золотарёв заботливо сохранил несмотря на все перипетии последних часов жизни. Даже если Золотарёв, предвидя самый нежелательный исход, заблаговременно вынул катушку с плёнкой из фотоаппарата и спрятал где-либо в лесу, рассчитывая, что поисковая группа рано или поздно отыщет «закладку», то при интенсивном допросе ему пришлось это место указать (возможности человека противостоять изощрённой пытке не следует переоценивать). Семён повторил судьбу Людмилы: после зверских мучений, лишившийся обоих глаз, он был убит тем же самым способом, что и Дубинина. Удар коленом до такой степени деформировал грудную клетку Семёна Золотарёва, что та потеряла форму, вдавившись ниже уровня живота (это хорошо видно на фотографии, сделанной в морге перед вскрытием).

Фотографии членов последней четвёрки, сделанные во время анатомирования. На фотографии слева хорошо заметен прогиб грудной клетки Семёна Золотарёва, обусловленный переломом по срединно-грудинной линии 5 рёбер с правой стороны. Грудь ужасно деформирована, она просто потеряла форму. И нас пытаются убедить в том, что человек, изувеченный подобным образом, способен к самостоятельному передвижению на значительное расстояние! Надо лишь «мобилизоваться» и включить «скрытые возможности», всего-то!.. Правая фотография даёт представление о состоянии мягких тканей найденных в ручье трупов. Сторонники некриминальных версий для обоснования пресловутого «вымывания глаз и языка» пытаются представить дело так, будто у погибших почти не осталось на голове кожных покровов и обнажился череп, что никак не соответствует действительности. Отслоение эпидермиса со снятием волос и ногтевых пластин начинается примерно на 6 сутки пребывания трупа в воде – это обычное явление, хорошо известное судебной медицине. От него до исчезновения мягких тканей и органов огромная дистанция! Обнажение костей черепа отмечалось судмедэкспертом в области надбровных дуг, но там-то почти и нет мягких тканей! Мы видим, что сохранены уши, волосы и об оголении черепа не может быть и речи. Иного и не могло случиться с телами, пробывшими в воде не более 15 суток, объективным свидетельством чему служит сохранность у погибших лёгких.

Даже если отрешиться от числа переломов рёбер (и неизбежных при таком ударе повреждений лёгкого), а положиться на один только здравый смысл, становится совершенно очевидным, что человек с подобными «костями всмятку» никогда не сможет передвигаться самостоятельно. Остаётся только искренне поражаться словам Евгения Вадимовича Буянова, заявившего как-то в полемическом угаре на форуме ТАУ, что пеший переход придавленных лавиной «дятловцев» на 1,5 км вниз по склону кажется «семечками» в сравнении с самостоятельным движением альпиниста Джоя Симпсона, который со сломаной ногой 3 дня спускался с пика Сиула-Гранде в 1985 г. (вот постоянный адрес страницы форума, где господин Буянов выдал на-гора такой перл: http://tau.ur.ru/forum/forum_posts.asp?TID=1111&PN=2056). Не хочется верить в цинизм Евгения Вадимовича, скорее, всё-таки, перед нами образчик легкомыслия и непонимания разницы между травмами жизненно важных органов и конечности. Сравнение Золотарёва с Симпсоном, сохранившим после падения в расселину невредимыми внутренние органы, успешно наложившим на сломанную ногу шину и имевшим возможность поддерживать свой тонус новейшими анальгетиками и психостимуляторами, по меньшей мере некорректно. Семён Золотарёв после полученной травмы грудной клетки даже дышать не мог полноценно, а потому рассуждения о его бодрых забегах по склону и демонстрации сверхчеловеческие возможностей отдают дурного тона пафосом. Судмедэксперт в своём заключении совершенно недвусмысленно указал на убивший Семёна Золотарёва гемоторакс, т. е. поступление крови в плевральную полость из-за её повреждения осколками рёбер (дословно: «В плевральных полостях содержалось до 1 литра жидкой тёмной крови»). С таким огромным внутренним кровотечением ни о каких активных действиях Золотарёва не может быть и речи, строго говоря, он даже руками не мог шевелить после травмирования, как же его можно сравнивать с Джоем Симпсоном?!

Сверхчеловеческие возможности потому и называются «сверхчеловеческими», что встречаются крайне редко и должны рассматриваться как исключения; если бы это было не так, то на войне не было б нужды в медбратьях и санитарах. В самом деле, зачем эвакуировать раненых с поля боя, ведь по мнению господина Буянова все раненые солдаты могут прекрасно добегать бодренькой рысцой до госпиталей самостоятельно. Ведь коли есть желание выжить, то обязательно появятся и сверхвозможности. По логике господина Буянова из 9 членов группы Игоря Дятлова по меньшей мере трое оказались «сверхчеловеками» (и это если не считать Рустема Слободина, который сам по себе падал на склоне то правым, то левым виском на камни, но при этом бодро продолжал спуск в составе группы!).

Увы, не было среди туристов никаких «сверхчеловеков»! Были самые обычные парни и девушки. Тибо-Бриньоль, Золотарёв, Дубинина – каждый из них получил свои ужасные травмы в последние минуты жизни. Уничтожение группы закончилось к 19 часам, скорее даже несколько раньше, чем позже.

Убийцы, разумеется, понимали, что свой изначальный план они выдержали не полностью и нанесли последним четверым погибшим слишком уж «говорящие» раны. Отдавая себе отчёт в том, что исчезнувшую в полном составе группу туристов будут искать и с большой долей вероятности отыщут довольно скоро, они приняли единственно логичное в сложившейся ситуации решение – замаскировать тела последней четвёрки, дабы максимально оттянуть момент их обнаружения (и прояснения картины случившегося). Преступники исходили из того, что чем позже будут найдены сокрытые тела, тем более значительным посмертным разрушениям они подвергнутся (вплоть до полного разрушения останков). Это абсолютно рациональный подход, который обнаруживают все организованные преступники, предпринимающие меры по сокрытию тел убитых людей и уничтожению улик. Сбрасывая тела Людмилы Дубининой, Александра Колеватова, Семёна Золотарёва и Николая Тибо-Бриньоля в овраг, убийцы ничего не инсценировали, они просто старались выиграть время.

Напоследок осталось сказать несколько слов о возможных действиях (и кажущемся бездействии) инициатора задания – Комитете Государственной Безопасности. В принципе, операцию «контролируемой поставки» радиоактивного груза, призванного дезинформировать потенциального противника, могли проводить совместно лишь Первое и Второе Главные управления КГБ (т. е. внешняя разведка и контрразведка). Это должна была быть серьёзная операция, требовавшая большой организационно-подготовительной работы, привлечения значительных материальных и человеческих ресурсов. Курироваться столь масштабное дезинформационное мероприятие должно было на самом высоком уровне – заместителем Председателя КГБ и, возможно, даже самим Председателем. Руководство шло из Москвы и территориальные органы КГБ в Свердловской и Челябинской областях понятия не имели о деталях проводимой операции. В Свердловске находился один офицера связи из Москвы (от силы два), который действительно знал истинную подноготную похода группы Игоря Дятлова. И всё!

Когда стало ясно, что группа в назначенное время из похода не вернулась, в Москве озаботились главным с точки зрения государственной безопасности вопросом: «состоялась ли передача радиоактивного груза по назначению и если нет, то какова его судьба?» Непосредственно поисковую операцию Комитет не организовывал и организовывать не должен был, хотя возможно, негласную помощь оказал – в нужных кабинетах раздались телефонные звонки и кое-чей жирный зад получил хорошего пинка для ускорения.

В это же самое время подразделение контрразведывательного прикрытия производственного комплекса в Челябинске-40 при поддержке территориальных управлений осуществляло оперативную проверку информации об исчезновении двух секретоносителей – Кривонищенко и Слободина – числившихся в составе пропавшей группы туристов, и после подтверждения такой информации, занялся их поиском («поиск» в данном контексте означает не походы по снегу с лавинными зондами, а обнаружение упомянутых лиц в случае их выхода из леса и проводиться он должен был негласными методами). Данная работа проводилась вне всякой связи с московскими кураторами операции «контролируемой поставки», она преследовала цель вскрыть злой умысел в действиях секретоносителей, если таковой имел место и минимизировать урон от возможного предательства.

Когда на склоне Холат-Сяхыл была найдена пустая палатка и вскоре обнаружены первые трупы, Комитет организовал выезд в район трагедии московских специалистов по туризму. В интересах инициаторов операции было получить максимально объективную информацию, а не довольствоваться тем, что сообщат, попутно переврав, из Свердловска. Разумеется, всё было устроено так, что «руководящая инстанция» нигде не фигурировала, вполне возможно, что даже сами Бардин, Шулешко и Баскин не знали от кого именно исходит предложение ознакомиться с организацией поисковых работ.

Некоторое время картина случившегося в районе перевала оставалась неясной, а главное – была непонятна судьба вещей с изотопной пылью. В палатке они отсутствовали, а трупы Кривонищенко и Золотарёва (напомним, что труп Дорошенко в течение нескольких дней считался принадлежащим Золотарёву) были найдены раздетыми. Стало лишь ясно, что если Кривонищенко надевал на себя вещи, предназначенные для передачи, значит трагические события развернулись либо в день «рандеву», либо уже после встречи с иностранными разведчиками. Однако, находилась ли гибель тургруппы в причинной связи с этой встречей, никто сказать не мог. Поэтому в начале марта на перевале появился младший из братьев Кикоин, физик-ядерщик, призванный помочь в обнаружении вещей, однако его участие в поисковой операции никак не помогло прояснить их судьбу.

Когда 4 мая 1959 г. в ручье были обнаружены трупы последних четырёх членов группы и погребённый в толще снега «настил», студенты, находившиеся в составе поисковой партии, были немедля удалены из района раскопок. Вряд ли такая предусмотрительность являлась инициативой полковника Ортюкова, скорее всего, он выполнял «рекомендацию» КГБ, преследовавшую цель минимизировать распространение сведений о реальной обстановке в районе поисков (не надо забывать, что студенты, возвращаясь в Свердловск, обменивались информацией по этому вопросу с широким кругом заинтересованных лиц, в т. ч. и из нестуденческой среды). К этому времени инициаторы операции «контролируемой поставки», возможно, уже пришли к выводу о провале задуманной ими комбинации и подозревали самое худшее – насильственное умерщвление членов группы. Поэтому заблаговременная изоляция студентов с их точки зрения имела смысл и была полностью оправдана.

Последовавшее вскрытие трупов подтвердило самые мрачные опасения кураторов из Комитета. Следствию было рекомендовано стать на путь сокрытия ставших известными сведений и искажения картины случившегося. Судмедэксперты Ганс и Возрождённый, работавшие с телами убитых, скорее всего прекрасно поняли, что от них требуется, хотя при этом и ошибались с определением того, от кого исходит требование по искажению заключений (они должны были полагали, что «замыливает» дело областная прокуратура, между тем, команда шла с намного более высокого уровня). Отсюда проистекают те странные двойственность, неполнота и прямые исправления текстов последних судмедэкспертиз – Возрожденный с одной стороны, выполнял требования следователя Иванова, а с другой – явно опасался того, что через некоторое время его «подтянут» к ответственности за содеянное.

Между тем, никто и не думал этого делать, каждое звено следственного механизма прекрасно исполнило свою работу. После вскрытия последних тел кураторы операции из КГБ, разумеется, без особых проблем реконструировали картину событий на склоне Холат-Сяхыл. Оставалось последнее – установить судьбу вещей с изотопной пылью. Радиологическая экспертиза расставила всё на свои места, стало ясно, что «контролируемая поставка» не состоялась, оперативная комбинация Комитета госбезопасности закончилась полным провалом и гибелью как причастных, так и непричастных к ней людей. От высшего московского руководства последовала внешне совершенно нелогичная, но абсолютно оправданная команда закрыть расследование. Далее КГБ работал, пытаясь отыскать убийц, используя свои методы и возможности. Скорее всего, безрезультатно.