Текст книги "Мерзкий старикашка (СИ)"

Автор книги: Алексей Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Ты… хочешь отнять у меня детей?

– И в мыслях не было, – отрезал я. – Никаких препятствий в том, чтобы видеться с сыновьями, я тебе чинить не собираюсь. Но и охранять, словно наседка яйца, ты Асира с Утмиром до седых волос не сможешь. Парням пора перебираться на мужскую половину и учиться управлять страной. Ты согласна со мной, царевна?

Валисса провела ладонью по волосам младшего сына, сглотнула комок в горле и кивнула.

– Ты объявишь Асира наследником? – спросила она.

– А кого ж еще? Не Скалапета же – он не крови Ежиного гнезда. В общем, я рад, что мы поняли друг друга. Завтра мальчики переезжают, пускай собираются. И подумай о достойном женихе для дочери, пора бы уже. – Тинатин вздрогнула. – Хотя и не к спеху, конечно. Просто на досуге поразмышляй, потом обсудим с тобой.

Я поднялся, потер поясницу кулаком, и, опираясь на посох пошел к выходу, провожаемый четырьмя парами глаз. У самой двери обернулся.

– Да, чего приходил-то. Завтра на совет князей явиться не забудь, не как вдова Тыкави, а как княгиня Шехамы.

– Тебе требуется мой голос? – удивилась Валисса.

– Не то, чтобы очень, но, сама понимаешь, с ним избрание будет выглядеть куда как внушительнее. Всем сразу станет ясно, что царская семья едина, что в стране нет внутренних разногласий, а Ашшория, значит, сплочена как никогда. Пускай соседские шпионы так и рапортуют своим хозяевам – оно и нам будет спокойнее, и их от глупостей удержит.

– Хорошо, Лисапет. – Валисса склонила голову в знак согласия. – Я сделаю так, как ты сказал.

Ну, будем надеяться, что мозгов у Шехамской Гадюки больше чем яда. Для ее же детей стараюсь.

Ну и для себя, конечно.

– А что, капитан, Каген сильно после гибели сына сдал? – спросил я, когда мы вышли из апартаментов царевны.

– Увы, да, – с печалью в голосе отозвался Латмур Железная Рука. – Многие его поступки стали… странными.

– Навроде разных послаблений и преференций Церкви?

– Примас утешал государя как мог, – дипломатично ответил командир Блистательных.

– Ясно… Завтра же подбери пару человек, которые начнут обучать царевичей владению саблей и верховой езде, а то сомневаюсь я, что они хотя бы канаву перескочить смогут – поди и на охоту-то ни разу не выезжали. Кстати, спатычи им в арсенале тоже подыщи.

– Боюсь, что настоящего мастера управляться с дырявцем среди моих людей не сыскать, – озадаченно отозвался Латмур.

– Ничего, есть у меня на примете один человек, он их и против клинка, и против быка спотыкач применять научит. Стремянной мой.

– Слухи о его выступлении в коррере Тампуранка дошли и до столицы, ваше высочество. Это правда, что он еще совсем молод?

– Девок портить ему это не мешает, – рассмеялся я. – Юн, но не сильно моложе Нварда. У твоего отпрыска, кстати, с саблей и лошадьми как?

– Я обучал его лично, царевич, – ответил капитан.

– Ну вот, значит, сына и приставишь, как экзамен в Блистательные сдаст. И царевичам общество ровесников будет полезно… Да! Коней позлее и поноровистее выбирай.

– Царевна Валисса этого не одобрит.

– Ну и плевать. Мне, покуда боги не прибрали, из ее сыновей надобно настоящих мужчин ускоренным темпом сделать. А то как Асир будет управлять страной, если даже лошадью не может?

За время нашего с Латмуром визита к царевне «Общество спасения Лисапета» пополнилось еще одним действующим лицом. Среднего роста, коренастый и круглолицый кучерявый блондин с залихватски подкрученными усами и бородкой как у Ришелье, был он не сильно молод, но и не то чтобы стар. Золотая серьга в левом ухе недвусмысленно намекала на род его занятий – из мужчин их в Ашшории только моряки носят, да жрецы Висны, Морского Деда, – равно как и шервани без рукавов.

– Михил из Гаги, я так понимаю? – мужик отвесил мне уважительный, но не подобострастный поклон. – Скарпиец на должности морского воеводы – вовсе этим не удивлен.

– Рулинной, с позволения вашего высочества, – ответил ГлавКомМорФлот. – Моя семья перебралась из Тау в Ашшорию еще в правление царя Лендеда.

– Тоже неплохо. Раз вы здесь, надо полагать что лузории уже у речных пристаней?

– Да, ваше высочество. Пять сотен матросов готовы действовать в любой ситуации. Сам я тоже намерен вернуться к своим людям – явился лишь засвидетельствовать вам свое почтение.

– Только и всего? – иронично спросил я.

– Безусловно, мне хотелось бы обсудить с вашим высочеством и дела флота, но это терпит, – ответил Михил. – За день-другой хуже ситуация уже не станет.

– Хуже? Что вы имеете в виду?

– Корабли и их количество, царевич. В настоящее время все, на что способен наш флот, это ловить контрабандистов и гонять пиратов у самого побережья. У нас даже ни одной монеры нет, не говоря уже про пентекоры. Такая ситуация кажется мне неприемлемой.

– Да мне, в общем-то, тоже, – вздохнул я. – Но это и правда может пару дней подождать. Давайте сначала с коронацией закончим.

– Тогда я, с позволения вашего высочества, откланяюсь. Не хотелось бы дать людям хефе-башкента спровоцировать моих матросов.

– Идите, князь, – кивнул я. – Ваши старания не будут забыты.

Ох, чует мое сердце, придется разорваться на тысячу маленьких Лисапетов, дабы вникнуть во все дела. Нафига я согласился на этот трон? Не жилось в монастыре спокойно…

– Что у нас нового? – спросил я князей-командующих, когда дверь за морским воеводой затворилась.

– Боюсь, ваше высочество, что ничего, – ответил Осе. – Штарпен из Когтистых Свиней продолжает концентрировать силы в районе гавани и речных причалов, а прибытие первых солдат из вызванных нами частей ожидается не ранее завтрашнего утра, тогда же, когда и ваши спутники. Быть может стоит отправить гонца, чтобы они не спешили в Аарту?

– Не думаю. Предположение о торжественной встрече кажется мне довольно правдоподобным, да и князья Тимариани, Софенине и Хатикани должны присутствовать на завтрашнем совете.

– Тонай Старый уже отправил приглашения на него, – вмешался Яркун. – Мы взяли на себя смелость их просмотреть… Главный министр, кажется, намерен исполнить достигнутую договоренность.

– По крайней мере ничего подозрительного мы в его письмах членам совета не увидали, – добавил князь Самватини.

– Ну, будем надеяться, что все действительно пройдет спокойно, – я поглядел в окно и вздохнул. – Вечереет. Отдохнуть бы мне надо. Приютите на ночь бездомного царевича, Латмур?

– Я так и думал, что вы не пожелаете ночевать во дворце, царевич, – ответил капитан. – Покои для вас заканчивают готовить.

– Отдохнуть, это не обязательно спать. Я бы пока в библиотеке посидел. Найдется у вас чего почитать?

– Разумеется, ваше высочество. Я прикажу сыну вас проводить, – командир Блистательных обернулся к двери. – Нвард!

На командирский рык капитана явился не только его сын, но и еще один парень, – ровесник Нварда судя по всему, – русоволосый, вихрастый и голенастый, худощавый, но не тощий, с такой же серьгой, что и у морского воеводы и тоже в шервани-безрукавке.

– Мальчики, сопроводите его высочество в библиотеку и помогите ему что-то подобрать, – капитан повернулся ко мне. – Этот юноша, сын и наследник Михила из Гаги, Энгель. Они дружат с Нвардом.

– Да я уже понял кто это. А скажи-ка мне, юный морской волк, ты с саблей управляешься хорошо?

– Верхами, ваше высочество, не особо, – честно ответил парень. – Вот пешим порядком с Нвардом вполне потягаюсь. А уж если на палубе, да при хоть малом волнении, так и побить его возьмусь.

– Ну-ну, – насмешливо отозвался сын Латмура.

– Вот тебе и второй, – повернулся я к капитану. – А?

– Полагаете, мастерству абордажного боя и кораблевождения царевичей обучать тоже надо? – спросил князь Девяти Столбов.

– И гребле, и хождению под парусом. Дабы разбирались в этом пусть и не на уровне кормчего, но хотя бы как простые матросы.

Парни недоуменно смотрели на нас с Латмуром, и явно ничего не понимали.

– Вам капитан потом все объяснит, молодые люди, – сказал я. – Показывайте-ка пока местную библиотеку.

Большинство свитков ожидаемо оказались по военному делу – тактика, стратегия, учебники фехтования, правила ведения осады и строительства машин для нее, – познавательно, но как-то не особо интересно. Заметно меньше оказалось книг религиозно-мифологического содержания, и слава всем богам – этого добра я в последнее время более чем начитался. А вот художественной литературы в библиотеке Латмура Железная Рука нашлись считанные свитки – и все в стихах, да высоким слогом. Тоска зеленая.

Хорошо хоть сборник застольных песен сыскался – половина из них, правда, была ну просто переполнена пафосом, зато остальные оказались вполне себе ничего. Лисапет даже не все их знал, так что удалось провести часик в свое удовольствие.

А потом явился хефе-башкент.

Любимый племянник Скалапета оказался ушлым малым. Хотя мой дублер на берегу Великой Поо и должен был, почти сразу, сказаться занедужившим и укрыться в каюте аака, прибывший в самый разгар пира дальний родственник каким-то образом сумел выяснить, что ему и всем остальным морочат голову, оскорбился в лучших чувствах, и, наддав шенкелей, успел возвратиться в Аарту вместе со своим отрядом до закрытия ворот, доложившись о результатах поездки не только дядюшке, но и Штарпену, как, в том числе, начальнику столичного гарнизона и своему непосредственному командиру.

Князь Ливариади отнесся к известию философски (по крайней мере – никаких телодвижений на сей счет совершать не стал), а вот столичный градоначальник, сложив два и два, получил в результате Ежиное гнездо и явился требовать разрешения припасть к ногам и проявить все соответствующие моменту верноподданнические ритуалы.

Не стану врать, будто сильно обрадовался его появлению, – время уже было такое, что пора было ужинать и спать, – но и расстраиваться смысла не увидел никакого. Хочется прогнуться человеку, так зачем мешать? Милостиво санкционировал доступ к царскому телу. Все туда же, в библиотеку.

– Ваше высочество, у меня нет слов, дабы выразить всю ту радость, которую я испытываю видя вас в добром здравии, – ох и противным же типом этот Штарпен оказался, слов нет.

Жирный, – не толстый, а именно безобразный кусок водянистого сала, льстиво-подобострастный, с тонким дрожащим голоском да еще и с бородавкой на кончике носа. А заплывшие поросячьи глазки категорически отказываются смотреть в одну точку, постоянно зыркают по сторонам – того гляди сопрет чего.

– Здравствуйте, здравствуйте дорогой князь, – я отложил свиток в сторону. – Безмерно рад был увидеть, что за время моего отсутствия столица, под вашим мудрым управлением, стала и больше, и краше.

– Вы так добры ко мне, недостойному, царевич.

– Полно вам, к чему эта излишняя скромность? Я слыхал, что и планов у вас громадье, – ага, раздуванить городской бюджет еще сильнее. – О том как сделать Аарту еще лучше и богаче.

– Э-э-э-э… Да, ваше высочество, но это только планы, даже не планы, а так, прикидки.

– Ну-ну-ну, мне докладывали, что вы скромны, но действительность превосходит любые рассказы. Вот, например, говорят, будто вы хотели возвести новый одеон.

Только куда делись выделенные на его строительство деньги никто не знает.

– Да-да-да, царевич, – зачастил хефе-башкент. – Старый уже не вмещает всех желающих. Мы как раз на днях определились с проектом. Так много архитекторов боролись за право возвести новое украшение столицы, так много…

– Как я их понимаю. Ведь это же слава на века! – покивал я. – Я умру, вы когда-то умрете, и уже через поколение нас мало кто вспомнит, а имя архитектора одеона будут прославлять в веках. Еще, до меня доходили слухи, будто бы вы собираетесь обустроить канализацию в Кагеновом посаде.

– Э-э-э-э… Конечно, ваше высочество. Выгребные ямы – суть источник вони на всю столицу, да и траты на всевозможных золотарей, как по мне, чрезмерны. Лучше уж один раз вложить деньги и навсегда избавиться от мух и прискорбного благоухания – построить градоочистительную систему.

– И водопровод, – подсказал я.

– Да, – безрадостно согласился Штарпен. – И водопровод. Конечно, это очень сложные инженерные сооружения…

– Но я уверен, что под вашим мудрым руководством все трудности будут успешно преодолены. С теми познаниями и опытом, которые вы не раз демонстрировали, наверняка не найдется нерешаемых задач.

– Ах, ваше высочество, вы так добры ко мне! – глазки князя забегали еще швыдчее.

Не иначе уже в уме прикидывает, где и на какую сумму можно будет при строительстве спереть так, чтобы результат не развалился сразу же.

– Пустое, по заслугам будет и награда, – как по мне, так оптимальной была бы виселица, но та что его выдержит, это инженерное сооружение никак не легче акведука. – Но я должен попросить вас заняться еще одной стройкой.

– Вы желаете возвести храм в честь коронации? – деловито поинтересовался хефе-башкент. – В былые времена так поступали многие государи.

– Да с храмами-то в Аарте все, слава Солнцу, хорошо. Вот с развлечениями у нас не очень, – вздохнул я. – Одеон, ипподром, да диспуты философов в ликеях – этого мало, дорогой князь. Конечно, есть еще бродячие артисты и певцы, но это уже увеселения совсем низкого пошиба.

– В столице множество храмовых и царских библиотек, цены там вполне доступны для любого бедняка, ваше высочество. – Штарпен поспешил заверить меня в надлежащем уровне культуры на вверенном участке. – Пара бисти, и читай хоть весь день. Да и философы со жрецами нынче не только в ликеях проводят диспуты, но, последние годы, и в общественных банях.

– Очень хорошо, что вы смогли сподвигнуть их на такое. Просто замечательно. Но, все же, я имел в виду разнообразие, а не концентрацию одного и того же.

– Ваше высочество, я теряюсь в догадках относительно вашего замысла, – честно признался уроженец Когтистых Свиней.

– Все очень просто, князь, – ответил я. – Коррера. Грубое, кровавое развлечение, позволяющее людям пощекотать себе нервы, предаться низменным эмоциям, при этом – совершенно без какого-то вреда для себя и окружающих. Ведь поглядите, какие забавы и увеселения получает наш народ. Изысканные, утонченные, подобные блюдам на столах сибарита, либо совсем уж никчемные, словно крестьянская похлебка. И первое, и особенно второе, быстро приедается. В народную диету стоит ввести и кусок простого, но качественного, хорошо прожаренного мяса. Ведь что остается тем, кто может себе его позволить, но уже пресытился лакомствами?

– И что же, царевич?

– Только оргии, – развел руками я. – В результате мы имеем упадок нравов и печеночные колики у молодых еще людей. Вы не подумайте, мой дорогой, что я какой-то ханжа и намерен оргии запрещать. Но во всем нужна умеренность, и в святости, и в пороках – тогда воссияет Мировая Гармония и наступит всеобщее благоденствие. И не смотрите так на мою сутану – стезя монаха доступна вовсе не каждому, а вот путь гармонии – любому.

– Я, признаться, никогда не сравнивал веселье с едой…

– И напрасно. Пища поддерживает наше тело, молитва – дух, а развлечения – разум и твердость в выпадающих испытаниях. Потому, я вас не тороплю, конечно, но прошу тщательнейшим образом изучить вопрос, прикинуть проект корреры – думаю, надо строить где-то на границе Верхнего и Нижнего города, – определить участок, цену, подобающую для выкупа земли у нынешних владельцев, и все прочие детали. Я надеюсь на вас в этом архиважном деле.

Ну вот и все, обещание не гнать с должности дано.

– Примас не одобряет праздного веселья… – вздохнул Штарпен.

– Полагаю, что мы с ним, как лица духовные, общий язык найдем, – я поднялся. – А теперь отдыхайте, досточтимый хефе-башкент. Завтра у нас обоих тяжелый день, хотя у вас-то он будет потруднее – вам предстоит поддерживать порядок в столице, при том, что ситуация, сами знаете, не простая. Выспитесь хорошенько перед завтрашними тяготами. Князья Коваргини и Самватини обещали оказать вам всяческое содействие, да и морской воевода заявил, что вы можете рассчитывать на его помощь, если что.

Спровадив толстяка и слегка перекусив (дожидаться ужина не стал – попросил покормить легонько прямо в библиотеке) я тоже отправился спать. Не мальчик уже, надо режим соблюдать…

* * *

– Неожиданно, – я разглядывал новую прическу Тумила склонив голову на бок. – Даже сказал бы – внезапно. И, главное, совершенно не ясно, на каком основании.

– Очень даже на законном, твое высочество, – парень перекинул косу на грудь, через левое плечо и ответил мне совершенно честным взглядом. – Отец Тхритрава с меня послушания не снимал, по уставу обители, ежели послушник допущен к самостоятельному совершению службы, то имеет право и на знаки отличия инока, даже до принесения монашеских обетов. А провести жертвоприношение быка мне вчера дозволил мой наставник.

И ведь прав, нахаленок. Что-то такое в нашем уставе действительно есть.

– И что, лицо брить тоже собираешься?

– Разумеется! – с вызовом ответил мой стремянной.

– Значит, – негромко поинтересовался, я склонившись к уху Тумила, – девки сказали, что с безусым целоваться приятнее?

– Да ну!., – мальчик вспыхнул как маков цвет и потупился. – Ну!.. Ну вот откуда ты все всегда знаешь?

– А я что же, по-твоему, молодым никогда не был? Кота-то отдай.

– А, да, прошу прощения. – Тумил протянул мне коробку с Князем Мышкиным.

Кот на секундочку приоткрыл один глаз, зевнул, потянулся, и продолжил спать.

Спутники мои снялись с места на самой зорьке и прибыли в Аарту задолго до обеда. Спокойно так себе приплыли – в силу облома с моим торжественным прибытием (а слухи о том, что я уже во дворце, наверняка расползлись по городу) гарнизон из речного порта был оттянут по казармам, морской воевода, приближающимся под стягами аж трех князей аакам, вежливо отсалютовал брейд-вымпелом, но лузории с места не двинул, и готовившиеся пробиваться с боем во дворец Блистательные, с некоторым даже разочарованием, выгрузились на берег.

Кавалькада, все так же, никем не задерживаемая, добралась до дворца, и Арцуд, Зулик, Шедад, вместе с князьями-генералами и гвардейским капитаном ожидают теперь моего подъема, дабы выразить почтение и все такое. Будить, разумеется, Тумила послали – мол, вот ваш кот, царевич.

Как дети, ей-богу.

Правда, устроить мне побудку парню не удалось – я уже к тому времени давно проснулся, и даже бриться уже закончил. Мыльно-рыльные-то у меня с собой, да и водить острой бритвой возле своей сонной артерии я доверять кому-то несколько опасаюсь. Ну а то, что все были уверены, будто я сплю без задних ног и, соответственно, теплой водой не снабдили, так то и не беда вовсе. Растительность у Лисапета на моське не особо густая имеется, я и раньше не редко на сухую обходился.

– Удобно ты устроился, паря, – сообщил я Тумилу. – И обета воздержания не давал, и женить тебя теперь не так-то просто. Ладно, я не возражаю – носи косу, коли хочется. Но сутана тебе не положена. Да и бычий спотыкач поверх нее гляделся бы откровенно дурацки.

Я вздохнул и оглядел своего стремянного.

– Тебе уже более чем за полмесяца жалование положено, да и на обустройство, по случаю вступления в должность, принято деньгами жаловать. Если меня сегодня на совете не пришибут нечаянно, надо будет распорядиться. Прикинь пока, сколько тебе на платья надо будет, потом скажешь.

– Что, совсем по-нищенски смотрюсь? – понурился парень. – Я в Тампуранке, вроде бы, неплохой одежки прикупил.

– Нормально ты выглядишь. Но – для дороги. А на коронационный пир, что, в одежде бычьего плясуна пойдешь?

– Э-э-э-э… Нет. Там что-то совсем уж разукрашенное надо, – юноша озадачено почесал затылок.

– Я и говорю, пообщайся с людьми, узнай цены. Ладно, пойдем, князья все, поди, изнервничались уже.

Оказалось – еще как. Для Осе, Яркуна и Латмура известие о их союзнических отношениях с Зуликом, Шедадом и Арцудом новостью, конечно же, уже не являлось, а вот желание выяснить, которая из половин моих союзников – вояки или посланцы, – больше сделала для блага, процветания и восшествия на престол царевича Лисапета оказалось выше крыши. Князья, к моему появлению, успели насмерть разругаться и едва ли не хватались за оружие.

– Господа, успокойтесь, – потребовал я, входя в кабинет капитана. – Не время ссориться по пустякам. Давайте ругаться по надлежащим поводам.

– Простите, царевич? – князь Тимариани нашелся первым. – А какой же повод вы полагаете достойным для ссоры промеж ваших преданных слуг?

– Ну, например, неверность стране и короне. Никого в ней не уличили, покуда я отдыхал? Нет? Ну и повода тогда нету. Докладывайте, все ли у нас готово к совету?

– Да, ваше высочество, – отрапортовал Железная Рука. – Владетельные уже начали собираться во дворце. Некоторые желали встретиться с главным министром, иные порывались переговорить с князьями Хатикани, Софенине и Тимариани…

– Догадываюсь, которые, – я сел в кресло и махнул рукой остальным присутствующим, чтобы не насиловали свои ноги.

– Да, царевич. В основном – те, кто подписывал письмо с условиями, – подтвердил капитан Блистательных. – Лексик Баратианский прислал эпистолу, Скалапет Ливариадийский просил о встрече до совета лично с вами.

– Встретиться можно, отчего ж не пообщаться-то? Он уже во дворце?

– Его городской особняк буквально в полете стрелы от Ежиного Гнезда, – сообщил Шедад Хатиканский.

– Удобно устроился, – прокомментировал я. – Князь Латмур, известите его о моем согласии, а я покуда гляну, чего там пишет самый достойный из зятьев нашей державы. И давайте уже поедим что-нибудь, а?

Ничего интересного, на самом деле, не написал. Сообщал о полной своей и безоговорочной поддержке, верности закону и короне (именно в таком порядке!), выражал горячую надежду на благоразумие остальных владетельных, и… все. Офигенно ценное послание – стоило ли вообще портить бумагу?

До явки Скалапета по месту моей временной регистрации мы покушать успели – ждали лишь меня, а так все было готово, – и когда князь Ливариади прибыл я как раз собирался еще немного порыться в библиотеке.

– Приму его наедине, – решил я. – По-родственному. А вас, Зулик, я попрошу навестить царевну Валиссу и узнать, подготовились ли к переезду на мужскую половину ее сыновья.

Беги-беги, проведай свою любовь. Воодушевление и подъем сил тебе сейчас полезны.

Кузенистый князь оказался мужиком моложавым, статным, этакий умудренный жизнью красавец-мужчина с благородной проседью – тьфу, аж плюнуть хочется.

Выглядит, кстати, лучше меня, хотя и на год старше. В обитель бы нашу тебя, Скалапетушко, под руку к брату Асмаре… Мечты-мечты.

Родственничек вошел в библиотеку не здороваясь, сел напротив меня, и принялся пялиться. Я тоже беседу не начинал (О чем нам с тобой говорить, Билли? Нешто о том, как я люблю синематограф?) и, в свою очередь, разглядывал князя Ливариади, откинувшись на спинку кресла.

– Н-да, – нарушил, наконец, молчание Скалапет. – Сижу я, вот, и думаю – поверить письму Зулика, или все же пора бежать?

– А у тебя что, есть куда? – поинтересовался я. – Не то чтобы предлагаю, просто интересно.

– Да куда, это-то найдется, – вздохнул князь. – Опального царского родича любой твой сосед приютит.

– Как приютит, так и выдаст – вопрос политики. Ты не крови Ежиного гнезда, всерьез претендовать на трон не можешь. Княжество твое, опять же, с собой не увезешь, а сундуки с сокровищами… Это, на самом деле, не так уж и много. Основное твое богатство, все же земля.

– Ну, землю с собой на тот свет тоже не заберешь, а немного золота всяко лучше плахи, – философски отозвался Скалапет.

– А много золота еще лучше, – кивнул я. – С чего вообще такие похоронные настроения? Думаешь, буду мстить за мать? Так ты, насколько я знаю, к ее гибели никакого отношения не имеешь – вообще всех участников той заварухи уже Смерть к рукам прибрал. Да и маменька сама отчетливо осознавала, в какую игру затеяла играть и чем чревато поражение. Все по традиции – нормальная такая резня родственников при смене монарха, любимое развлечение ашшорских царей с незапамятных времен.

– Ну ты-то любовью к развлечениям уже прославился, – усмехнулся князь. – Вся Аарта судачит о том, как в окрестностях столицы устроил танец с быками.

– Посиди с мое в монастыре, полюбишь и не такое, – огрызнулся я. – Хотя, даже если ты и протянешь еще два десятка лет… Нда, там из всех развлечений будет доступно только пожевать мягкой кашки, да под себя не нагадить, так что проверять, пожалуй, не станем.

– Значит, предлагаешь жить спокойно и не дергаться? А как же кровная месть?

– Так она применима только к чужакам, а посажение Кагена на престол со всеми сопутствующими эксцессами, это наше внутрисемейное, родственное я бы сказал, дело, – я пожал плечами. – Ну а спокойствие… Какое у тебя может быть спокойствие? Это я-то точно знаю, кому свое место оставлю после кончины, а ты что? Пять раз был женат, от всех браков рождались одни девки. И кому ты Ливариадию передашь? Зятьев твоих, никого, в качестве князя родня не потерпит, сам понимать должен.

– Есть у меня один толковый племяш… – задумчиво протянул Скалапет. – Хоть и сестрин сын, но вырос при мне – сирота он, родители под лавиной погибли. Его в преемники прочу.

– Это тот, которого ты меня встречать посылал что ли? Если так, то одобряю. Мы, казалось бы, всех смогли убедить, что я никуда не уезжал, а он все наши задумки раскусил разом. Очень характеризует, знаешь ли.

– Да, он, – кивнул князь. – Правда, не всем парень по нраву – не по прямой линии ведь наследник. Вот кабы ты его поддержал…

– Это я тебя, сначала, пережить должен. Сам понимаешь – не факт что удастся. Здоровьишко-то не ахти.

– Я не про то. Его положение можно было бы легко упрочить, выдай ты Тинатин за моего племянника.

– Ты это… Не наглей, – хмыкнул я. – Это ж какую свинью я Асиру подложу тогда? Нет, если сама девка за него пойти захочет, я препятствовать не стану… наверное. Но лучше пусть она за кого другого пожелает.

– Ну нет – так нет, – не стал спорить князь Ливариади. – Попробовать-то стоило.

– Не знаю, стоило ли, но я бы на твоем месте точно попытался, – мы со Скалапетом понимающе ухмыльнулись. – Еще чего-то хотел?

– Даже не знаю… Слово что ли с тебя потребовать, что меня и моих родичей не тронешь?

– И кому такое слово когда помешало резню устроить? – скептически поинтересовался я.

– Да, в общем-то, никому и никогда, – князь пожал плечами. – Так, разве что чуть осложняло сам процесс.

– Ну и не заморачивайся. Усобица не в моих интересах, сам должен понимать.

– Да кабы все люди поступали по уму, как славно бы жилось под Небесами. – Скалапет вздохнул и поднялся. – Пойду я, пожалуй. Совет через час всего.

– Иди, – кивнул я. – Рассчитываю на твой голос – это лучше любых моих клятв укажет всем на полное наше с тобой сердечное согласие. Чинов и должностей твоим людям не обещаю, сам понимаешь, по-первой это будет глядеться странно, но и портить жизнь специально никому не стану. На это ты рассчитывать можешь точно, ну а как оно дальше пойдет… Поживем – увидим.

– Пока меня и это устроит… ваше высочество, – князь Ливариади отвесил короткий поклон и ушел.

Ну вот, вроде бы и с этим добром договориться удалось. Причем, думается мне, что Симур и Коттию, буде придется «обманутых вкладчиков» усмирять, Скалапет задавить поможет с огромным удовольствием. Не чужие ж они ему, чай. Соседи.

– Правда, кот? – я почесал Мышкину шейку.

Зверь открыл глазенки, врубил мурлыкатель, но тут же передумал, и начал охоту на мои пальцы. Мышелов будет, похоже.

– Ваше высочество? – на пороге библиотеки замер Латмур Железная Рука. – Все прошло благополучно, или мне… послать кого-то за князем Скалапетом?

– А вы что же, капитан, и не подслушивали вовсе? – развеселился я. – А если бы мой драгоценный родич тишком попытался открутить мне голову?

– На этот случай я, царевич, подглядывал. Но подслушивать без вашего дозволения?., – на лице командира Блистательных появилось выражение оскорбленной невинности. – Как можно? Я мог бы тогда услышать нечто, что знать мне не положено, и потому находился на достаточной дистанции, дабы не разбирать слов.

– Очень деликатно с вашей стороны, уважаемый Латмур. Ну а кабы он решил меня, или, не дай Солнце, моего кота кинжалом пырнуть?

Князь Мышкин, от игры с которым я отвлекся на беседу, высунул из своей коробушки голову и с обиженной мордой начал оглядывать окрестности.

– Вам не стоит по этому поводу беспокоиться. Мне привезли из восточных земель миниатюрный гастрофет, в подобных случаях я беру его с собой. – Железная Рука продемонстрировал мне нечто, напоминающее микроарбалет. – Кольчугу, да даже и стеганку из него не возьмешь, но я убежден, что ничего подобного на князе Ливариади не было. Так… Все благополучно?

– Да, вполне, – я провел средним и указательным пальцами по переносице кота.

Князь Мышкин открыл пасть, крутанул головой, попытался куснуть меня, и, шлепнувшись на спину, раскинулся на дне коробки, растопырив лапы и всем видом требуя продолжения игры.

– Во дворце все спокойно?

– Да, ваше высочество, – кивнул капитан и положил свой самострел на книжную полку. – Почти все уже прибыли на совет, включая примаса, скоро начнут.

Да, глава Ашшорской автокефальной Церкви в совете князей участвует. Без права голоса, правда (вернее – с совещательным), но все заседания предваряет кратким молебном, новых членов приводит к присяге, и в спорных ситуациях выступает как третейский судья. При всей внешней светскости нашего государства авторитет за жрецами довольно офигенный. Они его, просто, стараются не демонстрировать сверх меры – как тот пастор Полуфриц из пародии на «Ликвидацию», который говорит мало, но говорит смачно.

– Ожидают, по сути, лишь Тоная Дамурианского – он никого не принимает, отговаривается утренним клистиром и прочими, предписанными лекарями процедурами.

– Надеюсь он нам весь совет не обгадит, после клистира-то, – я поднялся, пощекотал Мышкину пузо, и взял коробку со стола. – Пойдемте, навестим Валиссу. Нам с нею, думается, лучше появиться вместе.

– Это будет выглядеть весьма эффектно, царевич. – Латмур подал мой посох.

– Я вот еще хотел с вами посоветоваться, капитан… – мы двинулись на выход.

– Полностью к услугам вашего высочества.

– Первый десятник Касец – вы ведь, когда его отправляли в обитель Святого Солнца, имели в виду и некие резоны относительно карьерного роста для него? Или я заблуждаюсь?

– Он один из моих лучших людей, царевич. Да нет, пожалуй что даже и лучший. Но Касец, увы, небогат и знатной родней похвастать не может, а Блистательные, да как и любые витязи, впрочем, не любят, когда ими командует всего лишь равный. Если бы он стал князем, пусть и с самым даже нищенским наделом…

– Я вас понял, Латмур, – прервал я командующего царской лейб-гвардией. – Та деревня, у которой мы вчера вытащили свои ааки на берег, она будет достойным вознаграждением за заслуги первого десятника перед короной?