Текст книги "Гронтхейм (СИ)"

Автор книги: Алексей Анонимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Действие сороковое. Проход

Тысячи глаз следили за падающими на стену первыми лучами солнца. Среди участников были и два моих глаза. Как и все, я молчал затаив дыхание. А рядом, водрузив руку мне на плечо, застыл учитель с напряженным выражением лица.

Перевожу взгляд на Айлуну, стоящую от него по правую руку. Переминаясь с ноги на ногу, нетерпение читалось в ее глазах. Странно, но одета на ней была вовсе не мантия, кои носят все маги, а обычное шерстяное платье девушки из низов.

Я видел, как учитель вчера за нее заступился. Как умно он поступил, атаковав стихийной, а не черной магией. Только вот непонятно, зачем? Когда он последний раз за других заступался...? Дайте-ка подумать... Ах да, никогда!

 «Так, вижу Калмею. Вон Саран в сторонке подле наемников трется, глаз с нее не спускает. А вот куда карга подевалась, интересно было бы знать?».

Десять минут спустя. Люди начали волноваться. Рассвет, а обещанного прохода все нет.

 «Не обманули ли нас», думали они.

Но вот раздался пронзительный треск и сверху на нас пролился земляной дождь. Комья были небольшими, так что вреда даже при падении с такой высоты причинить не могли. И все равно неприятно, когда тебя вот так с грязью мешают. Нарочно или нет.

– Отец, может хоть воздушным щитом нас прикроете? – не выдержав, спрашиваю я у учителя.

– Нет, – коротко, без объяснений причины, отвечает он, даже не взглянув на меня.

Смотрю на Айлуну. Она мотает головой.

Треск становился все сильнее и вот сверху вниз по стене, извиваясь, поползла щель. Расширяясь, она исторгала из себя облака пыли, грязи и лучики света. Восхитительное зрелище. Однако как бы красиво оно ни было, глаза все-таки пришлось оторвать, а руками прикрыть рот и нос.

Некоторое время спустя наступает тишина, и я открываю глаза. Осматриваю себя. Весь черный, как шахтер только что вылезший из угольной шахты. Цокнув языком, оглядываюсь по сторонам. Все такие же чумазые, кроме некоторых индивидов в цветастых мантиях.

 «Так вот оно что», начинаю я понимать замысел учителя.

В стене образовался проход в ширину дороги. Смотришь, и яркий свет бьет в глаза. В этом неестественно желтом сиянии, из прохода стали выходить люди. Силуэты различимы, а вот лиц, хоть убей, не видать.

Толпа зашевелилась. Одни радуются, смеются, обниматься лезут. Недалекие. Думают, что пройдя за стену, угроза для них миновала? Как бы не так. Другие кричат, раздают указания, дабы караван поскорее тронулся с места. Торговцы в любой ситуации остаются торговцами. А вот третьи, немногочисленный по сравнению с остальными вооруженный отряд, поодаль, стряхнув с себя пыль и недобро косясь на чумазых свиней, коими считали их еще до принятия грязевой ванны, в спешке седлают коней и выстраиваются клином.

После вчерашних событий благородные объединили силы, дабы трагедия, постигшая старшего сына барона Далескариенсо с дружками, не повторилась. Трупы их, бережно завернутые в шелковые саваны, лежали в стоящей посередине строя повозке.

– Пришла-таки, – раздался за спиной голос учителя, а затем у самого уха: – Все помнишь, ничего не забыл?

Я молча кивнул.

– Вот и молодец. А за меня не волнуйся.

«Даже не думал» – Волноваться стоит не за вас, а за них, – ухмыляясь, пробормотал я себе под нос.

Толпа пришла в движение. Но вынуждена была остановиться, когда каждый, от первого до последнего ряда, услышал усиленный магией воздуха властный женский голос:

– Прошу всех вас немедленно остановиться.

Слепящий солнечный свет, льющийся из прохода, померк. На дороге, между проходом и беженцами, теперь можно было разглядеть виденные мной ранее силуэты.

– «Высшие», – сразу понял я по роскошным пурпурным мантиям с вышитым на груди серебряными нитками символом Башни.

– Многие из вас узнали мой голос, – отделилась от Высших красивая женщина лет тридцати с хвостиком в такой же мантии, но с золотым, а не серебряным узором и продолжила: – Для остальных же, позвольте еще раз представиться. Меня зовут Семиклейна, и пока не будет выбран новый король, был создан чрезвычайный совет, главой которого я являюсь. Понимаю, всем вам не терпится оказаться по ту сторону стены, но я вынуждена просить вас задержаться и внимательно меня выслушать. Прежде чем вы сможете пройти внутрь, каждый будет обязан пройти инициацию. Поймите нас правильно, мы должны знать, кого впускаем в свой дом. Но не бойтесь, никто не останется за порогом. Каждый, кем бы в прошлом он ни был, какой бы грех за душой не имел, получит прощение и шанс начать новую жизнь. Многие из вас, кому не исполнилось еще тридцати лет, пройдут обучение в Башне. Одни после Райкаса станут на путь мага, другими займутся приглашенные наставники из Обители Войны. Но мы не станем никого заставлять брать оружие в руки. Не хотите сражаться – не надо. Нам нужны все, а не только воины: кузнецы, повара, каменщики и даже просто лишняя пара рук. Для каждого в Саренхольте найдется работа. Не стану обманывать и скажу все как есть: всем нам угрожает опасность, страшнее которой еще не видывал род людской. Прямо сейчас к нам движется армия мертвых из Железного Леса с востока и монстры из Проклятой Пустоши с запада. Первые прибудут сюда уже через два-три дня, вторые подоспеют четырьмя сутками позже. Но и это еще не все. Не так давно нам стало известно, что вслед за ними подлые и коварные демоны собираются перейти нашу границу. Не отряд и даже не армия, а армада. Если мы с вами не объединимся, не приложим все силы для выживания, люди как вид, возможно, перестанут существовать. А теперь, сказав все, что хотела, я попрошу вас спокойно, без криков, давки и драк, проследовать за стену. Вдоль дороги будут стоять представители Башни, которые, после инициации, оставят на вашей ладони отметку. Прошу вас, не пытайтесь пройти без оной или каким-то образом избавиться от нее. На входе в город вас также встретят наши люди, которые ответят на любые вопросы и помогут найти место для ночлега.

Закончив говорить, Семиклейна развернулась и просто ушла в сопровождении Высших. Театрально появившись на сцене и акцентируя внимание на тех ужасных бедах, что грозят людям, даруя им надежду и принимая всех без исключения, мало кто заметил, что она только что фактически призналась в самовольном захвате власти.

Действие сорок первое. Один

Перед тем как войти в проход, мы с учителем разделились. Он ушел в конец очереди, а я остался в начале. Судя по тому, что Айлуна пошла вместе с ним, у него имелись на нее какие-то планы, в которые меня, как обычно, не посвятили.

Но мне грех жаловаться. Главное, что я своего добился. Учитель, несмотря на быстро меняющуюся ситуацию, вернулся к первоначальному плану и разрешил мне отправиться в Башню. Хоть и попросил кое-что сделать, когда не смог убедить меня уйти с остальными и раз уж я, как он выразился: “сам идешь в берлогу василиска, когда на охоту за ним из своего логова вылетел дракон”.

Впервые за все время на Гронтхейме, я остался один. Сам по себе весь этот и следующие пять дней, которые пять для всего остального мира, а для меня и тысяч других, что проведут их в стенах Башни, целых десять лет жизни.

Как и просила Семиклейна, беженцы вели себя смирно. Не кричали, не дрались. Разве что в самом начале возник небольшой инцидент, когда благородные вновь почувствовали себя защищенными, воспрянули духом и погнали коней вперед каравана. Хотя, по идее, должны были следовать за ним.

Гриргонэ, будучи сам благородным, по положению был ниже баронов, наследников рода и прочих и прочих. Короче, находится он в самом низу иерархической лестницы. Так что скандалить торговец не стал, невзирая на вчерашние события, показавшие, что прошлые правила больше не действуют. Что не могут отныне благородные делать все, что им заблагорассудится. Что кровь у них такая же красная, как у всех остальных, и что пустить ее им также легко, как и любому другому.

Гриргонэ не стал, а вот барон Далескариенсо решил поднять бучу. Подъехал к ближайшим представителям Башни (ученики, что понятно по желтым ливреям, надетым на них) верхом на гнедом жеребце и даже не спешился. Издали можно было заметить, как он показывал то на толпу, то на телегу где лежали трупы казненных, в числе которых был и его старший сын.

Реакция будущих магов поразила многих. По жестам мне стало понятно, что им до всего этого не было никакого дела. А что, логично. Умертвили-то их по закону, а даже если и нет, что только что сказала всем архимаг? Что каждый получит прощение, какой бы грех за душой не имел.

Барон не привык к подобному пренебрежению. Он взялся кричать на учеников, что содействуют безнаказанным злодеяниям черни в отношении благородных семей. Что не ради этого сражались и умирали его достопочтимые предки. Требовал позвать настоящего мага, а не безмозглых недоучек. Это я и многие другие уже слышали, когда он перешел на повышенные тона.

Просил позвать – позвали. А что толку? Преисполненный любопытством, вскоре я краем уха уловил их разговор, подойдя к одной из учениц для инициации, что находилась к ним ближе всех.

– Разве ваш сын не нарушил закон? Разве не понес он заслуженное наказание за свои прегрешения? – спросил у барона пришедший на вызов учеников солидный маг в сединах.

Возраст у него был почтенным, немногим младше Гортона, а вот уровень и характеристики далеки от учительских. Но разумеется выше, чем у меня. А еще этот посох.... Боже, какие же у него шикарные свойства! Приличный бонус к Интеллекту, повышает скорость активации умений и восстановление Энергии, + 10% к урону магией Воздуха. Хотел бы и я себе такой когда-нибудь заиметь.

– Заслуженное? Да как вы смеете так говорить?! Мой мальчик ни в чем не повинен. Без суда и дознаний, казненный чернью и брошенный на потеху толпе. Вы хоть понимаете, что своими словами оскорбляете один из старейших дворянских родов?

– Может и оскорбляю, – спокойно ответил маг. – Но подумайте вот о чем. Если мы будем судить всякого, кто явно, – сделал он ударение на последнем слове, – нарушил закон, у нас просто не останется времени, чтобы подготовится к вторжению. К тому же вы слышали, что сказала архимаг? Прошлое, да останется в прошлом. Для всех без исключения.

– Да мне наплевать, что она сказала! – не выдержал и встрял в разговор один из сыновей барона, крича и брызжа на мага слюной. – Эти мерзкие твари убили моего брата. Порезали на куски как свинью. Мы требуем, чтобы вы немедленно приняли меры. Поджарьте их иль закройте проход и оставьте на съедение нежити. Мне без разницы. Делайте что хотите, но смерть брата должна быть отомщена.

– Молчать! – рявкнул на него отец.

Одно дело бодаться с магом, и совсем другое оскорблять архимага.

– Прошу простить слова моего сына, – поспешно извинился перед магом барон. – Он вчера потерял любимого брата и потому, находясь в плену гнева, не ведает что говорит. Поверьте мне на слово, он будет сурово наказан.

Хотел бы я дослушать, чем кончится дело, но меня отвлекла ученица. Голос у нее был приятный, а вот интонация..., словно я для нее пустое место.

– Вы меня слышите?

– А? Что?

– Не отвлекайтесь и назовите свое имя, – потребовала она.

– Дани, – ответил я.

Санмарейт опустил. Учитель особенно на этом заострил внимание.

– Возраст.

– Четырнадцать лет.

– Семья?

– Я сирота.

– Владеете какой-либо профессией?

– Нет.

– Любой, – добавила она.

– Все равно нет.

– Ладно. Можете убрать руку.

Все время пока она задавала вопросы, я держал правую руку на зеленом стеклянном шаре. Нехитрый такой артефакт, который краснеет, если человек солжет.

Магический аналог детектора лжи. Правда, любой маг обойдет. Но, во-первых, им это ни к чему. А во-вторых, для этого здесь, наверное, и оставили четырех Высших, что за версту почуют любого мага и следы проявления оной. Любого, кроме учителя, который выше самого сильного из них на шесть уровней, и уж тем более меня – рожденного.

– Протяните руку, – закончив карябать пером на бумаге, попросила она без “пожалуйста”.

Я протянул, и на запястье мне повесили шерстяную тряпицу. Перед тем как получить отметку, меня заставили начисто вытереть руку, дабы не запятнать честь и молочно-белую кожу будущей магессы.

Теперь я знаю, как чувствовали себя рабы, когда их клеймили. Драматизирую, конечно. Раскаленным железом меня никто не прижигал. Но было касание артефакта, сильное жжение и герб королевства, навечно высеченный у меня на тыльной стороне ладони. Чем не подходящая аналогия?

Боль претерпеть можно. Она пройдет. Но вот ощущение, что ты себе больше не принадлежишь, что являешься чьей-то собственностью.... Хоть чувство и ложное, а приятного мало.

– Зачем нужна отметка, если вы все записываете? – не удержавшись, спросил я.

Так она на меня даже не посмотрела:

– На все вопросы отвечают в городе. Проходите, и не задерживайте очередь.

Иначе говоря, отвали. Ясно как день.

Выйдя из очереди, я влился в людской поток, следовавший по единственной дороге до Саренхольта, попутно изучая характеристики учеников, магов и многочисленных звездных воинов, охранявших порядок.

Ученики и ученицы Башни стоят такие все из себя важные, а на поверку ничем особенным будущее поколение магов похвастаться не могло. Пятнадцатые уровни попадались едва ли у одного из пяти, а двадцатых вообще не нашел.

Но вот на глаза мне попадается уникум. Носит желтую ливрею ученика, а по уровню и характеристикам, сильнее некоторых магов. Однако, что еще более важно – это стоящий в имени род и раса.

“Эментария Кардис”

Раса: Полукровка (эльф-человек)

Принадлежность: Ученик Башни

Специализация: Магия Земли (Средний уровень), Стихийная магия (Средний уровень), Темная магия (Начальный уровень), Целительство (Начальный уровень)

Уровень: 24

Жизненная сила: 100% (Средний уровень)

Энергия: 100% (Средний уровень)

Боевой Дух: нет

Сила: 5

Ловкость: 7

Интеллект: 46

Выносливость:7

Магия: 58

Атака: 3

Сопротивление: 31

Защита: 4

Регенерация: 6

Мне уже приходилось встречать представителей других рас. В первый же день на Гронтхейме, когда появился в Железном Лесу, от верной смерти меня уберегли эльфийка и человек.

Правда, что это была эльфийка, я узнал после от учителя. Поскольку единственное, чем они явно от нас отличаются – это слегка вытянутые и заостренные ушки, коих я попросту не заметил в копне пышных волос цвета янтаря.

Конечно, имеются и другие признаки. Например, все эльфы красивы. Но есть ведь и красивые люди. Не все мы уроды. А еще эльфы гордые, наглые и заносчивые. Опять же, как и многие люди.

К чему я веду? Да к тому, что эльфов я видел, и не одного. Но чтобы полукровок – никогда. А все потому, что эльфы выступают за чистоту крови. Спаривайся, с кем хочешь – хоть с орком, хоть с троллем. У них даже мужеложство, как я слышал, не возбраняется. Но если обзавелся потомством – избавься. Потому как если сам не убьешь полукровку, посланные из Вечного Леса чистильщики убьют и отца и мать, а не только ребенка.

Шаг за шагом, я подходил к ней все ближе. Меня странным образом к ней тянуло. Здесь не только праздное любопытство и знание что кровь полукровки является необычайно редким компонентом многих зелий и ритуалов. Было что-то еще.

– «Почему она еще жива, хотел бы я знать. Ведь все признаки на лицо. Только слепой не заметит этих пробивающихся из-под огненно-рыжих волос заостренных ушей. А ведь чистокровные чувствуют друг друга. И если кто-то из них встретится с ней, не доложив, он тем самым обречет себя на погибель. Следовательно, Вечный Лес знает о ней. Не может не знать. Эментария Кардис. Человеческие имя и род. Кардис... Кардис.... Что-то не припомню в родословной книге Астроса никаких Кардисов».

– Чего уставился? Эльфов что ли ни разу видел? – поймав на себе мой не в меру долгий испытующий взгляд, огрызнулась Эментария.

«Эльфов? Ага, как же» – Отчего же, видел конечно, – обезоруживающе улыбнувшись, отвечаю я ей. – Просто не слышал, чтобы хоть один из них учился когда-нибудь в Башне.

– Вот такая я особенная. А теперь иди куда шел и не мешай мне работать.

«Надменность. Черта, свойственная как эльфами, так и магам» – Работать? – усмехнулся я. – Да ты же стоишь и ничего не делаешь.

– Я, между прочим, слежу за порядком. Не создавай мне проблем, и я не создам их тебе. Все ясно?

«Смотри-ка, ответила. А я-то уж было подумал, что пошлет куда подальше. Создать мне проблем, да? Ну, она и впрямь может. Но я, пожалуй, рискну» – Странный у тебя цвет волос... для эльфа.

– Уходи. Больше повторять не стану.

Если в первый раз она просто от меня отмахнулась, то сейчас в ее голосе просквозила реальная угроза. Может и вправду лучше уйти? А то ведь любопытство может и не довести до добра.

– Ладно-ладно, ухожу, – повернулся я и влился обратно в людской поток, но уходя, всё же договорил. – Еще увидимся, – и отойдя достаточно далеко, добавил: – Эментария, – а затем бесследно скрылся в толпе.

Действие сорок второе. Соглашение

Змейка, тянущаяся к стене, не кончалась. Как добрались Гортон с Айлуной до хвоста несколько часов назад, не заходя в саму очередь, а устроившись поблизости на невысоком холме, так и стояла она у них перед глазами. На место сотни людей, всадников, телег и повозок, что проходили за стену, в конец вставало еще больше народа.

Гортон сидел на густом зеленом ковре и свысока взирал на печальные лица проходящих мимо людей, а Айлуна меж тем мирно спала у него на коленках. Устала, бедненькая, совсем. Весь вчерашний день, всю ночь и все утро глаз не смыкала. А как расслабилась, поддалась сиюминутной слабости, так сразу и уснула.

– «Ну что ж, пора, наверное, привлечь их внимание», – вздохнул Гортон, вытянул руку и зажег на ладони огненный шар.

Однако прибегнул он не к стихийной, а к темной магии. Оттого и пламя было иссиня-черного, а не желтого цвета.

Пламя Мглы, как правильно оно называется, на порядок мощнее заклинания Огненный Шар. Стихийное пламя, если вложить достаточное количество Энергии, можно погасить Водным Всплеском, разорвать в клочья Воздушными Лезвиями или заблокировать Каменной Стеной. Огонь есть огонь. Хоть и магический.

Но вот с Пламенем Мглы справиться намного сложнее. Во-первых, заклинание третьего круга, что уже говорит о многом. А во-вторых, черное пламя сжигает все, к чему прикасается. Даже воду. Не испаряет, а именно что сжигает. Потому Пламя Мглы так же известно как всепоглощающий, или демонический, огонь.

Не прошло и пяти минут, как Гортон почувствовал сильнейший всплеск Энергии, источник которого находился от него в нескольких метрах. Настолько мощный и интенсивный, что у него даже голова разболелась.

– «Успел уже позабыть насколько гадкая эта сила, полученная от жертвоприношений», – скрипел он зубами.

Что уж говорить об Айлуне. Магесса мигом проснулась и схватилась за голову. Кричать она не могла, челюсть судорогой свело. Ей казалось, что голова вот-вот разорвется, а она ничего не могла с этим сделать.

– Тише, тише, – одной рукой Гортон удерживал Айлуну, а другой успокаивающе гладил ее по головке, применив усыпляющее заклинание. – Потерпи немного. Сейчас все пройдет. Чувствуешь, как боль утихает? Вот так, да. Засыпай, засыпай....

Магический всплеск дурной силы такого масштаба в одиночку не утихомирить никакими заклинаниями, зельями и артефактами. Лишь чем ты сильнее, тем слабее будет проявляться эффект. Но если вас двое и кому-то совсем уж невмоготу, как сейчас Айлуне, один маг может погрузить другого в сон. Потому как сам он этого сделать не сможет.

В том месте, откуда фонтаном, не видимым глазу, била Энергия, трава мгновенно пожухла и превратилась в пыль, которую подхватил и унес внезапно поднявшийся ветер. А на голой сырой земле стал образовываться магический круг. Тройной круг защитных чар с гексадой внутри, состоящий из пульсирующих алым светом рунических нитей.

Пульсация прекратилась, и портал стабилизировался. Красные искорки быстро-быстро выстреливали из гексады вертикально вверх, сбиваясь в кучу и образуя контуры человеческого тела. Секунда-другая, и из круга грациозной походкой вышла роскошная женщина в пурпурной мантии с золотым символом Башни на груди.

«Раз пришла она, значит, как я и рассчитывал, молодняк отправил ворона в Башню» – Такая важная персона и без охраны? Не боишься, что кто-нибудь причинит тебе вред?

– Нет, конечно. Архимаг я или кто?

– А стоило бы. Я хоть и стар, а сил своих не растерял, и не позабыл напутственных слов, сказанных тобой на прощание.

– Все, что я сделала  – это просто закрыла глаза, – спокойно ответила она. – Как и все архимаги до меня.

– Тогда ничего удивительного, что темные не побоялись оставить тебя, когда запахло жареным.

– Так ты знаешь?

– Знаю.

– А часом не знаешь, куда они ушли?

– Знаю – улыбнулся Гортон. – Отправились на поиски лучшей жизни.

– Ясно. А ты?

– А я позже к ним присоединюсь. Конечно, если мы с тобой не договоримся.

– Договоримся?

– Знаешь, – откинулся назад Гортон, – а я ведь тебе говорил, что этим все и закончится. Что мы не станем терпеть такое обращение вечно. Что наступит однажды день, когда в темных возникнет нужда, а мы возьмем и покинем вас.

– Мы и без них справимся.

– План хорош, спору нет. Но скажи, кто будет обучать твоих птенцов темной магии? Вот-вот. А десять белых в бою с армией мертвых стоят одного темного. Вы может и справитесь, но какой ценой? К тому же за первой волной последует вторая, а там уже и демоны подоспеют.

– Это ведь ты их подбил, да?

– Я, –  не стал отрицать Гортон. – Хотел собрать всех темных вместе, и увести подальше отсюда. Мы бы нашли себе тихое место, осели, завели семьи и стали растить детей. Без осуждений, без проклятий, без окружения, которое нас презирает. Таков был мой план.

– И почему передумал?

– Отчасти потому, что не хочу видеть в будущем кровопролития. А еще из-за нее, – опустил он взгляд на Айлуну. – Она напомнила мне тебя, и я подумал, что может еще не все потеряно. Что если мы поможем тебе, спокойно уйдем, и никто нас не станет преследовать. Или я ошибаюсь?

– Если я соглашусь, они вернутся?

– После того, как ты послала за ними ищеек Ордена? Да не в жизнь! Даже если я попрошу. Нет, соглашение касается лишь меня одного и всего того, что они прихватили с собой из библиотеки.

– Этого мало. Совет не согласится.

– У совета нет выбора. Либо так, либо никак. Вам нужен наставник по темной магии, и я им стану. Вам нужны книги и свитки, они у вас будут. А затем, если город устоит, все, кто согласятся пойти со мной – уйдут, и вы не станете их останавливать.

– Ты многого просишь, и мало даешь взамен. Хочешь, чтобы мы позволили забрать всех темных из нового поколения? Это же сотни магов.

– Из последнего поколения, – поправил Гортон. – Или я не прав?

– Мы не уверены. Реликт не поддается изучению. Знаем лишь, что сила в нем затухает. Но когда она иссякнет, понятия не имеем.

– В любом случае, уйдут не все. Кто-то, да останется. Конечно, если вы измените к ним свое отношение.

Семиклейна расправила полог мантии и присела рядом с Гортоном.

– Кто она? – устало вздохнув, спросила она.

– Айлуна.

– Я не об этом спрашивала.

– Она та, кто не делит магов на темных и белых, и кто никогда не прибегла бы к жертвоприношениям, – с нескрываемым упреком, ответил Гортон.

Семиклейна и бровью не повела:

– Иначе было никак. Ты же знаешь. К тому же, все они приговорены к смерти. А так от них хоть какая-то польза.

– Скольких?

– Пока сорок.

– Пока?

– Для поддержания стены каждый день приходится приносить в жертву по пять человек. Хуже будет, когда она падет, и нам придется задействовать защитные чары старейшин.

– Уже решили кого?

– Да, рыбацкий квартал. Весь.

– Как я и думал, – затих ненадолго Гортон, а после спросил: – Ну так что, ты согласна?

– Как ты и сказал, выбор у нас невелик. Я надеялась, что хоть охотники их найдут, но ошиблась. Однако, что касается нового поколения, десять лучших в любом случае останутся в Башне, и к тебе приставят наблюдателя. Почему, думаю, говорить не стоит. Только так я смогу убедить совет.

Гортон думал недолго:

– Ладно. Десять так десять, наблюдатель так наблюдатель. Буду завтра в Башне с рассветом. Только стражников предупреди, а то обо мне все уже успели забыть.

Семиклейна встала, но перед тем, как скрыться в портале, обернулась и оставила за собой последнее слово:

 – Ты как-то сказал, что забвение хуже смерти. Если все значимое, что ты сделал в жизни, стереть из памяти людей, можно сказать, что тебя никогда и не существовало. Так что так я с тобой и поступила, когда ты ушел. Хотя я умоляла остаться.