Текст книги "7 дней в июне"
Автор книги: Алексей Ивакин
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)
Есть такое психическое расстройство, не признанное до сих пор медицинским сообществом, но оттого не ставшее менее опасным – интернет-зависимость. Глава государства знал, что ей покорны все – от сопливого тинэйджера, самоутверждающегося если не в реальной жизни, то хотя бы в виртуальном пространстве, до пенсионера, с восторгом осваивающего захватывающие дух просторы всемирной паутины. Самого себя, что неудивительно, он зависимым от странствий по сети не считал.
Однако к исходу второго, после внезапного и до сих пор не до конца осмысленного катаклизма с переносом, дня, отлучённость от любимого способа препровождения свободного времени дала о себе знать. Настроение, и без того дурацкое после очередного, не слишком продуктивного, общения с силовиками, прекрасно справлявшимися – «Пока!» – с возникающими проблемами самостоятельно, стремительно ухудшалось.
«Ну, подписан ещё с десяток указов, согласован вопрос с разграничением полномочий чекистов и МВД на „временно занятых“ территориях… Что? Без меня не справились бы или не договорились? Это вряд ли. Каждый норовит показать, что не зря казённый паёк получает. Так пусть на деле и показывают, а не на бесконечных совещаниях. Остообрыдли все. По самую маковку…»
Вялость и апатия – резкие, необъяснимые – навалились как-то сразу. На душе стало мерзко, кондиционированный воздух в комнате отдыха показался душным, насыщенным неприятными, раздражающими обоняние запахами. Чтобы хоть как-то избавиться от наваждения, президент открыл окошко браузера на экране стоявшего на отдельном столике ноутбука.
Твиттер был недоступен, «лежали» и другие социальные сети, использовавшие хостинг и серверы за пределами бывшего СССР. Новостные ленты, похожие одна на другую, опаздывали с отражением событий минимум на восемь-десять часов. Фильтр военной цензуры начал работать если не в полную силу, то очень близко к тому. Не обнаружив ничего заслуживающего внимания, глава государства уже хотел свернуть программу и выйти из сети, благо настроение хоть чуть-чуть, но стало лучше, однако ткнул по привычке в «избранное» и открыл вкладку с крупнейшим российским видеопорталом. На его каналах иногда попадались забавные мультфильмы, новая непрофессиональная музыка, да мало ли ещё что, способное слегка отвлечь от дневных забот!
В «топе дня» на первой позиции оказался ролик со странным названием «Новые освободители Европы?», размещённый буквально пару часов назад каналом радиостанции «Эхо Москвы» и уже успевший набрать несколько тысяч просмотров. – «Интересно, – подумал президент, – их же должны были закрыть, согласно сегодняшнему Указу? Или руки пока не дошли?» – Два клика «мышью», и ролик развернулся в полный экран. А на нём…
Краснолицый, явно находящийся в состоянии сильного алкогольного опьянения человек в криво застёгнутой камуфляжной куртке с погонами полковника – камера как бы ненароком задержалась на больших звёздах защитного цвета – громким голосом рассказывал, поминутно поправляя спадающую форменную кепи, о том, что он лично сотворит с прибалтами, поляками и разными прочими шведами. Речь его, малосвязная и обильно уснащённая неизобретательной нецензурной бранью, сводилась к ожидаемым многочисленным половым актам с представителями указанных национальностей, их правительствами, многочисленными родственниками и домашними животными. Ряд обещаемых действий однозначно мог быть отнесён к сексуальным извращениям, а некоторые могли повлечь за собой последствия в виде телесных повреждений различной степени тяжести…
Досмотреть до конца такую похабщину сил не хватило. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, президент свернул окно браузера и нажал клавишу селектора внутренней связи.
– Владислав Юрьевич, вы ещё не спите? Не до шуток. Срочно зайдите ко мне. Да, и прихватите что у вас есть по «Газпром-Медиа». Похоже, они таки доигрались…
День третий. 28.10.2010/23.06.1941
Москва. Президент России Дмитрий Медведев.– Как это случилось? Сергей Алексеевич, я вас спрашиваю! Как вы смогли это допустить?
– Никто не ожидал такого от неё. Началось всё хорошо, разговор строился в соответствии с рекомендациями психологов. Футуршок и прочее. Ну, вы сами понимаете… Мы-то в себя третий день приходим, а она поверила нам практически сразу же. Вся предоставленная ей информация была проверена ещё в Москве и могла быть сопоставлена с существующими у посольства в Стокгольме источниками. Беседовали почти весь вчерашний день – никаких признаков изменённого состояния, на мой взгляд.
– Но причина должна была быть? – нетерпение, звучавшее в голосе президента, граничило с раздражением.
– Я думаю, всё дело в визите Гюнтера. Кристиана Гюнтера. Это…
– Я знаю, кто это. Ваши коллеги и другие ответственные товарищи снабдили меня практически полной информацией. Справками на весь здешний политический зоопарк. Дальше!
– Беседа с министром проходила в моём присутствии, благо в предоставленных мне полномочиях Александра Михайловна не усомнилась ни на йоту. Он сразу же взял быка за рога – сказал, что в его автомобиле встречи с советскими и российскими дипломатами ожидает некий господин из Берлина. Слово «российскими» он особо выделил. С очень важными сообщениями и предложениями от рейхсминистра Риббентропа и не только. Причём это «и не только» он повторил дважды.
– «Господин из Берлина» – Томпсон?
– Не факт. Полных данных на «немецкого гостя» мы пока не получили. Ни по своим, ни по эсвээровским каналам. Миссия Томпсона, как вы знаете, провалилась в сорок третьем. Так что это мог быть кто-то ещё из тогдашней номенклатуры Вильгельмштрассе. Лично я его не видел, не успел… – на последних словах голос заместителя министра иностранных дел внезапно сел. Он невидяще взял стоявшую на столике бутылку с минералкой и, чуть не промахнувшись мимо, наполнил стакан. Лоб его покрылся мелкими бисеринками пота.
– Успокойтесь, Сергей Алексеевич! И продолжайте, пожалуйста.
Рябков залпом выпил воду, на мгновение взгляд его стал каким-то рассеянным, а губы прошептали: «Стакан воды…» Но, взяв себя в руки, он продолжил.
– Похоже, это моя вина. Только моя. Не стоило спрашивать Гюнтера, в чём, по его мнению, может быть смысл визита германского эмиссара и насколько серьёзны намерения и позиции тех, кто договаривался с ним об организации встречи. Когда он начал отвечать, Александра Михайловна несколько изменилась в лице и, извинившись, покинула комнату. Я тогда ещё подумал: «Неудивительно. Странно, что она вообще в семьдесят лет так хорошо выглядит и может исполнять свои обязанности». А через минуту мы услышали выстрел. Негромкий, как воздушный шарик лопнул. В сердце…
– То есть она решила, что мы пойдём на переговоры?
– Вероятно, да. А что она ещё могла ожидать от представителей буржуазного государства? От нас с вами. Они страну на дыбы подняли, против половины мира выстояли, а мы… – Глаза человека, ещё недавно считавшегося одним из самых успешных представителей России на международной арене, холодные и расчётливые по определению, – а какими ещё могут быть глаза карьерного дипломата? – затянулись влагой.
– Плохо. Очень плохо. Нет, не то, что случилось – здесь вашей вины нет. Мы слишком… другие, старикам нас не понять. – Лицо главы государства закаменело, скрывая рвавшиеся наружу эмоции. Лишь повышенный тон голоса выдавал его чувства. – Отвратительно то, что нас считают способными договориться с нацистами. Это мнение нужно переломить. Любой ценой.
Алексей Шкодин. Финансист.Война.
По радио обсуждают только её. Даже тема переноса отошла на второй план, мол, мистика – мистикой, а фашисты – вот они. Новости самые разные – кто говорит, что немцы чуть ли не до Киева прорвались, кто наоборот, что «бравый вермахт» поставлен в коленно-локтевую позу, а доблестная Российская Армия проводит операцию «Надругательство». Официальные же сводки говорят, что «фронт стабилизирован». Подозреваю – врут все, если не умышленно, то по незнанию. Ночью, вообще, кошмар был – передавали, что на Берлин сброшена атомная бомба… я даже немного поседел, пока перепроверял на других частотах. Слава Богу, утка оказалась. Ядрён батон, это… в общем, игравшие в Фоллаут меня поймут.
И что интересно, народ даже сплотился… на нас, вон, косо поглядывают, «галактеко опасносте», то есть Родина в беде, а они на восток едут… Ну-ну. Патриотизм – это штука заразная, конечно, но вот суровые реалии жизни показывают, что правы чаще циники, а не патриоты. И, как законченый циник, я везу свою семью подальше от доброго дяди Путина и страны победившего тоталитаризма. Впрочем, я буду счастлив, если окажусь не прав насчёт перспектив СНГ. А пока, вперёд в Таиланд.
Волгоград нас встретил неприветливо. Иришкину семью мы не нашли – давно как переехали, а на ночной заправке нарвались на группу патриотически-настроенных скинов, которым не понравились латвийские номера нашей Тойоты. Правда, обошлось без приключений – Макс объяснил им, что их энергию лучше направить на фашистов, а не на братьев-славян. Скины нам даже поаплодировали за угон транспортного средства у «фашистских прихвостней». Ночевать мы не стали и, затарившись бензином по уши, устроили ночной бросок. И вовремя – в Волгограде сегодня утром объявлен комендантский час. А мы хитрые – ночью проскочили Уральск. Сейчас же, я веду свой японский джип по трассе М32, неуклонно приближаясь к границе Казахстана… Ещё часа полтора и сменюсь с Максом.
* * *
– Ну что?
– Глухо, – ответил я, не отрываясь от прицела, – Никого нет. Ни ментов, ни машин, ни пограничников. Видно, внутри-СНГшные границы сейчас по-барабану. Кстати, я идиот – не мог додуматься купить бинокль и пялюсь сейчас в оптику, как снайпер-недоделок. А мы сейчас, как на ладони – кругом степь и хрен где спрячешься.
Стас заржал в ответ.
– Чего смеёшься?
– А вот, – он достал из-под полы полевой бинокль.
– Собака, что ты раньше не сказал? А если бы там кто-то был и засёк меня с пушкой?
– Да не ссы, я, перед тем как тебя разбудить, провёл рекогносцировку.
– Твою мать, какого х…
– Такого, ты, салага, даром что в своей Пиндосии в тир ходил, воевать ни хрена не умеешь. Вот я тебя и натаскиваю.
– Ну блин, а предупредить? – Поинтересовался я всё ещё несколько повышенным тоном?
– Лёша, заткнись, – перебила меня жена, – Макс прав. Он хоть отслужил, а мы с тобой – офисные хомяки, так что лучше поблагодари его.
– П…ц. Макс, спасибо. Предлагаю дождаться сумерек – ещё полчасика, и нагло пересечь государственную границу Казахстана.
– Одобряю, – ответил брат.
– Ну и молодцы, – расщедрилась Ира на похвалу, – Лёша, раз ты потешил уже своё мужское эго, иди сюда, тренироваться менять памперсы.
– А знаешь, вот кончатся памперсы, и всё – стирай пелёнки или экстренно учи Майю ходить на горшок.
– П…ц, – резюмировала моя благоверная.
– Не ссыте. Ваши памперсы через год шведы изобретут.
– Хренасе, Макс. Откуда сведения? – Нет, он конечно далеко не дурак, но вот эрудицией кузен никогда не блистал.
– Ну не всё тебе быть в семье самым умным, – сказал брат и удалился, наслаждаясь произведённым эффектом.
Оренбургская область. Виталий Сергиив. Юрист районной администрации.Против обычного, во вторник разбудило меня радио. Маленький Грюндиг выдавал на средних волнах гимн Союза, может быть и России, но слов с просони я разобрать не мог, а в голове крутилось «сплотила навеки великая Русь…». Да и не выучил я нового текста, принципиально, одного того что предкам кроме мудрости нам было дать нечего, а кому-то досталось всё остальное, резало моё тонкое поэтическое ухо! Однако, с кровати я встал уже на первом припеве. Психический автоматизм заложенный с детства не позволил мене слушать эту Музыку в горизонтальном положении.
Отзвучал последний аккорд, и пошла сводка «Информбюро». Организм, оголодавший за последние дни по информации, двинулся в направлении звуков приемника. Я прошел на кухню, где и щебетало это чудо техники
«… в ходе упорных боев союзным войскам удалось остановить наступление фашистов по всему фронту. Силами фронтовой авиации уничтожены склады и командные пункты вермахта в прифронтовой зоне. Стратегическая авиация России нанесла удары возмездия по Берлину…».
Ядерные что-ли? Ракеты наши экономят? Если ядерные, то не все так хорошо, зачем козырями-то по десятке биться?
«… Исходя из принципов гуманизма, союзное командование воздерживается от употребления специальных боеприпасов. Но в случае необходимости РВСН и Стратегическая авиация России нанесут удар по врагу всеми имеющимися средствами…» Так. Это уже не столько для нас, сколько для немцев – средние волны они точно слушаю… Тут до просыпающегося мозга стали доходить не только звуки, но и запахи! Пахло едой. Зашедшая с ведром и в фартуке жена только усилила мои смутные подозрения.
– Встал, любимый.
– Встал, Солнышко.
Она чмокнула меня в щеку. И спросила:
– Завтракать будешь?
– Буду. А что у нас?
– Глазунья с колбасой и бутерброды к чаю.
Что война с женщинами делает? За пять последних лет это был первый завтрак, сготовленный не мной или мамой.
– Сейчас, умоюсь только.
Сделав радио громче, я пошел в ванную. Начались областные новости.
«Оренбуржцы, как и весь советский народ…». Глюк? Какой советский? Наверно, от волнения идиомами говорят? «… встали как один на отражение подлой агрессии…». Ну да, Пропка.*
Пена для бритья кончилась. Пришлось достать крем. Венчиком последние годы я не пользовался, и я вспенил крем на лице рукой. Надо будет купить сегодня и пену и венчик.
«…Губернатор Оренбургской области Юрий Александрович Берг поставил перед Президентом России вопрос о доверии и отбыл сегодня для консультаций в Москву. Исполнение обязанностей губернатора возложено на первого заместителя Губернатора, первого вице-председателя Правительства Оренбургской области Валерия Анатольевича Рогожкина…» Да, говоря в июле, когда Шеф уходил на первого зама, что он станет губернатором, я не думал что так быстро. Если сотовая работает, надо, хоть СМСку кинуть. Хотя поздравлять пока не с чем, да и не до СМСок ему. Ладно, побреюсь – сброшу Валерию Анатольевичу на служебный емайл пару слов о поддержке.
Станок кстати, тоже последний. Интересно, наши умеют делать двухлезвенные или на опасную бритву придется переходить?
Побрившись, все же, первым делом я пошел не к компу. Сначала, заглянул к сыну, потом к маме. Обе моих кровиночки тихо спали. И, правда, что еще делать в полшестого утра? Жена накрыла на стол. Мы позавтракали. Против обычного, моя жаворонка не щебетала всю трапезу, а быстро поев, тихо глядела на меня.
– Спасибо, Оль. Если спешишь, я уберу?
– Да рано ещё, времени вагон. Сама уберу.
Да, дела! Войдя в зал, на автомате я стал искать пульт. Но быстро отогнал от себя мысль включить телик. Новости на радио оперативней, а военные картинки я и в жизни насмотрелся. Да и спят же мои. Первым делом письмо надо написать, а то, как уберет со стола, жена попросится к компу.
Севен грузится быстро. Сеть включилась сразу. Каспер стал ругаться, что он три дня без обновления… Майл – агент мигал всеми тремя ящиками. Так посмотрим. Сообщение собственно везде одно, что поддерживаются только домены СНГовких зон и su, а из почтовых служб только рама и майлру… Ну у меня основные ящики как раз майловские, а пересылка на рамблеровский, так что не должен вроде почту потерять. Так, «отменяется пересылка файлов, только ссылки на залитые на указанный в сообщении ресурс…» Цензура однако.
Последнее сообщение на агенте от 26 октября пришло в 9.45. На ящиках только уведомление от провайдера. Пришло сегодняшней ночи. Наверно сразу как интернет включили. Стоп. Дата! Письмо от провайдера получено 24 июня 1941 года! В левом углу еще светится «28.11.2010»… Не перевелись. Нужно, наверное, пользоваться двойными датами.
Адрес Шефа на рабочем ящике я нашел быстро, впрочем, и портал областных органов власти открылся влёт. Но, отправлю напрямую – и на рабочий, и на частный ящики. На портале послание пойдет через секретаря. Всё. Ушло. О доставке спрашивать я почитал наглостью, да и пропала куда-то эта функция на майле… Проверю закладки. Форум ВВВ открывается, но практически пуст – висит одно большое объявление «Все ушли на фронт!». Оно и верно, что флудить и попусту альтернативить, когда вот она – Альтенатива, сама пришла в твой дом и кованым немецким сапогом проверяет тебя на наличии совести и крепость памяти, проверяет русский ты или только о себе думать умеешь.
На работу жена, как и всегда, ушла к восьми. Прошедшие дни явно обнажили просчеты в моих позавчерашних покупках, и я решил пробежаться по ближайшим магазинам в поисках лопат, ведер, бритвенных станков и пены, да и свежий хлеб с молоком явно купить не мешало. К моему разочарованию половина ближайших магазинов была закрыта, и если хозтоварами и бритвенными принадлежностями я затарился быстро, то хлеб и молоко мне найти так и не удалось. Незадача. Газа-то нет – хлеб и не спечешь! Сейчас занесу покупки домой и пойду в «Айсберг» – может быть, успею ещё взять хлебопечку.
Но придя домой, я узнал о резком изменении своих планов. Мама ожидала меня у двери. И сразу сообщила:
– Тебе звонили. Вызывают в райадминистрацию, сказали, сейчас машину пришлют.
–..! Давно звонили?
– Минуты три назад.
Скинув обувь и куртку, я стал лихорадочно собираться. Выходной костюм, висел в шкафу отглаженный, и только я успел накинуть жилет, как в дверь позвонили. Я открыл. В дверях стоял Петрович – шофер Швиндта.
– Сейчас выхожу, только паспорт возьму.
Поцеловав маму и сына я, накинул «вицмундир» и поспешил за водителем.
У входа в администрацию я предъявил паспорт, и вчерашний «человек в штатском» направил меня на второй этаж в кабинет главы. Кабинет был уже практически полон, начальники отделов райадминистрации, депутаты райсовета, председатели сельсоветов сидели плотной стеной, на тридцать человек кабинет рассчитан не был. Протискиваясь между стульями и постоянно кивая, я пристроился недалеко от входа у стены. Со мной тоже здоровались, некоторые из сидевших переговаривались друг с другом. На столе стоял широкоэкранный монитор, и вэб-камера, за ними суетился Дима – сисадмин ГАС «Выборы». Видно из-за этой электроники и пришлось всем тесниться здесь, а не в зале заседаний.
Я осмотрелся. Прошедшие три дня крепко проредили нашу администрацию. Помимо главы и его первого зама, не было в комнате зама по социалке. Прежний рискнул выйти на выборы против Главы, а новый ещё не был утвержден Советом. Зам по сельскому хозяйству был отозван в Госветслужбу, так что старшей здесь была Марина Петровна Ющенко – зам по экономике. В депутатском корпусе тоже зияли бреши. Бывшие военные летчики, избранные в райсовет, по-видимому, уже были отмобилизованы военкоматом.
Время близилось к десяти. Повернувшись лицом к присутствующим, Марина Петровна сделала, наконец, вводную:
– Товарищи, в десять часов начнется прямое видео совещание с главой области Валерием Анатольевичем Рогожкиным, он расскажет, что делать в новых условиях.
Уже Губернатор – быстро сейчас дела делаются! Ночью они что-ли Зак. Соб собрали?
Экран моргнул, и на нем появилась картинка из областного Дома Советов. Валерий Анатольевич сидел в губернаторском кабинете вместе с правительством области. За столом был и председатель Законодательного Собрания, проезжая камера показала и лидеров областных организаций политических партий.
Проверив микрофон. Валерий Анатольевич начал совещание.
– Здравствуйте, товарищи. Мы начинаем видеосовещание с местными органами власти. Все вы в курсе происходящих событий. В связи нападением фашистской Германии в России объявлено военное положение. Юрий Александрович Берг отозван в Москву, сегодня утром Президент подписал Указ о моем назначении на пост губернатора Оренбургской области.-
Так. Значит, не Берг проявил инициативу?
– Ввиду военного положения данный Указ не требует утверждения Законодательным Собранием. Через час начнется общероссийское видеосоовещение и нам нужно до него проверить положении дел на местах.
Почему же не селектор, а видеосовещание? Видимо, я всё же сильно отстал от жизни, но и для всех присутствующих это тоже новость?!.. Пустая голова! Ведь в создавшейся ситуации – каналы интернета самые защищенные из всех линии связи! Ни в Берлине, ни в Вашингтоне, ни в Лондоне эту связь прослушать не могут!!!
Началась перекличка районов. Пошли не алфавитным порядком, а с «запада на восток». Звучали знакомые и незнакомые фамилии глав, многих я знал, так как приложил к их избранию свою руку, некоторых избрали другие мои коллеги. Вот глава Бузулука – Николай Немков, вот новоизбранный глава Оренбургского района эсэр Митин, а вот и глава Орска Виктор Франц, скоро и до нас дойдет очередь. Так, Тамбаровку пропустили.
– Хорошо. Все на связи. Уведомляю Вас, что в связи с военным положением, согласно Указу Президента России Медведева, деятельность районных и городских органов местного самоуправления приостанавливается, назначение глав администрация производится губернатором области. Сегодня я подписал Указ о переназначении глав администраций городов и районов области. Все вы, пока, оставлены на своих местах. Тамбаровка, на связи? -
– Да. На связи. – отвечает в камеру Ющенко.
– Все приглашенные пришли?
– Да. Только Председателя Единой России нет – его призвали.
– В связи с создавшимся у Вас положением, тем же Указом Главой Тамбаровской районной госадминистрации назначается Сергиив Виталий Александрович. Я вижу, он присутствует.
– Да, Валерий Анатольевич…
Ответив, я поплыл. Предположить, что на меня повесят социалку и пропаганду или назначат спецпредставителем области, я ещё мог. Но что б вот так без согласования со мной, на «самостоятельную работу»… Шеф, в своем репертуаре…
Похоже, плыл в зале не только я: у многих из сидящих были недоумевающие лица. Им то – хорошо, а отвечать за все теперь мне. Собственно эти взгляды из финальной сцены «Ревизора» и вернули меня к жизни. Выпрямившись, я прошел в первый ряд и сел на уже освобожденное кем-то место.
Совещание шло своим чередом: района и города один за одним заявляли о своих проблемах, некоторые говорили о решениях. Сначала шли города, затем пошли сельские районы. Очередность отчета сменилась на алфавитную и наш черед был уже не последним. Поманив рукой Ющенко я попросил оперативно представить мне статистику всех начальников отделов, а от неё и ту болванку отчета которую она готовила к совещанию. Запрос явно был избыточен, потому как за одну минуту дававшуюся районам на доклад и половины из поданого было не огласить… Пробежавшись по заготовкам я уже мысленно составил речь, когда слово дошло и до меня:
– Тамбаровский район. Готов?
– Да, Валерий Антатольевич.
Шеф улыбнулся. Я сам его прошедшим летом немилосердно готовил к подобным спичам перед избирателями, теперь же экзамен перед своим «учеником» приходилось держать мне.
– Обстановка в районе стабильная. Все учреждения и организации функционируют в штатном режиме. Активно идет призыв офицеров запаса и резервистов первой очереди на военную службу. Меры, предпринятые пограничниками и милицией, позволили не допустить обострения криминальной ситуации. Служба занятости проводит мероприятия по более полному учету трудовых ресурсов. В последние дни обозначились следующие проблемы – нехватка хлеба и хлебобулочных изделий, для решения которой нужно согласование с военными на своевременный подвоз хлеба из Ясного и Орска, и второй день продолжающееся отключение газа. На дворе конечно лето, но питание школьников, дошкольников и призывников должно быть горячим, да и дома граждане не могут испечь хлеб и приготовить горячую пищу….
– Понятно. По ситуации с газом, Облгаз отчитается в конце совещания. А с хлебом – решать вам, все мощности у вас есть – организуйте работу, завтра доложите.
Я кивнул. Как не переводил стрелки, а указание досталось мне. Что ж, во всяком случае, понятна очередность принятия решений.
Так же метеорно отчитывались и остальные территории, где сестры таланта главам не хватало, Губернатор вгонял их в регламент двумя вопросами. Проблемы у всех были схожи, отмечали ещё упущенное мной сельское хозяйство. Об этом тоже обещали поговорить после Москвы. Последним отчитывался соседний Ясный, лаконично, но доходчиво. Во всяком случае, я понял, что Ясненский хлебокомбинат работает на полную мощность, но на нас хлеба не хватит. Возросшие потребности дивизии РВСН, погранцов, и прочих армейских съедали, в буквальном смысле, весь приработок. Незадача. Будем посмотреть.
Ясненцы закончили 10.55. и перед московским этапом видеосовещания из зала попросили выйти всех кроме глав районов и сельсоветов, и первых замов районных глав. Я попросил Марину Петровну остаться, чем наверно дал ей лишние карьерные надежды. Без минуты 11 к нам присоединился и военком. В 9.00 по Московскому времени на нашем мониторе появилось лицо Верховного, потом камера отъехала назад и в кадр попали Премьер и Председатель Совета Федерации. За Гарантом стоял офицер, в кадре был хорошо виден рукав парадного мундира, ниже обшлагов, которого блестел металлический браслет, тянущийся цепью к сжимаемой твердой рукой ручке черного с серо-металлическими вставками чемоданчика.
Значительная часть московской части совещания была секретной, о чем после приветствия Президент и уведомил всех реально и виртуально присутствовавших. Внутренне это заставило меня улыбнуться: собрав в интерактиве порядка 20 тысяч случайных, в общем, участников надеяться на молчаливость всех было бы верхом глупости, но видимо на возможную утечку информации всё это и было рассчитано. Собственно указанная степень секретности («для служебного пользования») вполне подтверждала моё предположение.
Если исключить славословия, то действительно важными в ходе совещания было три момента. Во-первых, сразу после вступления Президент заявил о том, что переговоров с руководством Рейха не будет, и мы применим все средства для скорейшего принуждения Германии к безоговорочной капитуляции. Это радовало, потому, как я до последнего момента не верил «в крепость юных», в искренность реверансов кремлевской власти к ветеранам и памяти Великой Войны. Но, похоже, я ошибался, и наши дуумвиры глубоко в душе оставались теми, же советскими мальчишками, для которых пожать руку Гитлеру было хуже смерти.
За то, что это было так, говорило и то, что начал восстанавливаться единый военно-политический союз ранее советских республик. Вчера Украина вступили в ОДКБ, подали заявку Азербайджан и Туркмения, Беларусь полностью присоединилась к Договору. С сегодняшнего утра наш Президент был Верховным Главнокомандующим вооруженных сил ОДКБ и все его участники направляли на фронт свои контингенты.
Третья новость была менее воодушевляющей. Реальное положение на фронтах оказалось не радужным. Интерактивная карта, представленная Объединенным штабом ОДКБ, говорила о том, что фашисты на многих участка продвинулись даже далее чем в прошлый раз. Если в Прибалтике и на севере Белоруссии союзным войскам и РККА удалось сорвать планы противника, то южнее Бреста линия фронта сильно напоминала таковую на 29 июня того ещё сорок первого. Сорок седьмой корпус немцев был уже под Ружанами, а двадцать четвертый – под Иванцевичами. Но здесь немцы скорее попадали в котел, потому как от Бреста они уже были отрезаны нашими частями. На Украине фронт шел по Дунаю до Измаила, затем от Болграда к Тирасполю и далее по Днестру и от Каменца-Подольского к Сарнам, при этом под Шапитовкой синяя стрелка с надписью «14 мк» упорно продолжала двигаться на восток и за время доклада обошла с севера эту узловую станцию. Наши части накапливались в районах Риги, Киева и Минска и, по словам докладчика, завтра наступление гитлеровцев будет остановлено по всей линии фронта, а до конца недели союзные вооруженные сил перейдут в генеральное наступление.
Собственно положение внутри страны было тоже стабильным, но тревожным. На Кавказе активизировалось бандитское подполье, в ряде регионов, не только национальных, но и в Москве наблюдалось массовое уклонение от призыва. Комендантский час и другие меры военного положения сильно затруднили жизнь малому бизнесу и во многих местах наблюдались перебои со снабжением населения продовольствием. Некоторые торговые сети в первые дни предприняли попытки прекратить торговлю, но национализация «Копейки» остановила меркантильные порывы остальных. При этом, товаров-то на полках административные меры не прибавляли! Разумного глобального решения кризиса снабжения на совещании предложено не было, если, конечно, не принимать за такое возрождение Минторга и дальнейшее укрепление вертикали власти. Проблема, видимо, казалась верхам мелкой, и Президент просто разрешил своим указом предпринимать на местах все меры для её решения.
Подсластила наше положение реплика Миллера (Надо же! Он тоже сохранил свой пост!) о снижении втрое цены на газ, и сообщение нефтяников о снижении цены ГСМ на 40 % для граждан и на 60 % для сельхозпроизводителей. Хотя в такой ситуации могли бы продавать и по себестоимости! Далее местный уровень был от совещания отключен и у меня появился час на то, что бы заняться разгребанием доставшихся мне завалов.
Выходя из кабинета, я чуть не сбил стоявшую спиной к двери секретаршу.
– Ой, извините, как Вас?
– Ирина…
– А отчество?
– Михайловна.
– Ирина Михайловна, сообщите по отделам, что у них сорок минут на обед. И организуйте нам с Мариной Петровной и председателями сельсоветов чай.
– Вам в кабинет или в комнате отдыха?
– В комнате отдыха. Но сначала на обед всех отпусти.
Собственно женскую половину администрации отпускать было не надо: она почти в полном составе грела уши в приемной. От их любопытства, наверное, и прикрывала дверь собой моя, теперь, секретарша.
Я вернулся в кабинет. Собравшиеся коллеги скупо поздравили меня с назначением.
– Спасибо, спасибо. Нам далеко отлучаться не целесообразно. Ирина, через десять минут накроет в комнате отдыха чай. Кто хочет курить – можете сходить покурить. Марина Петровна – через пять минут зайдите ко мне.
Все потянулись к выходу. В кабинете остался я и Дмитрий – системный администратор. Хух, мы с ним теперь почти «коллеги»: и администраторы и в «системе».
– Дима, покажи, как внутренняя связь работает.
Дима показал и пояснил. Я нажал кнопку связи с приемной.
– Да, Виталий Александрович.
– Ирина… Михайловна, Дмитрию Алексеевичу сделаете чай в кабинет, после этого остальное в комнату отдыху.
– Поняла.
Двери гостевой выходили в кабинет, но на связи перед камерой всё равно кто-то должен был оставаться. По этому, я и решил, что Диме лучше перекусить в кабинете, а как самому не попасть в кадр он лучше меня знает.
