Текст книги "Тени Шенивашады (СИ)"

Автор книги: Алексей Кангин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 2

Наутро Тагур и Эрия продолжили путь. Тагур действительно хорошо умел ориентироваться – сказывалась разносторонняя подготовка кладоискателя, они быстро вышли на дорогу и к середине дня обнаружили деревеньку.

Конечно, наряд Ран-Тар-Эрии привлёк бы совершенно ненужное внимание. И хотя Тагур не считал, что деревенские жители сразу побегут сдавать их тзай-таррам, но лучше лишний раз не рисковать. Поэтому он велел Ран-Тар-Эрие затаиться в лесу недалеко от дороги и ждать его, а сам пошёл в деревню, чтобы раздобыть какую-нибудь одежду.

Предоставленная сама себе, тзай-тарра соорудила небольшое гнёздышко из веток и уселась в него. Неизвестно, как долго будет отсутствовать Тагур. Она не хотела оставаться одна, но прекрасно понимала, что в ней сразу узнают посланницу Итуэдоза, и пойдут слухи, что тзай-тарра в оборванном платье шатается по дорогам Вилении. И тогда её сразу вычислят и найдут. Даже никакие шпионы не нужны – слухи и сами по себе распространяются быстро. Так что сейчас более безопасно сидеть и ждать. Всё-таки, не зря тзай-тарров так долго учат самообладанию. Но даже несмотря на всё своё самообладание, она чувствовала, что она на грани…

Интересно, кто из жизнегубов пытался убить её? Ведь они даже могут быть знакомы. Кстати, сейчас ей в голову вдруг пришла мысль, что взаимная нелюбовь обычных тзай-тарров и жизнегубов возникла не просто так. Она выгодна руководству Итуэдоза. Жизнегубы, не испытывающие к другим тзай-таррам ничего, кроме тихой ненависти и не видевшие с их стороны ничего, кроме открытого презрения, гораздо легче пойдут убивать собратьев, если вдруг это понадобится. Да, Таннедер-Ир погряз в интригах. Наверное, тзай-тарры стали слишком могущественны, чтобы иметь противников вовне, и потому стали искать противников внутри. И хотя должность Магистра Ордена вот уже несколько сотен лет принадлежит самому сильному тзай-тарру, настоящему уникуму, но должности пониже всё ещё активно делятся и перераспределяются.

Но в то же время Ран-Тар-Эрия понимала, что даже такой Таннедер-Ир всё равно нужен миру. Ведь только тзай-тарры обладают знаниями, которые помогут дать отпор Владельцам, когда они снова вернутся. А в том, что рано или поздно Владельцы вернутся, никто и не сомневается. Они могут вернуться завтра, а могут – уже сегодня. Этого, к сожалению, не знает никто. И весь мир живёт в постоянном страхе, помня о былых зверствах божков. Поэтому её, Ран-Тар-Эрии, проблемы не так уж велики в сравнении с проблемами всего мира. Она уже решила – она не будет искать мести или правды, она просто придёт в Энноранн и попросит права убежища там. И продолжит заниматься изучением мироздания на благо всего человечества, внося посильный вклад в дело защиты от вторжения Владельцев.

Но Тагур… Сможет ли он вернуться в родные края? Виления не сможет дать ему защиты от тзай-тарров. Даже всё влияние Соленя не спасёт от иглы жизнегуба. Но так ли нужен Тагур тзай-таррам? Ведь его не пытались убить. Он был бы опасен как свидетель, но что он может сделать Ордену? Про Таннедер-Ир и так ходит множество слухов, но они никак не вредят тзай-таррам. Вот и рассказ Тагура просто станет ещё одним таким слухом. Да и вряд ли Тагур пойдёт биться «за правду», ведь он прекрасно осознаёт свои силы и силы Ордена, и понимает, что абсолютно ничего не сможет сделать никому из тзай-тарров, ни словом, ни поступком.

А Тагур в пути до деревеньки размышлял над словами Соленя об интригах тзай-тарров. Вся эта ситуация с убийством посла уж слишком похожа на спланированную акцию, целью которой является даже не борьба кланов внутри Ордена, как предполагала Эрия, а дестабилизация ситуации в Вилении. Да, били по послам, но целью был сам Солень. Интересно, что Солень придумает, чтобы противостоять Итуэдозу? Конечно, за Итуэдозом мощь оружия и науки, но опыт тонкой политической игры всё же больше у Георга. Тзай-тарры пытаются играться людьми как мелкими фигурками, но Георг и сам прекрасный игрок. Главное, чтобы в ходе этих игр не пострадала Вилайра. О своих размышлениях и предупреждениях Соленя Тагур решил ничего не говорить тзай-тарре. Она сейчас и так в шоке, зачем дополнительно сбивать её с толку непроверенной информацией?

Тагур прошёлся по деревеньке и купил кое-какую походную одежду (неказистую, но сейчас сойдёт и это). Женскую одежду он покупать не стал – это может вызвать подозрение. Тагур честно признался, что он кладоискатель, а кладоискатели часто заглядывают в деревни, чтобы прикупить припасы или одежду на всякий случай. Попутно Тагур выяснил, что неподалёку расположен город Тапан. Таким образом, Тагур точно понял, куда же они зашли с Ран-Тар-Эрией. Ну что ж, в Тапане, разумеется, тоже было отделение Гильдии Кладоискателей. Там можно было раздобыть оружие, снаряжение и узнать последние новости. Но с другой стороны, в Гильдии уж наверняка есть шпионы Итуэдоза. Хотя Тапан и мелкий городок, но наверняка тзай-тарры не пропустили его и обзавелись там своим осведомителем. Так что придётся действовать осторожно. А сейчас самое время возвращаться к Ран-Тар-Эрие, а то потеряется ещё где-нибудь.

К счастью, девушка никуда не делась и ждала Тагура в условленном месте.

– Вот, я принёс тебе кое-какую одежду, – сообщил Тагур, протягивая тзай-тарре свёрток. – Переоденься, я пока отвернусь.

– Но это… мужская одежда! – развернув свёрток, удивилась Ран-Тар-Эрия.

– В походе самое то.

– Но девушки-тзай-тарры не носят мужскую одежду!

– Зато девушки кладоискатели носят. Одевайся и собирайся.

Тагур отвернулся. Ран-Тар-Эрия принялась одеваться, попутно решив расспросить Тагура о том, куда же они зашли.

– Здесь неподалёку город Тапан, – сообщил Тагур. – Я бывал там пару раз. Здесь не самые богатые места в плане наличия реликвий Владельцев, поэтому кладоискатели в Тапан заглядывают редко. Но отделение Гильдии и там есть. Так что можно раздобыть кое-какое снаряжение. А оттуда уже будем двигаться в сторону Энноранн. Эх, путь не близкий будет… А меня невеста в Кеторие ждёт… Но лучше встретиться с ней позже, чем вообще не встретиться.

– Извини… – виновато произнесла девушка. – Это всё из-за меня…

– Это всё из-за ваших тзай-тарровских интриг, а не из-за тебя. Ты готова? Идём?

– Да.

Одежда, которую принёс Тагур, была не лучшего качества, к тому же она была явно великовата для Ран-Тар-Эрии. И хотя Тагур и говорил, что её платье слишком приметное, но всё же она подумала, что такой несуразный мужской наряд на девушке будет куда более приметен. Тагур же, осмотрев её, тоже остался недоволен.

– Волосы. Слишком хорошие, слишком заметные. С такими по пещерам и схронам не шарятся. Надо обрезать.

– Чтооооооо? – несказанно возмутилась Ран-тар-Эрия. – Мои волосы, обрезать?!

– Именно твои и именно обрезать, – невозмутимо подтвердил Тагур. – Ну или можно не обрезать. Но когда тебе голову снимут, по волосам будет плакать уже поздно. Выбирай, что дороже. Уж если мы маскируемся, то маскируемся всерьёз.

Сказать, что такая идея не понравилась Ран-Тар-Эрие – всё равно, что ничего не сказать. Она гордилась своими волосами, ухаживала за ними, сколько себя помнила, а тут ей предлагают избавиться от них! И всё же отрицать разумного зерна в словах Тагура она не могла. Надо признать, что её действительно смогут легко вычислить просто по волосам. И жизнь дороже волос. Поэтому, вздохнув, она согласилась.

– Только я сама… Дай мне нож, пожалуйста.

Тагур протянул ей нож. Она собрала волосы рукой и примерно на уровне плеч начала резать их. Нож был туповат для такой задачи, волосы поддавались плохо. Но уже через некоторое время всё было кончено. Роскошные волосы остались в прошлом. А на её голове теперь красовалась крайне неровная стрижка. Ну что ж. В такой оборванке, в какую превратилась Ран-Тар-Эрия, теперь уже не опознать гордую тзай-тарру…

– Волосы лучше оставить здесь. Закопать, – пояснил Тагур. – Я понимаю, тебе хочется взять их с собой, но если ты так сделаешь, их могут случайно обнаружить и раскрыть нас. Поэтому давай не будем оставлять никаких зацепок, которые могли бы помешать нам добраться до Энноранн.

– Хорошо, – тихо согласилась Ран-Тар-Эрия.

– И ещё кое-что. Я теперь буду звать тебя просто Эрия. Я знаю, что для тзай-тарров такое обращение оскорбительно, но называть тебя полным именем больше нельзя. Но в городах и на людях мы должны назвать друг друга совсем другими именами. Меня буду звать Эдерн. Какое имя ты выберешь себе?

– Влада. Как тебе?

– Хорошо звучит. Теперь главное не перепутать.

– Ты прав. Пойдём уже. Слишком много событий для одного дня. Вся моя прошлая жизнь сегодня кончилась, – в голосе Ран-Тар-Эрии слышались разочарование и безнадёжность.

– Кончилась одна жизнь – началась другая, – пожал плечами Тагур.

* * *

Тапан не был большим или важным городом, но в связи с началом добычи тзай-тана, этот город ожидало большое будущее. Тагур и Эрия достигли города уже ближе к ночи. В этих краях давно не было войн, а сам город, как и многие другие в Вилении, жил торговлей, поэтому никаких проблем с тем, чтобы попасть в город, не было. Тагур знал Тапан достаточно неплохо, и поэтому сразу уверенно направился к местному отделению Гильдии. Хотя уже и наступала ночь, но в Гильдии было правило не отказывать в ночлеге кладоискателям. В конце концов, ведь на взносы кладоискателей и существовала Гильдия.

А ещё в Гильдии умели не задавать лишних вопросов. Такая традиция пошла от того, что кладоискатели не хотели делиться друг с другом сведениями об интересных местах. Тагур предъявил своё удостоверение кладоискателя, а спутницу представил как начинающую кладоискательницу, которая впервые вышла «на учёбу», как они это называли. Такое часто практиковалось – новичков, желающих вступить в Гильдию, сначала прогоняли по настоящим сырым и тёмным подземельям, и если новичок выдерживал, то его принимали. Но многие, испытав на себе давление древних подземелий, тут же бросали эту затею.

Конечно, Тагур знал, что завтра же руководству Гильдии доложат, что он, Тагур, отметился в Тапане, и эта информация попадёт и в руки тзай-тарров. Но пока они соберутся что-то предпринять, Тагур со своей спутницей уже будет далеко. Однако ж впредь отделений Гильдии придётся избегать. Поэтому именно здесь нужно запастись всем необходимым: оружием, картами, снаряжением. В Гильдии не раздавали вещи просто так – всё нужно было покупать. Но зато отделения Гильдии всегда были полны такими товарами, которые иначе нигде и не купишь. Поэтому Тагур прямо сразу как разместил Эрию в гостевой комнате, пошёл за снаряжением. Большой удачей было то, что в этом отделении обнаружилось пневматическое ружьё. Не такое хорошее, как осталось у Тагура в Кеторие, но всё же весьма неплохое. Тагур прекрасно умел обращаться с подобным оружием, пару раз оно выручало его в тёмных подземельях, когда какая-нибудь тварь, чудом уцелевшая от эпохи Затмения, пыталась полакомиться заглянувшим в гости кладоискателем.

Утром Тагур проснулся раньше Эрии и принялся внимательно изучать карту, прокладывая маршрут к Энноранн. Основная проблема была в том, что после постройки железной дороги, торговцы перестали водить караваны на дальние дистанции. Но от города к городу ещё ходили обозы. Тагур так и проложил путь: из одного города в другой. Просто и относительно безопасно, если не попасться к разбойникам. Но ведь чтобы добраться до Энноранн, нужно было пересечь Пограничную пустыню. Как говорила легенда, сам Эннори лично выжег несколько сотен миль земли, чтобы обезопасить границы своего государства, ведь мало какая армия пойдёт в атаку по пустыне. Тагур же считал, что всё гораздо проще: в Век Затмения безумные тзай-тарры творили ещё и не такое, ровняя с землёй горы, испаряя целые озёра и превращая некогда цветущие долины в непригодные для жизни пустыни. Такой клочок земли, намертво отравленный силой Тзай, даже есть и в Вилении, хотя она и меньше всего пострадала от войны тзай-тарров. Но, так или иначе, а на пути к Энноранн пустыню придётся преодолеть. И это будет крайне тяжело, потому что сейчас по ней караваны не ходят.

Тагур закончил изучение карты и прокладку маршрута, а Эрия всё ещё спала. Но время играло сейчас против них, поэтому Тагур пошёл к её комнате и долго стучал в дверь, пока она не открыла. Тагур никогда бы не подумал, что тзай-тарры такие любители поспать. Но, наверное, дало о себе знать перенапряжение последних дней. Эрия, открыв дверь, уже была полностью одета, как и вчера. Хотя Тагур подумал, что она и не раздевалась вовсе. Не привыкла она к трудностям. И вот эти люди, тзай-тарры, каким-то образом собираются противостоять Владельцам, когда те вернутся. От такой мысли Тагур ухмыльнулся.

– Что? – не поняла Эрия.

– Ничего. Я вижу, ты уже собрана. Пора идти.

– Мы даже поесть не сходим?

– Сходим, но уже не здесь. Сейчас, я только соберу свои вещи.

У Тагура, в принципе, всё уже было готово и упаковано в рюкзак. Ещё один рюкзак он вручил Эрие. Но её больше всего заинтересовало ружьё Тагура.

– Ты умеешь стрелять? – поинтересовалась она.

– Ещё как, – ответил Тагур. – Я вообще-то офицер Войска Кеторийского. Я проходил обучение в военной академии.

– Ничего себе! – удивилась Эрия.

– Да-да, – улыбнулся Тагур. – Так что ты в надёжных руках.

Они вышли из здания Гильдии и направились в ближайшую таверну. Задерживаться в городе никакого смысла не было, наоборот, это было скорее рискованно, но поесть надо обязательно. Тагур не брал с собой много еды, пригодной для долгого похода, только необходимый запас на пару дней. Ведь он проложил маршрут так, чтобы каждый день они останавливались в каком-нибудь городе. Там можно и переночевать спокойно, и запасы пополнить. Это, конечно, не дёшево, но денег у них было предостаточно – можно ведь продавать украшения Эрии, да и плюс запасы самого Тагура. Он, будучи человеком, привыкшим к неожиданностям, всегда предпочитал иметь при себе достаточную сумму на непредвиденные расходы.

Трактир Тагур выбрал небольшой, не особо популярный, а потому спокойный. Кормили здесь сносно, но не более того. Зато и цены не кусались. Заказав себе немудрёный завтрак, по плотности переходящий в обед, они принялись обсуждать детали похода. Тагур разложил на столе карту и принялся объяснять:

– Смотри, я предлагаю пройтись вот по этим городам. Видишь, я предлагаю двигаться так, чтобы в конце каждого дня мы прибывали в новый город. На следующий день мы будем исследовать окрестности города на предмет реликвий. Понимаешь?

Эрия сначала смотрела на него недоумённо, но потом игра Тагура стала ей понятна. Он решил обставить всё не как путь в Энноранн, а как экспедицию за реликвиями. Что ж, насколько она знала, виленцы очень любят заниматься кладоискательством, и такие походы для них не редкость. А значит, их поведение сейчас никак не выделяется из общепринятого.

– Да, я поняла, – кивнула девушка. – А ты уверен, что мы сможем так быстро добираться от города до города?

– Конечно, уверен. Пешком мы не пойдём. Между городами всегда кто-то ездит, торговцы те же, вот с ними мы и будем передвигаться.

– Но придётся же чем-то платить…

– Будем отдавать часть найденных реликвий, – Тагур подмигнул.

– Ааа, действительно… Ну что ж, вроде, хороший маршрут.

– Вот и славно, – произнёс Тагур, сворачивая карту. Тем временем и завтрак принесли. Покончив с завтраком, Тагур и Эрия быстро покинули трактир и направились на рынок. Там им предстояло найти купеческий обоз, с которым можно было бы продолжить путешествие.

* * *

Свежий пряный ветер бросал в лицо Эрклиона прохладные капельки морской воды. Они едва заметно били по лицу и тут же словно бы исчезали. Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался безбрежный океан. Солнце клонилось к закату, начиная окрашивать розоватым светом весь обозримый мир. «Ласточка» на всей скорости мчалась к Кёсвену, и казалось, что ничто её уже не остановит.

Эрклиона поселили в кубрике вместе с матросами. Хотя золотая цепочка, которой он оплатил проезд, была явно настолько дорога, чтобы обеспечить Эрклиона каютой, но капитан сообщил, что все каюты на корабле уже заняты. Эрклион не стал этого проверять, пребывание в кубрике его не тяготило. Тем более что основную часть времени он просто сидел на палубе, медитируя. Капитан ше-Ниди попытался было убрать Эрклиона подальше от глаз пассажиров, но Эрклион напомнил ему о размере оплаты, и капитан отстал. Кроме того, пассажиры быстро привыкли к тихо сидящему в углу чернецу. Все знали о поверье, будто чернец на корабле приносит спокойное плавание. Пока так и было. Некоторые пассажиры даже пытались давать Эрклиону милостыню, но он всё отвергал по причине того, что служение Отрешённости не приемлет земных благ кроме тех, которые непосредственно нужны для жизни.

Матросы Эрклиона тоже любили за глубокое знание истории Энноранн и умение складно говорить. По вечерам матросы часто расспрашивали Эрклиона о былых временах и сущности поисков Отрешённости. Эрклиону матросы тоже нравились. Взрослые мужчины, по отношению к нему они были как дети, и он снова почувствовал себя отцом своего народа. Это возвращало его в те времена, когда он мудро и справедливо правил страной из Небесного Дворца и будило в нём какое-то странное чувство тоски, доселе невиданное…

– Выжившие из одной из деревень, Эрклион-ри, – произнёс охранник, стоящий у входа в шатёр Эрклиона. Эрклион оторвал взгляд от карты, на которой намечал план ведения боёв с Владельцами и их пособниками, и встал из-за стола.

– Пусть войдут, – разрешил он.

Их было человек десять, возглавляемые бородатым стариком. Грязные, в лохмотьях, с ожогами, они пришли к нему сразу после очередной вылазки карателей Владельцев. Увидев Эрклиона, все они сразу упали на колени. Старик, не поднимая взгляда, принялся молить:

– Освободитель, мы отдаём тебе свои жизни! Возьми нас в своё войско, позволь отомстить за жизни наших жён и детей, погибших от рук прихвостней Владельцев!

Эрклион подошёл к старику поближе и произнёс:

– Встаньте.

Но они не вставали. Тогда Эрклион произнёс громче:

– Встаньте! Ведь мы и начали эту борьбы с владельцами для того, чтобы никогда человеку не пришлось стоять на коленях ни перед кем!

Выжившие переглянулись. Первым поднялся старик, остальные последовали его примеру. Старик же, едва поднявшись, низко поклонился.

– Эрклион-ри, мы хотим служить тебе! – сказал он. Эрклион сложил руки на груди и отступил на шаг назад.

– Когда я поднимал народы Шенивашады на освободительную войну, – начал Эрклион. – Я предлагал всем брать в руки оружие и сбрасывать власть Владельцев, присоединяясь к моей победоносной армии. Я верил в человечество. Но вы, люди, не поверили в себя, и вместо борьбы предпочли отсидеться, ожидая, кто же победит в этой войне. Чего вы ждали?

Старик молчал. Его спутникам тоже было нечего сказать. Они стояли, уставившись в землю. Выдержав паузу, Эрклион продолжил:

– Я прекрасно понимаю, чего вы ждали. Вы ждали, что скоро определится, на чью сторону качнётся маятник, у кого будет перевес в силах. И тогда бы вы встали на сторону победителя. Так?

Выжившие снова ничего не ответили. «Ещё бы», подумал Эрклион и продолжил свою речь:

– Вы проявили малодушие, и были за него сообразно наказаны. Неужели вы думали, что Владельцы позволят кому-то остаться в стороне? Конечно, нет! Вы, возможно ещё до конца не поняли, но сейчас идёт не просто война угнетённых с угнетателями. Идёт война за жизнь. На одной стороне – жизнь человечества. На другой стороне – жизнь Владельцев. Если победят Владельцы, людей лишат последних остатков воли, превратив в безмозглый скот для чёрной работы. Если победят люди – Владельцы будут истреблены все до единого.

– Мы уже осознали это, Эрклион-ри! – осмелился сказать старик. – Мы поняли свою вину, мы уже наказаны, но теперь мы хотим отдать свои жизни за дело освобождения, чтобы тем самым искупить и вину погибших!

Эрклиону понравились эти слова. Он подошёл на шаг ближе и произнёс:

– Это именно то, что я хотел услышать! Вам найдётся место среди борцов за свободу Шенивашады. Но это ещё не значит, что вы прощены свободным человечеством. Вы и подобные вам пойдут в первой атаке в ближайшем сражении. Многие из вас погибнут. Те же, кто выживет, будут прощены и станут полноправными членами свободного человеческого общества.

Выжившие закивали. Старик снова было плюхнулся на колени, но быстро опомнился и поднялся.

– Да, да, мы согласны! – воскликнул он.

Новые солдаты непобедимого освободительного воинства покинули шатёр. Эрклион покачал головой. Часть человечества неисправима в своих рабских привычках. Но всему виной тот ужас, который внушают свои рабам Владельцы. Не у всех хватает воли противостоять такому давлению. Именно поэтому люди и боятся выступить против своих хозяев. Но правда жизни такова: тот, кто не хочет принимать чью-то сторону, в итоге пострадает сильнее всех. Ведь против него будут обе стороны конфликта.

Надо будет долго учить людей быть свободными. Что из этого получится? Неизвестно. Но в первую очередь надо покончить со всевозможными культами. В течение сотен лет люди почитали Владельцев как богов. Одного упоминания Владельцев было достаточно, чтобы вызвать у человека ужас и заставить его работать на нужды поработителей. Религия делает людей послушными и безвольными. Поэтому Эрклион так яростно вступал против всех попыток поклоняться ему. Но всегда и везде, куда бы он не пришёл со своим войском, люди сразу кидались ему в ноги. Исчезает власть Владельцев, и люди пытаются заменить её на власть Освободителя. Бессмысленно объяснять уже, что он – не божество, а всего лишь первый среди равных. И при этом – один из величайших предателей в истории. Но об этом людям знать пока не следует. Не надо перегружать отвыкших думать самостоятельно чрезмерно сложными вещами. Всему своё время. И если сейчас людям нужен отец – что ж, Эрклион будет им отцом.

Путешествие на «Ласточке» внушало Эрклиону ощущение безмятежности и той самой отрешенности. Здесь, на этом корабле, он ни как не мог ускорить развитие событий и своё возвращение на трон. Хотя, конечно, очень хотелось. Но создать попутный ветер, как бы это смогли сделать духи воздуха из древних легенд, ему было не по силам. Поэтому целыми днями он размышлял над своими прошлыми ошибками, выводил планы на будущее и перестраивал свой узор Тзай для того, чтобы не быть случайно обнаруженным. Именно для этого и нужны были медитации. Каждый человек, умеющий использовать Тзай, рано или поздно приобретает законченный портрет контуров Силы, сопровождающих его. По этому портрету, или узору, человека всегда можно достоверно опознать и обнаружить – если, конечно, знать, кого именно искать. А его враги точно знали, в этом сомнений быть не могло.

Так просто перестроить узор Тзай нельзя. По большому счёту, это под силу только двоим во всём мире, включая Эрклиона. Второй – бессменный соперник, Магистр Ордена Таннедер-Ир. Смена узора Тзай, к сожалению, влияет и на способности управлять этой силой. Изменив свой узор на более простой и неприметный, Эрклион потеряет значительную часть своей власти над Тзай. Но Эрклион знал – основа могущества всё же не Тзай, а личные качества и расчётливый ум. Тзай-тарры, например, очень любили бить друг в друга молниями, устраивать взрывы и землетрясения. И считали, что основа власти – грубая сила. К чему привело это их? Разве кто-то из них сумел создать устойчивое государство, новую культуру? Нет. Они могли только разрушать. Тзай даёт большую силу, но не даёт большого ума. Можно сказать, и тзай-таррам, и человечеству повезло: среди тзай-тарров нашёлся один такой, который смог объединить их и показать им нужный жизненный путь. И хотя Эрклион и полагал Таннедер-Ир главной помехой на своём пути, а Магистра этого ордена – своим личным врагом, тем не менее, он не мог не признавать, что Магистр сделал очень много для сохранения и развития человечества. Когда-нибудь им предстоит лицом к лицу встретиться с Магистром. И их решающий бой определит, по какому пути пойдёт Шенивашада.

Вернувшись сегодня в кубрик, Эрклион застал матросов за очень интересным спором. Речь шла о том, почему чернецы так хорошо умеют биться врукопашную.

– Ура, вот и Кейлун пришёл! – обрадовался один из матросов. – Он нас сейчас рассудит!

– Точно! – подключился второй. – Вот расскажи нам, Кейлун, почему чернецы, которым нельзя воевать, такие хорошие бойцы?

– Ну что ж, – произнёс Эрклион, проходя к своей койке. – Сейчас всё объясню, если только вы не будете шуметь.

На самом деле, все затихли довольно быстро сразу после того, как он вошёл в кубрик. Так что особой нужды успокаивать матросов не было. Эрклион сел на койку и продолжил:

– Далеко не всем чернецам нельзя воевать. Например, есть чернецы-воины Ордена Таннедер-Ир. Они не тзай-тарры, они обычные люди, но при том они великолепные бойцы. Так что тут всё зависит от той философии, которой придерживаются чернецы. Например, у этих чернецов-воинов основной смысл жизни – защита от Владельцев. А у нас, Искателей Отрешённости, смысл в поиске гармонии с собой и миром, что в конечном итоге и позволяет добиться высшей Отрешённости. Гармонию с собой мы достигаем путём постижения телесной составляющей нашего бытия. Мы учимся владеть своим телом, а не биться. Но если вдруг приходит необходимость биться, то знание своего тела и позволяет нам быть такими хорошими бойцами. Но мы можем биться только ради самозащиты. Нам даже оружие нельзя использовать. Так что никто не учит нас специально быть бойцами – но это получается потому, что мы хорошо понимаем свою телесность. В итоге каждый чернец бьётся по-своему, какой-то единой школы у нас нет.

Матросы слушали тихо и смирно. Когда Эрклион закончил говорить, один из них спросил:

– Это правда, что чернецы Отрешённости умеют всего одним прикосновением вырубать человека?

– Да, – ответил Эрклион. – Чернецы хорошо знакомы не только с особенностями своего собственного тела, но и со строением человеческого тела в принципе. Поэтому мы знаем, как успокоить и обездвижить любого человека. Но поделиться с вами этим знанием я не могу – только те, кто принёс обет Отрешённости, могут иметь такие знания.

Эрклион неспроста так много знал об Искателях Отрешённости. Давным-давно, на закате Века Затмения, он был одним из тех, кто стоял в основе этого движения. Строго говоря, это был эксперимент. Таким образом Эрклион пытался понять, возможно ли сделать любого человека тзай-тарром, если дать ему полный контроль над своим телом и умом. Как оказалось, нельзя. Тзай-тарром нужно родиться. Зато был и положительный побочный эффект у этого эксперимента: Искатели Отрешённости изобрели множество полезных практик, укрепляющих дух и тело, а также накопили большие знания по особенностям строения человека.

Матросы ещё довольно долго задавали Эрклиону разные вопросы о жизни, жадно впитывая мудрость слов Эннори. После того, как Эрклиона свергли, эти люди утратили ту путеводную нить, которая придаёт смысл жизни. Многие из них жили просто от заката до рассвета, не понимая значения своего существования, не понимая великой цели, которая была поставлена перед всеми энноранцами. Рэ-Митсу всё упростил до неузнаваемости. И превратил Эрклиона в божество. Всякая деятельность на благо человечества сменилась ритуалами. Эрклиону, конечно, очень хотелось в деталях узнать, что же там понапридумывал рэ-Митсу, создавая новую религию. Но подобные вопросы разрушили бы весь образ чернеца. Как так – чернец и не знает основ религии? Но когда придёт время, он доберётся и до рэ-Митсу. И строго спросит с него за всё. Но это будет потом. А сейчас – путь в Кёсвен. Размеренный спокойный путь.

* * *

Тагуру и Эрие удалось прибиться к купцам, которые направлялись домой, в город Кижем. Тагур предложил свои услуги по охране в качестве оплаты за возможность поехать с обозом. Купцы, конечно же, не стали отказываться от лишнего ружья, тем более что охранники с дальнобойным оружием вообще редкость.

Но у этого обоза была и другая редкость в охране. С большим удивлением для себя, Тагур обнаружил, что вместе с ними едет и садартиец по имени Салерди Уатан. Салерди плохо говорил по-виленски, а Тагур довольно неплохо знал рэнский; что же касается Эрии, то рэнский язык она знала в совершенстве. Таким образом, Тагур, Эрия и Салерди быстро сошлись и начали общаться. Разумеется, ему они представились как Эдерн и Влада. Салерди был охотником на редких монстров, которые ещё остались после эпохи Затмения. Тогдашние тзай-тарры оставили после себя страшное наследство, состоящее из выведенных специально для убийства или случайно изуроченных тварей. И сегодня многие богачи готовы были очень хорошо заплатить за череп невиданного и опасного зверя. В этом находило отражение самомнение садартийцев о том, что они являются непревзойдёнными эстетами. А поскольку садартийцы некогда были очень воинственным народом, вся эстетика их культуры была пронизана преклонением перед силой. Поэтому чучела, головы и черепа опасных монстров ценились особенно высоко.

Можно сказать, что как Тагур и Эрия очень заинтересовали ремеслом Салерди, так и он крайне заинтересовался премудростями кладоискательства (разумеется, они не открыли ему правды). По сути, работа охотников на монстров (или, как их называли садартийцы, терин-ар) была подобная работе кладоискателя: и те, и другие имели дело с наследством прошлых эпох. Но если первые разыскивали живые свидетельства былого, то вторые – вещественные. Салерди долго расспрашивал Тагура, как часто удаётся встретить какое-нибудь диковинное существо. Тагур обстоятельно рассказывал все случаи, когда верное ружьё спасало его от гибели в когтях или зубах невиданной твари. Салерди каждый раз очень огорчался, что Тагур не отрубил твари голову и не принёс в свою коллекцию.

– Да как же можно быть таким расточительным, – сокрушался Салерди. – Ты же мог бы богачом стать!

Тагур только кивал с глупой улыбкой. Объяснять садартийцу, что он и так богач, Тагур не хотел. Но со своей стороны, когда Салерди рассказывал, как выслеживал добычу по древним катакомбам, Тагур очень огорчался, что Салерди так нелюбопытен, не смотрит под камнями и завалами, не ищет интересных вещей, не пытается проникнуть за закрытые двери.

Салерди красочно описывал, как же происходит охота на «экспонаты», как он это называл. В арсенале Салерди было качественное пороховое ружьё. Салерди сам готовил для него различные боеприпасы: с дробью, картечью, острыми маленькими стрелами, часто отравленными. Тагур в принципе тоже мог бы использовать пороховое ружьё, но годы обучения в военной академии привили ему любовь именно к пневматическому оружию, которое не так уязвимо перед тзай-таррами. Вызвать искру внутри патрона может любой тзай-тарр, и этого достаточно, чтобы оружие начало бесконтрольно стрелять, не говоря уже о том, что точно так же можно заставить выстрелить и незаряженный в оружие патрон. Поэтому военные в Вилении использовали исключительно пневматику, а чаще и вовсе луки и арбалеты, ведь пневматическое оружие было слишком дорогим, чтобы обеспечить им целую армию.