Текст книги "Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера"

Автор книги: Алексей Крученых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Десятый стран

2-я деймо 5-ая картина.

изображены дома наружными стенами но окна странно идут внутрь как просверленные трубы много окон, расположенных неправильными рядами и кажется что они подозрительно движутся.

(Показывается «Пестрый глаз»):

  прошлый уходит

  быстрым паром

  и задвигает засов

и череп скамейкой ускакал в дверь

(убегает как бы наблюдая за черепом)

(входят с одной стороны новые

с др. трусливые):

новые: мы выстрелили впрошлое

трус: что же осталось что нибудь?

– ни следа

– глубока ли пустота?

– проветривает весь город. Всем стало легко дышать и многие не знают что с собой делать от чрезвычайной легкости. Некоторые пытались утопиться, слабые сходили с ума, говоря: ведь мы можем стать страшными и сильными.

Это их тяготило

Трусл. Не надо было показывать им проложенных путей,

удерживайте толпу.

Новые. Один принес свою печаль, возьмите она мне теперь не нужна! он вообразил также что внутри у него светлее чем вымя пусть покружится

(кричит).

(Чтец):

как необычайна жизнь без прошлого

С опасностью но без раскаяния и воспоминаний…

Забыты ошибки и неудачи надоедливо пищавшие в ухо вы уподобляетесь ныне чистому зеркалу или богатому водовместилищу где в чистом гроте беззаботные златые рыбки виляют хвостами кк турки благодарящие

(потревоженный – он спал – входит толстяк)

толстяк:

голова на 2 шага сзади – обязательно! все-то отстает!

  У досада!

где закат? уберусь… светится… у меня все видно дома… скорей надо убираться…

(поднимает что-то): кусок самолета или самовара

(пробует на зуб)

сероводород!

видно адская штука возьму про запас… (прячет).

(чтец спеша):

я все хочу сказать – вспомните прошлое

полное тоски ошибок…

ломаний и сгибания колен… вспомним и сопоставим с настоящим… так радостно:

освобожденные от тяжести всемирного тяготения мы прихотливо располагаем свои пожитки кк будто

перебирается богатое царство

(толстяк поет):

 
застенчивость застрелиться
трудно в пути
пугамет и виселица
  держат икру…
 

(Чтец перебивая): или вы не чувствуете кк живут два мяча: один закупоренный кисленький и тепленький и другой бьющий из подземелья кк вулкан опрокидывающий…

(музыка)

они несовместимы… (музыка силы)

лишь черепа обгрызанные бегают на единственных четырех ногах – вероятно это черепа основ… (уходит).

6-ая картина.

Толстяк:

10-ые страны… окна все внутрь проведены дом загорожен живи тут кк знаешь

Ну и 10-ые страны! вот не знал что придется сидеть взаперти

ни головой ни рукой двинуть нельзя развинтятся или сдвинутся а как тут топор действует окаянный обстриг всех нас ходим мы лысые и не жарко а только парко такой климат скверный даже капуста и лук не растут а базар – где он? – говорят на островах…

а вот бы забраться по лестнице в мозг этого дома открыть там дверь № 35 – эх вот чудеса! да, все тут не тк-то просто хоть свиду что комод – и все! а вот блуждаешь блуждаешь

(лезет куда то в верх)

нет не тут все дороги перепутались и идут вверх к земле а боковых ходов нет… эй кто там наш есть подай веревку или голос стреляй… ксть! пушки из березы – подумаешь!

старожил:

вот пожалуйте вход прямо назад выйдете… а другого нет нет или прямо вверх к земле

– да страшновато

– ну как хотите

толстяк: завести бы часы свои.

эй оглобля куда у вас поворачиваются часы? стрелка?

внимательный рабочий:

назад обе сразу перед обедом а теперь только башня, колеса – видишь? (старожил уходит)

толстяк: ба, ой упаду (заглядывает в разрез часов: башня небо улицы вниз вершинами – кк в зеркале)

где бы заложить часы?

Рабочий:

не мечтайте не пощадят! Что же высчитайте быстрота ведь сказывается, на два корневых зуба если класть по вагону старых ящиков да их пересыпать желтым песком да все это и пустить тк то сами подумайте

ну самое простое что они наскочат на ккую нибудь этакую трубу в кресле ну а если нет? ведь там народ весь забрался куда то тк высоко что ему и дела нет кк там чувствуют себя паровозы их копыта и проч. ну естественно!

 
рыскает печь косы
как нагонит антилопа
но в том то и дело
что никто не подставит лоба
 

ну а впрочем я оставляю все по прежнему (уходит)

(Толстяк из окна):

да да пожалуйте вот вчера был тут телеграфный столб а сегодня буфет, ну а завтра будут наверно кирпичи.

это у нас ежедневно случается никто не

знает где остановка и где будут обедат

эй ты прими ноги – (уходит через окно вверху)

(шум пропеллера за сценой, вбегает молодой человек:

поет испуганный мещанскую

песню):

 
ю ю юк
ю ю юк
гр гр гр
  пм
  пм
др др рд рд
  у у у
    к н к н лк м
      ба ба ба ба
    · · · · · · ·
гибнет родина
  от стрекоз
чертит лилии
паровоз
 

(слышен шум пропеллера)

 
не поймаюся в цепи
силки красоты
шелк и нелепы
уловки грубы
 
 
  Я пробираюсь тихонько
  по темной дороге
  по узкой тропинке
  под мышкой корова
 
 
черныя коровы
тайны знак
за седлом шелковым
спрятан клад
 
 
  я втихомолку
  им любуюсь
  втиши тонкая иголка
  прячется в шею
 

(идут спортсмены в такт линиям зданий):

    сюда… все бежит без противления

сюда направляются со всех сторон пути

паровозят сто копытца

обгоняют обманывают неловких

  просто давят

  берегитесь чудовищ

  пестроглазых…

будетлянские страны будут

кого беспокоят эти проволки пусть обернется спиной

(поют):

 
с высоты небоскребов
как безудержно
льются экипажи
картечь не так поражает даже
 
 
отовсюду льдят самокаты
смертью гробнут стаканы плакаты
Шаги повешены
на вывесках
бегут люди
вниз котелками
 

(музыка – стук машин)

 
и косые занавески
опрокидювают стекла
гр жм
  км
одгн сирг врзл
     гл…
 

(необыкновенный шум – падает аероплан – на сцене видно поломанное крыло)

(крики)

з… з… стучит стучит женщину задавило мост опрокинул

(после падения часть бросается к аероплану, а часть смотрящих):

1-й; с виду на сиду большое

закуверкалай зачесался

2-й-

спренькурезал стор дван ентал ти те

3-й – амда курло ту ти ухватилось у сосало

(авиатор за сценой хохочет, появляется и все хохочет):

Ха-ха-ха я жив

(и все остальные хохочут)

я жив только крылья немного потрепались да башмак вот!

(поет военную песню):

 
л л л
кр   кр
 тлп
 тлмт
кр  вд  т  р
 кр вубр
 ду  ду
ра   л
 к б  и
 
 
  жр
вида
   диба
 

входят силачи:

все хорошо, что хорошо начинается

    и не имеет конца

мир погибнет а нам нет

        конца!

(Занавес).

1913

Примечания

В настоящее издание включены произведения А. Е. Крученых, опубликованные автором в персональных и коллективных сборниках, а также в периодических изданиях в период с 1910 по 1930 год.

Большинство текстов, опубликованных в малотиражных или труднодоступных изданиях, впервые переиздается после первой (ив большинстве случаев единственной) публикации. Рассмотрение эволюции текстов и указание всех последующих публикаций данное издание не предполагает (лишь в отдельных случаях в примечаниях указываются предыдущие публикации).

Основной вопрос, который пришлось решать при подготовке текстов к публикации, – вопрос текстологический. Учитывая специфику многих изданий А. Крученых, а также коллективных футуристических сборников, приходится признать, что в полной мере задача воспроизвести «живого» Крученых, таким, каким его знали читатели-современники, невыполнима и ряд существенных (порой – весьма существенных) потерь неизбежен. Так, литографированные, гектографированные и рукописные книги, издаваемые по инициативе Крученых и имевшие наиболее важное концептуальное значение для его творчества, адекватному переводу на типографский шрифт, естественно, не поддаются.

В некоторых случаях (сборники «Старинная любовь. Бух лесиный», «Ирониада» и др.) проблематичным оказался вопрос определения границ произведениий.

Орфография текстов приближена к современным нормам (учтены реформы алфавита и грамматики), однако разрешить проблему орфографии в полной мере не представляется возможным. Кубофутуристы и поэты группы «41°» (а Крученых был одной из ключевых фигур в этих группах) декларировали нарушение грамматических норм как один из творческих принципов. Случалось, что они приветствовали и типографские опечатки. В произведениях Крученых, как и других «крайних», отказ от правил имеет такой очевидный и демонстративный характер, что любая редакторская правка оборачивается нарушением авторского текста. Однозначно дифференцировать намеренные и случайные ошибки, уверенно исправить опечатки в большинстве случаев невозможно. Поэтому за исключением правки, обусловленной реформами последующего времени, орфография произведений Крученых сохраняется в авторском (издательском) варианте. Пунктуация во всех случаях сохраняется без правок.

Настоящее издание состоит из четырех разделов, соответствующих жанрам опубликованных произведении: «Стихотворения», «Поэмы», «Романы», текст оперы «Победа над солнцем».

Раздел «Стихотворения» разделен на условные циклы, наименования которых соответствуют названиям персональных (а также совместных с В. Хлебниковым или Алягровым) сборников Крученых. Циклы расположены в хронологическом порядке, в соответствии с выходом в свет одноименных книг. Внутри циклов произведения расположены в порядке, определенном автором; большинство циклов полностью воспроизводят содержание авторских сборников. Завершается раздел «Стихотворениями разных лет», здесь представлены произведения, опубликованные в периодической печати и коллективных изданиях.

Примечания к текстам содержат сведения о публикации произведении, а также, в отдельных случаях, историко-литературный комментарий, в котором даются некоторые сведения о творческой истории произведения, приводятся суждения самого автора, а также отзывы критиков и мемуаристов; к некоторым текстам дан также реальный комментарий, раскрывающий значение отдельных понятий, имен, наименований.

Составитель выражает благодарность Т. Никольской, чьи замечания были учтены при подготовке рукописи к печати, а также А. Пучковой за техническое содействие.

Стихотворения

МИРСКОНЦА ^*

Крученых А., Хлебников В. Мирсконца. М.: [изд Г. Л. Кузьмина и С. Д. Долинского, 1912].

СТАРИННАЯ ЛЮБОВЬ. БУХ ЛЕСИНЫЙ ^*

Стихотворения этих циклов были опубликованы в трех совместных сборниках А. Крученых и В. Хлебникова: Старинная любовь (М.: [изд. Г. Л. Кузьмина и С. Д. Долинского, 1912]); Бух лесинный (СПб.: Еуы, [1913]); Старинная любовь. Бух лесиный: 2 издание дополненное (Пг.: Еуы, [1914]). В настоящем издании тексты воспроизводятся по последней из указанных книг. Крученых в письме к Елене Гуро назвал «Старинную любовь» «книгой воздушной грусти» (цит. по: Харджиев Н. Поэзия и живопись. (Ранний Маяковский) // Харджиев Н. И. Статьи об авангарде: В 2 т. М., 1997. Т. 1. С. 58).

«Всего милей ты в шляпке старой…» ^*

При первой публикации в сборнике «Старинная любовь» это стихотворение было посвящено О. Судейкиной-Глебовой. Судейкина-Глебова Ольга Афанасьевна (1885–1945) – драматическая актриса, танцовщица.

«Никто не хочет бить собак…» ^*

В «Бухе лесинном» стихотворение имело посвящение: «Первой художнице Петрьграда О. Розановой».

Розанова Ольга Владимировна(1886–1918) – художница, поэтесса; автор иллюстрации к нескольким книгам Крученых.

Из писем Наташи к Герцену ^*

Наташа– по-видимому, имеется в виду Наталья Александровна Герцен (Захарьина) (1817–1852) жена и двоюродная сестра А. И. Герцена.

Крутиц– Крутицкий монастырь, упраздненный в конце XVIII века; его здания были переданы под казармы; в 1834–1835 годах здесь до отправки в ссылку находился арестованный Герцен.

ПОМАДА ^*

Крученых А. Помада. М.: изд. Г. Л. Кузьмина и С. Д. Долинского, [1913].

«Дыр бул щыл…» ^*

Крученых в дальнейшем неоднократно обращался к этому стихотворению, считая его показательным примером использования в поэзии заумного языка, «из которого рождается новое заумное искусство и всякое иное вплоть до скрежещущей рожи Маяковского» (Крученых А. Предисловие // Чачиков А. Крепкий гром. М., 1919. С. 5). Время написания стихотворения – декабрь 1912 года – Крученых называл «временем возникновения ЗАУМНОГО ЯЗЫКА, как явления, (т. е. языка, имеющего не подсобное значение), на котором пишутся целые самостоятельные произведения, а не только отдельные части таковых (в виде припева, звукового украшения и пр.)» (Крученых А. Фонетика театра: Книга 123. М., 1923. С. 38). В зависимости от направления теоретических исследований стихотворение приводилось автором в качестве примера стиха «подобного лихой рубке» (Крученых А. Сонные свистуны // Крученых А., Клюн И., Малевич К. Тайные пороки академиков. М., 1916. С. 16) или «тяжелой и грубой» звуковой фактуры слов (Крученых А. Фактура слова: Декларация. (Книга 120-ая). М, 1923 [1922]. С. [3]). В книге Крученых и Хлебникова «Слово как таковое» ([М., 1913]) полемически утверждалось, что «в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина» (С. 9).

Инициатива создания стихотворения, по воспоминаниям Крученых, принадлежала Д. Бурлюку: «В конце 1912 г. Д. Бурлюк как-то сказал мне: Напишите целое стихотворение из „неведомых слов“. Я и написал „Дыр бул щыл“, пятистрочие, которое и поместил в готовящейся тогда моей книжке „Помада“ (вышла в начале 1913 г.)» (цит. по: Харджиев Н. И. Судьба Крученых // Харджиев Н. И. Статьи об авангарде: В 2 т. М., 1997. Т. 1. С. 301).

Сам же Д. Бурлюк в своих мемуарах дает вполне рационалистическую дешифровку стихотворения: «„Дыр Бул щол“ – „Дырой будет уродное лицо счастливых олухов“ (сказано пророчески о всей буржуазии дворянской русской, задолго до революции, и потому так визжали дамы на поэзо-концертах, и так запало в душу просвещенным стихотворение Крученых „Дырбулщол“, ибо чуяли пророчество себе произнесенное)» (Бурлюк Д. Фрагменты из воспоминаний футуриста. Письма. Стихотворения. СПб., 1994. С. 43).

О нежелательности «умной» интерпретации «безумной или заумной поэзии „дыр бул“» в 1916 г. писал К. Малевич: «Поэт <Крученых. – С.К.> оправдывался ссылками на хлыста Шишкова, на нервную систему, религиозный экстаз и этим хотел доказать правоту существования „дыр бул“. Но эти ссылки уводили поэта в тупик, сбивая его к тому же мозгу, к той же точке, что и раньше» (Малевич К. Письма к М. В. Матюшину // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 год. Л., 1976. С. 190).

Из негативных оценок стихотворения характерно мнение В. Брюсова, считавшего, что «эти сочетания букв, кроме того, что они абсолютно „не выразительны“, еще и крайне неприятны для слуха» (Брюсов В. Среди стихов: 1894–1924: Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990. С. 389). С. Городецкий писал, что это стихотворение знаменует собой «доведение до абсурда музыкальных принципов» в поэзии: «Тупик полнейший: явление изжито до последней степени» (Городецкий С. Музыка и архитектура в поэзии // Речь. 1913, 17 июня. С. 3).

В полемической статье «Перчатка кубофутуристам» участник футуристической группы «Мезонин поэзии» М. Россиянский (Лев Зак) писал: «Кубофутуристов, сочиняющих „стихотворения“ на „собственном языке, слова которого не имеют определенного значения“, <…> можно уподобить тому музыканту, который, вскричав: „истинная музыка есть сочетание звуков: да здравствует самовитый звук!“ для подтверждения своей теории стал бы играть на немой клавиатуре. Кубофутуристы творят не сочетания слов, но сочетания звуков, потому что их неологизмы не слова, а только один элемент слова. Кубофутуристы, выступающие в защиту „слова как такового“ в действительности, прогоняют его из поэзии, превращая тем самым поэзию в ничто» (Вернисаж: Вып. 1. М., 1913. С. 23–24).

В. Хлебников писал Крученых в августе 1913 г.: «Дыр бул щыл точно успокаивает страсти самые расходившиеся» (Хлебников В. Неизданные произведения. М., 1940. С. 367).

«Красота поработила весь мир, – писал К. Чуковский, – и Крученых первый поэт, спасший нас от ее вековечного гнета. Оттого-то корявость, шершавость, слюнявость, кривоножие, косноязычие, смрад так для него прятягательны <…>. Ему и смехунчики <имеется в виду стихотворение Хлебникова „Заклятие смехом“. – С.К.> гадки, ведь и в них еще осталась красота. Смехунчикиесть бунт лишь против разума, а дыр бул щыл зю що э спруместь бунт и против разума, и против красоты! Здесь высшее освобождение искусства» (Чуковский К. Лица и маски. СПб., 1914. С. 128).

Мнение о стихотворении П. Флоренского: «Крученых уверяет, что в его, ныне прославленном,

 
дыр бул щыл и т. д.
 

„больше национального, русского, чем во всей поэзии Пушкина“. Может быть, но именно, только „может быть“, но может быть – и наоборот. Мне лично это „дыр бул щыл“ нравится: что-то лесное, коричневое, корявое, всклокоченное, выскочило и скрипучим голосом „р л эз“ выводит, как немазаная дверь. Что-то вроде фигур Коненкова. Но скажете вы: „А нам не нравится“, – и я отказываюсь от защиты. По-моему, это подлинное. Вы говорите: „Выходка“, – и я опять молчу, вынужден молчать» (Флоренский П. У водоразделов мысли. М., 1990. Т. 2. С. 183–184).

Спустя десятилетие после создания стихотворения критик А. Горнфельд писал: «…Когда Крученых обратился к прошлому, застывшему миру с своим пламенным и могучим „будетлянским“ призывом: „Дыр бул щур“, – то и он, конечно, не предполагал обогатить словарь; он был вне этого мелкого желания, он провозглашал новое Слово, а не бросал новые словечки» (Горнфельд А. Новые словечки и старые слова. Пб., 1922. С. 43–44).

Примерно тогда же свое мнение о стихотворении выразил В. Львов-Рогачевский, утверждавший, что «бездарный кривляка Крученых дальше своего дыр-бул-шыл не пошел, весьма ловко, прикрывая свою бесталантность гениальным набором звуков» (Львов-Рогачевский. Имажинизм и его образоносцы: Есенин. Кусиков. Мариенгоф. Шершеневич. М., 1921. С. 24).

В 1924 г. И. Терентьев, называя стихотворение «азбукой футуризма», утверждал: «„Дыр бул щил“ – загадка, задача, непонятная 10 лет тому назад, а теперь уже не трудно именно по звуку – догадаться, что это есть дыра в будущее!» (Терентьев. Кто Леф, кто Праф // Красный студент. 1924. № 1. С. 11–12).

В. Ходасевич в статье «О формализме и формалистах» (1927) писал: «Знаменитое дыр бул щылбыло исчерпывающим воплощением этого течения <футуризма. – С.К.>, его началом и концом, первым криком и лебединой песней. Дальше идти было некуда, да и ненужно, ибо все прочее в том же роде было бы простым „перепевом“» (Ходасевич В. Собрание сочинений: В 4 тт. М., 1996. Т. С. 153). Аналогичную мысль Ходасевич высказывал в статье «Декольтированная лошадь» (1927): «После того как было написано классическое „дыр бул щыл“ – писать уже было, в сущности, не к чему и нечего: все дальнейшее было бы лишь перепевом, повторением, вариантом. Надо было или заменить поэзию музыкой, или замолчать. Так и сделали» (Там же. С. 160–161).

Вяч. Нечаев в своих воспоминаниях о встречах с Крученых в 1960-х гг. приводит его устную характеристику стихотворения: «Оно написано для того, чтобы подчеркнуть фонетическую сторону русского языка. Это характерно только для русского. Французы пробовали перевести на свой язык, да ничего не получилось. В русском языке это от русско-татарской стороны. Не надо в нем искать описания вещей и предметов звуками. Здесь более подчеркнута фонетика звучания слов. Вот у Некрасова:

 
То заорет: „го-го-го! – ту! ту!! ту!!!“
Вот и нашли – залились на следу.
 

(Крученых привел еще один пример из поэзии Некрасова, но, к сожалению, я не помню, какой).

Это есть в поэзии негров и в народной поэзии. Часто в детских считалах.

– Да, и у Гильена: „Майомбэ-бомбэ-майомбэ! сенсе-майя, змея…“ – добавил я. – Или у детей: „Эники-беники…“

– Пусть попробуют перевести или объяснить, – закончил Алексей Елисеевич» (Минувшее: Исторический альманах. 12. СПб., 1993. С. 383–384).

ВЗОРВАЛЬ ^*

Крученых А. Взорваль. СПб.: [Еуы, 1913] (стихотворение «Я в ЗЕМЛЮ ВРОС…» печатаются по: Крученых А. Взорваль: 2-е изд. дополн. СПб.: [Еуы, 1913]).

«Забыл повеситься…» ^*

С текстом этого стихотворения связано заглавие статьи В. Маяковского «Теперь к Америкам» (1914).

«Я в землю врос…» ^*

Впервые опубликовано в первом издании сборника «Взорваль» (без трех заключительных строк).

«го оснег кайд…» ^*

Впервые опубликовано: «Союз молодежи». При участии поэтов «Гилея». № 3. Пб.: «Союз молодежи», 1913 (с предваряющим стихотворение примечанием: «(написано на языке собственного изобретения)»). Впоследствии первая строка этого стихотворения приводилась автором в теоретических работах как показательный пример зауми (см., например, его «Декларацию заумного языка», выпущенную в Баку в 1921 г.).

ВОЗРОПЩЕМ ^*

Крученых А. Возропщем. СПб.: Еуы, [1913].

«взял иглу длиною три улицы…» ^*

Розанова Ольга Владимировна(1886–1918) – художница, поэтесса; автор иллюстрации к нескольким книгам Крученых.

Бенарес(Варанаси) – город в Северной Индии, место религиозного паломничества индуистов и буддистов.

Деймо ^*

В книге Крученых и Хлебникова «Слово как таковое», в которой приводятся примеры будетлянской театральной терминологии («новые зерцожные слова»), слово «деймо» объясняется как «действие, акт» (С. 13).

…хоть был пред носом… забыл повеситься… – Ср. начальное стихотворение сборника «Взорваль».

ПОРОСЯТА ^*

Зина В. и А. Крученых. Поросята. СПб.: [Еуы], 1913. Стихотворение «я жрец я разленился…» печатается по: Зина В. и А. Крученых. Поросята: 2-е дополн. издание. Пг.: [Еуы, 1914].

Зина В. – одиннадцатилетняя девочка; в обоих изданиях сборника «Поросята» были опубликованы ее стихотворения.

Русь ^*

К. Чуковский писал, что Крученых заповедует Руси, «чтоб она и впредь, Свинья-Матушка, не вылезала из своей свято-спасительной грязи, – этакий, ей-Богу, свинофил!» (Чуковский К. Лица и маски. СПб., 1914. С. 113).

«Я жрец я разленился…» ^*

Впервые опубликовано (с вариантами): «Союз молодежи». При участии поэтов «Гилея». № 3. СПб., 1913. Поэт А. Тиняков так отзывался об авторе стихотворения: «Ал. Крученых ненавидит город, но чувства его тоже типично городские, повышенно-нервные, и его стишки о том, как он лежит и греется „на теплой глине близ свиньи“, рождены чисто городским отчаяньем» (Тиняков А. «Комплименты» // Дневники писателей. 1914, № 3/4. С. 25).

Критик В. Полонский высказывал мнение, что это стихотворение «не нигилизм, и уж, конечно, не нечаевщина, и совсем не бунт, – это, попросту говоря, – маленькое свинство, от которого, право, совсем не стоит приходить в большой ужас» (Полонский В. Литература и жизнь // Новая жизнь. 1914. Январь. С. 178).

Профессор А. Редько писал по поводу этого стихотворения: «Да, „красота“ есть во всем: есть в африканском идоле, есть и в свиньях с „очервленною щетиной“, стоящих, „хвост завив“. Но если так, то отчего же не превратиться в соседа одной из них? Сказано и мысленно сделано. Поэт Алексей (Александр) Крученых удалился в „покои неги“, лег, стал наслаждаться испарью свинины и запахом псины и „подобрел на аршины“.

При таких условиях понятно, что поэты отрицают сладкозвучие классической поэзии, бранятся словами: „ваш Пушкин“. Они грубы, но откровенны и по своему „искренни“» (Редько А. Литературно-художественные искания в конце XIX – начале XX в. Л., 1924. С. 114).

«В будетлянском муравейнике, – писал позже Б. Лившиц, – хозяйственно организованном Давидом Бурлюком, всякая вещь имела определенное назначение. Красовавшаяся перед вратами в становище речетворцев навозная куча, на вершине которой, вдыхая запах псины, нежился автор „дыр-бул-щела“, высилась неспроста. Это было первое испытание для всех, кого привлекали шум и гам, доносившиеся из нашего лагеря. Кто только не спотыкался об эту кучу, заграждавшую подступ к хлебниковским грезогам и лебедивам!» (Лившиц Б. Полутораглазый стрелец: Стихотворения. Переводы. Воспоминания. Л., 1989. С. 441).

«Свиньи, рвота, навоз, ослы – такова его жестокая эстетика», – писал о Крученых К. Чуковский (Чуковский К. Эго-футуристы и кубо-футуристы // Литературно-художественные альманахи издательства «Шиповник». СПб., 1914. Книга 22. С. 115).

УТИНОЕ ГНЕЗДЫШКО… ДУРНЫХ СЛОВ ^*

Крученых А. Утиное гнездышко… дурных слов [СПб.: Еуы, 1913].

ЗАУМНАЯ ГНИГА ^*

Крученых, Алягров. Заумная гнига. М., 1916 [1915]. Алягров – псевдоним Романа Осиповича Якобсона (1896–1982), выдающегося лингвиста, литературоведа, активного участника ОПОЯЗа, основателя Московского, Пражского и Нью-Йоркского лингвистических кружков, одного из основоположников структурализма в языкознании и литературоведении; в «Заумной гниге» Якобсон выступил в качестве поэта-заумника.

ВОЙНА ^*

Крученых А. Война. Пг., 1916

УЧИТЕСЬ ХУДОГИ ^*

Крученых А. Учитесь худоги: Стихи. Тифлис, 1917

ЛАКИРОВАННОЕ ТРИКО ^*

Крученых А. Лакированное трико. Тифлис, 41°, 1919.

«Тут из пенки слюны моей чилистейшей…» ^*

В стихотворении обыгрывается сюжет из греческой мифологии – рождение Афродиты из морской пены.

Илье Зданевичу ^*

Зданевич Илья Михайлович(1894–1975) писатель, живописец, издатель; соратник А. Крученых по группе «41°».

Остраф Пасхи– третья часть заумной драматической пенталогии Зданевича «аслааблИчья».

«Безма… бзама…» ^*

Тагор Рабиндранат(1861–1941) – индийский писатель, общественный деятель.

Соб инов Леонид Витальевич(1872–1934) – известный оперный певец (лирический тенор).

«Бак моего завинченного сердца…» ^*

Рапэ(фр. rape) – нюхательный табак.

Шах-намена– от названия эпической поэмы иранского поэта Фирдоуси (ок. 940-1020 или 1030) «Шахнаме».

«Я нежусь в бесфасонницу…» ^*

Эйфель Александр Гюстав(1832–1923) французский инженер, строитель Эйфелевой башни в Париже (1889).

Смерть кувырком ^*

Терпентин(греч. terebinthinos) – смолистая жидкость, выделяющаяся при ранении хвойных деревьев, используемая в качестве сырья для получения канифоли, скипидара, бальзамов.

«пошел в паровую любильню…» ^*

Лейферт Абрам Петрович(Абрам-Пинкас) (1849–1912?) – купец 2-й гильдии, устроитель зрелищных мероприятий в Санкт-Петербурге.

МИЛЛИОРК ^*

Крученых А. Миллиорк. Тифлис: 41°, 1919.

«Я поставщик слюны аппетит на 30 стран…» ^*

Дредноут(от англ. dreadnought – неустрашимый) – тип линейных кораблей.

Пепсин(от греч. pepsis – пищеварение) – пищеварительный фермент, расщепляющий белки.

«Я прожарил свои мозг на железном пруте…» ^*

Кубелик Ян(1880–1940) – чешский композитор и скрипач-виртуоз; с 1901 г. неоднократно гастролировал в России.

ЗАМАУЛЬ ^*

Крученых А. Замауль. III. [Баку]: 41°, [1920].

«Палка утвердилась на плечо…» ^*

Индиговые– выкрашенные индиго, кубовым красителем синего цвета.

Порт («пузатый боченок…») ^*

Эстуарий(от лат. aestuarium – затопляемое устье реки) – однорукавное воронкообразное устье реки, расширяющееся в сторону моря.

«с чисто бумажно-женским терпением…» ^*

Вечорка(наст, фамилия – Толстая) Татьяна Владимировна (1892–1965) – поэтесса; в 1918–1919 была близка к футуризму; ей Крученых посвятил свой сборник «Цветистые торцы» ([Баку, 1920]).

Зингер– здесь: обиходное название (по имени производящей компании – «Singer») марки швейных машин.

Татьяне Вечорке ^*

Вечорка(наст, фамилия – Толстая) Татьяна Владимировна (1892–1965) – поэтесса; в 1918–1919 была близка к футуризму; ей Крученых посвятил свой сборник «Цветистые торцы» ([Баку, 1920]).

«Малярия замирает…» ^*

Эоценовый(от греч. eos – утренняя заря и kainos – новый) – название отдела палеогеновой системы (эоцен).

МЯТЕЖ ^*

Крученых А. Мятеж. [Баку]: 41°, 1920

ЦВЕТИСТЫЕ ТОРЦЫ ^*

Крученых А. Цветистые торцы. [Баку]: 41°, [1920].

«Вечорки тень накладывает лапу…» ^*

Вечорка(наст, фамилия – Толстая) Татьяна Владимировна (1892–1965) – поэтесса; в 1918–1919 была близка к футуризму; ей Крученых посвятил свой сборник «Цветистые торцы» ([Баку, 1920]).

«Сафо…» ^*

Сафо(Сапфо) (VII–VI вв. до н. э.) – древнегреческая поэтесса

ГОЛОДНЯК ^*

Крученых А. Голодняк. М., 1922.

Конмир ^*

Саконская Нина (Антонина) Павловна(1896 1951) – писательница.

Голод химический. Баллады о камне Карборунде ^*

Карборунд(карбид кремния; SiC) – тугоплавкое химическое соединение.

Крупповский– по названию германского металлургического и машиностроительного концерна («Кшрр»).

Зудуса ^*

Зулусы– народ группы банту в Западной Африке.

Я прожарил свой мозг, как шашлык, на железном пруте– Ср. вариант стихотворения из сборника «Миллиорк».

Северянин Игорь(Лотарев Игорь Васильевич) (1887–1941) – поэт-эгофутурист.

Баллады о яде Корморане ^*

Цикута(вех) – род многолетних трав; в частности существует ядовитый вех, вызывающий отравления у человека и домашних животных.

Сиу– группа индейских народов Северной Америки.

ЗУДЕСНИК ^*

Крученых А. Зудесник: Зудутные зудеса: Книга 119-ая. М., 1922.

«В полночь я заметил на своей простыне черного и…» ^*

Би-ба-бо– кукла, надеваемая на руку.

Весна – Томлень ^*

Моряна– ветер с моря.

Чиатуры(Чиатура) – город в Грузии.

Глуар де Дижон(Gloire de Dijon) – сорт духов.

«Будет жужжать Зафрахтованный аэроплан…» ^*

Сити– центральная часть Лондона.

ФОНЕТИКА ТЕАТРА ^*

Крученых А. Фонетика театра: Книга 123. М.: 41°, 1923. Стихотворения, вошедшие в эту книгу, представляют собой, по словам автора, «материалы для заумного зерцога, (театра), и для работы с актерами» (С. 20).

КАЛЕНДАРЬ ^*

Крученых А. Календарь: Продукция № 133. М.: Издание Всероссийского Союза Поэтов, 1926.

Лето деревенское ^*

Чарджуйные– по названию туркменского города Чарджуй (Чарджоу).

Мессинский– по названию итальянской провинции Мессина (остров Сицилия) с одноименным административным центром.

Бурлюкотит– неологизм, образованный от фамилии «Бурлюк»; помимо «отца русского футуризма» Давида Бурлюка в футуристическом движении принимали участие его братья – поэт Николай и художник Владимир, а также сестры – Людмила, Марианна и Надежда.

Лето армянское ^*

Эрывань(Эривань) – название города Ереван до 1936 г.

Осень (Ландшафт) ^*

Впервые опубликовано под заглавием «Мокредная мосень» в сборнике: Крученых А., Петников Г., Хлебников В. Заумники. М., 1922.

ГОВОРЯЩЕЕ КИНО ^*

Крученых А. Говорящее кино: 1-я Книга стихов о кино: Сценарии. Кадры. Либретто: Книга небывалая: Продукция № 150. М.: Изд. автора, 1928. В предисловии к книге автор писал:

Мало кто сомневается в том, что кино является боевым искусством сегодняшнего дня. В частности, советская кинематография растет и ширится с каждым годом, все больше захватывая общественное внимание. Естественно, что другие исскуства С.К.> (например, литература) должны стремиться к сближению с кинематографией. Одним из примеров такого сближения являются работы Бабеля (надписи к картине «Еврейское счастье», сценарии «Беня Крик» и «Блуждающие звезды»). Надписи к картинам делали также Маяковский, Асеев, Шкловский и др. литераторы (главным образом Лефы).

Великий Немой очень близок к тому, чтобы заговорить. Более того, он уже начинает понемножку разговаривать, пока еще, правда, звукоподражательным лепетом; больше всего удаются музыкальные чисто-звуковые номера.

Сейчас еще трудно предсказать, во что выльется говорящее кино. Во всяком случае «Три Эргон» наделал достаточно шума, – и не без оснований.

В настоящей книжке я попытался свести Великого Немого с Великой Говоруньей – поэзией. Надо полагать, что им легко подружиться: кадр укладывается в стих и строфа становится эпизодом фильма.

Как и всякая первая попытка, моя книжка, по всей вероятности, не лишена недостатков. Но – лиха беда начало. Я уверен, что слово, как таковое, и видимость, как таковая, могут слиться в единый комплекс. И – кто знает – может быть этим начинается новый, небывалый род искусства.

Теперь – несколько замечаний по поводу содержания книжки.

Подзаголовки стихов («либретто», «кадры») не должны смущать читателя: это, конечно, не те либретто, которые просматриваются на заседаниях художественного совета кино-фабрики, и не те кадры, которые засняты в кино-ателье. Это – дневник небеспристрастного кинозрителя или, если угодно – стихотворные рецензии, иной раз довольно смело обращающиеся с деталями.

В этих стихах, кроме моментов чисто кинематографических (зрительные образы), есть и моменты чисто литературные – звукопись, быстрая перемена ритма и проч. (то же, что и в говорящем кино).

Но иначе – стихи невозможны. Иначе немыслима первая книга стихов о кино, а я ее написал и – кто следующий?!

(С. 3–4).