Текст книги "Тайные битвы XX столетия"

Автор книги: Алексей Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

К. Бессознательное совпадение, но не союз, предполагающий ум, волю, соглашение…

Р. Оставим эту точку зрения, если вам угодно… Теперь лучше перейдем к субъективному анализу финансов и даже еще больше: разглядим, что представляют, собой персонально люди, там занятые. Интернациональная сущность денег достаточно известна. Из этого факта вытекает то, что организация, которая ими владеет и их накапливает, является организацией космополитической. Финансы в своем апогее – как самоцель, финансовый Интернационал, – отрицают и не признают ничего национального, не признают государства, а потому объективно он анархичен и был бы анархичен абсолютно, если бы он – отрицатель всякого национального государства – не был бы сам, по необходимости, государством по своей сущности. Государство как таковое – это только власть. А деньги – это исключительная власть.

Это коммунистическое сверхгосударство, которое мы создаем вот уже в течение целого века и схемой которого является Интернационал Маркса. Проанализируйте – и вы разглядите его сущность. Схема – Интернационал и его прототип СССР – это тоже чистая власть. Подобие по существу между обоими творениями – абсолютно. Нечто фатальное, неизбежное, ибо персональность их авторов была идентична: финансист настолько же интернационален, как и коммунист. Оба под разными предлогами и при помощи различных средств борются с национальным буржуазным государством и его отрицают. Марксизм для того, чтобы преобразовать его в коммунистическое государство; отсюда вытекает, что марксист должен быть интернационалистом; финансист отрицает буржуазное национальное государство, и его отрицание заканчивается само в себе; собственно говоря, он не проявляет себя интернационалистом, но космополитическим анархистом… Это его видимость на данном этапе, но посмотрим, что он собой представляет и чем он хочет быть. Как вы видите, в отрицании имеется налицо индивидуальное подобие между коммунистами-интернационалистами и финансистами-космополитами; в качестве естественного результата такое же подобие имеется между коммунистическим Интернационалом и финансовым Интернационалом…

К. Случайное подобие, субъективное и объективное в противоречиях, но стирающееся и малозначащее в самом радикальном и реально существующем.

Р. Разрешите мне не отвечать сейчас, чтобы не прервалась логическая нить… Я хочу только расшифровать основную аксиому: деньги – это власть. Деньги – это сегодня центр всемирной тяжести… Надеюсь, что вы со мной согласны?..

К. Продолжайте, Раковский, прошу вас.

Р. Понимание того, как финансовый Интернационал постепенно, вплоть до теперешней эпохи, сделался хозяином денег, этого магического талисмана, ставшего для людей тем же, чем был для них Бог и нация, есть нечто, что превышает в научном интересе даже искусство революционной стратегии, ибо это тоже искусство и тоже революция. Я вам это истолкую. Историографы и массы, ослепленные воплями и помпой Французской революции, народ, опьяненный тем, что ему удалось отнять у короля – у привилегированного – всю его власть, не приметили, как горсточка таинственных осторожных и незначительных людей овладела настоящей королевской властью, властью магической, почти что божественной, которой она овладела, сама этого не зная. Не приметили массы, что эту власть присвоили себе другие и что они вскоре подвергли их рабству более жестокому, чем король, ибо тот в силу своих религиозных предрассудков и моральных был неспособен воспользоваться подобной властью. Таким образом получилось, что высшей королевской властью овладели люди, моральные, интеллектуальные и космополитические качества которых позволили им ею воспользоваться. Ясно, что это были люди, которые от рождения не были христианами, но зато космополитами.

К. Что же это за мифическая власть, которой они овладели?

Р. Они присвоили себе реальную привилегию чеканить деньги… Не улыбайтесь, иначе мне придется поверить в то, что вы не знаете, что такое деньги. Я сказал: деньги; ясно, что в вашем воображении моментально изобразились очертания реальных денег из металла и бумаги. Но это не так. Деньги – это теперь уже не то; реальная циркулирующая монета – это настоящий анахронизм. Если она еще и существует и циркулирует, то только в силу атавизма, только потому, что удобно поддерживать иллюзию, чисто воображаемую фикцию на сегодняшний день,

К. Это блестящий парадокс, рискованный и даже поэтический…

Р…Так оно есть, и так было еще до Маркса и Энгельса, что финансы были самой мощной машиной революции, а Коминтерн при них был не более чем игрушкой. Но ни Маркс, ни Энгельс не станут раскрывать или разъяснять этого. Наоборот, используя свой талант ученых, они должны были вторично закамуфлировать правду для пользы революции. Это они оба и проделали.

К. Эта история – не новая; мне все это несколько напоминает то, что лет десять тому назад написал Троцкий.

Р. Скажите мне…

К. Когда он заявляет, что Коминтерн – это консервативная организация по сравнению с Биржей в Нью-Йорке, он указывает на крупных банкиров как на избирателей революции.

Р. Да, он сказал это в маленькой книжке, в которой он предсказал падение Англии… Да, он сказал это и добавил: «Кто толкает Англию на путь революции?..» и ответил: «Не Москва, а Нью-Йорк».

К. Но припомните также его утверждение, что если финансисты Нью-Йорка и ковали революцию, то это делалось бессознательно.

Р. То объяснение, которое я уже дал для того, чтобы понять, почему закамуфлировали правду Энгельс и Маркс, одинаково действительно и для Льва Троцкого.

К. Я ценю у Троцкого только то, что он в своего рода литературной форме интерпретировал взгляд на факт, сам по себе слишком известный… с которым считались уже раньше. Ибо, как правильно говорит сам Троцкий, эти банкиры «выполняют с непреодолимостью и бессознательно свою революционную миссию».

Р. И они выполняют свою миссию, несмотря на то, что Троцкий заявляет об этом? Что за странная вещь! Почему же они не выправляются?

К. Финансисты – бессознательные революционеры, ибо они таковы только объективно… в силу своей умственной неспособности видеть окончательные результаты.

Р. Вы искренне верите этому?.. Вы думаете, что среди этих настоящих гениев есть кое-кто бессознательный?.. Вы считаете идиотами этих людей, которым на сегодняшний день подчиняется целый мир? Это-то уж действительно было бы глупейшим противоречием!

К. На что вы претендуете?

Р. Я просто утверждаю, что они революционеры объективно и субъективно; вполне сознательные.

К. Банкиры!.. Вы сошли с ума?

Р. Я – нет. А вы?.. Поразмыслите. Эти люди такие же, как вы и я. То, что они владеют деньгами в неограниченном количестве, поскольку они сами их создали, не дает нам возможности определить предел всех их амбиций… Если человеку доставляет что-либо вполне удовлетворение, то это удовлетворение его честолюбия. И больше всего – удовлетворение властолюбия. Почему бы им – этим людям-банкирам – не обладать импульсом к господству… к полному господству?.. Так же, точно так же, как это происходит у вас и у меня.

К. Но если, по-вашему, – так же думаю и я – они уже обладают всемирной политической властью, то какой же еще другой хотят они обладать?

Р. Я вам уже сказал: полной властью. Властью, как у Сталина в СССР, но всемирной.

К. Такой властью, как Сталин, но с противоположной целью?

Р. Власть, если в реальности она абсолютна, может быть только одна. Идея абсолютно исключает множественность. Поэтому власть, к которой стремится Коминтерн и «Капинтерн», являющиеся вещами одного и того же порядка, будучи абсолютной, в политике тоже должна быть одна-единственная и идентичная. Абсолютная власть имеет цель в самой себе, или иначе она не абсолютна. И до сегодняшнего дня еще не изобретена другая машина полновластия, кроме Коммунистического государства. Капиталистическая буржуазная власть, даже на самой высшей своей ступени, власть кесаря, есть власть ограниченная, ибо если в теории она была воплощением божества в фараонах и цезарях в древние времена, то все-таки благодаря экономическому характеру жизни в тех примитивных государствах и при технической отсталости их государственного аппарата, всегда оставалось поле для индивидуальной свободы. Понимаете ли вы, что те, которые уже частично господствуют над нациями и земными правительствами, претендуют на абсолютное господство?.. Поймите, что это то единственное, чего они еще не достигли…

К. Это интересно; по крайней мере, как пример сумасшествия.

Р. Разумеется, сумасшествия в меньшей степени, чем у Ленина, мечтавшего господствовать над целым миром на своей мансарде в Швейцарии, или сумасшествия Сталина, мечтавшего о том же во время своей ссылки в сибирской избе. Мне кажется, что мечты о подобной амбиции гораздо более натуральны для денежных господ, живущих в небоскребах Нью-Йорка.

К. Давайте закончим: кто они такие?..

Р. Вы так наивны, что думаете, что если бы я знал, кто «Они» такие, так я сидел бы здесь пленником?

К. Почему?

Р. По очень простой причине, ибо того, кто знаком с ними, не поставили бы в такое положение, когда он был бы обязан сделать на них донос… Это элементарное правило всякой умной конспирации, что вы должны понимать прекрасно.

К. Вы ведь сказали, что это банкиры?..

Р. Я – нет; припомните, что я всегда говорил о финансовом Интернационале, а персонализируя, всегда говорил «Они» и больше ничего. Если вы желаете, чтобы я откровенно вас информировал, то я только сообщу факты, а не имена, ибо я их не знаю. Думаю, что я не ошибусь, если скажу вам, что ни один из «Них» не является человеком, занимающим политическую должность или должность в мировом Банке. Как я понял, после убийства Ратенау в Раппале они раздают политические и финансовые должности только людям-посредникам. Ясно, что людям, заслуживающим доверия и верным, что гарантируется на тысячу ладов, таким образом, можно утверждать, что банкиры и политики – это только «соломенные чучела»… хотя они и занимают очень высокие посты и фигурируют как авторы выполненных планов.

К. Хотя все это понятно и одновременно логично, но не является ли обоснованное нами неведение только вашей уверткой? Как мне кажется, и по имеющимся у меня сведениям, вы занимали достаточно высокое положение в этой конспирации, чтобы не знать гораздо больше… Вы даже не знаете персонально ни одного из них?

Р. Да, но, разумеется, вы мне не верите. Я дошел до того момента, где объяснил, что речь идет о человеке или о людях с персональностью… как бы это сказать?.. мистической, как Ганди или что-нибудь в этом роде, но без внешнего показа. Мистики чистой власти, освободившиеся от всяких пошлых случайностей… Не знаю, понимаете ли вы меня? Ну вот, что касается их резиденций и имен, то я этого не знаю… Представьте себе сейчас Сталина, реально господствующего в СССР, не окруженного каменными стенами, не имеющего охраняющего его персонала и имеющего для своей жизни такие же гарантии, как и другой любой гражданин. Какими средствами мог бы он избавиться от покушений?.. Он прежде всего конспиратор, как ни велика его власть: он аноним.

К. То, что вы говорите, логично, но я вам не верю.

Р. Но все-таки поверьте мне; я ничего не знаю, если бы я знал, то как счастлив бы я был!.. Я не находился бы здесь, защищая свою жизнь. Я великолепно понимаю ваши сомнения и то, что в силу вашего полицейского признания вы чувствуете необходимость узнать кое-что о личностях. В честь вас, а также потому, что это необходимо для той цели, которую мы оба себе поставили, я сделаю все возможное, чтобы вас ориентировать. Знаете, что по неписаной, но известной только нам истории, основателем первого Коммунистического Интернационала указывается, конечно, секретно, Вейсунт. Вы припоминаете его имя? Он был главой того масонства, которое известно под именем иллюминатов; это имя он позаимствовал из второй антихристианской коммунистической конспирации той эры – гностицизма. Этот крупный революционер, семит и бывший иезуит, предвидя триумф Французской революции, решил, а может быть, это было ему приказано (некоторые указывают, как на его начальника, на крупного философа Мендельсона), основать секретную организацию, которая спровоцировала бы и подтолкнула Французскую революцию пойти дальше ее политических объективов, с целью превратить ее в революцию социальную для установления коммунизма. В те героические времена было колоссально опасно упоминать о коммунизме как о цели; отсюда и происходят всякие предосторожности и тайны, которые должны были окружать иллюминатов. Еще не хватило сотни лет для того, чтобы можно было человеку признаться в том, что он коммунист, без опасности попасть в тюрьму или быть покаранным смертью. Это – более или менее известно. То же, что неизвестно, – это сношения Вейсгаунта и его приверженцев с первым из Ротшильдов. Тайна получения богатств самых известных банкиров могла бы быть разъяснена тем, что они были казначеями этого периода Коминтерна. Есть указания на то, что когда пять братьев распределились по пяти провинциям финансовой империи Европы, то они имели какую-то тайную помощь для составления этих баснословных богатств; возможно, что это были те первые коммунисты из Баварских катакомб, которые были уже рассеяны по всей Европе. Но другие говорят – и я думаю, что с большим основанием, – что Ротшильды были не казначеями, а начальниками того первоначального тайного коммунизма. Это мнение опирается на тот известный факт, что Маркс и самые высокие начальники первого Интернационала ‑ уже явного – и в том числе Герцен и Гейне, подчинялись барону Лионелю Ротшильду, революционный портрет которого был сделан Дизраэли, английским премьером, являвшимся его же креатурой, и оставлен нам в наследство; он обрисовал его в лице Сидонии, человека, который, согласно повествованию, будучи мультимиллионером, знал и распоряжался над шпионами, карбонариями, масонами, тайными евреями, цыганами, революционерами и т. д. и т. д…Все это кажется фантастичным. Но доказано, что Сидония является идеализированным портретом сына Натана Ротшильда, что также явствует из той кампании, которую он поднял против царя Николая в пользу Герцена. Кампанию ту он выиграл. Если все то, о чем мы можем догадываться при свете этих фактов, – реально, то, как я думаю, мы могли бы даже установить личность того, кто изобрел эту ужасную машину аккумуляции и анархии, каковой является финансовый Интернационал. Одновременно, как я думаю, он был тем же лицом, которое создало и революционный Интернационал. Нечто гениальное: создать при помощи капитализма аккумуляцию в самой высокой степени, толкнуть пролетариат на забастовки, посеять безнадежность и одновременно создать организацию, которая должна объединить пролетариев с целью ввергнуть их в революцию. Это должно составить самую величественную главу истории. Даже еще больше: вспомните фразу матери пяти братьев Ротшильда: «Если мои сыновья захотят, то войны не будет». Это обозначает, что они были арбитрами, господами мира и войны, а не императоры. Способны ли вы представить себе факт подобной космической значимости?.. И не является ли уже война революционной функцией?.. Война – Коммуна. С тех пор каждая война была гигантским шагом к коммунизму. Как будто бы какая-то таинственная сила удовлетворила страстное желание Ленина, которое он высказал Горькому. Припомните: 1905–1914. Признайте же по крайней мере, что два из трех рычагов власти, ведущих к коммунизму, не управляются и не могут быть управляемы пролетариатом. Войны не были вызваны и не были управляемы ни третьим Интернационалом, ни СССР, которые тогда еще не существовали. Также не могут спровоцировать их, а тем более еще и руководить, те маленькие группы большевиков, которые прозябают в эмиграции, хотя они и жаждут этого. Это совершенно явная очевидность. Еще меньшими возможностями, чем чудовищное накопление капитала и создание национальной или интернациональной анархии в капиталистическом производстве, обладали и обладают Интернационал и СССР. Такой анархии, которая способна заставить сжечь огромное количество продуктов питания, прежде чем раздать их голодающим людям, и способна на то, что Ратенау высказал одной своей фразой, т. е.: «Сделать так, чтобы полмира занялось фабрикацией г*вна, а другая половина мира стала бы его потреблять». И, в конце концов, разве может пролетариат поверить тому, что это он является причиной этой инфляции, вырастающей в геометрической прогрессии, этой девальвации, постоянного присвоения прибавочной стоимости и накопления финансового капитала, а не капитала ростовщического, и что по причине того, что он не может оправиться с постоянным снижением своей покупательной способности, происходит пролетаризация среднего класса, который является действительным противником революции. Не пролетариат управляет рычагом экономики или рычагом войны. Но он сам является третьим рычагом, единственным видимым и показным рычагом, наносящим окончательный удар могуществу капиталистического государства и захватывающим его… Да, они захватывают его, если «Они» его ему сдают…

К. Я опять повторяю вам, что все это, изложенное вами в такой литературной форме, имеет название, которое мы уже повторяли до пресыщения в этом нескончаемом разговоре: естественные противоречия капитализма, и если, как вы на это претендуете, имеется еще чья-то воля и деятельность помимо пролетариата, то я желаю, чтобы вы указали мне конкретно на личный случай.

Р. Вам достаточно только одного?.. Ну, так выслушайте небольшую историю: «Они» изолировали дипломатически царя для русско-японской войны, и Соединенные Штаты финансировали Японию, говоря точно, это сделал Яков Шифф, глава банка «Кун, Леб и К°», являющегося наследником дома Ротшильдов, откуда и происходил Шифф. Он имел такую власть, что добился того, что государства, имеющие колониальные владения в Азии, поддержали создание Японской Империи, склонной к ксенофобии; и эту ксенофобию Европа уже чувствует на себе. Из лагерей пленных прибыли в Петроград лучшие борцы, натренированные как революционные агенты; они были туда засланы из Америки с разрешения Японии, полученного через лиц, ее финансировавших. Русско-японская война, благодаря организованному поражению Царской Армии, вызвала революцию 1905 года, которая хотя и была еще преждевременная, но чуть-чуть не завершилась триумфом; если она и не победила, то создала необходимые политические условия для победы в 1917 году. Скажу еще больше. Читали ли вы биографию Троцкого? Припомните ее первый революционный период. Он еще совсем молодой человек; после своего бегства из Сибири он жил некоторое время среди эмигрантов в Лондоне, Париже и Швейцарии; Ленин, Плеханов, Мартов и прочие главари смотрят на него только как на обещающего новообращенного. Но он уже осмеливается во время первого раскола держаться независимо, пытаясь стать арбитром объединения.

В 1905 году ему исполняется двадцать пять лет, и он возвращается в Россию один, без партии и без собственной организации. Прочитайте отчеты о революции 1905 года, не «прочищенные» Сталиным; например, Луначарского, который не был троцкистом. Троцкий является первой фигурой во время революции в Петрограде. Это действительно так и было. Только он один выходит из нее, обретя влияние и популярность. Ни Ленин, ни Мартов, ни Плеханов не завоевывают популярности. Они только сохраняют ее или даже несколько утрачивают. Как и почему возвышается неведомый Троцкий, одним взмахом приобретающий власть более высокую, чем та, которую имели самые старые и влиятельные революционеры? Очень просто: он женится. Вместе с ним прибывает в Россию его жена – Седова. Знаете вы, кто она такая? Она дочь Животовского, объединенного с банкирами Варбургами, компаньонами и родственниками Якова Шиффа, т. е. той финансовой группы, которая, как я говорил, финансировала также революцию 1905 года. Здесь причина, почему Троцкий одним махом становится во главе революционного списка. И тут же вы имеете ключ к его настоящей персональности. Сделаем скачок к 1914 году. За спиной людей, покушавшихся на эрцгерцога, стоит Троцкий, а это покушение вызвало европейскую войну. Верите ли вы действительно тому, что покушение и война – это просто только случайности… как это сказал на одном сионистском конгрессе Лорд Мельчет. Проанализируйте в свете «неслучайного» развития боевых действий в России. «Пораженчество» – это образцовое дело. Помощь союзников царю была урегулирована и дозифицирована с таким искусством, что дала право союзным посланникам выставить это как аргумент и добиться от Николая, благодаря его глупости, самоубийственных наступлений – одного вслед за другим. Масса русского пушечного мяса была колоссальна, но неисчерпаема. Организованный ряд поражений привел за собой революцию. Когда угроза нависла со всех сторон, то нашлось средство в виде установления демократической республики – «Посольской республики», как назвал ее Ленин, т. е. это обозначало обеспечение безнаказанности для революционеров. Но это еще не все. Керенский должен спровоцировать будущее кровопролитное наступление. Он реализует его с той целью, чтобы демократическая революция вышла из берегов. И даже еще больше: Керенский должен сдать целиком государство коммунизму, и он это и завершает. Троцкий имеет возможность «неприметным образом» оккупировать весь государственный аппарат. Что за странная слепота?.. Вот это-то и есть реальность в столь воспеваемой Октябрьской революции. Большевики взяли то, что «Они» им вручили.

К. Вы осмеливаетесь говорить, что Керенский был сообщником Ленина?

Р. Ленина – нет. Троцкого – да; правильнее сказать – сообщником «Их».

К. Абсурд!..

Р. Вы не можете понять… именно вы?.. Меня это удивляет. Если бы вы, будучи шпионом и скрывая свою персональность, добились того, что стали бы начальником вражеской крепости… то разве вы не открыли бы ворота тем атакующим силам, которым вы по-настоящему служили?.. Не сделались бы вы пленником, потерпевшим поражение?.. Разве вы не подвергались бы опасности смерти во время наступления на крепость, если какой-либо осаждающий, не зная о том, что ваша форма является только маскировкой, принял бы вас за врага? Поверьте мне: несмотря на статуи и мавзолеи, коммунизм обязан Керенскому гораздо больше, чем Ленину.

К. Вы хотите сказать, что Керенский был сознательным и добровольным пораженцем?

Р. Да, для меня это очевидно. Поймите, что я во всем этом лично принимал участие. Но я вам скажу еще больше. Знаете ли вы, кто финансировал Октябрьскую революцию?.. Ее финансировали «Они», в частности через тех же самых банкиров, которые финансировали Японию и революцию в 1905 году, а именно Якова Шиффа и братьев Варбургов; это значит, через великое банковское созвездие, через один из пяти банков – членов Федерального Резерва – через банк «Кун, Лоэб и К°»; здесь же принимали участие и другие американские и европейские банкиры, как Гугенхейм, Хенеауер, Брайтунг, Ашберг. Я «случайно» там был… там, в Стокгольме, и принимал участие в перемещении фондов. Пока не прибыл Троцкий, я был единственным человеком, который выступал посредником с революционной стороны. Но наконец прибыл Троцкий; я должен подчеркнуть, что союзники изгнали его из Франции за то, что он был пораженцем. И те же самые союзники освободили его для того, чтобы он был пораженцем в союзной России… «Другая случайность». Кто же добился этого? Те самые, которым удалось, чтобы Ленин проехал через Германию. Да, «Им» удалось вытащить Троцкого-пораженца из Канадского лагеря в Англию и доставить его в Россию, дав ему возможность свободно пройти через все контроли союзников; другие из «Них» – некто Ратенау ‑ добиваются приезда Ленина через враждебную Германию. Если вы возьметесь изучать историю революции и гражданской войны без предубеждений и пустите в ход все свои исследовательские способности, которые вы умеете применять к вещам менее важным и менее очевидным, то, изучая сведения в их совокупности, а также изучая отдельные детали вплоть до анекдотичных явлений, вы встретитесь с целым рядом «поразительных случайностей».

К. Хорошо, примем за гипотезу, что не все было просто удачей. Какой вывод делаете вы здесь для практических результатов?

Р. Дайте мне докончить эту маленькую историю, а затем мы вместе сделаем выводы… Со времени своего прибытия в Петроград Троцкий был открыто принят Лениным. Как вы знаете достаточно хорошо, за время в промежутке между двумя революциями между ними имелись глубокие разногласия. Все забывается, и Троцкий оказывается мастером своего дела в деле триумфа революции, хочет этого Сталин или не хочет. Почему?.. Этот секрет известен жене Ленина – Крупской. Ей известно, кто такой Троцкий в действительности; это она уговаривает Ленина принять Троцкого. Если бы он его не принял, то Ленин остался бы заблокированным в Швейцарии; это одно было уже для него серьезной причиной, и кроме того, он знал о том, что Троцкий доставлял деньги и способствовал получению колоссальной интернациональной помощи; доказательством этого служил запломбированный вагон. Затем делом Троцкого, а не результатом железной непоколебимости Ленина, было также и дело объединения вокруг незначительной партии большевиков всего левого революционного крыла, социал-революционеров и анархистов. Не напрасно настоящей партией «беспартийного» Троцкого был древний «Бунд» еврейских пролетариев, из которого родились все московские революционные ветви и которым он дал на девяносто процентов своих руководителей; не официальный и общеизвестный Бунд, а Бунд секретный, вкрапленный во все социалистические партии, вожди каковых, почти что все, находились под их руководством.

К. И Керенский тоже?

Р. Керенский тоже… и еще некоторые вожди не социалисты, вожди политических буржуазных фракций.

К. Как так?..

Р. Вы забываете о роли масонства в первой фазе демократически-буржуазной революции?

К. Она тоже подчинялась Бунду?

Р. Разумеется, в качестве ближайшей ступеньки, но фактически подчинялась «Им».

К. Несмотря на вздымающийся прилив марксизма, который угрожал также их жизни и привилегиям?

Р. Несмотря на все это; понятно, что они не видели такой опасности. Имейте в виду, что каждый масон видел и думал увидеть в своем воображении больше, чем было в реальности, потому что он воображал себе то, что ему было выгодно. Доказательством политического могущества их ассоциации для них являлось то, что масоны находились в правительствах и во главе государств буржуазных наций, причем количество их все время увеличивалось. Имейте в виду, что в те времена все правители союзных наций были масонами за очень малыми исключениями… Это был для них аргумент большой силы. Они верили целиком в то, что революция задержится на буржуазной республике французского типа.

К. Согласно тем картинам, которые мне рисовали о России в 1917 году, нужно было бы быть очень наивным человеком, чтобы верить всему этому…

Р. Они такими были и есть. Масоны не научились ничему из того первого урока, каким была для них Великая Революция, в которой они играли колоссальную революционную роль; она пожрала большинство масонов, начиная со своего Великого Мастера Орлеанской ложи, правильней сказать, масона Людовика Шестнадцатого, чтобы затем продолжать уничтожать жирондистов, гебертистов, якобинцев и т. д., и если кто-либо выжил, то это получилось в результате месяца Брюмера.

К. Не хотите ли вы сказать, что масоны принуждены умирать от руки революции, вызванной при их же содействии?

Р. Совершенно точно. Вы сформулировали истину, облаченную большой тайной. Я масон, вы уже знали об этом. Не так ли?.. Ну так вот, я расскажу вам, что это за такой большой секрет, который обещают раскрыть масону на одной из высших степеней… но который ему не раскрывается ни на двадцать пятой, ни на тридцать третьей, ни на девяносто третьей и ни на какой самой высокой степени любого ритуала… Ясно, что я знаю об этом не как масон, а как принадлежащий к «Ним»…

К. И каков он?

Р. Каждая масонская организация стремится добиться и создать все необходимые предпосылки для триумфа коммунистической революции; это – очевидная цель масонства; ясно, что все это делается под различными предлогами, но они всегда прикрываются своей известной трилеммой. Понимаете?.. А так как коммунистическая революция имеет в виду ликвидацию, как класса, всей буржуазии, физическое уничтожение всех буржуазных политических правителей, то настоящий секрет масонства – это самоубийство масонства, как организации, и физическое самоубийство каждого более значительного масона… Вы, конечно, можете понять, что подобный конец, подготовляемый масону, вполне заслуживает тайны, декоративности и включения еще целого ряда других секретов, с целью скрыть настоящий… Если когда-нибудь вам случится присутствовать при какой-нибудь будущей революции, то не упустите случая понаблюдать жесты удивления и отражение глупости на лице какого-нибудь масона в момент, когда он убеждается в том, что должен умереть от руки революционеров… Как он кричит и хочет, чтобы оценили его заслуги перед революцией!.. Это зрелище, при виде которого тоже можно умереть, но от смеха.

К. И вы еще отрицаете врожденную глупость буржуазии?

Р. Я отрицаю ее у буржуазии, как у класса, но не в определенных секторах. Наличие сумасшедших домов не обозначает еще всеобщего сумасшествия. Масонство – это тоже сумасшедший дом, только на свободе… Но я продолжаю дальше: революция победила; завершился захват власти. Встает первая проблема: мир, а с ним и первые разногласия внутри партии, в каковой участвуют силы коалиции, пользующиеся властью… Я не буду излагать вам того, что слишком хорошо известно, насчет борьбы, развернувшейся в Москве между приверженцами и противниками Брестского мира. Я только укажу вам на то, что уже здесь определилось и выявилось то, что потом было вызвано троцкистской оппозицией, т. е. это люди, часть которых в данный момент уже ликвидирована, а другая часть должна быть ликвидирована; все они были против подписания мирного договора. Этот мир был ошибкой и бессознательной изменой Ленина Интернациональной революции. Представьте себе большевиков, заседающих в Версале на Мирной конференции, а затем в Лиге Наций, очутившимися внутри Германии с Красной Армией, вооруженной и увеличенной союзниками. Советское государство должно было включиться с оружием в руках в немецкую революцию… Совсем другой получилась бы тогда европейская карта. Но Ленин, опьяненный властью, при содействии Сталина, который тоже уже попробовал сладость власти, поддерживаемые национальным русским крылом партии, располагая материальной силой, навязали свою волю. Тогда вот и родился «социализм в одной стране», т. е. национал-коммунизм, достигший на сегодняшний день своего апогея при Сталине. Само собой разумеется, что происходила борьба, но только в такой форме и в таких размерах, чтобы коммунистическое государство не было разгромлено: условие это было обязательным для оппозиции на все время ее последующей борьбы вплоть до сегодняшнего дня. Это и была причина нашей первой неудачи и всех тех, которые за ней последовали. Но борьба была жестокая, хотя и скрытая с той целью, чтобы не скомпрометировать наше участие на власти. Троцкий организовал при помощи своих связей покушение Каплан на Ленина. По его приказу Блюмкин убил посла Мирбаха. Государственный переворот, подготовлявшийся Спиридоновой с ее социал-революционерами, был согласован с Троцким. Его человеком для всех этих дел;, стоявшим вне подозрения, был тот Розенблюм, литовский еврей, который пользовался именем О'Рейли и был известен как лучший шпион при Британской Интеллидженс. На самом деле это был человек от «Них». Причиной того, что был избран этот знаменитый Розенблюм, известный только как английский шпион, было то, что в случае провала ответственность за покушения и заговоры падала бы не на Троцкого и не на нас, а на Англию. Так оно и случилось. Благодаря гражданской войне мы отказались от конспиративных и террористических методов, ибо нам предоставлялась возможность держать в наших руках реальные силы государства, поскольку Троцкий сделался организатором и начальником Советской Армии; до этого армия беспрерывно отступала перед белыми и территория СССР уменьшалась до размеров прежнего Московского княжества. Но тут, как по мановению волшебной палочки, она начинает побеждать. Как вы думаете, почему?.. Посредством магии или по случайности? Я вам скажу: когда Троцкий взял на себя высшее командование Красной Армией, то он, таким образом, уже имел в своих руках силы, необходимые для захвата власти. Ряд побед должен был увеличить его престиж и силы: белых уже можно было разгромить. Считаете ли вы правдивой ту официальную историю, каковая приписывает разоруженной и недисциплинированной Красной Армии тот факт, что при ее содействии был достигнут ряд советских побед?