Текст книги "СинтеZ (СИ)"

Автор книги: Александрина Бобракова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Не верю, что не можешь прочитать мысли. Мотивация слабая.

Зажёгся свет, на этот раз слева. Миронов увидел комнату, в которой находился ещё один механик, и рядом с роботом лежала женщина. Каил узнал Спектру и бросился туда, но стекло не давало пройти.

– Отпустите её! Можете меня хоть убить, но её не троньте! Она не при чём.

Ненависть пожирала Миронова изнутри, а страх отдавался громкими ударами сердца. Каил не мог потерять наставницу, допустить её гибель. Он винил себя, что вообще заговорил о механиках.

– Прочитай мысли и тогда сохраню ей жизнь.

Механик подхватил Спектру, желая разорвать на части. Миронов старался, но не мог прочитать мысли и сердце разбивалось вдребезги. Он чувствовал себя бессильным. У механика из груди «выросла» штука, напоминающая бензопилу. Машина поднесла Спектру к ней, и волна гнева накрыла Каила.

– Отпусти! – прокричал он роботу.

Миронов ощутил сильный импульс и время замерло. Мир заменили чёрно-белые разводы и остался только механик. Каил не двигался, но, казалось, что он несётся вперёд на скорости свыше двухсот километров в час, хотя расстояние между ним и врагом не сокращалось. Миронов разглядывал механика и чувствовал, будто смотрит на своё отражение. Они были едины.

Мир снова обрёл формы, и робот кинул Спектру на пол, а затем отошёл. Каил потерял сознание.

12 декабря. Вечер

Каил очнулся на диване в кабинете Главного. Миронов был туго связан по рукам и ногам, а мужчина сидел за столом и вносил записи в блокнот.

– Что со Спектрой?

Главный выдержал паузу, ехидно ухмыляясь. Ему нравилось наблюдать, как мучается Каил.

– С ней всё в порядке. Там была кукла.

– Кукла? Я вам не верю.

Миронов всей душой хотел наброситься на Главного и выбить подлость. Нельзя сражаться с механиками, когда главное зло сидит здесь.

– Скоро сам убедишься. Скажи, тебе и правда удалось управлять механиком?

В мужчине зажегся азарт и это не предвещало ничего хорошего. Он сначала не верил Каилу, но потом допустил возможность единства человека с машиной. Главный назвал феномен синтезом, и ему стало интересно, на что ещё способен Миронов.

– Наверное, механик поломался. Я тут не при чём.

– Механики никогда не ломаются. Ты управлял им. Поразительно! И ты можешь быть опасен.

– Чем? Я сейчас не в том положении, чтобы нападать.

– Есть мысли, что у тебя с механиками возможна обратная связь. То есть, они тоже способны тобой управлять. Я не уверен, нужны ещё опыты.

Ещё опыты Каил бы не перенёс. Он чувствовал, будто из него вытянули всю жизненную энергию.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Спектра. Она выглядела рассерженной, но не теряла самообладания.

– Больше никаких опытов. Я всё слышала. Если окажется, что Миронов опасен – лично его убью, но издеваться не позволю.

За себя она никогда не заступалась перед начальством, но Каила решила защитить. Он не заслуживал быть подопытной крысой. Никто не заслуживал.

– Спектра, не вмешивайся, – попросил Главный.

– Вы сами приказали заботиться о нём. Опыты доведут его до смерти.

– С каких пор тебя беспокоит чья-то жизнь? – удивился мужчина. – А, впрочем, забирай его. Я достаточно узнал… на данный момент.

Спектра была права: Каил недостаточно силён для следующего вступления в синтез. Терять подопытного Главный не хотел, тем более парень был единственным в своём роде.

Спектра развязала Каила, и они вышли из кабинета. Миронов не чувствовал себя благодарным – скорее, униженным. Он хотел самостоятельно справиться с проблемой, вместо того, чтобы быть спасённым, словно принцесса. Как он будет оберегать Спектру, если себя не может защитить? Главный не остановится, а, следовательно, ничего не остаётся, кроме как…

– Мы должны бежать. Вместе.

– Ты упустил момент. Второй такой шанс не выпадает, да и первый редко, – она бросила на Каила неодобрительный взгляд. – Оставь мечты для подростков. Я никогда не покину «Синтез». Не предам то, во что верю.

Последняя надежда пала перед склонностью к самопожертвованию и не обещала возродиться. Миронов не мог отрицать, что его восхищает бесстрашие Спектры, преданность делу и ежеминутное сражение с миром. Было проще, если бы наставница не обладала этими качествами, но хотелось бы тогда пожертвовать всем ради неё?

– Вы в опасности.

– Я могу за себя постоять. Переживай за свою шкуру.

– Меня Главный не тронет, пока я интересен, как объект для исследований.

– А я не Главного имею в виду. После твоей выходки на поле боя многие начали восхищаться поступком, но есть и те, кто хотят проверить тебя на прочность. Если упадёшь – тебя затопчут, – она по себе знала, как бойцы относятся к выскочкам. – Я могу сделать тебя сильным, но авторитет придётся заслужить самому.

– Если вы поверите в меня, я всё смогу.

– Заставь меня поверить.

19 декабря. Утро

Всю неделю наставница выматывала Каила тренировками, заставляла переступать через порог возможностей. На второй день его спина отказалась разгибаться, а на третий – Миронов стал ходячим сгустком боли. Он выдохся, чувствовал себя умирающим, но не сдавался.

За каждым его действием наблюдали бойцы и делали ставки, сколько он продержится. Некоторые подшучивали, а то и откровенно унижали. Каил десяток раз слышал, что ему тут не место, и это мотивировало тренироваться усерднее. Только он мог решать, где и кем ему быть.

Поединки с наставницей не были такими лёгкими, как первый. Спектра не теряла бдительности и не позволяла Каилу оставаться на ногах дольше десяти секунд. Он нападал, не защитившись, и этим перечёркивал свои шансы на победу.

Во время очередного поединка в зал вошёл худощавый человек в тёмном плаще. Он скрывал лицо под капюшоном и напоминал тень. У Миронова создалось ощущение, что он видел этого мужчину раньше.

Спектра воспользовалась моментом, когда Каил отвлёкся, и повалила его на пол. Наставница хотела прочитать очередную лекцию, но взгляд упал на мужчину, и она резко изменилась в лице. Миронову показалось, что наставница испугалась.

– Вижу, ты время зря не тратишь. Молодец, – обратился мужчина к Спектре. Его голос был хриплым, окутывал холодом.

– Зачем вы здесь? – спросила наставница. Она заметно нервничала, хотя прилагала усилия, чтобы скрыть дрожь в коленях.

– По просьбе Главного. Не волнуйся, я с миром пришёл.

Спектра знала, что с миром он приходить не может. Если он появился – значит, грядёт буря.

Мужчина снял капюшон.

Его лицо покрывали глубокие шрамы от ожогов, а тёмные волосы на голове росли редкими пучками. Тяжёлый взгляд обрушился на Каила и сильным потоком злости заставил содрогнуться. Он чувствовал: мужчина ненавидит мир и несёт гибель всему, к чему прикасается. Казалось, сама смерть выбрала его своим представителем. Миронова не хотел остаться с чудовищем один на один.

– О чём вас попросил Главный?

– Сопроводить вас к одному месту в колонии. Ты знаешь, я никогда не причиню тебе вреда, – его слова не содержали фальши, но Спектра не верила. Он уже так говорил и обманул. – У вас есть десять минут на сборы. Машина ждёт у входа.

Мужчина скрыл лицо капюшоном и, прихрамывая, удалился из комнаты. Каила не покидало неприятное чувство, оставшееся после разговора. Казалось, скользкие щупальца тьмы до сих пор щекочут душу.

– Кто это? – спросил Миронов у наставницы.

Её лицо искривилось в гримасе презрения. Она знала больше, чем собиралась рассказать.

– Один из Смерчей. Чистильщик. Молись, чтобы он действительно пришёл не по наши души, – она оставалась взволнованной. – У тебя есть пять минут на сборы. Захвати пистолет.

Глава 4. Призраки прошлого

19 декабря. День

Машина неслась на высокой скорости, оставляя позади богатые районы Эдемиона. В глазах мелькали высотки, и Каил чувствовал, что его начинает укачивать. Облегчение пришло, когда машина остановилась на пропускном пункте у главных ворот. Серьёзные люди в клоунско-ярких костюмах тщательно осмотрели пассажиров, проверили документы и разрешили выезд.

Машина покинула Эдемион и вскоре свернула с главной дороги к покинутым землям. Из окна виднелись бесплодные поля, за которыми простиралось краснолесье. Изредка встречались заброшенные дома, крыши которых под натиском времени обвалились. На землю падал снег, похожий на пепел, и умирал в мутных лужах. День здесь никогда не наступал.

Спустя час поездки, Чистильщик остановил машину и вышел наружу. Каил и Спектра последовали за ним к старому заводу, который не работал более ста лет. Здание выглядело ветхим, и, казалось, что все четыре этажа вот-вот обрушатся. Внутри не осталось ничего от времён, когда завод функционировал. Площадь усеивали бетонные обломки, заржавевшая арматура и растения, проросшие сквозь трещины в полу. Сердце здания окутывала тьма, в которую завёл Чистильщик.

Смерч остановился возле массивной двери с электронным замком и ввёл код. Она со скрипом отворилась, выпуская наружу запах машинного масла. Изнутри комнаты повеяло холодом и послышался знакомый скрежет. На Каила нахлынули воспоминания недельной давности. Теперь он не чувствовал себя беспомощным.

– Не бойся, они не опасны, – пытался ободрить чистильщик. – Не смогут наброситься, даже если захотят.

Смерч первым зашёл в комнату и включил свет. Каил увидел у дальней стены кучу металла в луже масла. Она выглядела так, будто механиков пропустили через мясорубку. «Желейная» масса среагировала на пришедших людей и зашевелилась.

– Что вы с ними сделали? – Каил недоумевал.

– Мы тут ни при чём. Телепортация даёт сбой, когда механики появляются внутри здания. Раньше они приземлялись только на окраинах.

– Что их толкает на риск?

– Мы надеялись, ты поможешь найти ответ.

Чистильщик перегородил выход.

– Я не учёный, да и мысли читать на заказ не умею.

– Научись. Ты связан с ними сильнее, чем думаешь. Главный не просто так притащил тебя в «Синтез». Нам удалось выяснить, что механики идут за тобой. Узнай зачем, а до тех пор не выйдешь отсюда.

Чистильщик покинул комнату, закрыв дверь на замок.

Каил и Спектра громко возмущались, но ответа не последовало. Попытки выбить железную дверь тоже не увенчались успехом. Каилу не давал впасть в отчаяние тот факт, что рядом находилась Спектра. С ней он мог провести в этой комнате вечность и согласился бы не видеть свет. Она – всё, чем он дорожил.

Глаза наставницы отражали злость. Она не желала подчиняться воли Чистильщика и как провинившийся ребёнок сидеть взаперти. В мыслях она в очередной раз проклинала день, когда познакомилась со смерчем. Если он хотел наказать – лучше бы вызывал на бой или убил, но не лишал возможности сопротивляться.

– Что значили последние слова чистильщика? Зачем ты механикам? – Спектра терялась в догадках. Докопаться до истины – последнее, что оставалось.

– Если бы я знал, то мы бы здесь не находились.

Каил был растерян – его поразили слова чистильщика. Не верилось, что роботы могут идти за ним – простым человеком. Он думал, что смерч соврал. Наверняка, очередная уловка.

– Может, попытаешься прочитать мысли? Если два раза получалось, то это не случайность. О чём ты думал, когда удавалось вступить в контакт?

Миронов замешкался. Он боялся, что из ответа Спектра поймёт, узнает про особое отношение к ней. Нельзя её втягивать, это его ошибка, это он нарушил запреты. Он заслужил, чтобы чувства пожирали изнутри, он заслужил вращение в девяти кругах ада. Он не смел потревожить Спектру переживаниями, но и не вырезал бы их как раковую опухоль. Чувства делали сильнее, хотя могли убить.

– Я думал, вы погибнете и не мог это допустить.

Глаза Спектры наполнились грустью. Она посмотрела на Каила глубоким взглядом, отдаляясь в мир воспоминаний.

– Я не заслуживаю спасения, – прошептала наставница. – Ты многое обо мне не знаешь.

Она села на пол и облокотилась о стену. Каил присел напротив.

– Так расскажите о себе.

– О чём? О том, как я в детстве выживала? Как подвела всех, кто в меня верил? Может, про то, как из-за меня погиб лучший человек из ныне живущих?

Спектра пыталась скрыть боль за злостью. Воспоминания отравляли, и она жалела, что заговорила об этом. Открыться было ошибкой. Каил понял: она испытывает ненависть не к миру, а к себе.

– Что бы ни произошло в вашем прошлом – этого больше нет. Есть только здесь и сейчас. Вы боретесь за жизни людей, а, значит, не можете быть плохим человеком.

– А если я борюсь не за жизни? Может, мне нравится воевать? В бою я чувствую себя сильной. Ощущаю, что ситуация под моим контролем. Теперь я не кажусь хорошим человеком?

– Кажетесь. Причина не так важна. Вы спасаете людей, и это главное.

– Но не тебя. Из-за меня ты можешь погибнуть, если нас не выпустят отсюда.

– В таком случае, я рад, что встречу смерть с достойным человеком.

Каил ободряюще улыбнулся, наполняя теплом душу Спектры. Внутри зажёгся давно погасший огонь, она почувствовала себя всемогущей.

– Ты не умрёшь. Я не допущу.

Она поднялась и начала осматривать стену, внимательно ощупывая каждый сантиметр.

– Ну, чего сидишь, ищи пушку среди хлама, – поступил приказ Каилу.

Он с отвращением полез в кучу металла.

Ему попадались пальцы, глаза, коленные чашечки и детали, которые не удалось опознать. Миронову пришлось перерыть всё, прежде чем он нашёл лазерный пистолет. Оружие крепилось на механическом запястье.

– Чего ждёшь? Стреляй! – Спектра указала на место в стене.

Наставница отошла на другую сторону.

Каил нажал на кнопку и в ушах зазвенело, отдаваясь болью в голове. Стена разлетелась на куски, образуя проход.

– Быстрей, надо выбираться, пока не обвалился потолок, – Спектра поспешила наружу.

Миронов последовал за ней.

На улице от Чистильщика и следа не осталось, как и от автомобиля. Со всех сторон окружала пустошь, а ближайшие жилые дома располагались в нескольких километрах. К заводу ни одна душа не забредала.

– Пойдём пешком, и доберёмся за несколько дней до корпорации.

– Вы всё ещё хотите вернуться? Ясно же, что Главный нам добра не желает!

– Мы не сможем без помощи Главного остановить механиков. Скажешь ему, что прочитал мысли, но ничего не обнаружил. Он на время отстанет.

Каилу не нравилась идея, но за Спектрой он пошёл бы хоть в логово механиков.

19 декабря. Вечер

Улицы колонии застилала грязь. Люди, живущие здесь, походили на животных, что барахтались в своих отходах. Каил и Спектра шли по торговой улице, где по обеим сторонам продавцы зазывали к товару. Здесь встречалось всё – от картошки до самодельных украшений, но качество продуктов угнетало. Каил забыл, какая вонь заполняла колонию. Чего стоила одна протухшая рыба, на которую не нашлось покупателей. Запах дешёвого алкоголя, исходящий от пьяниц, едва ли перебивал рыбную вонь.

Из толпы выбежала девушка. Её анорексичное тело покрывали лохмотья, которые едва ли походили на платье. На лицо нависали длинные волосы цвета скорби, а сквозь них блестели змеиные глаза. Она содрогалась от рыданий.

Девушка остановилась возле Каила. Сначала она пристально всматривалась в лицо, а потом кинулась к нему на шею.

– Ты вернулся, – радостно прошептала она. – Я знала, ты жив!

Миронов смутился и аккуратно высвободился из объятий.

– Не узнаёшь меня? Ещё бы, столько лет прошло, – девушка грустно вздохнула. – Мы когда-то жили вместе. Я Тина, припоминаешь?

Каил знал только одну девушку с таким именем: гордую, смелую, непокорную, по-азиатски красивую. С трудом удалось признать Тину в измученном создании.

– Что с тобой случилось? – изумился Миронов.

– Жизнь узнала, вот что случилось. У тебя, смотрю, всё отлично. Одет как богач, светишься весь. А это твоя девушка?

Она указала на Спектру.

– Нет, мы работаем вместе.

– Красивая, – глаза Тины завистливо сверкнули. – Может, зайдёте в гости? Расскажешь о том, как живёшь и где пропадал.

Каил в поиске одобрения посмотрел на Спектру, но та отрицательно покачала головой. Наставница не хотела сворачивать с пути, но он продолжал терроризировать её щенячьим взглядом и пришлось согласиться зайти на пять минут.

Тина привела Каила и Спектру в подвал полуразрушенного здания. С потолка капала неведомая жидкость болотного цвета. Помещение ограничивалось одной комнатой и крохотной кухней. В дальнем углу находилась импровизированная кровать из соломы, перед ней располагался стол с двумя стульями и несколько картонных коробок. Стены пестрили схематическими рисунками и надписями на старославянском.

Тина усадила гостей за стол и подала травяной чай, по вкусу напоминающий чабрец и ромашку.

– Ну, рассказывай, кем работаешь? Только не говори, что стал любовником престарелой элитки.

– Мы работаем в охране Эдемиона, – Спектра ответила вместо Каила.

– Ух ты, повезло. Я всегда знала, что он многого добьётся. Помню, как он постучался к нам в дом ночью. Голый и весь в синяках. Еле держался на ногах, но постоянно твердил, что должен всех спасти, – захихикала девушка.

– Да не было этого, ты всё выдумываешь, и отец твои сказки поддерживает, – Каил смутился. Он заметил, как Спектру повеселила выдумка, и стеснялся смотреть ей в глаза.

– Уже четыре года не поддерживает. Ты же не знаешь, умер он. Когда тебя забрали люди Джерада, он совсем плох стал. Ты ж ему как сын был. Любил тебя, переживал, и сердце не выдержало.

Каил ощутил резкую боль в груди. Он почувствовал себя виноватым в смерти близкого человека и не мог заглушить совесть.

– Мне жаль. Я не мог вернуться к вам: мне запретили. Надеюсь, ты понимаешь?

Каил осознавал, что никакие слова его не оправдают. Никто не мог винить его сильнее, чем он сам.

– Понимаю, – Тина поникла. – Без тебя было сложно, я скучала. Все говорили, что ты не вернёшься, но я им не верила. Знала, ты не бросишь меня. Мы же любим друг друга.

По щеке Тины скатилась одинокая слеза и растворилась на платье. Девушка протянула дрожащую руку к любимому, но тот сделал вид, что этого не заметил.

– Любите? Нифига себе, – вмешалась Спектра. – Я думала, тебя ничего не держит в прошлой жизни.

Наставницу захлестнуло неприятное чувство, от которого стало трудно дышать. Пульс участился и кровь прихлынула к щекам.

– Меня ничего и не держит, – Каил не хотел обидеть Тину, но Спектра волновала гораздо сильней.

– Как это? Ты же обещал любить меня всегда, – разрыдалась бывшая.

Каил ненавидел, когда женщины плачут. Он считал это нечестным ходом, одним из способов манипулирования.

– Прости, я ошибался. Между нами всё давно закончилось.

– Неправда. Останься со мной, или я покончу жизнь самоубийством.

Девушка поднесла нож к своему горлу и безумными глазами посмотрела на Каила. Миронов этого не ожидал. Он помнил Тину адекватным человеком и сейчас будто смотрел на другую девушку. Равнодушно смотрел.

– Мы уходим, – Спектра направилась к выходу. – Оставь безумную. Ничего она с собой не сделает.

– Ещё раз прости, – он последовал за наставницей и убеждал себя, что поступает правильно.

Девушка отбросила нож и кинулась к Каилу в ноги. Она схватила его за штанину, как будто это помогло бы удержать любимого рядом.

– Сделаю, и ты будешь виноват в моей смерти. Не уходи, я люблю тебя.

Слова не трогали Миронова. Перед ним находилась незнакомая девушка. Она пала так низко, что не могла подняться и вызывать что-то, кроме жалости.

– У меня новая жизнь. Советую и тебе перестать жить прошлым, – Каил вышел на улицу.

Спектра поспешила уйти подальше от дома, пока Тина не кинулась вдогонку. Наставница испытывала отвращение к тем, кто унижался перед другими, а тем более давил на жалость. Она дала себе клятву, что никогда не станет одной из них, даже если от этого будет зависеть жизнь. Слабостью никого не впечатлишь, а вот стойкость вызывает уважение.

– Надеюсь, у тебя не все бывшие безумные?

Спектра усмехнулась.

– Не все, это особый случай, – Каил выглядел огорчённым. Он всё пытался понять, что изменило Тину.

– Хорошо, а то было бы опасно находиться рядом с тобой в колонии. Ревнивые женщины страшнее сотни механиков.

Наставница представила, как за ней гонятся толпы бывших Каила, желая перерезать горло либо себе, либо ей.

Последнюю фразу он пропустил мимо ушей. Миронов всматривался в чёрное небо и мечтал убежать от себя. Улицы колонии возвращали во времена, когда он мог называться счастливым человеком. Напоминали о былой Тине, о её отце и о друзьях, которых жизнь раскидала по разным точкам планеты. В юности всё проще: и небо светлее, и чувства ярче. В юности весь мир кажется добрым, а потом происходит деградация, но не в мире, а в душе.

– Остановись, – послышался голос Спектры.

Каил обернулся и увидел, как наставница пошатнулась и села на землю.

– Что с вами?

Он всматривался в лицо Спектры и не знал, что делать.

– Голова закружилась, и в глазах потемнело.

Миронов почувствовал то же самое и поспешил присесть. Мысли перемешались и всё вокруг поплыло.

– Эта гадина нас опоила, – Спектра потеряла сознание.

Каил чувствовал лёгкость и удалялся от реальности. Звуки плавно затихали, он погружался в невесомость, теряя последнюю ниточку сознания. Мир исчез.

20 декабря. Ночь

Тусклый свет луны, просачиваясь сквозь кроны деревьев, падал на лицо Каила. В голове постепенно рассеивался туман, возвращалась боль с воспоминаниями о недавних событиях.

Открыв глаза, он увидел рядом Спектру, которая лежала без сознания. Её лицо выглядело таким умиротворённым, что он умилился несмотря на неподходящий момент.

Каил попытался встать, но руки были крепко привязаны к металлическим прутьям. Он попробовал высвободиться, однако, безуспешно: туго завязанная верёвка лишь стёрла кожу до крови.

За пределами клетки, в которой он находился, простиралось поле. Вдалеке стояла одинокая хрущёвка, а возле неё горел костёр. Пламя отбрасывало тени множества чёрных силуэтов.

Он не решился позвать на помощь – не знал, кем являются эти люди. В колонии действовал принцип: «человек человеку враг». Каил убедился, какими жестокими и бессердечными бывают обычные люди, что уж говорить о разбойниках и других группировках. В колонии брат продавал брата за кусок хлеба, и считал, что поступает правильно.

Миронов не столько переживал за себя, сколько за Спектру. Становилось страшно от мыслей, что «животные» могут сделать с ней, особенно если учесть её непокорный характер. Механики казались не такими опасными, как люди, потерявшие всякую человечность. Он всегда радовался, что не стал одним из них, и был благодарен за это отцу Тины. Каил рос на историях пожилого человека, в которых рассказывалось о прежнем мире: свободном и добром. Георгий Лаврентьевич учил быть честным, отзывчивым и смелым, а если потребуется, то сражаться за возможность сделать мир лучше. Миронов внимал каждому слову и проносил веру в эту идею через всю жизнь.

Послышался тихий стон наставницы. Она постепенно приходила в себя, рассеянно осматривая окружающее пространство. Осознав, где находится, она бросила на Каила осуждающий взгляд, чётко говоривший: «из-за тебя, придурок, мы здесь оказались».

Не успел он оправдаться, как послышались шаги.

Обернувшись, Миронов увидел пять человек в тёмных одеждах, идущих к нему. Среди них была девушка, облачённая в пальто из кожи, края которого едва касались земли. Она обладала длинными чёрными волосами, что собирались в высокий, слегка растрёпанный хвост. Дымчатый макияж подчёркивал её жёлтые глаза и выглядел отталкивающе. Её высокомерный взгляд без спросу проникал в душу, выведывая сокровенные тайны. Каил не поверил глазам, когда узнал Тину в готичном создании.

– Любимый, ты же не думал, что я тебя так просто отпущу? – голос девушки звучал властно.

Она стояла по ту сторону клетки и наслаждалась моментом, который давно ждала. Теперь она не выглядела жалкой.

Миронов ничего не понимал. Новое воплощение Тины являлось настолько непривычным, что казалось бредовым сном. Создавалось впечатление, словно она играет роль, прописанную в её воображении. Ему было неприятно смотреть, во что превратилась бывшая подруга, и этот образ вызывал большую антипатию, чем предыдущий. Некоторое время назад Каил считал Тину лучиком света, который озарял колонию, пропитанную злом. Он любил её за доброту и желание помочь людям, даже если не просили.

Хорошее куда-то исчезло, будто вовсе не существовало.

Миронов пытался понять, кто она, и взгляд случайно упал на её запястье. На коже девушки изображалась татуировка – змея, обвивающая сердце. Каил знал, какой группировке принадлежит метка.

– Как давно ты вступила в ряды чёрных медиков? – его лицо и тон выражали пренебрежение.

Он ненавидел торговцев органами, коими являлись представители этой группировки. Они множество душ загубили, и Главный на их фоне казался ангелом. Каил надеялся, что Тина опровергнет его предположение. Не могла же она стать одним из главных демонов мира!

– А как давно ты вступил в ряды «Синтеза»? И, попрошу заметить, я не вступила в ряды чёрных медиков. Я их возглавила!

Она насладилась удивлением в глазах Спектры, которое постепенно переросло в испуг. Секретность организации являлась необходимой, и бойцы понимали, какую опасность влечёт выход из тени.

– О, ты думала, мы не знаем о вас? Как наивно, – усмехнулась Тина. – Вы убиваете безгрешных существ. Это невозможно скрыть.

Каилу показалось, что девушка искренне переживает за судьбу роботов.

– Механики не невинны, – отрицала Спектра. – Они угрожают людям.

– Да что ты можешь знать о невинности, Каролина? Твоя биография исключает это слово.

Спектра вздрогнула от упоминания своего настоящего имени. Она в очередной раз поразилась, откуда Тина столько знает. Наставница была уверена, что уничтожила сведения о своём прошлом. Она и само прошлое стёрла, если бы представилась возможность, но память о нём являлась наказанием за былые грехи.

Наставница пыталась понять, где она прокололась или кто мог оказаться предателем, но однозначного ответа найти не могла.

– Кто ты такая? – недоумевала Спектра.

Она не помнила, чтобы раньше встречалась с Тиной, а тем более тесно общалась.

– Я – будущее, – высокомерие пропитывало каждое слово. – Вы бездарно уничтожаете ценный материал – Механиков, когда я собираюсь использовать космический дар с пользой.

Это совсем не то, что ожидала услышать Спектра. Теперь девушка представляла собою опасность, так как противоречила учениям «Синтеза». Наставница собиралась обо всём рассказать Главному, когда выберется отсюда, но не была уверена, что поступит правильно. Чтобы уничтожить Тину, нужно пройти по трупам всех чёрных медиков, а их насчитывается не меньше тысячи. Война на два фронта непременно приведёт к поражению.

– Как ты собираешься их использовать? Они ничего не умеют, кроме как разрушать и убивать, – Спектра усмехнулась, придя к выводу, что идея Тины – глупость.

В «Синтезе» пытались и переговоры вести с механиками, и подчинять их своей воле. Это заканчивалось смертями многих хороших бойцов и гражданских, оказавшихся не в том месте, не в то время.

Возможно, не придётся воевать с чёрными медиками. Тина сама приведёт их к смерти.

– Мне нужны не сами механики, а детали, из которых они состоят. Представь, какой будет спрос на механические имплантаты, а сколько людей захотят себе поставить механическое сердце! Я стану богатой и прославлюсь как человек, обманувший болезни, саму природу!

Он увидел в глазах Тины азарт, присущий Главному. Механики сводили с ума всех, кто с ними связан. Каил понимал желание Тины разбогатеть и навсегда забыть о жизни в колонии, но не думал, что она готова пожертвовать моральными принципами. Он не знал, что привело девушку к такой жизни, но был уверен – обратного пути нет.

– Безумие, – вырвалось из уст Каила. – Что случилось с милой девушкой, которая мечтала о большой семье и мире во всём мире?

– Она выросла, – на лице Тины промелькнула грусть, но тут же сменилась на гнев. – Вы слишком глупы, чтобы оценить мою задумку. Ну ничего, все великие люди сталкивались с непониманием.

Каил убедился: ничего не осталось от былой Тины. Даже внешность превратилась из нежной в агрессивную. Он отсутствовал слишком долго и навсегда потерял человека, которого любил.

– Ты нас схватила для того, чтобы похвастаться идеей? – возмутилась Спектра. Если бы не связанные руки и решётка, то наставница точно накинулась на Тину.

– Нет, конечно. У вас есть информация о механиках, которая мне бы очень помогла.

– Ты её не получишь, – наставница ясно дала понять, что переговоры неуместны.

Дело не только в том, что разглашение информации каралось смертью. Спектра была из тех немногих, кто жил только борьбой с механиками и не собирался впускать в неё посторонних.

– Надеюсь, вы измените своё решение, а пока останетесь здесь.

Тина гордо развернулась и ушла. Она ожидала, что мирным путём информацию не получить. Был и другой план.

Два охранника остались сторожить пленников, держа винтовки наготове. Они стояли как статуи, не подавая признаков жизни.

– Что будем делать? – Каил шёпотом обратился к наставнице.

Он верил, что Спектра придумает, как выбраться. Она опытный боец, который бывал и не в таких передрягах.

– Ждать. Вокруг нас поле и около сотни чёрных медиков. Если сейчас попытаемся бежать – сразу погибнем.

Ничего не оставалось, кроме как согласиться. Спектра всегда права, когда дело касалось выживания.

Наставница не переставала думать, откуда Тина достала секретную информацию. Сколько она ни пыталась предположить разные варианты, всегда приходила к одному.

– Ты заодно с Тиной? Проник в ряды «Синтеза», передал ей информацию о нас, а потом для меня подстроил ловушку? – Спектра надеялась, что ошибается, но слишком многое говорило об обратном.

В совпадения она не верила и оставалась бдительной, несмотря на то, что Каил успел заслужить доверие.

Он искренне удивился догадке. Его задело, что Спектра могла подумать о нём настолько плохо и обвинить в предательстве. Он не давал повода и старался для неё быть лучше, чем на самом деле.

– Если бы я был с ней, то разве сидел сейчас в клетке с вами? – Каил старался не выказать обиду.

Он желал оставаться непоколебимым, когда внутри бурлил гнев.

– Я не знаю. Может, ты тут ни при чём, но все ниточки ведут к тебе, – она хотела верить его словам, но для неё было слишком сложно доверять людям.

– Заткнитесь! – рявкнул охранник.

Спектра и Каил не стали раздражать его. Разговор закончился толком не начавшись, оставив после себя привкус недосказанности.

Прислонившись к решётке, Каил погрузился в размышления. Он думал, как доказать свою преданность наставнице и под стрекот сверчков постепенно уснул. Неизвестно, сколько прошло времени перед тем, как разбудил охранник. Он ткнул Каила винтовкой в плечо и приказал выйти. Мужчина развязал ему руки, а затем открыл клетку. Каил попытался бежать, но его тут же схватили два мощных охранника и завязали глаза.

Его тащили в неизвестном направлении около десяти минут, потом бросили на пол и захлопнули дверь. Развязав глаза, он обнаружил, что находится в небольшой комнате алого цвета. Он лежал у ножек массивной кровати, рядом с которой стояло изящное трюмо. Мебель была стилизована в духе викторианской эпохи.