Текст книги "Гронтхейм (СИ)"

Автор книги: Алексей Анонимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Действие двадцать пятое. Вернувшийся страх

Меня парализовал страх. Загонщик 43 уровня с высшим уровнем развития во всем кроме Энергии, очевидно, находится не в моей весовой категории. Да к тому же уникального ранга и мини-босс территории. Чудо уже то, что Костяная Броня выдержала первую атаку монстра с большой буквы “М” и не развалилась.

Сражаться – верная смерть, бежать – вот мой единственный шанс на спасение. Но как бежать, когда разница в Ловкости больше ста пунктов? А ведь именно Ловкость, в числе прочего, влияет на скорость бега.

И не стоит забывать про Выносливость. Загонщик неутомим, а мне, чтобы выбраться за пределы Железного Леса, придется бежать со всех ног порядка пятнадцати километров. Настолько глубоко мне пришлось забраться, чтобы достигнуть третьего круга.

Сочетание легкого дуновения ветерка и взмокшей спины заставили меня вздрогнуть от холода. Не страха. Нет, нет, нет. Нет?

Я бросил взгляд через плечо и замер. Загонщик стоял прямо за мной. Истоки тотчас сковавшего меня по рукам и ногам ужаса проистекали не столько от осознания скорой смерти, сколько от близости к монстру. Его облик, ощущение.... Все вместе это произвело на меня ударный эффект.

Знаете, с появлением Ауры Смерти от меня стали шарахаться звери. Не только мелкие, вроде белок и зайцев. Но и крупные, вроде волков и диких кабанов, которые, едва завидев меня, разворачивались и убегали прочь. А если уж хищников прошибала моя Аура Смерти, то двуногих и подавно.

Хотя все зависело от стойкости и силы духа человека. Помнится, заходил как-то раз к учителю один знакомый наемник. Так он посмотрел на меня, такого серьезного и подозрительного, своим единственным глазом и, хмыкнув, взъерошил мне волосы как малому дитя. Страхом там и не пахло.

Так вот, от Загонщика прямо-таки несло смертью. Ужас при взгляде в эти алые огоньки глаз под теменью капюшона, всецело скрывающего лик монстра, разил наповал. А длиннющие стальные когти, выглядывающие из рукавов иссиня-черной мантии, напомнили мне марафон фильмов про Фредди Крюгера, который Алиса заставила меня посмотреть на ночь глядя, и который потом неделю мне снился в кошмарах.

– «Двигайся! Ну же, давай! Да сделай же что-нибудь!», – надрывался внутренний голос.

Секунда, вторая, третья. Загонщик так и не сдвинулся с места. Неимоверным усилием воли, я все-таки заставил себя пошевелить ногой.

Это движение не укрылось от монстра. Подол мантии шелохнулся, и он призрачной тенью скользнул ко мне. Все произошло так быстро, что я даже толком понять ничего не успел. Металлический блеск, хруст ломаемой Костяной Брони и мои истошные крики разрывают тишину Железного Леса.

Правый глаз заливает кровью, сердце колотится с бешеной скоростью. Облокотившись на дерево, я держусь за окровавленный бок и с ненавистью смотрю на вновь застывшего монстра.

Рана серьезная. Подо мной уже растеклась приличная лужица крови, и судя по количеству теряемых с каждой секундой Жизненных сил, жить мне осталось недолго. Смерть от потери крови наступит через пять, самое большее шесть минут.

– «Чего он ждет? Почему не прикончит меня? Я ведь и пальцем не пошевелю, что толку сопротивляться?», – и тут на меня снизошло озарение: – «Минутку. Я же не двигаюсь. В прошлый раз он тоже не атаковал, пока я не дернулся. Так может загонщик слепой? Как крот, только вместо запаха он ориентируется на движение. Это многое бы объяснило».

Я был бы уже мертв, если бы второй Лик Смерти не прикончил костяную гончую. По идее у нее должно было остаться еще 10-15% Жизненных сил, но сработал критический удар.

В Алискиной игре был такой параметр у персонажа. Похоже, и у меня он есть. Только скрытый, так как в свойствах персонажа не отображался. А значит, я понятия не имею, каким образом его повышать и зависит ли рост от какой-либо характеристики.

У меня созрел план, как обмануть загонщика. Уж не знаю, получится или нет, но другого выхода все равно нет. Не попробую – в любом случае умру, а так хоть шанс остается. Крошечный, ничтожный, миллимизерный, но он есть.

Имеется в стихийной магии земли такое заклинание первого круга как Призыв Земляного Голема. Используется оно крайне редко, так как пользы от призванной сущности считай, никакой нет. Ростом голем не превышает сорока сантиметров, движется медленно, а разрушить можно и ударом меча. Так что в бою он, по сути, бесполезен.

Маги Башни если и использует земляного голема, то исключительно как носильщика. А вот ученики первого года призывают свою точную копию из земли на потеху далекой от мира магии толпе воздыхательниц. В Саренхольте выйти замуж за мага, невзирая на происхождение оного – честь, достойная даже старшей дочери дворянского рода.

– «Призыв Земляного Голема».

Задержка после активации этого умения у меня составляет целых три секунды. Издевательство, чистой воды издевательство. Однако в данных обстоятельствах, трехсекундная задержка может сыграть мне на руку.

– «Призыв Земляного Голема. Призыв Земляного Голема».

Когда голова первой фигуры стала вырастать из земли, загонщик опрометью понесся к голему.

Скорость монстра действительно поражала. Голем появился в трех метрах от меня и в пяти от загонщика. Секунда, и когти вгрызаются во вспухшую землю.

– «А что если он реагирует не на движение, а на вибрацию? Как те черви из Дрожи Земли?», – словно молнией пораженный, мелькнула в моей голове мысль за мгновенье до начала движения тела.

Останавливаюсь в последний момент и активирую умение:

– «Воздушная платформа».

Загонщик добрался уже до второй приманки, а я все так же сидел неподвижно у дерева, наблюдая за уплотняющимися потоками воздуха. Воздушная Платформа – это заклинание первого круга из стихийной магии воздуха, создающее небольшую платформу из сверхсжатого воздуха на высоте не более одного метра над уровнем земли.

Воздушная Платформа часто применяется магами в бою со звездными воинами. Даже полноценные маги Башни не гнушались использовать заклинание первого круга. А все потому, что оно хоть и простое, но если все точно рассчитать и воспользоваться в подходящий момент, противнику ой как не поздоровится.

Звездные воины полагаются в основном на скорость. На первой звезде они могут развивать скорость на 20-30% выше, чем у обычного человека. Разница в этом случае не особо заметна. А вот на второй и выше звезде значение скорости колеблется от 100% до 500%. Вот с таким противником уже стоит считаться.

А уж если встретился с лунным воином.... Ух! На обычное зрение можешь не полагаться. А если со святым воином.... Беги, Форест, беги! Шутка, конечно. Но суть вы, думаю, уловили.

Теперь представим себе такую ситуацию. Напротив мага Башни второго года обучения во время ежегодных соревнований выставляют воина двух звезд. Так что может противопоставить воину маг, когда в арсенале у него только заклинания первого, ну может второго круга?

Ладно, из-за изначальной дистанции между противниками у мага есть время на подготовку одного заклинания. Но он ведь имеет дело не с обычным воином, а со звездным. Они развиваются не только физически, но и изучают духовные техники, благодаря которым могут снижать воздействие магии.

Теперь представим, что маг запустил в несущегося на него воина заклинание второго круга Шквал Ледяных Игл. У него не только большой радиус действия, ледяные иглы еще и бьют наповал. В результате из человека получается эдакий ежик во льдах.

А что если не получится? Что если воин применит особую технику и минимизирует урон? Что тогда он будет делать? На новое заклинание времени не остается, а на дистанции ближнего боя воин порвет мага как Тузик грелку. Лапки кверху и притворится мертвым?

Рассмотрим другой вариант. Что будет, если маг воспользуется Воздушной Платформой. Заклинание видит только использующий и никто другой, а значит воин, когда наберет скорость, споткнется об нее и пропахает носом землю. Звездный не звездный, а на таких скоростях при падении костей потом не сосчитаешь.

Упавший воин фактически беззащитен. Без стойки он не способен применять свои особые техники. Добей любым заклинанием и победа в кармане. Не самый честный, зато действенный метод.

Конечно, и против него в Обители Войны выработали контрмеры. Даже новую технику изобрели. Но не будем об этом.

Секунды тянулись мучительно долго. Но вот, дождавшись окончания активации умения, морщась и тяжело пыхтя, я поднялся на Воздушную Платформу. Когда вставал, чуть было не упал от резкой боли в боку. Качнулся, и наземь из складок одежды вылился, наверное, литр крови.

– «Воздушная Платформа».

Я создал новую платформу, но уже на максимально возможной высоте. Загонщик к тому моменту как раз прикончил последнего моего земляного голема.

Момент истины настал. Сейчас я прыгну, и если монстр ориентируется на движение.... А что тогда, собственно, будет? Подумаешь, умру чуть раньше. Что с того? Я итак уже четвертый год взаймы живу.

Прыжок и вот я на второй платформе. Гримаса боли на лице, быстрый взгляд на загонщика. Монстр стоит и не шевелится. Вернулся в режим ожидания.

– «Отлично. А теперь самое сложное».

Прыжок с земли на платформу и перепрыгнуть на другую платформу. Простейшие движения в нормальном состоянии. Другое дело проделать такое с глубокой раной в боку и солидной нехваткой крови в организме. Чувствуешь слабость и боль до зубного скрежета. Размытое зрение, да еще пот со лба застилает глаза.

Теперь же передо мной стояла задача куда сложней предыдущей. Прыжок на полметра вертикально вверх, ухватиться обеими руками за ветку, подтянуться и вскарабкаться.

Для меня на физкультуре-то подвигом было подтянуться два раза. Что уж говорить про акробатические кульбиты в полуобморочном состоянии. Девять из десяти, что сорвусь.

Сорвусь, а там загонщик, когти и мое нашинкованное дольками тело в луже собственной крови и экскрементов. Смерть далеко не так красива, как ее описывают в книгах.

Правильно говорят: “Спешка делу не помощник”. Я как проснулся, быстрей-быстрей стал собираться и впопыхах забыл взять рюкзак. А в нем ведь лежит не только еда и вода. Но не этого, а исцеляющего зелья – вот чего мне сейчас так сильно не хватает. Рана может и не сразу бы затянулась, но хотя бы снизилось кровотечение.

Вдох-выдох.

– «Если поверить, что сможешь – все получится», – всплыл в памяти отцовский совет.

Настроиться на успех.

За мгновение до прыжка в голове проскакивает образ Алисы. В такие моменты она всегда со мной. Губы расплываются в теплой улыбке, а затем боль и....

Действие двадцать шестое. Брат и сестра

Пять дней спустя. Уркта, дом местной знахарки Олкеньи. На кровати лежит оголенный по пояс бледный подросток с перевязанным животом. Но на белой тканевой повязке нет и капли крови. Даже засохшей.

Страшная рана под воздействием зельев и особой смеси целительных трав давно уже зажила. Олкенья свое дело знала. Однако подросток, по неизвестным причинам, не хотел приходить в сознание. Он спал беспробудным сном, оставаясь при этом полностью неподвижным, и только зрачки метались по орбите как угорелые.

Поздняя ночь шестого дня. Уркта спала сладким сном. Одни лишь охранники на воротах глаз не смыкали. Даже таверна, под недовольные возгласы местных пьянчуг, недавно закрылась. А все потому, что всем надо выспаться перед грядущим. Ведь следом за ней идет не простая ночь, а ночь полной луны.

В темной комнате на втором этаже скрипнула постель. Босые ноги ступили на хладный пол.

– Где это я? – потирая слипшиеся глаза, адресовал я свой вопрос в никуда.

Последнее, что помню, как забрался на дерево и вдруг почувствовал, что теряю сознание. Из последних сил я разорвал рубаху, связал из обрывков нечто вроде веревки, и привязал себя к ветке. А дальше ничего. Одна темнота.

Опускаю взгляд. Вокруг живота обмотана какая-то тряпка, но рана не болит. Трогаю, все равно не болит. Вот и хорошо, значит зажила.

Пытаюсь встать с кровати и падаю. Ноги ватные, двигаться не хотят. Добираюсь ползком до окна и толкаю створки. В комнату врывается бодрящий осенний ветер.

Приподнимаюсь и выглядываю наружу. За окном темнота, однако в свете луны узнаю Уркту. Давно я здесь не был. Многое изменилось.

– «Светоч».

На руке разгорается крохотное солнышко, заливая комнату чистым белым светом. Проморгавшись, оглядываю убранство. Не густо. Кроме кровати лишь прикроватная тумбочка, да табуретка в углу. Ни шкафа, ни вешалки, вообще ничего похожего. Где тогда мои вещи, а самое главное аксессуары из мана-кристаллов?

– «Может в тумбочке?».

В тумбочке вещей не оказалось. Зато пока полз к ней, в одеревеневшие конечности стала возвращаться прежняя сила. Худо-бедно я теперь мог нормально стоять и даже ходить как пьяный пингвин.

– «Если мышечная атрофия так быстро сошла на нет, значит не так уж долго я провалялся в постели. Три, возможно четыре дня», – прикинул я.

Выйдя из комнаты, я очутился в длинном пустом коридоре, заканчивающимся лестницей на первый этаж. Пахло странно. Нечто среднее между тухлыми яйцами и кислой капустой с легкой примесью гари.

По обеим сторонам коридора насчитал еще пять дверей.

– «За одной из них наверняка найдется тот, кто ответил на мои вопросы», – тут у меня заурчал живот, – «и накормит».

Я приоткрыл ближайшую дверь и в нос ударил вероятный источник странного запаха. Заглядываю внутрь. На кровати лежит человек. С головы до ног замотанный в бинты, он или она больше походит на мумию, чем на человека. Для полноты картины только скрещенных на груди рук и саркофага в углу не хватает.

– «У меня повязка, он весь в бинтах. А картина-то складывается».

Закрываю дверь и иду дальше. Вторая комната оказалась пуста, а вот в третьей.... На разных кроватях спали молодой парень и девушка. Оба примерно одного со мной возраста.

У девушки были длинные черные волосы, ямочки на щеках и носик картошкой. А еще белая-белая кожа. Не в смысле болезненная, как у меня. Видно она просто на солнце не часто бывает. Больше ничего о ней сказать не могу. Все остальное скрыто под одеялом.

Что до парня, тот растянулся в постели как медведь. Белье скомкано, одеяло лежит на полу, а подушка зажата между ног. Блондин, тело – один сплошной мускул, красивое лицо с волевыми чертами. Такой типаж во всех мирах будет пользоваться бешеной популярностью у противоположного пола.

– «Молодые? Тогда почему в разных кроватях? Скорее уж брат с сестрой. Но в ихнем-то возрасте спать в одной комнате? Особенно когда за стеной метры простаивают».

Поначалу я хотел разбудить сестру. Но потом подумал и решил, что не стоит этого делать. Мирно спящая девушка от вида полуголого парня у изголовья своей кровати спросонья может все неправильно понять и поставит весь дом на уши. Мне этого не надо.

Я подошел к кровати брата. Как обычно будят людей? Ну, за плечо трясут, так? Так я и сделал. Не помогло. Сквозь сон он отмахнулся от меня как от назойливой мухи, помычал и дрыхнет себе дальше. Еще и газы пустил, скунс-переросток!

Есть люди, которых из пушки не разбудишь. Мой отец, например, из таких. Будильника не слышит, каким бы громким он ни был. Пытаешься разбудить, поворчит-поворчит и опять спит. Особенно тяжело давалось ему пробужденье, если родители накануне были в гостях или принимали оных.

Я решил воспользоваться маминым проверенным способом, когда отец опаздывал на работу, а просыпаться никак не хотел. Стакана воды под рукой у меня, правда, не было. Но маг я или кто?

Безмолвные чары магов Гронтхейма во многом отличаются от моей игровой способности. Однако главное отличие заключается в том, что при активации умения я не могу контролировать силу заклинания.

Именно по этой причине мне понадобилось целых три попытки в складывании печати и еще две на чтение заклинания, чтобы внести нужные коррективы в силу Водяного Всплеска.

Никто не должен знать, что я владею магией. Но то, что я собираюсь сделать, на настоящую магию тянет с очень большой натяжкой. Да и вряд ли кто потом спросит, откуда взялась вода.

А если все-таки спросят, на прикроватной тумбочке сестры стоит пустой стакан. Совпадение или судьба? Скажу, что из него братца-кролика и окатил. Что до самой воды, в каждом доме стоит бадья.

Водяной Всплеск в полную мощность выстреливает струей воды под таким напором, что сбивает противника с ног. Принцип действия у заклинания как у водяной пушки, которой полиция разгоняет толпу, а пожарные тушат огонь.

Энергия снизилась всего на 1%. Хотя я уверен, что должно было быть меньше. Просто десятичных чисел в свойствах не предусмотрено.

Водяной шар размером со спелое яблоко сорвался с моих ладоней и врезался в лобешник брата. Сила удара была незначительной. Примерно как от балдушка.

Брат не просто проснулся. Он вскочил как ужаленный и сразу увидел меня. Смотрит-смотрит, не моргает. По нему заметно, что Аура Смерти давит на психику. А я стою и улыбаюсь. Ну смешно мне, что поделать?

Не стоило, наверное, этого делать. И я говорю не про водные процедуры, а про улыбку. С другой стороны, тогда я не увидел бы этого сообщения, и когда оно высветится в следующий раз, все могло бы кончиться моей смертью:

Внимание! Вы ощущаете жажду убийства. Обновление способности через 23:59:59.

Мне бы насторожиться. Но я отвлекся на появившееся ни с того ни сего окно и упустил момент. Я бы хоть руки поднять успел или ещё как защититься, а вместо этого словил кулаком в челюсть. Чистый, сильный удар. Стопроцентный нокаут.

Действие двадцать седьмое. Ночь перед полнолунием

Сквозь сомкнутые веки до меня доносились далекие голоса. Один мужской, другой женский.

– Ты что творишь, соломенная твоя голова?!

– А что я, по-твоему, должен был сделать? Он меня водой во сне окатил и стоит себе улыбается. Сам виноват. Напросился.

– Ты повязку видишь иль нет? Он один из подопечных Олкейны. А насколько мне известно, сейчас у нее на заботе всего два человека – наемник из Волчьего Братства и мальчик, что живет с некромантом.... Ты не подумал, что он, возможно, просто пытался тебя разбудить? Водой он его окатил.... Да тебя только так добудиться и можно.

Три-четыре секунды тишины и женский голос продолжил:

– Если ты начнешь создавать Олкейне проблемы, она ведь может от нас отказаться. Ты это понимаешь? Что мы тогда с тобой будем делать?

Опять тишина.

– То-то же. Саран, слушай меня очень внимательно. Как только он придет в сознание, ты, во-первых, извинишься, а во-вторых, будешь с ним настолько мил и обходителен, насколько это вообще возможно. Тебе все ясно?

– Ясно.... Но он мог бы и тебя разбудить, – пробурчал в ответ мужской голос.

– Меня? Разбудить спящую женщину посреди ночи в таком вот виде? У него мозгов явно больше, чем у тебя.

– Женщину? Ха! Да ты свою грудь видела? Она ж у тебя....

Раздался шлепок и звонкое: “Ай!”.

– Да что с тобой не так? Что отец, что ты говорите и делаете, что вам заблагорассудится и невзирая на последствия. Ну и чем для него... для нас все кончилось? – ответа не последовало. – Ладно, постараюсь объяснить понятным тебе языком. Хорошенько подумай и представь, что с тобой сделает некромант, когда узнает об этом?

– Я не боюсь темного.

– Ну и дурак! Простому смертному не стоит злить мага. Особенно темного. Хочешь, чтобы он тебя в жабу превратил? Или еще что похуже?

– Маги не могут превращать людей в животных. Это все знают.

– А тебе почем знать, что они могут, а что нет? Ты многих магов на своем веку повидал?

Молчание.

– Вот-вот. Так что Саран, ты искренне извинишься перед ним, перед Олкейной, и молись, чтобы нас не выставили за порог. Понял?

– Да понял я, понял.

Я к тому моменту уже полностью пришел в себя. Голова, правда, еще немного гудела. Однако глаза я пока не стал открывать. Хочешь знать, о чем на самом деле думает человек? Послушай, что он говорит, когда думает, что ты ничего из этого не слышишь.

Когда разговор сошел на нет, я замычал как человек, который начал приходить в сознание. Веки затрепыхали, и миру явилось мастерски сыгранное затуманенное зрение.

Надо мной склонилась сестра, а брат стоял чуть поодаль. Стоит отметить, что в ночном гардеробе сестры и впрямь кое-чего не хватало. А именно выпуклостей в нужных местах.

– Ты в порядке? – заботливо спросила она.

Я кивнул, многозначительно потирая ноющий подбородок.

– Как тебя зовут?

– Дани.

– Приятно с тобой познакомиться, Дани. Меня зовут Калмея. Прости Сарана, – кивком головы указала она на брата, – он не со зла.

Калмея бросила на брата испытующий взгляд, и он пробурчал:

– Виноват.

– «На искренние извинения не тянет», – улыбаясь внутри, подумал я.

У Калмеи раздулись ноздри, нахмурился лоб. Явные признаки, что человек не доволен. Но она промолчала.

– Как и я. Прости, не стоило мне прерывать твой сон. Да еще и подобным образом, – а сам такой: «Держись парнишка, теперь тебе от сестренки точно влетит!».

В этот момент у меня заурчал живот. Саран по велению сестры помог мне подняться, и мы вместе спустились на первый этаж.

Пока я наворачивал кисловатый суп, по цвету и консистенции похожий на борщ, мы незаметно разговорились. В основном, конечно, говорила Калмея. В процессе беседы она несколько раз извинилась за брата и в какой-то момент попросила меня не рассказывать об этом Олкейне.

Я знал причину. Она боялась, что их выкинут на улицу. Я знал и все равно не мог понять причины. Ну да, учителю в Уркте стараются дорожку не переходить. Но чтобы из-за такой мелочи выгонять детей из дому? Это ж кем надо быть?

Как выяснилось, Саран с Калмеей недавно стали сиротами, когда их отец погиб в пьяной драке. Хороший человек, умелый кузнец. Одна проблема, в питейных делах меры не знал. А еще, как напьется, язык без костей становится. Вот и словил нож под ребра. Наверное. Никто точно не знает, кто и за что отправил кузнеца к праотцам.

В Уркте многие знали семью кузнеца. Но когда случилась беда, никто не захотел взять к себе двух сирот. Кому захочется кормить лишние рты, когда приближаются белые дни? К тому же многим кузнец задолжал, а платить по счетам теперь детям придется.

Белыми днями на Гронтхейме называют зиму. Длится она целых пять месяцев и на улицу в это время лишний раз лучше не выходить. Холод собачий. Такой, что кости в трех шубах трещат, и пяти минут на свежем воздухе не простоишь.

Люди делают запасы, утепляют дома, охапки дров выше крыш возвышаются рядом с домами. Из года в год одно и то же. Готовятся-готовятся, и все равно умирают от голода и холода.

А все потому, что у людей в белые дни нет единства. Каждый семья печется только о своей шкуре. Ведь помоги ты соседу, поделись с ним пищей, теплой одеждой, и могут уже оба семейства не пережить зиму. Такова суровая правда жизни на Гронтхейме и никуда от нее не деться.

А теперь представьте, что дети в такой ситуации остались одни. Да, у них есть дом. Но нет людей, которые о них позаботятся. Согласен, они и сами могут сделать запасы. Но будет ли  их достаточно? Хорошо, а что насчет теплой одежды? Прошлогодняя, поди, уже мала. Калмея, конечно, может распустить шкуры и взяться за иглу. Каждая девушка умеет шить. Но хватит ли этого? Купить у торговца еще шкур? На что? В кармане-то пусто, а распродавать имущество – так придут за долгами, и не видать им денег как своих ушей.

Мне стало кое-что интересно:

– Если никому нет до вас дела, тогда как вы оказались на попечении этой Олкейны?

Калмея понурила голову. Вместо нее взял слово брат:

– Карга думает, что дар нашей матери передается по женской линии. Потому и взяла Калмею. Ну а я шел довеском.

– Что за дар? – заинтересовался я пуще прежнего.

– Наша мать чувствовала людей. Она точно знала, когда они лгут, а когда говорят правду. Могла распознать скрытые душевные терзания и за неторопливой беседой развеять все страхи, сомнения, переживания и опасения.

– «Интересно.... Эмпатия или просто хороший психолог?».

– И как, проявился дар? – спросил я Калмею.

– Пока нет, – насупилась она.

– Ясно.

В комнате повисло неловкое молчание, и я решил сменить тему:

– Где она, кстати?

– Кто, карга? – уточнил Саран.

– Да, – ответил я и добавил: – На дворе ночь, а ее нет. Странно как-то.

– Несвет пошла собирать. Он распускается с первыми лучами солнца всего один день в году. Сегодня тот самый день.

– «Несвет... несвет. Блин, я же знаю.... Нет, ну точно знаю».

Хоть слово и вертелось на языке, смысл его ускользал от меня. Что не укрылось от внимания одной черноволосой всезнайки-зазнайки.

– Несвет – очень редкий цветок, главный компонент всех целительных зелий. Произрастает он лишь в устьях полноводных рек, омытых когда-то кровью сотен и сотен убиенных душ. Неспроста ведь поля боя генералы выбирают обычно у рек. Таков негласный обычай, принятый задолго до падения Разрушителя и последующей за ним столетней войны королевств, – пояснила мне Калмея.

Ну и наконец, я задал последний, третий вопрос. Сам не знаю зачем, просто любопытно стало.

– Сколько ваш отец задолжал? В общей сложности.

Я-то думал, что они сейчас считать начнут. Но нет, Сарак выпалил на одном дыхании сумму, от которой меня чуть на смех не пробило. Еле сдержался, чесслово.

– Семь золотых и тридцать шесть серебряных драконов.

Мой кошель несколько исхудал после покупки мана-кристалла. Надо кстати не забыть пополнить запас. Но даже за вычетом тех тридцати, что перекочевали к Саркашу, у меня оставалось еще что-то около пятнадцати золотых.

– А заработать никак? Тебя ведь отец наверняка обучил кузнечному делу? Неужто отработать долги не способен? – поинтересовался я у Сарака.

Кажется, я задел его за живое. Потому как такую длинную речь мне от этого молчуна-драчуна прежде слышать не приходилось:

– Я у него всего два года отходил в подмастерьях. Кое-что, конечно, умею. Но этого недостаточно. К тому же еще при отце все к новому кузнецу ходить начали. Он к нам из столицы в позапрошлом году перебрался. Весь из себя такой мастер, жена-красавица гостей у него встречает. Мне с ним не тягаться. Да и поздно уже. Близятся белые ночи.

– «Птица-говорун, оказывается, когда надо отличается умом и сообразительностью». – А что если я скажу, что вы не только сможете расплатиться по отцовским долгам, но еще и переживете зиму в своем доме?

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Сарак.

– Зиму? – озадаченно спросила Калмея.

 «Дамы вперед». – Там где я родился, зимой называют белые дни. Теперь, что до твоего вопроса, – самодовольно улыбнулся я брату. – Я легко могу ссудить вам тридцать золотых. Этого хватит на все: и долги раздать, и к белым дням подготовиться, и еще на жизнь останется.

– Вот так просто? – почуял он подвох.

 «Молодец». – Нет конечно. Просто никогда не бывает. Я плачу авансом, за голову по золотому в год.

– Рабство? – не на шутку перепугалась Калмея.

Ее волнение можно понять. Рабы лишены каких-либо прав. Они, по сути, и не люди в глазах общества. Они даже говорить права не имеют, пока хозяин не разрешит. Да что говорить, жить рабу или умереть, он может решить щелчком пальца.

В рабство попадают множеством путей. В основном, конечно, рабами становятся взятые в плен солдаты и так называемые военные трофеи с захваченных территорий. Гораздо меньше среди них должников, разбойников, контрабандистов и прочего сброда. На Гронтхейме и темниц-то нет. Есть только два наказания – смерть и рабство.

Мужчины рабы, как правило, занимаются грязной, тяжелой работой или отправляются на гладиаторские бои. Кормят их отбросами, одевают в лохмотья. А умирают от голода или болезни – не беда. Хозяин просто купит себе нового. Дешевле обойдется.

Женщины рабы. С ними все понятно. Тяжелый труд не для хрупкого тельца, так что либо швейную иглу или метлу в руки, либо становятся игрушками для утех. Все зависит от внешних данных рабыни.

– Нет, что ты, – замахал я руками. – Я говорю про наем. В следующем году я отправлюсь в столицу, чтобы стать магом и мне понадобятся... эммм... люди. Ты, например, – обратился я к Сарану, – если согласишься, продолжишь обучаться кузнечному делу у выбранного мной мастера, и если хватит способностей, пойдешь в Обитель Войны. Все расходы естественно за мой счет. А ты, – посмотрел я на Калмею, – если тебя не выберут со мной на Райкасе, откроешь магазинчик и будешь зарабатывать для меня деньги. У меня в голове множество идей, которые после реализации принесут огромную прибыль. Так вы не только избежите проблем настоящих, но и подготовитесь к будущему. Пятнадцать лет и вас ждет светлая жизнь. Поверьте, вы не пожалеете.

В следующем году в Саренхольте пройдет Райкас. Учитель уже давно рассказал мне об этом. А так же о том, что если я не хочу всю оставшуюся жизнь скрывать магию от окружающих, мне придется пойти в Башню.

Как попасть в Башню без внедрения сосуда и чтобы никто не раскрыл обман – об этом позаботится какой-то старинный друг учителя. В детали он не вдавался, а я не настаивал.

Если честно, если бы учитель не предложил мне пойти в Башню, я бы сам затеял этот разговор. Гортон Санмарейт – бесспорно великий маг, непревзойденный некромант и отличный учитель. Но для меня этого мало.

Чтобы найти Разрушителя и убедиться, что Алиса мертва, мне потребуются специфичные заклинания и ритуалы. А где если не в Башне хранятся все магические знания этого мира? К тому же перед магом Башни откроются двери, к которым безродного парнишку вроде меня и на пушечный выстрел никто не подпустит.

Стоило мне закончить, скрипнула дверь. Прошел уже не один час и за окном вовсю светит солнце. А я все ждал, когда она придет. Ждал, и вот дождался.

– Не торопитесь. Все тщательно обдумайте и обсудите. А когда будете готовы дать ответ, вы знаете, где меня найти, – бросил я им и побежал встречать человека, который вернет мои вещи, чтобы я смог, наконец, вернуться домой и рассказать учителю о произошедшем в Железном Лесу.