Текст книги "Мансарда на углу Бейкер-стрит"

Автор книги: Алексей Биргер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Алексей биргер
Мансарда на углу Бейкер-стрит

Предисловие

Привет всем, кто меня знает, и тем, кто со мной еще не знаком!

Это я – Борис Болдин – взялся рассказать вам очередную историю. Историю о том, как мы поехали в Лондон, куда наших с Ванькой родителей пригласили по специальности – ну там обмен ценным опытом по работе в заповедниках, и еще куча самых разных научных исследований и других важных дел. Отец с мамой, как и обещали, в этот раз смогли и нас взять с собой. И там…

Впрочем, обо всем по порядку.

С нами произошло много удивительного, но поскольку получилось так, что я все описал в письмах нашей подруге Фантику (вообще-то ее полное имя Фаина, но все ее давно называют Фантиком – может быть, за то, что она такая худенькая и легкая; ей и положено быть такой, ведь она занимается фигурным катанием), я решил, что от добра, добра не ищут, и чего я буду пересказывать все заново, лучше познакомить вас с этими письмами, в которых все изложено. А еще я добавил несколько писем сотрудников Интерпола и полиции – нам с Ванькой в свое время эти письма показали, а потом, когда я попросил, разрешили их использовать: за то, что мы с Ванькой так помогли. Можно сказать, первыми распутали это запутанное дело. Вот только они сами обозначили, что в этих письмах надо сократить, как чисто служебное. Ну, я и сократил все это, по-честному.

Так что читайте – и, если хотите, пытайтесь сами разгадать все загадки. Я буду только рад, если вы до чего-то дойдете своим умом. Мне вообще кажется, что детективы (а у меня опять получился детектив – видно, наша жизнь такая, я ведь не сочиняю, а описываю то, что было) делятся на два вида: в одном так все наворочено, что ни за что не догадаешься, кто убийца, хотя ради этого и читаешь – хочется узнать, как его обнаружат или поймают, а больше ничего от этого детектива не хочется, а есть другие – в которых тебе все время интересно следить, как сыщик думает и как он себя ведет, и там, даже если догадаешься, кто убийца, то интерес не пропадает, а, наоборот, становится еще интересней. Потому что теперь тебе хочется сравнить, прав ли ты в своей догадке, так же ли ты умен, как герои книги. То есть этим я не хочу сказать, что мы с Ванькой такие уж умные – я просто хочу сказать, что, надеюсь, у меня получился детектив второго вида. Когда сама жизнь подводит к разгадке, а за жизнью следить всегда интересно. Тем более, за жизнью такого грандиозного и замечательного города как Лондон, в котором нам с моим братом довелось побывать.

Искренне ваш Борис Болдин

Письмо первое

ИНСПЕКТОРУ БЕНДЖАМЕНУ ФЛЕТЧЕРУ

ОТ АЛЕКСАНДРА ВЕТРОВА,

ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ИНТЕРПОЛА

В МОСКВЕ

Записка, приколотая к письму:

Привет, дорогой Бен!

Спешу отправить тебе все, что требуется. Естественно, я составил письмо в самом официальном тоне, а вне официоза хочу сказать, что скучаю и по тебе, и по другим английским друзьям и надеюсь на скорую встречу. Передаю заодно русскую расписную игрушку для твоей дочки (передай маленькой Алисе мои лучшие пожелания и расцелуй ее от меня) и кое-что для тебя. Надеюсь, тебе понравится. Ведь и у вас Пасха близко, как и у нас (насколько помню, в этом году праздник Пасхи в Европе и России почти совпадает).

Еще раз с огромным приветом твой «Алекс Ветрофф»

Собственно письмо:

Уважаемый мистер Флетчер!

Направляю Вам все материалы по интересующему Вас делу, которые мне удалось собрать. То, что наши польские и шведские коллеги упустили следы курьеров, которые должны были переправить бриллианты, очень, конечно, огорчительно. Надеюсь, что-то или кто-то может проявиться в Амстердаме, хотя, мне кажется, надежды на это мало. Да, Амстердам – ювелирная столица мира, особенно во всем, что касается обработки алмазов и других драгоценных камней, но именно поэтому голландские ювелиры не стали бы связываться с такой партией контрабандного товара, происхождение которой слишком криминально и которая, кроме всего прочего, может покачнуть и без того нестойкий сейчас рынок драгоценных металлов и камней. Сейчас, когда голландцев теснят индусские и турецкие ювелиры, предлагающие менее качественный, но более дешевый товар, голландцы вряд ли отважатся на авантюры. Более того, они будут искать способ пресечь авантюрные вылазки со стороны других, чтобы затруднить конкурентам доступ в Европу, поймав их за руку на не совсем законных действиях. Ведь именно из Голландии мы получили первый сигнал о крупной партии бриллиантов и необработанных алмазов, источник которых сомнителен. Именно голландские ювелиры «стукнули», как говорят по-русски, о мельком засветившейся в Амстердаме контрабанде. По-английски, насколько я помню сленг, это называется «кашлянуть» или «высморкаться». Впрочем, неважно.

Лучше я суммирую вкратце то, что изложено в прилагаемых документах, чтобы Вам было легче в них ориентироваться.

Итак.

Летом прошлого года, во время проверки московской налоговой инспекцией деятельности коммерческого банка «Магистр СБ», были обнаружены неучтенные бриллианты на сумму три миллиона сто восемьдесят пять тысяч долларов (описи, протоколы и заключения экспертов прилагаются). Дальнейшее расследование показало, что этот банк уже более полутора лет является одним из главных «перевалочных пунктов» контрабанды драгоценных камней (документы прилагаются). Во время последующих оперативно-розыскных мероприятий был задержан Пятнаш Василий Александрович, организовавший контрабанду драгоценных камней в страны Скандинавии, откуда эти камни могли дальше спокойно растекаться по всей Европе. Именно тогда припомнили сообщение голландских ювелиров о странных – явно подпольных – партиях бриллиантов, подрывающих рынок, и задумались, не могут ли это быть «родные», «российские» бриллианты, уже вывезенные Пятнашом и его сообщниками. Догадка подтвердилась (все необходимые документы прилагаются), и тогда же российские службы связались со своими коллегами из других стран и с Интерполом, поскольку расследование явно становилось международным.

Далее события развивались так.

Представлялось крайне важным установить другой конец цепочки – получателя бриллиантов. Того человека, который реализует их в Европе и, после ряда финансовых операций, размещает по банкам «отмытые» деньги. Отмытые настолько чисто и тщательно, что не подкопаешься. Нам удалось установить корреспондентские счета в Осло, Стокгольме и Гданьске, через, которые проходили расчеты за контрабандные бриллианты (оперативно-следственные документы, касающиеся обнаружения этих счетов и получения доказательств их прямого отношения к бриллиантовой афере, прилагаются). Поскольку через эти города проходят маршруты большегрузного автомобильного транспорта, следующего из России до конечных пунктов назначения на Британских островах (схемы маршрутов прилагаются), был взят под наблюдение весь автомобильный транспорт, который следует из России и в Россию по кредитам, предоставляемым «Магистр СБ» оптозо-закупочным фирмам для совершения сделок. (Мы исходили из того, что фирма, получающая кредит, зависима от банка и, разумеется, не откажется «закинуть» дополнительную посылку – «сувенирчик для друзей»). Именно тогда, поскольку дело могло непосредственно касаться Англии, Лондонское отделение Интерпола было поставлено в известность. Мы выявили нескольких людей, маршрут которых в Лондон пролегал, по тем или иным причинам, через Скандинавию и Польшу. Все эти люди в итоге оказались на борту теплохода «Иван Сусанин», совершающего рейсы от Санкт-Петербурга до Лондона с заходом в несколько портов. Кроме того, что этот теплоход предлагает пассажирам каюты первого класса, рестораны, видеозалы и, вообще, самый комфортабельный круиз, в его грузовые отсеки входят даже трейлеры, и многие шоферы пользуются им как паромом, позволяющим напрямую попасть из Стокгольма в Польшу или-Германию, и крупногабаритные грузы с ним тоже пересылают.

Самое пристальное внимание было уделено шоферу трейлера, ездящего от фирмы «Перегон», Виталию Данилову. Интерес и подозрения вызывало то обстоятельство, что в Германию он двигался через Швецию, где он сдал часть груза по накладным и загнал свой трейлер на грузовой отсек теплохода. Наши службы самым тщательным образом обыскали трейлер перед его отбытием из Санкт-Петербурга (обыскали ночью, негласно, восстановив после обыска таможенные пломбы) и ничего не нашли. Возникла версия, что шофер может служить дополнительным передаточным звеном: кто-то в Швеции что-то ему передаст (бриллианты либо документы, подтверждающие перевод денег за бриллианты на «чистые» счета), а шофер найдет способ в надежном тайнике провезти посылку в Германию и передать другому лицу. В осторожности, стремлении максимально запутать следы и изобретательности преступникам отказать было нельзя!

Подозрения начали подтверждаться. В Стокгольме Данилов пересекся с неким Войцехом Поплавским, приехавшим из Польши. Они Посидели в кафе, и у наблюдателей возникло четкое впечатление, что Поплавский что-то Данилову передал. Было решено, по согласованию полиций нескольких стран, не задерживать Данилова в Швеции, а дать ему увидеться с «нужным человеком» в Германии, потому что этот человек в Германии наверняка вывел бы на другой конец канала контрабанды бриллиантов.

Но в Германии Данилов ни с кем не встретился. Он сдал груз, который должен был доставить законным порядком, и направился в Россию, загрузившись очередным, вполне законным грузом. Его трейлер был обыскан, перед наложением таможенных пломб, тщательней обычного, но ничего незаконного обнаружено не было. Сейчас он должен подъезжать к немецко-польской границе. Разумеется, на границе ему устроят и личный досмотр – но можно спорить на сто фунтов против одного, что и на нем самом ничего незаконного обнаружено не будет. Так что он транзитом пересечет Польшу и вернется в Москву, чистенький как снег, ни в чем не уличенный.

И в это же время польская полиция потеряла Поплавского. Он выехал из Стокгольма на Щецин – и словно в воздухе растаял. Позднее полиции удалось установить, что некий господин Свенсон из Стокгольма, числящийся прибывшим в Щецин, на самом деле на паром не садился. На него напали недалеко от порта, стукнули по голове, и в себя он пришел лишь через несколько часов. Его билет на паром и документы исчезли. Надо отметить, что броской чертой господина Свенсона являются пышные рыжеватые усы, поэтому преступнику достаточно было наклеить такие усы, чтобы никто не стал к нему приглядываться и чтобы пограничные службы обеих стран спокойно его пропустили, мельком взглянув на фотографию в его паспорте.

К сожалению, история господина Свенсона стала известна в полном объеме только через сутки, когда стало ясно, что господин Свенсон раздвоился и в одном экземпляре сошел в Щецине, а в другом – находится с травмой черепа в стокгольмской больнице, и полиция расспросила его, навестив в больничной палате (стенограмма беседы прилагается).

Это показывает, что после ряда провалов» и ареста Пятнаша преступники стараются соблюдать двойную и тройную осторожность. Интенсивный поиск Поплавского сейчас ведется, но неизвестно, приведет ли он к какому-нибудь успеху.

После анализа всех данных и всех обстоятельств дела мы пришли к выводу: Данилов передал посылку (будь это бриллианты или финансовые документы) кому-то на теплоходе. Поскольку следы главарей контрабандистской организации ведут на Британские острова, то логично предположить, что эту посылку получил человек, путешествующий до самого Лондона.

Логично предположить также, что этот человек, во-первых, русский и, во-вторых, путешествует с объемным и крупногабаритным багажом, который позволил бы отвлечь внимание таможни от небольшого свертка, поскольку таможня была бы сосредоточена на более важных вещах.

Поэтому мы просим вас проверить русских путешественников, подходящих под описание.

Вот список тех, кто интересует нас в первую очередь.

Леонид Болдин, с семьей. Это человек очень уважаемый, но никого нельзя исключать, а он везет такой груз (живые бобры и выдры, образцы озерной и родниковой воды из его заповедника), который всегда вызывает несколько нервное отношение английской таможни, и на фоне внимания к этому живому грузу любые другие «мелочи» таможенники могли пропустить без всякого досмотра. То есть перевозка живого груза могла быть хитрым маневром, чтобы протащить бриллианты незамеченными.

Петр Непроливайко (сценический псевдоним – Арнольд Запашный). Известный фокусник, приглашенный для выступлений в Летнем Лондонском цирке. Кроме того, что его багаж с оборудованием для фокусов весьма значителен, он мог протащить бриллианты очень нехитрым – и очень действенным, известным даже из множества произведений детективной литературы – способом: смешав их с бижутерией и стеклярусом, которыми украшены и его сценические костюмы, и множество приспособлений. Среди россыпи фальшивых камней никто бы не опознал настоящих. Да никто бы и вглядываться не стал, заранее решив, что все побрякушки – фальшивка и мишура.

Игорь Толстосумов. Сопровождал груз черной икры и осетрины, с лицензией на экспорт, по заказу одной из лондонских фирм. Поскольку сама икра идет чуть ли не на вес золота, то, разумеется, таможня в первую очередь должна была заниматься икрой: законностью всех документов на ее ввоз в Англию и строгой проверкой количества банок. Если пособником контрабандистов был Толстосумов, то никому и в голову не пришло бы проверить, нет ли в банках с черной икрой контрабанды в виде бриллиантов!

Максим Оплеткин. Представитель пивоваренного завода, продукция которого получила в последнее время некоторое признание за границей. Едет на конкурс пивоваров, и, разумеется, образцы продукции составляют достаточно объемный груз, в котором можно спрятать что угодно. К тому же такой груз способен вызвать у таможенников скорее улыбку, чем придирчивое отношение, поэтому для провоза контрабанды он тоже сподручен.

Александр Скрипка. Как это ни смешно – музыкант. Правда, играет не на скрипке, а на нескольких инструментах разом: этакий человек-оркестр. Как и Непроливайко, приглашен для выступлений, не в цирке, правда, а в эстрадном театре. Его багаж тоже вполне приспособлен для провоза контрабанды.

Разумеется, курьером контрабандистов может оказаться кто угодно, поэтому в идеале надо проверять всех российских пассажиров, сошедших в Лондоне, – всего тридцать восемь человек (список прилагается, как и все необходимые документы о дальнейшем местопребывании этих людей в Англии; часть сведений мы получили от Британского консульства, поскольку обращающиеся за визой обязаны указывать в анкете, по какому адресу они собираются проживать или через каких британских подданных с ними можно будет в любой момент установить контакт). Но нам думается, что в первую очередь надо заняться пятерыми вышеперечисленными.

Искренне Ваш Александр Ветров

Письмо второе

ФАИНЕ ЕГОРОВОЙ ОТ БОРИСА БОЛДИНА

ЛОНДОН ПОВСЮДУ И ВОКРУГ

Привет, Фантик!

Как обещал, рассказываю тебе все о первой части нашего путешествия, от самого начала до нынешнего момента – то есть до того момента, когда я сижу в мансарде на Крауфорд-стрит, почти на углу с Бейкер-стрит. До угла, правда, еще один дом, примыкающий к нашему, но из мансардного окна угол виден, и Бейкер-стрит видна, начиная от огромного супермаркета, в котором все кипит приблизительно с пяти до восьми вечера, когда народ с работы идет, и все там шастают вдоль рядов самообслуживания с тележками для продуктов, и дальше, и дальше, где уже вовсю начинаются сувенирные лавочки, посвященные Шерлоку Холмсу. После этих сувенирных лавочек – и сама музей-квартира Шерлока Холмса, по адресу 221-бис, все как положено, только музея-квартиры из нашего окна уже не видно. На первом этаже нашего дома – магазинчик, где проводятся вечные «распродажи», а напротив – книжный магазин христианской литературы, где мы уже купили сборник рождественских песенок с очень красивыми иллюстрациями и с приложением аудиокассеты, где все эти песенки записаны с музыкой. Поэтому мы уже можем петь «Славный король Венцеслав», или как там это с английского переводится, и многое другое.

А на станции метро «Бейкер-стрит», от которой до нас буквально пять минут ходу, все выложено – представляешь? – плитками с профилем Шерлока Холмса. В общем, впечатление такое, как будто ты сам в сказке оказался или в любимой книжке.

И вообще, тут такое происходит!.. Только вчера мы были в Кенсингтонских садах – пешком прошлись, хоть и далеко было, но ведь по пути к Кенсингтонским садам столько всего интересного, и королевский дворец с гвардейцами, и многое другое – и посмотрели мы на памятник Питеру Пэну. И вот, представляешь, мы глазеем на памятник, а из-за памятника выходит пожилая дама с одиннадцатью маленькими собачками на поводках. Мы специально сосчитали!.. И, надо сказать, это не единственный случай! Собакам и кошкам тут раздолье! Жаль, Генерала Топтыгина с нами нет! Хотя, возможно, ему, выросшему в диких лесах огромному волкодаву, даже Лондон показался бы тесен. Но вот что интересно: здесь почти все собаки бегают без поводков, и никто ни на кого не задирается, и никто никого не кусает! Я не знаю, чем это объяснить – разве что английским воспитанием. Воспитание тут всюду сказывается. Представляешь, у нас за окном обнаружилось осиное гнездо – и эти осы тоже никого не кусают, они очень деликатно, чтобы не потревожить, ползают и подбирают сладкие крошки, а потом уносятся куда-то за окно, на крышу. А Ванька тут…

Впрочем, давай-ка я буду рассказывать обо всем по порядку.

Возни с отъездом у нас было много. Как ты помнишь, отца уже года два, после того как он побывал в Лондоне на международном симпозиуме по охране заповедников и природных парков и выступил там с большим успехом, рассказав, как он управляется со своим заповедником, неимоверно огромным по европейским масштабам, постоянно звали в Лондон поработать в научно-исследовательских центрах, выступить с докладами и так далее. Его готовы пригласить были вместе с семьей, то есть с мамой, со мной и с Ванькой, и вот, когда приглашения прибыли и все документы были оформлены, мы решили, что отбудем в Лондон с началом весенних каникул, и еще кусочек от каникул прихватим, потому что дорога нам предстояла довольно трудная. Дело в том, что мы везли с собой жуткое количество «образцов» – канистры и такие штуковины вроде наглухо закрывающихся аквариумов с нашей родниковой и озерной водой. Они нужны были для испытаний, как в этой воде будут чувствовать себя разные животные, особенно мелкие, из тех, что воду чистят, и еще с нами ехали пара выдр и пара бобров, а им, сама понимаешь, периодически нужно в воду мокаться, причем хлорированная вода из-под крана им не подходит, им родная вода нужна. С этим у нас вообще была такая куча хлопот, что отец за голову хватался, потому что для перевозки диких животных и биологических препаратов (а «живая», с микроорганизмами, вода из озер, на которых расположен наш заповедник – это, сама понимаешь, биологический препарат, никуда не денешься) нужны тысячи согласований и разрешений от таможен, эпидемиологических служб и многих других организаций и той страны, откуда все это вывозишь, и той страны, в которую все это ввозишь. В конце концов, все это утряслось, но тут возник вопрос, как же нам путешествовать. На самолете выходило не очень-то сподручно. Во-первых, с нас взяли бы такую доплату за лишний вес, что никакой университет и никакая лаборатория нам бы ее не компенсировали, и, во-вторых, сама погрузка в самолет была бы очень сложной. Стали думать насчет поезда. Есть поезд, который идет через половину Европы, из Москвы через Германию чешет, доходит до Бельгии, и в Брюсселе этот поезд разделяют. Часть вагонов так и катит дальше до Парижа, а часть вагонов прицепляют к поезду на Лондон, этот поезд доходит до самого берега (кажется, до Остзее), а там его загоняют на паром, переправляют в Дувр через Ла-Манш, и от Дувра он уже спокойно идет до Лондона. Но тут отца стали пугать, что и в Белоруссии, и в Польше, и в Германии, и в Бельгии могут потребовать разрешительные документы на транзит через эти страны «биологических образцов». А выезжать в Москву и бегать по посольствам еще трех или четырех стран, за всеми этими разрешениями и за транзитными визами – от этого свихнуться можно было бы! В итоге решили ехать на теплоходе. Есть такой рейс, который идет через Балтийское и Северное моря с остановками, как сказали отцу, в Стокгольме, Гданьске и Гамбурге, и в конце концов приходит в Лондон. Иногда пункты остановок меняются, от рейса к рейсу, но нас это волновать не должно, потому что, если мы не будем сходить на берег, нам не нужны ни транзитные визы, ни дополнительные разрешающие документы на весь наш «биологический» груз.

Отец заранее связался с Санкт-Петербургом, заказал билеты на самый удобный рейс, а до Санкт-Петербурга мы доехали на большом фургоне – как раз один местный наш «новый русский», с которым у отца очень хорошие отношения, отправлял фургон в Санкт-Петербург, то ли за мебелью, то ли за чем-то еще, и, поскольку туда фургон шел пустым, он не только с удовольствием загрузил все хозяйство отца, но и велел шоферу всячески помогать нам, вплоть до нашей погрузки на теплоход.

Итак, приехали мы в Санкт-Петербург, оформили всю погрузку, разместили в багажном отсеке все наши емкости с водой, бобров и выдр – там оказались такие отделения, в которых перевозят крупных собак и других животных, неподходящих для содержания в каютах вместе с хозяевами. Капитан рассказал, что в последнее время лошадей довольно много перевозят, потому что в Европе, в Германии особенно, увлечение лошадьми идет по нарастающей, а некоторые наши породы очень ценятся. С год назад они перевозили жеребца, суперпородистого ахалтекинца, насколько я помню, который был застрахован в миллион долларов! Ох, и тряслись они над ним!

Наши животные стоили, как ты понимаешь, в сотни раз меньше, но все равно отец постоянно дежурил при них и следил, чтобы с ними ничего не случилось. Ну, и мы помогали – и мама, и я, и Ванька. Плавать на теплоходе – это здорово, но это отдельный рассказ. Жаль только, нельзя было посмотреть города, в которых мы останавливались по пути. С борта теплохода мы видели только гавани и шпили старинных красивых зданий вдали. Но портовая жизнь – это тоже очень интересно. Стоит поглядеть, как работают грузчики и таможенники, как подходят вагонетки к самым причалам, и ветер при этом доносит самые разнообразные запахи: то селедкой пахнет, то апельсинами, то мазутом и дегтем, то пряным-пряным запахом потянет, похожим на корицу или гвоздику. И главное, что все эти запахи – приятные, даже самые, казалось бы, неароматные, в других условиях. Потому что к ним ко всем соленый морской ветерок подмешивается, и это совсем особенное получается.

Кое-что о городах, которые мы проезжали, рассказал нам сосед по каюте, который этим маршрутом путешествует уже не в первый раз. Его зовут дядя Витя, и он – шофер-дальнобойщик, доставляющий на своем фургоне (то есть не на своем, конечно, а принадлежащем фирме, но только он на нем ездит) грузы по всей Европе. Он объяснил, что иногда плывет вот так паромом (большим пароходом, в данном случае) до Германии, чтобы не пересекать Польшу, потому что в Польше – большой разбой на дорогах, и двух шоферов из той же фирмы, что и он, ограбили дочиста, и еще хорошо, что не убили, а ему самому как-то раз пришлось драпать от грабителей, и ему повезло, что он нагнал колонну автобусов, вывозивших детей в летний лагерь, и его уже не решились тронуть, когда он пристроился к этой колонне, а иначе бы его обогнали, перегородили путь и заставили остановиться, со всеми вытекающими неприятностями… А тут у него сложилось так, что первую часть груза он гнал как раз в Швецию, в Мальме, вот он и перехватил наш теплоход в Стокгольме, и съехать на берег он должен был в Гамбурге, и гнать оттуда в Бремен, это не очень далеко, из Бремена ему предстояло двигаться дальше к югу, и в Штутгарте у него была обратная загрузка. Он говорил, что если груз будет очень ценный, то он вернется в Гамбург и опять прогуляется морем до Санкт-Петербурга. Мол, хоть и дороже, но безопасность любых затрат стоит.

Так вот, он много интересного нам рассказывал. Ты знаешь, например, что в Бремене есть дом Робинзона Крузо? Ну да, ведь в начале книги Робинзон Крузо упоминает, что его семья родом из Бремена, и только его отец переехал в Англию, в Йорк, и стал заправским английским купцом. Почти у всех это проскакивает мимо внимание, но уж бременцы, естественно, этот момент не упустили и создали в своем городе такой дом-музей семьи Робинзона Крузо, что заглядение. И многое другое мы от него узнали, пока он не сошел на берег в Гамбурге. Что ж, нам от Гамбурга совсем немного оставалось.

Да, и кроме шофера дяди Вити, на корабле оказался еще один интересный человек. Он, как и мы, постоянно спускался в багажное отделение. То есть времени проводил не так много, но то и дело норовил проверить свой груз, довольно объемный. Груз этот состоял из огромных крепких ящиков, а сам этот человек был худой, гибкий, весь в черном – и, в целом, довольно нервным и дерганым. Он с нами разговорился, увидев, что мы везем животных. Оказывается, с ним ехали две кошки и белый кролик, и он жутко волновался, не заставят ли этих кошек и этого кролика выдержать в карантине – как часто бывает в Англии с животными, ввозимыми с континента. Как выяснилось, он – цирковой фокусник и должен выступать в Лондоне, в Летнем цирке, пригласили его на две недели, и кошки с кроликом – участники одного из его номеров. И вроде все у него оформлено, все нужные документы собраны, что кошки с кроликом должны сразу ехать в цирк, но он все равно нервничал, не будет ли какой накладки, не прицепятся ли таможня и санитарная служба из-за нежданного отсутствия какого-нибудь документа. Такой он, видимо, человек – из тех, кого хлебом не корми, дай поволноваться.

Он интересовался, как будет с нашими животными, и отец объяснил, что они будут проходить свой карантин в научно-исследовательском центре – наш «ценный груз» все равно надо как следует осмотреть, прежде чем перевозить в заповедник, к конечному месту назначения. После разговоров с нами он малость успокоился и даже пригласил познакомиться со своими животными. Очень симпатичные оказались кошечки, рыжую зовут Сильфида., а серую – Зарема, а кролика зовут Богумил, и все они такие чистенькие, ухоженные, в красивых ошейниках. А самого фокусника зовут Арнольд Запашный, но он нам признался, что это псевдоним, а вообще-то его зовут Петр Иванович Непроливайко Он достал свой цилиндр и показал нам, как кролик исчезает в цилиндре, а потом опять появляется, а потом показал нам несколько карточных фокусов. Еще он очень приглашал приходить на его представление. Сказал, надо просто найти Летний цирк и его спросить, и он нам выдаст бесплатные билеты. Мы, разумеется, с радостью согласились.

Он еще несколько раз развлекал нас фокусами, до самого прибытия. В общем, симпатичный человек оказался, хоть и нервный слишком, и суровость на себя, напускает, как фокусникам положено, чтобы их всерьез воспринимали. Прямо, знаешь, Кощей Бессмертный или Мефистофель, вот такой у него вид. И вот мы миновали Ла-Манш, увидели белые скалы Дувра и по Темзе поднялись до лондонского порта. Там нас встретили биологи, друзья отца, с которыми он подружился в прошлую поездку. Мистер Джон Фетерстоун, и мистер Сэмюэл Вайнкрафт, и мистер Эндрю Мортимер. Они помогли отцу управиться с таможенными и прочими формальностями, сгрузили ценный груз на фургончик, принадлежащий их лаборатории (я так понял, что это не совсем лаборатория, а, скорей, биостанция, занимающаяся исследовательской работой в разных заповедниках и координацией программ для заповедников), и отправили этот фургончик, а нас повезли в наше будущее жилье. Мы еще успели увидеть, как фокусник Арнольд Запашный сходит сам и сгружает свой груз, как его встречает фургон, весь расписанный веселенькими красками и с надписью «Circus», и успели помахать ему рукой. Но он нас и не заметил, по-моему – слишком был занят и слишком хлопотал, боясь, что что-то может пойти не так, что-то неправильно погрузят или что-то забудут.

Отец заранее написал своим английским друзьям, что сперва хочет прокатить нас на омнибусе и на метро, потому что на машинах мы еще наездимся – вот они и встретили нас без машины, и мы поехали на метро, и это было безумно интересно, потому что лондонское метро отличается от тех, которые мы видели: и от московского, и от петербургского.

– Ты просил устроить тебя где-нибудь в центре Лондона, при этом поскромней, и чтоб ни от кого не зависеть, так, Леонид? – обратился к отцу мистер Джон. – Вот мы и подобрали тебе очень недурную квартирку, в мансарде почти на углу Бейкер-стрит. Можно гулять и весь Лондон осматривать, до всего близко, при этом вы будете сами себе хозяева, там и кухонька имеется, и холодильник, а совсем рядом с вами – крупнейший супермаркет, и несколько продуктовых лавочек. Так что готовить сможете сами, если охота будет. А так, мы вам обозначим на карте кафе и ресторанчики в округе, где можно очень неплохо и дешево поесть. Да и мы вас не оставим, у нас запланировано несколько торжественных обедов и ужинов.

Он говорил по-английски, и отец нам переводил, хотя кое-что мы и сами понимали, ведь английский мы все-таки учили. А мистер Джон и оба других биолога старались говорить очень медленно, внятно и четко. Это потом, буквально часа через два, мы выяснили, что уличный английский нам надо осваивать с нуля: когда люди тараторят и говорят не по правилам, ну, совсем как мы говорим по-русски, когда между собой общаемся, да еще оказываются у разных людей разные говоры и акценты – тут просто не фига не понимаешь! Хотя когда люди видят, что ты иностранец, и начинают говорить на языке, больше похожем на язык учебников, то тут опять-таки все воспринимаешь нормально. И, кстати, мы вполне нормально воспринимаем уже и телевизор, и радио, потому что дикторы говорят очень чисто и как положено, и поэтому даже сложные вещи улавливаешь: ведь слов-то запас у нас накоплен большой. А вот когда к тебе на улице обращаются на «кокни» (это такой лондонский говор, вроде как у нас «оканье», а в Москве «аканье», а на севере «цыканье») – тут просто взмокнешь, пока поймешь! А наши английские друзья говорят, что понимать йоркширский диалект еще сложнее…

Но это я вперед забегаю, к тем испытаниям, которые ждали нас следующие два дня. А пока мы приехали (я упомянул, какое потрясающее впечатление произвел на нас сплошной профиль Шерлока Холмса на станции метро «Бейкер-стрит»), прошли по улице к нашему дому, поднялись по очень симпатичной, деревянной и немного скрипучей, лестнице с крутыми поворотами то в одну, то в другую сторону – в большинстве лондонских домов лифтов нет – и оказались в мансарде, в двухкомнатной квартирке, с небольшой кухонькой, которая как бы продолжение одной из комнат, а отделиться от комнаты можно раздвижной занавеской, и с маленькой – «сидячей» – ванной. Словом, все, что надо, было, и даже телевизор, и радио, и вид из мансардных окон замечательный, и английские друзья предложили нам поставить свои вещи и сразу отправиться пообедать, а потом поехать смотреть научный центр, где отец будет обсуждать проблемы защиты дикой природы с другими смотрителями заповедников, собирающимися со всего мира, и где у него будет собственная небольшая лаборатория – или, если угодно, кабинет – с компьютером, чтобы отец мог окончательно обработать результаты своих многолетних наблюдений и представить их на симпозиуме. Мама будет ему помогать, ведь она тоже биолог и уже несколько лет как единственный сотрудник отца и единственный его подчиненный. А нас собираются развлекать по-всякому – то есть уже начали развлекать.