Текст книги "Второй Шанс (СИ)"

Автор книги: Алексей Анонимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 19. В камере с Бестией

В камере совсем не чувствовалось течение времени. Только по часам на планшете можно было понять, день сейчас или ночь. Меня несколько напрягало подвешенное состояние, когда не понятно, что ждет тебя дальше. Но поделать с этим ничего было нельзя, так что я просто смирился. Посмотрим, как карта ляжет. Психолог сказала, чтобы не переживал. Вот и не буду.

Но были в моем заключении и неожиданные плюсы. Во-первых, крепкий и здоровый сон. Его у меня было в избытке. Давно уже так не высыпался. В погоне за уровнями, совсем забываешь про маленькие радости жизни. Во-вторых, симпатичная рыжеволосая соседка. Такой же игрок, как и я. На второй день пребывания в камере ко мне пришел Комар. Но не один, а в компании закованной в наручники Бестии. Он не стал ничего от меня скрывать. Рассказал про инцидент во время совещания и в точности передал слова генерала.

– Вам двоим, есть что обсудить. Ты еще многого не знаешь, а Бестия с радостью поделиться с тобой информацией. Так ведь? – улыбнулся и посмотрел он рыжей прямо в глаза.

– Выкуси! – просто и незамысловато ответила ему Бестия.

– Вот только не надо на мне срываться! Сама во всем виновата. Загоскина чуть на куски не порезала, а я крайним сразу оказался. Тебе бы, конечно, многие спасибо сказали, случись что с профессором. Но как думаешь, что бы об этом подумали в столице? Они и так уже на измене сидят от откровений Апостола. Все гадают, что из его слов, правда, а какие яйца выеденного не стоят. Им сейчас не до проблемных игроков с их вспышками ярости. Один росчерк пера и твоя судьба решена. Так что скажи спасибо Жарову, что он сор из избы не выносит.

Бестии нечем было крыть. Простые и логичные слова Комара, да еще и недавние события, потрясшие СОКМ и взбаламутившие застойную воду в пруду, даже ее убедили в том, что все могло кончиться куда хуже. Она скучала по тем временам, когда только и делала, что качалась в локациях. Тогда все было так просто. Для Бестии самым важным в жизни была сила. Только она давала ей чувство защищенности. Никому не доверяй. Тебя предадут даже самые близкие люди. Мать откажется от любимой дочери, отец отвернется, а братья назовут монстром. Ей не повезло получить дар в семье, которая считала потрясшие мир изменения происками Сатаны, а игроков приспешниками сил зла. Ей пришлось измениться. Девочка, что всегда радовалась жизни и собирала в лесу цветы, чтобы подарить их потом маме, умерла в тот день, когда в мир пришла Игра.

– Значит, Бестия? – написал я в планшете, когда Комар оставил нас наедине, отшутившись напоследок о том, чтобы не шалили тут. Камеры и все такое. Двоякая формулировка с легким намеком на гендерную совместимость и наличие одной кровати на двоих.

– Тебя что-то не устраивает? – сразу восприняла простой вопрос в штыки Бестия.

Я улыбнулся. Характер у нее был не лишен очарования.

– Какая у тебя специализация? – устроившись на полу в углу камеры, спросила она.

– Ремесленник, – на секунду замявшись, ответил я.

– Балласт, – мгновенно заключила Бестия и потеряла ко мне всякий интерес.

Но я был не так прост. Да и обидно, когда тебя сразу сбрасывают со счетов только потому, что специализация Ремесленника не приспособлена для сражений. Я громко кашлянул, чтобы привлечь ее внимание и набросал следующий текст:

– 18 уровень, 510 Жизни, 99 Физической Атаки и 132 Физической Защиты. Как тебе такой Ремесленник?

Видели бы вы ее взгляд. Я таких огромным «пешек» в жизни не видел. Если только в аниме, в которых комплексующие по поводу узких глаз японцы изображают героев с буркалами как у лемуров. Раскрытие информации о своих характеристиках определенно того стоило. Теперь у нее хоть желчи поубавиться.

– Впечатляет, – нарочито театрально похлопала Бестия. – Но какой смысл в характеристиках без нормальных умений? Все равно что огонь соломой тушить.

– Вот зараза! – подумал я, но написал другое: – У вас тут, кажется, есть зал для тренировок. Как насчет того, чтобы помериться силами? Не боишься проиграть убогому Ремесленнику?

– Самоуверенный, – задумчиво протянула Бестия. – Нравятся мне такие. Будет тебе дуэль.

Первые сутки совместного проживания в номере «люкс» выдались странными. Я попытался разговорить Бестию, но все безрезультатно. Молчит как партизан. Ладно, мы люди не гордые. Подождем, пока ледяная королева оттает. Заняться в четырех стенах нечем, так что сама ко мне на коленях за общением приползет, а я пока дочитаю «Песнь Льда и Пламени». Больно уж интересно, чем кончится «Танец с драконами».

Второй день почти не отличался от первого. Разве что метания Бестии участились. Ходила из угла в угол, точила коготки об бетонный пол и насвистывала одну и ту же мелодию. Но даже не подумала о том, чтобы одолжить у меня на время планшет. Даже когда охранники ответили меня на прием к психологу, по возвращении планшет был на месте. Вот же заноза в заднице! Ну да ничего, долго она не продержится. Рано или поздно сломается.

На третий день плотину прорвало. Бестия со мной заговорила. Обычная болтовня ни о чем, но, как говорится, прогресс на лицо. В тот день меня к Нине Владимировне не вызывали. Зато Бестия сходила в гости к доброму доктору, а когда вернулась, от прежней мегеры не осталось и следа. Нина Владимировна вняла скрытому предупреждению Жарова и собиралась во чтобы то ни стало вернуть Бестию в строй. Селективные ингибиторы моноаминоксидазы и клозапин в сочетании с глубоким гипнозом творят чудеса. Язву в ней будто выжгли раскаленной кочергой.

* * *

– Как дела у наших новобрачных? – заглянул через плечо Климова жизнерадостный Савин.

Глава службы безопасности в тот момент как раз присматривал за Бестией через камеры видеонаблюдения. Его дочка была ровесницей рыжей негодницы и отцовские чувства взывали к нему стать опорой бедной девушки в этом жестоком мире. В мире, где из нее сделают живое оружие. Малышку ждет печальная судьба. Он понимал это как никто другой. Самому пришлось пройти через нечто похожее. Шрамы на душе. Ему говорили, что долг превыше всего. Но лишь молящие о пощаде голоса жертв навсегда отпечатались в его сердце. Благими намерениями вымощена дорога в Ад. Убийца навсегда останется убийцей. Какими бы благородными целями он не оправдывал свои грехи.

– После терапии прогресс на лицо. Нина постаралась на славу, – не отрываясь от монитора, ответил Климов.

– Генерал просил передать, чтобы проверили новичка. Он у нас останется. Им там в столице Ремесленники не нужны. Кого будем против него ставить? Сироткина и Жмакина?

– В этом нет необходимости, – вздохнул Климов. – Они уже запланировали дуэль. Заодно и поглядим, из какого теста новичок слеплен.

– Так даже лучше. Только вот как бы ни убила наша валькирия новобранца. Так сказать, в порыве животной страсти.

– Тебе бы все шутки шутить, да? Все может выйти из-под контроля. Прошляпим момент и от новичка только рожки, да ножки останутся. Жаров будет вне себя в ярости. Как думаешь, кому он первому башку оторвет?

– Да не парься ты так! – хлопнул по плечу своего армейского друга Комар. – Ничего с ним не случится. Не для того ли нам светлые головы тренировочные браслеты смастерили? Заодно и полевые испытания проведем. Ты хоть раз видел, как сражаются игроки? Говорят, кровавые сражения гладиаторов нервно курят в сторонке. Тебе разве не любопытно?

– Ты мало крови в своей жизни повидал? – злобным взглядом уставился на него Климов.

– Да что с тобой? Я же шучу. Сам ведь знаешь, что я не такой. Просто посмотрим, что он из себя представляет и сразу вмешаемся. К тому же, ты читал засекреченный допрос Апостола? Если представить, что все сказанное им – правда, то в скором времени наш мир измениться. Он уже не будет таким безопасным как раньше. Нам надо как следует подготовиться.

* * *

Четвертый день в камере оказался полон откровений. Бестия рассказала мне все, что знала о СОКМ, других игроках и самой Игре. Точнее о том, как она изменилась и чего ждать дальше. Весь свалившийся на меня разом поток информации было очень сложно переварить. Да еще какой информации! Будущее не готовило нам ничего хорошего. В некотором роде мое текущее положение было больше подарком судьбы, чем проблемой. Хотя, все это еще не точно, но лучше перестраховаться, чем потом локти кусать.

С тех пор, как я узнал о существовании других игроков, то гадал, как же так вышло, что все достижения достались мне одному? Почему никто из них не вошел в локацию раньше меня? Времени ведь было вагон. Оказывается, у всех игроков на мини-карте были отмечены разные локации. Другими словами, всего порталов было не двадцать пять, а намного больше. Просто каждый игрок знал только про свои. Что еще сказать? Ну, например, что в некоторых локациях с монстров стали выпадать предметы. Если вы подумали про Души Монстров, то ошибаетесь. Нет, все было куда серьезнее. С монстров начали сыпаться предметы экипировки.

Слова, сказанные в тот день Бестией, навечно отпечатались у меня в сознании:

– Будущего, из которого мы сюда пришли, больше не существует. Многие считают, что слова Апостола лишь бред сумасшедшего. Но слишком многое из того, что он рассказал, оказалось правдой. Таких совпадений не бывает. Настанет новая эра. Эра чистой силы и превосходства игроков над обычными людьми. Весь прогресс человечества за три последних столетия канет в небытие. Наступит смутное время, которое унесет бесчисленное количество людских жизней и поломает множество судеб.

Пятый и последний день моего заключения с Бестией прошел на удивление буднично. Тем для разговоров у нас почти не оставалось, так что я погрузился в чтение книг. После обеда пришли охранники и ответили меня на прием к Нине Владимировне. Часовой сеанс пролетел незаметно и вот, когда я вернулся, моей рыжеволосой знакомой внутри уже не оказалось. Но и я ненадолго задержался в камере. Через три часа за мной пришел Комар и забрал на встречу с генералом Жаровым. Генерал был.... Ну, в общем, типичный генерал. Волевые черты лица, легкая седина, солидное брюшко, лампасы на штанинах и оливковая форма с четырехслойной лентой государственных и ведомственных наград под сердцем.

– Ты же понимаешь, что правительство не может себе позволить отпустить игроков на все четыре стороны? Они слишком опасны для окружающих. Поэтому мы приглашаем их работать к себе. Тут тебя обеспечат всем необходимым. Новая личность, достойная заработная плата и своевременная медицинская помощь. Наше ведомство относится к Минобороны России, так что порядки бытуют армейские. Но, как я понял, проблем с этим у тебя возникнуть не должно. Нина Владимировна сказала, что в будущем ты служил. В каком звании?

– Рядовой, – написал я на планшете.

– Ну что ж, тогда поздравляю с повышением в звании, сержант... Савин, какая у него теперь фамилия?

– Прохоров, Глеб Геннадиевич, – ответил Комар и протянул Жарову красную гербовую папку. – Прохоров Алексей Николаевич. Мы уже подготовили все нужные документы. Свидетельство о рождении, паспорт, страховой полюс и личное дело военнослужащего из 200-ой Отдельной Мотострелковой Бригады Особого Назначения Северного флота РФ. Так же в папке находится подробная биография, банковские реквизиты и контактные данные.

– Как там обстоит дело с полицией? Они все еще его ищут?

– Этим занимается Климов. У него армейский друг в органах работает. Думаю, проблем не возникнет. Но нам придется предоставить данные слежки. Отредактированные, конечно же.

– Понятно. Тогда загляните к юристам, а затем выдели ему комнату в жилом блоке. Сегодня пускай пока обустраивается, а завтра проведем тест на профпригодность. Вы с Климовым уже договорились, кого против парня поставите?

Савин на секунду замялся, а затем ответил:

– У них с Бестией уже запланирована дуэль.

Жаров нахмурил брови и перевел на меня вопрошающий взгляд. Я кивнул в подтверждение слов Комара.

– Ладно. Только присматривайте за ними. Мне для полного счастья не хватало только перед Москвой отчитываться, почему допустил гибель одного игрока от рук другого. Даже если речь идет про Ремесленника. Ценными активами у нас не разбрасываются.

– Мы собираемся надеть на них опытные образцы ограничителя Загоскина. Нас уверили, что проблем возникнуть не должно.

– Я просмотрел документацию, – вздохнул Жаров. – Безусловно, полезная вещь, но слишком уж ненадежная. Боюсь, в этот раз профессор чересчур оптимистичен. На вашем месте, я бы не стал всецело полагаться на ограничители.

– Мы это понимаем. Не волнуйтесь Глеб Геннадиевич, у нас с Климовым все под контролем.

– Уж надеюсь, ведь вся ответственность ляжет на вас двоих.

– Мы и это понимаем, – улыбнулся ему Комар.

Подписание договора о приеме на работу в СОКМ заняло у меня почти час. Двести страниц текста и на каждом листе пришлось ставить свою подпись, но уже с расшифровкой фамилии Прохоров. С финансированием у СОКМ проблем точно не было. Оклад в сто пятьдесят тысяч рублей и ежемесячная премия по результатам работы. Затем юристы выдали мне на подпись еще пару документов. Первый документ предполагал ответственность по статье 238 УК РФ, в соответствии с которой разглашение государственной тайны наказывалось лишением свободы на срок до четырех лет, а второй – по статье 422 УК РФ, связанной с разглашением сведений военного характера и сроком заключения до пяти лет.

– Теперь скажешь кому хоть слово и закроют на десять лет, – хлопнул меня по плечу Комар.

Я умолчал о том, что уже рассказал про Игру Вере. Да и ребята скорее всего уже в курсе. Но теперь это не имеет никакого значения. Мне недолго осталось хранить тайну.

– Кстати, каждый сотрудник обязан раз в месяц проходить тест на полиграфе, – предупредил меня Комар. – Ничем не хочешь со мной поделиться?

Я отрицательно покачал головой. Документ начинает действовать с момента подписания. Я внимательно его прочитал. Там все черным по белому написано. Кто знает, что они сделают с моими друзьями, когда узнают правду. Риск слишком велик, а доверие еще нужно заслужить.

– Тогда ладно. Пойдем, найдем тебе место для сна. Президентский люкс не обещаю, но все лучше, чем камера.

Савин привел меня в жилую часть красной зоны. Она была компактной, как и все в СОКМ. Я понимаю, что у них в распоряжении был всего один этаж, в котором нужно уместить еще много всего, но комната площадью шесть квадратных метров.... В ней же невозможно развернуться! Кровать, туалет, тумбочка и душевая кабина занимали почти все свободное пространства. С моими габаритами тут было не протолкнуться. Даже до душа придется добираться в профиль, чтобы плечи себе не отбить.

– Если что понадобится, обращайся ко мне или Климову. Завтрак у нас в шесть утра, так что не проспи. Отдельно тебя кормить никто не будет.

Комар уже собирался уходить, когда я дернул его рукав.

– Что такое? – озадаченно спросил он.

Я быстренько набросал на планшете следующий текст:

– Мне завтра нужно выбраться за черту города. С этим не возникнет проблем?

Комар нахмурился и спросил:

– Не хочешь поделиться подробностями?

Пришлось рассказать ему правду, что мне нужно вернуться за своим питомцем. Комар был в шоке от того, что на свободе разгуливает настоящий дракон. Его глаза походили на блюдца, а лицо стало пунцовым. Савин медленно закипал от злости. Мне уже давно не доводилось слышать такого отборного потока брани. Оказывается, у него был внушительный словарный запас с исконно русскими словами. Он брызгал слюной и поносил меня почем зря, но быстро угомонился.

– Ты хоть знаешь, где его искать?

Я в двух словах рассказал ему про связь между питомцем и его хозяином. Объяснил, что найти питомца не проблема. Мне бы только добраться до того места, где его оставил. Комар тут же достал из кармана мобильник и вызвал по нему Климова. Тот не заставил себя долго ждать. Явился уже через пять минут в сопровождении трех охранников при полном параде. Вы бы видели лицо Климова, когда он поведал ему причину звонка. Кожа побледнела, а в глазах читалась паника.

– Неужели раньше не мог сказать? Почти неделя прошла. Кто знает, что твой питомец за это время успел натворить.

– Мель у меня добрая. Почти не кусается, – решил я немного разрядить обстановку.

Но Климов еще больше побледнел и обратился к одному из своих подчиненных:

– Крот, подгони машину. Выезжаем немедленно.

Глава 20. Страдания Мель

Не прошло и двух часов, а мы уже были на месте. Черный внедорожник с проблесковыми маячками остановился на обочине и из машины выбрались четыре человека. Среди них были Климов, два охранника и ваш покорный слуга. Савин решил остаться на базе, чтобы доложить обо всем генералу. Руководители подразделений, как правило, не уходили с работы в будние дни и оставались ночевать в СОКМ. Проблем у меня по возвращении будет выше крыши.

– Где нам искать твоего питомца? – спросил меня Климов.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Мне потребовалось меньше двух минут, чтобы ощутить слабый отголосок сознания Мель. По нему нельзя было точно сказать, где она находится, но хотя бы примерное направление стало известно. Я открыл глаза и направился в лес. Климов с вооруженной компанией двинулись следом.

Сосновый лес в ночное время суток был не самым лучшим местом для прогулок. Охранники достали фонарики и освещали нам дорогу, но света все равно не хватало. Мы спотыкались о корни, низко висящие ветки хлестали по лицу, а обувь утопала в грязи. Однако я чувствовал, что мы приближаемся к цели. С каждым пройденным метром связь с питомцем становилась сильнее. Еще немного и можно будет ощутить присутствие Мель.

– Мы приближаемся к коттеджному поселку «Солнечный Свет», – сказал один из охранников и в тот же миг прозвучал выстрел.

– Ружье. Судя по звуку, карабин Сайга. Метров семьсот на северо-восток, – мгновенно выдал заключение Климов.

Дальше мы двигались с особой осторожностью. Климов предположил, что стрелять могли браконьеры. Сезон охоты еще не открыт, но в этом лису водились лоси и кабаны. Некоторые охотники не ждали официального открытия и получения лицензии. Их даже не пугала поимка. Штрафы на незаконный отстрел животных в России были смехотворны. Проще заплатить, чем у черта на куличках стрелять по зайцам. Для бравых охотников такая добыча была предметом насмешек со стороны коллег по цеху. Даже ребенок из рогатки способен подбить вислоухого. В такой охоте нет самого главного – азарта.

У меня было плохое предчувствие. Выстрел прозвучал оттуда, где ощущалось присутствие Мель. Я пытался ускориться, но Климов каждый раз меня одергивал:

– Ты разве видишь на нас оранжевые жилеты? Тебе пули может и не страшны, а мне еще жизнь дорога.

Через три минуты мы вышли на поляну и меня накрыли эмоции питомца. Из глаз потекли слезы, а руки тряслись от ужаса и безысходности. Я чувствовал все, что ощущала Мель. Боль, страх, одиночество и отчаянное желание вернуться к хозяину. К хозяину, который оставил ее одну в этом жестоком и беспощадном мире. С ним было так легко и просто, но он бросил ее на растерзание страшным людям с плюющимися раскаленным металлом палками. Но тут Мель ощутила знакомое присутствие. Он вернулся за ней. Он защитит меня от злых людей, которые непонятно зачем пытаются убить. Я хотела есть и поймала себе добычу. Сочная свинка была так вкусна, но пришли они и начали меня истязать. Я пыталась сбежать, но маленькие волки каждый раз выслеживали и загоняли в ловушку. Бесконечные боль и страдания, громкие крики и оскаленные пасти волков.

– Я так больше не могу. Хозяин, прошу, помоги мне! – раздался в голове почти человеческий женский голос.

– Что это с ним? – спросил у Климова вставший передо мной охранник, который внимательно разглядывал заплаканное и с глазами полными мук лицо.

Напрасно охранник встал у меня на пути. Когда на тебя несется локомотив лучше поскорее убраться с путей. Особенно когда локомотивом никто не управляет. Сознание отключилось, а единственной эмоцией, обуреваемой мой разум, была ярость. Ярость, способная преодолеть на своем пути любые преграды. Охранник стал одной из таких преград. Сломать ее было не сложно. Хрупкое человеческое тело легко поддалось давлению. Охранник не успел ничего понять, а в груди уже нарастала пульсирующая боль и ноги оторвались от земли. Его полет был кратким, а приземление болезненным. АКСУ вывалился из ослабевших рук и повис на груди, лежащего на земле человека, одетого в черный камуфляж с желтой биркой «СОКМ». Тонкие струйки алой крови сочились из уголков его губ.

Даже в полном комплекте экипировки с шестьюдесятью семью пунктами Силы у меня бы не получилось отправить в полет с одного удара тренированного мужика весом за сто килограмм. Такую возможность мне дало усиление тела в момент «сгорания души». Энергия при «сгорании души» не исчезает бесследно, а трансформируется и проявляется у всех игроков по-разному. Неосознанное желание придает почти безграничные силы. Но длиться данный эффект обычно не долго и с каждой секундой делает игрока на шаг ближе к безумию. Ведь когда душа сгорит полностью, от человека в нем мало что останется. Бездушный игрок превратиться в бешеную собаку, которую можно остановить только одним способом – пристрелить. А если ты этого не сделаешь, бешеная собака вцепиться тебе в шею клыками и поминай, как звали.

Второй охранник снял автомат с предохранителя, передернул затвор и направил ствол мне в спину. Палец медленно вдавливал курок, как вдруг тяжелая рука легла ему на плечо. Климов остановил подчиненного. Для таких ситуаций у него при себе имелось безотказное средство – кнопка активации браслета.

– Этим ты его не остановишь, – сказал он ему и нажал символ молнии на золотом кольце.

Мощный заряд электричества прошел сквозь мое тело и появился эффект Оцепенения. Но в следующий миг произошло то, чего прежде никогда не случалось. «Сгорание души» все еще действовало, предоставив мне возможность сопротивляться Оцепенению. Да и Выносливость сыграла в этом не последнюю роль. Климов не мог знать, что такое возможно. Такого прежде никогда не случалось.

– ААА!!! – вырвался из груди душераздирающий крик, а кулак врезался в землю и погрузился по локоть в грунт.

Вместе с ним в землю ушло и все испускаемое браслетом электричество. Про заземление слышали? Такого поворота событий Климов не ожидал и держал в руках наручники, в которых уже не было необходимости. Первый из игроков, кто преодолел эффект Оцепенения браслета повернул к нему голову и в его глазах читалось безумие. Его глаза, в прямом смысле слова, заволокла кровавая пелена. От разряда такой мощности в них лопнули капилляры и окрасили белки в красный цвет.

– Только спокойно, – положил Климов наручники на землю. – Шакал, опусти-ка оружие. Не стоит его провоцировать.

Шакал был закаленным в сражениях ветераном и не испугался взбесившегося игрока. Он в своей жизни и не такое видел. Но приказ командира выполнил и медленно опустил свой АЕК-971.

– Пускай только дернется в нашу сторону, пристрелю, – думал он, поглаживая указательным пальцем курок автомата.

Но все обошлось. С противоположной стороны поляны послышался выстрел, и потерявший рассудок игрок сорвался с места. Его уже не волновал тот человек, который причинил сильную боль и чуть не лишил возможности воздать мучителям Мель по заслугам. От нее только что пришла очередная волна болезненных эмоций. У него не было времени разбираться еще и с ним. Он побежал к ней на помощь со скоростью гоночного болида. Прошло уже двадцать пять секунд, а эффект от «сгорания души» все еще действовал. Страдания питомца не давали ему прийти в сознание и подавить в себе опасную способность. Его душа сгорала, а вместе с ней навсегда выжигались и человеческие эмоции. Он больше не мог сострадать другим людям. В нем просто не осталось этого чувства. На очереди стояла печаль, а за ним шел страх. И так до тех пор, пока не останутся только слепая ярость и всепоглощающая жажда крови, сжигающие в нем человека дотла и превращающие его в смертоносного берсеркера.

* * *

Мель спряталась за корнями поваленного могучего дерева возрастом в не одну сотню лет. Он был слишком стар, чтобы выстоять против грозного ветра, сговорившегося с самой землей. Почва у него под корнями просела, а нахлынувший в тот день ветер довершил дело и повалил гиганта. Ствол был уже мертв, но сознание древа все еще не угасло. Драконы – это волшебные создания, сотворенные одной из первородных стихий. Красные драконы по легенде вышли из божественного пламени, синие драконы из пучины морской, белые драконы свиты из ветра, а зеленые драконы выросли из земли. Изумрудный дракон Мельдрагона была одной из прямых потомков великого зеленого дракона Даркаласа. Отсюда и пассивное умение Покровительство Предков, которое позволяло ей разговаривать с созданиями, вышедшими из земной тверди.

Все в нашем мире имеет душу и разум. Даже камень под ногами или медная жила глубоко в недрах земли. Просто они не могут нам об этом сказать. Хотя тот же трехтысячелетний валун, что использовался при создании каменного изваяния Лермонтова в центре Таганрога, гораздо умнее любого проходящего мимо него каждый день человека. Валун впитал в себя мудрость веков, молчаливо наблюдая за многими поколениями людей еще до пришествия в наш мир Спасителя.

Мель попросила некогда величественное дерево спрятать ее от взора врагов. Ее тело было покрыто множеством ран от дроби и истекало кровью, а в голосе слышалась мольба существа, не готового покидать наш чудный мир. Мель совсем недавно родилась из бесконечных потоков голубого воздуха и не успела еще насладиться жизнь. Чего нельзя сказать про Акдариеля. Так звали дерево. Он свое уже отжил и цеплялся за жизнь из последних сил. Но ради чего? Конец все равно был один. В один прекрасный день его энергия исчерпается, а душа отправится на перерождение. Так почему бы не потратить оставшиеся крупицы жизненной энергии на благое дело и не помочь умирающему дракону?

Акдариель опутал тело драконицы своими могучими корнями. Древесный кокон получился таким плотным, что даже чешуйки не было видно. Идеальная маскировка, на которую древо затратило все имеющиеся у него силы и в тот же миг освобожденная от оков мертвого сосуда душа устремилась в небеса навстречу неизведанному, а округа наполнилась голосами пьяных охотников:

– Куда подевалась эта тварь?! – заплетающимся языком, крикнул внук главы администрации города.

– Какая еще тварь?! Да ты в жопу пьяный! Медведь это был, – ответил ему сын начальника ФСБ генерал-лейтенанта Тихомирова и его жены председателя правления ОАО «Тагбанк»

– Сам ты медведь! У этого монстра шкура блестящая, – высказалось чадо местного олигарха с тесными связями в органах правопорядка.

– Тогда радиоактивный медведь, – сострил сын директора крупного торгового холдинга, и вся братия дружно загоготала.

Компания в жопу пьяных охотников насчитывала восемь человек и три гончих. Хотя какие из них охотники?! Одетые в новенькие камуфляжи от известных производителей, вооруженные ружьями с заводской смазкой и бестолково шатающиеся за собаками только для того, чтобы в кого-нибудь пострелять. Избалованные детишки влиятельных родителей решили отдохнуть от городских пейзажей, прихватили с собой разукрашенных блондинок с силиконовыми сиськами и отправились на природу. Вот уже два дня они не просыхали и поставили весь поселок на уши, но так и не вернулись обратно в город. Они уже собирались сдавать ключи от съемного коттеджа хозяину, но тут случайно прознали про обосновавшегося в лесу хищника и решили поохотиться. Даже купили живую свинью у местного животновода, чтобы было чем приманить зверя.

– Куда косолапый подевался? – подал голос охотник, который и кабана от волка не отличит. Денег и связей у его родителей хватает, а вот мозгов и элементарных познаний кот наплакал.

В крови золотой молодежи было столько алкоголя, что не понятно, как они еще на ногах-то держались или не перестреляли друг друга. Они бы так и не нашли Мель, если бы не собаки. Взявшие след гончие окружили падшего древесного гиганта и призывно лаяли на свитый из корней кокон. Охотники выглядели малость озадаченными:

– Чего это собаки на дерево лают? – недоумевал отпрыск директора торговой компании.

– Куда он мог подеваться? Не в корнях же спрятался? – подал голос Тихомиров младший.

– Слушай, а они тебе не кажутся странными? – толкнул друга плечом сын олигарха.

– Сейчас поглядим, – ответил ему внук главы администрации и полез осматривать корни, но навернулся и влетел мордой в кокон, а его дружки похватались за животы и громко смеялись, пока тот истекал кровью из разбитой губы и сломанного носа.

Золотого мальчика охватила ярость. Он со всей силы пнул кокон, но сделал только хуже. К имеющимся травмам добавились еще и отбитые пальцы ног. Не самый башковитый товарищ. Но дальше больше. Он перехватил охотничье ружье ИЖ-27 и навел его на кокон. Затем нажал на гашетку и прозвучал выстрел. Тот самый выстрел, который услышал потерявший рассудок игрок и возможно спасший Климову жизнь.

– Полегчало? – донесся до него ехидный голос сына генерала Тихомирова.

Семь человек столпились вокруг раненого и перемазанного в грязи друга. Все с ружьями в руках и зловонным дыханием алкоголя из скалящихся пастей. Но тут один из них крикнул всем заткнуться. Никто не придал его словам значения и прогремел еще один выстрел. Заряд дроби ушел в воздух и был сделан для того, чтобы привлечь внимание остальных. Только тогда все замолчали.

– Денис, ты что творишь? Зачем так людей пугать? – спросил у него младший брат ректора университета ТИУиЭ и по совместительству председатель молодежного совета в федерации профсоюзов Ростовской Области. Он был не только старше всех в этой звездной компании, но и самым посредственным среди них.

– Заткнитесь и слушайте!

Охотники обратились в слух и даже собаки перестали лаять. От свернутых в клубок корней доносился отчетливый звук, похожий на скулеж с легкой ноткой завывания. Когда неуклюжий охотник выстрелил из ружья в кокон, заряд дроби прошел сквозь корни и попал в Мель. Она не могла молча терпеть боль, но постаралась страдать как можно тише.

– Попалась зверюга! – злорадно улыбнулся молчавший до этого момента зять члена совета директоров крупной сети магазинов бытовой электроники и навел на кокон карабин Сайга-12.

Он уже был готов выстрелить, когда за спиной вдруг послышался хруст сломанных веток и странное рычание. Охотник обернулся, но было слишком поздно. Оружие вылетело из его рук, а перед глазами все поплыло. Удар в лицо был такой силы, что правая щека превратилась в мешанину из плоти и крови, скуловая кость раздроблена, а черепно-мозговая травма серьезно угрожала жизни. Он пролетел не меньше пяти метров, прежде чем упал на землю и больше не поднялся. Травматический шок не редкость при таких повреждениях. Однако ему еще повезло, что в живых остался.