Текст книги "Синие лыжи с белой полосой"

Автор книги: Алексей Гавриленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Алексей Евгеньевич Гавриленко
Синие лыжи с белой полосой

Посвящаю моей Дашеньке, а также ее бабушкам и дедушкам

Эту историю я знаю не понаслышке, все это было по правде и, можно сказать, совсем недавно. Просто об этих таинственных событиях пока не писали в газетах и не сообщали по телевизору в новостях. Все, что произошло, так и осталось тайной для широкой общественности. И многие люди так и не догадываются до сих пор, какие крупные неприятности угрожали всем нам. Поэтому я немного опасаюсь, что настоящие герои этой истории, когда прочтут об этом, возьмут и вообразят о себе бог весть что, а еще, не дай бог, и зазнаются после этого. Сами-то они пока не думают, что совершили какие-то геройские подвиги. Поэтому город, в котором все это приключилось, я называть не стану. Хотя все его знают.

А было все это вот как…

Глава 1, в которой рассказывается о том, что у каждого человека бывают удачные дни, а бывают, прямо скажем, не очень-то

Славка выскочил из ванной с мокрой физиономией – было не до полотенца. Юркнул на табуретку возле кухонного стола и… разочарованно застыл. Отрывной календарь уже лишился вчерашнего дня.

Славке еще ни разу не удалось опередить бабушку в этом вопросе. Она умудрялась оторвать лист первой, будто всю ночь в засаде сидела. «Ладно, завтра сначала сюда, а уж потом – зубы драить». Он принялся сосредоточенно считать странички, оставшиеся до своей самой любимой, но она была, как назло, последней. «С Новым годом!» – вот что на ней написано. Раз, два, три… на тридцатой бабушка прекратила его упражнения по арифметике, а ведь оставалось совсем чуть-чуть.

А вообще-то надо сказать вот что. Тут что-то не так с этой арифметикой. Славка давно заподозрил неладное: календарь, например, сообщает, что, дескать, зима на пороге, а за окном совсем другое. Может, в этом году бабушка напутала чего-нибудь, отрывая эти дни-листочки? Или календарь попался неправильный…

А дело в том, что в одном очень большом и многолюдном городе давно не было обычного снега. С прошлой зимы. А сейчас уже наступала следующая зима и пора бы уже снегу выпасть на тротуары и на крыши, облепить скамейки и украсить голые ветки деревьев кусочками ваты. А его все не было и не было. А вот ветер и дождь, наоборот, были сколько хочешь. И это, конечно, всем очень надоело, потому что жители этого города уже давно не лепили снеговиков, не гуляли по заснеженным паркам и вообще уже столько времени не бросались друг в дружку снежками.

А еще в этом городе живет мальчик по имени Славка, он тоже любит, чтобы летом было солнце, а зимой – снег, и можно сказать, что зима – его самое любимое время года. У него и фамилия подходящая – Саночкин, только зиму он любит не из-за фамилии, конечно, а потому что… но я тороплю события. Вот, кстати, и Славка. Куда-то он направился после школы, и признаемся – слишком уж самостоятельно для первоклассника.

Мысли сейчас у Славки, как и погода в этом городе, хмурые.

Когда-нибудь он по-настоящему разберется с Мишкой, думает Славка в эту минуту. «Гвоздь еще узнает, где живут раки каждую зиму, просто сегодня… у меня неудачный день. Такие дни бывают даже у самого Скороходова», – успокаивает себя Славка, бредя по шумной улице, среди людей, которые в отличие от него всегда знают, куда им надо бежать сломя голову, и при этом всегда опаздывают. Иначе что же они так несутся, как на лыжных гонках? Взрослые вообще возомнили, что они даже не то что какие-нибудь лыжники, а… что они большие и могучие ледоколы в Ледовитом океане (только в нем льда пока нету). И ведут себя так же – не замечают маленьких корабликов у себя под ногами, думают: раз ты еще ребенок, значит, должен уступать дорогу взрослым, будто у маленьких нет своих важных дел. Славка давно научился лавировать в этом потоке: уворачиваться, когда нужно, и ускорять ход, если угрожает столкновение. Самые опасные участники этого движения – мужчины с портфелями, особенно если пальто нараспашку и шарф развевается по ветру – эти никого в упор не видят.

А если честно, не заметить Славку трудно. На нем его любимая и самая красивая куртка. Правда, другой у него все равно нет, да к тому же с прошлой зимы ее рукава стали почему-то короче. Теперь, чтобы не мерзли запястья, Славке приходится втягивать плечи, за что его ругает бабушка: «Не сутулься, а то не станешь таким, как этот твой… Быстроходов, что ли». Но все равно куртка самая лучшая. На ней крупными-крупными буквами написано хорошее слово «СПОРТ». И на спине, и на груди. Буквы красные на коричневом фоне. И воротник не какой-нибудь, а синий. Теперь таких курток нет. А у Славки есть.

А вот вчера был, наоборот, удачный день. Утром Славка задержался у зеркала в коридоре – пришлось взглянуть на себя с удовольствием. Уж больно куртка хороша. А если кто-то не знает, скажу – именно с нее и начинается зима в нашем городе. Так установила Славкина бабушка. Конечно, сама-то зимушка-зима не знала про это правило, но в тот год, если честно, она вообще забыла про всякие правила и приличия. Очень она задерживалась.

Накануне вчерашнего удачного дня все было как всегда. Как и обычно по вечерам, они с бабушкой сидели возле телевизора.

– Ты, надеюсь, уже сделал уроки, друг сердечный? – спросила бабушка своим особенным, немного грубым голосом. Если бы вы его услышали, никогда бы уже не перепутали.

Однажды Славка даже сказал ей: «Ба! У тебя голос – как у Волка из мультика». «Мне бы еще зубы такие же, – ответила она. – Тогда бы я тебя точно съела за твои проделки».

Бабушка умела разговаривать с ним, как с равным. Правда, несколько фамильярно, это, кто не знает, – как бы запросто, и даже порой с подковырками. Только вы не подумайте, она со Славкой не сюсюкалась, как с маленьким. Даже если и подшучивала.

– Нам же не задают еще на дом! Забыла, что ли? Зоя Михайловна говорит, что мы будем делать домашнее задание только с третьей четверти.

– Ну-ну. Хорошо, если будете… молодой человек, – с некоторым сомнением проговорила бабушка, меняя очки и усаживаясь поудобнее перед экраном.

– Лучше бы нам уже сейчас задавали, а то рисуем всякую ерунду – лопатки, цветочки, буквы разучиваем, как в детском садике… – ворчливо рассуждает внук. Как будто это не он всего каких-нибудь полгода назад ходил в детсад за ручку с бабушкой.

– Так, Вячеслав, теперь, будь любезен, помолчи. Уже начинается…

Раздались знакомые позывные новостей. Для Славки это означает всегда одно и то же – скоро спать. Программа «Время» в его жизни была всегда. Это как старый шкаф, скрип дивана и огромный круглый стол в центре комнаты. Сейчас можно делать все, что вздумается: бабушка, не отрываясь, смотрит всякую непонятную чепуху по телику, как будто там показывают захватывающие мультики. Главное – не шуметь. А что можно делать без шума, когда тебе всего семь с половиной лет? Поэтому и приходится вместе с бабушкой смотреть на занудных взрослых. Но, правда, есть в конце этого дурацкого «Времени» кое-что интересное – его любимый спорт. Бабушка его почему-то никогда не смотрит. Так было не всегда, когда-то она даже была страстной болельщицей, но в последние годы она не может видеть все эти игры с мячом и шайбой, все эти задорные соревнования наперегонки. Почему? Это вы узнаете чуть попозже.

– Иди, твой хохей начинается! – говорит она, вставая и демонстративно отворачиваясь от телевизора. Зимой и летом называет она спортивные новости этим словом. Что бы там ни показывали.

– Хоккей, баба! – весело поправляет ее Славка.

Это такая игра. Не с шайбой, а с бабушкой. Она, конечно, знает, как правильно произносится, а тем более пишется слово «хоккей». Она же самая лучшая стенографистка в городе. Вы, разумеется, думаете: такой профессии не осталось уже. Вот вы и ошибаетесь. Бабушка работает до сих пор. Правда, их, стенографисток, осталось в городе немного, но все они трудятся не где попало, а в Академии наук. Она успевает записывать все, что говорят самые умные ученые. Это, скажу, не просто, некоторые, например, пишут очень медленно, а бабушка очень-очень быстро. На каких-то таинственных «защитах». Она, видимо, самый лучший защитник в команде. Ей даже подарили компьютер, на котором она перепечатывает все, что записала со слов профессоров и академиков.

Тихо-тихо шуршат кнопки компьютера по вечерам, на каждой из них – по букве. Бабушкины пальцы стремительно летают по клавиатуре – клик-клик-клик, а настенные часы вторят им – тик-тик-тик, и от этого в комнате наступает особая тишина, уж очень какая-то тихая. Это-то и не нравится Славке. Треск старой пишущей машинки, под который он засыпал и просыпался всю свою жизнь, для него как колыбельная песня. Иногда он даже просит бабушку попечатать просто так. И она охотно расчехляет свой старый «Рейнметалл» и выстукивает на нем письмо для Вячеслава. Может быть, поэтому Славка и научился читать раньше всех во дворе. Раньше Мишки и даже Эльки.

Вся крохотная комната, в которой они живут вдвоем с бабушкой, увешана грамотами и дипломами, а в старом серванте, в его стеклянной глубине, стоят самые дорогие Славкиному сердцу вещи. Это не какие-нибудь вазы, как однажды их назвала Элька, это – спортивные кубки, которые выдаются только чемпионам. Их когда-то получала Славкина мама. А Славкин папа был ее тренером. Только это было очень-очень давно.

Однажды, когда Славка еще не знал букв, даже, если честно, не умел еще говорить, мама и папа уехали побеждать на очередных соревнованиях. Уехали… и не вернулись. Ни с кубками, ни без. Славка слышал – был какой-то ужасный автобус, на котором они ехали всей сборной командой… автобус, наверное, был очень древним, потому что на горной дороге у него почему-то отказали тормоза… Вот и все, что знает Славка. Он не лезет с расспросами к бабушке, он вообще не любит, когда она плачет и злится. В такие минуты она начинает курить, становится очень старой, и ему делается страшно за нее. Но с тех самых пор она не любит спорт и никогда не ездит в автобусах.

– Баба! Смотри, смотри! Показывают Скороходова! Он тренируется в Нор… Норвегии какой-то. Это где? – раздалось в вечерней тишине комнаты.

– Господи, не кричи так, опять соседи начнут барабанить в стенку.

– Ну бабушка! Где эта Новре… Норвегия?

– Далеко. Я, честно признаться, там не была, дружок. Это северная страна. Могу сказать только одно с уверенностью: там очень холодно. Кстати, ты поставил ботинки на батарею?

– Ого! Там уже снега по колено! Ба! Ну скорее. Ну вот… опоздала! Уже не показывают…

– Ты, дружок, хочешь, чтобы я оглохла? Я уже и так ничего не вижу, а скоро от твоего крика и слух потеряю. Вот тогда для тебя наступит золотое времечко… делай что хочешь – все равно бабка слепая и глухая.

– Ну класс! Он так клево гоняет на лыжах, быстрее всех! Пускай даже не парятся, не догонят. Скоро этим норвюгам Скороходов покажет, где раки по зимам живут!

– Не норвюгам, а норвежцам, грамотей. И раки не «живут по зимам», а зимуют – «покажет, где раки зимуют» – говорят интеллигентные люди. И, кстати, ты брось употреблять всякие непонятные словечки. Готовься ко сну, дружок. – Бабушка безжалостно выключает телевизор.

Славка хоть и не любит программу «Время», но еще больше не любит этот момент – когда бабушка нажимает красную кнопку выключателя. Экран старого телевизора медленно гаснет, а тонкая горизонтальная полоска еще долго-долго светится, словно щелочка, за которой, конечно, происходит самое интересное. Он даже иногда прикладывался к ней глазом, словно к замочной скважине, пытаясь увидеть то, что ему пока запрещено.

– Ба! Можно я завтра надену свою лыжницкую куртку? – снова слишком громко спрашивает Славка.

– Ну завтра и решим. Будет снег – пожалуйста. А пока, дружок, надень пижаму. В ванную и в постель.

– Ну ба! Скороходов в такой куртке уже давно ходит в своей Новрегии. Я только что видел…

– В Норвегии, – медленно, чтобы внук запомнил, говорит бабушка. – Послушай, горлопан, на улице дождь, а ты хочешь в шерстяной одежке щеголять. И потом, я сейчас с ужасом вспомнила – она тебе мала уже.

– Да? Ну точно – ужас! Это ж моя любимая… я же всю осень жду, когда ее надеть можно. Ты не можешь ее растянуть?

Бабушка грустно смотрит на засыпающего внука. И последнее, что слышит засыпающий Славка, – это как в тишине скрипит створка их старого громоздкого шкафа.

И все-таки утром наступил удачный день. Славка это понял сразу – на вешалке висела та самая куртка, на которой и спереди и сзади было изображено его любимое слово «СПОРТ». Только вот зима что-то не спешила замечать этот важный сигнал. Задерживалась. То есть вроде бы по календарю на стенке должна уже быть, а вот снега, представьте, как не было, так и нет.

Конечно, и сегодняшний день мог бы считаться вполне удачным, если бы не Мишка. Лезет всегда, когда его не просят. Ладно бы по делу. А то пристает к девчонкам просто так. Это, конечно, нормально, с одной стороны. Некоторые девчонки заслуживают того, чтобы с ними быть построже, но, когда обижали Эльку, Славка не терпел.

Очень-очень давно, когда они с Элей ходили в одну группу детского сада, Славка влюбился в нее, и даже пообещал жениться, когда вырастет, но сейчас, в первом классе, об этом было стыдно вспоминать… пришлось даже один раз отлупить Эльку, чтобы она не думала ничего такого, правда не больно. Да и она, между нами говоря, за себя постоять может. Поэтому, если честно, еще неизвестно, кто кого тогда побил… Теперь-то Славка понимал со всей очевидностью – это только маленькие мальчишки влюбляются в девчонок, а настоящие ребята – никогда.

Сегодня все началось из-за огромной лужи перед школьным крыльцом. Ясное дело, что после уроков первоклассники, как все нормальные люди, прыгали через нее. Пока не появился Мишка. С его появлением грязные брызги полетели в разные стороны, как на главном фонтане в Петергофе. Когда уже начала надоедать его остроумная затея прыгать двумя ногами в середину лужи, Мишка придумал делать мост из портфелей. Для этого надо было всего лишь отобрать пару портфелей и забросить их в воду, а потом перебежать по ним на другой берег. Сначала это даже понравилось Славке. Только, как назло, в это время на крыльцо вышли девчонки. Мишка сразу же выхватил ранец у Эли и закинул его в грязь. Дальше события развивались стремительно. Пока Элька пыталась догнать Мишку, Славка бросился тому наперерез. Конечно же они с Мишкой оказались в луже.

– Жених! Жених, иди поцелуйся со своей невестой! – кричал Мишка, когда они, перепачкавшись с ног до головы, выбрались наконец из этой жижи.

– А ты… ты иди гвоздей поешь! – срывал свой голос Славка. – Гвоздь! Ржавый гвоздь!

Мишка уже давно назывался Гвоздем, даже откликался на свое прозвище.

Однажды он прибежал во двор с большущим гвоздем. «Спорим, я его зубами из доски выдерну», – протянул ладошку Славке. Оказывается, накануне он посмотрел по телевизору какой-то взрослый фильм, из которого запомнил только, как один настоящий герой вытаскивал зубами гвозди. Отбив себе пальцы, Мишка все-таки заколотил кирпичом тот самый гвоздь в деревяшку… В общем, с тех пор у него не было переднего зуба. Зато появилась кличка.

Когда распахнулась дверь и на пороге школы выросла Зоя Михайловна, все успели разбежаться, только Славка стоял и смотрел, как ее глаза из круглых превращались в квадратные.

– Так, Саночкин! Даже рта не открывай. Все твои истории о том, что ты случайно свалился в лужу, я слушать не собираюсь. Как тебе не стыдно? Грязь даже на окнах школы! А ты на что похож? Какого цвета была твоя куртка, пока ты не вывалялся в грязи? Теперь об этом уже никто и никогда не узнает. Если бы мне, как тебе, было не жаль твою старую бабушку, так и знай, завтра бы вызвала ее в школу! Ну-ка марш домой!

Но домой, конечно, никто не пошел. Бабушку все-таки было жаль, несмотря на утверждения Зои Михайловны.

Глава 2, в которой Славка обнаружил, что на свете еще много умных слов, которых он пока не знает

– Славик, ну куртка твоя снова как только что из магазина, – проговорила тетя Маша, Элина мама. – Давай одевайся и топай домой, если доел уже.

Славка вылез из-за стола. Здесь он был почти как дома.

Когда бабушка не успевала встретить его из садика – а это бывало нередко: защиты в академии затягивались обычно допоздна, – его вместе с Элькой забирала тетя Маша. Он, если откровенно, даже любил, когда раздавался ее голос в группе: «Славик, ты тоже собирайся, бабушка звонила с работы, придет поздно». А еще ему очень нравилось, как она ласково называет его Славиком (только это секрет, он же не какая-нибудь нежная девчонка), но дело в том, что так его больше никто не называл. И идти из садика с тетей Машей было тоже здорово. Элька никогда не могла пройти мимо мороженщицы, клянчила. Ну не так уж и клянчила, просто подбегала к ларьку, как будто так и полагалось, и тетя Маша всегда безропотно покупала им по мороженому. Если у них, конечно, горло не болело и соплей не было. Славке нравилось, что у тети Маши всегда оказывались эти странные деньги, не то что у бабушки, которая приучила Славку к тому, что сладкое – только по праздникам. Но ему приятно было даже не из-за стаканчика пломбира или какого-нибудь там крем-брюле, а из-за другого. Тогда-то он еще маленький был, поэтому представлял себе, что, когда вернется его мама с соревнований, она тоже будет забирать их с Элькой из садика, и тогда он сам уже помчится к ларьку с надписью «Мороженое» и тоже будет угощать Эльку, только мама им купит по два стаканчика… и еще по одной сахарной трубочке. Теперь он уже почему-то об этом не мечтал и не сочинял ничего на эту тему. Он и сам не знал – почему. Вырос, наверное, – вот почему.

Сейчас, прощаясь с тетей Машей и Элькой, Славка понял все – как обычно в таких случаях – и заторопился. Скоро придет Элин папа. Это очень занятой, всегда усталый человек. Точно такой, как все взрослые с портфелями на Центральной улице: у него всегда расстегнуто пальто, шарф по ветру… Если он заставал Славку у себя дома, то был очень недоволен. Нет, он ни разу не сказал ему обидных слов, но не надо быть взрослым и умным, чтобы понять эти взгляды… Вот и сейчас Славка догадался, что приближается час его возвращения с работы.

Надевая еще сырую куртку, он уже знал, куда пойдет. Все равно бабушка сегодня вернется из академии затемно, а уроков почему-то не задают.

Вот и лавирует маленький кораблик среди большущих кораблей на Центральной улице в своей неповторимой и только что почищенной куртке. Правда, сейчас он, как взрослый, знает свой маршрут, у него тоже дела. Ну и что, что сегодня день неудачный, и не страшно, что ветер и дождь совсем не подходят для его куртки. Славка отважно топал по лужам, направляясь к одному очень интересному месту. Там в любую непогоду и темень всегда тепло и уютно. В этом здании, длиннее которого Славка никогда не видел, ярко светились большущие окна, а внутри всегда было празднично и нарядно, как на каком-то острове. Не то что на улице.

Славка стоял у неправдоподобно огромного стекла универмага. Бывают же такие! Но самое интересное было внутри. Серьезные люди играли на автоматах, куда беспрерывно опускали монетки. Дергали ручки, били по толстым кнопкам. Иногда собирали деньги из поддона. Когда Славка станет взрослым и самостоятельным, он будет таким же умным – будет сидеть за этими сложными аппаратами. Здесь же находился игровой стол. Бильярд по-научному. Да господи, чего здесь только не было!

Славка отошел на свое любимое место, забрался с ногами на мокрую скамейку. Отсюда был виден второй этаж. Кафе. Вот какая-то глупая девчонка что-то пьет из длинного стакана. Она с мамой и папой. Ну и что! Зато она девчонка, а он настоящий мальчишка. Если он захочет, может плевать из трубочки в девчонок. Даже на уроках. А завтра Славка запишется в лыжную секцию и будет, как Скороходов. Поедет в Новрегию… или как ее там?

Славка достал из кармана тонкую пластмассовую трубку, пожевал кусок бумаги и попытался доплюнуть до стекла второго этажа, где красовалась девчонка с бантами… Боюсь, не будь такого сильного ветра, ему это удалось бы. Да еще какая-то бдительная прохожая подняла шум, даже попыталась отнять трубку. Этого Славка допустить никак не мог. Пришлось смываться.

Ему, если откровенно, было все равно. Пробежав несколько десятков метров вдоль ярких витрин магазина, он прилип к самой любимой – отдел игрушек. Здесь было даже лучше, чем перед кафе.

Если бы он не был Славкой, а был бы, допустим, папой Эльки, он каждый день приходил бы сюда с ней. Пускай бы выбирала любые игрушки, а он покупал бы их ей. Сколько захочет! Ну и себе тоже покупал бы.

Будь он сейчас глупым малышом из детского садика, а не большим школьником, он, конечно, придумал бы, как его папа приедет с соревнований и поведет его в этот отдел. И мысли сами предательски полезли в голову взрослого первоклашки: вот его сильный и высокий папа по-хозяйски заходит в этот «Детский мир». Славка чувствует его сильную теплую ладонь, в которой затерялась его собственная ладошка, а продавцы бросаются к ним навстречу… Стоп, стоп, стоп… хватит об этом, я, честно говоря, не хочу вам рассказывать все подробности этих мальчишеских фантазий. Получается как-то не очень хорошо, как будто мы читаем чужие письма – ведь у каждого могут быть свои секреты, правильно? И поэтому мы пропустим кое-что в этом повествовании.

Славка вздохнул, подытожив: неужели взрослые не понимают – детям без игрушек на этом свете очень тяжело. «Ладно, я. Я привык без них. А вот Сашка, наверное, зачахнет без новых игрушек. Он же не может, как мы с Гвоздем, лазать по деревьям, мастерить рогатки и лепить из глины нужные каждому человеку вещи».

Славка провожал глазами какого-то малыша, который тащил огромного медведя. Модная мама подгоняла его к кассе. «Вот дурачок, выбрал себе девчоночную игрушку! Там же прикольный арбалет на самом видном месте! Маленький еще для такого магазина», – снисходительно думает он про карапуза.

Отдел детской одежды вообще непонятно зачем нужен. Его можно совсем закрыть. Увеличился бы отдел игрушек… Стоят какие-то пластмассовые мальчики и девочки, как бедные родственники. Одеты непонятно во что. Надписи на их убогих куртках, как в Новрегии, – нипочем не прочтешь. То ли дело – «СПОРТ», как у Славки.

Славка уловил свое отражение в стеклах витрины. И залюбовался. Прошелся вдоль витрины, широко размахивая руками, как лыжник. Заскользил ногами… И вдруг как-то слишком уж отчетливо увидел свое отражение. Остановился. Что-то не то. За стеклом – сплошная темно-синяя ткань во всю витрину. Отошел подальше. Заметил надпись: «Витрина оформляется».

Ну вот. Самое интересное никогда не показывают, как в телевизоре после программы «Время». Хоть бы написали как следует, что за этой тряпкой. Слово «оформляется» было не совсем знакомо Славке, точнее – знакомо… определенно знакомо, но вот что оно обозначает, он, к сожалению, не знал.